Текст книги "Звёзды не падают с небес (ЛП)"

Автор книги: Usagi Fuyuko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Как давно я здесь?

– Три дня, – доктор глядит за окно. – Почти четыре.

– Мне пора.

– Я не буду тебя останавливать, но порекомендую этого не делать.

– Почему?

Агатон указывает на перевязку, скрывающую её живот.

– Там внутри бактовые пластыри. Нужно подождать ещё один день, чтобы я с уверенностью сказала, что сепсиса нет.

Рей прижимает ладонь к бинтам, закрывает глаза и обращается к Силе. Её раны едва-едва закрылись. Она направляет к ним всю свою энергию, позволяя ей омывать их, медленно исцеляя.

– Ты одна из них, – удивлённо бормочет доктор.

Рей поднимает голову, и та вскидывает руки.

– Это всё объясняет, – быстро произносит Агатон. – Обычно требуется гораздо больше времени, чтобы… всё пришло в норму.

– Ты никому не расскажешь, – говорит Рей, подкрепляя свои слова Силой.

– Я и не собиралась.

Взгляд Агатон остаётся ясным, в ответ Рей ощущает слабенькое сопротивление.

– Ты – чувствительная к Силе, – изумляется она.

Доктор пожимает плечами.

– Обычно меня зовут просто Орин.

Она снимает с запястья Рей удерживающую её цепь.

***

Час спустя Рей закутана в одеяло, а её ладони греет полная кружка какао. Доктор Агатон – Орин – сидит напротив за столом и задумчиво дымит сигаретой.

– Прости, – выдохнув, говорит она и машет рукой, разгоняя сизый туман. – Тот ещё был денёк.

– Понимаю.

– Спорю на что угодно, что понимаешь, – Орин снова затягивается, перекатывает дым на языке и выдыхает его. Рей рассеянно думает о погибающих растениях на подоконнике. – Итак, ты – джедай? Не смотри на меня так – я видела меч.

Рей кое-как изображает улыбку.

– Я больше не уверена в этом, – её мысли возвращаются к подслушанному разговору. Она с сомнением глядит на доктора. – Ты знаешь Аалто.

– Мы пересекались, – скривившись, отвечает Орин. – Я бы не сказала, что знаю его. К счастью, – она мотает головой. – Мы… знакомы. Аалто считает, что это даёт ему право складывать у меня на пороге трупы. Не принимай на свой счёт.

– Держись от него подальше, – предупреждает Рей.

– Поверь мне, я пытаюсь. В этом году я переезжала трижды, и он каждый раз как будто знал, когда и куда именно, – Орин ожесточённо тушит сигарету об угол стола. – Сейчас мне выгоднее сидеть тихо и надеяться, что он потеряет ко мне интерес.

Рей ощущает недосказанность, повисшую в воздухе, словно сигаретный дым.

– Ты знаешь, кто он? – в конце концов спрашивает она. Потому что, если доктор как-то связана с Рыцарями Рен… ей нужно что-то с этим сделать.

– Немного, – Орин отхлёбывает из своей кружки с какао. – Злой человек, способный использовать Силу, – это ведь довольно точно, так?

Рей кивает.

Доктор склоняет голову к плечу.

– Не беспокойся, я им не помогаю. Наверно, именно поэтому Аалто и принёс тебя – джедая – ко мне в дом. Он знал, что я просто сделаю свою работу.

– Они опасны.

– Я знаю, – Орин поводит плечами. Свободные одежды чуть соскальзывают, открывая клановую татуировку на плече, возможно, мандалорскую. – Но я не оставлю человека умирать у меня на пороге.

Глаза Рей широко распахиваются, когда она вдруг вспоминает угрозу Аалто.

– Твоя семья?..

– Будет в порядке. Ты ведь не мертва, – Орин улыбается, демонстрируя небольшую щель между передними зубами. – Похоже, врач из меня неплохой.

От облегчения Рей обмякает.

– Спасибо. За то, что спасла. Ты ведь не должна была.

Орин ей подмигивает.

– Я пришлю тебе счёт позже. А сейчас, думаю, какао принесёт тебе уйму пользы.

Рей крепче сжимает в пальцах кружку и подносит её к губам.

Она в жизни не пробовала ничего вкуснее.

***

На следующий день Рей собирается уходить. Все кредиты, которые у неё ещё оставались, она перевела на счёт клиники.

