Текст книги "Звёзды не падают с небес (ЛП)"
Автор книги: Usagi Fuyuko
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
А сейчас он желает…
Рей наклоняет голову набок. Несколько тёмных прядок выскальзывают из пучка и падают на лоб.
Чего-то другого…
«Постой, – шепчет что-то внутри Бена. – Подожди немного».
Он стискивает зубы. Его взгляд опускается с её лица на шею. В ушах грохочет сердце. Соскальзывает на плечи, руки, поцелованную солнцем кожу…
– Бен, – Рей серьёзна.
– Что.
– Прекрати.
Он вновь глядит ей в глаза. Он не умеет ни оправдываться, ни извиняться – и не собирается этого делать.
Лицо Рей становится непривычно суровым. Она молча протискивается мимо.
– Нужно загрузить его в «Сокол».
Сокол. Слово бередит в нём что-то забытое, но Бен не знает – что.
***
Корабль Рей ещё уродливее «Хаппабора». «Тысячелетний Сокол» – настоящее ископаемое, скорее всего, даже более древнее, чем колымага Финна. Одну из локационных тарелок заменили на совершенно неподходящую квадратную модель; внешние панели тут и там замараны подпалинами и всякого рода отметинами.
Рей первая спрыгивает со сходней «Хаппабора» и, обернувшись, настороженно смотрит на Бена. Он не подаёт вида, что замечает это, и просто разглядывает худший корабль, на борт которого ему придётся подняться.
Рей не сводит с него глаз, будто ожидает какой-то реакции. Бен и реагирует – пожимает плечами и говорит:
– Хлам.
Рей вскидывает брови, словно бы оскорбившись его очевидным выводом, и идёт прочь, к кораблю.
– Ты удивишься.
– Сомневаюсь.
Досадливо качая головой, она подходит к кнопочной панели на одном из бортов, вводит код, и корабельный мостик опускается. Рей смотрит на «Хаппабор», задумчиво оглядывает его – что-то в ней в это мгновение заставляет Бена задержаться взглядом на её профиле – и произносит:
– Справлюсь, – после чего указывает подбородком влево. – Отойди туда.
Бен поднимает брови, удивлённый приказным тоном, но делает в сторону преувеличенно широкий шаг, повинуясь.
Рей кивает.
***
Он в жизни не видел ничего подобного.
Рей стоит посреди прогалины; её рука воздета в воздух, кисть несильно сжата в кулак и указывает на «Хаппабор».
Поначалу Бен не понимает. Уж если он что и ощущает, так это раздражение – она что, и правда считает, что предмет сдвинется, стоит на него указать пальцем? Но затем по кораблю проходит дрожь, та превращается в мерное покачивание, которое он принимает за плод своего воображения, покачивание нарастает до яростной тряски, и «Хаппабор» прямо на глазах у ошеломлённого Бена легко отрывается от земли.
Он смотрит на Рей. Её лицо – безмятежная маска. Она – средоточие спокойствия и ясности в круговерти хаоса, которой стала его жизнь в последние несколько недель. Его губы удивлённо размыкаются.
Она прекрасна. Он не видит её, но чувствует её присутствие, когда их руки поднимаются совершенно синхронным движением. Она прекрасна, она – средоточие определённости, единственное во всей галактике, и ему никогда ничего так не хотелось…
Рей изумлённо смеётся, и этот звук рвёт ему душу.
– Получилось!
– Конечно, получилось, – соглашается он, ведь нет ничего более очевидного в этом мире: они – две половины единого целого, и нет ничего, способного остановить их.
«Хаппабор» легко скользит в грузовой отсек «Сокола». Рей даже не вспотела. Её руки опускаются без усилий, словно она кладёт на постель подушку.
Она сильнее, чем он может вспомнить. Бен дышит тяжелее.
– Ты уже делала это, – выговаривает он.
Поколебавшись, Рей кивает.
Кровь шумит у Бена в ушах. Он весь как будто стянут верёвками, связан, скован.
– Я начну предполётную подготовку, – произносит Рей отчуждённым тоном, и Бен думает, что возможно, просто возможно, она тоже сейчас переживает воспоминание, которое только что вернулось к нему.
Он смотрит, как она поднимается по мостику и длинно выдыхает.
