сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 49 страниц)
— Да и в кабинете Барончука вы сами всё слышали, — продолжил Евгений. Ольга бросила в его сторону быстрый взгляд, но главврач лишь едва заметно покачал головой: «Потом». — Вам остаётся лишь подтвердить перед всеми, что вы действительно сами решили уйти в отпуск, ну, а ваше… невосприятие Ольги Павловны в качестве замены — это уже ваши личные предрассудки. Думаю, вам поверят. — Евгений бросил предупреждающий взгляд на вскинувшуюся было Ольгу.
— Зачем? — коротко спросил Максим, но Кириллов понял, о чём он спрашивает.
— Меня об этом попросили, — вздохнул главврач, понимая, что поздно отступать.
— Кто?
— Ваш отец.
В какой-то миг Ольга испугалась, чтобы у Красовского не случился инфаркт прямо здесь, в кабинете, так сильно он побледнел.
— Мой отец?! — Максим вскочил, дрожащими пальцами вцепившись в край стола.
— Сядь! — рявкнул Кириллов. Ольга вздрогнула, а Максим от неожиданности брякнулся назад на стул. Главврач никогда не повышал голос, а значит, сейчас он либо на грани бешенства, либо… Про второе «либо» ни Максим, ни Ольга предпочли не думать.
— Да, твой отец, — резко сказал Евгений, даже не заметив, что обратился к Максиму на «ты». — Давно. А вскоре после этого меня о том же попросил Барончук. Только вот мотивы у них были разные. Если Кирилл сделал это, потому что переживал за тебя, то у Барончука, сам понимаешь, мотивы были не столь благородные. Он к отделению присматривается ещё с тех пор, как в этом кабинете Началов сидел. Да и сын у Виктора Сергеевича давно уже тянется своими ручками позолоченными к нашей хирургии.
— Почему позолоченными? — непонимающе спросил Максим.
— Потому что хотя он и родился с золотой ложкой во рту, руки у него как были, так и остались деревянными. Но мнят из себя золотые, — с раздражением сказал главврач. — А мне не очень хочется наблюдать в нашей больнице клан Барончуков. Я слишком дорожу нашими пациентами и нашими с вами коллегами.
В кабинете повисла тишина. Главврач молча крутил в руках зажигалку. Вроде и бросил курить, а сейчас опять потянуло. Бросишь тут… Не больница, а санта-барбара… А Максим смотрел в стол, пытаясь понять, в каком месте он пропустил тот момент, когда его судьбу решили за него.
— И что дальше? — вырвалось у него. Внезапно Красовскому захотелось снова стать маленьким мальчиком, прижаться к папе, чтобы тот его защитил от всего этого. Но папы рядом не было. И не будет.
— Идите в отпуск, подлечитесь и возвращайтесь. — Тихо сказал Евгений. — Я обещаю, что ваша должность никуда не денется. Уверен, Ольга Павловна с радостью ее вам вернет. Она — человек, наименее заинтересованный в руководящих должностях. Поэтому я и решил назначить на эту должность именно ее.
Теперь настал черёд побледнеть Ольге. Она не сводила взгляда с Евгения, но он упорно не смотрел на неё.
— Вы можете уйти в отпуск уже сегодня. Или дождаться Дмитрия Эдуардовича, — продолжил Кириллов. — Это уже не так важно. Барончуку теперь долго отмываться придётся…
— Вы знали. — В глазах Красовского мелькнула догадка. — Вы с Началовым всё знали!
— Знали, — согласился Евгений.
— Так почему вы ни черта не сделали?! — Максим снова вскочил. — Ведь можно было…
«Спасти моего отца» — мысленно договорил он, но ком в горле помешал ему сказать это вслух. Впрочем, Кириллов понял его и без слов.
— Максим, ты мне веришь? — тихо спросил он, снова обратившись к хирургу на «ты».
— Я уже не знаю, кому и чему верить, — буркнул Красовский, меряя шагами кабинет. Его слегка передёрнуло от этого почти по-отечески прозвучавшего «ты».
— Тогда поверь мне хотя бы сейчас: через пару дней ты всё узнаешь и всё поймёшь.
Красовский остановился и с подозрением посмотрел на главврача.
— Вы о чём? — спросил он.
— Я о том, что нужно просто немного подождать. — Спокойно объяснил Кириллов. Максим хотел было что-то сказать, но передумал и, раздражённо махнув рукой, вылетел из кабинета. Главврач глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— И почему роль героя, спасающего бедных заблудших овечек, такая тяжёлая? — пожаловался он Ольге. Она медленно подошла к нему и, встав за спиной, положила руки на плечи, слегка массируя.
