Текст книги "Игра с огнём (СИ)"

Автор книги: ValeriaPolonchuk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 49 страниц)

- Вы что-то хотели? – резко спросила Наташа у своего почти мужа. Вчера она на миг представила себе, что станет миссис Вебстер, и тут же на неё напал приступ истерического хохота. Но вытирая выступившие от смеха слёзы, Наташа понимала: если её план не сработает, ей придётся это сделать. Иного выбора у неё просто не будет. И сейчас при виде Уинна её сердце словно сжала ледяная рука безысходности и страха. Нет, Уинн не был плохим, чем-то он даже напоминал Ярика, того Ярика, которого она увидела впервые в центральной больнице. Но Ярик был мужчиной. Вебстер же оказался лишь жалкой пародией, несмотря на все свои благородные порывы. Глядя на него, Наташа понимала – в их паре мужчиной была бы она. Вебстер смотрел на неё преданным собачьим взглядом, и Наташа понимала: прикажи она ему с моста сигануть – сиганёт. - Может, поужинаем сегодня?.. – начал было Уинн, но Наташа оборвала его: - Нет. Я занята. На миг во взгляде Уинна мелькнула растерянность. Наташа вздохнула, подавив раздражение. Не хватало ещё, чтобы расплакался прямо здесь. И тут же взяла себя в руки. Уинн не виноват ни в чём. Он лишь хочет помочь. Пусть даже и таким способом. Хотя чего греха таить – Наташа подозревала, что в этом может быть подвох. Ведь просто так в Америке замуж не зовут. И тень недоверия заставляла её огрызаться в ответ на спокойный и слегка заискивающий тон Вебстера. Она не представляла его своим мужем, пусть даже фиктивным. И в то же время не могла представить, что он мог её предать, всего лишь разыграв красивый спектакль. Впрочем, Вильямсу Наташа тоже когда-то готова была доверить свою жизнь… Где-то в глубине души она почувствовала укол совести за то, что собиралась сделать. Но она должна была это сделать!!! - Не сегодня. – Коротко ответила она. – Я хочу вечером созвониться с девочками. Они оба понимали, что она врёт. Когда она придёт с работы, в Украине уже будет глубокая ночь. Но Уинн ничего не сказал и лишь посторонился, пропуская Наташу. Она прошла мимо, не глянув на него. Так же, не поднимая взгляда, Наташа дошла до кабинета доктора Брэджерса. - Вы хотели меня видеть. – Голос прозвучал ровно. И лишь Наташа знала, что всё внутри неё буквально натянулось до предела, словно струна. И мысленно она добавила: «Боже, дай мне знак, что я поступаю правильно!» - Хотел. – Ричард Брэджерс обошёл стол и предложил Наташе присесть. Та лишь едва заметно покачала головой. Мужчина смерил её оценивающим взглядом. Он знал доктора Олди уже несколько лет. Впрочем, знал он её в основном по рассказам Вильямса. Она была достойным хирургом и могла бы добиться многого. А ещё при правильном стимуле могла стать замечательным инструментом, марионеткой в большой игре. Им почти удалось вышколить её так, как нужно. Но побег в Украину изменил её. Как и история с её мужем. И уже тогда Брэджерс понял: Олди для них потеряна. Её искали, пытались вернуть, заманить назад. Но она ускользала из их рук. И сейчас, когда птичка наконец попалась в клетку, Брэджерс не мог её упустить. Слишком много она им задолжала… Слишком большим пятном на репутации клиники была та история с её мужем… - Хорошо. – Брэджерс остановился напротив Наташи. Он был на голову выше неё и почти втрое шире, и Наташе пришлось слегка отступить, чтобы не чувствовать себя ничтожной букашкой. Доктор Брэджерс заметил её маневр и слегка усмехнулся. - Боитесь меня? – с пониманием спросил он. - Нет. – Последовал немедленный ответ. – Просто не люблю, когда нарушают моё личное пространство. Ричард одобрительно кивнул. Эту фразу про личное пространство им вдалбливали чуть ли не с детского сада. Что же, может, в случае с Олди ещё не всё потеряно… Но осталось проверить ещё кое-что. - На самом деле я вызвал вас, потому что к нам в клинику приехал коллега… из Украины. Сердце Наташи на миг забыло, как биться. Оно беспомощно затрепыхалось в груди, и Наташа почувствовала, как ей стало трудно дышать. - Из Украины? – еле слышно переспросила она. - Да. Наташа насторожилась. Неужели кто-то знакомый? - Он из Киева. Вы ничего не хотите мне сообщить? – Брэджерс, прищурившись, смотрел на неё. Наташа почувствовала, что по