Текст книги "Пауки и иерархи (СИ)"

Автор книги: Веден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Всего лишь рассказал о своих первоначальных планах – мол, человек с даром этера, вставший на мою сторону, покажет сомневающимся, что богиня не лишила меня своего благоволения. А еще добавил, что носителей дара этера стало слишком мало, и что мы обязаны сделать все, чтобы сохранить вам жизнь.

Глава 13

Чем дальше мы углублялись в Обитель – а дом Таллиса, как оказалось, находился в противоположной стороне от дома Теагана – тем больше я ощущал на себе удивленные и непонимающие взгляды.

– Сюда чужаки не приходят, – пояснил Теаган. – Обычно посторонних не допускают дальше Первого Храма.

Дом, или, вернее, небольшой дворец, принадлежащий главе Старшего Капитула, оказался белоснежным и очень уютным – узоры на стенах и над высокими овальными окнами, колонны, закругленные балкончики, и везде зелень и цветы. Очень много цветов.

– Здесь жила Пресветлая Хейма в своем последнем воплощении, – сказал Теаган. – С тех пор наши лучшие маги поддерживают ее дом в изначальном состоянии.

– Что, дорогой да-вир, проводишь экскурсию для гостя? – раздался неподалеку ехидный голос. Его обладательница, седая дама лет шестидесяти-семидесяти на вид, чье лицо показалось мне смутно знакомым, как раз спускалась по парадной лестнице, в то время как я отвлекся, разглядывая дворец. Одета она была в мантию зеленого цвета, но отличавшуюся от обычных богатой вышивкой.

– И вам доброго дня, старшая наставница, – голос Теагана прозвучал подчеркнуто любезно.

– Доброго, доброго, – отозвалась она ворчливым тоном и сошла еще на несколько ступеней, приблизившись ко мне. Лучи солнца отразились от небольшого драгоценного кулона в виде ящерицы, висевшего на ее шее, и я вспомнил – в моем видении будущего она сидела на собрании Старшего Капитула в тот день, когда Теаган принял власть; и свет, заливающий зал, так же как сейчас отражался от этого украшения.

Значит, передо мной стоял один из иерархов.

– Как ты выбрался из подземелья Первого Храма, мальчик? – спросила она неожиданно и с такой интонацией, будто была вправе рассчитывать на немедленный ответ.

– Мое имя Рейн аль-Ифрит, – сказал я нейтральным тоном. – Будьте добры, обращайтесь ко мне именно так. И окажите милость, тоже представьтесь.

– «Обращайтесь ко мне именно так»! «Тоже представьтесь»! – повторила она и рассмеялась, глянув в сторону Теагана. – Дорогой, где ты выкопал этого очаровательного наглеца?

Лицо того осталось доброжелательно-нейтральным.

– Прошу прощения, старшая наставница, но нас ожидает верховный иерарх. Так что, если позволите?..

– Надолго я не задержу, – отозвалась она небрежно и снова обратилась ко мне. – Можешь тоже называть меня старшей наставницей. Ну же, юный Рейн, каким образом ты выбрался из ловушки, из которой прежде не выбирался никто?

О как! Значит, старые иерархи про тайну подземелья знали хорошо.

Я бросил быстрый взгляд на Теагана, чье выражение лица никак не изменилось, и повернулся к наставнице.

– Я попросил.

– Попросил? – повторила она непонимающе.

– Да. Попросил меня выпустить, и Первый Храм послушался.

Старшая наставница продолжала смотреть с ожиданием, но я больше ничего не добавил.

– Юный Рейн, неужели родители тебя не учили, что если вместо правдивого ответа ты собираешься дать пустую отговорку, ее надо сделать хоть немного убедительной?

– А давайте честный обмен, – предложил я. – Я расскажу вам, как выбрался, но сперва вы ответите на один мой вопрос. Мне нужно от вас только «да» или «нет».

Старшая наставница прищурилась.

– Спрашивай, юный Рейн.

– Вы участвовали в заговоре, который должен был привести либо к моей смерти в ловушке Храма, либо к моей гибели позднее?

Наставница моргнула. Потом еще раз. И еще. Медленно повернулась к моему спутнику и вопросительно подняла брови.

– Рейн весьма прямолинеен, – вежливым тоном проговорил Теаган. – Надеюсь, наставницу это не смущает?

