Текст книги "Время сейчас (СИ)"
Автор книги: Якинэко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Удачной дороги, друг! – напутствовал его Варкалис.
Когда Шассер отъехал достаточно далеко, Варкалис сказал себе под нос:
– Они ждут принцессу, а приедет дьяволёнок.
Тсан тяжко вздохнул.
– Может, можно что-то сделать? Поговорить с Айни?..
– Не нужно, – ответил Варкалис. По его губам скользнула улыбка, глаза прищурились. – Он нравится мне именно таким. Настоящим. Не той принцессой, которую из него хотели сделать, а живым человеком.
Тсан кивнул… и ушёл к лошадям, чтобы позаботиться о них. А кто нравился ему? Не та ли принцесса в белом платьице, которую он впервые увидел на празднике, радостно улыбающаяся и приветствующая толпу? Он восхитился именно ею и ей посвятил свою жизнь. Айни же… Да нет. Нынешний Айни – другой, но прошлая принцесса Лиайндрисская была как раз самой собой, доброй, отзывчивой, чуткой. Так как же получилось у Варкалиса так быстро изменить Айни под себя? Неужели смены местоимений и плотской любви оказалось достаточно, чтобы принцесса Лиайндрисская стала другим человеком?
Он задавал корм коням, когда в загон зашёл Айни. При утреннем свете его обрезанные волосы делали его ещё более чужим. Хрупким, болезненным, незнакомым.
– Тсан… – позвал Айни. – Что ты думаешь об этом?
Он не понял, о чём именно его спрашивают, и на всякий случай огляделся. Всё было по-прежнему.
– Он в павильоне, – сообщил Айни. – Можешь не опасаться его сейчас.
Он говорил о Варкалисе.
– Я и не опасаюсь.
– Тогда отвечай, что ты думаешь обо мне?
Тсан отряхнул руки от зерна и соломы, шагнул к Айни и осторожно, легко, бережно опустил ладони ему на плечи. Прямо заглянул в лицо.
– Я думаю, что всё наладится, – честно ответил он, выдавая свои мечты за твёрдые убеждения.
Айни фыркнул.
– И ещё я думаю, что твоя стрижка…
– Варкалис уже сжёг волосы, парик сделать не из чего, – Айни вздёрнул подбородок незнакомым жестом. Когда он приобрёл его?
– Я бы хотел… Если можно… – не удержавшись, Тсан протянул руку и растёр прядь волос между пальцев. – Я бы хотел подровнять их по одной длине.
Айни посмотрел на него удивлённо.
– Я думал, тебе не нравится.
– Непривычно, – согласился Тсан. – Но с этим можно жить. К тому же, волосы отрастают.
Айни вздохнул.
– Тогда постриги меня.
– Быть может, Варкалис сам…
– Я хочу.
– Хорошо, Айни.
– Заканчивай здесь и приходи. Варкалис проверяет провизию, что привёз Шассер. Можно позавтракать.
– Я скоро приду.
Прежде чем уйти, Айни взял его за руку и щекой потёрся о ладонь. Пальцы Тсана дрогнули. Быть может… Только может… Что Айни и не изменился вовсе? Дать ему немного больше времени, и непривычная жёсткость уйдёт из него, а мягкий покладистый характер вернётся? Но дело не в покладистости. Кажется, Айни стал не просто иным, а раскрылся. Произошло то самое, когда о девушке после замужества говорят, что «она стала женщиной». Только Айни – стал собою.
Тсан закусил губу, чтобы сдержать в себе какое-то непонятное чувство. Он подошёл к лошадям, и один из коней ткнулся мордой ему под руку, тепло фыркнув ноздрями. Теперь мысли о настоящем взрослеющем Айни не причиняли боли, а заставляли сердце странным образом трепетать.
Они позавтракали хлебом и сыром, и Айни всё вспоминал кофе с пряностями и мёдом, которого ему очень не хватало сегодняшним утром. А потом Тсан взялся за свой самый остро отточенный кинжал.
– Ты точно сумеешь? – взволнованно спросил Айни, вертя головой и оглядываясь.
– Хуже, чем уже есть, я не сделаю, – буркнул Тсан, пропуская сквозь пальцы пряди седых белёсых волос.
– Не мешай ему, – включился вдруг Варкалис в их занятие.
