Текст книги "Иной (СИ)"

Автор книги: Волопас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Попал в первое. Ванс взвыл и скинул Райана на пол.

Попкорна не хватает. Занимательное зрелище.

– Что происходит, и как я это проспал?

– Ты не проснулся, когда всё началось. Наверное, это всё усталость, – выдохнул Обель. – Мы должны что-нибудь сделать!

– Зачем? Если их разнять, они просто найдут время сделать это снова. Пусть кто-нибудь уже выиграет, – пожал плечами я. – Ну так..?

– Они всегда друг друга недолюбливали. Этот Жозеф, он, ну… Он недружелюбный. Я не знал, что у них есть разногласия. В общем, ты спал, и мы с Райаном решили пока тебя не будить – ты был таким измученным. Я вышел на минутку… Видел же, Жозеф идёт к аудитории, но что должен был заподозрить? А теперь они разбили окно!

Пока мы говорили, наши сокурсники продолжали друг друга мутузить. Тайна разбитого окна раскрылась быстро: тип магии Жозефа, очевидно, был физическим. Я заметил это, когда он снова замахнулся – Райан, почувствовав магию, успел увернуться, и стол, стоявший позади него, рухнул.

Эй, Ванс вообще понимает, что такой силой можно и черепушку размозжить? Или он здесь именно ради этого? Тьфу ты, понабирают неуравновешенных богатых наследников, а они потом… а вот, что они потом творят.

И вдруг дверь открылась. Мы с Обелем отпрыгнули от неё; дерущиеся заметили вошедшего не сразу. Это была мадам Тинбоу; она прищурилась, оглядывая аудиторию, и рявкнула:

– Ну-ка стоять, мелкие гады!

И тут у меня закралось чувство, что надо было хватать Обеля и валить в коридор, пока была возможность. Совсем растерял здравый смысл!

Жозеф и Райан отпрянули друг от друга, тяжело дыша. Они уставились на преподавательницу, как на призрака, оба напуганные. И если Ванс не чувствовал раскаяния, то Райан, бросивший взгляд на остатки окна, опустил голову.

– Что. Здесь. Происходит?! – процедила женщина по одному слову. – Вы, кучка идиотов!

Ответить ей было некому; парни робели перед её пугающей аурой, а я уж точно не собирался лезть на рожон. Обелю тоже нечего сказать: очевидно, он подошёл, когда драка уже началась, и не мог сказать, что именно случилось.

Наконец Райан вышел вперёд:

– Простите, мадам Тинбоу. Это всё наша с Жозефом вина. Мы подрались и разгромили аудиторию.

Как честно! Но, Райан, ты не хотел сказать что-нибудь посущественнее? Например, что разгромил по большей части твой противник, или сообщить, кто был зачинщиком?

Мадам Тинбоу сплюнула и, противореча самой себе, скомандовала:

– Никаких оправданий! Я не хочу ничего слышать. Шагом марш в кабинет ректора Либби!

Ну вот, стоило разок расслабиться, как я уже на грани наказания ни за что. Кажется, у меня ужасная удача. И почему эти двое решили, что сейчас самое время хорошенько помахать кулаками?

Я обернулся через плечо, бросив взгляд на лицо Райана. Ну конечно, какое выражение! Что-то мне подсказывает, что рассказ о том, что всё-таки между ними произошло, мы вытащим клещами. Если вообще вытащим.

Глава 13

Атмосфера в кабинете ректора была гнетущей. Совсем не то впечатление, как при моём первом визите в это, в общем-то, симпатичное и светлое место. Райан и Жозеф, как главные и самые очевидные виновники, стояли перед мадам Либби; мы с Обелем были чуть поодаль и создавали бы впечатление каких-то жертв школьных хулиганов, если бы не то, что побитыми были не мы.

Мадам Тинбоу сидела напротив Мабон Либби, сердито постукивая по столу длинными ногтями, напоминавшие ярко-красные когтищи.

