Текст книги "Последствия: Древо жизни (ЛП)"
Автор книги: XWPFanatic
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Принудительное путешествие продолжалось еще около часа, окончившись лишь тогда, когда Габриэль готова была свалиться от боли. Внезапно она ощутила порыв свежего воздуха с поверхности, а через секунду яркий свет впереди ослепил ее, заставляя щуриться, пока глаза привыкали к нему.
Они вышли из пещеры и оказались неподалеку от небольшой деревни. Две амазонки бросились вперед, чтобы собрать всех жителей вместе. Эпонин, как командир армии амазонок, понимала, что ей выпала неприятная обязанность сообщить своему народу о кончине Террис. Она только надеялась, что сможет найти Эфини первой.
Деревню огласили женские крики, как только почетный караул, несший тело Королевы амазонок, появился из леса и вышел на площадь. С осторожностью Террис положили на один из длинных столов, служивший обычно для общих обедов.
Эпонин оставила Габриэль и зашагала навстречу одной из деревенских женщин. "Где Эфини?" – спросила она.
Крик, похожий на рев раненого животного, послужил ответом на ее вопрос.
Глаза всех присутствующих устремились к Эфини, которая стояла в дверях хижины и не сводила пристального взгляда с трупа своей супруги. "Нет!" – прокричала она снова, на этот раз вполне внятно. Ее тело сотрясала сильная дрожь и две из сестер-амазонок вышли вперед, чтобы поддержать ее, поскольку ее ноги больше не повиновались ей. – "Нет", – прошептала она.
Габриэль понятия не имела, кто была эта женщина. Тем не менее, она почувствовала, как из сострадания, слезы вновь заструились по ее щекам. Кудрявая женщина напомнила ей саму себя, когда она обнаружила дымящиеся останки дома своих родителей. Она наблюдала, как, поддерживаемая с двух сторон, женщина прошла вперед и рухнула на мертвое тело.
"Как ее звали?" – спросила Габриэль женщину воина, стоявшую рядом и присматривающую за ней, в то время как Эпонин отошла выразить сочувствие и обнять Эфини.
Амазонка окинула оракула свирепым взглядом, показывая свое недовольство тем, что она не узнала Королеву амазонок. "Ее звали Террис. И она была нашей Королевой".
"А другая?"
"Эфини. Ее супруга".
Габриэль кивнула со всей серьезностью. "А женщина, которая рядом с ней?"
Еще один сердитый взгляд встретил ее вопрос. Как могла эта молодая женщина не знать таких вещей и быть допущена в их деревню? "Эпонин."
"Ее сестра?"
На этот раз амазонка уперла руки в бока и произнесла холодным тоном: "Мы все – сестры. Если у тебя есть еще вопросы, адресуй их Совету".
Габриэль приняла к сведению не очень тонкий намек и замолкла.
С восточной стороны в деревню вошел еще один человек, в котором Габриэль без труда узнала жрицу из храма. Старая женщина немедленно подошла к ней и сжала обе руки молодой женщины в своих. Руки жрицы были холодными, но Габриэль почувствовала силу, которая в них еще осталась.
Жрица встретилась с ней взглядом и в течение долгого времени смотрела на нее, по-видимому, выискивая что-то, чего молодая женщина не могла понять, прежде чем удовлетворенно вздохнула: "Добро пожаловать домой".
Габриэль нахмурилась, задумавшись над приветствием. "Я не знаю, что вы имеете ввиду".
Жрица слегка улыбнулась: "Узнаешь. Я видела тебя в своих мечтах весьма непродолжительное время. Извини меня, пожалуйста". – С поклоном, который удивил Габриэль, старая женщина направилась к Эфини и Эпонин.
"В эти минуты Террис наслаждается покоем с Артемидой, Эфини", – произнесла она, положив руку на плечо овдовевшей амазонки. – "Она знала свою судьбу и приняла ее".
Внезапно плач прекратился, и светло серые глаза уставились на жрицу. "Она знала?" – спросила ее Эфини.
Эпонин закрыла глаза, пытаясь избежать этого кошмара – смерти Террис, а теперь еще и открытия Клэймер. Ее рука, сжимавшая Эфини, напряглась, когда она вспомнила свое обещание другу.
