Текст книги "Звёзды не падают с небес (ЛП)"
Автор книги: Usagi Fuyuko
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Бен неторопливо прячет рану под повязкой.
– Что случилось?
Руки Финна напрягаются.
– Ты… хорошо себя чувствуешь?
Бен не ожидает этого вопроса. Он прислушивается к своим ощущениям: боль по-прежнему не отпускает, и каждое его движение сопровождается глухой пульсацией. Бен знает, стоит ему попытаться встать, и станет ещё хуже.
– Жить буду.
Финн глядит на него почти оскорблённо. Бен хмурится, но прежде, чем он успевает что-то сказать, Финн говорит:
– Хорошо. Я рад.
– Что.
– Никогда не думал, что скажу это, – Финн смотрит по сторонам, разглядывая медицинское оборудование. Следующие слова срываются с его губ будто бы вопреки его собственной воле: – С Рей тоже должно быть всё в порядке.
Отчего-то Бену становится очень-очень холодно. Он думает о своём сне: они лежат на земле, вспыхивает что-то красное…
– Отчего бы ей не быть в порядке.
Финн качает головой.
– Я не буду с тобой об этом говорить.
Рядом какой-то аппарат начинает пищать всё быстрее и быстрее.
– Говорить о чём.
– Это плохая тема для разговора, ясно? – голос Финна приобретает угрожающие нотки. Бен никогда бы не подумал, что он способен на подобный тон. – Плохая, и я не собираюсь быть тем, кто…
Он ощущает, когда её настигает выстрел. Когда его ранение рикошетом ударяет по ней. Рей длинно выдыхает и падает на колени. Рядом нет никого, кроме него. Рей прижимает ладонь к груди, а когда отнимает, то её пальцы оказываются выпачканы в крови…
Аппараты вокруг начинают дрожать.
– Бен! – предостерегающе выкрикивает Финн. Но Бену всё равно. Он не имеет значения.
Дроиды тотчас кидаются лечить его, но Рей одна. Одна, и он ничего не может сделать, чтобы это исправить…
Ближайшая к нему машина взрывается дождём искр и приподнимается над полом.
– Да чтоб тебя задрало… Бен!
Она умирает на полу храма. В одиночестве. Её рука тянется к его руке…
– Ты бросил её! – кричит Бен на незнакомца, который делит с ним воспоминания. На человека, который смотрит, как Рей умирает, и ничего не делает, чтобы остановить это. Аппарат накреняется вперёд и вдруг срывается с места и врезается в противоположную стену. И ещё один. И ещё.
– Это она от нас ушла! – вопит в ответ Финн, и в его словах – годы и годы боли. – Но ты – единственный, кто может вернуть её, так что прекрати истерить!
Другая машина летит в стену и взрывается, когда в палату врывается вооружённая охрана. На них тёмно-зелёная форма, в каждой руке – по бластеру. Им хватает мгновения, чтобы оценить хаос, творящийся в палате, и направить оружие на Бена.
Он, не мигая, глядит в разверстые чёрные дула бластеров. Ярость наполняет всё его существо. «Давайте, попробуйте, – думает Бен. – Попробуйте остановить меня».
– Опустить оружие! – лающим тоном выкрикивает Финн и сам рукой опускает бластеры вниз. – У меня всё под контролем!
Охранники смотрят на Финна, на Бена, на курящиеся дымом обломки медицинской техники.
– Но, сэр…
– Уходите, – резко обрывает их Финн. – Позовите генерала.
Охранники переглядываются. Один из них кивает – «Сэр!», – и, развернувшись, они скрываются за дверью.
Грудь Бена тяжело вздымается и опадает, живот жжёт, а под повязкой мокро – он разбередил рану, и та снова открылась.
– Тебе уже лучше? – требовательно спрашивает Финн. Его глаза прищурены, а ноздри яростно раздуваются. – Или ты ещё хочешь что-нибудь взорвать?
Бен мёртвой хваткой вцепляется в матрас, его сердце колотится, как сумасшедшее, а голова раскалывается болью.
Найди свои цепи. И уничтожь их.
Он кривится и заталкивает голос подальше.
– Что с Рей?
Должно быть, Финн подмечает какие-то перемены, потому что его плечи чуть заметно расслабляются.
– Я не знаю, – отвечает он. – Я понятия не имею, как работают все эти штучки Силы…
– Лжец, – хрипит Бен.