***
Внутри «Сокол» ничем не лучше, чем снаружи. Он шагает по коридору, тут и там замечая фальшивые панели, которые, скорее всего, использовали для того, чтобы прятать контрабандное добро. Рей не выходит из кабины пилотов, проводит диагностику и тесты, в то время как Бен беспрепятственно бродит по её кораблю.
Он проходит мимо каюты, взглядом цепляется за приоткрытую дверь. В комнатушке нет ничего примечательного: слишком тесная для двоих, с узкой кроватью, на рабочем столе в беспорядке разбросаны коробки с надписями «Перекрёстки Туманностей». Однако Бена тянет зайти внутрь.
Его рука проскальзывает под её майку, ладонь ложится на спину…
Бен хмурится, его пальцы нервно вздрагивают. Он уже бывал в этой каюте.
Он слышит, как двигатели, чуть запнувшись, начинают мерно гудеть, и решает, что пора вернуться в кабину.
***
Как только маршрут рассчитан и запущен автопилот, Рей, одарив его серьёзным взглядом, говорит, что собирается медитировать в своей каюте. Что означает – она хочет остаться одна. Потому Бен оказывается в одиночестве в кают-компании корабля за столом с пыльной голопанелью для игры в дежарик.
Уже очень поздно – или очень рано. Бен знает, что разумно было бы пойти спать, но что-то в этом корабле тревожит его. Он старается найти в своём беспокойстве рациональное зерно и объясняет его тем, что «Сокол» невероятно старый и в любой момент может развалиться на куски. Бен ещё не до конца определился, что думает о Сопротивлении, однако уверен, что им следует вкладывать в свой транспорт больше кредитов.
Помещение такое просторное, что его даже можно было бы использовать для тренировок. У стен стоят сундуки и несколько грузовых ящиков. Бену не хочется смотреть, что в них, или начинать партию в дежарик. У него никогда не хватало терпения на такую долгую игру.
Звучит низкий рёв.
– Нет! Только не снова, дядя Чуи!
Бен хмурится. В памяти всплывают слова незнакомца из медицинской палаты.
Выглядит почти как арбалетная рана.
Он прижимает пальцы к своим крепко зажмуренным глазам, почти жалея, что не ощущает усталости и сонливости, – и не может с собой ничего поделать, потому что в этом корабле слишком много всего, и это что-то гудит и жужжит под его кожей, не давая забыться.
– Бен, не трогай это!..
Его маленькие пухлые пальчики замирают над оголёнными проводами.
– Папа пока не убрал их… БЕН, И ЭТО ТОЖЕ!
Его голова пульсирует.
– Папа или починит установку оксидирования, или мы взлетим на воздух.
Беном будто руководит кто-то другой: он неловко выскальзывает из-за стола и пересекает помещение. На противоположной стене есть панель, которая кажется чуточку новее остальных; её край немного возвышается над остальными. Хмурясь, Бен подцепляет его пальцами и тянет металл на себя.
Бен встаёт у мужчины за спиной, разглядывая клубок из проводов.
– Ну что ж, сейчас мы вместе с тобой всё и наладим. Неплохо звучит, да?
– Прекрати! – рычит Бен.
Маленький Бен кивает. Мужчина улыбается ему кривой улыбкой.
– Конечно, неплохо. Ведь ты станешь пилотом, как твой старик, а у хорошего пилота корабль всегда в порядке. Дай-ка мне руки.
Ярость вскипает в нём, опускается осадком. Его пальцы, держащие панель, белеют от напряжения.
Маленькие детские ладошки исчезают под большими ладонями.
– А теперь делай, как я говорю, – мужчина начинает напевать: – Зелёный провод соединяется с… голубым проводом! Голубой провод соединяется с…
– ПРЕКРАТИ! – кричит Бен. Его голова почти разлетается на куски от боли, а всё тело сотрясает дрожь. Он глядит на старую, побелевшую от времени обмотку проводов и захлопывает панель, затем в бешенстве пересекает помещение…
– Хан, нет, – голос Леи упрямый и решительный.
– Да ладно тебе, ничего не случится. Просто немного полетает с папой, как второй пилот. Гляди, я даже кресло сделал! Младший капитан…
Носок его ботинка ударяется обо что-то. Бен наклоняется.
– Мне скучно.
Дядя глядит на него с другой половины кают-компании с выражением удивления и веселья на лице.
– Почему бы нам не?..
