Текст книги "Последствия: Древо жизни (ЛП)"
Автор книги: XWPFanatic
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Габриэль подошла к девушке со спины, и осторожно положила свой посох на землю, стараясь не испугать ее неожиданным шумом. Опустившись рядом с ней, она не смогла сдержать стона, когда ее ноги выразили протест по этому поводу. От звука, девушка дико выпучила глаза и бросилась на нее.
Сначала Габриэль была уверена, что на нее напали. Но затем почувствовала, как тонкие руки обхватили ее за плечи, а лицо девушки уткнулось ей в шею. Волна сострадания накрыла сказительницу, и она обвила руками рыдающую фигуру, плотнее прижимая ее к себе. Поглаживая спутанные от крови волосы, Габриэль стала успокаивать ее, пытаясь передать несчастной часть своих сил.
Поверх ее головы, Габриэль могла видеть труп солдата. Ее глаза наткнулись на еще одну лужу крови у его тела, и она поняла, что случилось. "Шшш, ш-ш. Он не сможет навредить тебе больше. Все будет хорошо". – И Габриэль попросила Афину, чтобы ее слова оказались правдой.
"Убейте их!"
"Избейте их до бесчувствия!"
"Пустите им кишки так же, как они это сделали с Нилосом!"
Внезапно заполнился дикими криками внутренний дворик, как предзнаменование для появления Завоевателя на месте преступления, в сопровождении своих солдат и трех связанных мужчин. Прежде чем обернуться к мужчинам, доставленным к ней для наказания, она подошла к трупу и встала перед ним. Палаемон и Сэфан подтолкнули провинившихся вперед, опуская их на колени перед Зеной. Брюки мужчин моментально стали мокрыми от крови убитого. Завоеватель нехорошо сощурилась, поскольку уже придумала им наказание. Ее верхняя губа поднялась, обнажая белые зубы, когда она прорычала: "Вы осмелились поднять руку на человека из моего войска?" – Медленно, вкушая страх, который прочитала в их глазах, она достала из ножен меч. Отполированный до зеркального блеска металл так и сверкал в солнечном свете. – "Вытяните ваши руки".
Один из мужчин побледнел и вырвал, поняв значение ее слов. Другой – начал рыдать горючими слезами. Но третий, самый старший из мужчин, смело встретился взглядом с Завоевателем и вытянул руки вперед.
Палаемон обхватил человека, который закончил рвать, и, грубо схватив его за руки, постарался подальше отвести их от тела, вытягивая вперед. Благодарю богов, что Завоеватель имеет твердую руку или мне стоило бы волноваться.
Габриэль, наблюдавшая за происходящим с неподдельным ужасом, вдруг догадалась, что собирается произойти. С неожиданной силой, она вырвалась из рук девушки и бросилась наперерез опускавшемуся мечу Завоевателя, который собирался отсечь руки, стоявших на коленях мужчин.
"Нет! Завоеватель, нет!"
Лезвие остановилось на волосок от ее виска. С рычанием, Завоеватель поймала Габриэль за тунику и грубо притянула к себе.
"Я разберусь с тобой позже!" – Она начала отталкивать от себя молодую женщину, но Габриэль вцепилась в ее предплечье.
"Нет, пожалуйста, Завоеватель". – Ее глаза умоляли женщину, которая теперь, она была в этом уверена, снова прикажет ее убить. По крайней мере, боги позволят мне сохранить жизнь этих несчастных. Они не заслуживают этого. – "Взгляните на солдата, Завоеватель. Взгляните, куда он был поражен".
Зена решила удовлетворить просьбу Габриэль и посмотрела на тело. Теперь она заметила, что он был кастрирован. Глаза Завоевателя переместились к девушке в дверном проеме и остановились на кровавых пятнах на ее юбке.
"Да, ваш солдат грязная свинья. Он поднял руку на мою дочь!" – яростно набросился на нее самый старший из пленников. – "Он изнасиловал ее и один из его друзей держал меня, когда он делал это. Я только сожалею о том, что вы лишите меня рук, и я не смогу убить этого подонка также".
Зена встретилась взглядом с толпой солдат, наблюдавших за происходящим: "Кто был командиром Нилоса?"
