сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 49 страниц)
— Так просветите меня! — Анна начала терять терпение. — Неужели есть что-то, чего я не знаю о руководящей должности? — с ехидцей произнесла она, и Дзюба поморщился, понимая, что действительно выбрал не ту фразу. Анна знала слишком много того, что рядовому сотруднику уж точно знать не стоит. Что же, утешало одно: Каревская была не из тех, кто направо и налево языком треплется. Во всяком случае, пока её не разозлить. А это в планы главврача не входило, поэтому Сергей Дмитриевич пошёл на попятную:
— Да, честно говоря, ничего серьёзного. — Примирительным тоном сказал он. — В ваше отделение приедет американский хирург. Для, так сказать, обмена опытом. — Мысленно Дзюба потёр руки в предвкушении этого самого «опыта», да в хрустящих купюрах. Ведь вряд ли это американское светило медицины знакомо с порядком работы в украинских больницах. А значит, можно впарить несколько статей «на расходы».
— Опять Вильямс? — Анну передёрнуло при одном воспоминании о красномордом американце, от которого за версту воняло потом.
— Нет, но клиника та же. Поэтому вполне возможно, что это кто-то из его коллег.
— И вы собираетесь сплавить это американское счастье к нам в отделение? — Анна Сергеевна сложила руки на груди.
— Конечно! — оживлённо воскликнул главврач. — Ведь мы же хотим произвести впечатление. А ваше отделение таки лучшее, согласитесь.
— Соглашусь, — нехотя кивнула Анна. Ну да. А еще самое красивое. Зря, что ли, она тогда спонсоров искала, чтобы помогли ремонт сделать?
— Вот и по рукам. Берёте американца и считайте это вашим испытательным сроком на должности зав. отделением, — подмигнул ей Сергей Дмитриевич.
— По рукам, — Анна потянулась было за тростью, но главврач жестом остановил её.
— Есть ещё кое-что, — он замялся, понимая, что его слова Анне не понравятся. — Ваша коллега… Точнее, не совсем ваша.
Анна насторожилась. В голове мелькнуло смутное подозрение, но она отогнала его прочь, надеясь, что ошибается.
— На данный момент с Марины Новак сняты все обвинения. Поэтому она может быть восстановлена на должности. И я не вижу причин отказать ей. — Главврач помолчал. — Но вопрос требует немедленного решения. Вы готовы работать с ней? — он смотрел на Анну, и она поняла: он знает. Всё знает. И для этого ему не нужно выслушивать сплетников за чашкой кофе в ординаторской. У него есть свои «уши», и эти уши повсюду.
— Есть ещё вариант. Перевести её в пятое отделение. — Сергей Дмитриевич покрутил в руках ручку, не сводя глаз с Анны. — Там как раз не хватает человека. Хотя не так давно они взяли нового… как там его… Олега Борисовича…
«В пятое! К Олегу!» — эта мысль молнией сверкнула в голове Анны.
— Решать вам. — С трудом произнесла она, стараясь, чтобы её голос не дрогнул.
— Решать ВАМ. — Парировал главврач. — Если вы собираетесь быть хорошим руководителем, вам нужно уметь принимать решения. Даже такие. А я с удовольствием к вам прислушаюсь.
— У меня есть время подумать? — взгляд Анны потемнел.
— Есть. До завтра. Ровно столько мне нужно, чтобы утвердить вашу кандидатуру. И это будет ваше первое решение в роли заведующей. — Сергей Дмитриевич придвинул к себе стопку бумаг, давая понять, что их разговор окончен. Анна поднялась, опираясь на трость.
— Спасибо за поддержку, Сергей Дмитриевич. — Она вежливо улыбнулась и получила в ответ такую же дежурную улыбку. В их кругах уже давно разучились улыбаться искренне. Да и вообще искренность нечасто гостила в таких кабинетах, но, впрочем, и в других тоже.
— Я думаю, мы сработаемся. — Дзюба многозначительно взглянул на неё. Анна машинально кивнула и вышла. Но её мысли были далеко. Внезапно ей вспомнилось, что в неком городе, в центральной больнице сейчас была катастрофическая нехватка хирургов. Лишние руки им явно не помешают… Хотя бы на время. А ей вполне хватит этого времени, чтобы расставить все точки над «i». Хотя бы неделю отсрочки… Хотя бы несколько дней…
И, достав телефон, Анна набрала ненавистный номер. Ведь только Ирина могла ей помочь.
