Текст книги "Легенда о Блэке. Кубок Огня (СИ)"

Автор книги: uninterestingguy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

====== Пролог ======

Пролог

«Многие пали. Но один остался»

Morrowind

Чуть менее, чем четырнадцатью годами ранее

День мистера Вернона Дарсли, проживавшего в городке Литтл Уининге, что неподалеку от Лондона, в доме номер четыре по улице Прайвет Драйв, не задался с самого утра.

Во-первых, мистер Дарсли проспал, чего с ним не случалось отродясь. Мистер Дарсли всегда гордился своими пунктуальностью и обстоятельностью. Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Он возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей, и не мог позволить себе такой ужасно безответственной вещи как проспать. Осознав тот факт, что будильник, который должен был прозвенеть еще полчаса назад, сломался, мистер Дарсли пришел в скверное расположение духа.

– Что-то мне подсказывает, что сегодня будет плохой день – сказал себе мистер Дарсли, и моментально пришел в еще более скверное расположение духа. Он, как уже было сказано, очень гордился своей обстоятельностью и не любил чтобы «что-то» неопределенное ему подсказывало. Мистер Дарсли крайне негативно относился к различным предчувствиям, полагаясь исключительно на свой практический ум. «В конце концов» – подумал он – «нет никаких объективных причин полагать, что день будет плохим, он ведь еще только начался». Справившись таким образом с собой, мистер Вернон Дарсли оделся и спустился вниз, где уже остыл завтрак, приготовленный его женой.

Что касается миссис Петунии Дарсли – она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дарсли занималась тем, что следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы.

Мистер Дарсли собирался выговорить ей за то, что она не разбудила его вовремя, но обнаружил, что не может этого сделать. Причина была довольно проста – миссис Дарсли отправилась на прогулку с их годовалым сыном Дадли (самым замечательным ребенком на свете, по мнению обоих супругов), как делала каждое утро.

Таким образом, мистеру Дарсли не оставалось ничего другого, кроме как съесть свой остывший завтрак в одиночестве и отправиться на работу, что он и сделал.

И по дороге на работу его настроение ничуть не улучшилось.

Во-первых, он попал в огромную пробку на въезде в Лондон. По его глубокому убеждению, пробки возникали исключительно по вине плохих водителей, которые не соблюдали правила и все время норовили подрезать рядом идущую машину или выехать на красный свет, создавая затор. Надо сказать, здесь мнение мистера Дарсли не сильно расходилось с мнением большинства прочих водителей, но так как и эти самые прочие водители, и сам мистер Дарсли считали плохими водителями исключительно всех остальных кроме себя – пробки на въезде в город продолжали оставаться регулярным явлением.

Но не это послужило причиной еще большего ухудшения его настроения. Почему-то именно в этот день, когда он планировал заключить крупный контракт на поставку дрелей, то там, то здесь мистер Дарсли замечал много очень странно одетых людей. Людей в мантиях. Мистер Дарсли не переносил людей в нелепой одежде, да взять хотя бы нынешнюю молодежь, которая расхаживает черт знает в чем! И вот теперь эти, нарядившиеся по какой-то дурацкой моде.

Мистер Дарсли забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на сгрудившихся неподалеку странных типов, оживленно шептавшихся друг с другом. Мистер Дарсли пришел в ярость, увидев, что некоторые из них совсем не молоды – подумать только, один из мужчин выглядел даже старше него, а позволил себе облачиться в изумрудно-зеленую мантию! Ну и тип! Но в этот момент машины тронулись с места, и люди в мантиях тут же вылетели у него из головы. Когда мистер Дарсли подъезжал к своему офису, его голова была забита исключительно дрелями.

Кабинет мистера Дарсли находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях. Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов – подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня! И это уже не говоря о том, что совы – лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут.

В отличие от мистера Дарсли, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо них одна за другой, и широко раскрывали рты от удивления и показывали на них пальцами. Большинство этих людей в жизни своей не видели ни единой совы, даже в ночное время.