спине пробежал холодок от этого пронзающего насквозь взгляда. - Нет. – Тем не менее твёрдо ответила она. – Я его не знаю. Я не работала в Киеве, и вам это известно. - Тем не менее, он вас знает и хотел бы вас увидеть. И тут же по лицу Наташи Брэджерс понял: для неё это такая же новость, как и для него. Он слишком хорошо разбирался в лицах, мимике и прочих мелочах, которые с головой выдавали ложь. Олди не лгала. Она и вправду не знала этого человека. Что же, тогда придётся пообщаться с ним… Или позволить им встретиться. Брэджерс нутром чувствовал: просто так украинские хирурги в Бостонской клинике не появляются. - Он ожидает в холле. – Деланно-равнодушно произнёс он. – Можете пообщаться, но не более пяти минут. Вы на работе. И только из уважения к вам я делаю вам эту поблажку. Наташа молча кивнула и вышла. В холле она огляделась и тут же заметила мужчину, который заметно отличался от других. Хотя на нём были потёртые джинсы, кеды и мешковатая куртка, как и на большинстве американцев, но в его глазах светилась тёплая улыбка, которая тут же появилась на его губах, когда он увидел Наташу. И губы Наташи дрогнули в подобии ответной улыбки. Она отвыкла улыбаться искренне и отвыкла от искренности. Так быстро… А ведь она здесь всего месяц. А кажется – год… - Я вас сразу узнал. – Мужчина подошёл к Наташе и протянул ей руку. Помедлив, Наташа пожала её и спросила: - Кто вы? Простите, если запамятовала, но, кажется… - Вы меня не знаете, - поспешно перебил её мужчина. – Меня зовут Святослав. Можно просто Слава. Я знакомый Ирины Лещук. И тут же всё встало на свои места. Наташа едва не расхохоталась от комизма ситуации. Даже здесь, в Бостоне, Ирка достала её со своей опекой. «Ну, зараза рыжая…» - беззлобно подумала Наташа, понимая, что если бы не люди вокруг, то вполне возможно, что она бы кинулась на шею этому незнакомцу, который появился так неожиданно и так вовремя. И у него такое хорошее имя – Слава… Почти Ярослав… - У меня есть буквально пара минут… - Тихо сказала она. - Я в Бостоне проездом, вообще мне в Нью-Йорк… Мы можем встретиться после работы? – деловито спросил Святослав. - Хорошо. Я освобожусь в семь. - Понял. Тогда возьмите, - он сунул ей в руку клочок бумаги. - Наберёте меня. И Святослав, махнув ей рукой на прощание, направился к лифту. На миг Наташе показалось, что это был лишь сон. Но в руке она ощутила бумажку, которую Слава успел сунуть ей в руку перед тем, как уйти. На ней был номер телефона и е-мейл. Значит, не приснилось… Наташа слегка улыбнулась. Если это был тот знак, о котором она просила, то он был очень хорошим… * * * - Комфорт пятой точки творит чудеса… - Рустам потянулся, распрямляя затекшую от долгого сидения спину. - Закончил? – Ярослав поднял голову. - Да. - Дай сюда. Забрав у Рустама бумаги, Ярик уставился в неровные строчки, но за следующие десять минут не прочитал и слова. Рустам молча наблюдал за ним, допивая холодный чай, налитый ещё пару часов назад, и наконец не выдержал: - Нет, я, конечно, понимаю, что у меня почерк не очень, но не настолько же! - Что? – анестезиолог ответил ему невнимательным взглядом. Рустам вздохнул и, встав, забрал у Домбровского свою «писанину», как он называл всю бумажную работу. - Давай домой собираться. – Предложил он неуверенно, бросив быстрый взгляд на часы. В отделении уже было тихо. Не хлопали двери, не было слышно поспешных шагов медсестёр… Даже больные вели себя на удивление тихо. Хотя, может, просто ещё от наркоза не отошли… Рустам усмехнулся своим мыслям. Заметив это, Ярик спросил: - Ты в среду едешь? Усмешка сбежала с губ Рустама. Он тяжело опустился на диван, сцепив руки в замок так, что костяшки пальцев побелели. - Да. – Глухо ответил он. - Я так понимаю, «таможня» добро не дала. – Ярик сел рядом с ним. - Молчи… - угрюмо отозвался Рустам. Вчера Рита весь вечер демонстративно молчала, пока он обсуждал с Максимом программу конференции. Но стоило Рустаму положить трубку, как на него обрушился шквал обвинений и упрёков. Напрасно он пытался объяснить, что это лишь на два дня, что в четверг вечером он вернётся… Рита словно не слышала его. И в конце концов Рустам молча ушёл в другую комнату. Он устал от этих упрёков. И он не узнавал ту Риту, которую когда-то любил… «Когда-то…» От