Текст книги "Последствия: Древо жизни (ЛП)"
Автор книги: XWPFanatic
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
В приемной к ним вскоре присоединился Проконсул в сопровождении двух своих рабов. Это был чрезвычайно грузный мужчина невысокого роста. Курчавые, коротко стриженые волосы обрамляли круглое, словно полная луна, лицо. Одет он был в длинный белый хитон, многочисленными складками ниспадавший на объемную талию, с рукавами, оставлявшими открытыми запястья его толстых рук.
Завоеватель рассматривала разжиревшего человека с едва скрытым пренебрежением. Неудивительно, что власть Рима разрешает и даже поощряет распущенность. Держите их сытыми, тупыми и довольными – по крайней мере, верхний класс – и восстания можно не опасаться. Однако построение империи на слабостях, не такая уж хорошая идея и никогда ей не будет.
Появление Проконсула в комнате сопровождало резкое благоухание, которое сразу же почувствовала Габриэль. Рассматривая его одежду, она подумала, что ему было бы лучше в темном. Слава богам, что Завоеватель не позволяет себя опускаться подобно этому человеку. Неужели это власть так влияет на некоторых?
Один из рабов поставил на пол большой таз с водой, другой опустился перед Завоевателем на колени. Он принялся изучать верх ее ботинок, ожидая разрешения снять их и вымыть ей ноги в предусмотрительно подогретой воде.
Не понять его ожиданий было невозможно, поэтому Зена милостиво разрешила: "Можно".
"Подождите", – решительно вмешалась Габриэль, поднимая руку, чтобы остановить происходящее. – "Завоеватель?"
Зена была удивлена. Тревога девушки ей была не понятна. "Говори".
Габриэль благодарно улыбнулась, прежде чем устремила свой пристальный взгляд на Проконсула. Завоеватель была заинтригована решимостью, появившейся на обычно нежном девичьем лице. "Проконсул, вы намеривались опозорить правителя Греции в своем собственном доме и таким образом навлечь позор на себя, свою семью и весь Эфес?" – Спокойным тоном спросила она.
Палаемон прищурился, инстинктивно коснувшись рукояти меча. Проконсул не понравился ему еще с их первой встречи, и нельзя сказать, чтобы его любовь к нему возросла с тех пор. Если Габриэль говорит, что этот хорек пытается оскорбить его командира, он не будет стоять в стороне.
Лоб Проконсула украсился бисеринками пота, когда он осознал серьезность ситуации, в которой оказался. С тех пор как золотоволосая девушка попросила слова, Завоеватель не сдвинулась с места и, казалось, даже не дышала. Судорожно вдохнув, наместник попытался сохранить видимое спокойствие: "Я не знаю, о чем ты говоришь. Таков наш обычай: мыть ноги нашим гостям".
"Не таких привилегий заслуживает королевский визит", – смело возразила ему молодая женщина. В зеленых глазах светился вызов. – "Ваш обычай диктует, чтобы ног правителя не касались руки раба. Любой властитель должен входить без совершения омовения. Этим он как бы приносит землю своей родины в дом, оказывая тем самым честь его хозяину. Или хозяин дома должен сам вымыть ноги такого гостя, из уважения к его положению".
"Откуда..?" – начал, но тут же запнулся Проконсул, удивленный ее познаниями. В тайне он планировал получить удовольствие от своей выходки, которой собирался похвастаться позже в городском совете. Теперь это не казалось таким уж хорошим планом. Не с темным демоном, не сводившим с него пристального взгляда, и его обвинителем, обличавшим его уверенным голосом.
Габриэль повернулась к Завоевателю: "Я прочитала об этом в библиотеке Салмонея. После этого я поинтересовалась у старшего слуги, был ли этот обычай широко распространенным. Он уверил меня, что это так и есть. Мне не хотелось видеть вас опозоренной, моя Госпожа".
Сердитые голубые глаза Завоевателя вернулись к Проконсулу, лицо которого стало мертвенно бледным. "Ваш выбор неудачен", – констатировала она и тут же приказала Палаемону: "Собери гвардейцев, мы уходим".
