Текст книги "Игра с огнём (СИ)"

Автор книги: ValeriaPolonchuk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

Наташа смогла лишь кивнуть. В горле пересохло, а язык, казалось, прилип к небу. Поэтому ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла ответить на вопрос: - Я сопровождаю группу ребят-музыкантов. Они пригласили меня в качестве сопровождающего доктора, к тому же, я могу помогать им с организационными вопросами. - Когда вы планируете вернуться в Соединённые Штаты? – спросила женщина-офицер, внимательно рассматривая её документы. - Через две недели. Мне предстоит операция, которую буду делать мои коллеги из Массачусетской общеклинической больницы. В документах есть выписка. Кроме того, я приглашена в качестве докладчика на конференцию, которая состоится через три недели в Нью-Йорке. Приглашение я также приложила. – Наташа почувствовала, как начинает болеть горло от невероятных усилий держать голос ровным и спокойным. Кажется, завтра она вообще не сможет сказать ни слова. Хорошо, что она додумалась распечатать все приглашения и документы… Следующая минута показалась Наташе вечностью. И ей показалось, что она бредит, когда до её слуха донеслись слова: - Проходите. Приятного полёта. Наташа без сил упала в кресло. Майк присел возле неё. - Вот видишь, всё обошлось, - ободряюще произнёс он. - Я успокоюсь, только когда самолёт будет над Атлантикой. Хотя нет. Только когда я выйду из самолёта в Борисполе. – Выдохнула Наташа. - Боюсь, что из самолёта в Борисполе мне вас придётся выносить, - вздохнул Слава, салясь рядом с ней. - Не дождётесь, - буркнула Наташа. Её начало трясти. Она плохо помнила, как оказалась в самолёте. Слава наклонился к ней. - Я буду вон там, - он показал куда-то вперёд. – Если что, зовите. - Хорошо, спасибо. – Наташа кивнула. - Рыжий, присматривай за ней, - Слава кивнул Майку, и тот жестом показал: «ОК». Впрочем, Наташе было всё равно. Она с ужасом ждала, что каждую минуту могут объявить её имя и попросить покинуть самолёт, или что в салон ворвётся Вильямс и вышвырнет её. - Застегните ремни. Наташа потянулась за ремнем, но её пальцы запутались в застёжке. - Давай помогу. – Майк застегнул ремень. - Спасибо. – Шепнула Наташа. Рыжий кивнул. Наташа вздрогнула, почувствовав, как самолёт оторвался от земли. В голове всплыла строчка из услышанной когда-то песни: «Гуд бай, Америка…». - Следующий пункт – Лондон. – Майк поудобнее устроился в кресле. – Главное, чтобы во время пересадки наш багаж не потеряли. В прошлый раз наши инструменты уехали в Монреаль. - Не уедут. – Коротко ответила Наташа. Ей не хотелось говорить. Она с благодарностью взяла с тележки стакан с водой и отпила глоток. Рука потянулась за телефоном. Внезапно Наташа нащупала в кармане какой-то листок. Достав его, она с удивлением увидела, что это конверт, на котором быстрым размашистым почерком было написано её имя. Вскрыв конверт, Наташа достала листок, исписанный таким же небрежным почерком: «Наталиа, я знаю, что это письмо ты будешь читать, уже находясь в самолёте. Я знал, что ты собираешься сбежать. Но знал не только я. Вильямс догадывался, что ты попытаешься скрыться от него. Поэтому я придумал эту историю со свадьбой. Прости. Но это был единственный способ тебе помочь. Вильямс был уверен, что я на его стороне, и я рассказал ему, что этот брак фиктивный, для того, чтобы ослабить его бдительность. После этого он был уверен, что ты в его руках. А я убедил его, что не нужно давить на тебя, чтобы ты подписала согласие на операцию, что я сделаю это сам, когда стану твоим законным мужем. Твоя подпись не должна была появиться на этом документе, иначе он имел бы полное право тебя вернуть. А кроме того, я рассказал ему о твоём отъезде. Но я сказал ему, что твой рейс в 7 вечера. Думаю, к этому времени ты будешь уже на полпути домой. Я буду тянуть время, чтобы дать тебе шанс добраться домой. Возможно, скажу, что перепутал время, или ещё что… Неважно. Главное, что потом Вильямс тебя уже не достанет. Это была моя идея передать тебе твои документы. У Вильямса хранятся хорошо сделанные копии. Но копия – это не оригинал. В конверте ты найдешь так же оригинал соглашения о проведении операции. Думаю, мистер