Текст книги "Пауки и иерархи (СИ)"

Автор книги: Веден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

По мере того, как я говорил, брови Теагана поднимались все выше.

– О нем мне тоже рассказал советник и уверял, что сообщил о попытках прорыва этого Древнего высшим сановникам Церкви, – продолжил я. – Он солгал?

Теаган нахмурился и какое-то время молчал, явно пытаясь вспомнить.

– Несколько лет назад мы получили официальное письмо от Райхана Сироты о демонических гнездах, о необходимости эти гнезда уничтожать и о требовании советника не мешать ему этим заниматься, – произнес он наконец. – Мол, у его людей случились какие-то столкновения с Достойными Братьями, которые влезли не в свое дело и помешали чистке очередного гнезда. Древний в том письме тоже упоминался, вот только сформулировано было так, будто он являлся главой этих гнезд… причем непонятно, человеком он был либо же демоном. Таллис убедился, что ситуация с гнездом произошла на самом деле и советник не лжет, и передал письмо в орден с наказом Достойным Братьям больше советнику не мешать. На том все и закончилось.

– Советник говорил, что уже давно занимается уничтожением демонических сект, которые молятся этому Великому Древнему, – сказал я.

Теаган кивнул, продолжая хмуриться – видно было, что новость про демонического недобога пришлась ему не по вкусу. Потом сказал:

– Я расспрошу вас обо всем подробно – и о Госпоже Магии, и о Древнем, и о советнике – но только уже не сегодня. Сегодня мне нужно задать вам еще пару вопросов.

– Задавайте, – согласился я. Но когда Теаган заговорил, его голос прозвучал со странной нерешительностью.

– Будет ли справедливо сказать, что именно чужая жестокость, жертвой которой вы стали, сподвигла вас желать спасти человечество? Возможно, чтобы охранить других людей от подобного?..

Я недоуменно моргнул – этот вопрос совсем не вязался с предыдущими, да и в целом выпадал из общего течения нашей беседы.

– Нет, не думаю, – сказал я после паузы. – Во-первых, вряд ли можно сказать, что кто-то был ко мне так уж жесток. По крайней мере из того, что я помню. То есть имелись, конечно, неприятные моменты – обычно, когда меня пытались убить. Я уже потерял счет тому, сколько раз это происходило. Но безропотной жертвой я точно не был, и большинство моих врагов убедилось в этом на собственном опыте. Так что нет, спасти человечество я хочу вовсе не из-за чьей-то жестокости.

То ли Теаган сейчас не мог держать маску, скрывающую эмоции, то ли настолько устал от сегодняшних потрясений, что уже даже не пытался, но на его лице я отчетливо заметил растерянность. Будто бы я сказал совсем не то, что должен был, и он пока не понимал, как на это реагировать.

– Будет ли тогда справедливо сказать, что на вас повлияла чужая доброта? И именно поэтому вы приняли бремя, возложенное на вас богиней?

Я вспомнил все свои долгие размышления и колебания, свое нежелание становиться марионеткой, пусть даже мастером-марионеточником было божество. Я решился принять долг посланника только когда понял – свобода воли у меня сохранилась. С чьей-либо добротой это решение связано не было.

– Нет, – произнес я твердо. – Точно нет. Да и не могу сказать, будто часто сталкивался с чужой добротой. Обычно мне требовалось сперва доказать свою полезность, проявить себя, чтобы люди начали относиться ко мне хорошо.

Теперь Теаган выглядел еще более потерянным.

– Что с моими ответами не так? – спросил я прямо. – И почему вы спрашивали у меня о таких странных вещах?

Теаган встряхнул головой и будто очнулся. Растерянность исчезла.

– Простите, Рейн, но на эти вопросы я не отвечу, – произнес он негромко, но твердо.

Ясно. А если бы не знал о моей способности определять правду, то просто бы солгал.

Я вздохнул.

– Ладно. Надеюсь, на наше соглашение это никак не повлияет?