– Попрактиковаться, – бормочет Бен, поднимая с пола дистанционный тренажёр. Маленькая серая сфера удобно ложится в его ладонь. Он глядит на включения из кристаллов, которые, он знает, могут стрелять.
– Несколько раундов. Тебе полегчает.
– Обещаешь, дядя Люк?
– Обещаю. Я даже к тебе присоединюсь.
Палец ложится на кнопку включения. Шар зависает над ладонью Бена. Он закрывает глаза…
Бен беспокоится больше, чем признаётся. Он сам не уверен, почему, ведь дядя Люк никогда не кричал и не ругался на него. Однако, сжимая в руках дядин меч, Бен знает, что не хочет подвести его.
Тренажёр повисает в воздухе. Бен смотрит, как он крутится прежде, чем…
Меч оказывается в его руках и активируется прежде, чем он успевает задуматься. Голубой свет омывает тёмную кают-компанию. Бен проворачивает запястье. Меч взлетает одновременно с тем, как тренажёр дважды стреляет. Оружие мелко вибрирует, и в руках поселяется тянущая тупая боль. У Бена нет и секунды, чтобы обдумать свои ощущения, потому что за двумя выстрелами почти без перерыва следуют ещё два. Он без заминки поднимает руки, затем стремительно опускает. Заряды гаснут, коснувшись яркого синего лезвия. Глаза Бена расширяются…
– Откуда он у тебя?
Он вскидывает взгляд. На пороге силуэтом против света, льющегося из главного помещения корабля, стоит Рей. Она в ярости. Её плечи напряжены, словно она, как хищник, готова вот-вот кинуться на него. Дрожь предвкушения, которую он не должен чувствовать, пробегает вдоль позвоночника Бена.
Тренажёр снова стреляет. Он рассеянно отражает атаку.
Рей ещё сильнее сжимает губы. Она бросает короткий взгляд на тренажёр, и тот с глухим стуком падает на пол. Бен ощущает её гнев через…
Через Силу. И он могучий и ненасытный.
– Отдай, – требует Рей, протягивая руку.
«Нет», – отзывает что-то в Бене неистовым рыком.
Пальцы Бена крепче сжимают рукоять.
– Он мой.
– Неправда!
Он почти отшатывается, удивлённый ожесточённостью, прозвучавшей в её ответе, и слезами, выступившими на её глазах. Рей по-прежнему злится, но на сей раз Бен ощущает боль – боль предательства, которая ускользала от его внимания.
– Не тронь его! – в муках кричит Рей. Серебряный меч оживает в её руках, и она бросается вперёд, чтобы остановить его.
Стряхнув оцепенение, Бен деактивирует меч.
– Что происходит? – спрашивает он, искренне недоумевая.
Рей моргает, и её боль как будто уходит на задний план.
– Кто его дал тебе? – снова спрашивает она уже спокойнее.
Бен глядит на неё, не мигая, затем поднимает меч на уровень груди, смотрит на рукоять, на кнопку активации, на краешек голубого кристалла, чуть заметно выдающегося над рукоятью.
– Моя… мать, – с трудом выговаривает Бен.
Рей резко выдыхает.
– Лея. Генерал. Она отдала его перед тем, как я улетел с Набу.
Её взгляд впивается в него, а губы изумлённо размыкаются.
– Ты… – Рей нахмуривается, между её бровей появляется морщинка. – Ты не врёшь.
Бен качает головой.
– Нет. Так в чём дело?
Рей смотрит на оружие в его руках. Выражение её лица отстранённое, отсутствующее, а мысли больше не в настоящем, а где-то далеко-далеко. Мгновение, пульс – и Бен ощущает его – её горе. Горе глубокое и бездонное. Он никогда не испытывал ничего подобного.
Бен делает шаг ближе.
– Рей?
При звуках его голоса она выныривает из размышлений и, спотыкаясь, пятится назад.
– Я…
– Скажи мне.
Рей мотает головой и, прежде чем Бен успевает остановить её, разворачивается и выходит за дверь.
Он смотрит, как она уходит, не зная, что ещё он может сделать.
***
Бен возвращается в свою каюту и пытается уснуть. Безрезультатно. Его разум погружён в хаос, полон сумбурных мыслей и чувств, которые, Бен подозревает, не принадлежат ему. Проходят два часа, и он отбрасывает одеяло с гостевой койки (слишком короткой для него, как и всегда).