Вильямс не обидится, обнаружив, что его нет. Впрочем, это уже неважно. Я понимаю, что после всего этого тебе уже не вернуться в Штаты. Думаю, ты тоже это понимаешь, и надеюсь, что ты не обидишься на меня. Я знаю, как ты хотела вернуться домой. А ещё я знаю, что очень не хотел тебя отпускать. Я люблю тебя, Наталиа. Я полюбил тебя в первый же день, когда ты вернулась в Бостон. Помнишь? Ты пришла в кабинет мистера Вильямса, на тебе был белый свитер, и в тот момент ты показалась мне ангелом. Ты и есть ангел. Мой ангел. И я отпускаю тебя, потому что когда любишь, то никогда не причинишь любимому человеку боль. А ещё я знаю, что твоё сердце принадлежит другому. И я верю, что он будет его беречь. Береги себя. И знай: что бы ни случилось, я всегда с тобой, даже если между нами тысячи километров. Ты только позови. Твой Уинн» Наташа не замечала слёз, бегущих по щекам. Милый, добрый Уинн… Он знал её лучше, чем она сама. Это не она ангел, это он её ангел-хранитель. - Всё ок? – с тревогой спросил Майк, заметив её слёзы. - Всё хорошо. Всё просто прекрасно, - Наташа улыбнулась, вытирая глаза. Значит, сегодня утром он действительно с ней прощался… Сейчас Наташа жалела, что хотя бы не обняла его на прощание. А ещё она столько всего хотела бы ему сказать… Но у неё ещё будет возможность это сделать. Ведь она обещала Уинну, что позвонит. И она позвонит сразу же, как только выйдет из самолёта. Наташа повернулась к окну. Где-то под облаками была Америка, о которой она когда-то мечтала и которую с такой радостью покидала сейчас. Но впереди её ждал дом и родные люди. И Ярослав. - Я возвращаюсь, Ярик… - прошептала Наташа. – Ты только дождись… ========== Глава 37 ========== На столе в ординаторской выстроилась целая батарея чашек. Сняв и повесив в шкаф пальто, Ольга села на диван, не торопясь надевать белый халат. Её взгляд задумчиво блуждал по столу. Вот огромная, почти литровая, кружка Швальца с налипшими на стенки чаинками. Вот две чашки Ярослава, обе с принцессами и обе с недопитым кофе. Рядом скромно приютилась глиняная чашка Рустама и скомканная салфетка возле нее, исчерканная ручкой. На самом краю стояла небольшая, красная с белый горошек чашка Риты, явно из маминого сервиза. Подумав, Ольга придвинула поближе к этой «могучей кучке» и свою чашку с логотипом группы «Ария». Теперь вся компания в сборе. Вздохнув, Ольга встала и перенесла все чашки в мойку. Коллеги любили пить чай и кофе, вот только мыть чашки не любили. Впрочем, и времени у них на это никогда особо не было. — А с каких это пор завотделением чашки за всеми моет? — раздался позади неё знакомый голос. Ольга оглянулась и увидела Бориса Карловича, который держал за руку Руслана. Мальчик внимательно смотрел на Ольгу. Она слегка усмехнулась и подмигнула ему, взглядом указав на сумку, из которой торчала большая шоколадка. Губы мальчика тронула робкая улыбка. Он вопросительно взглянул на Бориса Карловича. — Раз угощают, надо брать. — Кивнул тот. Мальчик вытащил шоколадку и забрался на диван. Ольга выключила воду и вытерла руки полотенцем. — Чай? — спросила она. Борис Карлович удивленно взглянул на нее, одновременно хлопая по карманам халата в поисках ручки. — Можно и чай… — протянул он. Ручка нашлась на столе. Швальц быстро записал что-то в свой блокнот, пока Ольга наливала воду в электрочайник. Когда через пять минут Косс поставила перед хирургом его любимую кружку с чаем, он не удержался от замечания: — Кажется, наше руководство на вас хорошо влияет. Или вы просто решили не отставать от него? — Хватит вам, — поморщилась Ольга, сделав себе кофе. — Не надоело? — Что именно? — Борис Карлович откинулся на спинку стула, отчего тот жалобно скрипнул. — Вот эти ваши намёки… — Ольга присела на край дивана возле Руслана. — Если честно, я устала. — Если честно, я тоже. Швальц встал и прошёлся к окну. Пол поскрипывал под его тяжёлыми шагами. Ольга с закрытыми глазами могла сказать, где находился хирург, настолько хорошо она запомнила эти поскрипывания. А ещё пол по-разному скрипел для каждого из них. Ирина пролетала к своему столу почти бесшумно, от шагов Рустама пол скрипел протяжно и тихо, Ярослав обычно до скрипучего места даже не