Текст книги "Пауки и иерархи (СИ)"

Автор книги: Веден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Я пробил все барьеры, – проговорил Семарес неестественно напряженным голосом. – Верховный магистр, задавайте вопросы.

Глава 27

– Какова настоящая причина того, что ты скрыл от Церкви свои знания о Великом Древнем? – потребовал Таллис.

– Причина заключается в том, что мне не нужна ничья помощь, – процедил советник.

– Не нужна?

– Я – сильнейший маг Империи! Никто не стоит даже близко. Зачем мне маги Церкви, и внимание Церкви, и ваши удушающие порядки и правила, когда я способен сам уничтожить все гнезда Древнего и предотвратить его приход?

– Какая гордыня, – проговорил Таллис задумчиво.

Советник ощерился.

– С каких пор высказывание правды стало признаком гордыни? Вам прекрасно известно, что я прав. У магистра Семареса десять камней, но он не смог пробить мою ментальную защиту даже здесь, в Обители, где сила всех иерархов увеличивается в разы. Ему потребовалась ваша помощь, верховный магистр, но даже сейчас, даже с ней – только посмотрите! – он с трудом удерживает мои барьеры от возвращения в их прежнее состояние.

Советник был прав – я видел, как на лбу Семареса выступила испарина и крупные капли пота потекли по его вискам, как он сгорбился, будто держа невыносимую тяжесть.

Сияние камня в перстне Таллиса стало ярче, и Семарес выпрямился, словно лежащий на его плечах вес если не исчез полностью, то стал хотя бы легче.

– Вот поэтому я и не просил помощи у Церкви, – едко сказал советник.

– Тогда для чего тебе потребовалось присутствие Рейна аль-Ифрит?

Советник с усмешкой посмотрел в мою сторону.

– А что, юный аль-Ифрит побоялся ехать?

Вот ведь Иштаво отродье!

– С какой стати мне бояться? – сказал я резко. – Я уже уничтожил одно гнездо Древнего, уничтожу и другое.

Хм… А вот сейчас, вмешавшись в разговор, я, судя по взглядам и Теагана, и Таллиса, действительно нарушил протокол ведения аудиенции. Ну… извинюсь потом. В конце концов, предупреждать надо заранее – мысли я читать не умею.

– Отвечай на вопрос, – приказал Таллис советнику.

Тот болезненно поморщился – похоже, одновременно с этими словами Семарес надавил сильнее – и сказал:

– Требование принадлежало Госпоже Магии.

Я заметил, как в зале начали переглядываться Достойные Братья – никто из них такого не ожидал. Таллис, впрочем, удивления не выказал, хотя, когда я рассказывал о ней, в ее появление он не поверил.

– Госпожа Магия говорила с тобой? – спросил Таллис.

– Нет. Слышать ее голос я не способен. Она прислала человека, носителя дара этера, который передал мне ее волю.

– Что это был за человек? И почему ты поверил его утверждениям?

– Было сложно не поверить. Госпожа Магия умеет быть… убедительной.

– Рассказывай, – Таллис наклонился вперед. – С деталями.

Советник вновь поморщился – в этот раз, похоже, не из-за давления от Семареса, а потому, что не хотел отвечать на вопрос. Но заговорил.

– Я находился в своем кабинете в императорском дворце, когда одна из стен открылась и пропустила внутрь очень худого мужчину непонятного возраста в грязной рваной одежде. У него были безумные глаза, а еще он выглядел насмерть перепуганным.

– Он прошел через тайный ход?

Советник качнул головой.

– Нет. Стена, через которую он появился, сплошная. Ради него Госпожа Магия временно изменила структуру камня. Оказалось, что таким образом она провела его и через стену, окружающую императорский дворец, и внутрь самого здания… А еще на него не подействовала ни моя магия, ни, э-э, физическое воздействие.