– Конечно же нет. Я буду вашим проводником по Церкви, как и обещал, и постараюсь помочь в любых делах.

– Хорошо. У вас есть еще вопросы, или мы обговорили уже все?

– Вопросов нет, но остался один важный момент – как обезопасить вас от моих врагов.

Глава 11

Точно. Теаган ведь упоминал об этом в самом начале разговора.

– Вы говорили, что у вас появилась идея? – сам я не очень представлял, что тут еще можно было сделать помимо усиления магической защиты, постоянной проверки всего съестного на наличие яда, а также поисков и ликвидации убийц.

– Да, у меня появилась идея, которая должна сработать. Но заранее предупреждаю, что, во-первых, касательно ее есть один щекотливый момент, который может показаться вам… не очень… порядочным.

– Не очень порядочным? – переспросил я удивленно. Теаган поморщился.

– На самом деле ничего столь уж дурного там нет, но люди иногда резко реагируют, когда дело касается их родственников.

– Хм… – Это было неожиданно. – А что во-вторых?

– Если дадите добро, то мне еще потребуется убедить Таллиса. Хотя я практически уверен, что с его стороны сопротивления не будет.

То есть придется вовлечь еще и верховного иерарха…

Мое воображение лишь беспомощно развело руками – оно не могло представить, о чем Теаган говорит.

– Рассказывайте.

Теаган сплел пальцы в замок.

– Я хочу выдать вас за племянника Таллиса.

– Что?

– У него была младшая сестра, которая пропала без вести почти двадцать пять лет назад. Ни ее тела, ни каких-либо следов похитителей так и не нашли. Сейчас ей исполнилось бы сорок пять – подходящий возраст для того, чтобы оказаться вашей матерью.

– Но как это можно сделать? Ведь есть записи в архивах, есть признание меня кланом…

– Ничего из этого не помешает. Вашего отца я, естественно, планирую оставить тем же. Аль-Ифрит – уважаемое имя в Обители. А вот вашу родную матушку придется выдать за приемную. – Теаган поднялся, подошел к столу, достал из ящика несколько листов бумаги, вернулся и протянул мне. – Здесь расписана ваша биография. А здесь, – он показал на второй лист, – новая история вашей жизни.

– Откуда у вас…

– В замке аль-Ифрит есть точка воздуха. Естественно, я давно уже запросил о вас всю информацию, какую только смогли найти мои подчиненные, а найти у них получилось многое. Это лето в корневых землях вашего клана выдалось на редкость интересным, – Теаган чуть улыбнулся и жестом вновь показал мне на бумаги.

Я кивнул и перевел взгляд на записи, уже даже не удивляясь тому, что люди Теагана оказались в числе наблюдателей от Капитула в корневых землях аль-Ифрит.

Ну что ж, «официальная» биография полностью соответствовала тому, что мы со старшими аль-Ифрит придумали. Хорошо, что люди Теагана не обнаружили отсутствие моего кровного родства с кланом.

Открыть Теагану правду о своем происхождении я собирался только в том случае, если иного выбора не останется. Проблема заключалась, конечно, не в имени Энхард, а в моей смешанной крови. Я не был уверен, что его почтительное отношение к посланнику богини окажется сильнее ненависти к демоническим полукровкам; тем более, что, в моем случае, речь шла не об обычном полукровке, а, весьма вероятно, ближайшем потомке последнего Верховного Дана Темного Юга.

Некоторые вещи лучше не проверять.

Итак, новая история моей жизни гласила, что моя «настоящая мать», младшая сестра верховного иерарха, сбежала из дома, влюбившись в «моего отца», «дикого душой» аль-Ифрита. Однако, как и во всех остальных случаях, он очень быстро остыл к своей новой любовнице и, оставив ее беременной, однажды просто исчез.

Из гордости она отказалась как возвращаться домой, так и требовать справедливости от клана аль-Ифрит, и осталась в той небольшой деревеньке, где они с неверным любовником какое-то время жили вместе. А поскольку она являлась магичкой с сильными способностями к целительству, местные жители такому решению только обрадовались. О ее настоящем имени и происхождении они, конечно, не знали.