Клэймер знала, насколько эта информация была трудна для Эфини, но она должна была рассказать ее. Амазонки должны признать передачу Террис права касты постороннему. Единственный способ, гарантировавший это – продемонстрировать, что Террис знала о желании Артемиды. "Да, она знала. И ей тоже было больно от того, что она должна уступить дорогу Избраннице Артемиды".
"Она сама была Избранницей Артемиды", – исправила ее Эфини. В глазах амазонки появился опасный блеск.
"Да, как Королева она была ею. Но видения предсказывают того, кто может привести нацию к нашему будущему. Она – Избранница Артемиды, и она получила право касты от Террис".
"Нет необходимости обсуждать это сейчас", – прорычала Эпонин.
"Ты не права", – возразила Клэймер, – "сейчас самое время".
Эфини извернулась в руках Эпонин, чтобы посмотреть на нее. "Кому Тер передала свой титул? Тебе?" – В последнем вопросе слышался упрек, желание оскорбить. Эфини всегда ревновала супругу к тем отношениям, которые у нее были с Эпонин.
"Нет. Ей". – Эпонин показала на молодую незнакомку, стоявшую среди амазонок, чей рот открылся от удивления, когда она услышала все это.
Глава 23
Зена была очень довольна тем, как прошел ее день. Было удивительно весело сидеть возле храма и мучить амазонок. Солнце дарило приятное тепло, морской воздух как всегда творил чудеса с ее настроением, да и к тому же она давненько не рисовала. Вернувшись в дом Салмонея, она была разочарована отсутствием Габриэль, задержавшейся в библиотеке, но у нее не было никаких сомнений в том, что ее молодой оракул появиться здесь довольно скоро.
Вскоре после Завоевателя вернулся Палаемон. Приложив кулак к сердцу, и низко поклонившись, капитан криво ухмыльнулся: "Моя Госпожа, дело сделано".
"Прекрасно. Докладывай, Палаемон". – Зена указала ему на стул, предлагая присесть, сама же откинулась на спинку большого, обитого бархатом кресла, отведенного лично для нее.
"Оружие Цезаря будет отправлено завтра. Его правая рука – Брут, – находится в городе, чтобы наблюдать за транспортировкой. Они отправятся на рассвете и собираются воспользоваться южной дорогой, моя Госпожа".
Завоеватель хищно улыбнулась, предчувствуя скорую победу. "Превосходно. Так ты оставил Проконсулу жизнь или нет?"
"Да, моя Госпожа. Но он будет неспособен связаться с кем-либо достаточно долгое время. По крайней мере, обычными способами. Боюсь, его челюсть сломана, также как все пальцы на руках и ногах".
На лице Завоевателя отразилось удивление. "Пальцы на ногах, Палаемон?"
Капитан пожал плечами, вспомнив крики Проконсула, когда он ломал ему пальцы. "Я не хотел, чтобы он вдруг надумал воспользоваться пером. Или сбежал, если солгал вам".
"Неплохо придумано".
"Могу я спросить, как все прошло в храме, моя Госпожа?"
Завоеватель рассмеялась. "Отлично. Скорей всего амазонки собирают свои пожитки, не зная чего от меня ждать. Они настолько высокомерны, что думают, мне есть дело до их, ничего не стоящего, сборища женщин. Эфес и Артемида могут навсегда оставить их себе. Меня лишь заботит, чтобы они и думать забыли о Греции". – Она глубокомысленно погладила себя по подбородку. – "Хотя, я бы не возражала против небольшого количества золота, которое у них имеется, но думаю, ограничусь захватом оружия Цезаря. Амазонки для меня не проблема, к тому же я предпочитаю сохранить Эфес в качестве своего торгового партнера. Пока".
Прежде чем задать следующий вопрос, Палаемон попытался спрятать усмешку, но ему это не вполне удалось: "Вы получили удовольствие от циркового представления вчера вечером, моя Госпожа?"
Зена спокойно встретила его пристальный взгляд, понимая скрытый смысл, таящийся в словах. "Да", – ответила она на невысказанный вопрос.
"Я рад". – Палаемон на мгновение задумался – хорошо бы у Габриэль была где-нибудь сестра для него.