– Прошу прощения? – оскорблённо взвивается Финн.
– Я видел тебя. В снегу…
Финн каменеет.
– Ты держал в руках световой меч.
– Что ещё.
Бен насупливает брови.
– Я не знаю.
Тишина тянется и тяжелеет.
– Нам лучше подождать, – наконец, решает Финн, – пока не придёт генерал.
Бену нечего на это ответить. Его мысли вновь и вновь возвращаются к единственному образу – к Рей, лежащей на земле в одиночестве.
***
Первое, что делает генерал, когда оказывается в палате, – быстро подходит к койке, кладёт ладони на щёки Бена и прижимается лбом к его лбу. Он пытается уклониться, но та либо не замечает, либо не придаёт этому значения. Бен неловко и скованно садится, вынуждая её отступить.
– С тобой всё в порядке? – спрашивает она.
– Ты снова солгала.
– У меня для этого есть веские причины, – отвечает генерал печально. – Расскажи, что произошло.
– Должно быть, ты и другой лжец знаете побольше моего.
Генерал нахмуривается. Финн, стоящий у неё за спиной, прочищает горло.
– Он имеет в виду меня.
Лицо женщины проясняется, но мрачные морщинки не исчезают. Она неохотно отходит от сына и устраивается в кресле, стоящем рядом с койкой.
– Мы думаем, что Рей ранили, – осторожно начинает она.
– Что вы знаете, – торопит её Бен.
Взгляд генерала смягчается.
– Почти ничего. Хотелось бы знать больше.
Бен пронзительно смотрит в ответ.
– Этого недостаточно.
– Я знаю.
Финн хранит молчание, но, подняв глаза, Бен замечает, что тот пристально на него смотрит, и, сжав зубы, возвращает взгляд сторицей.
– Расскажи, что случилось, – снова просит генерал. – Я помогу.
Бен с силой бьёт матрас кулаком, когда ярость, наконец, захлёстывает его, и ему нужно выпустить хотя бы её часть. Матрас отзывается глухим звуком, и Бен бьёт снова с ещё большим усилием.
– Рей подстрелили в грудь.
Финн бледнеет и выдыхает едва слышное:
– Нет.
Но Бен уже продолжает:
– Не в этот раз. Раньше, – он неотрывно смотрит на генерала, женщину, хранящую множество секретов, самая страшная тайна которой, как Бен уже подозревает, – это он сам. – Что было раньше?
Генерал сосредоточенно смотрит на него, пока её взгляд не подёргивается дымкой. Что бы она ни собиралась рассказать, решение даётся ей не сразу.
– Я могу говорить только о том, о чём знаю.
– Хорошо.
Её лицо вдруг мучительно кривится от боли.
– Ты – мой сын, – произносит она будто в напоминание.
Бен застывает.
– И ты был джедаем.
Комментарий к Глава 11: Лея (часть 2.1)
Пир во время чумы (или, скорее, сессии).
Вот вы мне скажите, господа, вы бы предпочли сразу по целой главе или по полглавушки – лучше?
========== Глава 11: Лея (часть 2.2) ==========
Он слушает.
Лея рассказывает ему о школе в тропическом лесу на Явине IV – воплощении всех мечтаний её брата, его дяди. Там Люк Скайуокер наставлял его на пути Силы и в учении джедаев. Она говорит о том, как однажды – Бен в ту пору был ещё ребёнком – всё рухнуло: один из учеников по имени Кайло Рен навлёк гибель на новый Орден и убил большинство других детей.
Бену удалось спастись.
Но Люк так и не сумел оправиться: он принял добровольное изгнание и скрылся ото всех.
Именно тогда Лея впервые обмолвилась о Рей – сироте, найденной среди отбросов на Джакку. Которая победила Кайло Рена в бою прежде, чем её обучение было даже близко к завершению, которая отыскала его дядю и стала его первым учеником после разрушения явинского храма. Той, что возвратила им надежду.
– Почему я сам не стал искать его? – спрашивает Бен, веря и не веря тому, что рассказывала Лея.
– Ты бросил учёбу после Явина, – отвечает она, и Бен понимает, что по крайней мере эти её слова правдивы.
– И стал механиком.
– Да, это так.
– Ты говорила, что мы с Рей едва знали друг друга.
– Это правда, – Лея поправляет свою и без того безупречно уложенную причёску. – Что-то случилось во время той аварии, и появилось то, что Люк называл Узами.