Судя по виду наставницы, ее это смущало, и еще как.

– Так «да» или «нет»? – напомнил я.

– Конечно же нет! – она всплеснула руками и… сказала правду, но при этом будто самую малость солгала.

Значит, лично не участвовала, но была в курсе? Похоже на то.

– Благодарю, – сказал я. – Как и обещал, рассказываю. Устав от попыток выбраться самостоятельно, я сказал, обращаясь к Первому Храму: «Послушай, будь так добр, выпусти меня. Я уже отдал тебе много магии». После этих слов плита, закрывающая выход, сдвинулась, и я оказался на свободе.

Наступила долгая пауза.

– Это самая абсурдная вещь, которую я слышала в этом году, – наконец проговорила старшая наставница.

– У Рейна дар этера, – вмешался Теаган. – Сомневаюсь, что кто-то еще с подобным даром попадал в ловушки Первого Храма. А сейчас нам пора идти. Желаю вам хорошего дня.

Я ничего говорить не стал, лишь сжал руки у груди в замок, быстро склонил голову в вежливом прощании, и, не дожидаясь согласия или возражений наставницы, шагнул по ступеньке в сторону, огибая ее, и начал подниматься. Наверху остановился и обернулся – старшая наставница стояла на том же месте и недовольно смотрела на меня.

Теаган тоже поднялся и, коротко велев Достойным Братьям ждать у входа, первым вошел внутрь.

– Ну что? – спросил он вполголоса, кивком указав назад, когда дверь за нами закрылась.

Я отрицательно покачал головой и добавил так же негромко: – Хотя, похоже, знала.

Теаган на мгновение поджал губы, но никак больше не отреагировал.

– Кто она такая? – спросил я уже нормальным тоном, когда из просторного вестибюля мы свернули в небольшую закрытую галерею.

– Данта Сентиан, старшая наставница ордена Благих Сестер, – отозвался Теаган.

Не удержавшись, я хмыкнул. Благие Сестры, церковный орден женщин-убийц…

– Как я, однако, точно попал со своим вопросом! Старшая наставница – что означает этот титул?

– Другими словами, она – глава этого ордена или, если официально, его старший магистр.

– Тогда ваш дядя, старший наставник ордена Достойных Братьев, тоже является его главой?

Теаган посмотрел на меня с легким удивлением.

– Конечно. Я полагал, вы были в курсе.

Я на это лишь неопределенно махнул рукой, решив не пояснять, что иногда у меня вылезают довольно странные пробелы в знаниях.

– Скажите, а мне не показалось, что она в целом обращалась к вам как к младшему родственнику?

Теаган слегка поморщился.

– Во время учебы дяди она была его наставницей, а потом, когда мы жили на Границе, любила без предупреждения заявиться в гости, – сказал он. – Официально эти визиты назывались «внеплановыми проверками, санкционированными Большим Капитулом», ну а неофициально являлись поводом для нее скинуть пар, убивая монстров. Она – опытный и очень сильный боевой маг. Что касается ее обращения ко мне… Как говорит дядя, трудно перестроить отношение, когда знал кого-то мелким спиногрызом.

Последние два слова явно были прямой цитатой.

– Полагаю, в ее лице я нажил себе нового врага? – поинтересовался я.

– Из-за сегодняшнего разговора? Вряд ли, – Теаган качнул головой. – Хотя ехидничать и придираться сильнее обычного она может. Характер у нее… неприятный. Зато Таллис ее обожает – понятия не имею, почему.

– Ну что ж ты так, Теаган! Не успел привести гостя, а уже рассказываешь ему обо мне всякие сплетни, – прозвучал неподалеку укоризненный голос, и из тенистой арки впереди выступил мужчина.

Значит, это и был Таллис, самый могущественный человек в Церкви, а значит, и во всей Империи?

На вид ему было лет пятьдесят, и возраст выдавали в основном тонкие морщины в уголках глаз – признак человека, который много и охотно смеется – и седые виски. Широкоплечий, прямой, по-юношески стройный. И высокий. Если Теаган был пальца на три ниже меня, то Таллису я смотрел прямо в глаза.

В целом, он куда больше напоминал профессионального воина, чем жреца, и абсолютно не подходил под тот образ, который я успел создать со слов Нессера, студента, чей брат работал в Обители. Как он там говорил? «Таллис стар, нового да-вира он уже не воспитает. Да и сдал он за последнее время».

