Текст книги "Ночная жара (СИ)"

Автор книги: Vavilon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

И, благодаря этому, я без труда увернулась от огромного кулака и точным ударом ноги оприходовала пах нападавшего. Тот, громко выдохнув, сложился вдвое. От боли мужик взвыл и грязно выругался. Эти его слова только подлили масла в огонь моей злобы. Моя нога вновь вступила во взаимодействие с громилой. Но на этот раз она врезалась ему в плечо, и тот, не устояв, вылетел в открытую дверь. Огромный колосс с грохотом приземлился на мокрую траву.

– Соки, ты в порядке? – спросил у меня подоспевший Мэрлот.

– А ты как думаешь? – Сказала я и пошла надевать наручники на поверженного мной ликантропа. Но, на всякий случай, я приказала напарнику:

– Сэм, не теряй даром время, вызывай подкрепление. Боюсь, что нам тут будут совсем не рады. – Я думала, что обитатели шапито пожелают вступиться за своего коллегу, но этого, к нашему счастью, не произошло. Все благоразумно отсиживались по своим фургонам и лишь наблюдали за нами из-за приоткрытых штор. Вероятней всего поверженный мной громила не пользовался уважением у своих собратьев по цеху. Или же они просто не хотели лишиться возможности подзаработать в нашем городе. Я чувствовала на себе любопытные, а порой и напуганные взгляды обитателей передвижного цирка, пока заталкивала ликантропа в нашу машину, но не один из них так и не вышел, чтобы поговорит со мной.

Подкрепление прибыло на место спустя пять минут, следом за ними приехали врачи. Они торопливо положили на носилки едва живого юношу и понесли его к машине.

– Скажите, он будет жить? – Спросила я врача и с надеждой посмотрела ему в лицо.

– Ничего не могу гарантировать. Мы, конечно, постараемся сделать все возможное, но скорее всего… – Я не хотела слышать страшный приговор и поэтому отвернулась. И пошла прочь от машины скорой помощи. Если бы только мы с Сэмом приехали сюда прошлым вечером, то вероятней всего юноша был бы жив. Но вместо этого я занималась непотребными вещами с Нортманом, а позже выясняла отношения с Герво.

Со стороны главного шатра ко мне навстречу быстро шла женщина. Ее появление вырвало меня из пучины самобичевания, и вернуло в не менее жестокий реальный мир.

– Извините, что не вышла сразу. – Дама была невысокого роста и болезненно худа. Когда-то очень давно она была красоткой, но годы тяжелой жизни оставили неизгладимый отпечаток на ее изрядно поношенном лице. От былой красоты ничего не осталось, кроме глубоких морщин и горьких сожалений. – Я дневной человек директора этого цирка. – Сказала женщина печально и протянула мне руку.

– А я федеральный маршал. – Ответила я и сделала вид, что не замечаю ее ладони. – И мы с моим напарником прибыли к вам для проверки документов, а не для того, чтобы спасать членов вашей трупы от жестоких побоев и насилия.

– Я все понимаю, но мы все боимся Гюнтера. Он неуправляемый и очень, очень опасный.

– И поэтому вы позволили ему забить почти до смерти бедного ребенка?

– Квин – его племянник, а мы просто стараемся не лезть в чужие семейные дела. Они ликантропы, тигры. Очень опасные звери. – Робко ответила женщина.

– Получается, что вы все равнодушно наблюдали за тем, как беззащитный паренек погибает от рук вашего Гюнтера? В таком случае, не ждите от меня пощады. Предупреждаю сразу, что я буду очень предвзято рассматривать все ваши сертификаты, налоговые выплаты и права на работу в нашем штате, которые лично вы привезете мне в отдел не позднее сегодняшнего полудня. И я точно засуну свой любопытный нос во все «чужие дела» вашего цирка. Я обязательно проявлю нездоровое любопытство. – Я не стала ждать нелепых разъяснений от растерянной женщины. Считая наш разговор законченным, я пошла к машине.

***

Торопливо набрав номер Тары, я начала в нетерпении мерить большими шагами коридор госпиталя. Девушка не спешила брать трубку, но наконец-то мое томительное ожидание было прервано ее бойким голосом.