Айни вздохнул и замер. Варкалис временами подсказывал, где нужно срезать ровнее, где не хватает симметрии, и Тсан послушно кивал, хотя и понимал, что Варкалис вовсе не лез под руку. Просто хотел быть с ними, быть вовлечённым в общее дело. Хорошо, что не ревновал. По крайней мере, не показывал этого. В глазах его мелькало странное выражение, по лицу пробегали облачка чувств и мыслей, и в какой-то момент Тсан понял, что его внимание делится пополам. Что часть своего интереса он отдаёт Варкалису, хотя сперва был сосредоточен только на Айни. Как он говорит, как он смотрит – ему, между прочим, в глаза, – Тсан отслеживал всё это. Он знал, что когда они с Айни закончат стрижку, Варкалис обязательно как-то прокомментирует их занятие, и ему было интересно, что он скажет. Возможно, съязвит или снасмешничает. Или снова начнёт высказывать неодобрение тем, что внимание его супруга направлено не на него. Но, может, он не скажет ничего? У Варкалиса это будет означать, что он всецело одобрил то, чему был свидетелем.
Когда Айни встал и отошёл в сторону, ощупывая свои волосы, ставшие ещё более короткими, – зато хотя бы ровными, – Варкалис поднялся и уселся на его место.
– Мне тоже нужно немного освежить стрижку, – заявил он. – Давай, Тсан, у тебя неплохо получается. Срежь под затылком и убери все мелкие волоски на шее…
– Да тут скорее надо брить, чем резать, – пробормотал Тсан.
– Ну, у тебя же острый кинжал, – обернувшись, сказал Варкалис. – Так давай, действуй. Заодно, кстати, можешь и побрить, – добавил он, ощупывая щёки.
– Тогда нужно мыло…
– Я принесу, – вызвался Айни и лёгкой тенью метнулся к сумкам, где, благодаря Шассеру, у них была не только еда, но и обновлённая аптека, и вино, и принадлежности для мытья, и даже набор для женского рукоделия. Айни никогда не держал в руках иглы, кроме тех случаев, когда очередной нерасторопный кот ломал лапу, попав под копыто лошади в конюшне, или птенец голубя, выпав из гнезда, повреждал себе крыло. А однажды Айни штопал младшего оруженосца какого-то графа. Тсан запомнил только его зарёванное лицо: мальчишка порезался, натачивая меч.
Это он рассказал Варкалису, осторожно подрезая и без того короткие пряди. Причём он и сам удивился, когда начал рассказывать об этом.
– Как его звали?
– Не помню. Лет десять ему было. Рассёк ногу, не удержав тяжёлый меч.
– Острые же у вас мечи.
– Из небесной стали – да, острые. Как осколок стекла. Я вообще не знаю, зачем было заставлять мальчишку его точить, они ведь не затупляются, если правильно обработаны кузнецом и магией.
– У тебя такого нет, – заметил Варкалис.
– Мечом я обзавёлся только после нападения разбойников на свадебный караван. Телохранителю принцессы меч без надобности. Я не меч, я щит. Должен прикрывать, а не нападать.
– Ну что за дурость, – пробормотал Варкалис. – Ну хотя бы обращаться с мечами ты умеешь. Я видел.
– Да.
– Его звали Эйкр. Он погиб на следующий год от чахотки, – произнёс Айни. – Заразился в одном из походов и умер. Граф Датал отправил его семье щедрую компенсацию.
Варкалис выдохнул, ничего не сказав. Тсан быстро закончил с затылком, который отчего-то беспокоил своего владельца, а потом перешёл на шею. Пену Айни уже взбил и, смешно нахмурившись, размазывал по щекам Варкалиса.
– Я помню, как отца по утрам брил личный камердинер. У него был такой удобный помазок. Вот бы мне его сейчас…
– Надеюсь, кинжалы у вас делают из обычного металла, а не из небесного? – уточнил Варкалис, запрокидывая голову.
– Сейчас узнаем, – заявил Тсан, приставляя режущую кромку кинжала к его шее. – Если что, там, в наборе, есть нитки и иглы. Попросишь Айни зашить тебя.
Затылок Варкалиса упёрся ему в живот. Тсан больше ничего не говорил. Внимательный взгляд Айни тревожил его. Ему казалось, то, как пожирают его и Варкалиса глазами, что-то означает, но не мог понять, что именно. А взгляд у Айни с этими его короткими рваными прядями по бокам лица сделался очень выразительным.