В общем, у мистера Дарсли было вполне нормальное, начисто лишенное сов утро. Он накричал на пятерых подчиненных, сделал несколько важных звонков и несколько раз повысил голос на своих телефонных собеседников. Так что настроение у него было просто отличное – до тех пор, пока он не решил немного размять ноги и купить себе булочку в булочной напротив.

Мистер Дарсли уже забыл о людях в мантиях и не вспоминал о них, пока не столкнулся с группой странных типов неподалеку от булочной. Он не мог понять, почему при одном только взгляде на них ему становилось не по себе.

Эти типы тоже оживленно перешептывались. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дарсли вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал:

– …да, эти Поттеры, так мне и сказали…

– Да, их сын Гарри…

Мистер Дарсли облился холодным потом. Он знал, что у его жены есть сестра, которая вышла замуж за какого-то проходимца по фамилии Поттер. И вроде бы у них даже был сын одного возраста с Дадли. И, кажется… мистер Дарсли не был уверен, но, кажется, его действительно звали Гарри.

Откуда эти странные люди знают о Поттерах? Они тоже состоят в этой секте? Это те самые люди? Мистер Дарсли был абсолютно уверен в том, что он стал свидетелем собрания какой-то секты, кто еще может так нарядиться и смущать приличных граждан? И если это действительно те самые люди… Если их схватит полиция… А их непременно схватит полиция! Если станет известно об этих Поттерах. О том, что он, мистер Дарсли как-то с этими Поттерами связан… Он оглянулся на шептавшихся типов, словно хотел сказать им что-то, но потом передумал.

Мистер Дурсль метнулся через дорогу, поспешно поднялся в офис, рявкнул секретарше, чтобы его не беспокоили, сорвал телефонную трубку и уже набирал предпоследнюю цифру своего домашнего номера, когда вдруг передумал и положил трубку обратно на рычаг. А затем он начал поглаживать усы, думая о том, что… Нет, конечно же, это была глупость. Не так уж мало семей в Англии носят фамилию Поттер. И наверняка у многих из них есть сын по имени Гарри. В конце концов, он даже не может быть полностью уверен, что его племянника действительно зовут Гарри! Может быть, его зовут Гэри. Или Гарольд. А все эти люди… Они могут праздновать Хэллоуин! Правда, Хэллоуин был вчера, но мистер Дарсли легко убедил себя в том, что так оно и есть. На его взгляд это был отвратительный языческий праздник, но это объяснение нравилось ему гораздо больше, чем предыдущее. Он выглянул из окна и посмотрел на этих типов даже с легким снисхождением. Вот чудаки, забыли снять свои костюмы. Удовлетворившись этим, он снова выбросил людей в мантиях из головы и занялся своей работой.

Однако, мистер Дарсли глубоко заблуждался в своем убеждении, что происходящие события его не касаются и коснуться не могут – они касались его самым прямым образом, и до столкновения с суровой действительностью ему оставалось совсем немного – действительность уже вошла в здание и в настоящий момент поднималась на лифте. Мистер Дарсли еще успел совершить звонок своему деловому партнеру в Германии и передать ему детали заказа, который был укомплектован этим утром, но на этом нормальная жизнь мистера Дарсли закончилась навсегда.

Ручка двери повернулась, и к нему в кабинет зашел человек. Сперва мистеру Дарсли показалось, что он спит. Он даже сел прямее и ущипнул себя за щеку. Но ничего не изменилось, человек по-прежнему стоял и, безмятежно улыбаясь, осматривал его кабинет. Сказать, что он выглядел странно, это значит не сказать ничего.

Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды – таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая пол небесно синяя мантия, расшитая золотыми и серебряными звездами, на голове его красовался такой же расцветки остроконечный колпак, а на ногах ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. На длинном и кривом, будто сломанном несколько раз, носу у старика сидели очки-половинки, сквозь которые пронзительно глядели ярко голубые глаза.