В этой деревне я и родился, и жил до нынешней весны. Мать, естественно, обучила меня и чтению с письмом, и манерам, и этикету, и истории, и вообще всему, что знала сама. Кроме практической магии, конечно.

Деревня находилась в южной провинции, в опасной близости от границы с Гаргунгольмом после его расширения, и в еще более опасной близости от границы с Темным Югом. Во время последней войны эта опасность проявила себя особенно ярко, когда в результате рейда демонов все жители деревни, включая мою мать, перестали существовать, а спасся только я, в тот роковой день ушедший в лес на охоту.

Но спасся не до конца, поскольку демоны заметили выжившего, мне пришлось уходить, и иного пути как в Гаргунгольм, не было.

В дальнейшем история частично соответствовала реальности – я случайно обнаружил в Гаргунгольме Кастиана, тоже выжившего после набега демонов. Вместе с ним мы набрели на имение Дасан, встретились с Аманой, нашли способ выбраться из Гаргунгольма…

– И узнав о том, кто я, старшие аль-Ифрит решили скрыть настоящее имя моей матери и выбрали для этой цели Шанну. Ее родной сын, отпрыск того же самого многодетного отца, без вести пропал в море, и она согласилась притвориться, будто я – это он, – проговорил я вслух последние строки своей новой «биографии», в глубине души поражаясь, как писавший это человек попал, сам того не зная, в яблочко. – Но зачем бы аль-Ифрит прятать мое происхождение?

– Соблазнить и бросить беременной единственную сестру верховного иерарха – это не шутка, – отозвался Теаган. – Любой клан постарался бы замять подобный скандал.

– Теперь понятно, почему вы упомянули, что ваша идея может показаться мне не совсем порядочной, – я нахмурился. – Репутация аль-Ифрит сильно пострадает…

– Во-первых, это будет временно – лишь до тех пор, пока вы не объявите себя. Во-вторых, репутация пострадает не так уж сильно. В мои планы не входит официально провозглашать вас родней Таллису, тем более что уговорить его на такое будет намного сложнее. Я хочу сперва подвести всех иерархов к мысли, что подноготная вашего появления куда более запутана, чем они изначально думали, и что дело вовсе не в моей попытке набрать союзников. И только после этого по Обители поползут слухи о вашем якобы родстве с Таллисом.

– Полагаете, просто слухов хватит, чтобы остановить покушения?

– Для иерархов это будут не просто слухи, – Теаган тонко улыбнулся. – Обнаружится немало доказательств, причем их иерархи раскопают абсолютно самостоятельно.

– А чтобы они их «раскопали», вы должны сперва эти доказательства создать и, так сказать, «закопать»?

– Естественно.

– Но ведь в таком случае ваш союзник окажется не просто клановцем с даром этера, но и, если позволите такую метафору, человеком королевских кровей? Конечно, они будут опасаться вызвать гнев верховного иерарха, если убьют его родича. Но, когда я встану рядом с вами, не будут ли они куда сильнее бояться вашего усиления?

– Не будут, если воспримут вас как моего соперника за титул да-вира.

Я несколько раз моргнул, а в памяти вновь всплыло предупреждение о том, как Теаган опасен. Теперь я все лучше понимал, что эта опасность заключалась не только во власти, сконцентрированной в его руках, и в его жестком, жестоком даже, подходе к людям. Дело было еще и в его способности просчитывать чужие мысли и поведение, способности манипулировать ими…

– Но я не жрец, – все же возразил я. – С чего вашим врагам такое вообще придет в голову?

– Есть исторические прецеденты, когда да-вирами назначались люди, не имеющие ни религиозного образования, ни церковного посвящения. Только верховный иерарх решает, кто станет его наследником, и, опять же исторически, близким родственникам в таких ситуациях часто отдавалось предпочтение. Кроме того, в глазах большинства служителей Церкви дар этера вполне способен компенсировать тот факт, что вы человек со стороны и никогда не были послушником. Так что будьте уверены, мои враги вцепятся в вас, как утопающие в море – в спасательную лодку. Ни о каких покушениях речи больше идти не будет – наоборот, ваша безопасность станет их главным приоритетом. – Теаган вновь улыбнулся, но без тени юмора.