Потом, когда со стрижкой и бритьём было покончено, солнце внезапно скрылось за облаками. К обеду зарядил дождь, холодный, почти ледяной, с крупными каплями. Радуясь, что лошади стоят под навесом, защищённые от невзгоды каменным козырьком скалы, Тсан почистил загон и искупал коней одного за другим, по очереди, в одном из дальних прудов, где вода была не так горяча, а для животных имелся удобный спуск в воду. После он искупался и сам. Придя в павильон за чистой одеждой, он увидел, что Варкалис играет сам с собой в шахматы, а Айни читает какие-то старые рукописи. Похоже, что и то и другое они извлекли из сундука, стоящего в дальней нише, скрытой от посторонних глаз доской с изречением древнего полководца.
– Яшма, нефрит и кварц, – проговорил Варкалис, указывая на каменные фигурки шахмат. – Мне не хватало этих камней. Сыграешь со мной, Тсан? Айни сказал, будто ты умеешь.
Тсан подошёл ближе и присел возле доски. Осторожно взял в руки фигурку короля, рассматривая обязательный платок в руках и то, как мастерски резчик выполнил мельчайшие складки на нём. Платье королевы поражало филигранной кружевной отделкой. Слоны вздымали вверх хоботы, а бивни их были загнуты вперёд, как у их северных собратьев мамонтов. Кони вставали на дыбы, их всадники направляли копья на воображаемого противника, а пешки были изображены в виде латников-пехотинцев. Тсан тронул рогатый полумесяц шлема одного из них и подумал, что он – та же пешка в руках судьбы, и она играет с ним незнакомую партию. Такие же фигурки его отец-столяр вырезал из дерева. Драгоценные породы полировались, а более дешёвые мать и молодая жена старшего брата, ещё совсем девочка, расписывали яркими красками по вечерам, сидя перед лучиной. Разумеется, отец учил его играть – отец, и дед до него.
Тсан сел перед доской напротив Варкалиса. Он не был уверен, что мастерство игры в шахматы потомственного столяра превзойдёт мастерство принца, у которого наверняка были лучшие учителя во всём, но это было бы интересно проверить.
– Ничего себе, – протянул вдруг Айни. – Ты пишешь здесь о своём старшем брате… Мне точно можно это читать?
– Мы нашли мои старые дневники, – пояснил Варкалис Тсану и ответил Айни: – Почему бы и нет? Мой брат уже давно умер. Теперь его никак не могут скомпрометировать мои излияния о том, как мне нравились его мускулы и горделивая посадка на коне.
– Ну, знаешь… – протянул Айни.
– Ты сам захотел это читать, – пожал плечами Варкалис. – Я не против.
– Но он ведь был твой брат.
– Почти что незнакомец, – ответил Варкалис, передвигая пехотинца вперёд на кварцевую и нефритовую клетку. – Нас воспитывали отдельно, я видел этого молодого человека раза три в год, почти не знал его и совершенно точно не испытывал к нему никаких родственных чувств. Считай, что я писал о незнакомце.
Тсан ответным ходом вывел вперёд копейщика из-за строя пехотинцев. Он выбрал агрессивный ход игры, решив не затягивать сложную и длинную партию. Варкалис хмыкнул и взглянул на него с интересом, а потом выдвинул другого пехотинца, тем самым высвобождая дорогу слону.
К вечеру они сыграли уже несколько партий с переменным успехом, проигрывая и выигрывая друг у друга. Тсан убедился, что положение в обществе на мастерстве не сказывается, а Варкалис… А что Варкалис. Он играл азартно и с нетерпением ждал каждого ответного хода. Похоже, он неплохо проводил время.
– Жаль, что шахматы – это игра для двоих, – задумчиво протянул Айни, отложив наконец старые рукописи Варкалиса. – К тому же, я не умею в них играть. Девушкам Срединного королевства ни к чему играть в военные игры. Им достаточно музицировать, уметь поддерживать беседу и быть красивыми.
Тсан мог бы напомнить об учителях риторики, философии и географии, иностранных языков и словосложения, об алхимике и звездочёте, которых приглашали для обучения Айни, – точнее, для образовательных бесед. Мог бы напомнить, как сбегал Айни от философа в конюшню и на псарню, как приставал к тамошнему коновалу с расспросами, как полгода у них во дворце жил посол с дальнего запада, который взялся преподавать принцессе начатки магии. К самой магии Айни не имел способностей, но защититься от воздействия магических сил и успеть заметить их применение на себе его обучили. Тсан промолчал, выдав своё знание лишь лёгкой улыбкой.
