сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 49 страниц)
- В пятницу на планёрке я услышала совсем другое, - спокойно возразила Ирина, опершись плечом о стену. – Мне позвонила коллега из областной. Она хочет на неделю-другую направить к нам специалиста.
- Обойдёмся. – Сказал как отрезал Максим. – У нас здесь тоже специалисты. Получше, чем в вашей областной.
При одном упоминании про областную его передёрнуло. Она отобрала у него многое. И прежде всего ту, в ком он так нуждался…
- Если передумаете, сообщите. – Ира хотела ещё что-то добавить, но один взгляд на лицо Максима дал ей понять: не стоит. Помедлив, она вышла. В коридоре её перехватил Ярослав. Ира вздрогнула, когда он неожиданно возник перед ней.
- Ты как чёрт из табакерки… - Её рука машинально потянулась к его лицу, но тут же отдёрнулась, и Ира виновато улыбнулась: - Я всё никак не привыкну к твоему новому имиджу…
- Я сам не привыкну… - Признался Ярослав, потирая гладкие щёки. Он и сам не знал, что заставило его побриться. Но уж очень хотелось перемен. Пусть таких. Пусть тех, что проще всего сделать. Ведь сбрить бороду – это всего пара минут. Но с таких мелочей начинаются большие перемены… Во всяком случае, так говорят умные люди. Ну или же те, кто мнит себя таковыми.
- Как он? – Ярик кивнул на дверь кабинета Максима.
- Как собака. Лает, но, слава Богу, хотя бы не кусается. – Ира вздохнула.
- А ты? – тихо спросил Ярослав.
- Я? – Ира пожала плечами. – Как обычно. Ты же знаешь…
Ярик знал. И потому не стал больше ничего спрашивать. Он кивнул Ирине и нерешительно нажал на ручку двери.
- Я не передумал, - сухо сказал Максим, не глядя на вошедшего. Он был уверен, что вернулась Ирина, и в сердце закипела глухая злость.
- Да я пока ничего и не предложил, - хмыкнул Ярик, усаживаясь на стул.
- А, это ты… - Максим вздохнул. – А я думал, опять наш Профессор припёрлась своих протеже продвигать.
- Кого? – переспросил Ярик.
- Она предложила привезти к нам кого-то там из областной. – Максим откинулся на спинку стула. – Мол, нам рук не хватает.
- Она права, - осторожно сказал Ярослав. – Рита у нас, считай, на полставки, ты всё время в делах, остаётся три хирурга.
- Одна из которых – любовница главврача. Как мило.
Ярик деликатно промолчал. У него было своё мнение на этот счёт, но, обычно прямой и зачастую неуместно, на этот раз он решил всё же оставить своё мнение при себе.
- Что слышно про Рустама? – спросил он.
- Ни черта. Он звонил на той неделе. Всё ещё какие-то неувязки с документами. – Максим машинально крутил в руках карандаш.
- Так, может, есть смысл прислушаться к Ирине? – нерешительно произнёс Ярик. – А там, гляди, и Рустам вернётся…
- Нет. – Карандаш хрустнул и сломался.
- Как знаешь. – Ярослав не стал продолжать и просто сунул Максиму несколько бумаг. – Просмотри и подпиши.
Несколько минут прошло в тишине. Максим подписал все бумаги и отдал анестезиологу, но тот медлил, не торопясь уходить.
- Что-то ещё? – поинтересовался Красовский, видя, как мнётся Ярик.
- Владимир Петрович в пятницу сказал, что Барончук подал новый иск. Что ты собираешься делать? – Ярослав с тревогой смотрел на Максима. Он видел, насколько друг осунулся и буквально посерел, словно эта борьба вытягивала из него все силы. На его столе снова появились обезболивающие. А в мусорной корзине Ярик не раз замечал салфетки с кровавыми пятнами. Но Максим никому ничего не говорил, и все делали вид, что ничего не замечают. Но Ярик знал, что у Иры всегда наготове несколько «экстренных» ампул, что у Швальца в список «экстренных» номеров внесены невропатолог и нейрохирурги. Что он сам в любой момент готов сорваться в столицу за врачами, инструментами, лекарствами… Они замечали всё. И были готовы ко всему.
- Что ты собираешься делать? – повторил он вопрос.
Максим помолчал. Наконец с его губ сорвался ответ, который Ярик ожидал услышать меньше всего:
- Я собираюсь доказать, что он убил моего отца.
========== Глава 3 ==========
Олег сердито сдёрнул халат. И снова надел наизнанку… А ведь раньше всегда после работы он аккуратно расправлял его и вешал в шкаф, а теперь как снял, так и швырнул на стул, стол или куда получится. А утром надевал мятый. И не всегда правильно. Но Олега в последнее время халат волновал меньше всего. Вот и сейчас он машинально переоделся во второй раз.