– Узы, – эхом повторяет Бен. Он замечает, как Финн кривится от этого слова.
– Это… – вздыхает Лея, – бремя. До сегодняшнего дня мы думали, что его больше нет. Но ты… К тебе ведь возвращаются воспоминания, да? Приходят мысли и чувства, которые тебе не принадлежат?
Бен кивает.
– Мы и понятия не имеем, что произошло. Насколько мы знаем, Узы обычно возникают между членами одной семьи или между учеником и учителем. Они – редкое явление.
– Тебе нужен учитель, – почти умоляет он, тесня и наседая на неё всё крепче. Их лица омывает лиловый свет.
Мгновение Бен старается привести воспоминания хотя бы в подобие порядка, понять, откуда все те мысли, которые вдруг нахлынули на него, и разобраться: что делать, чтобы те, наконец, встали в его голове в правильный порядок. Его рука блуждает над свежей раной, пересекающей рёбра.
– Меня ранили. Но никто мне ничего не делал.
Финн опускает взгляд в пол.
– Это значит, что Рей…
– Могла умереть, – отвечает генерал спокойным, прагматичным тоном, который, Бен чувствует, она ненавидит всем своим существом. – Именно поэтому нам нужно, чтобы ты попытался найти её.
– Как.
– Возможно, ты сможешь… увидеть, где она сейчас, – на это раз её голос звучит неуверенно. – Если она ещё жива.
Мотнув головой, Финн выскакивает за дверь.
– Рей была нам близкой, как член семьи, – говорит Лея, будто пытаясь оправдать его торопливый уход.
Бен слышит то, что не было произнесено вслух: «Но тебе она была никем».
Он не знает, что сказать. Всё это – история о джедаях, о Люке, об этой женщине, которая называет себя его матерью – не укладывается у него в голове должным образом. Эта история – сплошь рваные рубцы и зияющие пустоты. Она неполна – уж в этом Бен уверен. И снова ложь, снова обман.
Найди свои цепи.
Руки Бена сжимаются в кулаки.
– Бен, – шепчет генерал. Ласково. Терпеливо. – Где бы она ни была, у неё мало времени.
Он любит её.
Усилием воли Бен расслабляет пальцы и прижимает ладони к матрасу.
Ты вернёшься домой, Бен. И останешься там.
Эта мысль мгновенно находит отклик в его разуме, как отдельный элемент встаёт на своё место в мозаике.
– Я найду её.
Глаза Леи увлажняются.
– Спасибо. Дай знать, когда почувствуешь что-нибудь.
Бену удаётся кое-как кивнуть. Может быть, они оба лжецы.
***
Уже поздно (или, наоборот, рано), когда он решает, как ему быть дальше.
Два солнца (ведь, конечно же, у этого пекла их должно быть два, а никак не одно) выглядывают из-за горизонта. Бен устроился на улице, в самом оживлённом месте Анкорхеда. Его отпустили из медицинского центра чуть более четырёх часов назад. С тех пор никому как будто нет до него никакого дела.
Солнце согревает спину, тепло просачивается в мышцы, и Бен неловко ёрзает на грузовом ящике, удобнее откидываясь назад. Сопротивление никогда не спит, но в движениях пилотов и служащих есть некая утренняя неторопливость и ленца. Бен ловит себя на том, что наблюдает за посадочной полосой, за тем, как заправляют истребители (безнадёжно устаревшие модели), и как проверяют их исправность. Он как будто снова очутился на Такодане. Должно быть, эта суета военной базы сопровождала его всю жизнь.
Уже рассвело, и на небе не видно звёзд, однако Бен всё равно пытается их разглядеть: найти очертания, которые, быть может, покажутся ему знакомыми. Наверное, это бесполезно. Скорее всего, уже слишком поздно. Но всё, что у него есть – это всё те же набившие оскомину вопросы и ответы, которых на сей раз слишком много.
Быть может, она на одной из этих звёзд.
Ты вернёшься домой, Бен.
Рана ноет. Солнце медленно взбирается вверх по небосклону.
Бен и сам не знает, почему так тоскует по ней, если они никогда друг друга не знали.
***
– Здесь свободно?