– Ты проиграл, – возвестил Варкалис, ставя королеву в центр доски на кварцевую клетку. – Твоему королю некуда деваться! А через пять ходов я поставлю тебе мат.
– Хорошо, – Тсан улыбнулся.
– Ты должен мне желание.
– Мы играли не на желания, – напомнил Тсан мягко и всё так же улыбаясь. Как будто он на самом деле мог отказать им – Айни и Варкалису.
– Всё равно, – Варкалис прищурился. – Я так сказал.
– Хорошо, – повторил Тсан. – Что я должен сделать?
– Айни скучает, – сказал Варкалис, будто это всё объясняло.
Улыбка Тсана чуть сникла, но хорошее настроение так просто было не спугнуть. Если у Варкалиса есть какие-то придумки насчёт того, как им развлечься всем троим, что ж, почему бы и нет.
– И девушек в Срединном королевстве не обучали анатомии. А я точно знаю, что строение мышц будет ему интересно. Ведь я прав? – он обратился к Айни и дождался от него неопределённого движения плечом. – У меня там, в сундуке, должен быть свиток с кратким описанием строения человеческого тела. В те годы я изучал начальный курс лекарств… Айни, достань его. Тсан, ты побудешь нашим учебным пособием? Раздевайся. Догола.
Хорошего настроения больше не было. Требование Варкалиса его встревожило. Одно дело раздеваться в полутьме спальни или в купальне, где обнажены все трое, но здесь, в ярком свете свечей и очага, и в одиночестве… Тсан помедлил. Айни уже зарылся в сундук по самые локти.
– Тебе нужно особое приглашение? – вполголоса спросил Варкалис, щуря глаза. Взгляд его был вовсе не шутливый, а внушал опасность. – Считай, что получил его. Вперёд. Легко ты сегодня не отделаешься, так что дам тебе совет: не сопротивляйся. Впрочем, если тебе приятнее, когда тебя ломают, я постараюсь доставить тебе такое удовольствие.
Тсан сглотнул и бросил взгляд на Айни. Он не мог не слышать слова Варкалиса, но делал вид, что эти слова его не касаются. Они договорились заранее? Устроили для него ловушку?
– Что вы задумали? – шепнул Тсан.
– Вынуждая тебя подчиняться, я снимаю с тебя любую ответственность за принятие собственных решений. Я вижу, что ты очень страдаешь, когда тебя мучает совесть, ведь собственный выбор – это тяжкая ноша. Сегодня тебе будет легко, – Варкалис улыбнулся одним уголком губ. – Но поймёшь ты это не сразу.
– Не делайте из меня ещё большего глупца, чем я есть на самом деле, – гневно высказался Тсан. Ему не нравилось, как повернулось дело, а странные слова Варкалиса внушали серьёзную тревогу.
– Тогда давай я напомню тебе о долге, – нажал на другую болевую точку Варкалис. – Ты не должен был допустить похищения Айни. Но вот мы здесь, – он оглянулся по сторонам. – Соглашусь, мне здесь нравится. И я рад, что всё обошлось малой кровью. Если считать малой кровью то, что Айни пришлось провести день связанным, лежать на холодном снегу и присутствовать при убийстве людей. Если ты не считаешь себя хотя бы частично виновным в случившемся, то тогда, конечно, можешь встать, уйти с оскорблённым видом и ночевать с лошадями в загоне. Земля там тёплая.
Тсан раздул ноздри, разглядывая Варкалиса, как в первый раз, и ненавидя его в эту минуту всей душой. Варкалис вытащил наружу все его сомнения, всю боль, раскрыл потаённые страхи в душе, перетряхнул их, пересказал все мысли. Варкалис был прав, Варкалис победил.
Дрожащими руками Тсан взялся развязывать шнурок на вороте своей рубахи и стянул её, как только ослабли завязки. Мгновение помешкал, прежде чем взяться за штаны, но пристальный взгляд Варкалиса из-под нахмуренных бровей подстегнул его не хуже плети. Подштанники он снял, уже не дожидаясь указаний. Сложил одежду в стопку, убрал её в дальнюю комнату и вернулся к очагу.