– Когда я попытался вызвать стражу, то и дверь, и окна в моем кабинете превратились в непроницаемую стену, – продолжил советник. – При этом на моем кабинете стоит высшая форма магической защиты – такая же, как на императорских покоях. Никакая обычная магия, человеческая или демоническая, такого бы сделать не смогла… Когда это произошло, мне не осталось ничего иного, кроме как выслушать чужака, а он оказался разговорчивым. Сперва долго твердил про великое зло и про гибель столицы, и только потом передал волю Госпожи Магии, заявив, что я обязан взять с собой Рейна аль-Ифрит, когда в следующий раз отправлюсь уничтожать «гнездо» Великого Древнего.

Судя по лицу Таллиса, ему очень хотелось обвинить советника во лжи, но учитывая, что все говорилось под ментальным давлением, сделать этого он не мог.

Ну что ж, по крайней мере одной тайной стало меньше – я понял, кого именно Госпожа Магия рекрутировала. Значит, тот безумный бродяга тоже владел даром этера. Уж не дар ли свел его с ума? Или бродяга был таким изначально?

– По какой причине Госпожа Магия пожелала, чтобы ты взял с собой Рейна аль-Ифрит? – продолжил Таллис.

Советник пренебрежительно скривился.

– Ей пришло в голову – то есть в то, что ей голову заменяет, – будто бы в этот раз я один не справлюсь.

Мне показалось, что вдалеке кто-то укоризненно прицокнул языком.

– Любопытно, – сказал Таллис, и камень на его пальце запылал еще ярче. – А что планировал сделать ты сам, когда получил ее распоряжение? Я имею в виду, с юным Рейном.

Советник дернулся.

– Госпожа Магия запретила причинять ему вред, – выдавил он.

– Но ты желаешь этот запрет обойти? – Таллис поднял брови.

– Да… Речь шла только о прямом вреде. Существует много других способов избавиться от человека. Но я еще не придумал конкретный…

– Почему ты желаешь от него избавиться?

Верхняя губа советника поднялась почти в зверином оскале.

– Потому что он аль-Ифрит. Я ненавижу всех аль-Ифрит! Потому что он мне мешает, лезет не в свое дело, портит мои планы. И, самое главное, потому что он стал опасен для моего императора!

Уже опасен? А еще летом советник утверждал иное. Или до него дошли мои рассуждения о беженцах и о роли его величества в их бедственном положении?

Что до планов советника подстроить мою смерть, то меня это нисколько не удивило. Мы бы постарались убить друг друга еще в теневом поместье чернохвостой Лисы, если бы Госпожа Магия не вмешалась…

И, кстати, в свете наших столь «дружеских» отношений – почему советник до сих пор не сказал ничего, что могло бы всерьез испортить мне жизнь? Не считать же ту мелкую подначку, когда он обвинил меня в трусости.

Нет, я имел в виду серьезные вещи, самой опасной среди которых стал бы рассказ о моем происхождении от Белого Паука, ныне покойного Верховного Дана демонов. Скажи советник об этом, и мне не осталось бы иного выхода, кроме как провозгласить себя посланником Пресветлой Хеймы и надеяться, что второе откровение затмит первое.

Несмотря на допрос под ментальным давлением, советник сохранил достаточно своей воли, чтобы вести разговор так, как ему хотелось. Пожелай он, уже все бы рассказал.

Пока мне пришла в голову только одна причина, по которой советник мог промолчать о моем происхождении – в будущем он планировал меня этим происхождением шантажировать…

Таллис некоторое время молчал, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

– Значит, Госпожа Магия запретила тебе причинять вред Рейну аль-Ифрит, но ты все же собирался рискнуть ее гневом?

Советник опять дернулся.

– Госпожа Магия лезет не в свое дело! – вырвалось у него, и теперь, я был готов поклясться, свои слова он уже не контролировал. – Ее забота – следить за потоками силы, а не указывать мне, как поступать!

Женский голос возмущенно фыркнул, а потом часть потолка – прежде абсолютно целая, покрытая чудесными фресками – полетела вниз, прямо на голову советника.