========== Глава 2 ==========
Улица жила своей жизнью. Квартал, где снимала квартиру Наташа, был тихим, и машины в нём появлялись редко, так как въезд был разрешён лишь жильцам этих домов. Но стоило пройти пару сот метров – и ты попадал в круговорот бостонской скорости. По дороге мчались машины, прохожие деловито спешили куда-то по своим делам. Бостон жил в ритме, который не давал времени думать, скучать, грустить, радоваться… Ты просто вливался в этот ритм, бездумно и на автомате, словно робот. Делал одни и те же движения, действия, шёл по одному и тому же маршруту. Наташа помнила каждый камешек в тротуаре, каждый дом, каждую вывеску… Её не покидало чувство, что она попала в «день сурка». Работа, дорога домой, сон, дорога на работу, работа… И так по замкнутому кругу. Всё чаще она ловила себя на мысли, что превращается в машину, бесчувственного робота, запрограмированного на определённый алгоритм. Лишь те минуты, когда она звонила по скайпу девочкам, оживляли её. Но как только тух монитор, Наташа ощущала, что её снова заполняют гнетущая пустота и отрешенность.
Она ни разу не видела Ярика. Ира пару раз говорила, что он дома, но к компьютеру он не подошёл. Наташа втайне ждала этого, понимая, что если увидит его, то просто взорвётся от тоски и отчаяния. Две недели назад ей на почту пришла копия свидетельства о расторжении брака. Всё кончено. Дороги назад нет. Но разве не к этому она стремилась?
Она полюбила кофе. Точнее, просто не могла видеть свой любимый чай. Он потерял для неё вкус. И каждое утро Наташа делала себе крепкий кофе. Горький вкус словно заглушал ту горечь, которая была у неё в душе. Наташа не замечала, что с каждым разом кладёт в чашку всё больше кофе и всё меньше сахара. Пару раз она даже тянулась за сигаретой, но, словно опомнившись, отдёргивала руку. Пачка так и осталась нетронутой. Зато кофе исчезал едва ли не в тот же день, когда она его покупала.
Больница встречала её привычной суетой. Но каждый раз Наташа невольно сравнивала её с другой далёкой больницей. Её раздражала сухая деловитость американских коллег. И безропотность пациентов, которые были уверены в своих страховках. И точные, как часы, операции, следующие неукоснительным правилам, в которых не было места импровизации. Пару раз Наташа по инерции предлагала другой путь, более уместный, более безопасный для пациента. Но на неё смотрели снисходительно и объясняли, что «так нельзя». И она всё больше замыкалась, подчиняясь больничному конвейеру.
Вильямс избегал её. В первый же день после своего приезда Наташа пришла к нему. Сама. Он пытался обвинить её в мошенничестве и обмане, но она спокойно напомнила ему, что именно он способствовал её отъезду. Фактически, разрешил уехать. Значит, обвиняя её, он признаёт, что сам стал соучастником. Она обещала вернуться? Она вернулась. Обещала развестись? Развелась. Обещала статью? Вот статья. Она выполнила всё. Вильямс потел, пыхтел, краснел, но зацепки найти так и не смог. Скорее, Наташа оказалась в более выигрышном положении. Она знала, что он собирал на неё компромат, и могла это доказать. А его за это по головке не погладили бы.
Наташа поняла, что победила. Вот только чувства победы не было. Ей вспомнилась фраза Рози, как только та увидела Наташу в холле: «Я надеялась, что вы не вернётесь». Наташа прямо спросила, зачем та отдала ей оригиналы всех документов, но Рози наотрез отказалась отвечать. И у Наташи осталось противное ощущение, что ей чего-то не сказали, что она упустила что-то важное. И Рози знала это «важное». Вот только говорить не хотела. Сама или это бы приказ свыше – этого Наташа не знала. И не была уверена, что хочет знать.
Уинн видел, что с Наташей что-то не так. Он заботился о ней, как только мог. Точнее, насколько она ему позволяла. Но порой его присутствие тяготило её. Вот и сейчас Наташа пила очередную чашку кофе, чувствуя на своей спине взгляд Вебстера. Она чувствовала, что в душе растёт глухое раздражение. Ей не нужно было сочувствие. И уж тем более не нужны жалостливые взгляды, которые мужчина то и дело бросал на неё. Наташа сердито вздохнула. Для Вебстера это словно стало сигналом. Наташа услышала, как он встал со стула и, подойдя, остановился за её спиной.
- Я заметил, что вы любите смотреть в окно, - вскользь заметил он.
- Люблю, - коротко ответила Наташа, не глядя на него.
- Красивый вид, правда?
- Не очень.