– Окно во второй аудитории и вдребезги? – выслушав женщину, мадам Либби вздохнула и потёрла переносицу. Конечно, новость её не обрадовала.

Не то чтобы я помню, что там в правилах по порче имущества академии, но я на её месте выгнал бы драчунов – пинком под зад и за ворота. Но мадам Либби явно была ограничена в действиях.

Кажется, будто ей вообще нельзя выгонять студентов, если это не крайний случай – и учитывая то, что даже тяжелые увечья караются временным отстранением, страшно представить, какой он такой, этот крайний случай. Тем не менее, даже будучи совершенно невинным парнем, проспавшим драку, я не мог не беспокоиться из-за наказания.

Честно говоря, не могу припомнить, когда кто-то мог позволить себе наказать меня. Раньше это казалось немыслимым, настоящим бредом, учитывая моё положение. Но теперь я студент. Вот же чёрт.

И я даже ни в чём не виноват! Но кричать об этом бессмысленно: в первый раз что ли живу? А то я не знаю, что в учебных заведениях всем плевать на твои оправдания. Да уж, надо было уйти из аудитории, пока была возможность.

– Извините, мадам Либби, – выдавил Райан.

– Что, по-твоему этого достаточно? – хмыкнула ректор. – Что между вами произошло?

Райан глянул на Жозефа и надулся, как гигантский хомяк.

– Н-ничего важного…

Жозеф фыркнул. Тоже мне, как будто он здесь тот, кто имеет право это делать.

– Хочешь сказать, вы сломали окно просто так? – бровь ректора поднялась дугой; женщина выглядела так, будто всё, что она слышит, полная чушь. – И кто из вас это был? Ах, нет, я могу угадать. Жозеф, не так ли? Вы бы не пробили окно грубой силой, а с вашей магией я знакома. Что сподвигло тебя использовать усиление, чтобы ломать имущество Типрихса, а, молодой человек?

Судя по лицу Жозефа, он прикусил щёку изнутри. Какое-то время мадам Либби настойчиво на него смотрела; наконец он не выдержал:

– Это не ваше дело.

Удивительная смелость. Да ты мудак, Жозеф Ванс, иначе и не скажешь.

Мабон Либби чуть не подавилась от его наглости. Она глянула на него, будто убеждаясь, что ей не послышалось, и покачала головой. Как я и думал, рановато драку прервали; может, я и не очень уверен в Райане, но хорошенько дать по морде Жозефу бы не помешало. В некоторых случаях после этого и мозги на место встают; по крайней мере, в моём прежнем «трудовом коллективе» воспитание новичков так и работало.

Да и не только новичков.

– Что на счёт остальных?

– Я спал, мадам Либби, – ответил я. – Меня разбудил только звук разбивающегося окна.

– Ну конечно, – пробурчала мадам Тинбоу. – Да кто в это поверит?

Мабон Либби подняла руку, давая знак, чтобы её подчинённая замолчала.

– Я могу в это поверить. Альберих плохо выглядит. К тому же, ещё при поступлении нас уведомили о серьёзных проблемах со здоровьем. И это не говоря о коме. К тому же, если бы Альберих участвовал в драке…

Я бы помер, да? Или я бы валялся в реанимации? Альберих же такой слабак, давайте посмотрим, что будет, если кто-то мускулистый ему врежет! Репутация, конечно, работает на меня но всё равно несколько обидно.

– А что на счёт Обеля? – поинтересовалась мадам Тинбоу. – Он тоже был внутри. К тому же, в отличие от Альбериха, он сильный маг.

Спасибо большое, женщина, которая преподаёт мне магию. Я, конечно, всё понимаю, но нельзя как-то помягче?

Серьёзно, что не так с магией Альбериха? Может, всё и правда было так плохо, но что-то я не заметил, чтобы новому телу было тяжело подстраиваться под колдовство.

Что-то все эти упоминания бесталанности младшего Эльдалиэвы порядком меня утомили.