"Сию минуту, моя Госпожа". – Капитан поклонился Завоевателю. Повернувшись, он встретился холодным взглядом с Проконсулом и оскалился в грозной улыбке, обещавшей расплату в скором времени.
Между тем все свое внимание Завоеватель обратила на наместника Эфеса, который выглядел так, будто собирался грохнуться в обморок в любой момент. Покачав головой, она мягко произнесла: "Я не собиралась вредить вам во время своего пребывания здесь. Но теперь мне не оставили никакого выбора. Вы, однако, добились своего. Нанесли мне не большое оскорбление, на которое я вынуждена ответить. Расплату понесете лично вы. Но если вы будете и дальше придерживаться такой линии поведения, я уничтожу ваш город. И ни вы, ни ваша армия, ни даже сама Артемида не смогут остановить меня".
Наместник упал перед ней на колени и, схватившись за нижний край плаща, взмолился: "Пожалуйста, Завоеватель… не надо".
Зена повела плечом, высвобождая плащ из его рук. "Почему? Вы оскорбили не только меня, вы оскорбили Грецию. Я не могу стоять в стороне и просто смотреть на это".
"Это было ошибкой, Завоеватель. Оплошнос… " – замолк он, увидев, как она достает свой меч. Не лги. – "Я был не прав. Я был глуп".
Зена присела рядом с ним, опираясь локтем на свое прикрытое броней колено. "Все действия ведут к последствиям, Проконсул. Вы предполагали, что ваши действия приведут к моему позору. Но взамен, он упал прямо на вашу голову".
"Пощадите", – взмолился толстяк, не обращая внимания на слезы, что струились по его щекам и мокрое пятно, расплывавшееся по хитону благодаря источнику, расположенному намного ниже.
Завоеватель рассмеялась и поднялась в полный рост. Покачав головой, она отвернулась от него, оставляя волноваться о своей судьбе до тех пор, пока не нанесет свой смертельный удар. Она была почти уверена, что одно только ожидание способно убить его.
"Завоеватель?" – позвала Габриэль, когда Зена проходила мимо.
Еще что-то? "Да, Габриэль?"
"Милосердие может стать дальновидным поступком на сей раз". – Габриэль проигнорировала громкий возглас Проконсула, которым он выразил согласие с ее утверждением. Мне действительно не хочется, чтобы он был на моей стороне, – подумала она о нем. – "Живой союзник лучше, чем мертвый неприятель".
Зена нахмурилась, сложив руки перед грудью. " Это зависит от союзника".
Габриэль обратила свое внимание к человеку, который смотрел на нее умоляющим взглядом: "Что вам известно о ввозимых и вывозимых из города грузах?"
В глазах Проконсула затеплилась искра надежды. "Все! Я знаю все!" – От долгого стояния на коленях его ноги онемели, но он стойко переносил дискомфорт, не осмеливаясь подняться.
Заставляя себя быть терпимой, и не подражать гневу Завоевателя, Габриэль спросила: "Какого типа грузы? Пожалуйста, говорите конкретней".
"Я знаю все. Что прибывает в гавань и что покидает город. Независимо от того, каким путем это доставляется сюда или вывозится. Будь то море или торговый путь. На все это я должен дать разрешение, необходимое для сбора налогов. К тому же это помогает мне определить количество солдат, необходимых для охраны товара, провозимого по нашей главной дороге. Например, если я знаю, что очень важный груз собираются доставить в Милет, тогда я могу организовать большой эскорт по нашей территории".
Услышав ответ Проконсула, Габриэль многозначительно посмотрела на Завоевателя.
Зена приняла предложенный ею план. Не сводя своих глаз с Габриэль, она сообщила Проконсулу: “Палаемон будет здесь завтра. Если вы ответите на его вопросы – отлично. Этим вы сохраните свою жизнь". – Давая понять, что разговор окончен, Зена указала Габриэль на дверь. А по дороге шепнула на ухо: "И не пытайся сбежать или развлекать кого-либо другого сегодня вечером. Я покину своих солдат, только чтобы получше узнать о тебе и твоей честности, открывшейся мне с новой стороны. Хотя скорей всего я буду удивлена, в чем причина".