Наташе вспомнилось, как в их ординаторскую в центральной больнице попадали лучи закатного солнца, окрашивая все в нежный розоватый цвет. А ещё из того окна было видно небо. А в ночные смены – звёзды. Здесь же ты видел лишь окна многоэтажек. И крохотный блеклый кусочек неба, перечёркнутый следами самолётов.
- Хотите вернуться? – тихо спросил Уинн. Наташа не ответила. Хотела ли она? Безумно. Могла ли? Нет.
Вебстер вздохнул и продолжил:
- Я был почти уверен, что вы не вернётесь. Я видел это в ваших глазах.
- И потому вы поторапливали меня? Настаивали на моём возвращении? – скептично приподняла бровь Наташа.
- Здесь многое произошло, пока вас не было. Вильямс затеял какую-то странную игру. – Вебстер присел на подоконник. – Боюсь, он не сильно рад вашему возвращению.
- Почему? – наконец Наташа удостоила его быстрым взглядом.
- Потому что вы из тех, кто не молчит. Кто рискует. Здесь не все это любят и понимают. Особенно Марк. Он привык командовать. Но не привык, чтобы командовали им. У вас есть все шансы со временем занять его место.
Наташа вздрогнула. Она даже не думала об этом. Словно прочитав её мысли, Вебстер слегка кивнул головой.
- Вам это кажется странным? – спросил он.
- Зачем тогда он позвал меня назад? Зачем принял на работу? – в голосе Наташи смешались напряжение и недоумение.
- А вы не поняли? – Уинн вздохнул. – Чтобы полностью вас контролировать. Он прекрасно видит ваши перспективы. И чувствует угрозу. А любая угроза перестаёт быть таковой, если её вовремя нейтрализовать. Он собирался создать для вас все условия, чтобы вы были довольны тем, что имеете. А главное – чтобы вы были благодарны ему. Чувствовали себя обязанной. Вот только вы не почувствовали, ведь так? – в его глазах мелькнула усмешка.
- Благодарна за что? – резко спросила Наташа. – Он что, купил мне билет? Устроил на мою первую в жизни работу? Я уже работала здесь. И, думаю, смогла бы справиться без его помощи…
- Не смогли бы. – Перебил её Уинн. – Вы мало знаете о наших законах.
- Так просветите меня! – Наташа резко вскинула голову. Уинн был выше её на голову, и ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Как и на Ярика… Но Ярик всегда смотрел на неё с такой любовью, что она не замечала их разницы в росте. И привычно тянулась на носочках к нему, чтобы поцеловать. С Вебстером всё было иначе. Она чувствовала их разницу. И рост здесь был ни при чём. Уинн очень хорошо к ней относился, и Наташа видела, что он делает это искренне. Но он не был «её» человеком. Он не был тем, кому она позволила бы прикоснуться к себе. Обнять. Он не был близким.
- Скажите, - вместо ответа спросил Вебстер, - вы собираетесь возвращаться в Украину? Или же вы окончательно решили остаться здесь?
- Вас это не касается. – Отрезала Наташа.
- Касается. Вы не можете оставаться здесь просто так. Вильямс не остановится, – покачал головой Уинн.
- У вас есть предложения? – Наташа отставила чашку.
- Есть. Я хочу предложить вам выйти за меня замуж.
В этот момент Наташа порадовалась, что кофе в чашке закончился. Иначе он оказался бы на халате коллеги. Она смотрела на него широко открытыми глазами, в которых читались шок и изумление. Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Вебстер вздохнул.
- Не стану скрывать: вы мне небезразличны. И если когда-нибудь вы ответите мне взаимностью, я буду счастлив. – Тихо сказал он. – Но сейчас это, скорее, деловое предложение. Если вы хотите остаться в Штатах, для вас это самый надёжный и беспроигрышный вариант.
Он встал с подоконника и направился к двери. На пороге Уинн оглянулся.
- Я не тороплю вас. Обдумайте и хорошо всё взвесьте. Я уверен, вы примете правильное решение. – Негромко произнёс он и вышел, оставив Наташу растерянно смотреть ему вслед.
* * *
Максим хмуро болтал ложкой в чашке с чаем. Очередное утро. Он не помнил, какой сегодня день. Какое число. Просто знал, что его будильник стоит с понедельника по пятницу, значит, если он прозвенел, надо вставать и идти на работу. Максим вставал, одевался, иногда даже причёсывался. Пил кофе. Или чай. Иногда и то, и то. В одной чашке. Шёл на работу. Приходил с работы. И попроси кто его вспомнить, что он делал в течение дня, пожалуй, ограничился бы неопределённым пожатием плечами, мол, как обычно.