Олег вышел из ординаторской, на ходу застёгивая пуговицы на халате. Его взгляд невольно упал на двери соседнего отделения. И хотя он знал, что не увидит там ту, из-за которой его сердце рвалось на части, в душе всё равно что-то ёкнуло. Он так и не смог простить её. Но и отпустить тоже. Первым порывом Олега после того разговора было уволиться и вернуться назад в центральную, подальше от Анны. Но здравый смысл победил. Чувства чувствами, но отказываться от работы было глупо. Чувства могут и пройти… И тут же Олег криво усмехнулся своих мыслям. Пройти… Кого он обманывал?
Ничего не проходило. Лишь с каждым днём всё острее чувствовалась боль. Он скучал. Безумно скучал. Но в то же время не мог забыть, понять, простить её слова. Её подозрения. Её упрёки. Каждое утро Олег всматривался в рисунок, который лежал на столе. Её подарок… И, казалось, в каждой чёрточке, в каждой линии ощущалась любовь. Тогда казалось. Сейчас же этот рисунок виделся ему жестокой насмешкой над той радужной иллюзией счастья, которая буквально окрыляла, а потом с размаху швырнула на землю. Но Олег не мог выбросить его, порвать или смять и зашвырнуть подальше. Этот рисунок всё ещё хранил тепло её рук… И тепло той минуты.
Разозлившись на самого себя за дурацкие мысли, Олег резко открыл дверь и тут же почувствовал, что кого-то крепко приложил. Приготовившись извиняться, Олег поднял голову и оторопел.
— Доброе утро, Олег Борисович. — Похудевшая и бледная, Марина устало смотрела на него.
— Марина… — Олег опомнился и порывисто схватил её за плечи. — Как вы? Мы уже чего только не передумали… А информации ноль. Я звонил, пытался что-то узнать…
— Меня, можно сказать, оправдали. Подозрения оказались слишком подозрительными, а доказательства — притянутыми за уши. Я просила, чтобы никто никому ничего не говорил. — Марина осторожно высвободилась из его рук. — Не хотела лишних слухов. Думаю, вам и так было что обсудить.
Олег смутился. Марина права. Разговоров было много. И как бы Олег и Наталья Юрьевна ни пытались их пресечь, люди всё равно продолжали шептаться, и история обрастала всё новыми подробностями, а Марина постепенно превращалась чуть ли не в серийного убийцу. Можно заткнуть рот паре особо говорливых медсестёр, но не всему коллективу.
— Я угадала, — Марина понимающе кивнула, заметив его смущение. — Что же, такие у нас люди.
— Марина Сергеевна, я… — начал было Олег, но Марина остановила его, мягко положив руку ему на локоть:
— Я знаю.
Её глаза улыбнулись ему, но лицо осталось неподвижным, словно на нём была какая-то маска, сковавшая чувства и эмоции, бесчувственная и безразличная. Олег помнил, какой Марина была еще месяц назад. Пусть уставшей, напуганной, но её лицо всегда светилось каким-то внутренним светом, мягкостью… Сейчас перед ним был другой человек. И Олег не узнавал коллегу.
— Как Денис? — осторожно спросил он, надеясь, что вопрос о сыне оживит женщину. Но лишь что-то странное на миг мелькнуло в её глазах.
— С ним всё хорошо. — Ровным голосом ответила она. — Он жил у моей сестры, а сейчас вернулся домой.
У Олега на языке крутилось много вопросов, но он не решился их задать. Что же произошло? Кто убил её мужа? Почему подозрения упали на Марину? И что произошло с Мариной за этот месяц, что она превратилась в тень? Нервы, стресс — это само собой, но сейчас её оправдали, и должна же быть в её глазах хотя бы нотка радости или облегчения! Но её не было, а значит, она сказала ему не всё… Но он не решился настаивать. Во всяком случае, не сейчас.
— Вы к нам в гости решили заглянуть? — Олег улыбнулся, надеясь хоть на миг растопить лёд этого странного отчуждения.
— Да нет. На работу. — Марина слегка пожала плечами. Олег вздрогнул.
— Но… — Он растерянно замолчал.
— Что «но»? — Марина внимательно посмотрела на него. — Сейчас скажете, что мне стоит повременить, подождать, всё обдумать, ведь это так неразумно — возвращаться в коллектив, где знают о твоём проступке, даже если его и не было? Я всё обдумала. И я хочу вернуться. Хотя бы для того, чтобы заставить всех если не замолчать, то хотя бы притихнуть. Доказать…
— Ничего вы не докажете, — тихо сказал Олег. — Даже если за вас заступятся все прокуроры и судьи мира. Вы же знаете людей. Они охотней верят сплетням, чем фактам.