– Пять сотен? – Орин присвистывает, глядя в датапад. – А джедаи нынче дёшевы.

– Прости, – серьёзно говорит Рей и добавляет решительно: – Я заплачу, как только смогу.

Доктор пожимает плечами.

– Не беспокойся. В кредитах у меня недостатка нет.

Рей не уверена, стоит ей продолжать этот разговор или нет, однако гнетущее ощущение недоговорённости так и не развеялось, и оно побуждает её продолжить:

– Благодаря Рыцарям Рен?

Орин смотрит на неё мягко – и с пониманием, которого, думается Рей, лучше бы в её взгляде не было.

– Благодаря человеку, который мне небезразличен.

Мысль находит свой отклик, всё встаёт на свои места. Женщина, разговор по комму.

– Они… плохие люди, Орин.

– Я знаю, – та склоняет голову. – И я надеюсь, что ты больше с ними не столкнёшься.

– Я ищу Аалто, – признаётся Рей. – Он убил моего учителя.

– Тогда найди его, – отвечает доктор и, включив датапад, показывает, сколько кредитов на счёте больницы. – Он дурно влияет на моё благосостояние.

Рей улыбается и, помедлив, говорит:

– С кем ты тогда говорила? Я… Я ничего не могу обещать, но, может быть…

Орин качает головой.

– Никаких исключений, Рей. Я с этим смирилась.

Она прикуривает другую сигарету. Струйка дыма, кривясь и завиваясь, поднимается вверх от тлеющего кончика.

Рей опускает глаза, цепляется пальцами за потёртую кобуру для меча.

– Мне жаль, – извиняется она наперёд.

Доктор лишь снова затягивается сигаретой.

– Делай, что должна, джедай. И мы тоже будем делать, что должны.

***

Квартирка, в которой она ненадолго нашла убежище, перевёрнута вверх дном. Верстак лежит на боку, некогда аккуратно разложенные инструменты и запасные детали в беспорядке раскатились по полу. Шифр на её датападе взломан, сообщения явно кто-то просматривал. На экране застыло последнее – полученное Рей от Аалто. Холодок пробегает по её спине.

Даже размышляя о целях Аалто, Рей ощущает смертельную усталость, но она знает, что не имеет права оставлять эти раздумья. Её опыт хождения в Потоке и вполовину не так обширен, как у рыцаря, но должно быть что-то, чего он не предусмотрел. Случайное стечение обстоятельств, которое он не учёл.

Внутри вспыхивает гнев. Она была так близка. Ещё бы чуть-чуть, ещё немного силы, и она могла…

Рей откладывает датапад в сторону и принимается перебирать разбросанные детали в поисках самых ценных. Остальные она оставит.

Рей знает, что и раньше, бывало, рушила планы Аалто: однажды, когда столкнулась с Мджугро, и во второй раз, когда повстречалась с Кайло. С Беном. Она невольно прикрывает ладонью новый шрам и далеко не в первый раз радуется, что узы разорваны. Тот день, когда её ранили в грудь, и по сей день не оставляет её. Как не давали покоя и путаные слова Аалто, сказанные той ночью у костра.

Иногда ты уходишь к нему.

Одно ей совершенно ясно: нельзя останавливаться. На Набу стало слишком опасно, раз рыцарь Рен сумел обнаружить её убежище. Она раздобудет припасы и…

Пальцы смыкаются на половинке алого кристалла. Рей не знает, почему его не забрали. Должно быть, дело в том, что он слишком мал и не представляет никакой ценности. Поколебавшись мгновение, она хватает шнурок из поясной сумки и привязывает кристалл на манер кулона. Он по-прежнему безупречно ложится на маленький полукруглый шрам от бластера, который никогда не был на неё нацелен.

Рей. Возвращайся домой.

Ей нужно на воздух.

***

Поздним вечером улицы Тида не так многолюдны: студенты группками выходят за ворота университета, музыканты и певцы демонстрируют своё мастерство перед праздной толпой горожан, выбравшихся на встречу или же отужинать. Рей кажется, что она бродит по городу, оглядываясь по сторонам, вот уже несколько часов. Позволяя себе стать всего лишь лицом в толпе, а не человеком, которому ещё так много нужно успеть.