Я тоже. Просто мне нравится, когда она рядом. Она первый человек, за долгое время, от кого я не чувствую никакой угрозой. И при этом она не смотрит на меня, как на двуглавую гидру. И сама не похожа ни на кого: с золотисто-рыжими волосами, нежными зелеными глазами, симпатичным носиком и самой приятной улыбкой, которую я когда-либо видела. Мне нравится, что она разговаривает во сне. Хотя это главным образом какая-то бессмыслица вперемешку с хихиканьем. На самом деле, мне кажется, она вечно болтает; спасибо богам свыше, что мне нравится звук ее голоса. Когда она стала для меня больше, чем оракул истины? Больше чем просто замена моего брата Лайкуса и даже больше чем семья. Не то, чтобы у меня был кто-то для сравнения.
Палаемон заметил, как смягчился взгляд Завоевателя, и благословил тот день, когда Габриэль вошла в тронный зал. Он сражался рядом с Зеной довольно долгое время и никогда не видел, такой нежности на ее лице. Это вызвало у него еще большее желание сражаться рядом с ней, чтобы защищать ее ради Габриэль.
Хлопнув ладонями по бедрам, Зена поднялась с кресла. "Хватит об этом, Палаемон, мы должны спланировать нападение. Пойдем, взглянем на карту, которую нарисовали разведчики и определим, где устроить ловушку".
"Охотно, моя Госпожа. Завтрашний день запомнится надолго. Один только Цезарь его не скоро забудет".
Зена улыбнулась, откинув темную прядь волос с глаз. "Даже в снах, Палаемон, я собираюсь преследовать его". – Одежда из черной кожи и синие глаза, которые действительно излучали какой-то нереальный свет, делали ее и впрямь похожей на призрак.
Зена ознакомила капитана со своим планом захвата оружия. Указывая на различные точки вдоль предполагаемого пути, она показала, где должны быть расставлены солдаты: одни были необходимы для наблюдения, другие – для усиления атаки. Не смотря на то, что у них имелся предполагаемый маршрут, она подозревала, что, вероятнее всего, он будет изменен. Люди Цезаря не доверятся иностранному правительству в вопросе конфиденциальности такой информации. По крайней мере, размышляла Зена, она бы проинформировала Проконсула о ложном пути, на случай, если он вдруг обманет. Но знание ложного маршрута имело почти такое же значение как истинного.
Позвав одного из младших офицеров, она дала ему запечатанный пергамент. "Передай это Чэрис. Пригласи ее ко мне. Пусть придет на закате, обсудить наши приготовления".
Солдат поклонился и быстро вышел. Когда-то посыльный, промедливший с выполнением поручения, обнаружил в своем бедре один из кинжалов Завоевателя, когда достиг двери.
Зена и Палаемон обсуждали предстоящие задачи, когда Сэфан ворвалась в комнату. Никогда еще Завоеватель не видела темнокожую женщину такой взволнованной. Приложив кулак к сердцу, лейтенант склонила голову: "Моя Госпожа".
"Говори". – В этом момент, Зена вдруг поняла, кто отсутствовал. – "Где Габриэль?"
Тон Завоевателя подсказал Сэфан, что ей следует соблюдать осторожность. "Моя Госпожа, поэтому я здесь".
"Она пострадала? Где она?" – Зена шагнула вперед, поднимаясь в полный рост.
"Моя Госпожа, она с амазонками".
"Что?" – взорвалась Зена, схватив лейтенанта за грудки и толкнув к стене. – "Как, именем богов, ты позволила ее захватить?"
"Она не была захвачена".
"Что тогда? Объясните сами, солдат".
Сэфан облизнула губы и глубоко вздохнула, насколько позволял вес Завоевателя, прижавшей ее к стене. "Она попросила сходить в храм, и я отвела ее туда. Я подумала, она прочитала какие-то свитки в библиотеке о нем, и захотела увидеть все своими глазами. Когда мы пришли туда, она поднялась вверх по лестнице, в руки ожидающих ее амазонок. Одна из них – полная, темноволосая женщина, – напала на меня, оттеснив от девушки. Пока я сражалась с ней, Габриэль исчезла с ними в храме. Как только я смогла освободиться, я пришла сюда". – Все было совсем не так, но не могу же я рассказать Завоевателю, что оставила ее одну или что я делала в храме.