— Я надеюсь, ты сейчас в роли овечки не меня видишь? — спросила она. Евгений покачал головой.
— Видела бы ты свой взгляд… — тихо засмеялся он, прикрыв глаза. Руки Ольги были такими тёплыми и нежными… Если бы только можно было просто махнуть на всё рукой и уехать куда-нибудь подальше, отключить мобильный и просто отдохнуть… Сейчас Евгений немного завидовал Саксоновым. Он сам в нормальном отпуске не был уже несколько лет.
— Оль, я понимаю, что ты сейчас думаешь о том, какой я козёл… — негромко продолжил Кириллов. — Но я просто доверяю тебе больше всех, кого знаю. Хотя это странно, ведь я тебя знаю не настолько долго.
— Я не идеальная. И ты многого обо мне не знаешь. — Ольга слегка пожала плечами, проведя рукой по его густым волосам. Евгений перехватил её руку и поцеловал.
— Я знаю, что тебе эта должность не нужна, даже если бы тебе за неё заплатили. Я прав?
— Угу.
— Ну вот. Или мне надо было Швальца назначить? Так, боюсь, мы бы его потом и бульдозером бы из кабинета заведующего не вытолкали. Агаларов увольняется. Главатских? Меня Началов убьет. Ирину? Меня убьет Саксонов. Олди? Олди сама всех поубивает.
— Как думаешь, она скоро вернется?
— Я ее не очень хорошо знаю, но, думаю, она уже как минимум собирает чемоданы.
Внезапно Евгений встал и, повернувшись к Ольге, привлёк её к себе.
— Пусти! — затрепыхалась она. — Вдруг зайдёт кто-нибудь?!
— Пусть заходит, — главврач обнял её ещё крепче и заставил посмотреть на него. — Разве я не имею права обнять свою жену?
— Пока не жену, и не на рабочем месте… Мы нарушаем этику… — прошептала Ольга, чувствуя, как от одного его взгляда уходит любое желание сопротивляться.
— К чёрту этику. И что значит «пока не жену»? Завтра же распишемся.
Ольга засмеялась и уткнулась лбом в его плечо.
— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт… — донеслось до Евгения. Он притворно вздохнул.
— Представляю. С тобой как на море в шторм: то вверх несёт волна, то вниз… — признался он и со смехом добавил: — Хорошо, что меня не укачивает… Кстати, о море. Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой тоже взять отпуск? Мне кажется, мы заслужили. Поедем куда-нибудь, где есть пляж, море… Или океан…
— Я согласна. — Ольга мечтательно улыбнулась. Она так давно мечтала о море… — А работать кто будет?
— За это я меньше всего переживаю.
И Евгений действительно меньше всего переживал за то, кто останется в больнице на время их отпуска. Просто он знал: останутся проверенные годами профессионалы, и в то же время люди, которых он узнал совсем с другой стороны. Обычно говорят, что начальство в своих кабинетах ничего не видит и не замечает. Но Евгений видел и замечал всё. У него не было права не замечать. Но право на отпуск у него всё же было. И Евгений мысленно пообещал себе, крепко обнимая Ольгу, взять отпуск сразу же, как только весь коллектив хирургии соберется в полном составе.
* * *
— Видишь, что ты натворил? — ворчала Анна, докрашивая ресницы прямо в машине. — Никогда не опаздывала на работу, а теперь…
— Во-первых, опаздывала, — парировал Олег, — а во-вторых, это же ты просила полежать ещё пять минуточек.
— Я не виновата, что с тобой так хорошо спится.
Анна закрутила тюбик с тушью и бросила в косметичку. Хотя она и ворчала на Олега, в её сердце всё пело от счастья. Это так приятно — просыпаться в объятиях любимого, пусть даже сегодня понедельник. И тут же в сердце Анны закралась лёгкая тревога. Понедельник…
— Олег, тебе твой знакомый не звонил? — спросила Анна, делая вид, что её заинтересовал собственный маникюр. — По поводу карточки.
— Пока нет. Я бы тебе сразу сказал. — Олег остановился на светофоре и, пока тот отсчитывал секунды, мягко сжал руку Анны. — Не бойся. Я с тобой. И всё будет хорошо.
— Я не боюсь! — моментально ощетинилась Анна и тут же виновато улыбнулась: — Прости…
— Всё хорошо, — Олег усмехнулся. Кажется, он уже начинал привыкать к моментальным переменам в настроении Анны. Его Звёздочка могла нехило уколоть своими лучиками. Но Олег понимал: это просто защита. А на самом деле его Аннушка тоже может быть слабой, тоже может бояться, страдать, обижаться, нервничать… А ещё она очень нежная и самая любимая.
— Олег!