Бен опускает глаза и с удивление видит генерала, стоящую у нагромождённых друг на друга ящиков. Мгновение она смотрит на него, а потом, не говоря ни слова, усаживается рядом. Расстояние между ними обдуманное и чётко выверенное, однако волосы Леи заплетены в простую косу, лежащую на плече, а военный жилет не застёгнут, и откуда-то Бен знает, что так она демонстрирует свою незащищённость и слабость – то, что генерал Органа никогда не сделает перед посторонним. Бен не ощущает себя из-за этого особенным.
– Ты владеешь этой базой.
– Её частью, – Лея смотрит туда же, куда и Бен – на поднимающиеся солнца. – Твой дядя тут вырос.
Бен выдаёт длинный стон.
– Мне его жаль.
– Склонна с тобой согласиться.
– Полагаю, это нечастое явление.
– Более частое, чем ты мог бы подумать.
Бен искоса глядит на генерала. Та ставит ноги на ящик, прижимая колени к груди.
– Не знаю, чего для тебя сейчас стоят мои слова, – говорит она тихо и печально, – но я люблю тебя, Бен.
Он не знает, что ответить. Он не слишком близко знаком с ней, пусть у него и есть кое-какие воспоминания о маме. Человек перед ним – это неизменно сдержанная генерал Сопротивления, которая навещает его раз в месяц. Потому Бен не отвечает ничего. Лея принимает это с видимым спокойствием.
– У тебя есть вопросы?
– Будут ли ответы правдивы.
– Как знать.
Бен фыркает и закатывает глаза. Должно быть, это его привычная реакция, потому что Лея чуть заметно вздрагивает.
– Политик в любой ситуации.
Выражение лица генерала смягчается.
– Я не говорила тебе об этом.
В ответ Бен ворчит:
– На Такодане всё-таки есть голо.
На сей раз Лея уже заметно кривит рот, уголки её губ приподнимаются.
– Три канала, да?
– Иногда все четыре, если Маз добрая.
– Она – настоящий друг.
– Это объясняет, почему ты оставила ей своего сына.
– Я стараюсь, как могу. Знаю, иногда всех моих усилий недостаточно, – вздыхает генерал.
И Бен снова не знает, что сказать, а она не считает нужным добавлять что-то ещё. Потому они оба просто сидят на ящиках, глядя, как два раскалённых солнечных диска медленно и величаво совершают своё путешествие по небу. Когда оба они полностью показываются над горизонтом, генерал произносит едва слышно:
– Ты уходишь.
Бен бросает на неё мимолётный взгляд. Есть в Лее что-то такое, что говорит ему: она тотчас поймёт, если он солжёт ей, и потому произносит короткое: «Да».
– Я могла бы остановить тебя.
– А ты собираешься это сделать.
Она прикрывает глаза.
– Собиралась.
– А теперь – нет.
– Нет.
– На это есть какие-то особенные причины.
Генерал медленно, с трудом сглатывает. Кажется, что она борется с подступающими слезами. «Сущая нелепица», – Бен знает. Моргнув, Лея поворачивается к нему.
– Просто… наконец, поняла кое-что.
– И что же именно?
– Что потеряла сына много-много лет назад, – отвечает она. В её голосе звучит подлинное горе. – И что он может вернуться ко мне только сам.
– Мне нужно найти Рей, – помолчав, сообщает ей Бен, сам не зная, зачем. К чему эта честность, если ему не оказали той же услуги?
– Почему?
Бен хмурится.
– Она важна.
Для меня.
Генерал оборачивается к нему.
– Что тебе нужно для поисков?
– Корабль.
– Есть один. Ему как раз приварили обратно дверь.
Бен кривится от отвращения, и теперь Лея улыбается. Он смотрит на неё, и в нём вспыхивает что-то старое, давно забытое.
Она пропускает его волосы между пальцами – вьющиеся, непокорные, отросшие с тех пор, как она в последний раз их стригла.
– Просто сдайся уже, – кисло говорит маленький Бен.
Она нежно дёргает его за ухо и улыбается широко и счастливо.
– Хочешь быть похожим на дядю Чуи?
– НЕТ!
– Тогда я постригу тебя.
Он сердито насупливается…
– У меня есть кое-что, что принадлежит тебе, – произносит генерал, и воспоминание трескается и опадает осколками. – Из прошлого.
– Что это.
– Нечто старое, – сухо говорит генерал и продолжает ещё тише: – Нечто связанное с тяжёлыми воспоминаниями.
Бен выжидающе смотрит в ответ.