В последний момент он успел вскинуть руку, ставя щит – но самый крупный обломок пробил этот щит, будто того и не было, и ударил его по голове… И, расколовшись на несколько частей, упал на пол.

Советник остался стоять где стоял, кипящий от ярости, только теперь волосы у него были запорошены белой пылью, а по лбу начала стекать тонкая струйка крови – от пореза острым краем обломка.

Крепкая у него черепушка – подумалось мне…

Женский голос хихикнул, а потом заявил: «Скажи этой бестолочи, что я о нем же забочусь! И пусть со старшими ведет себя повежливей».

«Но я не…» – попытался я возразить, однако Госпожа Магия решительно перебила:

«Скажи-скажи. Нечего скрытничать. Может, я еще что-то важное через тебя передам».

Я прокашлялся – все с таким изумлением смотрели то на потолок, то на советника, что отреагировали на звук не сразу – и произнес:

– Верховный магистр, прошу прощения, но Госпожа Магия только что заговорила со мной и велела передать ее слова господину советнику. Сказала, что она о нем же заботится, и чтобы он вел себя со старшими повежливей…

Теперь все взгляды обратились на меня.

– Сама Госпожа Магия? – недоверчиво уточнил Таллис.

– Да, – я кивнул.

– А можем мы убедиться в том, что это действительно она? Люди с даром этера способны общаться с духами мертвых, а те порой лгут и притворяются.

«Я могу превратить тут кого-нибудь в химеру, – радостно предложила Госпожа Магия. – Кого-нибудь, кроме этой бестолочи, конечно. Он мне слишком дорог».

«Не надо никого превращать!» – сказал я быстро.

– Рейн? – поторопил меня Таллис.

– Прошу прощения, верховный магистр. Госпожа Магия только что предложила в качестве доказательства превратить одного из присутствующих в химеру, но я отказался…

«Потому что ты зануда и не понимаешь настоящего веселья, – пробурчала Госпожа Магия у меня в голове. – Ладно, сейчас я придумаю что-нибудь другое!»

– Подожди! – вырвалось у меня уже вслух, но женский голос лишь снова хихикнул.

Пол мелко задрожал, а потом каменные плиты, которыми он был выложен, пришли в движение, начав закручиваться спиралью. При этом движение камня каким-то непостижимым образом не сбивало с ног людей, которые на плитах стояли.

Иллюзия?

Спираль начала вращаться еще быстрее, а потом ее однотонный серый цвет вдруг расцвел яркими красками.

И все остановилось. Теперь спираль, выложенная из золота, серебра и драгоценных синих камней, разворачивалась от центра к стенам зала, слабо мерцая.

«Идея с химерой мне все еще нравится больше, но и такая памятка получилась неплохой», – проговорила Госпожа Магия задумчиво.

– Это иллюзия? – спросил Таллис, потом посмотрел на Семареса. – Кто из твоих людей лучше всех владеет магией Земли?

Вперед вышел один из Достойных Братьев, опустился на колено и прижал руку сперва к золотой части спирали, затем к остальным. Некоторое время молчал, потом поднял голову.

– Нет, верховный магистр, это не иллюзия. Структура материалов полностью соответствует структуре золота, серебра и синего сапфира. Обычного камня тут не осталось.

Человеческая магия не смогла бы превратить один материал в другой, камень в металл или наоборот. Вернее, теоретически это было возможно, но даже для того, чтобы изменить структуру совсем небольшого предмета, требовалась совокупная сила дюжины магов с девятью и десятью камнями, и такая работа вычерпала бы их резерв до дна. Поэтому, собственно, в Империи и приходилось до сих пор добывать все металлы и драгоценные камни в шахтах, а не превращать их силой магии.

– Я благодарю Госпожу Магию за любезно предоставленные ею доказательства, – проговорил Таллис.

«Вежливый, – с одобрением отозвалась та. – Заодно скажи ему, чтобы убрал из Северного Зала зеркало, встроенное в стену за троном. Оно мешает моим потокам».