Голос Анны заставил Олега опомниться. Сзади уже кто-то возмущённо сигналил, а светофор уже горел зелёным.
— Боюсь спросить, о чём ты задумался, — поддела Олега Анна, когда они уже повернули к областной.
— Честно? О тебе, — ответил Олег. Анна притворно вздохнула.
— А лучше бы ты подумал о том, что мы здесь не проедем, — она кивнула в сторону снегоуборочной машины.
— Об этом я тоже подумал, — Олег резко повернул, и машина медленно поехала вдоль ограды. — Кажется, этим переулком нечасто пользуются.
— Тут удобно к старым корпусам подъезжать. Но там уже почти ничего не осталось. Ты сам слышал, как главврач рассказывал, что они там планируют кучу отделений открывать. Лет через двадцать, — хмыкнула Анна. Она не питала особых надежд на скорую реконструкцию старых корпусов областной больницы. Они рассыпались на глазах, и порой казалось, что проще их снести и построить новые. Но главврач упорно стоял на своём: отремонтируем, отреставрируем и будут как новенькие. В этом их с Анной мнения всегда расходились. Анна любила всё новое, главврач упорно цеплялся за старое. Причём это касалось как зданий, так и людей.
И снова сердце Анны кольнула тревога. Что, если Сергей Дмитриевич примет сторону Лубя? Анна давно поняла, что им с главврачом стало не по пути, но всё же надеялась, что он понимает, кто такой Лубь. Вот только сейчас ей всё больше казалось, что как раз главврач очень даже заинтересован в том, чтобы принять назад Сергея Вадимовича. С ним договориться можно, а с Анной нет. Она перестала быть удобной. Она перестала идти с ним в ногу. Впрочем, для себя Анна уже давно всё решила. Она уйдёт из областной. А значит, ни Лубь, ни главврач не должны её волновать.
— Приехали.
Теперь настал черёд опомниться Анне. Она глянула в окно. Тот же привычный вид, те же окна, те же спешащие пациенты и медики, вытоптавшие на свежевыпавшем снегу целые лабиринты следов. В такие дни двор областной больницы из окна выглядит, как огромная головоломка.
— Хорошо, что не въехали, — вздохнув, Анна вышла из машины, уронив в снег тросточку и привычно мысленно обругав ее. Анне уже начинала надоедать эта «третья нога», но и без неё было тяжело. Ноги всё ещё не слушались Анну, и порой ей казалось, что она никогда не избавится от этого недокостыля. Ещё раз тяжело вздохнув и сложив на груди руки, Анна скептично оглядела кучу снега под окнами корпуса. Коммунальщики постарались на славу. Ещё чуть-чуть — и со второго этажа можно прямо из окна выходить и по горке съезжать. Бахилы вполне сойдут за лыжи. Правда, и снег не отставал, и за несколько часов снова покрыл двор областной пушистым белым одеялом.
— Ты идёшь? — Анна оглянулась на Олега, который застрял возле машины.
— Иду, — раздался голос позади неё. Анна вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела помятого Орновицкого, который, судя по его внешнему виду, как минимум три ночи не спал, пару дней не ел и ночевал в подвале. Анна даже не нашла что сказать, лишь молча смерила его удивлённым взглядом. Обычно холёный Орновицкий сейчас был скорее похож на побитого жизнью бомжа.
— Глеб Александрович? — недоверчиво спросил Олег, подойдя к ним.
— Он самый. — Буркнул Орновицкий, достав из кармана пальто смятую пачку сигарет. — Други мои, предлагаю провести небольшое совещание прямо здесь. А потом идти штурмовать кабинет главврача.
— А есть повод? — насторожилась Анна, бросив на Олега быстрый взгляд.
— Анечка, повод есть всегда, — Орновицкий выдохнул в её сторону сигаретный дым. Анна поморщилась, но ничего не сказала, лишь пожалела, что её собственная пачка тонких сигарет с ментолом осталась лежать на подоконнике в квартире Олега. — Мы же врачи, в конце концов. У нас всегда есть повод кого-то штурмовать.
Анна с удивлением заметила, что рука Глеба дрожит, а ведь он был не из тех, кто разводит панику на ровном месте.
— Орновицкий! Рассказывай! — потребовала Анна, резко сунув успевшие озябнуть руки в карманы пальто. Олег слегка приобнял её за плечи и негромко спросил:
— Глеб Александрович, вам что-то известно о предстоящей планерке?
— Известно, — буркнул Орновицкий, глубоко затянувшись и выдохнув в их сторону новую порцию дыма.
— Тогда говори! — не выдержала Анна. — Хватит Змея Горыныча изображать!
— А что говорить? — Глеб криво усмехнулся. — Ты сама всё знаешь. Лубь хочет выставить вас с Иркой недееспособными.