Мистер Дарсли кашлянул. Это, однако, не возымело никакого эффекта. Тогда мистер Дарсли кашлянул еще раз, уже громче и спросил.

– Кто вы такой?

То ли человек удовлетворился осмотром его кабинета, то ли все-таки среагировал на вопрос, но он, наконец, перевел свой пронзительный взгляд на мистер Дарсли, отчего тот непроизвольно вздрогнул.

– Здравствуйте, вы Вернон Дарсли?

– Кто вы такой? – уже более раздраженным тоном спросил мистер Дарсли.

– Очевидно это вы. Так написано на табличке.

И старик ткнул длинным тонким пальцем в табличку, стоявшую на столе у мистера Дарсли.

– Это несколько странно, ведь на вашей двери висит такая же табличка, а здесь нет никого кроме вас. Позвольте полюбопытствовать, зачем вам еще одна? На моем кабинете нет никакой таблички вовсе.

– Кто вы такой?! – ярость мистера Дарсли приближалась к опасному пределу. Этот тип, который неизвестно как попал в его кабинет, еще будет учить его, мистера Дарсли, вешать таблички! И он надеется, будто мистер Дарсли действительно поверит, что у него есть кабинет? У таких типов не бывает кабинетов!

– Меня зовут Альбус Дамблдор, и я… – старик прервался и спросил – Если вы позволите…

Мистер Дарсли не успел поинтересоваться, что же он должен позволить. Альбус Дамблдор достал из кармана своей мантии деревянную палочку примерно в фут длиной и взмахнул ею в воздухе. Мистер Дарсли выпучил глаза. Прямо из ничего появилось кресло, в которое Альбус Дамблдор и уселся, предварительно убрав свою палочку обратно в карман.

– Так мне будет удобнее, я, видите ли, довольно стар.

– Вы…вы… – от волнения мистер Дарсли начал заикаться. – Вы из этих самых людей!

– Да, мистер Дарсли, я, как вы изволили выразиться, из этих самых людей. Как я уже сказал, меня зовут Альбус Дамблдор и я являюсь главой Ордена Феникса. – Он на секунду задумался. – У меня есть еще ряд должностей, я вижу, что должности внушают вам уважение, но в настоящий момент это несущественно.

– Вон из моего кабинета!!! – заорал мистер Дарсли, собравшись с духом. Он не желал иметь ничего общего с этими людьми и с Альбусом Дамблдором в частности, будь он главой хоть ста сомнительных орденов.

– Сожалею, – Альбус Дамблдор и правда выглядел расстроенным – но это никак невозможно. В мире произошли некоторые вещи, которые вы обязаны знать. А также должны вскоре произойти некоторые другие вещи, в которых вам придется принять участие. Вам придется меня выслушать.

Мистер Дарсли некоторое время открывал и закрывал рот, но, кажется, ему не оставалось ничего другого, кроме как смириться. Хотя, известия о том, что ему придется участвовать в каких-то вещах, связанных с этими, его определенно не обрадовали.

– К-какие вещи? – наконец обреченно выдохнул он, отодвигаясь как можно дальше, словно эти неизвестные вещи могли схватить его и утащить с собой.

– Этой ночью погиб Волдеморт. Хотя, скорее всего, вам ни о чем не говорит это имя. Достаточно будет сказать, что это был очень… – старик замялся – очень сильный злодей. Он и его последователи убили и запытали множество людей.

– Террорист, – вставил мистер Дарсли.

– Пожалуй, – согласился Альбус Дамблдор. – Долгое время мы вели с ним войну, и сегодня ночью она наконец-то закончилась.

– Это хорошо? – неуверенно уточнил мистер Дарсли.

– Несомненно. Однако, есть одно обстоятельство…

Мистер Дарсли, возможно, был не очень добрым человеком. Он, возможно, был очень ограниченным человеком, в известном смысле. Но кем мистер Дарсли не был совершенно точно, так это идиотом. И, сопоставив все произошедшее сегодня днем, он безошибочно определил, что же это за обстоятельство. Тем не менее, он понимал, что ему придется дослушать этого Дамблдора, будь он неладен.