Я задумался, прокручивая в голове все, что он только что рассказал.

– А как насчет ваших союзников? В такой ситуации не попытаются ли меня убить уже они?

– Нет, без моего распоряжения они не посмеют, – сказал Теаган уверенно, но потом нахмурился. – Хотя человеческая глупость неистребима… Кроме того, кто-то может решить выслужиться… Пожалуй, вы правы – я прикажу, чтобы никто из моих людей не смел даже думать о том, чтобы причинить вам вред. Прямой запрет они не обойдут.

– А ваш дядя? Вы планируете ему обо всем рассказать?

– Нет. Дядя плохо умеет врать и притворяться.

– Но тогда…

– Насчет него не беспокойтесь.

– Почему нет?

Теаган небрежно пожал плечами.

– Дядя много раз говорил мне, каким я был замечательным ребенком и как испортила меня власть. Он будет только рад, если да-виром станет кто-то другой.

– Хорошо, – сказал я, подумав, что своего родственника Теаган явно знал куда лучше, чем я. – Но с этим планом есть еще одна загвоздка, которую обязательно заметят все иерархи: зачем вам приводить в Обитель того, кто имеет столь хорошие шансы лишить вас места наследника?

Теаган невесело улыбнулся.

– Тут как раз никакой загвоздки не будет. Мои враги решат, будто я специально подстроил ваше появление так, чтобы они сочли вас моим союзником и убили, а я бы избавился от соперника чужими руками, лично при этом не совершив ничего дурного, и одновременно подставил бы их под гнев верховного иерарха.

– Однако… – пробормотал я.

– Я прекрасно знаю мнение врагов о себе – если для каких-то моих действий можно подобрать самое зловещее объяснение, именно на нем они и остановятся, – добавил Теаган. – Кроме того, у них есть склонность преувеличивать мои способности к дедукции, да и мои способности и возможности в целом.

– Но если все так, то зачем бы вам было меня спасать от уже случившихся покушений?

– Из ловушки в Первом Храме вы выбрались самостоятельно, а мой спор с настоятелем враги объяснят моим желанием показать, что к покушению я не причастен.

– А яд?

– Кроме нас двоих в обеденной зале никого не было, так что никто не знает, как именно обнаружилась отрава. Они решат, что вам удалось сделать это самостоятельно.

Звучало логично…

– Тогда еще такой вопрос – реализация этого плана не подвергнет ли опасности близких мне людей? Вы сказали, что иерархи будут искать доказательства – но нет гарантий, что они удовольствуются только теми, которые вы для них создадите. Вдруг кому-то из них придет в голову, скажем, похитить Кастиана и допросить под ментальным воздействием? А потом, чтобы не оставлять следов, убить его.

– Я собирался приставить к вашему брату охрану, – тут же отозвался Теаган. – Вернее, так якобы поступит Таллис. По плану это будет выглядеть как еще одно доказательство того, что он вам благоволит. Но я знаю, как поступают мои враги, и вероятность того, что кто-то из них попытается похитить Кастиана, очень мала.

– Хорошо.

Я задумался, не упустил ли я чего-то еще…

– Странно, что вы не беспокоитесь о безопасности вашей матушки, – сказал Теаган.

Вот, точно!

– У вас есть идеи, как эту безопасность обеспечить? – спросил я.

– Приставлю к ней такую же охрану, как и к вашему брату, – тут же отозвался Теаган.

– И этой охраны хватит против ваших врагов?

– Да, хватит.

Он говорил правду. Или, как минимум, верил в свои слова.

* * *

– Если позволите, то перед тем, как вас отпустить, я спрошу кое-что еще, – сказал Теаган, когда стало понятно, что мои вопросы иссякли. – А то когда еще мне выпадет такой шанс.