Некоторое время спустя ноги сами приносят её к ботаническим садам. Рей с холодной отстранённостью замечает, что атриум отремонтировали и привели в первоначальный вид. Поправив меч, она направляется внутрь.

В этот час сад почти обезлюдел. Есть какое-то умиротворение в том, чтобы затеряться между растениями и остаться наедине с собственными размышлениями.

Умиротворение. И одиночество.

Рей идёт из оранжереи в оранжерею, а её мысли неторопливо текут своим чередом.

Вон оттенок жёлтого, который так любит Финн.

Лея составляла букеты из этих цветов.

У Люка аллергия на тот кустарник.

Некоторые обитатели оранжерей напоминают ей подоконник Орин и растения, которые гибнут, несмотря на всю заботу.

Прошло так много времени с тех пор, как Рей была дома в последний раз. Рядом с людьми, которые бы сделали ей какао или полили её цветы. С тех пор, как она была со своей семьёй.

Рей яростно трёт глаза.

Она отстранённо задумывается, вспоминают ли о ней и как часто. Простил ли её Финн за то, что столько раз оставляла его? Нашла ли Лея другую компанию для своих утренних прогулок? Починил ли По карбюратор?

Всё могло бы уже закончиться. Она могла бы убить Аалто, если бы только ей хватило сил.

Или она могла бы умереть в грязи. Одна.

Рей думает о Люке. Об их последнем разговоре, когда он ещё был жив.

Лучший поступок не всегда смелый.

Рей находит дерево и усаживается под ним для медитации. Она пытается понять, что же теперь значит «лучший поступок».

***

Когда Рей, наконец, ощущает себя достаточно умиротворённой, она встаёт, отряхивает штаны и собирает вещи. Солнце только-только показывается из-за горизонта полуночно-тёмного неба, теплицы окрашиваются в нежно-розовый. Рей принимает это как доброе предзнаменование.

Когда она идёт к выходу, в её походке ещё угадывается некоторая скованность. Пальцы сжимаются на ремне, удерживающем кобуру с мечом. Рей чувствует, как осколки и фрагменты плана формируются в её голове – будущее обретает чёткие очертания: она знает, куда ей идти и кого искать.

У выхода из ботанических садов в одиночестве стоит человек.

Сердце Рей тяжело бухает в груди, но она подходит ближе. Первое, что праздный прохожий заметил бы в этом мужчине, это его рост – он почти слишком высок и сутулится над проектором карт, который держит в руках. Второе – это, наверно, его чёрные волосы, почти достигающие плеч, заплетённые в косички на макушке и спрятанные под видавшие лучшие времена защитные очки. Или, может быть, его уши. Или нос. Или рот, который кривит недовольная гримаса.

Хватка на ремне слабнет.

Он поднимает глаза от карты, и их взгляды встречаются.

Нужно бежать, думает Рей. Бежать было бы умно. Но она до смерти устала, и сейчас так рано, а то, что она видит, наверно, просто галлюцинация.

Он ничего не говорит, но на его лице отражаются мириады чувств. Он аккуратно выключает проектор карт, которые, очевидно, не может разобрать, и кладёт его в поясную сумку. И идёт к ней – так медленно, что Рей ещё могла бы сбежать. Уйти, не оглядываясь.

Дар слова возвращается к Рей, только когда он уже стоит прямо перед ней, склонив голову, чтобы видеть её глаза.

– Что ты здесь делаешь? – удаётся ей выговорить.

– Не знаю, – отвечает он. Его голос звучит скованно, неестественно.

– Откуда ты узнал, что я здесь?

– Я не знал. Но я почувствовал…

Её рука соскальзывает с ремня и бессильно падает. Кайло смотрит на неё тем самым взглядом – как тогда на Джагомире, когда он приказал ей улетать одной.

– Не убегай.

Рей печально улыбается. Он по-прежнему пытается ею командовать.

Он смотрит на неё, она глядит в ответ и видит, как внутри него зреет что-то, какая-то сила, которую он отчаянно старается удержать. Когда Рей не отступает, он кладёт ладонь ей на затылок и прижимается к её губам в неистовом поцелуе. Меч падает наземь. Рей обхватывает его шею руками и целует в ответ. Она чувствует, как длинные пальцы путаются в её волосах, сжимаются, будто бы он не знает, как удержать ту, что сейчас в его объятиях. Одной рукой она вцепляется в рубашку у него на груди. Его зубы неуклюже и жадно прихватывают её нижнюю губу, точно в страшном голоде; Рей приподнимается на носки, чтобы быть ближе.

