Текст книги "Иной (СИ)"

Автор книги: Волопас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Я усмехнулся. Деньки этих наёмников сочтены – правда, не знаю, сколько я сам после этого на ногах продержусь. Похоже, всё-таки придётся заглянуть в медпункт академии ради лишнего отгула… Хотя, разве завтра не выходной? Быстро же летит время.

Круг. Затем второй; залить магией. Добавить клетку для удержания, символ направления и намерение убийства. Затем буквы: я медленно вспоминал нужные письмена, пока щит защищал меня от атак.

Я пустил свою работу в дело; на секунду бледно-фиолетовый свет озарил весь этаж. Затем круг увеличился. Знаки заплясали, позволяя смутной чёрной фигуре проявиться поверх них. Нападавшие отступили. Фигура становилась чётче и больше – так называемый призыв магической сущности, хищника. Это был волк настолько гигантский, что в подземелье бы и не поместился. Благо, ничего, кроме головы и шеи не появилось – за это и отвечала клетка.

Ну и за то, чтобы эта штуковина не сбежала творить зло где-нибудь ещё – а, получив магию для существования, она могла бы.

Волк распахнул пасть – такую же чёрную и пустую. Он выглядел, как тень – он и казался бы ею, если бы не размеры и объёмность. Находясь позади головы в попытке подняться, я толком не видел, что он делал, но, судя по крикам и рвущим и чавкающим звукам, трапеза была в самом разгаре.

А это результат намерения убийства; в любом учебнике было требование добавлять знак для его блокирования, но я быстро понял, зачем это нужно. Вё ради этих глупых подростковых драк: хищник повоет, может, оттолкнёт и припугнёт. Но зачем он тогда нужен?

Нет уж, я работаю на результат.

Приняв оборонительную позу, я был готов атаковать, когда хищник рассеялся. К счастью, в этом не было нужды – за пару минут зверюга устроила настоящий пир, и работы для меня уже и не осталось.

Разве что найти Амелию и валить из этой дыры. Сначала помои, затем кровь – не могу представить, как я избавлюсь от этого запаха!

Глава 20

Я огляделся, не утруждая себя обхождением кровавого месива. Гадость редкостная, да только после канализации мне уже ничего не страшно. Нет, это даже приятнее – от этих алых луж хотя бы не тошнит. За поворотом был ещё один маленький коридор. Пройдя по нему, я обнаружил тяжёлую дверь, которая вела к помещению с рядом камер. Ну вылитая темница – разве что, слегка нелегальная.

Смутные силуэты нескольких человек, затихших от ужаса, виднелись внутри. Впрочем, уже через секунду кто-то подскочил к железной решётке и взвыл:

– Наконец-то! Вытащи меня отсюда! Ты знаешь, сколько ты за это получишь? Двадцать! Пятьдесят, нет, сто!

Хорошее предложение, но нет. Здорово быть графским сынком; насколько я знаю, эта сумма для меня – не деньги.

– Ш-ш-ш, – я поднёс палец к губам, заставляя мужчину замолчать; тот подчинился, очевидно, от шока. Он не знал кто я, и чего от меня ждать. Смешно – быстро же понял, что я здесь не его вытаскивать. – Амелия-я, ты где? Если мы не уйдём сейчас, я буду вонять до конца жизни.

И действительно. Я много где побывал – карьера у меня была красочная. Но никогда не любил канализации – и уж тем более, не испытывал желания в ней поплавать. Вот же дурной неудачник.

В темноте что-то зашелестело. Я разглядел край белого передника, прежде чем броситься к камере и взломать замок.

Магией. Я ведь даже не взял с собой отмычки.

Магия, впрочем, и сама неплохо справлялась – правда, не быстро. Ужасно медленно, больше чем за десять секунд. Невероятная скорость для человека, но острый магический ус..? Ну нет.

Я распахнул дверь и вошёл в камеру. Как и ожидалось, там была горничная. Она лежала ничком, и всем, что смягчало неудобное пребывание взаперти, была куча подъюбников – так и знал, что от них есть неочевидная польза. Амелия была связана по рукам и ногам. Дышала она шумно, но ровно; взглянула на меня разок и закрыла глаза от напряжения. Да, будь я хрупкой горничной, тоже свалился бы в обморок. А почему бы и нет?