– Повернись, – лениво и с пренебрежением приказал Варкалис, будто и не сомневался, что Тсан выполнит его указание. – И не двигайся. Если что-то не понравится, жарко, холодно, страшно, захочется пить – говори, не стесняйся. Но свой урок мы проведём, так что не препятствуй нам.
Страшно? Жарко? Тсан чуть не фыркнул от возмущения. Он что, ребёнок, которого привели на приём к цирюльнику? Он что, не вытерпит жажды или замёрзнет, стоя здесь, в тёплой комнате на подогреваемом полу? Он скрипнул зубами и смолчал.
Айни шепнул у него за спиной:
– Точно всё в порядке? Мне не нравится, что происходит. Ты его заставляешь.
– Так надо, к сожалению, – ответил Варкалис, и его голос теперь звучал сочувствующе. Тсан чуть не обернулся, чтобы посмотреть и убедиться, не послышалось ли ему, но вовремя вспомнил, что ему приказали стоять и не двигаться. Отлично, он не шелохнётся, что бы ни случилось.
– Ладно, давай сюда этот трактат. Смотри. Трапециевидная мышца спины плоская и широкая, лежит в задней области шеи и верхнем отделе спины, – Варкалис чем-то жёстким и прохладным ткнул в спину Тсана, задев шею и обрисовав плечо, провёл линию через лопатку к позвоночнику. Флейтой. Он касался его длинной тонкой бамбуковой флейтой, на которой вчера играл Айни. – А вот у нас широчайшая мышца. Она начинается вот отсюда… – импровизированная указка прикоснулась к подмышке и медленно поехала вниз и наискось, не отрываясь, – крепится дополнительно к нижним рёбрам и заканчивается в поясничном отделе позвоночника. – Дойдя до оговоренной части тела, Варкалис легко обвёл её указкой. – Задачи её: при напряжении разгибает плечо, является вспомогательной дыхательной мышцей. Так. А про отделы позвоночника ты знаешь?
– Знаю, но лучше расскажи, – попросил Айни, чем-то шурша. Должно быть, тем самым свитком.
– Шейный отдел состоит из семи позвонков… – флейта легонько коснулась затылка Тсана, потревожив волосы, собранные в хвост. – Последний шейный позвонок… – кончик флейты щекотно обвёл выступающую косточку на шее Тсана, и от этого прикосновения по его трапециевидной и широчайшей мышцам спины разбежались совершенно не анатомические мурашки. Варкалис рассказывал дальше вполне менторским тоном, но его прикосновения теперь казались предварительными ласками, дурашливой игрой, и Тсан не мог выносить их равнодушно. Ему приходилось напрягаться, сдерживаться, чтобы не вздрагивать, чтобы продолжать стоять спокойно. Когда кончик флейты начал очерчивать рёбра, Тсан стал дышать ртом. Ему показалось, что в тишине, нарушаемой лишь треском поленьев в очаге, голосом Варкалиса и робкими вопросами Айни, его сопение слышится слишком громко. Приоткрыв рот, он уже не смог дышать спокойно. Он хватал ртом воздух каждый раз, как Варкалис описывал очередную мышцу или связку. На ахилловом сухожилии Тсан не выдержал, дёрнулся от внезапной щекотки и переступил ногами, потёр одну об другую. Айни хихикнул, а Варкалис словно этого и ждал: коротко размахнувшись, он шлёпнул флейтой, как простой бамбуковой палкой, поперёк голени Тсана с резким окриком:
– Стой спокойно!
Удар был несильным, от него даже и следов бы не осталось, но от неожиданности Тсан вздрогнул.
– Варкалис? – тут же вступился Айни за Тсана. И эта забота показалась кислотой, которую пролили ему на сердце. Он… Он заслужил. Варкалис прав, он заслужил этот удар, потому что не справился со своей службой и задачей телохранителя. А Айни, который пострадал ни за что, теперь пытается защищать его?
– Успокойся, светоч мой. Так надо, – ответил Варкалис. – Тсан знает, что наказан за невыполнение приказа, так что всё в порядке. Тсан, я верно говорю?
Он тяжело вздохнул, заставляя себя ответить, но горло внезапно будто сковало стыдом, и в итоге он не проронил ни звука.
– Верно ли я говорю? Отвечай! – потребовал Варкалис и хлестнул его снова.
– Да! – выкрикнул Тсан в ту же секунду.
– Давай продолжим, – сказал Варкалис как ни в чём не бывало. – На чём мы остановились? Напомни мне.