В этот раз на переданные мною слова Таллис только кивнул.

– Я прослежу за этим, – пообещал нейтральным тоном. – У Госпожи Магии есть еще какие-то пожелания?

Я покачал головой.

– Нет, верховный магистр, пока никаких.

– Семарес, что с барьерами? – после паузы спросил Таллис.

– Держу, – коротко отозвался тот.

– Хорошо, – Таллис вздохнул. Видно было, что допрос пошел малость не по плану, и верховного магистра это совсем не радовало. – Райхан Сирота, ты отчаянно сопротивлялся нашим попыткам тебя допросить, а такое поведение характерно для тех, кто скрывает преступные тайны. Расскажи о них.

Мне подумалось, что Госпожа Магия вмешается, чтобы защитить любимца, но нет – и в голове у меня было тихо, и в реальности не происходило ничего, что выдавало бы ее работу.

По всему телу советника прошла судорога.

– Я служу моему императору, – прошипел он. – Я служу только ему. Вы не… не…

Смотреть в сторону Таллиса сейчас было больно – настолько ярко пылал камень в его перстне.

Советник вновь содрогнулся.

– Все мои тайны принадлежат моему императору, – проговорил он хрипло, а потом по его телу вновь побежали алые огни, сейчас более многочисленные, чем прежде.

Мне показалось, будто на грани слышимости я уловил новый звук. Я сдвинул зрение, чтобы видеть слои этера, и поразился – в них магия советника пылала будто огромный факел, настолько яркий, что сквозь него едва просматривались смутные очертания человеческой фигуры. А вокруг него собрались искры благословения богини – именно их громкий гневный ропот я услышал даже в обычной реальности.

Искры окружили советника, вновь и вновь запрыгивая на барьер его силы. Вот только казалось, будто от их атак не было никакого прока. Должно быть, тоже это поняв, большая часть искр перетекла на возвышение и стеной поднялась вокруг Таллиса и Теагана, а меньшая окружила Семареса. Будто телохранители, ждущие нападения.

Советник собирался пробиваться отсюда с боем, и искры это чувствовали? Что же за тайны такие он хранил, что был готов рискнуть открытым конфликтом с Церковью?

Глава 28

Я накинул на себя щит, потом потянулся в резерв и зачерпнул оттуда сколько смог. Сегодня я не отдавал магию Кащи, так что по уровню сырой силы мы с советником были, вероятно, на равных. А вот по уровню навыков я, конечно, отставал.

В обычной реальности все было пока не так тревожно. Таллис, хмурясь, сверлил взглядом советника, но никаких приказов не отдавал. Новых вопросов тоже не задавал.

– Завидная верность, – проговорил он наконец. – Хорошо. Можешь продолжать хранить тайны императора и дальше.

Я уставился на верховного иерарха, не веря своим ушам.

Он отступил?

Перед лицом столь вызывающего неповиновения?

Или… Или же он понял то же, что понял и я, и решил не устраивать бойню в центре Обители, да еще с неясным исходом?

– Мне нужно от тебя две вещи, – продолжил Таллис. – Первое – подробный рассказ обо всем, что ты знаешь о Великом Древнем. Когда появились его первые гнезда, как их распознать и в чем их отличия от обычных демонических черных сект. Как выявить людей, одержимых Древним. Какие именно гнезда ты уничтожил, где они находились, как они выглядели. И прочее, касающееся этого демона, что я не упомянул.

– Это… получится очень длинный рассказ, – выдохнул советник. Измененным зрением я видел, что факел его силы стал лишь чуть слабее – верить в благодушие верховного магистра советник пока не спешил.

– Да, длинный, – согласился Таллис. – Займет, возможно, не один день. И все это время ты проведешь здесь, в Обители, в нашем ордене Архивистов.