Я разрезал верёвки и подхватил Амелию, чтобы выбежать из помещения под пару разочарованных окликов других заключённых. Там, где я столкнулся с людьми «Когтя», было светло: наконец-то я смог разглядеть синяки и кровоподтёки на бледной кожи девушки.

Я покачал головой. Ну, повезло, что она вообще жива. А ведь я мог бы наткнуться на её холодный труп. Не то чтобы это могло сильно меня огорчить – я уже терял подчинённых и напарников, и это было вполне привычным делом.

Но почему я вообще отправился за Амелией? Вот это действительно загадка. Ведь мог бы спокойно достать новую горничную – а где и вообще берут-то? – и жить себе спокойно, ан-нет. Захотелось мягкому месту приключений и героического спасения дамы в беде.

Странно-то как.

Выбирался из-под земли я дольше, чем сюда спускался. Наверное, забыл учесть поездку на чужом плече. Да и Амелия не Дюймовочка. Вообще не знаю, откуда взялся этот миф, что в таскании женщин на руках нет ничего сложного, и вообще это проще простого. И в подземных проходах, и в бою, и когда надо в чём-то держать фонарь.

А рук у меня не десять, всего две, и те хлипкие, того гляди переломятся. Вот тебе и героическое спасение. Ну если не могли меня закинуть в сильное тело, хоть бы подобрали чуть более близкое к оригиналу по параметрам. А, боги, ну что это такое, я вас спрашиваю? За недельку особой массы не накачаешь!

Оказавшись на улице, я наконец-то глубоко вдохнул и чуть не столкнулся с кем-то нос к носу.

Вивьен оглядел меня с интересом и выдавил:

– А ты действительно оттуда вышел?

– Ты что, ждал тут всё это время?

– Нет, – мотнул головой он; мы стояли в подворотне возле люка, скрывавшего лестницу к подземным ходам. Мужчина вытащил из-за пазухи промасленный бумажный пакет и потряс им. – Я уходил купить поздний ужин. Но было интересно, выползешь ли ты живым.

Я скривился.

– Ну здорово.

– Вообще-то, я должен получить свои деньги, – пожал плечами Вивьен. – Конечно, я должен был тебя дождаться. Мешочек золота – не шуточные деньги.

Пф-ф, если ты так думаешь.

Впрочем, Вивьен очень помог. Кажется, всё что он делал, он делал из чистого интереса и желания завладеть желанными деньгами; было не сложно уговорить его помочь мне доползти до Типрихса.

Правда, когда он снова пробурчал что-то вроде «ну и школьники в наше время», я всерьёз подумал о том, чтобы его придушить.

Я-то думал, что просто пробраться в Типрихс легко. Но ещё проще пролезть туда с посторонним человеком – а ведь даже не ночь. У наёмника, конечно, должен быть опыт, но системы безопасности в который раз подкачали. Зачем нужны ворота, которые открывает только студенческая карточка, если забор рядом может перелезть любой человек с улицы?

Моя комната, ну… Для обычной студенческой комнатушки она многое пережила. Сейчас Амелия, которую я наскоро подлатал, лежала на кровати. Я же собирал плату для Вивьена под голодное вяканье Уродца.

Боже мой, эту хрень ещё и нужно кормить. Ни одной свободной минуты!

Я бросил Вивьену обещанный мешочек золота. Тот порылся внутри, рассматривая монеты, и прикусил одну.

– Сойдёт, – кивнул он. Сойдёт? Что он хотел увидеть, сотню слитков? Золото ему недостаточно блестящее? – Тогда я откланяюсь. Если твои расценки будут так же хороши, свистни – с радостью на тебя поработаю.

– И где я тебя найду? – я фыркнул и тихо пробурчал: – Мобильников нынче нет.

Вивьен пожал плечами.

– Там же, где и всю нашу братию. Разминёмся – скажешь, что ищешь меня, и всё как-нибудь решится.

Затем он подобрался к окну, сел на подоконник и выскользнул наружу. Этаж не первый – что уж говорить, даже не второй. Знать не знаю, как он там свои акробатические трюки исполняет, но бежать смотреть я не собираюсь.

Все делают эти штучки, чтобы покрасоваться. Даже я.