Завоеватель ослабила хватку. Гнев в ее глазах сменился на боль.
Сэфан продолжала: "Моя Госпожа, боюсь, она шпионила для амазонок и собиралась предать вас". – По рассуждениям египтянки это и было правдой, поскольку она просто была не способна увидеть другую причину, по которой Габриэль могла рисковать своей жизнью ради незнакомого человека.
Палаемон покачал головой, не доверяя ее словам.
"Шпионила? Я не верю этому!"
Сэфан нахмурилась. "Ты не был там, Палаемон. Ты не видел, как она бросилась в объятия неприятеля нашего правителя. И еще, моя Госпожа, Королева амазонок мертва. Ее убил лучник".
Зена сдвинула брови. "Я только что была там; всего несколько часов тому назад. Как это все могло произойти? Кто убил ее?" – Внезапно мир стал вращаться, выходя у нее из-под контроля.
Другая ложь, но проще. "Никто не знает, моя Госпожа. Похоже, это было внезапное нападение. Лучника так и не нашли".
"И что сделала Габриэль? Она была замешана в этом?"
"Нет, Завоеватель. Она попыталась спасти Королеву, а затем ушла с амазонками. Кажется, она одна из них".
Палаемон перевел взгляд на Завоевателя. Рискуя своим здоровьем, он положил руку на ее плечо. "Габриэль не сделала бы этого, моя Госпожа. У нее было много других возможностей уйти, но она никогда не воспользовалась ни одной из них. Она предпочла остаться с вами".
Зена была не в состоянии услышать очевидное, ее сердце разрывалось от немыслимой боли.
"Она никогда не имела лучшей причины уйти", – возразила Сэфан. – "Она знает о вашем плане захватить оружия Цезаря, моя Госпожа. Она может убедить амазонок, заключить с ним союз ".
Цезарь, – эхом отозвалось ненавистное имя в мыслях Завоевателя. – Она точно такая же, как Цезарь.
"Чепуха!" – воскликнул Палаемон.
Завоеватель отпустила Сэфан и отошла в сторону, подняв руки к ушам. "Хватит! Замолчите оба". – Она едва могла слышать. Звук крови, пульсирующей в ушах, оглушал ее. Невероятная боль разламывала виски, спускаясь к шее и спине. Тошнота подкатила к горлу, оставляя желчь на ее языке.
Не доверяй никому. Запомни это раз и навсегда, Зена – Завоеватель. Ты была дурой, что позаботилась о девушке. Дурой, которая поверила ее доброжелательным взглядам и нежным словам. Еще хуже чем дура– той кто навлек на своих людей опасность, будучи обведенной вокруг пальца. Десять лет, прошедших со смерти Лайкуса, ты была сосредоточена на важных делах. Затем ты отвлекаешься, позволяя постороннему войти в свою жизнь. Это парки наказывают тебя за то, что ты забыла свою судьбу. Сосредоточься. Не доверяй никому. Сфокусируйся.
Когда она снова подняла глаза, ее лицо выражало решимость. Голубые глаза поменяли цвет, приобретя стальной оттенок. "Мы уничтожим амазонок навсегда", – медленно произнесла Зена, старательно выговаривая каждое слово. – "Эфес запомнится как две из моих величайших побед – уничтожение отвратительной нации амазонок и унижение Цезаря".
Палаемон почувствовал, как разрывается его сердце при виде страданий своего правителя, хотя только недавно он видел радость в ее глазах. "Моя Госпожа, пошлите меня выяснить, что происходит. Я уверен, всему есть объяснение. Клянусь вашим троном, я принесу его вам".
Сэфан не могло поверить своим ушам. Он не понимает, что она сделала? "Палаемон, будь честен в своих истинных намерениях. Ты любишь девушку".
Оба – и Зена, и Палаемон – вздрогнули, пораженные ее словами. "Вы уволены, лейтенант!" – вспылил Палаемон.