доходил, а Рита словно специально выискивала самые скрипучие места, и пол отзывался целой гаммой скрипов и тресков. Надо бы Максиму намекнуть, что не мешало бы покрытие сменить. И тут же Ольга с досадой вспомнила, что теперь завотделением не Максим, а она. И тут же до нее дошло: а ведь в этом есть и свои плюсы. Например, можно действительно поменять пол в ординаторской. И окно, в которое уставился Борис Карлович. — Знаете, я впервые не смог разгадать, что за игру вы затеяли, — признался Швальц, задумчиво наблюдая за кружащимися за окном снежинками. — Было бы что разгадывать… — пробормотала Косс. Борис Карлович повернулся к ней. — А вы хотите сказать, что нечего? — недоверчиво спросил он. Ольга покачала головой. — Мне не нужна эта должность заведующего. Из меня фиговый руководитель. — Глухо произнесла она и тут же осеклась, вспомнив, что рядом с ней сидит ребенок. Но Руслан увлеченно рассматривал забытую кем-то из ее коллег брошюру об отдыхе в Карпатах. Ольга вздохнула с облегчением и продолжила: — Я хочу просто спокойно работать. И хочу быть счастливой. — С главврачом? — понимающе кивнул Швальц. Ольга подняла на него взгляд. — Да, с ним, — спокойно ответила она. — Он первый из вас всех отнёсся ко мне с пониманием и теплом. В ее груди приятной волной разлилось тепло при одном воспоминании о том вечере, когда она одна стояла под такой же метелью на балконе дома культуры, в то время, как все веселились в ярком новогоднем зале, и тёплое пальто на ее плечах, оставленное Евгением. — Ну, вы нас тоже не особо жаловали, — заметил Борис Карлович, шумно отхлебнув горячего чая. Ольга хотела было что-то ответить, но ей помешал Рустам, неожиданно появившийся в ординаторской. — Доброе утро, — хмуро кивнул он коллегам и прошел к своему столу, на ходу погладив по голове Руслана. Ольга мысленно сжалась. И когда Рустам шагнул к ней, Ольга едва удержалась, чтобы не шарахнуться в сторону, так, на всякий случай. Слишком уж напряженное у Агаларова было лицо и слишком потемневшими были его глаза. Ольга не так долго знала его, но уже успела понять: когда у Рустама такое лицо, его лучше не трогать. Вот только он, кажется, собирался потрогать её. — Подпишите, пожалуйста. Заодно и главврачу передадите, — негромко сказал Рустам, подав Ольге лист с несколькими фразами. — Заявление на увольнение? — удивилась Ольга. — Что это вы надумали, Рустам Давитович? — нахмурился Швальц. — Я надумал переехать на свою родину, — спокойно объяснил Рустам. — Там в больнице как раз нужен хирург. Поэтому отработаю положенный срок здесь и уеду. — А как же… — начал было Борис Карлович и умолк на полуслове, заметив, как моментально напрягся Рустам. Ольга машинально пробежалась глазами по строчкам, написанным неровным почерком. Стандартный текст… Но за этим текстом скрывалось настоящее горе и боль. Ольга понимала, как тяжело далось Рустаму это решение. Когда-то она поступила так же. Оставила всё и уехала в новую жизнь. Новой жизнью для неё стала Германия. Новые люди, новые друзья. Вот только с новой семьей не сложилось. Но Ольга всегда верила: всё, что ни происходит, всё к лучшему. И жизнь в который раз это доказала. Поэтому отговаривать Агаларова она не стала. Да и, если уж на то пошло, не она должна это делать. Встав, Ольга направилась к дверям, чтобы отнести Евгению заявление Рустама, но не успела выйти. Дверь распахнулась, и в ординаторскую буквально ввалился Максим. — Пить. — Коротко потребовал он. Осушив залпом три чашки воды, Максим рухнул на диван, кажется, даже не заметив сидящего на нём мальчика. Руслан испуганно отодвинулся и бросил быстрый взгляд на Швальца. — Сиди. сиди. Максим Кириллович не кусается, — успокоил его Борис Карлович. — Гавкнуть может, но не кусается. — Спасибо за лестный отзыв, Борис Карлович, — угрюмо отозвался Красовский. — А это что за народное творчество? — он кивнул головой на лист бумаги в руках Ольги. — Заявление, — последовал лаконичный ответ. Максим оживился. — Чье? — спросил он. — И по какому поводу? — Моё, — со вздохом отозвался Рустам, уже предчувствуя если не скандал, то как минимум головомойку. — Ииии? — Максим выжидающе уставился на него. — Уходит от нас Рустам Давитович, — Швальц опередил