Он проходится пятернёй по своим расплетённым волосам. Оскаливается на стену, отделяющую его от Рей.
И встаёт.
***
Бен не стучится в дверь. Он не ощущает необходимости – есть в этом корабле и в этой каюте нечто слишком знакомое, что сдерживает его. Потому Бен просто проходит в дверь. Сам не понимая, зачем. Он просто знает, что ему это нужно…
Рей спит, раскинувшись на постели. На дальней стене каюты мелькают картинки головидео – старая, скверного качества серия «Перекрёстков Туманностей». Бен бросает в ту сторону мимолётный взгляд и снова всецело сосредотачивается на Рей.
Она лежит поверх одеяла, обхватив себя руками и беспокойно хмурясь. Ноги по-прежнему в ботинках – значит, Рей не хотела засыпать. Тело Бена движется будто бы само по себе: он опускается на колени, снимает с Рей один ботинок, второй, а затем, не дожидаясь разрешения и не понимая, отчего происходящее кажется ему таким знакомым, он устраивается подле неё. Бен ложится на спину, складывает руки на животе и смотрит в потолок.
Беспрерывно мечущиеся, суетящиеся мысли мгновенно успокаиваются.
Бен уже почти дремлет, когда Рей начинает ворочаться. Она придвигается ближе, закидывает ногу на его ноги. Бен замирает. Рей толкается вплотную, кладёт щёку ему на грудь, а макушкой упирается в подбородок.
Поколебавшись, Бен обхватывает её за талию обманчиво привычным движением. Он чувствует, как Рей понемногу выплывает из глубокого сна. Когда она не отстраняется, Бен расслабляется.
Через узы, он чувствует, как они оба понемногу погружаются в дремоту. Но тут Рей на грани пробуждения и сна произносит нечто такое, отчего кровь в жилах Бена застывает льдом:
– Кайло.
========== Глава 14: Кайло. Часть 1 ==========
Рей
***
Она просыпается рано утром и решает пойти завтракать. Увидеть в пищевом блоке Кайло – он сидит за столом, вперившись взглядом в кухонные аппараты с таким выражением, будто те украли у него дроида, – сродни маленькому потрясению. Мгновение Рей медлит за порогом. В последнюю их встречу он держал в руках меч Люка…
– Боишься меня? – угрюмо спрашивает Кайло кухонную утварь.
Рей сжимает губы в ответ.
– Едва ли.
Она отлепляется от стены и, уверенно чеканя шаг, идёт к юниту, отвечающему за приготовление еды. Он полон жидкой пресной каши, которую так любил варить Люк во время своего пребывания на Эч-То. С тех самых пор Рей тоже к ней пристрастилась. Привычными движениями она нажимает несколько кнопок, рассеянно берёт ложку и облизывает её.
– Хочешь?
Он продолжает пялиться в сторону.
– Нет.
Рей глядит на него украдкой, затем пожимает плечами и тянет рычаг. С мокрым чмоком каша шлёпается в подставленную тарелку. Рей старается держаться спокойно, умиротворённо. Расслабленно. Бен понятия не имеет, отчего её так вывело из равновесия то, что у него оказался меч его дяди, и пока что Рей не хочет давать ему никаких подсказок. Ещё рано.
Она вытаскивает ложку изо рта и привычно протирает об одежду.
– Мы в четырёх часах лёту от Татуина, – произносит Рей, не зная, что ещё сказать. Чего ожидать от повисшей между ними неловкой тишины.
– В двенадцати.
– В четырёх…
– В двенадцати. Я отключил автопилот.
Рей, мгновенно разъяряясь, со звоном опускает металлическую тарелку на столешницу.
– Зачем ты это сделал?!
– Это на меня не похоже? – спрашивает он, едва разжимая зубы.
Рей прищуривается.
– Значит, хочешь, чтобы мы дрейфовали в космосе? Чего ради? Чтобы доказать что-то?
Он поднимает на неё злые глаза. Она гневно глядит в ответ, после чего, раздражённо выдохнув, идёт к маленькому столу, стоящему посреди пищевого блока, ставит на него тарелку и с пронзительным скрипом отодвигает стул, надеясь, что этот звук выведет его из себя. Затем Рей принимается механически запихивать в себя кашу ложку за ложкой – так быстро и так много, как это вообще возможно.