Было понятно, что он подразумевал невозможность для меня сейчас лгать.

– Спрашивайте, – я махнул рукой.

– Почему вы решили спасти человечество? Если ни доброта, ни жестокость не имеют к этому отношения?

Я откинулся на спинку кресла.

И в самом деле, почему…

– Мне нравятся люди в целом, – проговорил я. – Они мне интересны – кто-то более, кто-то менее, но интересны все. Ну и есть отдельные люди, к которым я привязан и чья судьба мне особенно важна. Мне нравится то, что люди создали, нравится человеческая культура, и я не хочу, чтобы все это было разрушено, если человечество погибнет.

Лицо Теагана вновь стало нечитаемо – будто он снова не понимал, как на мои слова реагировать.

– А как вы относитесь к Пресветлой Хейме? – спросил он.

– Она мне тоже нравится, – отозвался я. – Мне нравятся ее заповеди, ее аватары, ее упрямое стремление снова и снова спасать человечество. Есть некоторые вопросы, которые я задал бы ей при личной встрече, но они не так уж важны. В целом, она делает все правильно, и всегда делала все, что могла…

Теаган закрыл глаза и некоторое время сидел так.

– Опять мое объяснение какое-то неправильное, да? – спросил я после долгой паузы. – В другой день я бы облек свои слова во все полагающиеся красивости, но голая правда – она вот такая. Уж какая есть.

– Прошу прощения, Рейн, – сказал Теаган, открывая глаза. – Думаю, со временем я привыкну. Иногда вы кажетесь обычным молодым парнем, а иногда… – он не договорил.

– Я сказал ересь о Пресветлой Хейме? – уточнил я.

– Может ли посланник богини сказать ересь? – задумчиво отозвался Теаган. – Поистине философский вопрос. Но будь вы послушником или жрецом, вас ждали бы несколько месяцев в Залах Покаяния – только не за ересь, а за гордыню… Это великая гордыня – говорить о богине так, как говорили вы. Будто о равной. Будто о простой женщине, чьи действия вы вправе судить и найти верными или неверными.

На это я лишь вздохнул и развел руками.

Глава 12

На следующий день Фабиан, вир Теагана, ждал меня, как и было обещано, у ворот Обители.

– Кладбище находится с обратной стороны холма, – сообщил он после полагающихся приветствий. – Следуйте за мной.

Было это сказано в пределах слышимости стражников – а сегодня дежурили обычные люди, среди которых оказался только один Достойный Брат – и я заметил, как они переглянулись. Похоже, очень скоро самые любопытные иерархи получат подробный отчет обо всем, что эти стражники увидели и услышали. Даже интересно, какой вывод они сделают из моего посещения кладбища?

Место последнего успокоения было окружено редкой рощей из высоких ветвистых деревьев, сейчас уже полностью потерявших листву, а само оно выглядело как поле, покрытое небольшими холмиками. На вершине каждого стояла каменная стела с выбитыми на ней именем, датами и цитатой из священных книг. Дорожки между могилами были выложены идеально ровными белыми плитами. Кое-где росли невысокие декоративные деревца.

– Здесь хоронят служителей Церкви? – спросил я.

– Только самых выдающихся из них, – почтительным тоном ответил мой проводник. – А еще тех иерархов, которые не ушли в свет.

Спросить, что означали его последние слова, я не успел – передо мной будто из ниоткуда возник человек в уже хорошо знакомой форме Северной Канцелярии, и Фабиан, прошелестев прощание, тут же развернулся и последовал к выходу.

– Рейн аль-Ифрит? – спросил служитель Канцелярии отрывисто, и после моего кивка продолжил: – Ждали только вас и старшего дознавателя… Хотя вот и он идет. Сейчас начнем.

Нужная могила оказалась немного в стороне. Я увидел еще пятерых служителей Северной Канцелярии и трех Достойных Братьев, а потом уже Теагана. Выражение лица у него было сегодня не привычно нейтрально-доброжелательным, а ничего не выражающим, пустым, а взгляд – неотрывно устремленным на стелу, установленную на могиле. Уловив движение, он повернулся в мою сторону, кивнул в знак приветствия и вновь уставился на камень.