— Ты про полинейропатию? — Анна вздохнула, и Олег отчётливо услышал в этом вздохе усталость и разочарование.
— Ты знаешь?! — Орновицкий закашлялся, подавившись дымом. — Откуда?!
— Глебушка, я же не дура. И карточку свою уже давно держу дома. На кой мне нужно, чтобы о моих болячках и проблемах знала вся областная? Да и лечусь я в случае необходимости в частной клинике, — хмыкнула Анна. — Так что, поверь, запись о полинейропатии я бы точно заметила. А у вас, заговорщики, старая карта. Там последняя запись была ещё году в 2009, если не раньше. Вас это не смутило, профессора?
Орновицкий отшвырнул окурок и полез за новой сигаретой. Замёрзшие пальцы не слушались, и сигаретная пачка так и норовила вывалиться из его рук.
— И адвокаты уже давно в курсе, — продолжила Анна. — Точнее, с момента отъезда Ирины. Именно тогда мы об этом узнали. Странно, что Ирка сразу не поняла. Впрочем, в её положении неудивительно.
— В каком положении? — насторожился Орновицкий. В голове моментально прокрутились все разговоры, встречи и сплетни. Неужели он что-то пропустил или забыл? Кажется, нет. А может, и да… Надо будет Аньку порасспросить. Или медсестёр, те всё знают. Или Аську, она же с Иркой вроде в контакте. Была.
— Забудь, — Анна предостерегающе помахала пальцем у него перед носом, словно подслушав его мысли. — Приедет, сама расскажет. Значит, с диагнозами и карточками разобрались. Ни у меня, ни у Ирки полипатии… Полипа… Тьфу! — Анна умолкла на секунду, собираясь с мыслями. — То есть, полинейропатии, нет. Что ещё?
— Я отойду, — Олег взглядом показал на телефон. Анна кивнула и снова нетерпеливо спросила у Орновицкого:
— Ещё что-то есть, что я должна знать?
— Есть. У меня есть диктофонная запись нашего с Лубем разговора, где он предлагал мне написать фиктивный протокол твоей операции. И сам протокол.
Анна молча смотрела на него. Орновицкий всегда любил сюрпризы. Он и сам был человеком-сюрпризом. За внешностью холёного красавца-принца, по которому сохла половина их отделения и ещё парочка соседних, порой мог скрываться Шрек. А иногда, что бывало намного реже — Супермен.
— Ну и где? — наконец спросила Анна. Орновицкий молча достал телефон и помахал в воздухе.
— Здесь. Я думаю, что мы сегодня услышим тоже немало интересного. — Негромко сказал он. — Добавить ещё парочку записей — и можно обратиться в соответствующие органы.
— А ты откуда знаешь? — прищурилась Анна, с подозрением глядя на Орновицкого. — В жизни не поверю, что Сергей Вадимович с тобой своими планами поделился.
— Представь себе, поделился, — хмыкнул Орновицкий. — Главное — найти правильный подход. И пару раз обозвать тебя не очень приятными словами.
— Что?! — моментально завелась Анна. — Да я тебя…!
— Тихо! — Орновицкий предусмотрительно попятился. Впрочем, это не помешало Анне стукнуть его палочкой пониже спины. — Так надо было, не понимаешь, что ли?!
— Не понимаю, — огрызнулась Анна. Вернувшийся Олег взял её за руку и мягко сжал тонкие пальцы.
— Мне звонил мой знакомый. Они разбираются с карточкой. — Сказал он. — Она оформлена на твоё имя. Сейчас они попробуют выяснить, проводились ли с ней какие-либо операции и кто их проводил.
— Как он смог оформить карту на меня без меня? — нахмурилась Анна и тут же хлопнула себя по лбу: — У него были копии моего паспорта и кода… Как и всех в отделении. Он когда-то потребовал их вроде как для оргкомитета международной конференции…
— А что, так можно было? — удивился Орновицкий. — Копия паспорта — и кто-угодно может открыть на тебя карту?
— Не совсем, — покачал головой Олег. — Скорее всего, это была предоплаченная карта, либо же открытая в каком-то сомнительном банке, цепляющимся за любого клиента. Пока ничего не знаю, ребята обещали разобраться.
— Ну да. Лубь не стал бы связываться с крупными банками для каких-то авантюр, — Анна вздохнула и поежилась. — Давайте зайдём в мой кабинет и там поговорим. Тут прохладно, вам не кажется?
Но когда Анна сунула ключ в замочную скважину двери своего кабинета, то поняла, что замок уже открыт. Толкнув дверь, Анна зашла в кабинет и замерла, увидев развалившегося в её кресле Сергея Вадимовича.
