сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 49 страниц)
— Верю. — Глаза Марины за стёклами очков казались грустными. — Вам в какую сторону?
— На Котляревского. А вам… Впрочем, помню. — Олег улыбнулся, пытаясь сгладить возникшее напряжение. — Давайте вызову вам такси.
— Спасибо, не стоит. Я доберусь маршруткой. — Рука Марины сжала в кармане клубок наушников. Хотелось закрыться от всего и с головой погрузиться в любимые песни, не думая ни о прошедшем, ни о завтрашнем дне…
— Тогда я вас провожу. Не возражаете?
Марина покачала головой. Несколько минут пути до остановки ничего не изменят… Ничего… Как бы ей этого ни хотелось. Она лишь коллега и никогда не займёт место той, о ком думал Живов.
Марина не знала одного. Из окна отделения был прекрасно виден двор. И Анна внимательно следила за двумя фигурами, которые неспешно двинулись к воротам. Её рука с силой сжала телефон, который так некстати оказался в поле досягаемости. Мобильный от неожиданности выдал на экран несколько разных приложений, не понимая, чего хочет от него хозяйка. Опомнившись, Анна сунула телефон в сумку. Её глаза всё ещё всматривались в темноту за окном, словно на что-то надеясь. Она слышала голоса в коридоре, но не расслышала слов. Но один голов она узнала бы из тысячи, из миллиона… Олег был рядом… Зачем? Неужели он зашёл за Мариной? Неужели в её словах всё же была доля правды?!
Анна отогнала эту мысль. Она не хотела верить этому. Не могла поверить. И тогда тоже не поверила. Только кто теперь поверит ей?.. Хотя зачем ей кто-то? Ей нужен был один. Тот, кто теперь смотрел на неё с ненавистью и презрением.
— Пожалуйста, машину ко входу хирургии областной больницы. Ехать на Смежную. — Коротко бросила Анна в трубку. Набросив пальто, она медленно вышла из кабинета. Ночная больница всегда поражала её своей тишиной. Днём коридоры были полны пациентов, а сейчас здесь царил обманчивый покой. Анна знала — этой тишине нельзя верить. И, возможно, поэтому каждый раз, когда она шла по тёмному коридору, ей казалось, что где-то в этой тишине таится что-то огромное и жуткое, готовое вот-вот наброситься на тебя стоном, болью и дыханием смерти.
Такси быстро домчало её домой. Таксист пытался разговорить угрюмую пассажирку, но Анна сразу дала ему понять, что не настроена на разговор. Впрочем, это не избавило её от истории, как «в этой самой больнице спасли шефа». Расплатившись, Анна вышла из машины и побрела к подъезду, тяжело опираясь на трость и молясь лишь об одном: чтобы лифт работал. Когда она отпирала замок, ей показалось что в глазке соседней двери что-то мелькнуло. Анна повернулась и пристально взглянула на соседскую квартиру. Она ненавидела, когда за ней наблюдали исподтишка. Но глазок не подавал признаков жизни. Анна вздохнула. Показалось, наверное.
Сняв сапоги и пальто, Анна остановилась перед огромным зеркалом в коридоре, внимательно изучая своё отражение. Больница превратила её в настоящее пугало, но сейчас Анна была почти довольна своим отражением. Почти. Она приблизила лицо к зеркалу, всматриваясь в него. Карандаш удачно подчеркивал летящий изгиб тонких бровей, хотя, возможно, стоило подумать о чём-то более постоянном. От природы густые тёмные ресницы. Красивые губы, которые она всегда считала своим самым главным украшением. Пусть даже и подчёркнутые искусным и незаметным татуажем. И грива тёмных волос, которую лишь невероятными усилиями парикмахеров удалось привести в надлежащий вид. Вот только в глазах не было блеска. Анна вспомнила, какой она была ещё месяц назад. Бледная тень со спутанными и утратившими блеск волосами, в которых — о, ужас! — даже попался один седой. Но её глаза светились. И даже в таком непрезентабельном виде она была красивой. Самой красивой для Олега. А сейчас… Привычная дорогая косметика, шампуни и кондиционеры, которые умело прятали все погрешности, морщинки, пятнышки и родинки. И красивая кукла в отражении зеркала. Кукла, в которой не было жизни, потому что жить — значит, любить. Ещё Высоцкий сказал: «Я люблю, и, значит, я живу…»
Анна плеснула в бокал шампанского. Она и сама не помнила, откуда взялась эта бутылка. Кажется, кто-то её поздравил с назначением очередным ярким пакетом. Вернувшись к зеркалу, Анна с горькой усмешкой отсалютовала бокалом своему отражению.