Ни старым, ни сдавшим человек передо мной не выглядел.

Странно…

– Разве это сплетни, наставник? – между тем проговорил Теаган, обращаясь к Таллису. – Или скажешь, будто не обожаешь «дорогую» Данту?

– Уважаю! – поправил его Таллис наставительно, подняв вверх указательный палец. – Уважаю и ценю, чего она вполне заслуживает.

Я с недоумением отметил, что к Таллису Теаган обратился на «ты». Как-то это не вязалось с его подчеркнутой вежливостью и с тем, что даже к дяде, который его вырастил, он обращался на «вы».

– Ай, какое тягостное впечатление мы, должно быть, производим на молодого человека! – продолжил Таллис, повернувшись уже ко мне. – Только пришел и уже попал на спор. Хватит, хватит, пройдемте лучше ко мне в кабинет и начнем знакомство заново.

Кабинет, который он упомянул, находился совсем рядом и оказался просторной комнатой, расположенной на первом этаже, с окнами, выходящими на цветущий сад. Створки окон были приоткрыты и воздух наполняли сладкие ароматы.

– Позаботься, – велел Таллис Теагану, едва мы вошли внутрь. Теаган кивнул, закрыл дверь, запер на засов и прижал ладонь к середине дверного полотна, как делал у себя дома. И, как и там, повсюду в комнате засияли руны от подслушивания. Затем, бросив на меня быстрый взгляд и чуть усмехнувшись, Теаган подошел к окнам и по очереди закрыл их все, задвигая щеколды.

– Да? – удивился последнему действию Таллис, но протестовать не стал. Развернулся ко мне и внимательно, не торопясь, оглядел. Потом махнул рукой, чтобы я следовал за ним, подошел к арке в углу комнаты и отдернул плотную ткань, закрывающую большое, в пол, зеркало.

– Ну-ка, посмотрим. Встань рядом.

Да, забавно. Я уже успел отметить, что рост у нас совпадал, но сейчас стало ясно, что и телосложением мы почти не отличались. Помимо этого, у нас оказались одинаковой формы синие глаза, одинаковый разлет бровей, одинаковый цвет волос. Разве что нос у Таллиса был не прямой с горбинкой, как у меня, а в целом довольно горбатый, напоминающий клюв хищной птицы. Формы губ и подбородка тоже разнились – что было к лучшему. Иначе схожесть стала бы просто пугающей.

– Похож. Действительно похож. Может и правда родня? – после долгой паузы, очень задумчиво, проговорил Таллис.

– Если только ваша семья имеет какое-то отношение к аль-Ифрит или к простой крестьянке по имени Шанна, – пробормотал я, думая про себя, что, возможно предки Таллиса когда-то роднились с энхардцами – как я понял, именно синие глаза были родовой чертой клана.

– Как знать, – неопределенно отозвался Таллис, потом оглянулся на Теагана. – Должен сказать, в твоей идее я сомневался, но сейчас думаю – а ведь и впрямь поверят!

Теаган лишь молча склонил голову, показывая, что услышал.

– Ну-с, племянник, давай знакомиться! – жизнерадостно провозгласил Таллис, хлопнув меня по плечу, и пошел к стоящему у дальнего окна небольшому столу, в центре которого ждал тихо пыхтящий паром чайник, несколько блюд с закусками, чашки и тарелки, а вокруг стола стояли три стула. – Посидим, поговорим, все по-семейному.

– Рассказывай, – велел Таллис, когда мы расселись и Теаган разлил всем чая. – Прежде всего меня интересует твой дар этера – когда впервые проявился, как это случилось, кто на данный момент о нем знает… Что это?

Моя рука, привычно потянувшаяся за рунами проверки на яд, замерла. Использовать их здесь, рискуя оскорбить главу Церкви? Или же вместо того рискнуть жизнью? Неизвестно ведь, кто готовил тут все для «семейной встречи».

– Доставайте, Рейн, – невозмутимо произнес Теаган, прекрасно понявший, что означает мой жест. – Уверен, что наставник возражать не будет.

– Не буду против чего? – полюбопытствовал Таллис, потом с интересом уставился на свернутые листы, которые я достал из внутреннего кармана, и тут же протянул за ними руку. Развернул, изучая, и посмотрел на меня, изогнув одну бровь. – Что, используешь при каждом приеме пищи?