– Но я…

– Это не обсуждается, – отрезал Таллис и добавил чуть мягче. – Сейчас ты единственный, кто владеет столь полной информацией о Древнем, и такая ситуация недопустима. При всей твоей магической мощи ты все же человек, а люди смертны. Если ты погибнешь, мы окажемся слепы перед его угрозой. Я лично напишу императору и объясню ситуацию. Уверен, что его величество сможет какое-то время обойтись без тебя.

– А что второе? – после паузы спросил советник.

– Второе касается Рейна аль-Ифрит. Ты должен дать клятву именем Пресветлой Хеймы, что не предпримешь никаких попыток его убить либо причинить ему иной вред, прямо или косвенно.

Советник задумался, потом посмотрел в мою сторону и криво усмехнулся.

– Хорошо.

– Тогда начнем с клятвы. А потом Достойные Братья проводят тебя в наши архивы.

Клятву советник произнес ровным, практически равнодушным тоном, никак не пытаясь поменять ее формулировку. Но едва он замолчал, воздух вокруг него на несколько мгновений превратился в туманную дымку, в которой блеснули крохотные молнии.

Странно – когда и я сам, и другие люди в моем присутствии давали клятвы, такого не происходило.

– Пресветлая Хейма не приняла твои слова, – проговорил Таллис, хмурясь, а я подумал, что советник, похоже, заранее знал, что так случится. И вот, значит, как оно выглядело, когда богиня не принимала клятву. О таком прежде я только слышал.

– Что ж, – продолжил Таллис. – Раз так, просто дай обещание.

Учитывая, что солгать сейчас советник не мог, это обещание, по идее, чего-то стоило… Если, конечно, он не обладал, подобно мне, умением забывать и верить…

– Я обещаю не убивать юного Рейна и не причинять ему вреда, прямо или косвенно, – покладисто проговорил советник, хотя было что-то в выражении его лица и в голосе, что заставило меня отнестись к этому обещанию скептически.

Судя по лицу Таллиса, мои сомнения он полностью разделял, но других вариантов, как я понимал, пока не было.

Своим двойным зрением я наблюдал, как факел силы вокруг советника побледнел, а искры благословения начали успокаиваться.

Потом, будто бы и не было никакого противостояния, способного закончиться открытой схваткой, последовали вежливые протокольные прощания, и советник, в последний раз поклонившись, ушел в сопровождении Достойных Братьев. Пожалуй, они все же были больше его конвоем, чем почетной стражей.

– Семарес, отдохни сегодня, – сказал Таллис, а когда тот нахмурился и открыл рот, явно чтобы возразить, добавил: – Это приказ. Дела не убегут.

Мне вспомнились слова Теагана о том, что допрос под ментальным давлением выматывает человека, проводящего его, почти так же сильно, как и того, кого допрашивают. Впрочем, Райхан Сирота казался не особо здоровым и до допроса, так что разница с тем, как он выглядел после, оказалась незаметна. А вот цвет лица Семареса отчетливо показывал, как тяжело далось ему это задание.

Таллис же, несмотря на оказанную Семаресу силовую поддержку, усталым не выглядел.

– Теаган, захвати Рейна и пойдемте ко мне, побеседуем, – велел он, поднимаясь с трона, и, хотя и тон его голоса, и выражение лица были доброжелательно-нейтральными, брошенный им в мою сторону быстрый взгляд показался мне слишком острым.

– Советник опасен, – проговорил Теаган, едва мы оказались во дворце Таллиса, в его защищенном от подслушивания кабинете.

– Очень опасен, – согласился верховный магистр.

– Но Госпожа Магия не позволит его убить, – сказал я. – Она заявила мне, что он ей очень дорог.

– Ах да, Госпожа Магия и твоя способность с ней общаться, – Таллис криво улыбнулся. – Больше тысячи лет она молчала, игнорируя людей, а тут заговорила сразу с двумя.

Я развел руками.

– Значит, прежде у нее просто не было поводов. А тут, из-за Великого Древнего, они появились.