Она думает, что он углубит поцелуй, но вместо этого он чуть отстраняется, чтобы оставить россыпь нежных прикосновений на её губах, на щеках, на подбородке. Тяжело дыша, он утыкается лбом в её лоб – черные кудри пляшут перед её глазами – и обвивает в крепком объятии.

Рей обнимает в ответ, положив ладони ему на плечи, и ощущает, как едва уловимым движением он расслабляется – словно бы выдыхает давно сдерживаемый воздух. Он ещё несколько раз быстро целует её губы, позволяя последнему поцелую продлиться дольше.

– Я не знаю, что это, – произносит он напряжённым шёпотом, – но я не могу.

Эти слова точно удар. Если бы он не обнимал её так сильно, Рей бы отпрянула.

На мгновение она…

Это не Кайло

Это Бен.

– Мне жаль, – Рей прикрывает глаза. – Это не…

Он отодвигается и то, что он видит в её лице, заставляет его посуроветь.

– Нет.

– Что?

– Что бы это ни было. Нет, – его руки выскальзывают из её волос и ложатся на щёки. Большой палец принимается гладить её скулу. – Ты знаешь, именно так всё и должно быть.

Рей отводит глаза – он уже говорил ей эти слова. Когда был Кайло. До того, как она забрала его воспоминания, чтобы спасти ему жизнь.

– Ты не знаешь, что произошло, – произносит Рей.

– Мне плевать.

– А не должно быть.

– Но так и есть, – его пальцы опускаются на её шею, туда, где лежит красный кристалл. Его зрачки расширяются, а губы сжимаются в тонкую линию. – Это было моё, так ведь? – он вскидывает на неё глаза. – Почему он у тебя?

Рей качает головой.

– Я не знаю.

– Как долго у тебя этот кристалл?

– К… – она останавливает себя. – Бен.

– Как долго?

– Три года, – тихо признаётся Рей.

Что-то вспыхивает в его взгляде. Он не говорит ни слова, только прижимает её к себе теснее. Движением, которое не должно быть таким привычным, Рей утыкается макушкой ему в подбородок, прикладывает ухо к его груди. Его сердце торопливо бьётся.

– Позволь отвезти тебя домой, – говорит он.

Рей так устала. Её глаза закрываются.

– Рей.

Он обнимает её, почти охватывая целиком. Её здесь не должно быть. Она не может двинуть и пальцем.

– Рей…

– Хорошо, – шепчет она. – Ненадолго.

Комментарий к Глава 12: Орин. Часть 2

Бокал корвалола за тех, кто надеялся, ждал и таки дождался!

И спасибо всем комментаторам. Вы прекрасны. : )

========== Глава 13: Сокол ==========

Рей

***

Она в жизни не видела ничего более отвратительного, оскорбляющего самим своим видом.

«Хаппабор» – вот как он назвал это чудовище. Корабль и впрямь неповоротливый и грузный, точно настоящий хаппабор. А эту дверь что, правда прилепили на место клейкими лентами? Возмутительное варварство!

– Он не мой, – говорит Кайло, появившись рядом и скрестив руки на груди.

– Очевидно, – фыркает Рей. Она вспоминает шаттл типа «Ипсилон», его лоснящиеся чернильные бока и чёткие, угрожающие очертания. А затем снова глядит на «Хаппабор», который выглядит почти как настоящая зверюга с Джакку.

– Он принадлежит Финну, – роняет Кайло. Рей замечает, как он переводит на неё взгляд – пытливый и напряжённый.

Рей и не думает прятаться – не от него и не тогда, когда речь идёт об её отношении к Финну. Она думает об улыбке своего лучшего друга, о его решимости сделать что угодно ради блага других. То, что Финна нет рядом, ощущается Рей как настоящая физическая боль, которая, кажется, не уймётся никогда.

– Я скучаю по нему.

– Он сейчас на базе.

Кайло понятия не имеет, почему эти слова несут в себе не столько радость, сколько страдание, отчего то, что он использует имя Финна, а не только его развалюху, для неё почти сродни чуду. Воспоминания о приключении на Джакку заставляют Рей расцвести широкой улыбкой.

– Он никогда ничего не смыслил в кораблях.