Выйдя во внутренний двор, Завоеватель схватила девушку за руку и, притянув к себе поближе, поблагодарила: "Спасибо, Габриэль".
Черты лица молодой женщины смягчила широкая улыбка. Рассматривая Завоевателя, Габриэль ответила: "Не за что. Я не могла стоять в стороне и позволять ему оскорблять вас". – Не теперь, когда я начала узнавать вас. Когда за внешним фасадом обнаружила женщину, которую могу уважать, и с которой теперь могу говорить свободно.
"Я знаю, что даже в Греции считаюсь варваром". – Завоеватель с сожалением встряхнула головой: "Особенно в Греции".
На краткий миг в ее глазах промелькнула боль, которую несла ей ненависть собственного народа. Неизвестно почему, но это тронуло сердце Габриэль, хотя собственное тело напоминало о другом. О ненависти, которая должна быть в ее душе. Но она не могла найти ее внутри себя. "Это только потому, что Греции не известен правитель, которого знаю я".
Зена попыталась найти любую неискренность в глазах перед собой. Но как ни искала, а видела только яркую зелень, напоминавшую о весне в Амфиполисе. Зена попыталась подобрать соответствующее возражение, но оказалось, что не может этого сделать. Каждый раз, когда она начинала отвечать, ее горло перехватывал спазм. Когда в последний раз кто-нибудь из моих подданных не смотрел на меня словно на демона из Преисподней? Я пыталась убить эту правдивую девушку, а теперь она готова встать на мою защиту. Наконец, Зене удалось произнести: "Кажется, здесь есть группа исполнителей из…" – Я едва могу говорить, а еще меньше думать прямо сейчас. Откуда она говорила, была эта чертова группа?
"Персии", – подсказала Габриэль, замечая дискомфорт Завоевателя.
Зена кивнула, сжав на мгновение руку девушки, перед тем как отпустить. "Персии, да", – вырвался из ее легких глубокий вздох. – "Не хочешь ли посмотреть их вечернее представление, поскольку другие наши планы были грубо нарушены".
"Думаете, мы еще сможем попасть туда?" – спросила блондинка, не желая будить напрасные надежды, которым не суждено сбыться.
На этот раз уже Зена не удержалась от, очень редко появлявшейся на ее лице, широкой улыбки, которая осветила ее глаза теплой синевой. "Думаю, я смогу достать нам билеты. Моя варварская репутация должна быть полезна для кое-чего другого, кроме запугивания женщин и маленьких детей". – Посмотрев за плечо Габриэль, она снова подозвала к себе Палаемона.
"Моя Госпожа?"
"Вечер в театре – это приказ, Палаемон. Возьми с собой пять солдат, и обеспечь нам хорошие места. И соответствующую безопасность".
"Да, моя Госпожа. Будет сделано". – Я и предположить не мог, что ей известно, что такое театр, а уж пойти туда... Он быстро выбрал себе людей и тут же направился выполнять полученный приказ. Сегодняшний вечер просто продолжает удивлять и становится все лучше и лучше. Интересно, что еще может произойти?
Глава 17
Удивлению Габриэль не было границ. Ни воспитание, полученное в Потедии, ни время, прожитое в Коринфе, не подготовили ее к ощущениям, которые вызвал в ней театр Эфеса, расположившийся у подножия горы Прион. Обширное сооружение, вмещавшее более двадцати четырех тысяч зрителей, этим вечером было наполнено до отказа. Вертя головой во все стороны, Габриэль с интересом рассматривала окружающих, заинтригованная присутствием большого количества представителей разных стран.
"Как вы думаете, откуда тот человек, Завоеватель?" – спросила она, указывая на мужчину, на голове которого красовался белый тюрбан.
Голубые глаза Зены проследили за пальцем девушки, пока не уткнулись в человека, о котором она спрашивала. "Похоже он из Персии, как и исполнители".