Для Сэфан все стало ясным. Отголоски ее утреннего разговора с капитаном и ее отставка сложились в одну картину в уме. – Палаемон – внутренний предатель! – Сэфан повернулась к Завоевателю, повторяя аргументы, которые использовала в утренней беседе с капитаном. "Моя Госпожа, интересно, как Габриэль встала с креста, на котором вы ее распяли? Вытащила гвозди и спустилась? Ее ноги были сломаны. Кто-то должен был помочь ей сойти вниз. Кто-то должен был спасти ее. Кто еще может находиться рядом с крестами, кроме ваших людей? И кому-то в звании капитана никогда не стали бы задавать вопросов, если бы он позволил заключенной спуститься немного раньше".
"Моя Госпожа!" – покачал головой Палаемон, отрицая жестокое обвинение. У него не было времени оправдаться, поскольку Завоеватель направилась к нему. – "Это не правда".
Зена достала из-за плеча свой меч. "Ты охранял ее с тех пор, как она прибыла. Как вы объясните это, капитан?"
Палаемон стал пятиться к двери, прекрасно осознавая, что это лучше, чем пытаться вытаскивать меч. Как только его клинок покажется из ножен, Завоеватель атакует его. Если он сможет справиться с ситуацией, то сможет спасти не только свою жизнь, но и Габриэль. Если конечно ему очень повезет. "Я служил вам верой и правдой, моя Госпожа. Вы знаете меня. Вы знаете, что моя жизнь и мой меч принадлежат вам".
Завоеватель медленно кивнула, мрачная улыбка заиграла на ее губах. "Тогда я хотела бы иметь твою голову и сердце".
"Вы можете получить их, моя Госпожа, как только я разобью ваших истинных врагов. Если вы все еще будете думать, что я виноват". – Палаемон почувствовал, как каблук его ботинка коснулся порога комнаты. Теперь у него была прямая дорога к отступлению, если, конечно, он будет достаточно быстр. Он осмотрелся в поисках чего-нибудь, способного отвлечь внимание Завоевателя, чтобы получить взамен несколько секунд для поспешного бегства. На низком столике поблизости, он увидел урну, которая, он искренне надеялся на это, содержала прах одного из умерших родственников Салмонея.
Казалось, все они начали двигаться одновременно. Зена рванулась к своей цели, Сэфан вытащила меч, чтобы присоединиться к ней, а Палаемон схватил урну и швырнул ее содержимое прямо в лицо рассерженного правителя. Крутнувшись на пятке, он помчался к выходу, не обращая внимания ни на что другое.
Зена закашлялась. Прах, подлетевший к лицу, ослепил ее, поскольку пепел попал ей в глаза. Раздраженно утираясь и создавая при этом на лице широкие темные полосы, она повернулась к Сэфан. "Найди его и доставь ко мне. Мертвого или живого это не имеет значения".
"И девушку?" – спросила Сэфан.
"Я разберусь с ней позже. Сначала доставь Палаемона".
"Будет сделано, моя Госпожа". – Гнев блеснул в ее глазах, когда она глубоко вздохнула, гордо выпятив грудь вперед. – "Смерть тем, кто предал вас". – И ушла, мстить тем, кто посмел поднять руку на Завоевателя.
Зена не ответила. Вместо этого она тяжело опустилась в кресло, неожиданно почувствовав на своих плечах вес целого мира. Атлант ничего не знает о той тяжести, которую я несу теперь. – "О, Габриэль, я могла бы полюбить тебя".
Часть V
Глава 24
Когда атмосфера в деревне амазонок несколько успокоилась, Эпонин и Клэймер созвали Совет, на который взяли с собой и Габриэль. Оказавшись в комнате, где проходили собрания, молодая женщина стала с интересом наблюдать, как прибывают и рассаживаются по своим местам другие участники. Одно только место во главе стола так и осталось пустым, никто не желал занимать место Террис. Эпонин и Клэймер расположились по обе стороны от Габриэль, напротив устроились все остальные. Их было четверо: амазонка-воительница по имени Солари, целительница – Ария, присматривающая за животными – Рэйн и супруга недавно почившей Королевы – Эфини.
Судя по покрасневшим глазам и мертвенно-белой коже последней, женщина все еще была в шоке. Со стороны казалось, Эфини вот-вот упадет в обморок, и Габриэль это очень беспокоило. Остальные амазонки чувствовали себя вполне удовлетворительно, и это не могло не радовать молодую женщину.