– При каждом, – подтвердил я.

– Ну, значит, используй, – согласился иерарх, возвращая их мне, а потом с легкой усмешкой наблюдал за золотистым облаком, окутавшим стол. – Было бы забавно, если бы где-нибудь тут оказался яд. А, Теаган? Скажи же!

– Уж прости, но я такие вещи забавными не нахожу, – отозвался тот.

– До чего серьезный у меня да-вир, – пожаловался Таллис куда-то в пространство и повернулся ко мне. – А ты, племяш, рассказывай. И угощаться не забывай.

Я ненадолго задумался, потом заговорил о том дне, когда услышал звук несуществующей струны, однако Таллис, перебив, тут же подкинул один вопрос, второй, третий – и все они куда больше касались моего пребывания в Броннине, фестиваля Небесных Лисиц и знакомства и общения с Теаганом, чем собственно дара этера.

Отвечал я как мог честно, и вскоре оказалось, что я в деталях рассказал обо всей проведенной в Броннине неделе, сумев умолчать только об уроках лицедейства и о черных лисах, которых видел в телескоп городской резиденции аль-Ифрит.

– Что ж, одной тайной меньше, – наконец с удовлетворением проговорил Таллис. – А то я все гадал, каким это образом Теаган сумел подружиться с бастардом клана аль-Ифрит. Расскажи мне о таком кто-нибудь со стороны, я бы лишь рассмеялся.

– Вам это казалось странным из-за белой секты? – спросил я, и только когда лицо Таллиса приобрело нечитаемое выражение, удивительно похожее на то, которое порой появлялось на лице Теагана, до меня дошло, что такой вопрос задавать не стоило.

– Он и об этом знает? – обратился Таллис к Теагану.

– Знает, – подтвердил тот.

– Никогда не поверю, что ты сам рассказал!

– Нет, не сам. Знаменитые шпионские сети аль-Ифрит постарались.

– А-а, – протянул Таллис. – Ну конечно. – И обратился уже ко мне: – Интересный клан у тебя, племяш, очень интересный. И что же, известие о белой секте тебя не напугало?

– Напугало? Нет. Хотя, признаюсь, удивило.

– А уж как это в свое время удивило меня… – пробормотал Таллис. – Значит, ты согласен стать его союзником несмотря на этот факт?

– Согласен.

– А зачем тебе, племяш? Зачем влезать во все эти интриги? Рисковать жизнью? Или думаешь, власть того стоит?

– Насчет власти не знаю, но спасение Империи стоит точно.

– О как! – брови Таллиса поползли вверх. – Расскажи мне об этом, будь так добр.

Я бросил быстрый взгляд на Теагана, но лицо того ничего не выражало. Ну ладно.

– Церковь – это становой хребет Империи. Она должна быть неуязвимой и праведной. Это то, чего хочет добиться Теаган, и я с ним согласен.

– А сейчас Церковь не такая? – Таллис смотрел вроде бы доброжелательно, но прочитать что-либо по его лицу оказалось невозможно.

– Я могу говорить искренне без риска оказаться в Залах Покаяния? – уточнил я, глядя ему в глаза.

Таллис усмехнулся.

– Можешь, племяш, можешь.

– Хорошо. Я пока знаю и видел очень мало, но даже то, с чем столкнулся, требует перемен. Например, не должно быть так, что даже рядовой служитель Церкви может обвинить кого угодно в ереси и Достойные Братья должны будут этого человека схватить. И не должно быть так, что десятки тысяч людей умирают от голода у ворот столицы, в то время как в центре Обители отливают статую из чистого золота.

По мере того как я говорил, добродушное выражение сползало с лица Таллиса, и когда я замолчал, взгляд его уже обдавал холодом.

– Семарес упоминал, что ты зубастый молодой человек. Сперва мне так не показалось, но сейчас вижу, что он даже преуменьшил, – произнес Таллис. – Было бы куда проще, желай ты просто власти.

– Да, было бы проще, – согласился я, думая о том, что сказать главе Церкви, как мне не нравятся заведенные в ней порядки, было слишком большой наглостью даже для меня.

Глава 14

Таллис молчал долго, только постукивал пальцами по столешнице.