— За тебя, — с вызовом бросила она своему отражению. — За новую старую стерву без права быть любимой. Дожилась, Каревская… Я тебя ненавижу, слышишь?
Но ответа она не дождалась. В дверь позвонили. Анна вздрогнула. Взгляд метнулся на часы. Восемь вечера. Она никого не ждала… Внезапно в голове мелькнула безумная мысль: «Это он!» Вернулся, понял, простил… Забыв обо всём, Анна бросилась к двери, едва не споткнувшись о собственные ещё не совсем послушные ноги. И, распахнув её, застыла. На пороге стоял довольно улыбающийся Лубь.
========== Глава 9 ==========
Наташа, морщась, отпила глоток бурды, гордо именуемой «кофе». Даже в автомате в центральной больнице кофе был вкуснее… А уж у Лолиты в буфете или в ординаторской… Невольно Наташа улыбнулась, вспомнив, как Мила случайно выплеснула на неё кофе. Как же давно это было… Даже не верилось, что с тех пор прошло чуть больше года.
Отогнав воспоминания, Наташа через силу сделала ещё глоток горячей коричневой жижи. Ни к чему вспоминать всё это. Так только хуже. Сейчас Наташе все эти воспоминания казались смешными. Какой же она была… стервой. И сколько всего произошло тогда… Сейчас Наташа понимала: если бы ей предложили снова пережить те минуты, те дни, она, не раздумывая, согласилась бы. Даже со всеми проблемами. Со всеми неурядицами. Только бы Ярик снова смотрел на неё с этой мягкой нежностью, восхищением, немым вопросом… Знала ли она тогда, что поддастся ему? Знала. Знала с самого первого дня. Она пропала в тот миг, когда заглянула в его глаза, серые, как штормовое море. Когда он сердился, это море темнело, а когда смотрел на неё, становилось почти голубым и спокойным, словно впитывая прозрачность её глаз. Как же ей хотелось сейчас увидеть его!!!
Наташа вздохнула и, смяв стаканчик, швырнула его в урну. Пути назад нет. У неё другая дорога. Только Наташе всё больше начинало казаться, что где-то она свернула не туда. Она была благодарна Уинну, что после того вечера он просто проводил её домой и больше не заговаривал о браке, словно давая ей возможность осознать случившееся. Но глаза старшего регистратора неотступно следовали за Наташей, когда она проходила мимо него, и в его взгляде она видела затаённую радость и странную нежность. Но единственное, чего хотелось самой Наташе, — это укрыться с головой одеялом, словно это могло защитить её от неё самой. Женщина чувствовала: если только Уинн попробует прикоснуться к ней, у неё просто случится истерика. Она боялась этого. Ярику удалось научить её любить прикосновения, ласку и принимать их, но сейчас все его старания просто летели в тартарары. Наташа снова обрастала броней, через которую становилось всё сложнее пробиться.
— Доктор Олди, вы снова забыли отдать мне лист мистера Чейна. — Вильямс покачал головой, с укором глядя на неё.
— Он у вас на столе. — Резко ответила Наташа.
— Как вы думаете, стал бы я вам о нём говорить, если бы он у меня был? — раздражённо спросил хирург, промокая лоб бумажной салфеткой. Наташа отвернулась.
— До меня дошли слухи… — Вильямс многозначительно замолчал.
— Какие именно? — Наташа безразлично смотрела в окно.
— О вашем скором замужестве.
— Рада за вас, — машинально бросила Наташа, внутренне подивившись, как Вильямсу постоянно удается быть в курсе всех новостей. Ведь она только приняла предложение Вебстера… Хотя… Может, сам Уинн постарался донести до руководства ценную информацию?
— Не отрицаете, значит, это правда. — Вильямс довольно хмыкнул. Наташа настороженно глянула на него.
— Радуетесь, что удалось заполучить меня с руками и ногами? — мрачно поинтересовалась она.
— Да я бы вас и так заполучил. — Хирург втиснулся в кресло. — Знаете ли, хорошие специалисты всегда на вес золота.
— Мне, конечно, льстит такой комплимент. Но с каких это пор украинские врачи затмили американских? — Наташа скептично приподняла бровь.
— Не верите? — упрекнул её мистер Вильямс.
— Не верю.
— А вы до сих пор считаете себя УКРАИНСКИМ врачом? — Вильямс пытливо смотрел на неё, и в его взгляде было что-то липкое и пугающее. Внезапно Наташа вспомнила, где она уже видела этот взгляд. У её бывшего мужа, когда тот рассказывал, как хорошо им будет вдвоём в Штатах. Наташа вздрогнула.