– Да!

– Тара, мне нужна твоя помощь. Ой, извини, что я не поздоровалась с тобой.

– Привет, Сок, что случилось?

– Мне нужна ты и твой совет, конечно, если у тебя есть на меня хоть капелька времени.

– О, этого у меня как раз сегодня хоть отбавляй. – Весело засмеялась девушка. – У нас в стае наконец-то воцарился покой. Элсид вчера одержал славную победу. Но что я тебе про это рассказываю, думаю, ты и сама все уже знаешь. Так что там такое страшное у тебя стряслось?

– Беда. – Ответила я. И кратко изложила историю Квина. – Тара, ты не в курсе случайно, может ли помочь та странная жидкость, что пил в моей палате Герво, тигру? Или это действенно только для вервольфов? – Подытожила я свой невеселый рассказ.

– Понятия не имею, но я знаю человека, который может просветить меня по данному вопросу. Так что не вешай носа, подруга, я постараюсь как можно скорее переговорить с ним и как только смогу, сразу же приеду в госпиталь. Только обещай дождаться меня. – На этом Тара прервала нашу беседу.

Следующие полтора часа я провела словно сидя на иголках. Медицинский персонал не спешил делиться со мной выводами и прогнозами по состоянию здоровья Квина. И уж тем более никто из докторов не хотела вешать на себя волокиту по заполнению протоколов о факте насилия и жестокого избиения. Эскулапы как огня боялись перспективы быть неоднократно приглашенными в полицейское отделение, а затем еще и в суд. Никто из них не хотел лишних неприятностей и проблем. И я вполне понимала их позицию. Какое дело, этим вполне успешным и состоявшимся людям было до грязного юнца, лежащего сейчас в реанимации и усиленно цепляющегося за свою жалкую жизнь. Он был для них всего лишь расходным материалом, который не имел права на их заботу или участие.

Тара вбежала в коридор именно в тот момент, когда мне разрешили войти в палату к Квину. Его лечащий врач буквально за несколько минут до появления девушки с заученной грустью в голосе объяснил мне, что паренек вероятней всего не выживет. И что бумаги по факту его смерти будут заполнены, скорее всего, уже этим вечером.

– Как вы можете так говорить? Он ведь еще жив. – В запале почти прокричала я. Мне вдруг очень сильно захотелось ударить этого недочеловека, но я сдержала себя и, скорее всего, напрасно, потому что мужчина вяло продолжил:

– Ну и что. Поверьте мне, это ненадолго. – После этой фразы, горе лекарь посчитал наш разговор оконченным и не спеша удалился прочь.

– Соки, привет, у меня есть хорошие новости. Я принесла кое-что для твоего паренька. – Мы вошли с Тарой в палату, и я с ужасом всмотрелась в лицо Квина. Оно было похоже на один большой синяк. На губах юноши запеклась кровь, а из-под длинных ресниц текли капельки слез.

– Батюшки мои, похоже, что ему действительно сильно досталось. – Сказала Тара и сразу же принялась за дело. Она выудила из своей большой сумки какой-то глиняный горшочек и осторожно начала наносить его содержимое на раны Квина.

– Что это?

– Спасительная мазь, она способствует заживлению ран. Чем быстрее они затянуться, тем больше будет у него шансов перекинуться в тигра.

– Но зачем?

– Затем, что зверь лечит лучше любых докторов. Но пока парень очень слаб, и он не сможет ничем помочь себе. Соки, если хочешь быть полезной, то перелей содержание вон той бутылки в поильник. – Я послушалась Тару и наполнила емкость. Девушка тут же взяла ее и аккуратно влила в Квина небольшое количество зелья.

– Значит всех ликантропов можно вылечить этим чудо эликсиром?

– Нет, конечно, просто мой кузен знает толк в таких делах, и он составил новое зелье и любезно снабдил меня всем необходимым. Да, и кстати, вы с ним знакомы.

– Я так не думаю. Я почти никого не знаю в Новом Орлеане. – “Хотя, с кем точно не стоило бы я уже свела знакомство. Если не сказать большего”, – подумала я с тоской. Но вслух озвучивать этого не стала.