– Что ты делаешь, – с отвращением спрашивает он.
– Ем, – Рей поднимает тарелку к губам и смахивает в рот остатки каши. Её пальцы, вцепившиеся в ложку, белые от напряжения. – Я никогда не пропускаю завтрак.
– Я попробовал немного. Это не завтрак.
Рей утирает рот ладонью.
– Тогда не завтракай вообще.
Она резко вскакивает и пихает посуду в мойку.
Его губы превращаются в узкую бледную полосу – так сильно он их стиснул, руки, лежащие на столе, сжались в кулаки. Кажется, ещё чуть-чуть и он вспыхнет, взорвётся от тех слов, что держит в себе.
Рей, покачав головой, идёт к выходу.
– Прошу меня извинить, но я иду заново программировать автопилот.
– Рей.
Не оборачиваясь, она поднимает глаза к потолку.
– Что.
Рей чувствует его взгляд, как будто прошивающий её меж лопаток.
– Нам нужно поговорить.
Во рту тут же становится сухо, и Рей спрашивает, старательно изображая спокойствие:
– О чём?
– Прошлой ночью ты назвала меня Кайло.
***
Бен
***
Он понимает, что Рей совсем не похожа на его мать – она совершенно не умеет притворяться и скрывать свои мысли. Как только звучит то самое имя, всё её тело каменеет, плечи напряжённо ссутуливаются, а линии позвоночника и шеи становятся жёсткими и неподвижными. Он видит, как конвульсивно сокращаются мышцы её рук, когда Рей делает неровный вдох.
– Когда? – недоверчиво спрашивает она.
Он не отрывает взгляда от её спины.
– Во сне.
– Ты слушал меня, когда я спала…
– Это к делу не относится.
– Относится! – Рей, точно вихрь, разворачивается к нему на каблуках. В её расширенных глазах – изумление и, наверное, злость. – Ты был в моей каюте?
Он пытается сохранять терпение, заставляет себя продолжать сидеть в кресле.
– Не в первый раз.
Она удивлённо приоткрывает рот.
– Сила, да о чём ты сейчас вообще?..
– Я был в твоей постели раньше, разве нет.
– Нет.
– Лгунья.
– Да мы в одной комнате впервые за несколько лет…
Он со всей силы ударяет кулаком по столу.
– Лгунья.
Рей делает вдох, затем выдыхает и стискивает пальцами переносицу. Её лицо пунцовеет от гнева.
– Скажи, что ты помнишь, – она поднимает на него глаза, которые блестят от едва сдерживаемых ярости и горечи. – И ты не был в моей постели, что бы ты ни думал.
Бен, совершенно измотанный тем, что Рей настырно продолжает отрицать правду, встаёт, стремительно подходит к ней и хватает за предплечье.
– Пойдём.
– Отпусти.
Бен отпускает её.
– Сейчас же.
Скрестив руки на груди, Рей прожигает его взглядом.
– Хорошо.
Бен идёт прочь, прислушиваясь к неохотным, медлительным шагам позади.
***
– Моя каюта, – ядовито комментирует Рей. – Как необычно.
– Я уже бывал здесь, – произносит Бен. Он отчаянно припоминает видение, которое пришло к нему прошлой ночью.
Полумрак разгоняют лишь слабые зелёные огоньки, свет которых просачивается из-за старой стенной панели. Только взглянув на давным-давно обветшавшие стены, он понимает, что оказался на «Соколе».
– Было поздно.
Она полулежит на нём. Одеяло запуталось в ногах. Он позволяет себе просто смотреть на её профиль, прислушиваясь к ощущениям, проводить пальцами по её волосам. Наслаждаться редким моментом, когда она спокойна и с ним рядом…
– Ты спала. А я… – он хмурится, потому что что-то не сходится в его воспоминаниях и в испытанных чувствах. – Я скучал по тебе.
– Бен… – мягко говорит Рей.
Понемногу она просыпается. Его охватывает паника, ведь как только она проснётся, она неминуемо…
– Я не хотел, чтобы ты меня прогоняла. Но знал, что ты это сделаешь.
– Стой! – он пытается приказывать, хотя знает, что, когда дело касается её, приказы никогда не дают ему того, чего он так желает. Она снова заставила его умолять – вот он, порок его характера, во всей своей неприглядности. В нём слишком много изъянов, когда речь заходит о девчонке с Джакку. – Не двигайся.