– Финн сказал, что ты спас ему жизнь. Это правда?
Он глядит на её скрещенные лодыжки, на колени, прижимающиеся к груди. Ты позаботишься о безопасности Финна.
– Это мелочи.
– Нет, не мелочи. Финн – хороший человек.
Генерал запускает руку в сумку на поясе (точь-в-точь такую же, как у него) и что-то вытаскивает.
Бену требуется целая секунда, чтобы понять, что за предмет лежит на её ладони. Он маленький, недлинный – чуть длинней отвёртки – и серебряный по цвету. Он кажется старым – несколько тёмных отметин марают его блестящую хромированную поверхность.
– Когда-то он был твой, – через силу произносит Лея. – Давным-давно.
Бен не сводит глаз с её руки, не может оторвать глаз от кнопки. Кнопки активации.
Он принадлежит мне!
– Раньше он был твоего дяди. Он отдал его тебе, когда ты закончил учиться, – генерал прижимает меч к груди и закрывает глаза. Проходит секунда, две. Бен отчётливо слышит, как шумит кровь в ушах и грохочет сердце в груди. – У меня совсем мало осталось от Люка. Но это, я надеялась, всегда было предназначено тебе.
Когда она открывает глаза, Бен ясно видит её слёзы. Генерал протягивает руку движением, полным невысказанного мучения. Под тяжестью оружия её ладонь чуть опускается вниз, запястье изгибается, рукоять соскальзывает ниже – так, что Бен легко может взяться за противоположный конец.
Он встречается с генералом взглядом. Выражение её лица – мешанина отчаяния, горя, надежды – заставляют его замешкаться.
– Возьми, – говорит она. – И верни Рей домой.
– Спасибо, генерал, – тихо отвечает Бен.
– Почему бы тебе не звать меня Лея?
Он поднимает руку, и меч безупречно удобно ложится в его ладонь.
Комментарий к Глава 11: Лея (часть 2.2)
Чудо свершилось. Как ни странно, но вот оно – продолжение. Надеюсь, есть ещё те, кто помнят, что есть такой ФФ.
: )
========== Глава 12: Орин. Часть 1 ==========
Рей
***
Она ощущает, как мало-помалу исчезает его присутствие. Её голова тяжело запрокидывается. Так она и остаётся – лежит, прижавшись щекой к раскисшей земле.
Всё её тело болезненно пульсирует.
Рей старается выровнять торопливое, надсадное дыхание, но это почти невозможно с раной, разворотившей ей живот. Каждый слишком глубокий вдох прошивает её острой болью. Возможно, повреждена диафрагма.
Что-то врезается ей в бедро, и, застонав, Рей заставляет себя перевернуться. Она бессильно падает на спину и рукой нащупывает меч, на котором лежала. Её собственный, деактивированный.
В голове тонко звенит на одной ноте. Перед глазами всё плывёт и кружится. Рей приподнимает выпачканную в грязи руку, тщетно пытается вытереть её об тунику, а затем прижимает к животу. Когда она подносит ладонь к глазам, то видит кровь. Тёмную. Скверный знак.
Рану ей нанесли ножом, самым что ни на есть обыкновенным ножом. Рей с трудом вспоминает, что ещё несколько лет назад тот показался бы ей серьёзной угрозой. Сейчас он тривиален – разве что окажется воткнутым ей в живот.
Сглотнув вязкую слюну, Рей откидывает голову и глядит назад.
Чёрная маска рыцаря Рен смотрит на неё в ответ. Она понятия не имеет, как зовут этого.
Рей задумывается, получится ли у неё встать на ноги, сможет ли она побороть боль. Но ей необходимо попытаться. Она не может умереть, ещё нет, сначала ей нужно…
Сбоку мелькает край плаща и пара чёрных ботинок.
Рей поднимает глаза: перед ней долгополые одежды монаха, бледные ладони, сложенные на груди.
Аалто улыбается ей сверху вниз и склоняет голову набок.
– Скучала по мне?
Её рука тотчас тянется к мечу…
Аалто пинком отшвыривает оружие («Ещё рано», – говорит он) и, опустившись перед ней на колени, упирается локтями в бёдра. По-прежнему улыбаясь, он смотрит на неё, а затем на мёртвого рыцаря Рен позади.
– Ты убила Мджугро. Он должен был погибнуть только после Сорана, – раздосадованно прищёлкивает языком. – Я бы предпочёл, чтобы ты придерживалась плана.