– Каждый новый глава Капитула ведет свою собственную политику, – проговорил он наконец, обращаясь к Теагану. – Вводит новые порядки. И это нормально. Но все же я надеялся, что у тебя хватит уважения к твоему старому учителю, чтобы начать все менять уже после моего ухода в свет.

– Если я ничего не сделаю сейчас, то новым главой может оказаться совсем другой человек, – напряженным тоном возразил Теаган.

– Они не посмеют…

– Или же мне позволят носить титул, но лишат всякой реальной власти, оставив лишь как декоративную фигуру в золотой клетке.

Эту идею Таллис опровергать не стал – очевидно, тоже полагал, что такое «они» вполне могут «посметь». Вместо того спросил:

– И ты всерьез надеешься, будто ломка всего привычного упрочит твое положение?

– Мое положение упрочит поддержка человека с даром этера!

Таллис нахмурился и замолчал.

– Ладно, – проговорил он после паузы. – С этим я спорить не могу. Так, – он потряс головой и посмотрел на меня. – До самого дара мы так и не дошли. Рассказывай.

Я подавил вздох и вернулся к рассказу.

То, как я с утра слышал звон несуществующей струны, то, как Теаган подсказал, что это значит, и то, как я бросился назад в замок, Таллис выслушал молча, но потом сказал:

– Усиление несуществующего звука означает, что прорыв дикой магии должен уже вот-вот произойти. Удивительное везение, что ты успел.

– На самом деле не успел, – поправил я его. – Невидимая струна начала рваться, когда я был еще в дороге. Мне пришлось ее держать.

– Что? В каком смысле – держать?

– В начале – руками. Я видел эту нить как реальную, поэтому смог ухватить. А потом – магией, наверное? Хотя все это случилось еще до моей инициации.

– Ты знал? – Таллис посмотрел на Теагана. Тот покачал головой.

– Это что-то меняет? – спросил я.

– Ну как сказать…

Похоже, объяснять Таллис настроен не был. Я перевел вопросительный взгляд на Теагана.

– Дар этера, как и дар магии, разделяется на уровни, – пояснил тот. – Грубо говоря, есть одаренные, которые видят и слышат слои этера. А есть те, которые могут ими еще и манипулировать. Вторые встречаются куда реже. Но в последнее время людей с даром этера осталось так мало, что любой – бесценен.

– Однако поддержка того, кто способен влиять на слои, в глазах сомневающихся будет стоить большего, чем поддержка обычного носителя дара, – добавил Таллис. – Мой да-вир говорил, что ты хочешь понять, как все у нас тут работает, прежде чем, так сказать, нырнуть с головой?

– Да, – согласился я. – Хочу.

– А еще тебе, как и Теагану, не терпится все тут поменять? – Таллис оскалил в широкой усмешке все зубы. Да уж, не понравилась ему моя критика.

– Я хочу изменить только то, что знаю и в чем уверен, – отозвался я ровным тоном.

– Вот и замечательно! Так почему бы не начать прямо сегодня? Через два часа состоится встреча иерархов Большого Капитула, и причина, по которой мы соберемся, тебе не чужая – суд над Сантори. Надеюсь, ты про него не забыл? Уверен, тебе будет интересно посмотреть, чем все закончится – это ведь ты вывел его темные делишки на, так сказать, божественный свет. А иерархи пусть, в свою очередь, посмотрят на тебя.

Я задумался на мгновение, потом кивнул.

– Отличная идея. Но не будет ли мое присутствие там неуместно?

Таллис снова блеснул в усмешке зубами и риторически вопросил:

– Если я скажу, что оно уместно, кто посмеет возразить?

– Твоя уважаемая и очень ценимая Данта, например, – неожиданно не согласился с ним Теаган. – А то не знаешь, как она цепляется ко всем нарушениям правил. Рейну нужно придать хотя бы видимость принадлежности к Обители.

Таллис уставился на мою форму студента Академии с таким выражением, будто только что ее заметил.

– Да, будет бросаться в глаза… Впрочем, роста и телосложения мы с племяшем одинакового, так что пусть наденет одну из моих мантий.

Я с сомнением посмотрел на одежду верховного иерарха – из самого лучшего шелка, украшенную тонкой вышивкой и драгоценными камнями.