Она делает вид, что не заметила любопытства Кайло, и идёт вперёд, чтобы избежать вопросов. Рей видит, что у него их накопилось множество; каждый раз, когда Кайло смотрит на неё, она видит в нём отчаяние и злость, которые он тщетно старается смирить, – вскоре они прорвутся наружу, если она этого не предотвратит.

Но Рей ничего не может сделать прямо сейчас. Сначала ей слишком многое нужно решить для себя самой.

Во многом человек рядом с ней по-прежнему Кайло Рен: его лицо почти не покидает хмурая гримаса; кулаки то сжимаются, то разжимаются, словно он едва сдерживается, чтобы не разбить что-нибудь; притяжение между ними пусть и не такое сильное, как узы, но его всё так же невозможно отрицать. Шрамы, которые она оставила ему, никуда не пропали.

И всё же Рей видит, что во многом он – кто-то другой: у него древний, давным-давно устаревший корабль и защитные очки на макушке; он неловко сутулится, а не выпрямляется гордо, готовый бросить вызов кому угодно и чему угодно. Он сказал Рей, что последние три года был несчастлив, и она знает: это всё её вина. Именно она положила начало этой лжи вместо того, чтобы дать ему умереть.

С каким-то мазохистским любопытством Рей задумывается, какой исход предпочёл бы Кайло, настоящий Кайло? Прочистив горло, она присаживается на корточки у особенно сильно искорёженного борта «Хаппабора».

– Повреждения довольно сильные, и внешние панели деформированы. Должно быть, двери просто-напросто выбили, – дипломатично говорит Рей. Уже позднее утро. В который раз она решает сосредоточиться на том, что в её силах, отложив на потом проблемы, с которыми не может справиться. – Я бы сказала…

– Термальный детонатор.

Рей медленно поднимает на него взгляд.

Кайло стоит в той самой позе: спина болезненно прямая, руки скрещены на груди, подбородок выдвинут.

– На пути к Сопротивлению корабль захватил Канджиклаб.

Сердце в груди Рей как-то странно запинается.

– Канджиклаб?..

– Ты знаешь их?

– Кажется, я убила многих из них, когда выпустила на волю рафторов.

Кайло напрягается ещё сильнее, а его глаза чуть расширяются, когда внезапно он всё понимает.

– С Финном.

Рей кивает, покусывая губу.

– Это было очень давно, – она снова отворачивается к кораблю. – Понадобится несколько…

– Панелей, я знаю, – его взгляд давит ей на спину, точно камень. – Рей. Как давно мы знаем друг друга?

Она выдыхает через нос.

– Начать следует с панелей, но со временем всё равно придётся заменить прокладки во внешнем шлюзе…

– Рей.

– И, наверное, добавить ещё один слой изоляции. Всему кораблю принесёт пользу, если…

– Рей.

– Я не могу, ясно? – срывается Рей, не оборачиваясь, затем выдыхает. Нет страсти… – Мне просто… нужно время.

– Понимаю, трёх лет недостаточно.

Мысли Рей мимолётно возвращаются к берегам Раката, к бойцовской арене Садро-Шана.

– У меня были другие заботы.

– Имеешь в виду, тебе не было до меня дела.

Сила, он как будто перенял свои же худшие повадки. Рей пинком открывает панель и без всяких церемоний выдирает клубок старых проводов.

– Ты понимаешь, что я – последний джедай, верно?

Он мешкает какое-то время. У Рей возникает отчётливое ощущение, что ей не верят.

– Ну и.

– Ну и у меня были другие обязательства, более важные, чем личные дела.

Она отшвыривает провода – они никуда не годятся. Кто бы ни занимался ремонтом проводки, он ничего не починил, а выполнил свою работу кое-как, совершенно бездарно.

Его голос полон раздражения, когда он отвечает:

– Личные дела.

– Не будь таким…

– Каким.

– Буквальным, – Рей наполовину заползает в открывшуюся дыру, чтобы лучше разглядеть нутро корабля. Столь многое было кое-как подлатано, а не заменено как следует. – Чудо, что тут всё не сгорело.

Он говорит коротко, рублено:

– Я занимался ремонтом.

– Тогда ты никудышный механик.

Она почти слышит, как его кулаки сжимаются.

– Предположительно, я занимался этим всю жизнь.