Офицер Македонского полка вышел вперед, приложил кулак к сердцу и поклонился: "Я, моя Госпожа".
Зена аккуратно отделила его голову от тела. Голова подпрыгнула на каменной мостовой дворика и приземлилась внутри того, что вывалилось из живота Нилоса. Туловище офицера тяжело упало на землю, обрызгав пленников горячей кровью.
У Габриэль перехватило дыхание, и она отвернулась, не в силах выдержать такое зрелище. Она даже не заметила движения Завоевателя.
"Я не потерплю такое поведение среди моих войск", – попросту заявила Зена, встретившись с потрясенными глазами трех мужчин. Направив свой ледяной взгляд на толпу, она продолжила: "Я не позволю жить офицеру, который навлекает на меня позор своим постыдным мужским поведением. А солдат, который держал этого человека, будет доставлен мне к сумеркам или я казню весь отряд Нилоса".
Габриэль медленно обернулась, как раз в то время, когда отец девушки слизнул кровь офицера, обрызгавшую его губы. Молодая женщина пошатнулась, ее зрение померкло, и она лишилась чувств.
Завоеватель подхватила Габриэль прежде, чем та достигла булыжной мостовой. Одной рукой Зена надежно ухватила ее за талию и осторожно похлопала по щекам, пытаясь привести в чувство. Не получив никакого ответа, она во второй раз взяла девушку на руки.
"Палаемон", – позвала она, – "отнеси ее назад в гостиницу. Побудь с ней, пока я не вернусь".
"Да, моя Госпожа". – Капитан протянул руки к Завоевателю и забрал небольшой груз. У нее сердце льва. Не думаю, что когда-либо видел кого-нибудь более храброго. Она борется, когда не может ничего получить, но может все потерять. Сопротивляясь желанию потереться носом о ее шелковистые волосы, Палаемон направился назад в гостиницу.
Зена повернулась к лейтенанту: "Сэфан, скажи моему целителю, чтобы позаботился о девушке". – После того как женщина ушла выполнять ее распоряжение, Завоеватель потянулась к своему поясу и отцепила мешок монет. Она бросила их отцу, который все еще стоял перед ней на коленях. – "Вот, возьми это".
Мешок с глухим стуком упал рядом со стариком, и инстинктивно его руки накрыли его. По весу он определил, что там было более двухсот динаров. "Вы думаете, это все исправит?"
Завоеватель пожала плечами: "Считай это ее приданым. Никто не заплатит за нее теперь".
Она обнаружила в толпе солдата из полка, который, судя по знакам отличия, был офицером.
"Ты", – указала она на него своим длинным пальцем. – "Скажи Паксису, что я жду его с докладом у себя немедленно", – и отослала к командиру Македонского полка. Считая наказание законченным, Завоеватель переступила через труп и стала обходить освобожденных пленников.
Мешок с деньгами выпал из онемевших пальцев отца, когда он увидел нож в ботинке мертвого офицера, лежавшего перед ним. Не раздумывая, он схватил его и всадил в бок Завоевателя, проходившую мимо.
Только рефлексы Зены спасли ее от серьезной раны. Она посмотрела на глубокий порез в кожаной броне, куда проникло лезвие, прежде чем она поймала за руку покушавшегося на нее, и на тонкую линию кровавого следа. Это была поверхностная рана, но все равно ее нужно будет зашить. Вздохнув, она оттолкнула его запястье и убрала темные волосы с глаз, игнорируя кровь, испачкавшую ее лоб.
"Позаботься о своей дочери. И не попадайся мне снова на глаза. В следующий раз, я не буду такой милосердной".
Глава 11
Габриэль очнулась на руках Палаемона, который нес ее вверх по гостиничной лестнице. Удивленно вскрикнув и внезапно выгнувшись, она едва не выпала у него из рук.
"Что случилось?"
Прежде чем ответить, капитан поднялся на верхнюю ступеньку и осторожно поставил ее на ноги. Широко раскрытые глаза молодой сказительницы переполняли страх и смятение.
"Ты упала в обморок, Габриэль. Завоеватель приказала мне отнести тебя в гостиницу".