– Сперва определим точную дату, – раздался неподалеку знакомый голос. Я повернулся. Ха, а ведь старшим дознавателем, которого вызвали на вскрытие могилы, оказался мой преподаватель из Академии! Один из самых лучших, значит – Теаган упоминал, что пригласит только таких.

Господин старший дознаватель в этот момент тоже посмотрел в мою сторону, узнал и будто споткнулся от неожиданности, если только можно споткнуться взглядом. Впрочем, длилось это едва мгновение, потом он вернул все внимание стоящей перед ним задаче.

Сперва они определили возраст могилы – четыре года и пятьдесят два дня.

Потом – была ли она с момента похорон потревожена. Не была.

Потом проверили наличие магических и демонических воздействий – никаких.

И только после всего этого приступили к собственно вскрытию. Лопаты, конечно, никто не использовал – один из служителей Канцелярии оказался магом Земли. Он аккуратно поднял и убрал в сторону всю почву, лежащую поверх гроба, а потом достал уже и его.

– Имя усопшего магия не откроет, но в наших лабораториях есть артефакты, которые позволят полностью восстановить его прижизненный облик, – сказал старший дознаватель.

– Сколько времени это займет? – после короткой паузы спросил Теаган.

– От трех до пяти дней.

– То, что человек умер при пожаре, вашим артефактам не помешает?

– Нет, нисколько.

– Хорошо. А прямо сейчас вы можете что-нибудь сказать об усопшем?

– Только самые стандартные вещи. Желаете провести общую проверку, светлейший?

– Да. Пожалуйста.

Старший дознаватель кивнул, магией снял крышку гроба, открыв человеческую фигуру, закутанную в ткань, все еще, несмотря на четыре года под землей, оставшуюся белой, явно хорошо зачарованную. Саван старший дознаватель убирать не стал – должно быть, его магии ткань не мешала – и начал чертить в воздухе быструю последовательность рун, из которых я знал хорошо если половину. Руны вспыхивали в воздухе, но не исчезали сразу, а будто наплывали друг на друга, сливались и менялись – так быстро, что глаз за ними едва успевал.

Наконец старший дознаватель закончил, опустил руку и все руны истаяли.

– Усопший – мужчина, погиб от яда еще до того, как тело было повреждено огнем. Примерный возраст – двадцать пять лет. Еще ощущается сильное демоническое наследие. Вероятно, полукровка или квартерон.

– Что? – выдохнул Теаган, и его лицо отразило сильнейший шок. Все же, хоть он и согласился на вскрытие могилы, но в мою версию нисколько не поверил.

Я заметил, как изумленно переглянулись Достойные Братья. Похоже, они никогда еще не видели у Теагана такой потери самоконтроля.

Интересно, насколько эти Братья были надежны и станет ли любопытным иерархам известно еще и об этом? Хотя тут присутствовали также служители Канцелярии, и об их лояльности я тоже ничего не знал.

– Вы не могли ошибиться? – спросил Теаган, и было заметно, что он пытается взять себя в руки. – Может быть… что-то перепутали?

Старший дознаватель никак не показал, что сомнение в компетентности его покоробило или оскорбило.

– Нет, светлейший, ошибиться я не мог. Но мои коллеги здесь тоже владеют рунической ретрографией – вы можете приказать любому из них провести вторичную проверку.

Вторичную проверку провели – и результат оказался таким же. Разве что у коллеги старшего дознавателя времени ушло больше, руны он создавал медленнее, и я даже успел запомнить пару новых.

– Забирайте тело, – бесцветным тоном велел Теаган. – Когда слепок прижизненной внешности будет готов, сообщите мне.

Потом отвернулся, раздраженным жестом велев своим телохранителям оставаться на месте, а сам пошел вдаль. Как мне показалось, без какого-либо определенного направления. Похоже, ему просто нужно было побыть одному.