этих слов, пусть даже сказанных мысленно, по спине Рустама прошёл мороз. Он попытался вызвать в себе то чувство, которое заставляло его сердце вздрагивать в предвкушении при каждом звуке её голоса; от которого в груди теплело; которое все долгие годы давало ему силы жить и ждать встречи. И не смог. - Меня Ирина с Эдуардовичем отвезут, - поспешно сказал он, заметив, что Ярик хочет что-то спросить. Ярослав молча кивнул. Сжатые губы Рустама и враз потемневший взгляд подсказывали ему – не стоит расспрашивать. И шутить тоже не стоит. Ярик замялся, не зная, что сказать. В воздухе повисла неловкая тишина. - Я не буду так с ходу ставить диагноз! – Борис Карлович зашёл в ординаторскую, тем самым избавив Ярослава от необходимости выдумывать какие-то дежурные фразы. - У вас на руках документы, результаты анализов! – Ирина остановилась на пороге, хмуро глядя на Швальца. - Вот я сяду, посмотрю их внимательно и тогда смогу вам что-то сказать. – Борис Карлович опустился на жалобно заскрипевший под ним стул. - Борис Карлович, пожалуйста, сразу сообщите мне! – Ирина сердито теребила шарф. Ярик знал эту её привычку. Ещё в университете она на экзамене превращала всё, что попадалось ей в руки, чуть ли не в атомы. Вот и сейчас шарф уже больше напоминал мочалку. Ярик встал и, подойдя к Ире, осторожно высвободил шарф из её пальцев и расправил. - Всё хорошо? – ласково спросил он, сжав её руку. Ирина беспомощно взглянула на него. Что же, Дмитрия Саксонова вполне можно понять. Ради одного взгляда этих зелёных глаз можно было горы свернуть. - Ирина Васильевна привезла мне документы одной из пациенток. – Отозвался вместо неё Швальц. – У пациентки подозревают полинейропатию. Я вообще не понимаю, почему вы мужу своему не показали всё это? – он потряс в воздухе ворохом бумаг. – Это больше в его компетенции. - Покажу. И ему, и другим. Я хочу услышать несколько мнений. – Огрызнулась Ирина. - Можно? – Рустам протянул руку к бумагам. Швальц, пожав плечами, подал ему документы. Рустам быстро просмотрел их. Ярик, наклонившись над ним, читал через его плечо. Проскользнувшая в ординаторскую Ольга удивлённо оглядела молчащих коллег, но не рискнула встревать. - Всё указывает на полинейропатию. – Рустам поднял голову и наткнулся на мрачный взгляд Ирины. – У вас есть основания сомневаться в диагнозе? - Есть. Посмотрите на фамилию пациентки. – Ирина слегка усмехнулась. - Каревская… - Прочитал Рустам, и в голове сверкнула догадка. – Анна Сергеевна?! - Она, родимая. И поэтому у меня будет к вам просьба, Рустам Давитович. На конференции присмотритесь к ней. Думаю, вы сами всё поймёте. – Ирина вздохнула. - Но ведь есть результаты анализов, - Швальц нахмурился, забирая у Рустама бумаги. - А где гарантия, что это её анализы? – тихо спросила Ирина. И Рустам был с ней вполне солидарен. Слишком свежи были его воспоминания про областную… - Чьи? – поинтересовался Максим, входя в ординаторскую и услыхав слова Иры. - Да так… Пациентку обсуждаем. – Ира отвернулась. Впрочем, Красовского не сильно волновал ответ. Швырнув пальто на стол, он с размаху сел на диван, едва не столкнув Рустама. - Ты чего? – тот удивлённо взглянул на друга. – Места мало, что ли? - Мало. Так что придётся вам, коллеги, потесниться. – Весело ответил Максим, впрочем, ни Ярослава, ни Рустама этим тоном ему обмануть не удалось. Слишком хорошо они знали эти язвительно-весёлые нотки в голове Красовского. - Если хочешь что-то сказать, валяй. – Ярик демонстративно посмотрел на часы. – Я не собираюсь выслушивать твои новости в нерабочее время. - А новости, между прочим, глобальные. – Максим развалился на диване. – Позвольте представить вам нового завотделением! – и он картинно простёр руку в сторону Косс. Ольга замерла, почувствовав, как все взгляды обратились на неё. - Пошутил? Не смешно… - Первой обрела дар речи Ирина. Она почти с ужасом смотрела на Ольгу, и недоверие в её взгляде сменялось явными отвращением и презрением. - Ничуточки. – Голос Максима звучал весело, но его взгляд был ледяным. Ольга буквально чувствовала исходящий от него холод. Она медленно направилась к двери под молчаливыми взглядами коллег. - Заслужила… Вздрогнув, Ольга оглянулась. Этот язвительный голос прозвучал на самом деле, или ей показалось? Но