– Ты заставляла меня чувствовать себя слабым.
Рей молчит. Её взгляд устремлён в пол.
Она закрывает глаза, чтобы не смотреть на него, – знакомое выражение лица, которое каждый раз приносит ему муку.
– Тебе нужно уйти.
Это последовательность, которую он ненавидит всем сердцем – она убегает, он гонится за ней. Она прогоняет его лишь затем, чтобы он вернулся. Всё, что у них есть – это краткие мгновения, когда их пути пересекаются, и ему их недостаточно. Больше нет. Он устал быть терпеливым, устал ждать, когда же она, наконец, поймёт, что им нельзя быть порознь – не более, чем массе, которую притягивает к поверхности планеты сила гравитации. От гнева его горло сжимается. Она должна знать. Должна понимать, что она делает с ними обоими.
– Ты знаешь, именно так всё и должно быть.
– Я ничего не знаю.
Лгунья…
– Лгунья… – выдыхает Бен. С болью во взгляде он смотрит на неё. – Той ночью ты прогнала меня. Снова.
– Да, – шепчет Рей.
– Почему.
Рей закрывает глаза, а когда открывает, Бен видит в них тщательно выверенное безразличное выражение. В их отношениях есть что угодно, но в них нет места безразличию.
– Ты никогда не давал мне шанса сделать по-другому.
Горло стискивает так сильно, что он не может сглотнуть.
– Объясни.
– Мы были врагами, – её голос чуть прерывается. – Ты попытался убить…
– Я бы ни за что не тронул тебя, – его протест мгновенный и без тени сомнения.
– Бен, ты не помнишь, как всё было…
– Я любил тебя! – рычит он.
Всё в Рей замирает, руки безвольно падают, лицо мертвенно бледнеет. Не говоря ни слова, она отступает на шаг.
– Рей.
Она настороженно глядит на него, после чего вздыхает и идёт прочь.
– Рей!
– Я иду за ещё одной тарелкой каши! – огрызается Рей.
– Не так, – коротко бросает она. Прежде, чем он понимает, что происходит, она хватает его за запястье. Её кожа тёплая, будто она несёт с собой жар своей засушливой планеты. Он глядит на неё с подозрением и беспокойством. Никто никогда не осмеливался так прямо указывать ему на недостатки. Её пальцы скользят по венам на его запястье. Ей так легко было бы убить его прямо сейчас. Лишь посильнее нажать вот тут… – Так будет меньше брызг.
Он смотрит на жирную тушу каннока и думает, размышляет ли она хотя бы изредка о чём-то менее прозаичном, чем еда.
Бен слышит, как в пищевом блоке юнит начинает готовить кашу.
***
Они сидят друг напротив друга за столом. Рей не только наполнила тарелку ещё одной порцией своей отвратительной серой каши-размазни, но и достала откуда-то наполовину полную бутылку кореллианского бренди. Каждую ложку каши она сдабривает щедрым глотком.
Бен прищуривается, прочитав название. В забегаловке Маз Лея всегда заказывала ту же марку.
– Тебе придётся поговорить со мной.
Рей припадает губами к горлышку в ещё более глубоком глотке.
– Рей.
– Прекрати, – говорит она и опускает бутылку на стол с чуть большей силой, чем это необходимо.
– Прекратить что?
– Говорить моё имя вот так, – Рей качает головой. – Ты не… не тот, кем был раньше.
– И это расстраивает тебя, – вдруг понимает Бен.
– Я не знаю, расстраивает ли, – она утыкается лбом в столешницу. – Не должно.
– Я был Кайло Реном.
Едва слова срываются с его губ, Бен осознаёт, что это правда. Осколки начинают складываться в картину; осмотрительность и медленно кипящая враждебность Финна и Кеса находят своё объяснение. Если они – члены Сопротивления, тогда он – их враг.
И если Рей – джедай…
– Если мы всё-таки будем разговаривать обо всём этом, – начинает Рей. Её голос подрагивает, выдавая изнеможение своей обладательницы, – ты можешь мне обещать кое-что?
– Что.
– Выслушай всё от начала до конца, – она замолкает, поднимает голову. Её глаза невероятно яркие. Бен вновь изумляется силе влечения, которое испытывает к ней. Оно обретает всё больше смысла с каждым фрагментом их истории, что постепенно ему открывается. – И выжди хотя бы день прежде, чем что-то предпринять.