На молодую женщину нахлынули воспоминания о недавних событиях. Она снова почувствовала головокружение и схватила Палаемона за руку, чтобы не упасть. Перед ее мысленным взором промелькнула картина, в которой отец изнасилованной девушки облизывал свои губы, смакуя металлический привкус крови, попавшей на них.
"Она…? Те люди?" – На этот раз, слова не повиновались Габриэль.
"Нет, ты остановила ее".
Желудок Габриэль успокоился, но разум – нет. "Почему она убила того человека?"
Взгляд Палаемона стал жестче, брови сошлись к переносице, а шрам проступил яркой рваной линией. "Офицеры присягали Завоевателю своей честью. Изнасилование деревенских девушек является серьезным проступком".
"Но он ничего не сделал девушке. Ее отец уже отомстил".
"Но Завоеватель – нет. Она тоже была оскорблена". – Взяв Габриэль под локоть, он повел ее в комнату Завоевателя. – "Ты все еще выглядишь бледной. Тебе нужно отдохнуть".
Его прикосновение вернуло молодую женщину ко дню своего распятия.
"Габриэль – время", – мягко произнес Каифус, входя в тюремную камеру. Его глаза остановились на залитом слезами лице своего преподавателя: женщине, которая учила его читать свой собственный смертный приговор.
"О, это ты", – вздохнула она, выдавив небольшую улыбку и вытерев глаза. Она знала, что это было тяжелым заданием для одного из ее самых многообещающих учеников. – "Я рада".
Он приглушенно вскрикнул, не заботясь о том, что кто-либо другой из охранников услышит его. Приказ был ошибочен, убийство этой девушки ничего не даст. Разве что разобьет его сердце.
"Я не могу. Если бы я мог что-либо сделать, я бы сделал это".
Габриэль прикрыла глаза на продолжительное время, пытаясь не думать, что это был ее последний разговор с другом.
"Я знаю, Кай. Но я не хочу, чтобы кровь твоей семьи была на моих руках, когда я попаду в подземное царство Гадеса".
"Да", – согласился охранник, – "но на моих, будет твоя". – Он потянулся к поясу и отцепил небольшой пакет, заполненный белым порошком. – "Вот", – взяв кожаный бурдюк с водой, он открыл пробку и всыпал в него содержимое пакета. Затем потряс осторожно, растворяя порошок в жидкости. – "Выпей это".
Не в состоянии поднять рук, чтобы взять бурдюк Габриэль не сводила с него настороженного взгляда.
"Что это?" – ей было трудно сформулировать вопрос, покончит ли напиток с ее жизнью. Она была осуждена на смерть, но ей все еще хотелось прожить все до последней минуты, которые ей остались.
"Нет, нет". – Охранник вложил бурдюк в ее маленькую руку, придерживая его своей широкой ладонью. – "Это ослабит боль. Завоеватель приказала сломать тебе ноги".
Глубоко вздохнув, Габриэль сделала выбор: "Нет, Кай. Я не могу и не буду". – Она встретилась взглядом с его глазами, в которых застыл вопрос. – "Я не могу объяснить. Возможно, это действительно глупо, но я не могу позволить победить меня. Принять этот порошок, чтобы не испытывать боли – это путь труса".
Он хотел поспорить и убедить ее, что она безумна, но неподвижная челюсть и решительный взгляд в ее глазах заставили его пересмотреть свое мнение. "Ты сможешь простить меня?" – спросил он вместо этого.
"Мне нечего прощать. Ты… отведешь меня к моему кресту?" – Это не так уж много, просто несколько лишних минут с другом. Другом; который даже не может признаться в этом публично, опасаясь за собственную жизнь. Но одного его присутствия для нее было бы достаточно.
"К своему вечному позору и славе, Габриэль". – И стоявший первым в цепи, он взял ее под локоть и повел к деревянным крестам на близлежащем холме.
Габриэль остановилась и повернулась лицом к Палаемону: "Она собирается убить меня, не так ли?"
Вопрос озадачил капитана. Он не считал, что Завоеватель причинит вред этой девушке; только не после недельного путешествия вместе.
"Я так не думаю, Габриэль. Если бы она хотела тебя убить, я не получил бы приказа принести тебя сюда. Завоеватель сама передала тебя в мои руки". – И я никогда не видел, чтобы она делала что-то подобное прежде, – добавил он про себя.