— Докажу. И прежде всего самой себе. Что смогу. — Еле слышно ответила Марина, и в её голосе Олег услышал надрыв. Что именно «смогу»? Вернуть репутацию? Оправдаться? Или же наступить на горло самой себе?
— Мариночка! — вскрик сбоку заставил их обоих вздрогнуть. К ним со всех ног спешила Максимова. Тяжело дыша, она схватилась за Марину.
— Ох, годы уже не те, чтобы бегать… — выдохнула Наталья Юрьевна, чувствуя, что сердце вот-вот вылетит из груди. Но, увидев Марину, она забыла даже о своей тахикардии и больных ногах.
— Ну зачем вы? — пожурила её та. — Я никуда бы не делась.
— А вдруг, — покосилась на неё Максимова. — Исчезли на месяц, ничего не слышно о вас… А мы тут переживали… — Она машинально потянулась к карману, но вовремя вспомнила, что платочек остался в сумке.
— Зато теперь я снова к вам, — Марина через силу улыбнулась.
— Правда?! — ахнула Наталья Юрьевна. — Рыбочка вы наша! Вот и славно! А вы уже были у заведующе… — Внезапно она осеклась. Олег насторожился.
— Что-то не так? — быстро спросил он.
— Нет, я ещё не была у Сергея Вадимовича, — одновременно с ним произнесла Марина.
— У нас заведующий теперь не Сергей Вадимович. — Наталья Юрьевна отвела взгляд. Олег заподозрил неладное. Он слышал об отстранении Лубя, но не знал, кого назначили на должность зав.отделением. В голову закралось смутное ощущение, что он уже знает ответ…
— А кто? — Марина непонимающе переводила взгляд с Олега на Максимову и обратно.
— Анна Сергеевна… — тихо ответила Наталья Юрьевна, не глядя на Марину. Олега словно обухом по голове огрели. Анна…
— Но она же на больничном… — Марина нахмурилась.
— Уже нет. И она была у главврача. — Голос Максимовой становился всё тише. — Она хочет получить эту должность. И получит.
Как же это было похоже на Анну… Ни минуты поблажки для самой себя. Только встала на ноги — и сразу в бой. Причём не просто в бой, а сразу в «дамки». А это означало лишь одно: скоро они встретятся. И сердце Олега сжалось при одной мысли об этой встрече.
Марина молча отошла к окну. Некоторое время она сосредоточенно рассматривала двор больницы, тёмный забор и виднеющиеся в сырой дымке многоэтажки. Что же, погода вполне соответствовала её настроению. Не хватало только снега, который засыпал бы все воспоминания в её душе.
— Вы хотите в наше отделение? — первой нарушила гнетущую тишину Максимова.
— Да, я хочу в ваше отделение. — Последовал бесцветный ответ.
— Тогда вам стоит зайти через пару дней… — растерянно произнесла Наталья Юрьевна. — Вопрос о назначении ещё не решён и…
— Тогда я зайду через пару дней. — Резко оборвала её Марина. — А сейчас, простите, мне пора.
И она буквально сорвалась с места, исчезнув за дверью, ведущей на лестницу. Наталья Юрьевна проводила её сочувствующим взглядом и повернулась к Олегу, чтобы спросить, не может ли он отговорить Марину от этой поистине безрассудной идеи, но Олег лишь покачал головой: «Не сейчас». Развернувшись, он ушёл, и, глядя ему вслед, Наталья Юрьевна впервые заметила, насколько он изменился. Раньше Олег Борисович проносился по коридору, словно на крыльях, спина ровная, глаза блестят, халат отглажен… А сейчас казалось, что он постарел лет на десять: медленная тяжёлая поступь, потухший взгляд и мятый серый халат. Надо бы предложить ему хотя бы халат в порядок привести, ей нетяжело… Постирает, погладит и принесёт…
Максимова вздохнула и побрела назад в ординаторскую. А в голове засело воспоминание о той минуте, когда грозная и величественная Анна Каревская рыдала у неё на плече, словно девчонка, а она сама не знала, что ей сказать, как утешить. В голову лезли лишь шаблонные фразы: «Он вернётся, он простит, всё будет хорошо…». Но при виде Олега Наталья Юрьевна поняла: не будет. Слишком сильным был удар. Анна умела бить метко и попадала всегда в цель. Вот только цель в этот раз она выбрала неудачную и ударила по самой себе.
Задумавшись, Наталья Юрьевна направилась было к своему столу и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда её окликнули:
— А я вас искала. В двенадцатой палате ваша пациентка истерику закатила.