Рей глядит на него со всей яростью и ненавистью, которую может из себя в это мгновение выжать. Она уже довольно долго истекает кровью и чувствует, чего ей это стоит. Она вновь слабо тянется к мечу. Тот вздрагивает, катится и…
Аалто раздражённо сжимает губы, улыбка гаснет. Он выбрасывает вперёд руку и хватает оружие прежде, чем то ляжет в ладонь Рей.
– Я. Сказал. Ещё. Рано.
Она зарывается пальцами в грязь, опираясь на руку, приподнимается, однако это движение обжигает её волной столь нестерпимой, раскалённой добела боли, что она тут же безвольно обмякает.
– Рей, – невероятно мягко с терпеливым упреком произносит Аалто и кладёт ладонь ей на щёку. Рей хочется завопить. – Подожди.
– Что ты творишь, – заставляет себя выговорить она. Её взгляд начинает заволакивать темнота, реальность колеблется и гаснет.
Лицо Аалто подчёркнуто бесстрастно. Когда он улыбается, уголки его губ знакомо кривятся.
– Исправляю путь.
Рей снова пытается подняться, падает. Во тьме перед её глазами пляшут белые искры.
– Провались ты с этим своим путём.
– Где кристалл, Рей?
Она до скрипа сжимает зубы, шарит по грязи руками, снова пытаясь приподняться.
– Рей. Прошу, ответь на вопрос.
– Почему ты убил его, – яростно скалясь, рычит Рей.
Аалто моргает, как сова, выскочившая из темноты на яркий полуденный свет.
– Кого?
Рей снова пытается призвать меч.
Аалто вздыхает, поводит в воздухе рукой, и она вновь вытягивается в грязи – и на сей раз не поднимается.
***
Рей приходит в себя от ощущения, что её несут на руках, – неторопливые плавные шаги, руки, бережно поддерживающие под коленями и у лопаток.
«Кайло?» – думает она, пытается посмотреть вверх, но не может пошевелиться.
– Нет, – резко бросает Аалто и продолжает уже спокойнее: – Почти добрались.
Он продолжает идти. Рей захлёстывает паника, когда она осознаёт весь ужас ситуации: она ранена, Аалто нашёл её, она не может шевельнуть и пальцем, как будто её вдруг парализовало.
Рей тянется чувствами вовне и вперёд, пытается нащупать невидимые стены, что не позволяют ей двигаться. Присутствие Аалто ощущается отравляющим вражеским вторжением, яд давным-давно залеченных ран доносится до неё пульсирующим эхо. Раны более не убивают его, но эти шрамы, думает Рей, будут сопровождать его до самой смерти. Она находит установленные Аалто барьеры и принимается искать в них изъяны.
– Очень хорошо, – говорит он, – но на твоём месте я бы этого не делал. Они – единственное, что удерживает твои внутренности в животе.
Рей использует Силу, чтобы проверить собственное тело, и понимает, что слова Аалто правдивы. И всё равно… Она отталкивает его барьеры – самую малость.
– Почему… – выдыхает Рей едва слышно, – ты… убил его?
Ладонь Аалто, прижимающаяся к её спине между лопатками, прохладная. Словно почувствовав её внимание, он скользит пальцами вверх, к затылку.
– Что бы я ни делал, на всё есть причины, Рей.
– Отвечай.
Рука под её коленями начинает подрагивать.
– Я сказал тебе подождать.
Рей не слушает его. Вместо этого она направляет всю оставшуюся энергию в разные уголки собственного тела. Онемение чуть отступает, руки и ноги начинает неистово колоть, а взгляд, наконец, проясняется.
Они… на Тиде, идут через рыночную площадь, запруженную яркой и громкоголосой толпой горожан. Поначалу их никто не замечает, но вот поворачивается одна голова, затем другая, и люди замолкают на полуслове и принимаются перешёптываться, глазея на бледного мужчину в чёрном, несущего на руках медленно истекающую кровью молодую женщину.
Хватка Аалто становится крепче, будто он не может перенести мысль, что ему придётся её выпустить. Рей дурно от его прикосновений. Она ударяет его в грудь слабыми негнущимися пальцами.
– Ответь на вопрос, Аалто. И я отвечу на твой.