"Хмм. Интересно, как они выглядят", – заинтересованно произнесла Габриэль. – "А женщина через три – нет – четыре человека от него. Откуда она?"
Зена без труда обнаружила очередной объект внимания своего оракула. На женщине было синее платье, напоминавшее цветом драгоценный сапфир, которое приятно оттеняло ее оливковую кожу, и очень шло к темным глазам и иссиня черным волосам своей владелицы. Золотой амулет на левом бицепсе придавал ей еще больше эффекта. "Она египтянка, как и Сэфан."
Между бровями Габриэль появилась складка: "Но у Сэфан кожа намного темней. И волосы курчавые".
"Верно. Родители Сэфан прибыли в Египет, когда она была еще ребенком. Их темнокожий народ обитает южнее. Из рассказов Сэфан я смогла понять, что они – жестокие люди. Но она считает себя египтянкой. Это единственный дом, который ей известен кроме Греции".
Кивнув в знак понимания, Габриэль уже обнаружила очередного незнакомца, который сумел привлечь ее внимание: "А этот человек? Кто он?"
Рассматриваемый мужчина был высок ростом и имел длинную темную бороду. Рукава и низ его пурпурного халата, надетого поверх белой туники, были расшиты золотой нитью. На левой груди виднелся знак – змееподобный дракон, поедающий собственный хвост. Глаза незнакомца тоже бродили по толпе, но остановились, встретившись с пристальным взглядом Завоевателя. "Это чародей, Габриэль. Лучше всего держаться от таких людей подальше".
"Что они делают?"
"Лгут". – В ответе Зены проскользнуло чуть больше горечи, чем ей хотелось. Прочистив горло, она добавила, – "А ты, мой оракул, должна говорить мне только правду". – Последняя фраза прозвучала без должной серьезности, поскольку Зене не хотелось портить настроение вечера.
"Конечно, Завоеватель". – Вздохнув, Габриэль откинулась назад, дожидаясь начала представления.
Зена тем временем повернулась к Палаемону. "Хорошая работа", – привлекая его внимание к себе, произнесла она.
Капитан кивнул. "Благодарю вас, моя Госпожа. Но именно ваше влияние позволило мне все устроить. Хозяин театра был весьма озабочен удовлетворением ваших пожеланий".
Зена рассмеялась, рассматривая их места в первом ряду центральной секции, а также четыре ряда позади, которые были освобождены для ее охраны. "Какими зверствами ты угрожал ему, чтобы он так охотно подчинился?"
"Я просто сказал ему, что для всех будет лучше сохранять благоприятные отношения. И обрадовался, когда этот эфесец оказался не столь глуп, как тот, которого мы недавно покинули". – Чтобы узнать мнение Завоевателя по мучавшему его вопросу, капитан слегка наклонился, приближая свой рот к ее уху. – "Что если я убью Проконсула завтра, моя Госпожа?" – Он знал, что Габриэль не понравится его вопрос. К тому же Завоеватель будет не в восторге, если девушка услышит ответ, который он ожидал.
Рот Зены превратился в жесткую линию, поскольку ей не нравился ни один из возможных вариантов. "Позволим ему жить, пока. Но… убедись, что он не сможет предупредить людей Цезаря. Иначе это вызовет мое большое недовольство".
"Да, моя Госпожа, как пожелаете". – Палаемон стал прикидывать различные способы, с помощью которых мог успешно выполнить задание своего командира.
Внезапно ночной воздух наполнился звуками музыки, исполняемой на незнакомых Габриэль инструментах. Взглянув в направлении ниши в форме раковины, она увидела необычно одетых мужчин и женщин. Музыканты держали в руках различные струнные и духовые инструменты, ни один из которых не был ей известен. Однако мелодия кружила голову и, закрыв глаза, Габриэль погрузилась в чарующие звуки, отдаваясь им без остатка.
Глубоко вдыхая дым факелов, которыми пропах ночной воздух, она обнаружила, что все так, как и должно быть. Я и подумать не могла, что буду снова счастлива как до нападения на нашу деревню Драко. Что, наконец, увижу дальние земли и окажусь в самом большом театре в мире. И буду сидеть рядом с самой опасной женщиной, которую боится весь мир. Я никогда и подумать не могла, что такое может случиться.