в ординаторской царила тишина. Никто не проронил ни слова. Резко рванув на себя дверь, Ольга выскочила из ординаторской. Она даже не спросила Максима, действительно ли это правда. И так было ясно – Красовский не шутил и не разыгрывал комедию. Слишком явной была ненависть в его глазах. Значит, это правда. Но какого чёрта?! Лишь один человек мог дать ответ на этот вопрос. Ольга опомнилась лишь возле кабинета главврача. Дверь была приоткрыта. Ольга собиралась было ворваться в кабинет, но слова главврача заставили её замереть: - Да, я всё решил, Кирилл Евгеньевич. ========== Глава 22 ========== Марина то и дело нервно поглядывала на часы. Она слово за словом прокручивала в голове их короткий разговор с Алексеем. На что он намекал? Марина пыталась забыть кошмар прошедших месяцев, но теперь он снова встал перед глазами. И яснее всего ей вспомнился день, когда она пришла домой после разговора со следователем, упала на кровать и просто завыла от отчаяния и боли. Не за себя. За сына, который остался без отца и мог остаться теперь и без матери. Она почти не видела его в эти дни. Они словно избегали друг друга. И даже когда Марину оправдали, когда появилась эта хрупкая надежда на то, что обойдётся, сын словно не заметил этого. Между ними выросла незримая стена недосказанности, непонимания и утраты. Марина пыталась поговорить с сыном, но он молча уходил в другую комнату и закрывал дверь. Или же уходил из дома, бросив короткое: «Пойду пройдусь». Куда он уходил, Марина не знала, но ждала до поздней ночи, выключив свет и прислушиваясь к каждому звуку, пока не раздавался тихий хлопок входной двери. Она жила словно в какой-то клетке, в которую загнала себя сама. Она не желала смерти мужу, но желала освобождения. А в результате попала в ещё худший капкан обвинений и подозрений. Неужели в этом была замешана Анна? Марина вспомнила всё, что слышала про Анну от коллег. В частности, от Лубя. И тут же сама себя высмеяла. Лубь. Нашла кого слушать… А вот коллектив рассказывал разное. Но и тут Марина понимала: доверяй, но проверяй. В коллективе любая, даже самая ничтожная информация моментально обрастает домыслами и сплетнями. Поэтому Марина слушала, да не вслушивалась. А потом она познакомилась поближе с самой Анной. И поняла: возможно, в сплетнях и слухах была доля правды. Возможно, была правда. Но ключевое слово здесь «была». Сейчас Анна шла на конфликт открыто, даже не пытаясь что-то скрыть. Она бросала обвинения прежде чем успевала подумать. За что и поплатилась… Поплатилась всем. Потому что «всем» для неё был Олег. Сейчас Марина осознавала это как никогда чётко. И больно. Она не понимала слов, брошенных Анной сегодня утром. Что значит «он свободен»? В тот миг, когда Марина услышала эти слова, её сердце рванулось отчаянной надеждой и тут же снова потухло. Что-то произошло. Что-то, о чём она не знала. Да и не хотела знать. Она любила Олега. И потому чувствовала – в его сердце для неё места нет, что бы ни произошло между ним и Анной. Она может стать ему другом, любовницей, но не любимой. И снова мысли Марины вернулись к Алексею. Неужели и вправду Анна могла мстить? Мстить так жестоко, жёстко, бесчеловечно? И снова Марина отогнала эту мысль. Не могла! Нет! Марина сжала виски пальцами и закрыла глаза. Или могла?.. Не выдержав, Марина вскочила и заметалась по ординаторской. Сейчас она была рада тому, что коллеги так быстро разбегались с работы. Даже Наталья Юрьевна сегодня убежала, едва стрелки часов переползли на 17:00. Машинально Марина начала перелистывать карточки пациентов, забытые на столе. Внезапно взгляд выхватил знакомую фамилию. Каревская. Марина слегка нахмурилась. Кто принёс её сюда? А главное - зачем? Она покрутила карточку в руках и на автомате открыла. Что нового она могла там увидеть? Вот написанные её почерком процедуры и медикаменты. Вот летящий почерк Ирины. А вот… Марина нахмурилась и поднесла карточку поближе к глазам, близоруко щурясь. Этот почерк был ей незнаком… Но слова складывались в страшный диагноз. Это невозможно! Марина снова и снова перечитывала это слово – «полинейропатия», словно надеясь, что оно исчезнет… Но нет, вот оно, написанное чёрной пастой на белой, слишком белой по сравнению с этими чёрными буквами бумаге…