"Ох", – Габриэль вспомнила шум крови, ворвавшийся в ее уши, и булыжную мостовую, рванувшую к ней на встречу, внезапное движение к которой было приостановлено теплыми руками, удержавшими ее на безопасном расстоянии от столкновения. – "Тогда я думаю мне лучше завершить подготовку комнаты к ее приходу".
Глава 12
Паксис чувствовал, как тонкой струйкой стекает пот по его пояснице. До чего же ему хотелось вытереться насухо, но ему прекрасно известно, что лучше не двигаться.
Вытянув длинные ноги, Завоеватель удобнее разместилась в стуле, который принесла Габриэль в качестве временного трона. Высокая спинка позволяла ей сидеть, откинув голову, и смотреть на своего командующего Македонским контингентом полузакрыв глаза. Те, кто не знал ее, могли подумать будто она сбирается заснуть. Остальные знали, что подобно кобре Завоеватель была всегда умиротворенно неподвижна перед тем как нанести удар.
"Я рассержена, Паксис".
"Моя Госпожа", – Паксис обнаружил, что ему нечего сказать – "Э, девушка жива… Нилос мертв... и его командир… тоже мертв… Все уладилось, никто не обижен".
Хмурый взгляд Зены стал тяжелее: "Я – обижена, Паксис".
Его глаза опустились к небольшой выпуклости от повязки на ее боку. "Я слышал, что на вас напали. Я…"
Завоеватель махнула рукой: "Это просто царапина. Я оскорблена, поскольку твои солдаты не имеют представления о дисциплине. Я обижена, поскольку теперь мое имя связывают с обычными уличными бандитами. Я оскорблена тем, что не знаю, могу ли я позволить тебе или твоим людям присоединиться ко мне. Я обижена, Паксис. Ты понял?"
"Моя Госпожа, я и мои люди готовы служить вам. Нилос не был похож на остальных из нас".
"И все же ты позволил ему оставаться в своей армии?"
"Я не знал его", – не задумываясь, ответил Паксис.
Зена посмотрела на своего капитана, стоявшего по стойке «смирно» у двери. "Палаемон, кто из моих Королевских Гвардейцев самый перспективный солдат?"
"Эспирис, моя Госпожа".
"Нет, нет. Из солдат, а не офицеров".
Палаемон мысленно взвесил качества всех гвардейцев, которые путешествовали с ними. Наконец, он выбрал одного: "Тогда это Чэрис, моя Госпожа".
Завоеватель улыбнулась, довольная, что Палаемон выбрал женщину; поскольку это идеально подходило к ее цели.
"Позови Чэрис сюда, немедленно. Мне нужно обсудить завтрашний спуск судна на воду с моим новым командующим Македонского контингента".
"Моя Госпожа!" – запротестовал Паксис.
Зена нагнулась вперед, впиваясь в него тяжелым взглядом: "Будь благодарен, что я отбираю у тебя только твою должность. Теперь уходи, прежде чем я изменю свое решение". – Палаемон схватил прежнего командующего за руку и вывел из комнаты.
"Это не просто царапина. Мне пришлось зашивать вашу рану", – тихо промолвила Габриэль с места, которое выбрала во время этой неожиданной замены в командном составе.
"Осторожно, Оракул. Я должна буду убить тебя, если услышу неправду из твоих уст". – Завоеватель повернулась и внимательно посмотрела на Габриэль. И повторила то, что считала истиной: "Это простая царапина, ничего более. Разве ты не достаточно рисковала жизнью для одного дня?"
Габриэль побледнела, вспоминая сегодняшние события.
"Я не могла позволить искалечить тех мужчин. Они только выступили на защиту девушки".
"С твоей стороны было глупо вставать перед моим мечом. Ты могла погибнуть. И тогда, кто осмелится говорить со мной?" – Зена мрачно улыбнулась, рассматривая свой собственный вопрос. – "Ты говоришь, что я боюсь правды, что не терплю речей, которые шепчут обо мне за спиной. Тогда я позволяю тебе забраться на крышу и оттуда прокричать ее для меня. Но делать это ты должна живая. Поскольку я не буду специально спускаться в подземное царство, чтобы услышать тебя".