Он до сих пор не оправился от смерти отца. Кирилл Евгеньевич всегда был рядом. Только сейчас Максим это понял. Пусть не всегда он помогал или поддерживал, но он был. Со своими кознями и нравоучениями. Потом со своими советами. А в последнее время он просто был рядом. Как отец.
Максиму не хватало его. Он часто хватался за телефон, находил номер отца, а после бездумно бродил по комнате или по кабинету, держа телефон в руках. Если он был дома, Оксана тихо подходила к нему и обнимала, и Максим, словно маленький мальчик, прижимался к ней, сцепив зубы, чтобы не дать вырваться наружу тому колючему комку, который сдавливал его горло. Его не покидало чувство вины. Что он мог это предотвратить. Что он стал причиной этого, ведь отец хотел снова защитить его, Максима! Что он не успел… Сделать, сказать, обнять… Не успел.
Больница с трудом держалась на плаву. Смерть Красовского-старшего всколыхнула город. И особенно «верха». Внезапно оказалось, что многие хотят приложить руку к городской медицине. Главврачу центральной больницы приходилось непросто. Но и Максиму было не легче. Барончук не медлил ни секунды. Уже через пару дней после похорон у Максима на столе лежал лист, на котором было чётко изложено, кому и что он должен, и что будет, если М. К. Красовский откажется возвращать долги. Возвращать Максим ничего не собирался по той простой причине, что ни у кого ничего не брал. И то, что он до сих пор удержался на должности заведующего, было чудом. А ещё заслугой Началова и главврача.
Максим со вздохом допил почти остывший чай. Сидящая напротив него мама словно очнулась.
- Что, уже? – она встрепенулась. – Я задумалась что-то…
- Сиди, мам. – Максим мягко накрыл её руку своей ладонью. – Я сам соберусь.
За этом месяц мама сильно сдала. Она осунулась, а под её глазами залегли тени. Она перебралась в квартиру Кирилла Евгеньевича, но часто приходила к Максиму и оставалась у них. Её пугала тишина пустых комнат, в которых всё ещё чувствовалось присутствие бывшего мужа. Но не только это было причиной.
- Мне опять снился Кирилл… - Тихо сказала она. Максим вздрогнул.
- Мне он не снился ни разу… - Пробормотал он.
– Я не верю в его смерть, – спокойно ответила Анна.
- Мама… - Максим почувствовал, как горло сжалось. – Ты же сама всё видела.
- Видела. Но я не видела его мёртвым, – возразила женщина. – И я не видела ещё кое-чего… - Тихо добавила она.
- Чего? – быстро спросил Максим. Он уже не раз задавал этот вопрос, но каждый раз мама отрицательно качала головой. Покачала она головой и сегодня.
- Я не могу тебе сказать… - Тихо ответила она.
Максим вздохнул и, поцеловав её, вышел. Через несколько минут он тихо закрыл за собой входную дверь и побрёл вниз по лестнице. В отличие от мамы, он видел всё. И у него не было никаких сомнений, что в машине тогда находился его отец. А мама… Видимо, она любила отца, даже если не признавалась в этом. За последний месяц её коллекция пополнилась несколькими портретами Кирилла, и на всех он улыбался…
Припарковавшись возле входа, Максим вышел из машины и тут же наткнулся на Ирину. Сердце сжала непонятная обида. Он едва кивнул коллеге и хотел было пройти мимо, но она остановила его:
- Доброе утро, Максим Кириллович. Я хотела бы с вами поговорить.
- Подождите хотя бы до кабинета. – Огрызнулся Красовский, взбегая по ступенькам.
- Я бы подождала, но вы в последнее время не сильно горите желанием со мной общаться. Или мне кажется?
Она попала в точку. Максим не хотел с ней общаться. Он не хотел её даже видеть.
- Вам опять нужно куда-то уехать? – резко спросил он. – Опять какие-то суды? Так давайте вы туда совсем переберётесь! Чтоб наверняка! И не придётся мотаться туда-сюда.
- Я уезжала всего один раз, на день. – Отрезала Ирина. – Не думала, что вы так по мне скучали.
- Было бы по кому. – Максим резко дёрнул на себя дверь и промчался по коридору, даже не поздоровавшись с Тамарой.
- Не вы ли недавно жаловались, что нам рук не хватает? – Ирина слегка запыхалась.
- Хватает. – Максим отпер дверь кабинета. У него было огромное желание захлопнуть её перед носом Ирины, но он сдержался.