Широко улыбаясь, Таллис подошел ближе, положил руку мне на плечо и заглянул в глаза:

– Дорогой мой племяш! Ты нам, конечно, очень-очень нужен и очень-очень полезен, но, если будешь мне лгать, я отправлю тебя к братьям Вопрошающим. Веришь мне?

– Верю, – согласился я. Угрозу свою Таллис высказал абсолютно искренне, это я мог сказать точно. – А в чем я солгал?

– По меньшей мере в том, когда именно ты впервые услышал голос Госпожи Магии. Потому что случилось это явно не сегодня.

Я подавил вздох – да, Теаган предупреждал, что интуиция у Таллиса работает хорошо.

– Почему вы так решили? – все же спросил я.

– Потому что ты не казался удивленным, когда она с тобой заговорила. И в целом общался с ней не так, как общаются с голосом божества, а так, как говорят со сумасбродной подругой.

– Ну… не до такой же степени, – пробормотал я. – Я был вежлив.

– Не сомневаюсь, – отозвался Таллис. – Точно так же, как я не сомневаюсь, что со всеми своими человеческими подругами ты вежлив тоже, даже со сумасбродными.

Я промолчал, решив не уточнять, что сумасбродных подруг у меня не водилось… Хотя Госпожу Магию действительно можно было назвать… хм… эксцентричной…

– Так что давай присядем и ты расскажешь мне подробно и правдиво, каким образом и когда ты впервые услышал ее голос, – сказал Таллис, продолжая улыбаться.

Я кивнул, уже не пытаясь подавить тяжелый вздох – если так пойдет и дальше, то Таллис быстро вытащит из меня и все остальное, говорить о чем я пока не планировал.

– Голос Госпожи Магии я впервые услышал в самом начале осени, когда только приехал в столицу, – начал я. – Только сперва это был не голос, а некое ощущение присутствия…

Рассказывал я подробно, ничего не скрывая – мелочи значения не имели, когда главное уже выплыло наружу. Теаган слушал мой рассказ так же внимательно, как и Таллис. Неудивительно – этих деталей я ему не рассказывал и про Госпожу Магию упоминал только в общих чертах.

– Значит, вы с братом случайно спасли от жертвоприношения шибинов, а те потом сбежали, – проговорил Теаган, когда речь дошла до описания того, как я разрушил гнездо Великого Древнего под столицей. – И рожки женщины вас не насторожили?

Я развел руками.

– Вот честно, нет. Империя велика, местных обычаев в ней бесчисленное множество. Единственное, что я подумал тогда: «И хочется же им заниматься такой глупостью».

– Мне казалось, что про этот обычай шибинов подражать демонам знают уже все, – подал голос Таллис, но я лишь вновь развел руками.

Остаток моей истории они выслушали в молчании.

– Что ж, – проговорил Таллис. – Что ж… Объясни теперь, почему ты солгал тогда?

– Не солгал, – не согласился я. – Лишь решил не упоминать об этой своей способности первое время. Вы приглядывались ко мне, ну а я приглядывался к вам.

– То есть в будущем ты планировал обо всем рассказать?

– Конечно, – я кивнул, не став уточнять, что это будущее случилось бы, когда я провозгласил себя посланником.

– А что насчет твоей способности чуять ложь?

– А что с ней? – я нахмурился. – Теаган должен был сообщить вам в отчете…

– Да-да, что ты способен определять правду тебе говорят или ложь… Со мной это у тебя тоже получается?

Я пожал плечами.

– Вроде да.

– Тогда определи, правду ли я скажу дальше. Три года назад, когда я в последний раз лично инспектировал наши форты на Границе, на меня было совершено покушение. Вот здесь, – Таллис провел себя по левой стороне горла, – остался бы здоровенный шрам, если бы наши целители не умели залечивать раны, не оставляя следов.

Я нахмурился.

– Про инспекцию фортов правда, про шрам – нет. А про само покушение – не пойму…

– Ты ему что-то про это говорил? – Таллис повернулся к Теагану. Тот покачал головой.

– Ладно. Тогда еще вот это – в церковных архивах хранится полное досье на Хеймеса аль-Ифрит. Правда?