Рей закрывает глаза, считает до десяти. До чего же заманчиво просто… сказать. Но она не может. Поговорить с Леей – вот что нужно сделать прежде всего. Рей должна ей это и намного, намного больше. Она не вправе уничтожать надежду на второй шанс – какая-то часть Рей всё ещё настолько эгоистична.

– Тебе понадобятся селеновые процессоры, новые трубы и…

– И заменить проводку! – взрывается он, зло проносится мимо и скрывается в недрах «Хаппабора».

Рей сидит ещё какое-то время на коленях, потом переносит вес на пятки. Она и сама не знает, как всё должно было пройти, но, похоже, получилось не слишком хорошо.

Она делает вдох. Сначала то, что по силам.

Рей продолжает ремонтировать дверь. Затем ремонтирует вентиляцию. Затем автопилот. Затем газоочиститель.

***

Рей заканчивает уже далеко за полдень, и её лицо и руки до локтей вымазаны в хладагенте, масле и той таинственной красной жидкости из инжекторов, чем бы та ни оказалась. Мышцы ноют – на сей раз от приятного утомления, а не от физического изнеможения и тревоги. Рей как раз настраивает давление в компрессорах, когда слышит шаги. Это не та тяжёлая поступь, от которой становится не по себе, к которой она привыкла, когда ремонтировала шаттл; на сей раз шаги неосознанно-громкие, почти неуклюжие. Ещё один пункт, который можно добавить в список, кто таков Бен, и кем он не является.

– Возьми.

Рей, стоящая у подножия лестницы, поднимает взгляд. Кайло – Бен – смотрит на неё сверху и протягивает флягу. Не говоря ни слова, она поднимает руку, и он роняет флягу вниз. Рей легко ловит её, откручивает крышку и делает большой глоток.

Он глядит на неё. Ни на секунду не прекращает наблюдать.

Рей снова поднимает глаза. Помешкав, Бен садится на краю. Он такой долговязый, что его ботинки оказываются почти на уровне её лица.

– Ты – механик, – озвучивает Бен свои выводы.

Рей неторопливо закручивает крышку и швыряет флягу вверх. Он чуть неловко ловит её.

– Я лучше разбираю механизмы.

На лице Бена появляется выражение, в котором можно угадать благоговейный трепет. Вне всяких сомнений, что-то для него встаёт на свои места.

– Мусорщица.

Рей старательно сосредотачивается на клубке оголённых проводов перед собой.

– Так меня называли.

– Ты была моим учителем?

Мелькает искра, и Рей, ойкнув, отдёргивает руку и суёт палец в рот, чтобы унять боль от ожога.

– Если бы я учила тебя, ты бы лучше справлялся с проводкой.

Бен раздражённо стонет. Рей не знает, отчего это заставляет её улыбнуться.

– Из механиков в джедаи, – бесстрастно произносит он.

Рей захлопывает панель.

– Это долгая история.

– Расскажи.

Она глядит вверх. Бен пристально смотрит на неё.

Пальцы Рей скользят по стене вниз. Вновь ощутив всю тяжесть усталости, она приваливается к ней плечом. Спустя несколько секунд, наполненных напряжёнными переглядываниями, Рей первой прикрывает глаза и, откинув голову, упирается макушкой в стену.

– Кто ты для меня? – отрывисто спрашивает Бен.

Рей кривится от этого вопроса – эха вопроса, который он даже не вспомнит, как задавал. «Никто», – этот ответ вертится на кончике языка.

Но он отыскал её уже дважды. Рей начинает понимать, что им не скрыться от того, что их связывает, и он – Кайло – понял это давным-давно.

– Какими бы ни были наши отношения, – осторожно выбирая слова, произносит она, – я никогда не могла подобрать им подходящего названия. Думаю, ты тоже.

Ложь. Рей кажется, она знает, что бы он сказал – если бы перед ней был не Бен, а Кайло.

– Почему.

– Не имеет значения, – она начинает доставать инструменты из сумки на поясе. – Всё случилось до того происшествия. И к тому моменту всё было кончено…

Он соскальзывает по лестнице вниз, его ботинки с тихим стуком сталкиваются с полом. Узкий проход заставляет их почти прижаться друг к другу. Пальцы Рей сильнее смыкаются на гаечном ключе.