– Мышцы, отводящие и приводящие конечности, – сказал Айни, чуть помедлив.
– О, это легко, их я помню.
Флейта начала касаться локтей и задней поверхности коленей, потом Варкалис заставил его несколько раз напрячь те или иные мышцы плеч, каждый раз тыкая в него указкой и что-то рассказывая. Потом…
– Повернись, Тсан. Смотри, Айни. На очереди у нас грудные мышцы. Кстати, давай отвлечёмся от мышц и поговорим о костях. Знаешь, чем пояс прикрепления передних конечностей птицы отличается от пояса прикрепления передних конечностей человека?
– Нет, чем же?
– Киль! – воскликнул Варкалис и похлопал Тсана по грудине, на которой киля не было. Тсану на мгновение показалось, что Варкалис вошёл в профессорский раж и позабыл о своей игре. Только показалось. Флейта в руках Варкалиса самым бесцеремонным образом коснулась его соска и затеребила съёжившуюся горошину. Раздражённая кожа вскоре начала зудеть; Тсан прикрыл глаза, стараясь вытерпеть это испытание с достоинством. Варкалис словно разгадал его маленький план, он тут же убрал флейту от левого соска и принялся за правый. Тсан не выдержал и тихо охнул.
– Так вот, – внезапно сказал Варкалис, возвращаясь к мышцам и костям. – У человека пояс прикрепления передних конечностей состоит из грудины, ключиц и лопаток. – По ключицам флейта прошлась дважды туда и обратно, и Тсан невольно задрожал. После ключиц – обвела грудину, почему-то спускаясь чуть ли не до самого пупка. Тсан был уверен, что таких грудин в его теле никогда не… не… о-ох…
– Что можно рассказать о мышцах брюшной полости… – Варкалис излагал информацию фрагментарно, не останавливаясь подолгу на одной области тела. Его обучение можно было бы назвать поверхностным, а самого его – посредственным учителем, если бы только Тсан не осознавал: это не обучение, а игра, затеянная Варкалисом с каким-то тайным умыслом. Это не было похоже на настоящее наказание, его могли бы высечь хлыстом, продержать на дыбе или оставить на хлебе и воде, пока он не взмолится о прощении. И всё же он ощущал себя уязвлённым, ему было не по себе, он стыдился своей наготы… Значит, это всё же было наказанием.
– Четыре основных слоя мышц, лежащих один над другим, – говорил Варкалис и, своей указкой проводя по животу Тсана, показывал, в каком направлении идёт каждый слой. – Прямая мышца живота располагается по бокам от срединной линии… При напряжении сближает края таза и грудной клетки, сгибает позвоночный столб. Поперечная мышца живота – всего лишь тонкая мышечно-сухожильная пластинка, лежит в глубине под внутренней косой мышцей живота. При её напряжении. При её напряжении происходит втягивание нижней части живота. В момент сокращения сжимает внутренние органы и способствует усиленному выдоху воздуха из лёгких. Внутренняя и наружная косые мышцы живота располагаются… – Внезапно флейта задержалась в самом низу у границы с паховыми волосами, она кружила там и щекотно касалась кожи. Тсан не выдержал, спустил взгляд вниз и увидел, что его собственный член напряжён. До полной эрекции ещё было далеко, но член был слегка увеличен, а это могло означать, что «обучение» Варкалиса возымело над ним самый что ни на есть возбуждающий эффект. Все эти щекотные поглаживания, касания, выставление напоказ. Тсан прикрыл глаза. Какой срам. Варкалис с шорохом отложил флейту на пол и взял его член в руку.
– Давай теперь я покажу тебе то, что ты в этом трактате никогда не прочтёшь? – предложил он.
И в голосе Айни послышалось оживление и любопытство:
– Давай.
– Тогда нам нужно какое-нибудь масло. Принеси мне сумку с аптечкой. Тсан, а ты пока ложись на живот.
Он замешкался. Вспомнив вчерашний разговор о любви между мужчинами, он догадался, чем закончится сегодняшний «урок».
– Варкалис, может, сейчас не лучшее время?.. – спросил он, стараясь подавить внутреннюю дрожь. Он вовсе не боялся, ему просто было неприятно. То есть всего лишь не по себе.
– Я разве разрешал тебе спорить со мной? – спросил Варкалис тихо. – Отвечай!