– Рейн, что ты здесь делаешь? – Пока я следил взглядом за Теаганом, старший дознаватель как-то незаметно оказался рядом, будто соткался из воздуха – прямо как тот служитель Канцелярии, который появился передо мной, едва я пришел на кладбище. Учили их этому, что ли?

– Наблюдаю, – ответил я.

Старший дознаватель бросил быстрый взгляд в ту сторону, куда ушел Теаган.

– Ты хоть знаешь, кто он?

– Знаю. Да-вир верховного иерарха.

Старший дознаватель нахмурился и явно хотел что-то добавить, но тут к нам приблизился один из Достойных Братьев.

– Ваше присутствие больше не требуется, – бросил старшему дознавателю. – Забирайте тело и уходите.

Ноздри старшего дознавателя гневно раздулись. Я даже ожидал – вспылит. Но нет, сдержался, лишь проводил уходящего Брата недовольным взглядом. Потом предупреждающе посмотрел на меня.

– Тебе тоже не стоит задерживаться.

– Мне нужно поговорить со светлейшим Теаганом, – возразил я.

Старший дознаватель неодобрительно покачал головой.

– Не с твоим характером влезать в дела Церкви, – сказал вполголоса. – Особенно когда дело касается его, – и он показал взглядом на замершую вдали фигуру Теагана.

Хм, похоже, что мой «проводник по Обители» успел оттоптать чувствительные места не только у других иерархов, но даже у дознавателей Северной Канцелярии.

– Не беспокойтесь. Со мной все будет в порядке.

– Если надеешься, что, в случае чего, клан вступится – не надейся, – предупредил старший дознаватель. – Против Церкви у любого клана зубы коротки. Тебе было бы безопасней отправиться на Границу, чем в Обитель.

– Нет, на Границу мне еще рано, – отказался я, хотя насчет безопасности старший дознаватель был, вполне возможно, даже прав. Защитное кольцо я продолжал носить, и так же использовал руны проверки на яд при каждом приеме пищи. Кто знает, сколько раз еще меня будут пытаться убить до того, как слухи о моем родстве с верховным иерархом расползутся достаточно широко?

Тот самый Достойный Брат, который к нам подходил, намеренно громко прочистил горло, и старший дознаватель, в последний раз с сожалением на меня посмотрев, направился к своим коллегам, которые уже подготовили тело для переноски.

Теаган все не возвращался, так что, оставшись один, я начал ходить от могилы к могиле, развлекаясь тем, что пытался определить, не подглядывая подпись, из каких именно священных книг были взяты выбитые на стелах цитаты. В пяти случаях я угадал, но застрял на шестой могиле, спрятанной между двумя зелеными хвойными кустами.

'Щупальца Отца Ночи тянутся к нам,

Да не убежим.

Глаза Его ищут нас,

Да не спрячемся.

Голоса Его зовут нас,

Да не промолчим в ответ'.

Могила была определенно старой, камень стелы изрядно пострадал от времени. Руны надписи выглядели непривычно, искажено – где-то растянутые, где-то украшенные завитушками и еще, почему-то, ромбиками. Строка под цитатой, где должно было значиться имя священной книги, была стерта до нечитаемости; я разглядел только несколько отдельных рун, которые не смог сложить ни в какое слово, и еще одну, означающую цифру два.

Вздохнув, я вернулся к троице Достойных Братьев, неотрывно следивших за стоящим вдалеке Теаганом. С одной стороны, они не могли нарушить его приказ не следовать за ним, с другой – должны были его защищать. Видно было, как создавшаяся дилемма их напрягала.

– Парни, вы сможете по цитате понять, из какой священной книги она взята? – спросил я, все еще думая над прочитанной фразой. Какая-то она была… неправильная.

Один из Достойных Братьев перевел на меня недовольный взгляд.

– Мы что, похожи на жрецов?

– Не особо, – согласился я. – Но мало ли. Может, у кого-то из вас любимое занятие – в свободное время читать священные книги.