Бен откидывается на спинку своего кресла и скрещивает руки на груди.
– Это означает, что всё это время мы не будем возвращаться к Сопротивлению.
Рей неохотно кивает.
Пальцы Бена сильнее смыкаются на предплечье.
– А если я не сделаю того, что ты хочешь?
Рука Рей лежит на ремне кобуры, в которой хранится её меч.
– Не знаю.
– Думаю, знаешь.
Рей ничего не отрицает. Вместо ответа она снова берётся за ложку. Её руки твёрдые и ничуть не дрожат. Покончив с кашей, она бросает ложку в тарелку; звонкое эхо проходится по погружённому в тишину пищевому блоку.
– Будет проще, – произносит Рей, – если ты будешь спрашивать, а я – отвечать на вопросы.
Бен смотрит на неё, мысленно оглаживая каждую чёрточку её лица, и кивает.
– Как мы встретились.
Рей делает глоток бренди.
– Ты похитил меня.
Бен супит брови и повторяет:
– Похитил.
– Чтобы заполучить карту и найти Люка Скайуокера.
– Зачем мне понадобилась карта, ведущая к моему дяде?
Рей глядит на него странно – и передаёт ему бренди.
***
Она рассказывает ему о Кайло Рене, высокопоставленном члене Первого Ордена. О том, что он сотворил с джедайским храмом. О том, что хотел сделать с дядей. И с матерью. И что сумел сделать с Ханом Соло.
Красный провод голубой провод зелёный провод…
Бен моргает, рассеянно глядя куда-то в стену.
– Мы можем поговорить об остальном завтра… – её голос тихий и мягкий, и он ненавидит её жалость.
Бен смотрит и смотрит пристально, пока глаза не начинает нестерпимо жечь.
– Нет.
***
– Откуда шрам у меня на боку?
– Это Чубакка. После того, как ты убил Хана.
Он сглатывает. Подносит ладонь к лицу.
– А этот?
Рей встречается с ним взглядом, в ней нет и тени стыда.
– Я.
***
Через несколько часов, когда они откупорили вторую бутылку бренди, Рей начинает рассказывать о том моменте, когда для них всё изменилось.
– Большинство твоих воспоминаний, в которых есть мы оба, относятся к тому времени, что мы провели на Джагомире.
Бен, уже немного рассеянный из-за бренди, роется в памяти в поисках имени этой планеты и не находит ровным счётом ничего.
– Никогда о нём не слышал.
– Потому что это настоящая дыра, – Рей отхлёбывает из бутылки. Из-за алкоголя её щёки ярко-красные. – Я подбила тебя, а ты разломал мой истребитель напополам, – она обвиняюще тыкает в него пальцем. – Как распоследний идиот.
– Зачем?
– Хотел реванша, – Рей закатывает глаза. – Сам был ногой в могиле и всё равно рвался со мной драться.
– Хотел бы я помнить, почему.
– Дай угадаю, – она немного слишком сильно клонится вбок. – Мания величия.
Голос Бена звучит совсем низко, когда он отвечает:
– Не думаю, что в этом было дело.
Рей настороженно смотрит на него и вновь подносит бутылку к губам.
– Мы провели там несколько недель. Потом разошлись каждый своим путём.
Бен чувствует, что она что-то скрывает, но решает не спрашивать. Пока что. Сейчас он хочет просто слушать.
– Что случилось потом?
Рей откидывается на спинку стула. Одна её рука обхватывает бутылку, на лице стынет старая, глухая боль. Проходят несколько мгновений, и она стряхивает оцепенение.
– Я… – Рей закусывает губу. – Я расскажу тебе завтра.
– Почему не сейчас?
– Завтра, – упрямо возражает она. Тут её взгляд становится строгим. – Помни своё обещание. Один день.
Бен кивает.
Рей смотрит на него ещё какое-то время, а затем, не говоря ни слова, поднимается и уходит в свою каюту.
Бен не идёт следом. Вместо этого он пристально разглядывает полупустую бутылку.
Ему ясно, что Рей не понимает, отчего Кайло делал тот или иной выбор.
Бен скребёт этикетку ногтем.
Он не может побороть чувство, что у Кайло были свои причины.