– Как его зовут?

– Лафайет, он работает на мастера Нортмана. И он говорит, что имел счастье видеть тебя.

– Так твой брат маг? – Вот черт, как же тесен этот город.

– Ему больше нравиться считать себя мастером вуду.

– Неужели Лафайет тоже ликантроп? – С сомнением спросила я у Тары.

– Нет, что ты, его мамаша оказалась умней моей и не связала себя узами брака с чистокровным оборотнем. Его маменька подпортила гены сына, когда влюбилась в активного гомика, который, боясь огласки, и для отвода глаз, а также ради развлечения трахал время от времени женщин. – Я хотела было возразить девушке и сообщить ей, что гомосексуализм не может быть генетическим заболеванием, передающимся от отца к сыну, но почему-то промолчала.

А вот моей старушке похоже было вообще на все наплевать.

– Между тем, – продолжила свой монолог Тара. – Она у меня постаралась на славу. Мало мне того, что я черная, как уголь. Так еще и потомственный ликантроп в хрен знает каком колене, по линии папы, естественно. И как ты думаешь, за такой девушкой, как я стоит очередь из воздыхателей?

– Тара, ты добрый и порядочный человек, а это дорого стоит. Так что не расстраивайся. Ты обязательно встретишь своего единственного и неповторимого мужчину. – Выдала я заученный с детства текст. Так всегда говорила моя бабуля, стараясь успокоить меня.

– Как же. – Пробурчала девушка и продолжила давать зелье Квину. Мой телефон залился полицейской сиреной. Это был Мэрлот. Он торопливо сообщил, что меня уже ждали в отделе.

– Вот черт, как же быть?

– Поезжай на работу. Я тут управлюсь сама. Если будут какие-то новости, то я обязательно свяжусь с тобой.

– О, Тара, ты меня просто спасла. Я не доверяю местным врачам и мне очень не хотелось бы оставлять Квина без присмотра, а, точнее сказать, только на их попечение. Но, я, к сожалению, вынуждена уехать. Правда, я клянусь, что вернусь, как только смогу и сразу же сменю тебя на этом посту.– Я уходила второпях и даже не догадывалась, что приеду в госпиталь совсем нескоро.

***

Как назло весь мой оставшийся день был перегружен массой работы. Мы с Сэмом тщательно проверили бумаги цирка и его обитателей и, не найдя никаких серьезных нарушений, облегченно вздохнули.

Когда я вновь вошла в палату Квина, часы на стене показывали десять вечера.

– Извини меня, Тара, но у меня сегодня выдался прямо-таки сумасшедший денек. – “Под стать прошлому вечеру и ночки”, – Грустно подумала я про себя и обессилено рухнула на стул, стоящий рядом с кроватью юноши.

– Как он?

– Без изменений.

– Это плохо.

– Чертовски. Посмотри, мазь сделала свое дело, все его внешние раны начали затягиваться. Но это лишь сверху. Для того, чтобы он излечился изнутри, мальчишке необходимо как можно скорее перекинутся. – Я убрала челку со лба Квина и всмотрелась в его лицо. И только теперь увидела, как он был прекрасен. Широкие скулы, русые, взъерошенные волосы, длинные ресницы, прямой нос и неестественно розовые чувственные губы. А на подбородке у паренька красовалась ямочка. Я взяла в свои ладони руку Квина и сжала ее. Понимая всю абсурдность того, что я делаю, и все же не имея сил сдержаться, я тихо сказала:

– Квин, милый мой мальчик, пожалуйста, приди в себя. И помоги себе сам, потому что все, что могли мы уже сделали для тебя. Борись. Умолю тебя, не сдавайся. – Пальцы юноши дрогнули в моих ладонях. Я поняла, что он слышит меня и вновь заговорила. – Я знаю, ты тут. Я почувствовала твое движение. Наберись сил и попытайся, пожалуйста, открыть глаза. Посмотри на меня. – Я увидела, как задвигались его зрачки под тонкими веками, похоже, что парень хотел выполнить мою просьбу. Но, увы, безуспешно. Я схватила с тумбочки поильник и аккуратно влила в юношу небольшое количество жидкости. Он глотнул. Я несколько раз повторила процедуру, пока емкость, наконец-то, не опустела.