Кажется, Вивьен ожидал, что я знаю, как в этом мире связываются с наёмниками. Жаль его разочаровывать: понятия не имею, и искренне надеюсь не узнать. Думаю, наши пути больше не пересекутся.

Может, стоило его убить? Да, недочёт вышел; я покачал головой и закрыл окно. Чёрт с ней, с этой осторожностью. Альберих, ну зачем ты оставил мне кучу проблем, в которых я должен копаться? Ладно, когда на мою шкуру охотились, но с тобой-то, младший графский сын и общепризнанно бесполезный член общества, что не так?

И, Мапель Эльдалиэва, иди-ка ты знаешь куда?!

Я вздохнул. Ну и чего я разнервничался из-за каких-то глупостей? Вот она, эмоциональная нестабильность. Впрочем, меня можно понять: попал в тело бесполезного богатого отпрыска, снова молод и свеж. Казалось бы, долгожданный отпуск после вечной борьбы за жизнь. Наконец-то можно расслабиться!

И опять судьба показывает фигу.

Наконец-то отмылся. Хорошо пахнуть по-человечески. Я и забыл, каково это – быть тем, кто сидит в грязи и падает в нечистоты. Очень отражает социальный статус. А ведь я думал, что уже перешагнул эту стадию, и произошло это давным давно.

Около часа я приглядывал за Амелией. Все оказалось не так уж и плохо – избили, с кем не бывает, но явно со знанием дела. Покалечить не пытались; в их планах было оставить её способной ходить и двигаться. Возможно, очень активно.

Я с сомнением глянул на Амелию.

Убить её после этой неприятной ночки было бы обидно. Зря что ли горбатился?

Я почувствовал слабый укол вины. Да, не так уж сильно я ей дорожу. А хорошая девчушка; впрочем, я и от людей, которых знал годами, избавлялся. Что мне эти полторы недели знакомства?

Очередной вздох. Эх, Алекс, какой же ты мудак. Ну разве есть у тебя повод так к ней относиться – особенно в совершенно новой жизни?

Размышления прервала Амелия. Она дёрнулась, кашлянула и открыла глаза. Слегка приподняла голову, находя мою фигуру, склонившуюся над кроватью.

А затем, кажется, осознала себя лежащей на моих простынях в одном белье. Неловко, наверное. Может, стоило хотя бы притвориться, что я её не раздевал? Кажется, девушки в её возрасте остро на такое реагируют.

Но Амелия на то и Амелия. Она глубоко вдохнула. Затем оценила ситуацию и, наконец, спросила:

– Что произошло?

– Ты уверена, что это не мой вопрос? – отозвался я. – Что ж, я тебя вытащил, и тебе даже не понадобится врач. Ну, скорее всего. Твоя очередь.

– Я… – Амелия поморщилась.

Я подал стакан воды. Она благодарно (а может и нет – лицо снова стало непроницаемым) приняла его и сделала несколько глотков.

– Они хотели найти вас, – снова заговорила горничная. – Вы уехали. Нашли только меня.

– И что от тебя хотели?

– Думали, я буду работать с ними. Или заманю вас в ловушку, – девушка качнула головой. – Отказалась. Избили. Думали, что со мной делать.

– Что, – нахмурился я. – Все два дня?

Амелия пожала плечами.

– Разве прошло столько времени?

А крепко её головой приложило. Наверное, лекарь всё же не повредит – моих способностей в оказании первой помощи тут явно не хватит.

Амелия осталась у меня. Я устроился в кресле, ожидая незваных гостей – к сожалению или к счастью, их не было. За моей шкурой никто не пришёл. Может, люди «Когтя» даже поверили, что на моей стороне есть наёмник, порешавший больше дюжины человек на одной из их баз? Страшно ли им? Не знаю, но вот заставить их планировать это должно.

Ещё и этот Мапель… Может, просто перейти к плану Б и отбиваться от нападений, а потом тихонько прикончить его при личной встрече? Ну а что, отличный вариант. И думать о лишем не надо. Не натравит же он на меня армию, ну в самом деле.

Человек я довольно усидчивый. Пробыл на одном месте весь вечер и всю ночь. Амелии нужно отоспаться, а мне побыть на стороже и подумать. И всё же, ничего не произошло. Я потянулся, пригладил дурацкие пушистые волосы и отыскал запасной комплект школьной формы.