Габриэль внимательно изучала Завоевателя. Это не был ответ, который она ожидала от этой интригующей женщины. Я была настолько уверена, что узнала ее, что за время проведенное вместе со мной, она открыла свои глубины. А теперь я даже не уверена, что видела всю поверхность, не говоря уже о том, что лежит ниже.
"Когда же мне кричать, моя Госпожа?"
О, это изменение, – Зена обратила внимание на использование молодой женщиной вежливого обращения к себе, – интересно только, почему она использовала его теперь.
"У меня есть страна, которой я должна управлять. Мне не престало быть слабой перед людьми, иначе они перестанут уважать меня. Я не могу позволить тебе подвергать сомнению мои решения", – Завоеватель подняла руку, предупреждая предполагаемое возражение Габриэль – "как только они приняты". – Завоеватель наблюдала со скрытым развлечением, как закрывается рот девушки. – "Но я позволю тебе действовать как защитник в ситуациях, которые тебе кажутся не справедливыми. Ты можешь поговорить со мной с глазу на глаз, прежде чем я приму решение. Если это возможно".
"Спасибо".
"Не разочаруй меня, Габриэль. Мне не хватало бы твоих историй по вечерам".
Глава 13
Все еще под впечатлением от нового приключения, первый свой день на корабле Габриэль провела на корме, наблюдая за морем. С горизонта еще не исчезло побережье Греции, а она уже не могла дождаться, когда увидит берега Эфеса. Требовалось три дня, чтобы добраться до места, но молодой женщине не терпелось сделать это побыстрее.
Морские волны, пенившиеся за кормой, освежающими солеными брызгами оседали на ее коже. В ясных глубинах Эгейского моря Габриэль удалось разглядеть стайку рыбешек, плывущих рядом с кораблем. Рыба может потерять сознание, если мы налетим на нее своим судном? Или даже утонуть от этого? А может рыба утонуть вообще?
"Динар за твои мысли", – предложила Завоеватель, присоединяясь к замечтавшемуся барду.
Габриэль покрылась румянцем, не желая делиться своими мыслями, поэтому высказала очевидное: "Красиво".
Завоеватель утвердительно кивнула и указала на северо-запад. "Обычно я прятала свое судно в тех водах".
"У вас был корабль?" – Габриэль попыталась представить Завоевателя в роли моряка. – "Я не знала этого".
Зена пожала плечами, отчего сильные мускулы задвигались под гладкой кожей: "Я намереваюсь переписать свою Королевскую Биографию". – Ироничная улыбка тронула ее губы, но взгляд стал отрешенным, как будто она окунулась в события, которые собиралась описывать. – "Убедившись, что Кортес больше не угрожает Амфиполису, мне хотелось гарантий, что мы никогда больше не станем жертвами его или любого другого амбициозного военачальника. Я собрала команду, и мы стали патрулировать район к северу и югу от Амфиполиса".
"Вам нравилась такая жизнь?"
Завоеватель глубоко вдохнула, наполняя легкие морским воздухом: "Мне нравилась жизнь на корабле: никаких стен и потолков, свежий воздух и тишина. Это – идеальная жизнь".
"Тогда почему вы оставили ее?"
Цезарь, – погремел ответ в мозгу Зены. – Сломанные ноги и почти сломленный дух. M'Лайла. Я не могла возвратиться к морю без нее. Даже сегодня я продолжаю надеяться на встречу с ней. Но Цезарь забрал у меня все: ее, мою команду и мою гордость. Точно также как я заберу у него его жизнь. Сначала его оружие, а затем жизнь.
Какое-то время Габриэль казалось, что ей не дождаться ответа на свой вопрос. Тогда она стала наблюдать за эмоциями, игравшими на обычно бесстрастном лице Завоевателя. Ее очаровала смесь гнева, опасения, вспыльчивости и решимости, которые проступили на нем. Наконец, после продолжительной паузы она услышала тихий ответ: "Трудно завоевать Грецию с воды".
И хотя Габриэль догадалась, что не это было реальной причиной, она также поняла, что не следует настаивать на правдивом ответе. То, что Завоеватель вообще открылась ей в чем-то, уже было событием. Габриэль решила подойти к такому доверию серьезно.