– Нет, не разрешал.
– Ты должен выполнять каждый приказ – таков был уговор. Если не выполняешь, я тебя наказываю. Ты с этим согласен? Ты не выполнил приказ, и я вынужден тебя наказать, – с разочарованием заключил Варкалис. – Это плохо. Теперь, скорее всего, тебе не понравится.
– Что не понравится? – спросил вернувшийся Айни.
– Тсан не хочет, потому что стесняется, представляешь?
– Ну… Это можно понять, – голос Айни был преувеличенно рассудительным. И полнился азартом их игры.
– В любом случае, ему придётся понести наказание. Двадцати ударов ремня, я думаю, хватит, чтобы он одумался. И то, эта малость никоим образом не окупит его долг.
Вновь услышав о долге, Тсан скрежетнул зубами. До каких пор ему будут поминать этот пресловутый долг? Но Варкалис прав. Он не способен принять даже самое элементарное наказание, кичится своей гордостью, а на поверку выходит слабаком и трусом. Не говоря ни слова, Тсан опустился на циновки и улёгся на пол животом. Член его при этом, со спавшей уже эрекцией, неловко придавило бедром.
– Молодец, – похвалил Варкалис. – Я свяжу тебе руки, чтобы ты помнил. – Верёвка, которой он для этого воспользовался, действительно могла служить только напоминанием: тонкая, хлипкая, всерьёз она не удержала бы и ребёнка. Повязанная на вытянутых запястьях, она туго обхватывала их, усиливая ощущение несвободы.
– Теперь ремень, – Варкалис выложил перед Тсаном на циновку свой кожаный пояс, парадный, с тиснением из виноградных листьев и лоз, шириной в ладонь взрослого человека. Во время обучения Тсана несколько раз пороли розгами и хлыстом, так что на этот ремень он взглянул с непониманием. Тот был слишком широким, чтобы причинить ему настоящую боль или прорвать кожу. – Я рад, что он не вызывает у тебя страха, – произнёс Варкалис, видимо, заметив его недоумение.
– У меня вызывает, – проговорил Айни. – Мне вообще это перестаёт нравиться.
– Тогда попробуй его сперва на себе.
– Хм…
Шлепок широкой полоски кожи заставил Тсана дёрнуться, но Айни действительно испробовал его на себе.
Они о чём-то зашептались за его спиной. Тсан расслышал только «доверься мне» Варкалиса, а ответ Айни было уже не разобрать. Шаги рядом и шелест одежд опустившегося рядом с ним Варкалиса были единственным сигналом, что ему надо приготовиться. Ремень со смачным шлепком опустился ему на ягодицы. Тсан ахнул и содрогнулся всем телом.
Следом за первым тут же последовал второй. Потом Варкалис огладил его напряжённую спину, провёл по пояснице, дотронулся до горящей кожи, отнял руку и снова ударил. Тсан опять не сдержал голоса. Это было вовсе не больно, шлепки лишь будоражили, тревожили тело странным возбуждением. Следующий удар пришёлся поперёк бёдер, и Тсан неимоверным усилием воли смолчал, хотя всего его опалило огнём.
Только четыре удара. Рука Варкалиса снова погладила его, горящая кожа воспринимала ладонь прохладной и ласкающей. Передышка всё длилась и длилась, Варкалис гладил, заставляя его мышцы расслабляться, прогоняя из них напряжение. Потом Тсан услышал шелест одежды, когда Варкалис занёс руку для удара. Он сжался, приготовляясь терпеть удар, но его всё не было, не было…
– Хитрец, – насмешливо сказал Варкалис, и в щёки Тсану плеснула краска стыда. А в следующее мгновение Варкалис всё-таки ударил – мягко, почти бережно, почти дразняще. Тсан ощутил зуд и покалывание и мимоходом подумал, нет ли здесь какой магии? Но Варкалис ведь говорил, что сейчас его магический резерв истощён, и, стало быть, всё, что Тсан сейчас ощущал, было реакцией его собственного тела, и только. Ещё два удара, один за другим почти без остановки. Жжение в растревоженной коже, жажда прикосновения. Когда Варкалис коснулся его, Тсан чуть не ахнул от облегчения.