— Да, считаю. — Зло ответила она. — Образование я получила в Украине.
— А опыт здесь. — Возразил Вильямс.
— Опыт здесь… — Эхом повторила Наташа и едва заметно усмехнулась. Гори он огнём, этот опыт…
— Медицина — это бизнес по спасению жизней, вот главное, что вы должны помнить. Ваш героизм здесь никому не нужен. Важна эффективность затрат, и я видел в вас этот принцип. Куда он делся? — хирург прищурился, оценивающе глядя на Наташу.
— Ушёл в отпуск.
— Ведь вы же не собираетесь больше нас бросать? — с намёком произнёс мистер Вильямс, едва заметно насторожившись, услышав из уст Наташи слово «отпуск».
— Вы же сами всё прекрасно знаете, — устало ответила Наташа. — Вам передали всю информацию, ведь так?
— Вижу, вы тоже неплохо осведомлены. — Вильямс недовольно засопел. Она не должна была узнать. У этих украинцев есть одна весьма плохая черта: они слишком много знают друг о друге и не скрывают этого. Возможно, есть смысл потребовать у главврача часть суммы назад… за разглашение.
— У нас говорят: предупреждён — значит, вооружён. — Наташа слегка усмехнулась, заметив озадаченное лицо Вильямса.
— У нас запрещено носить оружие в больнице… — Наконец неуверенно произнёс он.
— Это поговорка. Пословица. Не стоит понимать всё настолько буквально.
Наташа шагнула было к дверям, но внезапно перед ней появилась Рози. Не глядя на Наташу, она быстро сунула ей какой-то конверт и тут же исчезла, не дав Наташе и слова сказать.
— Что это? — моментально подобрался, словно хищный зверь при виде жертвы, Вильямс.
— Наверное, результаты медосмотра. — Наташа пожала плечами, разрывая конверт. — Вы же знаете, мне нужно пройти…
Она остановилась на полуслове, неверяще глядя на фразу, выделенную жирным шрифтом посреди листа. Нет… Это невозможно! Этого просто не может быть!!!
— Что-то не так? — забеспокоился Вильямс, заметив, что с лица Наташи сошла вся краска. Но Наташа его не услышала. В голове билось лишь одно слово, которое сейчас прыгало перед её глазами. Или же это у неё дрожали руки?..
— Извините… — пробормотала Наташа и выскочила из кабинета. Кто-то окликнул её, но она не услышала. Ей нужен был глоток свежего воздуха. Выскочив на улицу, она с наслаждением подставила лицо холодной мороси. А побледневшие губы шептали лишь одно:
— Не может быть….
* * *
Анна молча смотрела на Лубя.
— Разрешите войти? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, шагнул мимо неё в квартиру. Анна захлопнула дверь и повернулась. А Сергей Вадимович уже удобно расположился на диване в гостиной.
— Кажется, я вас не приглашала. — Анна оперлась плечом о дверь, хмуро глядя на бывшего начальника.
— Аннушка, ну кому, как не вам, знать, что меня приглашать не нужно? Сам приду. — Лубь хмыкнул, оглядывая комнату. — Недурно… Уж явно не на одну зарплату вы всё это сделали… Давненько я у вас не был.
— И лучше бы столько же не были. — Перебила его Анна. — Я думала, вы…
— За решеткой? — услужливо подсказал Лубь и, деланно испугавшись, скрестил пальцы в форме решетки и поднёс к лицу. — Ой, страшно-то как!
Он засмеялся, увидев лицо Анны.
— Меня не так просто посадить, Аннушка. Пока сам не захочу, не сяду. Знаете ли, многолетний опыт приносит также и полезные связи. Поэтому даже не надейтесь. Вы затеяли неплохую игру. Так и быть, я дам вам выиграть пару партий. Но не более.
Анна потянулась за сигаретами. Пачка слегка запылилась. Сколько она тут лежала? Три месяца? Анна была уверена, что бросила курить. Но сейчас рука машинально выудила из пачки тонкую сигарету и заметалась в поисках зажигалки. Лубь встал и услужливо подал ей свою зажигалку. Подкурив, Анна едва не закашлялась. Она отвыкла от сигарет. От этого горько-терпкого вкуса. Её слегка замутило. Запоздало она поняла, что курит прямо в комнате. Но пальцы лишь крепче сжали сигарету, словно соломинку, за которую она отчаянно пыталась ухватиться.
— Что вам нужно? — голос Анны слегка охрип.