– Соки, ему нельзя давать так много зелья, – встревожено сказала наблюдающая все это время за мной Тара.

– Я все понимаю, но почему-то отчетливо знаю, что хуже уже не будет. Это его последний шанс.

– Квин, – вновь обратилась я к юноше и опять сжала его большую руку в двух своих ладонях. – Умоляю тебя, услышь меня. Нет, я приказываю тебе, слышишь? Ты должен перекинутся и вытащить себя из этой переделки. Ты сильный и ты можешь. Я верю в это.

– Ничего не выйдет, – упавшим голосом сказала Тара, – нам не спасти его.

– Я отказываюсь в это верить, он должен жить. – Почти закричала я. – Квин, немедленно сделай то, что я приказала. – Я с силой сжала пальцы юноши. И тут я услышала стон, сорвавшийся с его губ. А затем скрежет его зубов, звук ломающихся костей и рвущихся сухожилий и плоти.

– Соки, отойди от него немедленно, он начал обращение, – закричала Тара и отбежала в дальний угол палаты. Но я так и осталась сидеть на месте. Я смотрела во все глаза за превращением паренька. Я никогда раньше не видела, как человек становиться зверем. Но зато я твердо знала, что тысячи людей под личиной своей якобы человечности скрывали то, что были намного хуже животных.

Раздался отвратительный хруст, руки ноги юноши стремительно трансформировались в тигриные лапы, и тут меня неожиданно окатило липкой, прозрачной слизью. Я ошарашено хмыкнула и ощутила, что мои ладони сжимают теперь не человеческую руку, а огромную когтистую лапу. И только тут ко мне вернулся дар речи, да и то частично.

– Вот ведь. – Испуганным голосом констатировала я.

========== 8 глава ==========

Тара, как всегда, проявила в отношении меня огромную доброту и сострадание. Она решительно вытолкала меня домой для того, чтобы я могла привести себя и свою одежду в порядок. Отзывчивая и терпеливая девушка, видя мое замешательство, заверила меня, что сидеть вдвоем у кровати Квина сейчас просто бессмысленно и что юноша вероятней всего вновь обратиться в человека лишь ближе к завтрашнему полудню. Так что мы обе, со слов девушки, могли дать себе долгожданный отдых. И я должна была для этого отправиться домой, а Тара могла вполне прекрасно поспать и на кушетке, стоящей в палате Квина. Моя новая подруга пообещала мне перезвонить, как только юноша придет в себя и сможет говорить. Мне было необходимо взять у паренька показания для того, чтобы дать как можно скорее делу Гюнтера ход. Я не желала отпускать этого социально опасного выродка на свободу и потому спешила собрать все необходимые бумаги по данному преступлению и собственноручно передать их судье.

Уходя, я предусмотрительно сообщила дежурному врачу, что его безнадежный пациент в данный момент принял звериное обличие и его не стоит лишний раз беспокоить. Доктор, как видно порядком попривыкший к работе с ликантропами, тут же распорядился выставить возле палаты Квина санитара для охраны. Пожелав всем спокойной ночи, я устало двинулась к выходу.

Взглянув на часы, я поняла, что у меня есть все шансы успеть еще и поспать этой ночью. Приехав домой и торопливо закинув одежду в стирку, я приняла душ и, не тратя больше времени на пустяки в виде ужина, упала прямо на не разобранную кровать. Мои плющевые крокодилы заботливо окружили меня, и я утонула в трясине тревожных сновидений.

***

Я открыла глаза и увидела прямо перед собой Патрика. Он стоял, освещенный лунным светом, на коленях перед моей кроватью. На нем не было привычного костюма. Только белоснежная рубашка и безупречно выглаженные брюки. Но от этого мой богоподобный ночной гость выглядел еще более привлекательно.