– Боюсь, ваша мантия на чужаке бросится всем в глаза куда сильнее, чем моя форма.

– У наставника есть и обычные рядовые мантии, сшитые для дороги, – вмешался Теаган. – Я знаю, где они тут хранятся. На такую одежду внимания не обратят.

Лицо Таллиса на мгновение приняло столь разочарованное выражение, что я понял – про мантию было сказано намеренно, он хотел вызвать среди остальных иерархов слухи и пересуды. Интересно, почему? Из желания разыграть коллег? Просто развлечься?

Если бы целью было заставить иерархов побыстрее догадаться о нашем якобы «родстве», он бы возразил на вмешательство Теагана. Однако нет, лишь согласно махнул рукой.

– С вопросами все, наставник? – спросил Теаган, начиная подниматься из-за стола. – Если да, то пойдемте, Рейн…

– Нет-нет, еще не все, – тут же остановил его Таллис, и Теаган снова сел, вопросительно глядя на верховного иерарха.

– Есть еще одна важная вещь, – Таллис со значением поднял вверх указательный палец и повернулся ко мне. – Во-первых, племяш, когда чужих рядом нет, обращайся ко мне «дядюшка». Мы ведь теперь родня.

Я недоуменно моргнул.

– Хорошо, дядюшка.

Таллис на мои слова так широко ухмыльнулся, словно только что очень удачно пошутил.

– Во-вторых, – продолжил он. – Раз Теаган мне как сын, – с этими словами он со значением посмотрел на своего ученика, – а ты, стало быть, как племянник, то вы друг другу, получается, двоюродные братья. А какое «выканье» между братьями, верно?

Я вопросительно взглянул на Теагана, но на лице у того так и застыло вежливое внимание.

– Конечно, дядюшка, – согласился я. – Излишняя формальность среди родственников ни к чему.

– Вот это правильно! Такой подход я одобряю. Теаган?

– Конечно, наставник, – отозвался тот. – Как скажешь.

* * *

Мантии – действительно, из простых материалов – нашлись легко и, когда я их примерил, сели идеально.

– Их сшили в прошлом году для поездки Таллиса на Границу. Но потом все отменилось, так что он их так ни разу и не надел, – объяснил Теаган.

* * *

И покидая дворец верховного иерарха, и идя к дому Теагана, мы вынужденно говорили только о самых общих вещах, так что, оказавшись в защищенном от подслушивания кабинете, я облегченно выдохнул.

– Таллис всегда такой… – я покрутил рукой в воздухе, не уверенный, какое слово тут стоит подобрать.

– Сбивающий с толку? – подсказал Теаган. – Ведущий себя не так, как ты ожидал от верховного иерарха?

Я кивнул.

– Ну… К нему надо привыкнуть. Кстати, я хорошо его знаю, так что могу точно сказать – ты ему понравился.

– Да? – уточнил я с сомнением. – Не похоже было, чтобы ему пришлась по вкусу моя критика заведенных в Церкви порядков.

– Конечно не пришлась, – согласился Теаган. – Но он ценит в людях искренность, упорство и следование принципам. Вот если бы ты потом пошел на попятную, начал бы извиняться, то тогда действительно упал бы в его глазах… Приглашение на заседание иерархов, кстати, это проверка.

– Почему? – я посмотрел на Теаган удивленно. – Разве есть что-то сложное в том, чтобы просто посетить собрание?

– Как сказать… От подобной идеи большинство твоих сверстников ощутили бы себя не в своей тарелке. Ты ведь понимаешь, что будешь там окружен враждебным вниманием десятков чужаков, обладающих немалой властью, и быстро станешь предметом слухов и сплетен? Может оказаться не слишком приятно.

Я пожал плечами.

– Чем раньше они меня увидят, тем быстрее ко мне привыкнут… А зачем ему понадобилось, чтобы мы перешли на «ты»? – вспомнил я.

– С одной стороны, это действительно хороший штрих к легенде о вашем с Таллисом родстве. С другой – он отчего-то вбил в себе в голову, что, начни я общаться с людьми с большей фамильярностью, это улучшит мой характер. То есть, с точки зрения Таллиса, сделает более похожим на его собственный, – Теаган кривовато улыбнулся.

* * *

К залу заседаний мы пришли заранее. Теагану нужно было отдать какие-то распоряжения относительно порядка проведения суда, и я прошел внутрь один.