"Мне нравится море", – прошептала она, направляя разговор в безопасное русло. – "Оно настолько полно тайн".
Зена снисходительно улыбнулась, благосклонно взглянув на блондинку. "Знаешь, за все время проведенное в море, я обнаружила лишь то, что оно полно рыбы".
"Ха, вот так заявление", – дразнясь, ответила Габриэль, принимая игру Завоевателя. – "Скажите, вы когда-либо видели русалку во время плаванья?"
"Русалку? Что это во имя всех богов Олимпа?"
Габриэль хватило секунды, чтобы тут же превратиться в рассказчицу: "Вы никогда не слышали о русалках прежде? Когда-то они были частью Сирен…"
Следующей ночью на корабельном камбузе Завоеватель, Палаемон, Сэфан, Чэрис и Габриэль сидели вокруг большого круглого стола. Компания опорожнила тарелки от позднего ужина, состоявшего, – что не удивительно – из ухи и теперь их локти и кружки с горячим чаем отдыхали на деревянной поверхности.
Завоеватель пристально наблюдала за своим новым командиром. Казалось, Чэрис довольно хорошо обходилась со своим быстрым продвижением, не выказывая высокомерного пренебрежения, которое обычно сопровождало такое повышение. Зена вспомнила время, когда Чэрис только приняли в Королевскую Гвардию. Эспирис обнаружил Чэрис среди группы афинских солдат; она была лучшей из них даже притом, что ей было только девятнадцать. Шесть лет спустя, Чэрис стала превосходным солдатом в войске Завоевателя и должна была скоро получить продвижение по службе.
"Полк должен оставаться за пределами Эфеса пока я не узнаю, куда придет груз. Затем я отдам приказ, куда привести войска".
Чэрис энергично кивнула, поскольку они уже в третий раз пробегались по планам. "Я поняла, моя Госпожа, все будет сделано, как пожелаете. А пока мы будем ждать, я назначу новых офицеров и командиров отделений".
"Завоеватель", – Габриэль надеялась, что это было подходящее время, чтобы задать вопрос. – "Я могу спросить, почему вы оставили Паксиса и всех его офицеров в Афоне?"
Сделав большой глоток из кружки, Завоеватель кивнула Сэфан, чтобы та ответила на вопрос. Посмотрим, понимает ли Сэфан почему я приняла это решение.
Египтянка приняла вызов, предложенный ей: "Я думаю, Завоеватель полагает, что плохой командир назначает на должность и плохих офицеров. Убрать Паксиса из команды, половина дела. Завоеватель должна была убрать и тех, на кого он наиболее повлиял".
Зена улыбнулась. "Совершенно верно. Габриэль, тебя никогда не продвигал по службе некомпетентный начальник. Это только создает проблемы и ухудшает моральный настрой, поскольку ничего не меняет".
"Поэтому лучше надейся, что я никогда не оплошаю, Сэфан", – пошутил Палаемон. – "Или мы оба будем искать новую работу".
"Возможно", – лукаво улыбнулась своему Капитану Завоеватель, наслаждаясь нервной реакцией, которую это вызвало. – "Палаемон, ты помнишь свои действия, когда мы высадимся в Эфесе?"
"Да, моя Госпожа. Я должен пойти в Эфесианский совет и поприветствовать их от вашего имени. А еще проинформировать их о ваших планах. О том, что вы собираетесь посетить рынок, поклониться в храме, осмотреть библиотеку, сходить в театр и насладиться пребыванием в городе. Вы также желаете нанести штатный визит их Проконсулу, но это будет обычная встреча, не затрагивающая государственные дела".
"Мне особенно нравится часть о поклонении в храме Артемиды, моя Госпожа", – отдала должное плану Сэфан, зная о презрении своего предводителя к богине.
Зена кивнула: "Надеюсь, они также найдут это интригующим. О моем уничтожении Амазонок всем хорошо известно, к тому же оно было необходимо", – добавила она машинально. – "Если они хоть немного будут подозревать меня, то наиболее вероятно решат, что я хочу ограбить сокровищницу Артемиды, чтобы нанести еще одно оскорбление ее народу. Пока они смотрят в одну сторону, я ударю по другой".