– Меня не было внутри, когда они начали драться. Я пришёл немногим раньше вас, мадам Тинбоу, – сообщил Обель.

Я кивнул, чтобы подтвердить, что это чистая правда.

Мабон Либби задумалась.

– Даже не знаю, что с вами делать? Обель, Альберих, почему вы их не остановили? Почему не отправились за помощью? Должна сказать, все четверо меня разочаровали. Жозеф, как тот, кто причиним наибольший ущерб, ты получаешь две недели отстранения.

Две недели? Я даже не представляю, смог бы я отделаться этим, если бы разбил старенькое окно в школе, в которой я учился много-много лет назад! И почему Жозефу так повезло? Кто там его родители, интересно?

– Что на счёт остальных? – недовольно процедила мадам Тинбоу. – Они не могут просто уйти. Все виноваты!

Вот так всегда.

– Я не знаю, – ректор качнула головой; вдруг, будто что-то вспомнив, она порылась в стопке писем и выудила лист грубой, зернистой бумаги, исписанной размашистым почерком. – Впрочем, у меня есть что-то идеальное. Пара дней общественных работ вам не повредит, дети.

Я моргнул. Общественные работы? Что, будем красить стены и подметать дорожки?

Судя по лицам Обеля и Райана, они тоже не поняли, о чём речь. Только мадам Тинбоу глянула на бумажку в руках ректора и протянула:

– Это из школы Эйльхай? Вы отправите им, – она презрительно скривилась. – Кучку нарушителей?

– Моё решение будет окончательным. Это мягко и определённо послужит уроком хорошего обращения с имуществом академии, – заявила Мабон Либби. – Вы, студенты, можете собирать вещи: следующие три дня вы проведёте в стенах школы Эйльхай в качестве волонтёров от Типрихса. Обычно мы отправляем отстающих студентов, но в этот раз ситуация особенная.

Конечно, ведь обычно дерущиеся подростки хотя бы уходят куда-нибудь перед мордобоем.

– Так это тоже отстранение? – спросил Райан.

– Вроде того, – согласилась ректор. – Зато у вас есть шанс принести пользу. Но не думайте, что это не отразится на вашей характеристике; это наказание будет учтено.

Чего? Ну и ладно, чёрт с ним; как будто кто-то надеется, что я получу хороший диплом. Впрочем, меня до сих пор интересует возможность занять ректорское кресло, так что стоит разузнать, что там с этими характеристиками, и на что они влияют.

Но наше с Обелем участие и правда преувеличили… Не остановить драку и разбить гигантское окно это не одно и то же!

Озвучив наказание, ректор выгнала нас из кабинета. Жозеф тут же куда-то сбежал; очевидно, собрался одиноко отбывать свои две недели позора. Оставшись втроём, мы отправились к выходу из здания, вышагивая по просторному коридору главного корпуса.

– Ну так, – я глянул на Райана. – Кто виноват, и что случилось?

Райан поджал губы.

– Мне жаль, что вас тоже наказали. Жозеф, он… Это мы во всём виноваты.

– Не говори так, – выдохнул Обель. – Ты ведь не агрессивный. Не помню, чтобы ты когда-нибудь провоцировал драку.

Зенфер только покачал головой.

– Ну раз ты хочешь молчать, это твоё дело, – я пожал плечами. – Но ты можешь прямо сейчас вернуться к мадам Либби и потребовать, чтобы твоё наказание было таким же, как и у Жозефа. Почему ты это не делаешь? Всё же, это он был зачинщиком, верно?

В конце концов, если Обель говорит, что Райану творить что попало не свойственно, у меня нет причин не верить. Да и Зенфер с его отвратительной аурой сказочного принца, он… Ну не верится мне, что он взял и напал на Ванса.

Райан вздохнул.

– Возможно. Но мне не стоило ему поддаваться.

– Так что за школа Эйльхай? – я перевёл тему – Кто-нибудь из вас знает?