“Вероятней всего, я все еще сплю”, – подумала я и попыталась перевернутся, но тут же поняла, что ошиблась. Холодная рука вампира дотронулась до моей ладони, и я поняла, что все происходит со мной наяву. От прикосновения Патрика у меня по всему телу, как это ни странно пробежал горячий огонь. Между тем мой золотой ангел, сжав мою руку начал нежно целовать ее. Он трогательно прикасался по очереди к каждому моему пальчику. И я буквально таяла от этих сладких прикосновений. Но тут губы вампира скользнули к моему запястью, и я вся инстинктивно сжалась.

– Не бойся, я больше никогда не причиню тебе зла, – тихо сказал Патрик. И тут же вернулся к прерванному занятию. Его язык легко заскользил по моей коже, на миг застыл на моей шее, а затем он оторвался от нее и вновь принялся целовать кончики моих пальцев. Я зажмурилась и постаралась взять себя в руки, но все мое существо сосредоточилось на губах моего кровавого гостя и том, что они делали со мной. Тем временем Патрик встал с колен и сел на край моей кровати. Он погладил мои плечи, а потом рывком посадил меня. Я открыла глаза и встретилась с его неотрывным взглядом. Там царило обожание и…ничем не прикрытое желание. Мой богоподобный вампир хотел меня сейчас так же сильно, как я хотела его.

Патрик поднял мои руки вверх и снял с меня футболку. Я смутилась своей наготы и попыталась отвернуться. Рука вампира погладила меня по щеке, и приподняли мой подборок. И я вновь посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся мне и поцеловал меня в изгиб шеи. От этого простого прикосновения мое тело заныло и подалось навстречу новым ласкам. Словно уловив это, Патрик обнял меня и прижал к себе. Я запустила пальцы в его золотые кудри и стала нежно перебирать их. Я поняла, что никогда еще в жизни мне не было так хорошо и спокойно.

– Патрик, я так скучала по тебе. – Сказала я срывающимся голосом, – Но я так виновата перед тобой. Я не достойна…

– Ничего не говори сейчас, я все понимаю. – Указательный палец вампира прикоснулся к моим губам. – Знаешь, во всем случившемся я виноват сам. Ты могла быть только моей, но я упустил этот шанс. Я чуть было не убил тебя. Я чудовище, Соки. И поэтому я не достоин твоей любви. – И мой золотой бог отстранился от меня. Его светлые ресницы затрепетали, словно крылья бабочки, а на лице вдруг появилось такое потерянное выражение, что мне захотелось заплакать.

– Нет, никогда не смей так называть себя. Ты – самое прекрасное, что есть в моей жизни. – Горячо прошептала я и обняла моего ангела. Язык Патрика коснулся моих губ и нежно заскользил по ним. Я почувствовала, как внизу моего живота стало нарастать возбуждение и, отстранившись, попросила:

– Не мучь меня больше, пожалуйста, не пропадай, останься со мной. Ты всегда будешь единственным в моем сердце.

– Ты, ты… – Не найдя подходящих слов, Патрик встал с кровати и начал торопливо снимать с себя рубашку. Я решила помочь ему и, вскочив на ноги, подошла к нему. Я нетерпеливо рванула на себя белоснежную ткань и, освободив тело моего любимого, кинула рубашку на пол. Мои руки нашли ремень его брюк и расстегнули его. Патрик застыл, позволяя мне самостоятельно доделать всю работу. И я сделала это быстро, не давая ему времени опомниться. Когда на вампире не осталось совсем ничего, я обвила его шею руками и всем телом прильнула к нему. Я почувствовала желание Патрика и, привстав на носочки, поцеловала его губы. И тут мой золотой бог словно окончательно оттаял. Он ответил на мой поцелуй. Да так, что у меня ослабли ноги, и голова пошла кругом. И я совершенно не помню момента, когда лишилась своих трусиков. А все, о чем я могла думать в тот миг сводилось лишь к одному простому желанию. Мне ужасно хотелось, чтобы Патрик как можно быстрее уложил меня в кровать и овладел мною.

Испугавшись своих потаенных помыслов, я отстранилась от своего богоподобного ангела. И сделала шаг назад.

“Черт, что со мной происходит? Неужели это я, Соки Стакхаус, провожу каждую ночь с новым вампиром?” – С болью подумала я.