Амелия до сих пор спала. На вид дольно спокойно – просто произошедшее заставило её свалиться без сил. Она, конечно, довольно подготовленная и ловкая, но на уровне горничной, а не бойца. Такое уж можно простить.

Я вышел из комнаты и огляделся в поисках ранних пташек. Как назло, ни одного студента. Любят же они поспать. Конечно, заставь семнадцатилетнего встать в семь утра в неучебный день – да он тебе в лицо посмеётся. И всё же, есть здесь ответственные личности. Например Мари; она нашлась на улице, разговаривала с какой-то девушкой из нашей группы…

…прямо возле ямы в клумбе.

Что-то мне захотелось ретироваться. Это же я вырыл – земля для Уродца бы не взялась из воздуха. Тут же нет системы отслеживания вандалов, верно?

Впрочем, Беркулин меня уже заметила. Она помахала рукой, подзывая меня, и я понял, что побег будет выглядеть подозрительнее, чем отрицание.

– Доброе утро, Мари, – улыбнулся я. – Пересаживаете цветы?

Как всегда безупречное невинное лицо. Стараюсь, как могу. А ведь мог бы стать актёром – хорошая бы была карьера.

– Привет, – отозвалась Мари. Как никогда хмурая, она сцепила руки на груди и указала в сторону общежития. – У тебя ведь окно на эту сторону выходит? Я его даже вижу… А, у тебя снова задёрнуты шторы?

Ясно, она ещё и в окна посматривает. А ведь в первую встречу я принял её за нормального человека. Как-то это слишком навязчиво даже для старосты.

– Ага, это так. В чём дело?

– Кто-то вырыл здесь яму. Вообще-то, все заметили ещё вчера утром, но виновник так и не нашёлся, – сказала вторая девушка. Её волосы напоминали сахарную вату, и я уверен, что в какой-то момент она мне представлялась, но в упор не могу вспомнить имя. – Мы решили поспрашивать тех, кто мог видеть того, кто это сделал, из окна.

– Вот как, – отозвался я. – Ну, я не очень люблю свет, так что… В общем, ничего не могу сказать.

Мари вздохнула.

– Надеюсь, этот человек не в нашей группе. Как стыдно! Ты узнаёшь эти цветы, Альберих?

Ну давай, снабди меня бесполезной информацией. Ну растут тут, кажется пионы. Впрочем, не уверен, что края лепестков должны так сиять.

– Кристальные пионы о-очень дорогие, – доверительно сообщила сокурсница с забытым именем. – Академия тратит на них кучу денег, а кто-то взял и повредил куст. Ужасный человек. Я побью его, если увижу! Не могу поверить, что кто-то относится так к деньгам…

Мари положила руку на плечо девицы-ваты.

– Ничего, Хезер, ничего, – устало произнесла она.

Боже мой, это просто пара цветов! Да из-за чего они так беспокоятся? Нет, меня этой сценой на стыд не прошибёшь!

– Мари, я хотел узнать, где тут медпункт, – подал голос я.

Девушка оглядела меня с беспокойством, будто ожидала увидеть, что у меня нет руки или вроде того. Я поспешил пояснить:

– Моя горничная неудачно упала с лестницы, а я не очень хорош в медицине. Знаешь, она сейчас не в лучшем состоянии, так что я решил, что помощь лекаря была бы очень кстати.

Очередная маленькая ложь. А ведь это так заезженно, что услышав, что кто-то упал с лестницы, даже я отнесусь к правдивости заявления с подозрением.

– Ах, вот оно что, – Беркулин выдохнула с заметным облегчением. – Я совсем забыла сказать, что ректор хотела, чтобы ты и сам проверился. Все знают о твоём состоянии здоровья, и… Ну, было бы ужасно, если бы случилось что-то серьёзное прямо во время обучения.

– Та-ак заботливо, – протянула Хезер. – Альберих, ты очень добрый, да?

Так, стоп-стоп-стоп. Милая девочка, которая выглядит как сахарная принцесса из детского мультфильма с рейтингом 0+, что ты будешь делать, если твоя служанка упадёт с лестницы и что-нибудь сломает? Я почувствовал, как моё мнение о людях этого мира разбивается о скалы разочарования. Да они мало того, что глуповатые, так ещё и говнюки, как ни посмотри.