— Да ничего особенного. — Пожал плечами Лубь. — Мы с вами всегда неплохо сотрудничали. Правда, в последнее время у нас были некоторые… разногласия.
— Надо же, как вы красиво это называете. — Анна усмехнулась. — Вы едва не сделали из меня инвалида!
— Но не сделал же. — Сергей Вадимович прошёлся по комнате, задерживая взгляд на картинах и разных сувенирах, которые Анна привозила из командировок. Посмотреть было на что. Анна любила дорогие и красивые вещи, да и ездить любила в красивые и известные страны. Последняя конференция в Париже вылилась ей в круглую сумму. Но и впечатлений было много. Как же давно это было….
— Сергей Вадимович, вы же понимаете, что ни о каком сотрудничестве и речи быть не может? — тихо спросила Анна, затушив сигарету в красивой пепельнице, которая, скорее, была призвана украшать собой полочку. Но сегодня она здесь стояла весьма кстати.
— Вы же даже не знаете, что я хочу вам предложить.
Лубь повернулся к ней. И Анна заметила знакомый хитрый огонёк в его глазах.
— И не хочу знать. — Холодно ответила она, крепче опираясь на палку. В голове мелькнула шальная мысль, что Лубя можно этой самой палкой треснуть. Вот только вряд ли поможет.
— Узнаю свою Аннушку… — Лубь приблизился к ней, и Анна отшатнулась. — Строптивая, горячая… Не то что эта сопливая девица на больничной койке.
Анну охватила злость.
— Вон отсюда! — прошипела она в лицо мужчине. — А то я…
— А то что? — Лубь откровенно потешался. — Палочкой стукнете? Ядом заплюёте?
Прежде чем Анна успела его остановить, он дотянулся до крошечной звёздочки на тонкой цепочке, которую Анна не снимала.
— Как мило… — Лубь покрутил украшение в руке. Анна резко рванулась в сторону. Цепочка выдержала. Но шея заныла, когда тонкое золото врезалось в нежную кожу. Но Анну даже обрадовала эта боль. Его подарок выдержал. И выдержит. И она тоже выдержит. Анна сжала звёздочку в руке, чувствуя, как крохотные лучики впиваются в ладонь.
— Говорите, что вам нужно. Или выметайтесь! — резко бросила она в лицо мужчине.
— Да по сути, что мне надо? Чтобы вы мне должность сохранили, Аннушка.
— Не называйте меня так. Я это ненавижу. — Анну передёрнуло.
— Простите, Аннушка. — Лубь упивался собой, насмешливо выплюнув ей в лицо ненавистную вариацию её имени. — Я всего лишь хочу убедиться, что вы не претендуете на моё место. И поэтому…
Перед Анной оказался лист бумаги с уже готовым текстом.
— Просто подпишите, что вы готовы добровольно и по первому требованию отказаться от должности в пользу Лубя С.В. — Вкрадчиво произнёс мужчина, дыша в лицо Анне противной смесью табака и какого-то резкого, отдалённо напоминающего лук, запаха.
— Я ничего не буду подписывать. — Анна взглянула ему прямо в глаза. — И отказываться от должности я не собираюсь.
— Я это предвидел. — Сергей Вадимович коротко хохотнул. — И потому припас ещё два варианта. Первый — самый приятный. Точнее, приятная сумма на банковском счету. Вам её будет достаточно, чтобы прикупить квартирку где-нибудь в красивом месте. Ведь вы же так любите путешествовать. Представьте, приезжаете вы в Рим, а там у вас собственная квартира…
— Спасибо, меня и моя устраивает. — Язвительно ответила Анна.
— Не хотите, значит… — Лубь сокрушённо прищёлкнул языком. — Вы головой, часом, не сильно стукнулись? Каревская отказывается от денег… Не думал, что доживу до такого…
Услышав предостерегающий вздох Анны, он заторопился:
— Тогда второй вариант. Менее приятный. Я знаю, где живёт ваш Живов, на какой машине ездит… По какому маршруту… — Лубь умолк, наслаждаясь выражением ужаса, постепенно появляющемся на лице Анны. — Вижу, мы друг друга поняли. Мне должность, вам — целый и невредимый Живов.
— Гарантии. — Одними губами произнесла Анна.
— Какие гарантии, Аннушка? — Сергей Вадимович засмеялся. — На жизнь гарантий никто не даёт.
Он направился к двери. Уже на пороге Лубь оглянулся.
— Надеюсь вскоре получить вашу подпись. И свою должность. Всего доброго, Аннушка.
Шутливо поклонившись, он вышел, оставив Анну невидящим взглядом смотреть на лежащий перед ней лист.
========== Глава 10 ==========