Будучи самой старшей среди присутствующих, Клэймер взяла на себя обязанность вести собрание.
"Я хочу выразить свои соболезнования Эфини в этот тяжелый для нее час. Террис была прекрасной и великодушной Королевой, знающим и умелым правителем своего народа, и я буду скучать по ней и той дружбе, что связывала нас. Я знаю, как ужасна такая потеря, поскольку сама потеряла свою спутницу жизни менее трех зим тому назад. И мое сердце болит за вас".
Все остальные женщины согласились с утверждением Клэймер, а Солари даже осторожно обняла Эфини за хрупкие плечи.
"Теперь наша обязанность, как Правящего Совета Нации, объявить преемника на трон Террис. Прямо перед смертью, она отдала свое право касты Габриэль ". – Клэймер дала женщинам несколько мгновений, чтобы переварить сказанное, зная, что за исключением Эпонин и Эфини, эта новость вызовет потрясение у всех остальных.
Тяжелый взгляд Солари уперся в молодую женщину, сидящую напротив нее. "Это должно быть ошибка", – произнесла она, принимая к сведению тот факт, что незнакомка была слишком молода, неопытна, искалечена, да к тому же не амазонка, а гречанка. – "Я не могу поверить этому. Почему Террис отдала бы свое право не амазонке?" – Это был самый доброжелательный вопрос, который ей удалось сформулировать в данный момент.
Эпонин пожала плечами: "Не знаю почему, но я была этому свидетелем, Сол".
"Возможно", – возразила Солари, – "она хотела отдать его тебе, но вместо этого…"
"Ты не представляешь, насколько я хочу, чтобы это было правдой". – Ты даже не знаешь, как мне жаль, что это не меня готовят к похоронам на погребальном костре.
Терпение Габриэль было на исходе, любопытство подталкивало ее к действиям. "Извините меня, но мне интересно, кто-нибудь может мне объяснить, о чем вы говорите, и что точно она мне передала? Поскольку я немного не в курсе". – Молодая женщина была утомлена людьми, говорящими о ней, но не с ней.
"Всевышние Боги, она даже не знает!" – вздохнула Рэйн.
"Я – не амазонка", – огрызнулась Габриэль, покраснев от раздражения. Она терпела достаточно и теперь просто хотела получить ответы на свои вопросы. – "Я этого не просила, чтобы это ни было. И с радостью отдам это назад".
"Ты не можешь", – спокойно ответила Клэймер.
"Почему же? Теперь это мое, правильно?" – горячась, произнесла Габриэль, готовясь доказать всем присутствующим, что была такой же сильной, как и они. Окинув взглядом сидящих за столом, она убедилась в своей правоте. Амазонки с неохотой признавали за ней это, неизвестно что дающее ей, право. – "Почему я не могу избавиться от него, и одна из вас не укажет мне обратную дорогу до Эфеса?"
"Габриэль", – ответила жрица, – "это можно отдать только перед смертью".
"Ох". – Тут же иссяк пыл девушки.
"Мы были бы счастливы оказать услугу", – пробормотала себе под нос Ария.
Глаза Клэймер гневно сверкнули. Она повернулась, чтобы встретиться взглядом с целительницей. "Не следует так разговаривать с вашей Королевой, Ария".
"Королевой?" – эхом повторила Габриэль. Я определенно должна была остаться в библиотеке.
Между тем жрица продолжала: "Вы никогда бы не выказали такого неуважения к Террис".
"Террис была Королевой амазонок. Она была истинным лидером своей нации. Она была доброй и сильной, и спасла нас от Разрушителя", – горячась, ответила Ария. – "Она заработала уважение, Клэймер, она заслужила его".
Эпонин неосознанно провела рукой по своим волнистым волосам, испытывая неловкость от слов, которые собиралась сказать: "Террис передала свою власть девушке. Разве мы не должны уважать Террис не только при жизни, но и после смерти?" – Хотя, Тер, я должна заметить у тебя не очень большие способности в принятии таких решений.
"Вы хотите, чтобы я была вашей Королевой?" – наконец спросила Габриэль, пытаясь понять, но терпя неудачу. Завоевателю это определенно не понравится.