Или это всё я со своим взглядом современного человека? Да, в дворянских кругах я не вертелся, что делать со слугами (настоящими, а не нанятыми работниками, убирающими твоё логово раз в три дня) понятия не имею, но это уже за гранью.

Ха! Убийца сокрушается, что люди нечеловечны. Имею право – в который раз говорю, есть разница между работой и жизнью. Что-то же заставило меня отправиться вызволять Амелию, даже если обычно я таким не занимаюсь…

Или просто с Хизер что-то не так?

Стоит остановиться на этом. Да, она выглядит странненькой. От людей с карамелью в волосах добра не жди.

Как-то моя напарница нарядилась аниматором детского праздника. Забавно смотреть, как зубная фея хладнокровно застреливает нескольких вооружённых мужчин. Вот и у Хезер похожая аура.

– Ладно, Альберих, медпункт – первое здание по дорожке налево. Там ещё надо будет повернуть, но развилок нет, – сказала Мари. – Не потеряешься?

– Уж дойду, – выдохнул я. – Спасибо за помощь.

Как говорится, в чужих мозгах лучше не копаться – сам с ума сойдёшь. Я попрощался с девушками и отправился в указанном направлении, надеясь застать лекаря на рабочем месте. Знаю я, как это работает – школьного врача сначала попробуй найди. Как и сказала Мари, пришлось миновать поворот. Пара минут ходьбы, и я приблизился к медпункту: маленькое одноэтажное здание, белые стены и большие окна. Дверь из светлого дерева тоже со стеклом; я толкнул её, чтобы войти, и над моей головой зазвенели маленькие колокольчики.

Это что, по-вашему, круглосуточный магазин? Да уж, не стоит удивляться. Вечно забываю, что я не в своём мире, так что и ожидать здесь чего-то привычного не стоит.

В просторной приёмной меня встретила женщина. Волосы в тугом пучке, белый халат поверх светлого платья в пол– вроде как, типичный медработник. Заметив меня, она улыбнулась и сказала:

– Добро пожаловать в медпункт, мальчик. Ну, что у тебя болит?

Эй, мне не пять!

– Вообще-то помощь нужна не мне, мисс…

– Мисс Цальсин, – представилась лекарь. – Ну что ж, показывай, кто болен – я кого угодно могу на ноги поставить.

Глава 21

Мисс Цильсин осмотрела Амелию: как и ожидалось, ничего серьёзного. Несколько дней отдыха пойдут ей на пользу. Синяки скоро сойдут – ну, особенно со всеми этими волшебными мазями и светлым колдовством лекаря.

Когда женщина ушла, отправившись обратно на свой пост в медпункте, я заглянул в столовую. Перехватил что-то для себя, да и Амелию не обделил. Кто знает, кормили ли её там, в плену, а как желудок к позвоночнику прилипает после пары дней голодовки, я прекрасно знаю.

К вечеру ей стало легче. Она встала на ноги и спешно уковыляла в свою комнату – да уж, этот стыд и смятение она будет вспоминать ещё долго. Это тебе не современность, где и в купальнике перед людьми можно пройтись: чтоб горничная, да раздетая перед молодым хозяином?

Да, наверное, стоило её чем-нибудь прикрыть, чтобы она так не паниковала. Но больше всего меня удивляют приоритеты Амелии. А то, что тебя похитили и избили, это так, мелочи? Конечно, каждый же день случается. Но её реакция… Как будто она действительно перестала контролировать своё лицо.

Ну, теперь я знаю, что этот фасад не такой уж крепкий, раз так легко разбивается.

Я пошатался без дела, затем снова сбегал в столовую – Уродец, маленький гад, начал рычать, словно злая собака. Немного сырого мяса ему не повредило. Уплетал цветок с удовольствием, но я невольно задавался вопросами…

Как? Куда? Зачем..?

Хорошо, что я не биолог. Иначе мой мозг бы взорвался. Ну, не раньше, чем Уродец пал бы жертвой науки.

Я вышел на улицу. Небольшая прогулка не повредит; должен же хоть когда-то наслаждаться молодостью?

Возле общежития был маленький сквер. Дорожки, скамейки, маленький фонтан – да уж, всё для студентов. Сразу видно, в Типрихсе не абы кто учится, раз уж всё в таком отличном состоянии. Я прошёлся туда-сюда, наблюдая за снующими студентами, и понял, что понятия не имею, куда себя приткнуть.