Райан мотнул головой; он тоже понятия не имел. Обель же задумчиво пожевал губу и ответил:

– Кажется, я о ней что-то слышал. Вроде как, она находится в соседнем городе… Но это всё, что мне известно.

– Мы всё равно скоро узнаем, – добавил Райан.

Печально и скорбно, но мы пообедали, потому что даже скверные новости не могут отбить человеку аппетит. Ну, по крайней мере, нам троим; хотя, именно обычно весёлый и энергичный Райан чаще тыкал еду вилкой, чем ел. В конце концов мы отправились в общежитие; Райан и Обель в одну сторону, потому что они жили рядом, а я в другую, панически размышляя, что сказать Амелии.

Вот об этом я не подумал. И зря, очень-очень зря. То в культ внедряюсь… то вот, схватываю наказание и становлюсь вынужденным волонтёром. Как обычно не повезло.

Я тихо открыл дверь. Темно; шторы до сих пор задёрнуты, и в комнате никого нет. Отлично.

Я скинул пиджак, включил свет и принялся за своё привычное послеобеденное занятие; ну, привычное с некоторых пор. Целью выступил цветок на подоконнике. Глядя на него издалека, с другого конца помещения, я поднял руку.

Сначала направить магию во всю кисть и растопырить пальцы, позволив основанию круга появиться в центре ладони и медленно расшириться. Получилось не сразу; не привыкший так колдовать, я подвисал уже в самом начале. Наконец маленький полупрозрачный круг, сияющий тёмно-фиолетовым цветом, проявился. Я удовлетворённо кивнул самому себе.

Магические круги – деликатная техника, работающая только тогда, когда у мага есть время и возможность начертить его, не отвлекаясь. В одной из книг я вычитал, что один древний маг взорвал собственных союзников из-за неправильного символа. Небольшая ошибка, и заклинание сработало не там, где нужно!

Медленно я начал выводить символы – те самые буквы древнего языка, которые я разучивал в последние дни. Слово за словом, они сплетались в простенькое заклинание; ещё пара фигур, обозначавших количество используемой магии и контролирующих поток.

Наконец мой первый маленький круг был готов. Давненько я не радовался таким мелочам, но эта светящаяся вещица вызывала необъяснимое удовлетворение.

Лёгким движением руки я отпустил магический круг. На секунду он стал ярче. Затем метнулся к цветку и окружил его тёмной энергией.

Следующие три секунды ничего не происходило.

Я даже не успел разочароваться, когда стебель растения потемнел. Он начал извиваться, выпуская крупные, тонкие шипы. Сердцевина между красными лепестками резко увеличилась, будто наполненная жидкостью, и разорвалась, обнажая… рот.

Как венерина мухоловка, только слюнявее, зубастее и неприятнее.

О. Так вот что значит «осквернение».

Наверное, мне не стоило использовать круг, точно не зная, что он сделает, но почему-то я ожидал, что цветок рассыплется прахом или сгниёт. Результат оказался довольно неожиданным. Цветок клацнул зубами; что ж, теперь у меня есть своеобразный сосед по комнате.

Я едва уловил цоканье каблуков за дверью – опять эта звукоизоляция, – прежде чем Амелия заглянула внутрь.

И, конечно, общая картина от неё не укрылась.

Амелия посмотрела на меня. Затем на растение. Затем, когда оно высунуло длинный сиреневый язык, снова на меня.

– Мне он тоже не нравился, – выдохнула она. – Но теперь он стал ещё хуже.

– Я пытался его уничтожить, а теперь у нас есть весьма эксклюзивный представитель домашних цветов, – отозвался я. – И что-то мне подсказывает, что теперь Уродец плотоядный.

– Уродец… Когда у него есть пасть, он заслуживает имени?

– Думаю да, – кивнул я. – Кстати, Амелия… В общем, я наказан.

Горничная застыла. Затем медленно зашла внутрь и захлопнула дверь.

– Что?