Трое ответили «нет» и трое «да». Клэймер строго посмотрела на женщин, с которыми разошлась во мнениях, молчаливо упрекая каждую и радуясь, что среди них не было Эфини. "Мне было видение о тебе, Габриэль. Я видела, как ты ведешь нас против нашего величайшего врага и одерживаешь над нею победу".
"Над нею?" – вторила Габриэль, уже боясь узнать, кто был этот неприятель.
"Зеной, Завоевателем Греции, Королевой Воинов, Разрушителем наций и врагом Артемиды".
Маленькие руки Габриэль закрыли ее лицо, безуспешно пытаясь спрятать за ними ее шок и ужас от мысли, что Завоеватель может стать ее врагом. Это продолжает становиться все хуже и хуже.
Глава 25
Словно обезумевшая гарпия пронесся Палаемон по улицам Эфеса, пока не добрался до центрального рынка. Там, среди толпы, он заставил себя успокоиться, чтобы не выделяться среди неторопливой деятельности окружающих. Смахнув со лба пот рукавом, он подумал, что не помешает сменить одежду. Капитанская форма делала его слишком заметным. Не откладывая дело в долгий ящик, он принялся за поиски продавца одежды.
Палаемон решил не пытаться выдавать себя за жителя Эфеса. Цвет волос и глаз сразу же выдадут его и наверняка привлекут к себе еще больше внимания. Поэтому он занялся поисками торговца из Греции. Когда ему, наконец, удалось обнаружить одного, он незаметно проскользнул внутрь торговой палатки, стараясь не привлекать к себе посторонних глаз.
Увидев перед собой офицера Королевской гвардии, торговец подпрыгнул от неожиданности.
"Я могу вам помочь?" – Дерзкий тон грека указывал на совершенно противоположное желание.
Палаемон нахмурился, не желая сталкиваться еще и с враждебностью этого человека. "Мне нужен новый дорожный костюм".
На лице продавца отразилось изумление: "Зачем? Ведь Завоеватель не разрешает вам носить ничего кроме формы". – Молодому человеку вовсе не хотелось что-либо делать для беглого солдата. Завоеватель вызывала ужас даже у тех, к кому относилась благосклонно, не говоря об остальных. В любом случае он не хотел привлекать к себе ее внимание.
Палаемон вытащил нож и прижал его к горлу торговца. "Не заставляй меня раздевать тебя".
Торговец поднял руки, убеждая, что не несет никакой угрозы. "Берите что хотите, только оставьте меня".
Палаемон энергично кивнул, спрятал нож и взял тунику, которая, судя по всему, подходила ему по размеру. Покончив с выбором, он снял с себя одежду и переоделся. Однако недовольно нахмурился: его оружие явно бросалось в глаза. Натянув сверху халат, он расправил на себе одежду. Удовлетворенный результатом, он так же не заметно ушел, как и пришел.
Торговец с облегченьем вздохнул, благодаря богов за то, что остался жив. Однако когда кто-то вошел в его палатку, он испуганно вздрогнул и схватился за голову. "Боги, не делай так больше ", – выругал он своего гостя.
Его соотечественник сочувственно покачал головой.
"Все хорошо, Эррол?"
"Думаю да", – пожал плечами торговец.
Палаемон не знал, как найти Габриэль, но прекрасно осознавал, что время неуклонно идет вперед. Он до сих пор помнил взгляд Завоевателя, за считанные секунды ставший холодным и неприветливым.
Единственной отправной точкой в его поисках был храм. Именно в этом месте Габриэль видели в последний раз. Если Сэфан можно верить, – поправил он себя. Он не мог понять, что случилось с его лейтенантом. Почему она вообще отвела Габриэль в храм? Сэфан прекрасно знала о плане Завоевателя посетить его, чтобы помучить амазонок. Почему же она умышленно отвела Габриэль в опасное место? Разве только ей самой хотелось быть рядом с местом событий. Кажется Сэфан была не слишком обрадована поручением, выпавшим ей в этот день.