Рука Патрика перехватила мою талию, и, словно уловив мои сомнения, он рывком вернул меня на место. Губы Патрика вновь коснулись моих. Они были такими чувственными и ненастными, что сводили меня с ума и вновь заставили позабыть обо всем. Его язык беспрепятственно хозяйничал у меня во рту, и я начала стонать от удовольствия и растущего желания. Наши языки встретились, и я полетела в глубокую пропасть. Губы Патрика влекли меня за собою в бездну. И я обняла его очень крепко, боясь вновь потерять.

Вампир сделал несколько шагов, но не в сторону кровати. Неожиданно для себя я оказалось на старом письменном столе, стоящем у окна, а Патрик уже находился у меня между ног. Я почувствовала его член, нацеленный на меня, и подалась вперед.

Мой кровавый ангел правой рукой взял меня за талию, а левой накрыл мою грудь и до боли сжал пальцами сосок. Я застонала и потерлась о его восставшую плоть. Патрик разжал пальцы, и его рука двинулась вниз. Я развела ноги чуть шире, предлагая ему себя, словно уличная девка.

Пальцы вампира проникли в меня. Его большой палец нежно гладил мой влажный от желания бугорок, а я не в силах больше сдерживать себя начала повторять словно заведенная:

– Да, да, да… – У меня стучало в ушах. Мое тело содралось и извивалось в умелых руках вампира. Но я была больше не в состоянии выносить эти сладкие муки. И тут Патрик остановился. Я подняла на него свой затуманенный взгляд. Он стоял и тряс головой. Словно пытаясь прогнать какое-то ужасное видение.

– Что случилось? – Спросила я расстроено.

– Я не могу, прости, Соки, не могу. Я боюсь за тебя. Боюсь, что не смогу удержаться в порыве страсти и мои клыки вырвут жизнь из твоего прекрасного тела. Боюсь, что, став моей, ты подвергнешь себя излишней опасности. Я просто не имею права обрекать тебя на такой риск. Каждый раз, когда мы будем вместе, ты будешь ходить по краю лезвия. – Он отошел от стола и поднял свою одежду с пола. Я поняла, что пришло время доказать, что я сильная и вполне могу позаботиться о себе сама. И что я в состоянии сама принимать серьезные решения. И подойдя к Патрику, я толкнула его в сторону кровати. Он растерянно сел на нее. Его огромные голубые глаза светились таким обожанием, что я больше ни минуты не сомневалась в правильности своих действий. Я не стала объяснять Патрику, что являюсь федеральным маршалом и вполне в состоянии защитить себя самостоятельно. Что моя жизнь и без связи с ним каждый день висит на волоске. И что я просто схожу с ума без него. Вместо этого я просто встала перед ним на колени и стала целовать его шею, плечи, грудь. Мне нравилось ласкать его прохладную кожу и чувствовать запах его терпкого одеколона. Я слегка прикусила сосок Патрика и он застонал. Я почувствовала свою власть над ним. И мои губы уверенно заскользили вниз.

Его пальцы запутались в моих волосах и сжались там в кулаки, когда мой рот нашел его член. Мои губы опускались все ниже и ниже, а естество Патрика входило все глубже и глубже в мой рот. Он тихо зарычал и рывком поднял меня с пола, прекратив мои неумелые попытки доставить ему удовольствие таким образом. В одно мгновение я оказалась у него на коленях, а он во мне. Я тихо ойкнула от неожиданности и тут же потерялась в нашем жарком сексуальном танце и радости, затопившей меня, от обладания Патриком.

***

Губы Патрика легко коснулись моей шеи, и он прошептал хриплым голосом.

– Спасибо.

– За что? За секс среди плющевых крокодилов? – Спросила я, глупо хихикнув.

– И за это тоже, – ответил Патрик и нежно поцеловал мои губы. Я прервала поцелуй, но лишь для того, чтобы сказать Патрику:

– Это я должна благодарить тебя за то чудо, которое только что было между нами.

– Чудо? Думаю, ты сильно преувеличиваешь мои скромные навыки в этом вопросе, Соки.