Взгляд его бесцветных глаз – заинтригованный, любопытный – тотчас обращается к её лицу. Аалто заворачивает за угол. Куда бы он ни направлялся, он превосходно знает путь.
– Раз ты так настаиваешь. Где кристалл?
– В моём мече.
Он смотрит на неё неодобрительно.
– Не этот, и ты сама это прекрасно знаешь.
Рей без колебаний встречается с ним взглядом. Если и есть на свете человек, которого Аалто ненавидит…
– Он у Кайло.
Его руки сжимаются сильнее.
– Ох, Рей, – он утыкается лбом в её лоб. – Как бы я хотел, чтобы ты этого не делала.
Она игнорирует его слова и, из последних сил мотнув головой, избавляется от прикосновения.
– Твоя очередь.
Аалто останавливается у двери. Осторожным, нестерпимо бережным движением – будто бы она невероятно хрупкая, будто бы она сломана – он опускает Рей наземь у порога, придерживая ей голову. Тем же заботливым движением он извлекает её меч из складок своих одежд и, не торопясь, цепляет оружие ей за пояс.
– Рей, – произносит Аалто тем терпеливым тоном, который она не выносит. – Я не могу ответить на твой вопрос.
– Почему.
Он отводит прядки с лица Рей и целует её в лоб. Губы Аалто прохладные и шершавые от трещинок. Больше всего в это мгновение Рей хочется вогнать меч ему в грудь. Аалто придвигается ещё ближе, нависает над ней, заложив руки за спину. Его рот задевает край её уха.
– Потому что я никого не убивал.
Он отстраняется, поднимается на ноги и жмёт кнопку комма на двери.
– Да? – скрипит в динамике.
– Доктор Агатон?
– Кто это?
– У вашего порога умирает женщина. Спасите её, или я перебью всю вашу семью.
– Прошу прощения?!..
Аалто убирает руку с кнопки, улыбается ей.
– Уже дважды.
– Не имеет значения, – говорит Рей, срываясь на стон. Оцепенение, в которое он погрузил её тело, начинает понемногу отступать, и боль неуклонно усиливается с каждой проходящей секундой.
Голос Аалто становится отчуждённым, будто бы он вдруг о чём-то глубоко задумался:
– А могло бы, – мотнув головой, он отрешается от того пути, по которому бродят его мысли. – Следуй плану, Рей, пожалуйста. Это важно.
Аалто бросает на неё последний долгий взгляд, прежде чем отвернуться и направиться прочь. Онемение исчезает, и вспышка нестерпимой боли погружает Рей в беспамятство.
Комментарий к Глава 12: Орин. Часть 1
Подумала я, подумала и решила, что небольшими кочерыжками тоже можно переводить и выкладывать.
: )
========== Глава 12: Орин. Часть 2 ==========
Они в одной из их старых пещер. Снаружи шумит проливной дождь. Потрескивает костёр, окрашивая каменные своды в тёплые оранжевые тона.
Лицо Люка опущено, скрыто глубоким капюшоном. Он пристально вглядывается в пламя.
– Рей. Возвращайся домой.
***
Она не знает, где находится. Первое побуждение Рей – схватить меч, однако её рука оказывается накрепко прикована к металлическому поручню койки. Она тянет изо всех сил, но её тело слишком слабое. Рей направляет все жалкие крохи энергии, оставшиеся у неё, на исцеление ран и чувствует, что медикаментов в её венах хватит ещё на несколько часов беспамятства.
Во рту сухо и горько – очевидно, от лекарств, – а рёбра, талию и бёдра неудобно стискивает тугая перевязка. Там боль напоминает тупое, беспрерывное нытьё.
Рей разлепляет глаза, даёт себе несколько секунд, чтобы привыкнуть, и оглядывается. Вокруг неё комната. И она… в полнейшем хаосе.
Слева теснятся койки – пустые, но с аккуратно заправленными простынями. Солнечный свет льётся из открытого окна, окутывая комнату в приветливое золотисто-коричневое сияние. На подоконнике рядком стоят горшки с растениями. Кажется, кто-то очень старается, чтобы они во что бы то ни стало выжили. Вода, бурая от земли, сочится на оконную раму. На рабочем столе громоздятся датапады, сложенные друг на дружку, голоэкраны и разная мелочь и безделушки. За ним сидит женщина. Её волосы глубокого каштанового цвета и собраны в хвост шарфиком мятного оттенка. Одежда – практичная, рукава закатаны выше локтей, за ухом – стилус.