– Наказан. Мабон Либби отправляет меня на общественные работы в какую-то другую школу. Четыре дня.

Как я и ожидал, эта новость Амелию не обрадовала. Конечно, она не стала меня упрекать, но я чувствовал ауру осуждения. Впрочем, девушка не пыталась это показать – она отлично контролировала своё лицо, когда хотела.

Она помогла мне собрать вещи; как оказалось, брать с собой слуг нельзя, поэтому Амелии предстояло снова остаться в Типрихсе одной. Должно быть, ей и двух месяцев хватило по горло. Впрочем, четыре дня это не так уж много.

Хотя, оставаться без единственного человека, отвечающего на твои «глупые» вопросы… Что-то мне подсказывает, что я точно выставлю себя идиотом.

К утру я был полностью готов к своей маленькой ссылке. Держа в руках чемодан (довольно крупный, что там вообще понапихано, на такой-то маленький срок?), я выбрался на улицу, где меня встретили Райан и Обель.

– Тяжело? – спросил Райан; кажется, к нему вернулось его обычное настроение. – Да уж, я тоже не люблю таскать багаж.

– Ужасная рань, – пробормотал Обель. – Не люблю вставать в шесть часов.

Они что, поменялись местами? Впрочем, мне не доводилось натыкаться на Обеля на рассвете; я и не знал, что на самом деле он такой же сонный, как и его друг.

– Эй, Альб, скажи, что сегодня ты спал, – Райан подобрался ближе, глядя на моё лицо; я запоздало понял, что он оценивает цвет синяков под глазами.

– Хорошо, говорю: спал, – ответил я. – Но хватит уже на этом зацикливаться. Будто поговорить не о чем, ей-богу.

– Ладно-ладно.

Вскоре подъехал экипаж; мы втиснулись туда втроём, и если глядя на него снаружи, я думал, что места будет немного, и мы превратимся в селёдок в бочке, то на проверку оказалось, что внутри очень даже просторно.

Экипаж тронулся; нас тряхануло, когда мы выезжали за ворота, и лошади постепенно ускорились; эта дорога была достаточно пустынной, а ограничений на скорость в этом мире, очевидно, не существует.

Я откинулся на спинку сидения и отодвинул маленькую шторку, рассматривая пейзаж за окном. Лес быстро сменился городом; затем, примерно через полчаса, мы миновали поля, а затем снова оказались на лесной дороге. Скучно, но красиво; по крайней мере, в кои-то веки полюбуюсь видами.

Час, второй. Четвёртый. Рядом с Кальбероном, да? Поразительная скорость. Должен сказать, моя пятая точка совершенно не одобряет эту поездку. Впрочем, терпеть я умею, но это тебе не поезд или самолёт: пройтись до туалета, чтобы размяться, или хотя бы встать не получится.

Я зевнул. Наконец экипаж остановился; выглянув в окно, я заметил, что мы остановились напротив явно школьного здания. Оно было проще, чем Типрихс. Выкрашенное в светло-коричневый цвет, здание было более классическим и менее фэнтезийным. Аж от сердца отлегло.

Так это Эйльхай? Неплохо.

Как и в Типрихсе, территория школы огорожена высоким кованым забором. Подхватив свой багаж, мы с Райаном и Обелем выскочили из экипажа и, озираясь, словно напуганные первокурсники (ха-ха), отправились к массивным дверям из тёмного дерева.

У входа нас встретил низкий, до смешного пухлый мужчина в круглых очках.

– Студенты Типрихса? – по-доброму спросил он. – Рад вас видеть! Добро пожаловать в Эйльхай. Я Гайбер Уолли, директор этой школы. Устали с дороги?

Райан, как тот, кого немилосердно вытолкнули вперёд, мотнул головой.

– Эм… Всё в порядке, мистер Уолли. Так что мы должны делать?

Директор махнул рукой.