– Как скажешь. – Наигранно безразличным тоном ответила я. – А теперь мне нужно в душ. – И я попыталась встать с кровати. Но Патрик опередил меня и поднял на руки. Я обхватила ногами его талию и крепко обвила руками шею, и он понес меня так, словно я была сделана из самого хрупкого и дорогого хрусталя. В ванной комнате он осторожно поставил меня на коврик и принялся налаживать воду. Когда все его приготовления были закончены, Патрик перенес меня под душ и сам шагнул следом. Он засмеялся. Я впервые видела его светлую, открытую улыбку, ямочки на щеках и задорные морщинки вокруг глаз. Он запрокинул голову, подставил лицо теплым струйкам воды, как это всегда любила делать я. И я последовала его примеру.

Руки Патрика развернули меня спиной к нему, и я замерла. Спустя несколько мгновения я почувствовала, как его пальцы нежно коснулись моих волос. Запах лавандового шампуня и ласковые прикосновения вампира заставили меня полностью расслабиться.

– Пахнет моим детством. – Вдруг сказал Патрик. И я улыбнулась ему, хотя прекрасно понимала, что он не видит этого. Вымыв мои волосы, вампир коснулся рукой моей щеки и осторожно повернул мою голову к себе. Наши взгляды встретились, и тепло разлилось по моему телу. Губы моего кровавого ангела нашли мой рот, и мы вновь поцеловались.

– Соки, ты хоть сама понимаешь, какая ты красивая? – Спросил меня Патрик, выдавливая себе на ладонь жидкое мыло.

– Нет, даже не догадываюсь. – Попыталась отшутиться я. Руки вампира прошлись по моим плечам и остановились на моей груди. Он нежно потер мои соски, отчего они затвердели. Я покраснела. Мне вновь стало нестерпимо жарко.

– Не стоит стесняться своего совершенного тела. – Убедительно сказал Патрик, почувствовав мою скованность. Его руки намылили мой живот и бедра и переместились на ягодицы. Закончив, он смыл с меня пену и развернул меня к себе лицом. Я привстала на носочки, и первая поцеловала Патрика.

Его рука вновь легла на треугольник у меня между ног. Его пальцы нашли мой набухший бугорок и начали требовательно теребить его. Патрик прервал наш поцелуй и опустился передо мной на колени. Я покачнулась и вцепилась руками в золотые кудри моего ангела. Язык вампира скользнул внутрь меня и начал свои волшебные ласки. Я никогда не испытывала ничего подобного и потому просто позволила моему божеству творить с моим разгоряченным телом, все, что ему только хотелось. Не знаю, сколько продолжались эти сладкие пытки, прежде чем Патрик легонько прикусил мою нежную плоть и я, громко закричав, утонула в волнах сильнейшего оргазма. Я окончательно лишилась равновесия, но Патрик заботливо подхватил меня на руки и, словно маленького ребенка, стал укачивать в своих объятьях.

Придя в себя, я подняла робкий взгляд на моего любимого и увидела в его глазах торжество, радость и нежность. Патрик ласково улыбнулся мне и поцеловал мои губы. Постепенно его рот становился все более требовательным и настойчивым. Через неистовство своего поцелуя он словно кричал мне о своей любви ко мне, власти надо мной и одновременно со всем этим маниакальной зависимости от меня.

Чуть позже он оторвался от меня и сказал:

– Я думал, что никогда больше не полюблю, но ты возродила мое сердце из пепла.

***

Ближе к полудню мне на сотовый позвонила Тара и сообщила о том, что Квин пришел в себя. Но радости в ее голосе я не услышала. Это сильно насторожило меня. Я сказала девушке, что буду в госпитале сразу, как только закончу работать с документами. Я рассчитывала приехать туда еще засветло, но моя служба – это один сплошной бумажный кошмар и мне пришлось задержаться в отделе намного дольше, чем я того хотела.

Около девяти часов вечера, сгорая от нетерпения, я вошла в палату Квина и, поздоровавшись с Тарой, сразу же проследовала к кровати юноши. Я была поражена тем, что увидела. Парнишка выглядел почти здоровым. По крайней мере внешне. Конечно, если не брать во внимание огромные синие круги у него под глазами и неестественно красные, потрескавшиеся от высокой температуры губы.