А потом увидел знакомые лица. Райан, Тайла и Мари, ещё несколько человек из группы, имена которых я не запомнил. Веснушчатый парень, который вполне мог бы сравняться ростом с Обелем, и некто беловолосый – выглядел он попроще, но эти светлые пряди… Да вроде не выглядит, как альбинос. Рядом виднелась вата… Да как её, Хезер? Рядом ещё одна: простенькая и загорелая, с двумя хвостиками, будто ей пять лет.

С другой стороны сквера приближался Обель. Сначала он ускорился, почти переходя на бег – ему не терпелось присоединиться к группе. Затем парень заметил меня. Он махнул рукой, призывая меня подойти.

Ну, мне всё равно нечем заняться. Да и что это такое, собрание и без меня? Как грубо.

Конечно, я подошёл – любопытство оно такое, никуда не денешься. Остальные не удивились, увидев, что я приближаюсь. Мари кивнула, вата и хвостики даже произнесли какое-то приветствие.

– Что происходит? – спросил я. – И почему меня не позвали?

– Я думаю, ты разминулся с Варисом, – ответила Мари. – Я как раз отправила его за тобой.

– Да вот он бежит, – заметил Райан, глядя мне за спину. – Вари-ис, мы здесь!

Варис был… Ну, я бы сказал, что ему пятнадцать, если бы не знал, что мы должны быть ровесниками. Он рыжий, мелкий и забавный на вид, но однажды я приметил его на тренировке.

Меч этого парнишки я бы описал как нечто едва ли не больше его самого. И этой огромной махиной Варис размахивал с такой техникой и уверенностью, что у меня не осталось и тени сомнения, что он может это сделать. Варис выглядел как ребёнок, но его физическая сила твердила об обратном. Его характер чем-то напоминал Райана, но было одно важное различие: это были те же качества, возведённые в идеал. Наверное, так бы вёл себя Зенфер, если бы всегда был честным и не натягивал улыбки, когда в этом нет нужды.

А вот Вариса явно никогда ничего не беспокоило. Искренний и беззаботный – аж самому завидно.

И, честно говоря, если бы не странное соотношение его внешнего вида и силы, я бы этого парнишку даже и не запомнил.

– А-альберих, – протянул Варис, широко улыбаясь; в такие моменты легко заметить, что у него не хватает одного из верхних резцов – и с его-то боевыми навыками не сказать, что это загадка. Юноша закинул руку мне на плечо, будто мы были давними друзьями, и спросил: – Где ж ты прятался? Ищу тебя, ищу. Если бы Мильсен не сказала, что я тебя на улице проглядел, так бы и бегал по всей академии.

Многословно. Кто такая Мильсен? Понятия не имею. Зато теперь вижу, что даже дружелюбие Райана уступает Варису. Он выглядит очень счастливым, для такого-то коротышки.

Я ненавязчиво отодвинулся. Всегда стоит помнить: никогда не грубите самому общительному подростку в коллективе, если он пытается с вами пообщаться. Дети они такие: с грязью смешают и запинают до больницы за такие выходки.

Ну, насколько я помню. В школьном коллективе лучше не рисковать.

– И тебе привет, Варис, – выдавил я и снова обратился к Мари. – Так по какому поводу собрание? У меня такое ощущение, что все, кроме меня, в курсе.

– Я только догадываюсь! – воскликнула Хезер, начав подпрыгивать на носках. Её подруга положила руку ей на плечо, удерживая от резких движений. – Но срок первогодок уже наступил, и я ду-умаю…

– Тихо, – шикнула Беркулин. – Я хотела объявить сама.

Парни, имена которых я то ли забыл, то ли не знал, радостно переглянулись.

– Мы прошли? – воодушевлённо, но чересчур тихо (это у него голос такой?) спросил лжеальбинос. – Ректор выбрала нас, да?

Да что вообще происходит? Атмосфера кричит, что я должен радоваться со всеми, но я вообще не понимаю, в чём дело!

Заметив мой растерянный вид, Варис улыбнулся и похлопал меня по спине. Парень, перенаправь свою тактильность куда-нибудь в другую сторону. К девушкам, например – с твоей внешностью должно прокатить. Миловидным вообще много чего прощается.