Завоевателю удается удивлять меня на каждом шагу и переворачивать вверх ногами все мои представления о ней. Я приняла участие в конкурсе истины, желая получить возможность поговорить с ней. Сказать ей, что она не должна быть жестоким правителем и причинять страдания своему народу, чтобы заставить их согласиться с ее указами. Я думала она прибегает к насилию, поскольку ей недостает интеллекта выбрать другой путь. Но теперь я знаю, что ошибалась. Она один из наиболее блестящих лидеров, которых я когда-либо встречала. Просто боль и страх предательства управляют ее изначальными мыслями, всегда выбирая насилие.
Мне жаль, что я не знаю, что случилось, и что заставило ее пойти этим путем.
Неосознанно, рука Габриэль опустилась на больные ноги и стала легкими движениями массировать мышцы. Они почти не болят, как раньше. Мне уже не так часто нужен посох. Кроме того, я пользуюсь маслом, которое дала мне Завоеватель во время похода, чтобы втирать его в мускулы. Оно пощипывает всякий раз, когда я наношу его, но после этого мне всегда легче ходить. Удивительно, но кажется, путешествие пошло мне на пользу. После распятия Эррол обращался со мной как с нежным цветком. Возможно, это даже замедлило мое выздоровление. Думаю, на следующей неделе, посох мне совсем не понадобится.
"Габриэль", – прошептала Зена, отмечая отсутствующий взгляд в глазах своего оракула.
Молодая женщина вздрогнула, смущенно встретив глаза Завоевателя. "Извините, я задумалась".
"Представление начинается".
Глаза Габриэль устремились к сцене, на которой стоял циркач, одетый в облегающий белый костюм, увешанный красными, зелеными, желтыми и синими лентами. Его лицо было выбелено мелом, за исключением красной линии губ. Даже темные волосы мужчины были припудрены, чтобы гармонировать с костюмом. Циркач поднял веревку с пола и начал вращать ее вокруг своего тела.
Габриэль была очарована. Казалось, веревка зажила своей собственной жизнью в его руках. Он крутил ею в воздухе, заставляя изгибаться и принимать различные формы, пока не забросил на одну из балок, поддерживающих навес над сценой. На ней Габриэль разглядела еще двух мужчин. Они были одеты в такие же костюмы, как и он, и прохаживались по тонкому брусу будто по земле. Открыв рот от изумления, Габриэль замерла, когда один из акробатов исполнил сальто на высоте, точно приземлившись снова на балку.
Зене доводилось видеть цирковые представления подобные этому прежде. Акробатика всегда была захватывающим зрелищем. Но ей никогда не приходилось наблюдать за этим с кем-то похожим на Габриэль. И это было совсем не одно и тоже. Молодого оракула просто притягивало все новое. Поэтому Зена наблюдала за светловолосой женщиной почти столько же, сколько и за исполнителями на сцене.
Между тем акробаты на верху, закрепили конец веревки на балке и привязали еще две других рядом. Вскоре все трое взобрались на них. Используя инерцию собственных тел, они начали раскачиваться в воздухе, выписывая круги над землей. Через какое-то время они одновременно отпустили руки и, перепрыгнув, ухватились за другие, ближайшие к ним веревки. Они повторили этот маневр дважды, пока каждый опять не оказался на своей собственной веревке.
Трюк сопровождался коллективным вздохом зрителей, который нисколько не отразился на мастерстве талантливых исполнителей. Акробаты снова поднялись наверх. Оказавшись на балке, каждый из них выполнил стойку на руках и, медленно наклонившись, бросился с высоты вниз.
Зал снова замер. И вздохнул с облегчением только тогда, когда циркачи в последний момент схватились за свои веревки, остановившись менее чем в метре от пола.
Легко соскочив на землю, трое мужчин низко поклонились и покинули сцену.