– Лежи смирно, – шепнул Варкалис, и Тсан понял, что каким-то образом умудрился привстать с жёсткой циновки, приподняться ему навстречу. Рука Варкалиса нажала сперва на поясницу, укладывая его обратно, а потом в очередной раз прошлась по горящей коже. Тсан жаждал, чтобы эта ласка никогда не кончалась. И следующего удара – тоже ждал. Он сумел принять его почти ровно, спокойно, как ту же ласку, только более жёсткую, он пропустил удар сквозь себя, а весь тот пламень, что он нёс, весь жар, впитал телом.
Варкалис вновь нажал ему на поясницу, и рука его прижалась к коже сильнее, плотнее, размазала по ней выступивший пот. Следующий удар оказался сильнее предыдущих, ремень опустился с громким шлепком, Тсан ощутимо вздрогнул, и Варкалис ждал этого: он не убирал руки, продолжая нажимать ему на пояс. Жар, жжение и лёгкая, почти издевающаяся над ним боль, дразнящая, будоражащая. Тсан уже давно дышал тяжело и неровно, теперь же, перед десятым ударом, он затаил дыхание, прижал лицо к грубой циновке, щекой надавив на волокна.
Он ждал, терпеливо перенося поглаживания руки Варкалиса, готовясь принять очередное прикосновение ремня. На этот раз пальцы не только огладили его пылающую кожу, но и прошлись меж плотно сжатых ягодиц, не нажимая, а всего лишь поглаживая поверх. Тсан сжался ещё больше, давя в себе панику: он не понимал сейчас, чего опасается сильнее, ударов или этих лёгких прикосновений пальцами. Шлепок ремня, такой же яркий, сильный, как и предыдущий, не дал ему того ощущения обжигающего жара, к которому Тсан готовился. Он зажмурился и крепче прижал лицо к полу, коснувшись циновки губами. Он хотел… хотел…
Без предупреждения последовали сразу три удара. Варкалис клал их один под другим, каждый раз ниже, заставляя непроизвольно вздрагивать. Под веками Тсана всё заволокло багровым маревом. Ещё один шлепок, слабее остальных, показался ему обжигающим, потому что лёг на уже исхлёстанную кожу. Тсан невольно подобрал под себя согнутое колено, будто собирался сбежать. Но бежать было некуда, от себя не сбежишь.
На сей раз Варкалис не заставлял его ложиться обратно. Он начал гладить его дальше, будто и не прерывался. Пробное прикосновение между ягодиц и более глубокое, нажимающее на скрытые мышцы, пальцы, оглаживающие горящую исхлёстанную кожу по кругу, ладонь, разгоняющая кровь. Тсан мелко задрожал, когда ощутил, как бережно, но неотвратимо Варкалис намечает свои прикосновения пальцами. Сперва осторожное поглаживание, потом небольшое усилие, потом лёгкий толчок. Он хочет его внутри, – подумал Тсан и, не понимая, зачем это делает, зачем раскрывается, расслабил сжатое отверстие.
Варкалис убрал руку, и ткань его одежды зашелестела снова на замахе. На сей раз Тсан не напрягался, он ждал удара, он хотел его. Под щекой было мокро. Что это, слёзы или слюна из приоткрытого рта? Тсан зажмурился сильнее, встречая хлесткий удар ремнём. И ещё один. Сколько ещё осталось? Сколько ещё он сможет вынести и не сойти с ума? Варкалис ласкал его ремнём, гладил хлёсткой кожей, дразнил, выманивал из его скорлупы, вытягивал из его тела какие-то незнакомые реакции.
На следующем ударе Тсан протяжно простонал. Рука Варкалиса тронула его за член, и Тсан вздрогнул от неожиданности. Сократились мышцы его живота, сжались бёдра. Член его оказался болезненно напряжён и пульсировал. Совершенно не думая, Тсан потёрся им о ладонь Варкалиса, с трепетом ощущая, как плотно сжались для него пальцы. Он сцепил зубы, стараясь спокойно вынести эту незаслуженную сейчас ласку. Шлепок ремня оказался для него полностью неожиданным, и Тсан вздрогнул, дёрнулся, вжался членом в кулак Варкалиса плотнее, сильнее, потом плавно повёл бёдрами, зажимая его руку между своим животом и циновкой. Варкалис не отнял руки, но другой, держащей ремень, хлестнул его снова. Тсан задвигался, застонал, его мышцы судорожно сократились, стараясь найти выход от боли и жжения в привычных ощущениях, сосредоточенных в паху. Пальцы Варкалиса чуть сжались, и это тоже было хорошо.