"Как вы узнаете, где оружие, моя Госпожа?" – спросила Чэрис, видя, насколько свободно другие офицеры высказывают свои мнения или задают вопросы. Она не ожидала такой свободы, и не хотела упускать возможность поучиться.
"У меня много способностей, Чэрис, очень много". – Опираясь ладонями о стол, Завоеватель поднялась в полный рост. – "Удостоверьтесь, что люди готовы к завтрашним тренировкам. Я хочу, чтобы они сконцентрировались на нашей миссии, а не на эфесианских женщинах, когда мы прибудем".
Габриэль не могла заснуть. Завоеватель сказала, что судно будет укачивать ее, словно младенца в материнских руках. Но после двух дней проведенных в открытом море, Габриэль серьезно сомневалась, что воде присущ хоть какой-либо из материнских инстинктов. Она ощущала все прелести волнения и качки… но комфорта в этом так и не нашла. Наоборот, ее любовь к земле Греции, возрастала с каждой минутой. Я жалею, что не додумалась захватить горстку с собой. Тогда, по крайней мере, часть меня могла бы находиться на земле. Как люди живут в таких условиях? Я никогда не пожалуюсь снова на сон на жесткой земле.
Единственное место на всем судне, которое дарило Габриэль маломальский комфорт, были корабельные снасти, поддерживающие паруса. В первую же ночь, она медленно поднялась до середины мачты и остановилась там, закрепившись в канатных сетях. Здесь качка не так сильно ее беспокоила. Глаза молодой женщины видели горизонт, и это успокаивало ее желудок.
Моряки, стоявшие на вахте, молчаливо приветствовали ее. Завоеватель прочла команде довольно пылкую лекцию, каким должно быть их поведение по отношению к молодой блондинке. По этому Габриэль верила в их обходительность и отвечала им с большой теплотой, невольно усложняя мужчинам их задачу.
Поднявшись до своей любимой вехи, Габриэль удовлетворенно вздохнула и подняла глаза к звездам, зависшим над ней в ночном небе. Окинув взором любимые созвездия, и успокоившись, что все они на своих местах, она вспомнила время, когда сестра присоединялась к ней в этих поисках.
"Вон, Лила, над верхушкой дерева, левее и чуть выше … та, что ярче всех. Разве ты не видишь ее?"
"Как я могу не видеть ее, Риа? Ты показываешь ее каждую ночь. Я знаю, что она твоя любимая".
Габриэль глубоко вздохнула и, перевернувшись на живот, лениво сорвала травинку. Медленно подняв глаза, она встретилась взглядом с сестрой: "Когда-нибудь я уйду отсюда вслед за этой звездой, Лила, и она отведет меня к далеким местам", – прошептала она. – "Я не могу провести здесь оставшуюся часть своей жизни. Не могу и не буду".
Лила пожала плечами, у ее старшей сестры всегда были странные идеи. Зачем уезжать из Патедии? Конечно это не большой городишко, но их семейство всегда жило здесь; и полгорода было их родственниками. И мужчины, которым они были обещаны, тоже жили здесь. Габриэль не уйдет никуда – разве в своих мечтах. "Конечно, Риа. Ты … – ой! Смотри! Падающая звезда! Там!"
Перевернувшись, Габриэль увидела яркий свет, прочертивший дугу на ночном небе. "Думаю, Лила, тебе не придется делать завтра тяжелой домашней работы ".
Лила ликующе улыбнулась, довольная за заключенное по этому поводу соглашение.
Ощущая, что ей действительно больше нечего сказать, Габриэль повернулась на спину и снова нашла свою любимую звезду. Надеюсь, ты никогда не убежишь от меня; не думаю, что смогу пережить это.
Глаза Габриэль снова нашли ту же звезду, которая теперь вела их к Эфесу. Ты ведешь меня дальше? Ты не забыла обо мне. Если б только Лила тоже захотела последовать за тобой. Боги, я скучаю по тебе, сестренка. Надеюсь, ты все еще под этими же самыми звездами вместе со мной.
Поглощенная воспоминаниями, она не обратила внимания на фигуру стоявшую ниже нее, пока теплый голос не коснулся ее слуха, напоминая о времени, когда ее мать пела своим девочкам перед сном. Габриэль понадобилось какое-то время, чтобы понять, что кто-то действительно поет, и что этот кто-то – Завоеватель.