Рустама. — Бросает нас. — Бросает, значит… — задумчиво протянул Максим, глядя на Рустама. — Совсем бросает или временно? — Совсем, — Рустам отвел взгляд, сделав вид, что его заинтересовало что-то за окном. — Совсем… — повторил за ним Максим. — А ты помнишь, как ты впервые сюда пришёл? А я помню. Я всё помню, Рустам. Не получится у тебя «совсем». Уж прости… Рустам не ответил, молча разглядывая выросший за окном на железном подоконнике снежный холм. Сейчас он пушистый и белый, а пройдет пара дней, и он станет твёрдым и сорвется вниз, разлетевшись на сотни осколков и снежных хлопьев. Так и душа Рустама разбилась. Возможно, Максим прав. Возможно, «совсем» действительно не получится, потому что слишком много «осколков» останется здесь. Но и остаться Рустам не мог. — И ведь вы все понимаете, что я прав… — Красовский вздохнул. — И кажется, я уже заговорил фразами из фильма. Эх. ребята… Он рывком поднялся. Ольга посторонилась, пропуская его к двери, но Максим внезапно остановился рядом с ней. — Ольга Павловна… На минуточку. — Сказал он, не глядя на Ольгу. Она слегка нахмурилась, но кивнула и открыла дверь, чтобы выйти в коридор, но тут же ей пришлось пропустить в ординаторскую Кейлагуль. — Вы не видели моего сына?! — в голосе женщины прозвучала неподдельная тревога. — Видели. — Максим кивнул на диван, где тихонько сидел Руслан, уже расправившийся с половиной шоколадки. — Прошу вас, — он строго взглянул на татарку, — и вас, — быстрый взгляд на коллег, — позаботиться о том, чтобы в ординаторской детей не было. Я ничего не имею против детей, но здесь им не место. С этими словами он вышел. Помедлив пару секунд, Ольга последовала за ним. Швальц подождал, пока за ней закроется дверь, и глубокомысленно заметил: — Мы, конечно, Максима Кирилловича послушаемся. Но ровно до тех пор, пока в этой ординаторской не появится его собственный сын. А до этого момента осталось всего ничего. Дети растут очень быстро. Он подмигнул Руслану и улыбнулся Кейлагуль. Губы Агаларова тронула тень улыбки. Кажется, он здесь лишний. Эти трое явно не нуждались больше ни в ком. Рустам вышел из ординаторской и тихо прикрыл за собой дверь. После двух ночных дежурств он имел право сейчас уйти домой. Но домой не хотелось. Потому он и взял два подряд ночных. Рустам готов был быть где угодно, только не дома. Хотя… Его дом теперь не здесь. Да и был ли он здесь хотя бы на минуту? А там, в Геническе, у него был мамин дом, который окончательно принадлежал ему, о чем вчера сообщил нотариус. Значит, теперь Рустама здесь ничего не держит. Ничего, кроме… Рустам достал телефон. — Привет, принцесса, — тихо сказал он. — Ты не против сегодня прогулять школу? * * * — Вы хотели со мной помолчать? — спросила Ольга, сложив руки на груди. Они с Максимом остановились возле всеми любимого кофейного автомата в коридоре, а Красовский так и не удосужился проронить ни слова. — Ольга Павловна, я хотел… — начал было Красовский, но осёкся, заметив приближающегося главврача. — Хорошо, что я вас обоих встретил. Зайдём ко мне. — Кириллов жестом пригласил Максима и протянул руку Ольге. Она смерила его надменным взглядом, и первая прошествовала к кабинету. Евгений вздохнул и последовал за ней. — И зачем вам я? — пробормотал Максим, но вынужденно поплелся за ними. В кабинете Кириллов сел за стол и некоторое время молчал, глядя на Красовского, пока тот не начал нервно поеживаться под его взглядом. — Максим Кириллович, я настаиваю на том, чтобы вы взяли отпуск, — наконец устало сказал Евгений. — На полгода. Прошли обследование, отдохнули и вернулись к нам с новыми силами. Дмитрий Эдуардович меня в этом вполне поддерживает, как ваш лечащий врач. Я с ним вчера говорил. — А где гарантия, что… — начал было Максим, но Кириллов лишь махнул рукой. — Да какая гарантия? Я же вас знаю. Вы из меня всю душу вытрясете. Ну, а если серьёзно, то подумайте, какую гарантию вы от меня хотите получить — расписку, или что другое, и я вам ее тут же дам. Поверьте, не в моих интересах терять такого специалиста, как вы. Да и Ольга Павловна, думаю, возражать не будет. Ольга молча кивнула. Он прав, полгода можно и потерпеть, а потом с чистой совестью вернуть Красовскому отделение.