Взгляд Достойного Брата наполнился глубоким подозрением – он явно пытался найти в моих словах оскорбление, но предположение о чтении священных книг под грязные инсинуации при всем желании не подходило.

– Нет, – наконец буркнул он, вновь повернувшись так, чтобы видеть Теагана, и встрепенулся – тот, наконец, шел назад.

Однако, подойдя, Теаган лишь сделал мне жест следовать за ним, а на запротестовавших Братьев кинул ледяной взгляд, моментально заставивший их замолчать.

Выглядел Теаган не особо хорошо. Сейчас, вблизи, я отлично рассмотрел и пролегшие под глазами тени, и бледность, которой не было вчера, и даже почти увидел давящий на его плечи невидимый груз.

– Мне очень жаль, – сказал я, когда мы отошли за пределы слышимости телохранителей.

Теаган моргнул.

– Жаль?

– Что вам пришлось разочароваться в вашем друге.

– Лучше разочарование, чем вера в ложь, – ответил он, но слова прозвучали так, будто он скорее пытался убедить самого себя. – Скажите, как у вас получилось так точно определить, что человек… или не-человек… которого вы никогда не встречали, оказался эмиссаром демонов? Я помню ваши вчерашние рассуждения, но все же… Это что, божественное озарение?

– Не знаю, – отозвался я. – С моей точки зрения все, что я говорю, кажется лишь обычным здравым смыслом.

– Лишь здравым смыслом… – повторил Теаган с горечью. – Но почему тогда здравый смысл других людей не позволяет увидеть того же, что видите вы?

На это я лишь молча развел руками.

Теаган вздохнул.

– Вы ведь понимаете, что это открытие значит, – продолжил он. – Фальшивого Андора никакой слуга-полукровка не травил, убийство и пожар были им подстроены, а сам он являлся врагом как мне, так и Церкви. А еще это значит, что мои идеи, принципы, само мое мировоззрение – все загрязнено скверной… И я даже не знаю, что во мне настоящее, а что исказилось под его влиянием!

– Мне доводилось слышать, – сказал я, – что, когда перелом кости срастается неверно, целителям приходится ломать ее заново и сращивать еще раз.

– Вы предлагаете мне сломать свою личность? – недоверчиво уточнил Теаган.

– Нет. Да и не уверен, что такое вообще возможно. Скорее… – я задумался о том, как лучше сформулировать свои мысли, а потом проговорил: – Вам нужно научиться заново судить слова и действия людей. Не пытайтесь создать идеальный мир – это пока не получилось даже у богини. Не ставьте во главу угла суровое воздаяние за проступки и грехи – вы уже знаете, к чему такой подход приведет. Оценивайте только, сможет ли ваше решение помочь выживанию и процветанию человечества.

Теаган смотрел на меня молча, явно ожидая продолжения.

– Например, полукровки, – сказал я. – Да, они опасны. Вероятность демонического перерождения у них выше, чем у обычных людей, и существует риск поддаться демоническим инстинктам. Однако у всех полукровок есть врожденные способности к магии, а инициация многократно снижает риск перерождения и даже, возможно, глушит инстинкты. Если начать их уничтожать, то большая часть – это многие тысячи – сбежит на Темный Юг и усилит армию демонов. Если же защитить их от перерождения, превратить в магов, выучить, то их жизни пойдут уже во благо человечества – будь то на охране Границ, поддержании порядка внутри страны, создании артефактов или занятии целительством.

– Это… очень прагматичный подход, – проговорил Теаган медленно. – Я… постараюсь…

Потом он вздохнул и потряс головой.

– Ладно. Хватит обо мне. Насчет плана, который мы вчера обсуждали – Таллис дал добро. Но он желает увидеть вас сегодня же. Постарайтесь при разговоре с ним не лгать – насколько это будет возможно, конечно. Вашей способностью точно чуять ложь он не обладает, но интуиция у него развита неплохо. И будьте собой. Таллис ценит искренность.

– А как вы объяснили свое желание провести меня в Обитель?