– Юношескя энергия! Погодите со своей работой, сначала выделим вам комнату. У нас всегда есть место для дополнительного персонала, – протараторил он. – Вы ведь не против стать соседями наших учеников? Они младше вас, да и немного шумные, но они милые дети!

Я заметил, как несколько детских голов выглянули из-за крупного тела мистера Уолли. И правда, младше: ученикам в самой обычной, даже почти современной школьной форме, было лет по двенадцать.

Директор лично отвёл нас к довольно ветхому, но приличному общежитию: это были всего два здания – одно для девочек, другое для мальчиков. Мы оставили вещи в небольших комнатах на первом этаже и снова вышли на улицу, чувствуя на себе взгляды любопытных детей.

– Они везде суют свой нос. Не бойтесь привлекать их к работе, – заявил мистер Уолли. – Детям это только на пользу. К тому же, вы все невероятно их интересуете. Многие из них мечтают стать студентами Типрихса, когда подрастут.

– А что, собственно, за работа? – спросил Обель. – Нам так ничего и не объяснили.

Директор покачал головой. Он оказался на редкость болтливым и был только рад рассказать нам всё, что мы хотим знать. Как оказалось, Эйльхай – одна из немногих школ для детей от двенадцати до пятнадцати, обучающая, помимо ряда дисциплин, настоящей магии. Всего таких было три по всей стране; так как Эйльхай был ближе всего к Типрихсу, мистер Уолли всегда мог заручиться поддержкой мадам Либби. Всё ради юношеских магических соревнований.

Опять? Если бы это были спаррингующиеся дети, я бы не вынес происходящего вокруг бреда. Все оказалось куда проще: это больше напоминает… спорт.

Дети соревнуются в разных вещах: стрельба магическим снарядом, бег (с читерством, конечно же, иначе это не назвать) и какая-то спортивная игра (которая, к моему удивлению, должна занять два дня из четырёх).

Теперь меня волнует лишь один вопрос: когда всё под откос-то идёт? Мистер Уолли явно не приемлет насилие, и вся эта чепуха сосредоточена на чём угодно, кроме драки. Так где всё сворачивает к программе обучения Типрихса?

Нам разрешили перекусить в столовой вместе с учениками; затем мы отправились на предполагаемое спортивное поле. Пока что это был пустырь с беговыми дорожками.

Райан отправился к сараю, чтобы вытащить оттуда мишени для стрельбы. Я вооружился красной краской, чтобы освежить круги, которые уже давно стёрлись. Обель со своей воздушной магией принялся собирать ветки, опавшие листья и камни, валявшиеся в округе. Да уж, за год это местечко было заброшено. Как сказал мистер Уолли, весь год дети занимаются на поле поменьше, расположенном ближе к главному зданию.

Я быстро справился с покраской мишеней и оставил их сушится. Тем временем Райан подтащил подставки, чтобы их установить; он потянулся за пазуху и достал лист с заметками и рисунком поля, оставленный мистером Уолли.

– Итак, они должны быть вон там, – Зенфер указал куда-то в сторону, на большую ровную поляну. – Ближе к деревьям.

– Окей, – я схватил одну из подставок – всё, что вместилось в мои в общем-то небольшие руки; как тяжело быть слабым, чёрт возьми.

– Эй, ты можешь взять мишени, – предложил Райан.

– Не нужно, – ответил я. – У меня есть руки. Не нужно постоянно обо мне беспокоиться.

Райан кивнул.

– Я понимаю. Просто, – он потёр шею. – Я всё ещё чувствую себя виноватым. Вас с Обелем не должно тут быть.

– Да успокойся ты уже, – я ткнул его локтем в бок. – Мы уже здесь. Что теперь себя корить? Это бессмысленно.

– Наверное, ты прав, – отозвался Райан. – Ладно, потащили? А ещё у тебя все пальцы в краске.

– Что? – я вывернулся, стараясь разглядеть красные пятна. Да уж, кружок умелые ручки; не знал, что могу провалиться в чём-то настолько простом.