– Я тоже не совсем понимаю, о чём все твердят, – вот спасибо, очень помог. – Эй, куда мы там прошли-то?

– Конечно, я должна объяснить, – зачем-то Мари кивнула самой себе. А мне всё сложнее её понимать. – Каждый год несколько магических академий страны отправляют лучшие классы каждой параллели на остров Раккалон. Первогодки – в начале осени. Второгодки в январе, а третьегодки в апреле.

Что за… А просто поучиться нельзя, да?

– Что за остров Раккалон?

Нет, это был не я – вопрос вырвался у Вариса, и после ответа высокого безымянного парня я порадовался тому, что держал рот на замке.

– Это одна из вещей, которые стыдно не знать. Хотя, ты издалека… Наверное, для тебя это нормально.

– В Марлоу не очень много тем для разговоров, – махнул рукой Варис.

– Это остров. Он не слишком далеко от Фальцисса, так что никто не боится туда плавать, – объяснил Райан. Фальцисс? Бояться плавать? – на остров отправляют три группы от трёх академий за раз. Это трёхдневное испытание: в основном на сбор предметов, озвученных комиссией учителей.

– Не слишком сложно, но очень поучительно, – важно сказала Мари. – На Раккалоне не очень опасно, если ты не один, но отбившийся от группы может пострадать. К тому же, другие классы будут мешать. Отличный способ сформировать связи и научиться работать в команде.

Бла-бла-бла, очень поучительно. Да в каком месте? Первогодки на учёбе всего два месяца, какие такие испытания в месте, где кто-то может травмироваться? Насколько всё плохо-то, отлить отойти можно?

Вечно забываю, что студенты академии и подростки моего мира имеют мало точек соприкосновения. Этим-то небось нанимали учителей магии, да и владеть оружием они обучены. Для них это норма, да? А я уже словил культурный шок.

Ну, зато я получил свой шанс на очень сомнительную школьную поездку.

Я моргнул. Осмотрел собравшихся. Погодите-ка, два, четыре, десять…

– А нас разве не было пятнадцать? Почему сейчас собрались только мы?

Серьёзно, что за чёрт?

Райан, казалось, тоже задумался.

– Смотри, Жозеф отстранён за драку, – он загнул один палец. – Гайбер и Юкса забрали документы. У Ниллен лихорадка, так что она уже три дня не ходит на уроки. Кажется, она ещё долго будет в лазарете…

– И Фатт, – добавила Мари. – Фатт перевёлся в другую академию.

Чего? Что это за массовый уход студентов? И ведь я даже не замечал, что их всё меньше с каждым днём – конечно, я ведь их всех даже не знаю!

– Так всегда бывает, – пожал плечами Райан. – Мой брат рассказывал, что к зиме в их группе осталось всего семь человек. Хотя, все они закончили Типрихс, и больше никто не уходил.

– Ну, Жозеф и Ниллен и не уходили, – фыркнул Обель. – Две недели отстранения и болезнь – конечно, мы их ещё увидим. Так что нас ещё двенадцать.

Остаётся только надеяться, что они вернутся. А может и нет – по Жозефу я не скучаю. И серьёзно, что за Ниллен?

– Вообще-то, Жозеф поедет с нами. На время поездки его отстранение будет прервано, – огорошила меня Мари. – Таково распоряжение ректора Либби.

Краем глаза я заметил, как лицо Райана потемнело. Обель тоже не был доволен. Он процедил:

– Несправедливо.

Вата заинтересованно склонила голову на бок. Она приблизилась к Обелю и спросила:

– Жозеф же спровоцировал драку, да? Я видела окно с улицы. Сто-олько стекла!

Райан покачал головой.

– Если он поедет с нами…

Да, я знаю, о чём он подумал. Что-то вроде: «Будет ли это работой в группе? Как мы будем взаимодействовать?» Да у Зенфера всё на лице написано. Я бы задался теми же вопросами, если бы знал, какие у Ванса отношения с остальными сокурсниками. Не то чтобы неделька наблюдений мне что-то дала. Может, кто-то считает его не таким уж и плохим парнем?

Точно. Жозеф же использовал магию, чтобы попытаться размозжить голову Рая. Что ж, у него явно проблемы с контролем гнева.