Узкие улочки и переулки обеспечивали капитану частичную защиту. Эфес был довольно населенным городом, и на его улицах было полно людей, спешащих по своим делам. Уверенно, но, не слишком быстро, продвигаясь вперед, Палаемон сумел слиться с толпой. Ему было жаль, что он не может прикрыть себе чем-либо голову, поскольку это не было принято среди мужского населения Эфеса и только привлекло бы больше внимания.
Колоритная городская культура была потеряна для него. В своем нынешнем состоянии, Палаемон не обращал внимания на яркие одежды мужчин и женщин, не остановился поглазеть на вырезанных из слоновой кости Артемиду и ее храм, которыми торговали в многочисленных палатках, не замедлил шаг, чтобы послушать небольшой квартет музыкантов, играющих религиозные песни около ворот Агоры. (прим. перев. Агора – торговая площадь и место народных собраний в древнегреческих городах). Для него все сводилось к другому: быстро оценить каждого встречного и определить, является он потенциальной угрозой или нет. И если все нормально – спешить дальше.
Прежде чем подойти к храму, Палаемон дождался сумерек. По дороге ему не попался ни один из отрядов Завоевателя, занятых его поиском, и он был этому безумно рад. Возможно, она решила дать ему уйти. Но бывший капитан тут же потряс головой, отгоняя нелепую мысль. Он никогда не видел, чтобы Завоеватель отпускала свою жертву. И те, на кого она охотилась, всегда попадали в ее сети.
Открытое пространство к храму, была наиболее опасным отрезком пути, который ему предстояло преодолеть. Глубоко вздохнув и напомнив себе, что он защищает не только свою жизнь, но и Габриэль, Палаемон торопливо направился к лестнице.
Он миновал половину пути, когда услышал низкий смех. "Ты действительно думаешь, что она станет твоей – теперь, когда она возвратилась к своим амазонкам?"
Палаемон остановился. Вытащив меч, он повернулся в направлении голоса. "Сэфан, почему ты делаешь это?"
Прятавшаяся египтянка вышла из тени храма. Она прождала там несколько часов, зная, что это было единственное место, куда он придет. "Подумать только, когда-то я восхищалась тобой. Теперь я тебя презираю ". – Ее меч лениво покачивался перед нею.
"Должно быть объяснение этому, Сэфан. Подумай об этом".
"Я подумала. К тому же Завоеватель попросила, чтобы я принесла ей твой лживый язык". – С этими словами Сэфан шагнула вперед и занесла меч над его головой.
Палаемон мгновенно отбил ее удар. Отступив назад, он заметил, что несколько охранявших храм амазонок столпились на самом верху лестницы. Помня, что это не был тренировочный бой, он сделал обманное движение влево, в то время как сам нанес удар справа, пытаясь выбить меч из ее рук.
Удар был такой силы, что клинок завибрировал в ее руках, но Сэфан удержала его. Между ними завязалась схватка. Пенье клинков наполнило вечерний воздух, создавая своеобразное музыкальное сопровождение их смертельному танцу.
Они кружили друг возле друга, проверяя силы, поскольку каждый из них давно узнал слабости другого за время совместных сражений. Она знала, что он предпочитает стремительные круговые атаки, вызывающие головокружение у противника. Он знал, что она любила наносить удары снизу, чтобы, искалечив врага, потом провести клинком по его шее. Долгое время они сражались, но безрезультатно. Никому не удавалось взять верх.
Скрестив клинки, они теснили друг друга, сцепившись рукоятями мечей. "Прекрати это безумие, Сэфан", – попросил Палаемон.
"Никогда", – пообещала она, высвобождаясь, перед тем как резко выбросить ногу вперед, пытаясь лишить его равновесия.
Капитан подпрыгнул, избегая столкновения, и обрушил свой меч на заднюю часть мелькнувшего бедра. Его клинок задел ее плоть, и темнокожая женщина закричала от боли.
"Сэфан, убирайся. Я не хочу убивать тебя".
Ей удалось устоять, перенеся свой вес на левую, не пострадавшую, ногу. Кровь ручьем текла из раны, но она, кажется, не обращала внимания на окрасившийся красным цветом песок под нею. "Давай, капитан. Покончим с этим". – Сэфан стояла, все еще ожидая, когда он подойдет к ней на расстояние удара.