Их сменил человек, находившийся внутри большого колеса. Темно-синий костюм на нем полностью скрывал тело, включая голову, оставляя только узкие щели для глаз и рта. Колесо было металлическое, с диаметром несколько больше чем человек внутри и состояло из двух кругов, соединенных шестью перекладинами, равномерно распределенными по всей окружности. На колесе было также несколько кожаных ремней, за которые можно было держаться. Изменяя свой центр тяжести, человек мог передвигать колесо по сцене.
"У меня бы голова закружилась", – прошептала Габриэль Завоевателю, наблюдая за исполнителем, который то и дело переворачивался с ног на голову.
В ту же секунду, человек остановил колесо, находясь в горизонтальном положении по отношению к земле. Двигая бедрами, он начал вертеться другим способом. Прежде чем достичь дальней стороны сцены, человек задвигал плечами. В результате этого, колесо начало вращаться на одной из своих граней, напоминая вращением динар, запущенный щелчком, до того как тот успокоится на поверхности стола. Всякий раз, когда казалось, что колесо вот-вот остановится, человек выгибал спину и начинал крутиться заново.
Зрители взорвалась аплодисментами, отдавая должное силе и сноровке участника. Габриэль не преминула присоединиться к ним.
В ту же минуту человек выровнял колесо и стал снова перемещаться по сцене. Решив, что в ближайшее время не будет никаких новых трюков, Габриэль перевела взгляд на свою могущественную соседку. К своему удивлению она обнаружила, что Завоеватель изучает ее. Прежде чем один из них смог сказать хоть слово, вздох остальной части аудитории вернул их внимание к сцене.
В это самое время исполнитель выпрыгнул из колеса и вернулся в него снова, когда оно прокатилось под ним. Он проделал это несколько раз, ныряя и выныривая из металлического обода, ни разу не промахнувшись или остановившись. Он напомнил Габриэль рыбу, за которой она наблюдала во время своего морского путешествия. Ту, которая сопровождала их судно, совершая прыжки вдоль водной поверхности.
Исполнитель с колесом покинул сцену, когда три больших обруча спустились сверху. Внутри каждого, приняв красивую позу, находилась девушка. Обручи замерли над сценой на разной высоте и исполнительницы приступили к выполнению своего номера. Их вращения были удивительно пластичны. Дав зрителям насладиться своей ловкостью и грацией, они, наконец, остановились, и, зацепившись ногами за обручи, повисли вниз головой.
Это было странное зрелище, поскольку каждая из девушек была одета в белый костюм, который, из-за красных пятен на груди и запястьях, казался обрызганным кровью. Создавалось впечатление, будто безжизненные тела повисли над сценой.
Воспоминания о распятии вырвали тихий стон из груди Габриэль. Она закрыла глаза. Ты больше не там. Ты в безопасности. Они в безопасности. Дыши, Габриэль.
"С тобой все в порядке?" – раздался голос Завоевателя возле ее уха.
Габриэль энергично кивнула, избавляясь от образов в своей голове. "Да, спасибо". – И решительно перевела глаза снова на девушек.
Зена взглянула на сцену, пытаясь определить, что так могло расстроить ее компаньона. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять это. Тех, кто особенно вызывал ее недовольство, распинали вниз головой, а их бока пронзали мечом в конце дня. Три девушки на сцене, не догадываясь об этом, имитировали эту позу.
Она вспомнила о кресте, на котором ты распяла ее. Ты можешь притвориться, что она просто незнакомка, которая пришла на конкурс, но правда в том, что ты пыталась убить ее. Прогнав непрошеные мысли, Зена продолжила наблюдать за представлением.
Одна из девушек подтянулась и, держась за обруч, поплыла над сценой, удерживая тело в горизонтальном положении. Ее напарницы, одна за другой, покинули свои места и присоединились к ней. Ухватившись за девушку руками, они создали удивительную композицию из трех человек. Все в зале совершенно отчетливо понимали, что их жизнь зависит от силы рук одной из участниц.