***
Остаток дня проходит как в тумане. Он пытается думать о Кайло Рене, понять каково это – быть им, и старается решить, как поступить дальше. Его лицо перечёркивает шрам – дело рук той, которую он любил, он убил мужа женщины, которая отдала ему меч. Голова идёт кругом; разочарование, отчаяние и ощущение, что он почти настиг своё прошлое, набегают и отступают, точно волны.
Он почти узнал правду.
Он почти помнит, кто он такой.
Однако в его знаниях есть значительные прорехи. Их часть, равно как и его чувства, вступают в противоречие с тем, кто они с Рей сейчас. Бен не знает, хочет ли знать больше, но ощущает себя обязанным следовать тем путём, какой наметила для него Рей. С тех самых пор, как он увидел её – с яркими, блестящими глазами и без шрама на щеке – в ангаре.
Если Бен в чём и уверен, так это в том, что он по-прежнему неравнодушен к джедаю.
Он проводит целый день, меняя проводку, клепая панели и перетягивая обивку кресел на «Хаппаборе». Это утомительная, одуряющая работа, но это именно то, что ему сейчас нужно. Бен чинит и ремонтирует, пока пальцы не устают настолько, что, кажется, уже готовы отвалиться с ладоней.
И тогда он чувствует Рей. Её сила как будто тянет его за краешек сознания.
И, как и всегда, Бен подчиняется её зову.
Комментарий к Глава 14: Кайло. Часть 1
Половинка главы. Но это, мне так кажется, лучше, чем долгое ожидание.
: )
========== Глава 14: Кайло. Часть 2 ==========
Рей находится в противоположном конце грузового отсека – просторного, широкого помещения. Бен окидывает его взглядом и в уме подсчитывает, сколько там поместится контейнеров. Четыре. Он идёт вперёд, следуя за присутствием в Силе, пока не замечает Рей.
Она стоит у дальней стены. На ней тонкая безрукавка и штаны, обтягивающие ноги, волосы собраны в небрежный узел, на лбу, шее и груди поблёскивает пот. В её руках сияет меч. Один его клинок серебряный…
– Меч не сбалансирован.
– Это потому что ему не нужен энергоотвод.
А другой – яркого, пламенного алого.
Кристалл покоится на его ладони.
– Он принадлежал Дарту Вейдеру, – говорит его Мастер, – твоему деду.
Рей простирает руку на уровне груди и вскидывает оружие вверх. Клинки опускаются и поднимаются – ленивыми, неторопливыми взмахами, которые выдают Рей с головой, повествуя о том, как близко она сжилась со своим мечом. Мгновение, и она бросается вперёд – босые ноги почти летят над полом, мышцы чуть напрягаются, приёмы боя сменяют друг друга.
«Джуйо, – приходит ясное понимание, – Форма Свирепости – вот что она предпочитает». Он отдаёт предпочтение Ниман.
Рей бежит, прикрыв глаза, срывается в прыжок. Её меч очерчивает круг у бедра. Атару. Акробатические трюки. Её движения обдуманные, неспешные, будто повторённые сотню раз и дающиеся без всякого труда.
Она подступает всё ближе, размахивая мечом из стороны в сторону, точно у неё в руках топор. Она рубит и колет, тут нет и следа Форм, никаких признаков тренировки, лишь варварская сила, что берёт начало в её ярости. Он отбрасывает её – девчонка, споткнувшись, отшатывается прочь. Её разворачивает спиной к нему. Он дожидается, когда она вновь обернётся, чтобы атаковать…
Рей медленно описывает мечом светящуюся дугу, постепенно наращивая скорость, пока клинки не обращаются в круги, пока серебряное и алое не сливаются воедино.
Сияние, исходящее от их мечей, омывает её лицо лиловым светом. Он наседает на неё сильнее, пока она не прогибается в пояснице; её ботинки скользят по снегу. Земля под ними идёт трещинами и рассыпается – как и весь гибнущий «Старкиллер». Его бок вопит от боли, всё тело покрыто потом, но он не ощущает этого под напором адреналина, бушующего в крови. Он наконец нашёл её. Не имеет никакого значения, что она юная, невежественная, не понимающая той силы, которая так долго дремала в ней. Он сумеет ей помочь, всё исправить. Ей больше не нужно быть одной. Ему больше не придётся быть непререкаемым лидером, которому никто не смеет бросить вызов, погрязшим в апатии.