– Нет, – отозвался я без колебаний.

– Нет? – с удивлением повторил Теаган. – А куда оно делось?

Таллис кривовато усмехнулся.

– Вчера вечером я сам лично забрал из архивов к себе как само досье, так и все его копии… Любопытно… Племяш, ты хочешь о чем-то спросить?

– Да, – я наклонился вперед. – Правильно я понимаю, что моя поездка с советником пока откладывается?

– Правильно, – согласился Таллис. – Она состоится не раньше, чем мы сможем хотя бы частично проверить то, что он расскажет.

– Хорошо. Значит, какое-то время я еще пробуду в Обители. Тогда можете мне рассказать, что показала проверка тех младших магистров, которые перед судом просили за Сантори?

Таллис нахмурился.

– Это внутреннее дело Церкви, Рейн. Тебя оно никак не касается.

– Простите, что противоречу, верховный магистр, но касается, – возразил я, и быстро, пока Таллис не успел что-то еще сказать, добавил: – Я единственный, кто может допросить людей, принявших сан жреца. Ментальное давление на младших магистрах, естественно, не работает, и в пыточную камеру на основании только подозрения вы их не отправите; нужно искать доказательства, свидетелей, улики, а это время и риск ошибки, риск что-то упустить. Если же с ними буду говорить я, то все станет ясно за один день. Тем более что в отличие от братьев Вопрошающих мне не нужно держать барьеры, я не устану.

Таллис откинулся на спинку стула, глядя на меня изучающе.

– Что же, ты хочешь допросить всех четырех?

– Как минимум их. Но лучше вообще всех магистров – сперва Малого Капитула, а потом Большого.

Взгляд Таллиса стал откровенно недоверчивым, словно он не мог поверить в то, что услышал. Потом он посмотрел на Теагана, будто спрашивая: «Мне это не почудилось?»

– Даже наставнику будет сложно заставить магистров согласиться на такое, – проговорил Теаган. – Рейн, зачем это нужно?

– Затем, что я уверен – ни Великий Древний, ни Белый Паук не остановились бы только на одном магистре. Они бы попытались запустить свои крючки в любого, кто хоть чуть поддался. Слабости есть у каждого человека, даже у того, кто стал иерархом Церкви… И сейчас, с только что состоявшимся судом над Сантори, с известием о том, что Госпожа Магия вновь заговорила с людьми, с новостью об угрозе, исходящей от Великого Древнего, продавить магистров будет проще.

– Проще… – повторил Таллис. – Проще было бы только в том случае, если бы им это лично приказал новый аватар Пресветлой Хеймы. А так нет, проще не будет.

– От катастрофы, которую собирался вызвать Сантори, нас отделяло всего три месяца, – проговорил Теаган. – Наставник, Рейн прав – мы не можем рисковать. Если кто-то из магистров, как и Сантори, стал врагом человечества…

– Нет, чем мы действительно не можем рисковать, так это тем, чтобы настроить всех магистров против тебя! – возразил ему Таллис. – Твое положение все еще слишком шатко!

Хм… Кажется, главную загвоздку я понял…

– Теаган не будет иметь никакого отношения к этому допросу, – сказал я Таллису. – Более того, мы можем представить его такой же жертвой произвола, какой почувствуют себя остальные магистры. Им останется винить разве что вас.

– Представить Теагана такой же жертвой произвола, а? – после паузы произнес Таллис, но по его задумчивому выражению я понял, что угадал – о будущем своего да-вира Таллис волновался едва ли не больше, чем о будущем Обители. Стоило предложить убрать Теагана из-под удара – и моя идея сразу показалась Таллису куда более заслуживающей внимания.

– Ладно, – Таллис хлопнул ладонью по столу. – Раз все летит вверх тормашками и мир сходит с ума, отчего бы и мне не устроить магистрам небольшую встряску?

Похоже, что недовольства остальных иерархов в отношении себя Таллис нисколько не опасался.