Женщина в зале пронзительно закричала, когда девушка вдруг разжала руки, отправляя их всех в смертельный полет, который быстро закончился, когда она поймала самый нижний из обручей. Теперь она начала раскачиваться взад-вперед, пока одна из девушек не отпустила ее и, сделав сальто в воздухе, благополучно не приземлилась на сцену. Две другие девушки повторили этот процесс и скоро все три стояли на земле, раскланиваясь перед зрителями.
"Ничего себе", – воскликнула Габриэль, пытаясь игнорировать внимательный взгляд, которым ее одарила Завоеватель.
Три обруча поднялись вверх, а три длинных красных ленты опустилось вниз.
На сцену вышла следующая исполнительница, одежда которой соответствовала тону лент. Женщина подошла к красным полоскам, свисавшим сверху, и, схватив центральную, стала ловко подтягиваться вверх. Забравшись повыше, она начала двигаться среди лент: то раздвигая их, то хватаясь и перемещаясь между ними.
Ее движения напоминали танец. Единственным отличием была высота его исполнения, которая составляла около пяти человеческих ростов от земли.
Наконец исполнительница остановилась и обернула одну из лент вокруг своего правого бедра. После того, как женщина хорошо закрепилась, она разжала руки. Теперь она удерживалась наверху только благодаря полоске, обхватывающей ее бедро. Женщина выступила с новым танцем, в котором использовала ленты в качестве завесы.
"Красиво, не правда ли?" – спросила Завоеватель.
Габриэль кивнула. "Она отлично управляет своим телом. Я никогда не видела ничего подобного".
Женщина согнулась и на этот раз туго обмотала одну из лент вокруг своих ребер. Но в какой-то момент промахнулась и, кружась, понеслась вниз. По мере ее снижения, лента, обернутая вокруг тела, распутывалась. Казалось, произошла ужасная ошибка.
Зрители замерли и ждали неизбежного.
Не в состоянии помочь бедной женщине, Габриэль отвернулась и, закрыв глаза, схватилась за Завоевателя. Но тут же открыла их под дикие аплодисменты зрителей.
Женщина остановила свое падение на расстоянии в один локоть от пола. Она была в полном порядке и спокойно раскачивалась недалеко от земли, держа под абсолютным контролем каждый мускул.
Габриэль хотела присоединиться к общим аплодисментам, но вдруг заметила, что схватилась рукой за руку Завоевателя, во время охватившего ее страха. Ее первой сознательной мыслью была мысль о том, что рука Завоевателя значительно мягче, чем она предполагала. Это должно быть все из-за масла, которым она смазывает свой меч и кожаные вещи. Наверно оно смягчает ей руки. Во всяком случае, это не потому, что она чурается тяжелой работы. Не в силах остановить себя, один из ее пальцев пустился в путь по ладони Завоевателя.
Это заставило пару синих глаз задержаться на нее, перед тем как спуститься к их сплетенным рукам. Небольшая улыбка коснулась губ Зены, и она взяла маленькую руку Габриэль в свои. Ее большой палец осторожно коснулся тыльной стороны руки молодой женщины, посылая теплые ощущения по ним обеим. Возможно, она сможет простить меня за причиненное ей зло.
Габриэль решила, что зрители и так достаточно хлопают и ее помощи не требуется. Ее рука могла оставаться прямо там, где сейчас всю оставшуюся часть ночи.
Сидевший по другую сторону от Зены, Палаемон наблюдал, с какой нежностью Завоеватель держит руку молодой женщины в своей. Ему никогда не доводилось видеть такого проявления чувств от нее прежде. Он прикрыл глаза и на миг как будто почувствовал тепло руки Габриэль в своей собственной. Теперь он знал наверняка – его сердце никогда не будет прежним.
Часть IV
Глава 18
Следующее утро застало Завоевателя на ногах. Поднявшись до рассвета, Зена сразу же приступила к обсуждению насущных дел с Палаемоном и Сэфан. Она хорошо отдохнула за ночь и чувствовала себя как никогда бодрой и свежей.
"Послали разведчиков осмотреть дорогу?" – Жизнь была прекрасна. Она собиралась унизить Цезаря, обмануть амазонок и вернуться в Коринф с вновь обретенным другом. В общем, во всех смыслах очень выгодная поездка.