Я села на стул рядом с кроватью юноши и взяла его за руку. Квин открыл глаза, и я поразилась их необычному цвету. Огромные, зеленые с искрами золотого янтаря. Они смотрели на меня и словно о чем-то безмолвно молили. Я стряхнула с себя оцепенение, в которое ввел меня его чарующий взгляд и слегка волнуясь, сказала:

– Добрый вечер, Квин, я Соки Стакхаус, федеральный маршал. И я так рада, что тебе уже лучше. Твое выздоровление это просто чудо. – Говоря это, я нисколечко не лукавила. Мои слова были выражением искренности моих чувств и участия к судьбе этого юноши.

– Вы, что, серьезно так думаете? – Удивленно спросил у меня паренек.

– Конечно, а разве может быть иначе?

– Может. Лично я хотел бы умереть… – Я не дослушала Квина.

– Нет, нельзя так говорить.

– Почему? Потому что вы так решили? Вам захотелось продлить мои мучения, и вы приказали мне выжить. Вы заставили меня цепляться из последних сил за мою жалкую, никчемную жизнь. Хотя нет, не вините себя напрасно, ведь вам и в голову не могло прийти, что для кого-то смерть может быть самым счастливым решением всех его проблем.

– Квин, я не понимаю тебя. Правда. Как это ты, молодой, красивый парень не хочешь жить? Ты хотя бы осознаешь, что благодать рождения дарована всем нам свыше. И мы не вправе решать, когда и как нам умирать. На все есть воля божья. И вообще, почему ты говоришь, что это я заставила тебя выжить?

– Поверьте мне, моя жизнь совсем не похожа на сказку, в которой вы живете. Она не такая удачная как ваша. И радости в ней отродясь не бывало. Хотя нет, пожалуй, на страшную сказку она точно потянет. И да, именно вы приказали мне цепляться за этот кошмар. – И тут я догадалась, что вероятней всего Квин просто биться встретиться вновь со своим безумным дядюшкой. Отсюда и его плохое настроение и нежелание жить.

– Квин, я обещаю тебе, что засажу твоего мучителя на пару десятков лет за решетку. – Торопливо заговорила я. – Так что никто больше станет причинять тебе вред. Ты сможешь сам распоряжаться своей жизнью, пойдешь учиться, потом найдешь достойную работу. А когда повзрослеешь, встретишь привлекательную девушку, и все у тебя будет хорошо.

– Вы очень милая, мисс Стакхаус, но ваш мир далек от моего. Вы живите, словно в другой реальности, где все соткано лишь из черного и белого. Из веры в лучшее и победу добра над злом. Но, к сожалению, а может и к счастью для вас, вы не видите полутонов настоящей жизни, глубоких ущелий, в которых обитают миллионы ликантропов, таких же, как я. Все они в основном чьи-то пленники, рабы, слуги или заложники. Я никогда не был свободен с самого своего рождения и точно не буду таковым до конца своих дней. Вероятней всего, уже завтра утром за мной придут из цирка. Они заберут меня отсюда, как вещь и передадут в руки нового «дядюшки Гюнтера». И это еще большой вопрос, будет ли этот хозяин лучше прежнего.

– Нет, этого не произойдет. Я лично возьму твое дело под контроль.

– Им плевать на вас и ваши законы. Они просто увезут меня и спрячут так надежно, что вы никогда меня больше и не увидите. И опять начнется бесконечная череда дней и ночей, пропитанных унижением, кровью, побоями и насилием. Я не хочу так больше жить, у меня просто нет сил на все это.– Квин закрыл глаза и отвернулся. Я поняла, что он пытается скрыть от меня свои слезы. И я приняла решение:

– Тара, пожалуйста, если это возможно раздобудь для парня одежду. Любую. И как можно быстрее. – Попросила я свою верную помощницу.

– Что ты собираешься делать? – Настороженно спросила у меня девушка.

– Я хочу увезти его к себе домой. Там он будет в полной безопасности. И я никому не позволю обходиться с ним, как с вещью. Я оформлю на него надзор.