Ася деловито перелистывала какую-то карточку. И, пожалуй, впервые за всё время Наталья Юрьевна почувствовала раздражение. Девушка сильно изменилась за последнее время. Если раньше это была весёлая девчушка, пусть и растяпа, но с умелыми руками и истинным талантом к хирургии, то сейчас Ася превратилась в самодовольную барыню, которая всё чаще принималась командовать и критиковать других. То ли беременность так на неё повлияла, то ли Орновицкий, но Наталью Юрьевну всё больше начинало тяготить присутствие коллеги.
— Я встретила Олега Борисовича. — Коротко ответила она. — Постояли, поговорили.
Она не стала вдаваться в подробности, да и о возвращении Марины решила умолчать. Почему-то ей показалось, что Ася уже не та, с кем стоит делиться такими новостями. Раньше Максимова бы несомненно пересказала бы весь разговор дословно и получила бы порцию удивлённых ахов и охов. Но сейчас она скорее получит порцию презрения и высокомерия.
— Жалко его, — покачала головой Ася, отпив чай и поморщившись — горячий.
— Почему? — машинально спросила Наталья Юрьевна.
— Этого и следовало ожидать. Прошла эйфория, он увидел, какая она сволочь. К этому и шло. — Ася пожала плечами.
— Сволочь я сейчас здесь вижу только одну, и это явно не Анна. — Спокойно ответила Наталья Юрьевна.
Асю бросило в жар. Она резко встала, швырнув карточку на стол.
— А вы, я гляжу, забыли, какая она, — крикнула девушка. — Вы же её ненавидели! Завидовали ей!
— Забыла. — Голос Максимовой не дрогнул. — И вам советую. Люди меняются. Жизнь их меняет. Вот только не пойму, что вас так изменило…
Ася вылетела из ординаторской, хлопнув дверью. Наталья Юрьевна со вздохом села на стул и надела очки. Нужно было привести в порядок всю макулатуру, которой был завален стол Максимовой. Если Анну действительно назначат заведующей, она ой как спросит за каждую бумажку… Вот только в голову Максимовой упорно лезла мысль, что на эту должность есть ещё один претендент. И Анне такая конкуренция вряд ли понравится…
* * *
Рита раздражённо сдёрнула маску.
— Ольга Павловна, в следующий раз, если мне понадобится ваш совет, я спрошу его перед операцией! — она швырнула маску на стол и повернулась к Косс, которая спокойно поправляла рубашку хирургического костюма, стоя перед зеркалом.
— Вы полезли заканчивать операцию, не обращая внимания на кровотечение, точнее, предоставив медсестре заниматься им. Я была вынуждена вмешаться. И, как видите, не зря. Если бы я не настояла на искусственной гипотонии, кровопотеря была бы намного больше. Вы же видели — зажим не помог.
Наконец Ольга отвернулась от зеркала и хмуро взглянула на Риту. Агаларова несказанно раздражала её и прежде всего — своей псевдоправильностью. Должно быть так и никак иначе! Операцию нужно закончить, и плевать, что больной истекает кровью, медсестра справится! Если раньше Ольга, наблюдая за работой Риты, чувствовала невольное уважение, сейчас она всё чаще испытывала желание как минимум связать той руки пластырем. И отправить в заслуженный декрет. Кстати, о декрете…
— Как ваше самочувствие? — невинно поинтересовалась Ольга, сложив руки на груди и наблюдая, как Рита моет руки.
— Замечательно. — Рита вздрогнула, и вода брызнула на пол.
— Уже не тошнит? — почти ласково спросила Ольга. Рита резко закрыла кран и повернулась к ней.
— Я не понимаю, о чём вы. — Сухо сказала она, в упор глядя на Косс. Та задумчиво смотрела на неё, словно что-то просчитывая в уме.
— Да бросьте, — Ольга слегка усмехнулась. — Какой срок? Месяца два?
Рита замерла. С чего она взяла?! Ведь Рита и сама до сих пор не была уверена… А Ольга продолжила:
— Хоть вы и не любите мои советы, но всё же… Я бы советовала вам уйти. Просто ради себя и ради пациентов. Вы теряете хватку. Стали рассеянной. А в нашей работе это опасно.
— Зато у вас хватка железная. — Борис Карлович услышал слова Ольги. Он остановился на пороге, посторонившись, чтобы пропустить промчавшуюся мимо него Риту. Швальц не пытался её остановить. Успеется. Сейчас его волновало другое.
— И как оно — быть любимой игрушкой главврача? — язвительно поинтересовался он. Ольга недовольно покосилась на него, и Борис Карлович с удовольствием отметил, что ему удалось пробить её броню.