"Моя Госпожа, они отбыли полчаса тому назад. Мы получим от них известия к сумеркам".
Зена задумчиво кивнула: "Как только они появятся, их доклады должны быть у меня немедленно. Палаемон, ты готов посетить нашего любимого Проконсула?"
"Моя Госпожа, можете не волноваться. Вы узнаете, когда и каким маршрутом Цезарь планирует везти оружие ".
"Убедись в его правдивости до того, как лишишь его возможности связаться с нашими врагами. Я не хочу быть захваченной врасплох. Он должен знать о наказании за обман". – Жесткий взгляд на ее лице, не оставлял сомнений в том, каким будет это наказание.
"Будет сделано, моя Госпожа", – буркнул Палаемон, все еще разгневанный обхождением Проконсула со своим Генералом. Он давно решил, что его честь была тесно связана с честью его командира.
Завоеватель знала о чувствах, которые питал к ней капитан. Это давало ей уверенность, что ее приказы будут выполнены в точности и в срок. "Отлично. Сэфан, ты уничтожила все те безвкусные тарелки, изготовленные Салмонеем?"
Темнокожая воительница рассмеялась и, согнув руку, похвасталась бицепсом: "Теперь они – груда пыли, моя Госпожа. Это напомнило мне о моем детстве. Всякий раз, когда я пыталась помочь своей матери на кухне, я вечно что-то ломала. Я хорошо провела время вчера вечером. Так же как мои люди".
Так же как и я, – подумала Завоеватель, вспомнив время, проведенное с Габриэль. Встряхнув головой, она окинула пристальным взглядом большой дом Салмонея. "Где наш хозяин? Этого подлизы до сих пор здесь нет. Что-то случилось?"
Это была редкая возможность увидеть легкий румянец, проступивший на щеках Сэфан. "Боюсь, в этом виновата я, моя Госпожа". – Молчание Зены позволило ей продолжить. – "Я поймала его за спасением от уничтожения нескольких тарелок вчера вечером. Я… э… объяснила… ему, что это не было хорошим решением".
"Ты же не убила его, правда?" – спросила Завоеватель, немного удивленная собственным беспокойством за жизнь надоедливого продавца.
"Никак нет, моя Госпожа. Думаю, я просто напугала его. Он заявил, что собирается проверить свои владения за пределами Эфеса".
Зена рассмеялась, представив себе толстячка, поспешно сбегавшего после общения с ее деятельным лейтенантом. "Ладно. По крайней мере, здесь станет потише на какое-то время". – Хотя она надеялась, что хозяин составит Габриэль компанию. Следовало найти альтернативное решение. – "Я собираюсь посетить храм Артемиды сегодня. Мне нужно отвлечь амазонок и не дать пищу для подозрений римлянам, почему я здесь".
"Мне сопровождать вас, моя Госпожа? Амазонки не будут рады вашему пребыванию в их священном храме", – здраво рассудила Сэфан.
"Нет". – Зену озарила идея. – "Я хочу, чтобы ты сопровождала Габриэль сегодня. Она собирается посмотреть достопримечательности Эфеса и не может пойти со мной".
Египтянка с трудом сдержала злость, используя все внутренние ресурсы, чтобы не выдать себя. Рука под столом сжалась в кулак, впиваясь ногтями в кожу ладони. "Извините меня, моя Госпожа?"
Голубые глаза Завоевателя остановились на лейтенанте. "У тебя проблемы с моим приказом, Сэфан?"
"Нет, Генерал, конечно нет".
Улыбка тронула губы Завоевателя, но была лишена тепла. "Прекрасно". – Зена оставила комнату без единого слова.
Палаемон повернулся к своему помощнику и покачал головой. "В чем проблема?"
"Она – ее служанка. С каких пор я стала нянькой для какой-то калеки? Я офицер Королевской Гвардии, второй человек после тебя".
Большая мужская рука поднялась, чтобы остановить протест темнокожей женщины. "Ее имя – Габриэль. И если Завоеватель говорит, что ты должна сопровождать ее, так тому и быть".