Кайло смотрит на неё сумрачным, пронзительным взглядом тёмных глаз, который будит старые воспоминания. Он поднимает руку и проводит тыльной стороной ладони по щеке Рей, после чего подступает теснее.

Он даёт ей ещё одно мгновение, чтобы отпрянуть, и, когда Рей не двигается с места, склоняется и накрывает её губы своими. Рука, ласкающая щёку, скользит вниз, под подбородок, и чуть запрокидывает ей голову, чтобы поцелуй – неторопливый, сдержанный, обдуманный – стал глубже. Другая рука ложится Рей на талию и подталкивает её ближе. Когда Рей откидывается на стену, он делает шаг вперёд; она обхватывает его шею руками, и ладонь на талии опускается на бедро…

Идиотка, думает Рей. Она просто идиотка.

Он отстраняется. Его внимание всецело сосредоточено на ней – и в этом весь он, человек в маске.

– Не думаю, что всё кончено, – негромко произносит он и снова касается её губ.

Рей закрывает глаза, позволяя себе ещё миг наслаждаться ощущениями, и кладёт ладонь ему на грудь.

– Остановись, – шепчет она.

Он повинуется.

– Что такое?

– Это нечестно.

– Нечестно, – недоверчиво повторяет он сухим тоном.

– Ты не знаешь меня, – говорит Рей, мягко отстраняясь, и тянется к лестнице. – Не знаешь, что я сделала. А я совсем не знаю тебя.

Его пальцы ещё секунду лежат на её талии, а затем его рука нехотя отпускает её.

– Мне всё равно.

Рей ласково глядит на него.

– Быть может, так будет не всегда.

Прежде, чем он успевает ответить, Рей подхватывает инструменты, карабкается по лестнице вверх и уходит прочь.

***

Час спустя он находит её ремонтирующей предохранители в кабине. Вокруг него как будто клубится мрачная туча едва сдерживаемой злости.

– Тогда скажи мне.

Рей жмёт на тумблер. Ноль реакции.

– Что?

– Что ты сделала.

Рей мысленно считает до десяти.

– Это сложно.

– Тогда упрости.

– Как только прибудем к Сопротивлению.

Очевидно, это неправильный ответ, и лучше бы ей промолчать, ведь Бен, решительно чеканя шаг, подходит, встаёт рядом и склоняется над ней, приближая своё лицо, искажённое хмурой гримасой.

– Хочешь сначала переговорить с ними, чтобы ваши истории совпадали?

– Ты застишь свет, – бормочет Рей, дёргая тумблер с удвоенной силой. Щёлкающий звук заставляет Бена нахмуриться ещё пуще.

– Ты бросила меня.

Фраза соскальзывает с его губ как будто помимо воли. Рей ясно слышит в ней горечь. Её пальцы замирают. Я знаю всё о том, что значит ждать. Массируя висок, она откидывается на спинку кресла второго пилота, мыслями возвратясь в тот день на Такодане.

Рей улетела так быстро, как это было возможно – до того, как он пришёл в себя. Это было к лучшему. Как он мог скучать по тому, с кем даже не прощался?

Но всё пошло совсем не так. Он знает, что она оставила его на три года, ничего не объяснив. Рей понимает, что всё совершённое тогда было к лучшему – с точки зрения всеобщего галактического блага. И всё же сейчас, когда Рей сидит в неудобном кресле второго пилота под тяжёлым, отчаянным взглядом этого человека, все причины и разумные соображения кажутся отдалёнными и сомнительными.

Рей на секунду закрывает глаза.

– Начнём с трёх вопросов, – говорит она и глядит на него предупреждающе. – Остальное – на базе.

Тот смотрит в ответ, очевидно сомневаясь в её искренности. Рей твёрдо встречает его взгляд.

– Я не буду лгать, насколько это будет возможно.

– Я не знаю, будут ли твои слова стоить хоть чего-то.

– Я знаю. Я уже сказала.

Он выдыхает и, прошагав мимо, бесцеремонно падает на сидение рядом, кое-как уместив свои длинные руки и ноги.

– Хорошо. Дай подумать.

Рей кивает и снова принимается щёлкать выключателем.

– Без этого шума.

Она медленно щёлкает ещё два раза и опускает руку. На едкий взгляд Рей отвечает: «Я нервничаю», и дёргает плечом.