– Не думаю, что Жозеф хотел бы быть в классе лузеров, – подал голос я. – То есть, он же не из тех, кто смирится с проигрышем? Это не игра для одного – может, мы и договоримся как-нибудь.

– Дело говоришь! – просиял Варис. Он хлопнул в ладоши и покрутился на месте. Это он в роль вживается, или он действительно ведёт себя, будто вышел из младшей школы? – Мы обязательно найдём общий язык! Может, если мы узнаем его получше, окажется, что Жозеф не мудак!

Я чуть не поперхнулся. Как-как он его назвал? Эй, Варис, ты рушишь образ! Настолько, что даже я удивлён!

Хезер и Райан почти синхронно хихикнули, а Мари закатила глаза и шикнула:

– Язык! Он наш сокурсник!

Плечи лжеальбиноса затряслись от смеха. Он нагнулся к высокому товарищу (хотя зачем? У него ножки короткие, прямо как у Тайлы), и он прошептал:

– Варис его так зовёт с тех пор, как Жозеф забрал последние кексы на завтраке. Кто знал, что они оба сладкоежки? Варис такой злопамятный!

Голос у беловолосого очень тихий, но и я не совсем глухой. Да уж, типичный подростковый конфликт – почему-то я даже не удивлён, что кто-то, похожий на Вариса, будет злится из-за такой мелочи.

Глядя на эту студенческую невинность, я чувствую себя как никогда расслабленным.

– Мелочно, – отозвался высокий. – Так когда мы поедем на Раккалон?

– Хорошо, что ты спросил, Ганс, – отозвалась Мари. Ганс, да? Хоть бы не забыть. – Послезавтра. Утром до порта, затем на корабле. Там нужно будет отоспаться – вечером нас высадят на острове, и вряд ли мы сможем хорошо отдохнуть.

– Зато мы сможем разбить лагерь! – радостно взвизгнула Хезер. – Возьмём что-нибудь для пикника!

Мари надулась – поистине смешное зрелище.

– Это не развлечение, а часть нашей учёбы! Мы будем отстаивать честь Типрихса, будь серьёзнее. К тому же, мы не можем взять еду – только небольшой запас воды.

Часть Типрихса? А какую роль во всём этом играет академия? Вы тут два месяца, я и вовсе полторы недели. Что-то мне не хочется ничего отстаивать… А всё равно придётся.

– Что? Нельзя еду? – сладкая вата выглядела как никогда расстроенной.

– Спокойнее, – произнесла девочка с хвостиками. – На Раккалоне ведь растут съедобные растения, верно? По крайней мере, синие яблоки…

– Мы можем поймать животное, – предложил Ганс. – Или рыбу. Хотя, я не умею… Кто-нибудь пробовал?

Воздержусь от ответа. А вот Варис отнёсся к этому с энтузиазмом – он тут же поднял руку и завопил:

– Я умею, я умею! К тому же, мы ведь не будем нервно бегать по острову все три дня? Ну же, староста, что ты имеешь против пикников? Поесть в компании – отличный способ сплочения коллектива!

У меня возникает ощущение, будто я вернулся в Эйльхай. Я никогда не видел таких людей – даже у Райана нашлись свои депрессивные заскоки, но Варис? Он как герой детской книжки – мило, но ты не понимаешь, бывают ли такие люди в реальной жизни.

И ведь уродился один такой. У меня даже в семь лет не было таких одноклассников!

Почему-то мне показалось, что это не так уж и плохо. Может, мне этих Райано-Варисовских штучек в жизни и не хватало. Посмотрите на это: я и кучка добрых школьников. Что делать в такой ситуации?

Вот и я понятия не имею.

Мари вздохнула. Её плечи опустились, и она сказала:

– Мне действительно нечем возразить. Делайте что хотите, только убедитесь, что мы займём первое место. Это одна из тех вещей, которыми славится Типрихс – мы не можем провалиться.

…

Типрихс же не носит статус лучшей магической академии из-за того, что местные детишки лучше играют в поиск предметов, да?

Я буду на это надеяться.

Ещё немного пообсуждав предстоящую поездку (ничего важного, но не по мнению моих сокурсников), мы разошлись. Я собирался вернуться в общежитие, но не успел даже добраться до входа, когда меня нагнали и схватили за плечо.