Посмотрев вниз, она увидела Зену, которая стояла, прислонившись к мачте, подложив руки под спину. Темные волосы блестели в лунном свете, а легкий бриз трепал непослушные пряди. И хотя Габриэль не видела ее глаз, она знала, что они такие же голубые, как вечернее платье на Завоевателе. Ее голос напомнил ей о давней мечте.
"На корабле плыву вперед,
Теченье вдаль меня зовет
Окружена я синевой
Вон небосвод над головой
И темнота морских глубин
Лишь добавляет морю синь
Не важно мне куда идти
Спокойна я в своем пути"
Габриэль не знала этой песни, но тут же полюбила ее. Устроившись удобней на своем насесте, она закрыла глаза, и сконцентрировалась на завораживающем голосе Завоевателя.
" Залита лунным светом ночь
И звезды вышли нам помочь
Тем, кто промокли до костей
И от кого не ждут вестей
Морской простор кого манит
Притягивает, как магнит.
Свобода тянет, зовет идти
Спокойна я в своем пути".
"Понятен выбор моряка
Ведь жизнь его романтика
И парусник, что снился в снах
Качает ветер на волнах.
Жаль, нету места на земле,
Что домом стал тебе и мне
И снова в море пора идти
Спокойна я в своем пути".
"Не нужно судно и паруса,
Когда связали небеса
Навеки их с моей душой
С тех пор неведом мне покой
Должна я воздух морской вдыхать,
И горизонта видеть гладь.
Не важно мне куда идти
Спокойна я в своем пути".
Габриэль так и не поняла, когда заснула в нежном успокаивающем морском объятии. Мечтая о еще одном.
Часть III
Глава 14
Она медленно проснулась. Сердцебиение под ухом окончательно отогнало последние остатки сна, а кожа, на которую опиралась ее щека, была такой теплой и мягкой, что она просто не могла удержаться, чтобы не потереться об нее и не обнять женщину, лежащую под собой. Как мы оказались здесь? Я помню, как мы пели… и танцевали… и пили… выпивка, это все объясняет. Пытаясь не засмеяться и не разбудить супругу, она убрала не прошеную соломинку, воткнувшуюся в совершенно неподходящее место на теле.
"Что тебя рассмешило?" – пробормотала Террис, бодрствующая с тех пор, как ее в первый раз сжали в объятьях.
"Как мы оказались в хлеву?" – спросила Эфини. Ей с трудом вспоминался вчерашний вечер.
"О… это была твоя идея, любимая". – Террис успокаивающе погладила по спине светловолосую амазонку, прильнувшую к ней. – "Ты была довольно непреклонна в определенных потребностях, и не позволила мне довести тебя домой".
"Наша хижина всего лишь в двухстах шагах отсюда", – простонала Эфини, скептически выслушав объяснение.
"Я знаю", – улыбнулась Террис своей ярко зардевшейся супруге. – "Пожалуй, мне это даже польстило; не стоит смущаться по этому поводу. Королевская репутация только выигрывает от проявления такого страстного желания ко мне моей супруги. Но… кажется, мы испугали животных".
Эфини подняла голову и посмотрела с сеновала на животных внизу. "Овцы действительно выглядят слегка бледными, Тер".
Весело рассмеявшись, Королева обхватила руками лицо Эфини и поцеловала ее. "Они всегда так выглядели, дорогая". – Прервав поцелуй, она шутливо ущипнула жену за нос. – "Но давай собираться домой. У меня солома во всех неприличных местах".
Несколькими часами позже, тщательно вычищенная Террис поднималась по ступеням храма, направляясь к Дому Богини. Встав на колени перед бронзовой статуей Артемиды, она прижала лоб и ладони к холодному граниту, не в силах поднять глаза на точную копию бессмертной представительницы Олимпа.
Клаймер, поджигавшая ладан в одной из ближайших жаровен, обратила внимание на молодую рыжеволосую женщину, весь вид которой говорил о безмерном страдании. "Великая Артемида", – прошептала жрица и поспешила присоединиться к ней. – "Моя Королева?"