Она с кем-то разговаривает по комму.
– Сегодня приходил твой друг, – произносит она с раздражением.
– Друг? – отвечает другая женщина. Её изображение заслоняет спина той, кого, как думается Рей, зовут доктор Агатон.
– Бледный человек.
– И чего он хотел?
Доктор фыркает. Её кресло скользит вбок, к противоположной стороне стола, когда женщина тянется за датападом.
– Оставил на моём пороге незнакомку.
– Что за незнакомку? – её собеседница мгновенно становится серьёзной.
– Понятия не имею. У неё нет ID… – доктор вынимает из-за уха стилус и начинает что-то листать в датападе. – Сквозное ранение, по всей видимости колотая рана. Поражения печени, селезёнки, желудка и диафрагмы. Не погибла бы от кровопотери – так от сепсиса.
– Какие-то ожоги?
– Нет, а должны быть?
– Не знаю. Не похоже на Аалто…
Слева от Рей раздаётся механический щелчок; её голова наливается тяжестью, а глаза закрываются.
***
Когда Рей приходит в себя следующий раз, вокруг царит непроглядная тьма – лишь дисплеи медицинских аппаратов отбрасывают на стены и пол сине-зелёные отсветы. Голову ломит от боли, во рту сухо, но самая главная её мука – ранение в живот – наконец унялась настолько, что Рей решается сесть.
Она приподнимается на свободной руке, переводит дух и, застонав, выпрямляется. Мышцы живота протестующе ноют, к горлу комом подступает тошнота, но Рей не обращает на это никакого внимания. Тяжело дыша, она оглядывает захламлённую, странно уютную комнату. Присутствие Аалто ощущается пустой паутиной, рваными клочьями повисшей на ветру, – пусть он и ушёл, но оставил за собой след – густой и липкий, как сироп.
Опасно, думает Рей, на этот раз было опасно.
Тот рыцарь – Мджугро, вот как Аалто назвал его – едва сказал ей два слова. Их схватка была недолгой, но он сумел отыграться, выхватив обыкновенный нож в момент, когда Рей меньше всего этого ожидала. Тревожило её то, что она не искала именно этого рыцаря, – он напал из засады, когда Рей вышла пополнить запасы провизии для очередной вылазки с планеты.
Живот скручивает, но на сей раз это не связано с ранением. Рей надеется, что Аалто что-то сделал с телом. Если она выберется из этой передряги, то проверит.
– Значит, проснулась.
Взгляд Рей обращается к двери. На пороге стоит доктор Агатон. В её руках – поднос с кувшином воды. Рот Рей тотчас наполняется слюной. Доктор куда моложе, чей ей представлялось, – быть может, всего на несколько лет её старше. У неё широкое лицо сердечком с россыпью веснушек на скулах и щеках.
– Добро пожаловать в мою больницу, – говорит она. – Надеюсь, ты не собираешься убивать меня.
Рей сглатывает.
– Можно мне немного?.. – она кивает на поднос.
Доктор меряет Рей долгим взглядом и ставит поднос на стол рядом с ней. Рей тянется, хватает кувшин, наливает воду в стакан, делает несколько жадных глотков…
– Мелкими глотками, – ворчит доктор Агатон. – Легче. Я уйму времени угробила на восстановление твоего желудка.
Морщась, Рей выполняет её приказ.
– Спасибо, – шепчет она, утирая рот свободной рукой.
Доктор приподнимает брови.
– Пожалуйста, – взгляд той перескакивает на руку, прицепленную к поручню. – Мне стоит опасаться? – и доктор тыкает в её сторону пальцем. – Я пойму, если соврёшь.
Рей качает головой.
– Нет, – она говорит чистую правду. Прищурившись, Рей глядит на доктора в ответ. – А мне?
Агатон широко улыбается.
– Нет, – звучит ответ. Рей ощущает, что её слова так же правдивы, как её собственные. – Я – врач. Мне не важен происходящий вокруг бардак.
Взгляд Рей невольно обращается к заваленному всякой всячиной столу. Доктор, будто почувствовав ход её мыслей, весело смотрит на неё.
– Я – замечательный исследователь, мастер неприспособленных к жизни жилищ.
Рей снова подносит к губам стакан и неторопливо пьёт. Вода смывает пресный привкус во рту и желчную горечь – в горле.