Он качает головой. Они сидят в тишине ещё несколько секунд, прежде, чем он называет свой первый вопрос:

– Мы были вместе?

Рей не хочется даже думать о том, почему это первое, что он хочет знать, и отвечает быстро и честно:

– Нет.

Он сжимает губы в бледную полоску, а Рей отворачивается и начинает пристально разглядывать тумблер.

– Ты лжёшь.

– Не лгу.

Она видит, как руки, лежащие на его коленях, сжимаются в кулаки.

– Тот несчастный случай действительно был? – сквозь зубы цедит он.

Рей смотрит на голову Кайло, лежащую на её коленях. Его глаза закатились, а из носа течёт тонкая струйка крови. Она медленно гладит его волосы, зарывшись пальцами в тёмные пряди, и смиряется с решением, за которое, она надеется, не будет ненавидеть себя до конца жизни.

Рей смотрит в иллюминатор.

– Да, – это не совсем правда, и потому, вздохнув, она уточняет: – Произошло нападение.

Рей кажется, что он хочет задать какой-то уточняющий вопрос, но останавливает себя, сглотнув, и вместо этого спрашивает:

– Финн – джедай?

Рей удивляется этому странному вопросу, но, похоже, знать это для него важно.

– Нет, – чуть качнув головой, говорит Рей. – Хотя, думаю, он бы смог. Однажды, если бы захотел.

Они сидят друг напротив друга в хрупкой и неловкой тишине. Рей не знает, как ей быть под его взглядом, но ей хочется, чтобы он прекратил – хотя бы ненадолго, чтобы она успела решить, как вести себя и что чувствовать.

– Ты любила меня? – с трудом проговаривая слова спрашивает он, нарушая долгое безмолвие, и вопрос повисает между ними – слабый, ломкий.

Рей закрывает глаза.

– Это четвёртый вопрос.

Прежде, чем он успевает ответить, она поднимается на ноги, прокашливается, поправляет кобуру за плечом.

– Навигационная система никуда не годится. Лучше нам лететь на моём корабле.

Рей выходит из кабины и шагает к сходням «Хаппабора», чтобы не видеть его реакции.

***

Бен

***

Рей поднимает «Хаппабор» в воздух, летит несколько километров и приземляется на широкую лесную прогалину за пределами Тида. У сидения второго пилота негде втиснуть ноги, так что Бен просто стоит позади, у входа, и наблюдает за ней.

Неутихающее раздражение, с которым Кес пилотировал эту посудину, наводило на очевидный вывод: летать на ней – задачка не из лёгких; но Рей, кажется, родилась в кресле пилота. Он понимает, что пристальное разглядывание смущает её и сбивает с толку, но не может отвести глаз от пальцев, порхающих над тумблерами и кнопками, от рук, что движутся с точно выверенной, экономной грацией. Волосы Рей собраны в простой пучок. Шрам – тонкий, но глубокий – перечёркивает щёку.

Мы были вместе?

Нет.

«Почему нет?» – размышляет Бен со всё нарастающим разочарованием. Между ними есть что-то, что не имеет никакого отношения к узам, о которых Рей даже словом не обмолвилась. Тот, кем он был, любил её – это Бен помнит очень ясно; когда он смотрит, как Рей чинит тумблер или улыбается, довольная, что корабль летит куда ровнее, чем должен бы, Бен понимает: тот, кто он есть, тоже мог бы любить её.

Это чуждое ему чувство. За три года жизни на Такодане у Бена не было никого, даже мимолётного увлечения. Только Рей. Всегда. Интуитивно Бен понимает, Рей – единственная за долгое, очень долгое время.

И вот она рядом с ним. Летит на Татуин к людям, которые любят её и с лёгкостью лгут ему. Чем ближе они оказываются к Сопротивлению, тем сильнее в нём досада и желание взбунтоваться. Рей возвращается к тем, кто любит её. К Лее. К Финну. К тем, у кого есть воспоминания, которых он лишён. Что-то в Бене требует прекратить всё это, оставить её рядом. На Набу, на Такодане, где угодно – лишь бы вдали от этих лжецов и предателей…

– Ну, вот, – настороженно говорит Рей и глядит на Бена через плечо.

Тот скрещивает руки на груди. Бен в ярости – без каких бы то ни было причин. Он взбешён тем, что Рей возвращается к Сопротивлению, хотя всего несколько часов назад желал лишь этого.