Это оказалось то самое место из моего видения, где Теагана убили, – большой светлый зал с фресками волшебных водопадов на потолке.

Был этот зал круглым; ближе к стенам, на возвышении, стояли кресла для иерархов, за ними – стулья попроще, очевидно предназначенные для свиты.

Я прошелся по залу, разглядывая мраморные плиты пола, и остановился там, где рисунок камня напомнил мне двухголового осьминога.

– Нашел что-то интересное, Рейн? – послышался голос, и я поднял голову. Теаган вошел в зал один, охрана осталась снаружи. Кроме нас тут никого еще не было.

– Здесь ты лежал… тогда, – сказал я, показав на «осьминога». – А земля начала трескаться вдоль вот этих волнистых линий.

Теаган сглотнул – кадык на его горле заметно дернулся – и несколько мгновений рассматривал указанное мною место. Потом поднял голову.

– Пойдем. Скоро начнут приходить остальные иерархи, нам лучше в это время быть на предназначенных местах…

Кресло Теагана находилось по правую руку от кресла Таллиса и напоминало трон, лишь самую малость менее роскошный, чем у верховного иерарха. А вот все остальные кресла выглядели одинаковыми.

Я выбрал один из стульев, предназначенных для свиты, и подвинул ближе к сидению Теагана, чтобы можно было переговариваться вполголоса.

– Этот Сантори – что его ждет за оскорбление богини?

– Пожизненное заключение в Залах Покаяния, – без колебаний ответил Теаган и добавил с некоторым сожалением в голосе: – Смертная казнь для иерархов, даже бывших, не предусмотрена.

Я задумался. Не то чтобы мне было жаль этого обнаглевшего жреца, но если посмотреть на ситуацию с практической точки зрения…

– Он маг?

– Да. Восемь камней.

– А как получилось, что он вообще стал иерархом? По родству, по знакомству с кем-то, или же по заслугам?

Теаган чуть склонил голову набок, внимательно на меня глядя.

– По заслугам.

– По каким именно заслугам? Расскажи о нем подробно.

Теаган кивнул, не возражая.

– Он начал с самых низов, долго служил на Границе магом-артефактником, лично участвовал во многих битвах и хорошо себя показал. Потом решил, что его больше привлекает стезя жреца, и в двадцать пять лет стал послушником – это считается достаточно поздним возрастом. Прошел все положенные ступени, несколько лет после принятия сана служил вблизи южной Границы, потом на востоке страны. Заново разработал считавшуюся безвозвратно утерянной серебряную технику создания амулетных щитов. Месяц держал оборону своего храма и спас в нем несколько десятков селян во время неожиданного прорыва из Бездны. Ни разу не был замечен ни в каких недостойных делах… А потом, пять лет назад, его пригласили в столицу и наградили титулом иерарха, – губы Теагана неприязненно скривились. – Осквернение храма и святотатственное искажение образа богини – это его худшие преступления, но не единственные. Злоупотреблять своим положением он начал еще два года назад, сперва по мелочи, но, как видишь, быстро потерял берега.

– Не выдержал искушения властью, – проговорил я. – Но прежде был очень полезен.

– Рейн, давай прямо. К чему ты клонишь?

– Сана он недостоин, это понятно. Но как лучше всего он может послужить для выживания и процветания человечества? Запертый в Залах Покаяния или же как-то иначе?

Взгляд Теагана похолодел.

– Милости он не заслуживает.

– Не заслуживает, – согласился я. – Так ведь речь не о нем. Речь о том, как сильно нашей стране не хватает боевых магов… Хотя, как понимаю, в роли артефактника он был бы даже более полезен?

Теаган, не отвечая, отвернулся от меня и уставился куда-то в пространство.

– Что, уже успели поссориться? – раздался рядом знакомый голос, и по ступеням на возвышение поднялся Таллис. – Быстро вы.

– Нет, наставник, все в порядке, – тут же ответил Теаган. – Я просто задумался.

– Ну да, конечно, – согласился Таллис таким тоном, что стало понятно – не поверил, и сел на свое трон-кресло.

– Все. В. Порядке, – с силой повторил Теаган, поднимаясь. – Прошу прощения, – и пошел вниз по ступеням, а потом к выходу из зала, в который как раз начали входить остальные иерархи.