– Эта победа не далась бескровно. Лили Эванс-Поттер, сестра вашей жены, и ее муж Джеймс Поттер заплатили за нее жизнями. – Мистер Дарсли ждал. – У них остался маленький сын по имени Гарри. – Мистер Дарсли все еще ждал. – И поскольку у мальчика нет других родственников, мы передаем его вам на воспитание.

– Абсолютно исключено, – отчеканил мистер Дарсли. – Я не собираюсь пускать в свой дом никого из вас, и тем более принимать кого-то из вас на воспитание.

– Это ваш племянник, – укоризненно заметил Альбус Дамблдор.

– Это не имеет значения! Он ведь такой же… такой же как вы?!

Альбус Дамблдор на мгновение задумался, его глаза как-то странно сверкнули.

– Я надеюсь, он будет таким же. Или, возможно, лучше.

– Вот видите! – воскликнул мистер Дарсли. – Я не пущу это в свой дом. У вас же должны быть какие-то детские дома?

– Любая семья почла бы за честь принять сына Джеймса и Лили Поттеров… – медленно проговорил глава ордена Феникса. – Но есть причины, по которым это невозможно.

– И какие же это причины? – саркастически поинтересовался мистер Дарсли.

– Для вас они не имеют значения. – Альбус Дамблдор задумчиво разглядывал мистера Дарсли. – Я знал, что у Петунии не лучшие отношения с сестрой, и что она ни за что не согласилась бы на это. Я надеялся, что вы окажетесь более здравомыслящим человеком. По-видимому, я ошибся. Что ж – мне, правда, очень жаль это говорить, мистер Дарсли, но у вас нет никакого выбора.

С этими словами Альбус Дамблдор, выглядевший куда менее счастливым, нежели когда только появился в дверях кабинета, встал и направился к выходу.

– Я доставлю вам Гарри этой ночью.

И он растворился в воздухе вместе со своим креслом, не дойдя до двери нескольких шагов.

– Что значит «у меня нет выбора»?! – прорычал мистер Дарсли пустому кабинету. – Что значит «доставит ночью»?! Что вообще он о себе возомнил?!

Мистер Дарсли бушевал почти полчаса, совершенно не обращая внимания на то, что его никто не слышит. Он не хотел признаваться в этом даже самому себе, но этот Альбус Дамблдор его пугал. Было что-то такое в его пронзительных голубых глазах, чего мистер Дарсли не мог понять и потому боялся.

Но гораздо больше Альбуса Дамблдора его пугала перспектива рассказывать о произошедшем жене. Мистер Дарсли был видным и представительным мужчиной, но он хорошо понимал, что главой их семьи является именно Петуния. И Петуния не одобрит это, совершенно точно не одобрит. Их отношения с Лили были настолько плохими, что обычно она даже делала вид, что у нее нет никакой сестры вовсе. Сейчас же им придется принять на воспитание ее сына. А что-то подсказывало мистеру Дарсли – определенно придется. И в отличие от утреннего предчувствия – этому он был склонен доверять. За какой-то час его жизнь оказалась перекроена так, как ему бы совсем не хотелось. В сущности, мистер Дарсли не был злым человеком, и ему было даже немного жаль этих Поттеров (совсем чуть-чуть), но то, каким образом это повлияет на семью Дарсли – о, это было в сто раз ужаснее.

Наконец, высказав кабинету всё что он думал о произошедших событиях, мистер Дарсли тяжело вздохнул и отправился в угол комнаты, где располагался небольшой бар. Ему определенно стоило выпить.

На Литтл Уиннинг опускалась ночь. Жители Прайвет Драйв потихоньку заканчивали свои дела и прятались от недружелюбной темноты в свои уютные дома, поближе к мягким диванам и телевизорам. Вскоре на небе зажглись первые звезды. Телевизоры выключались, диваны застилались пледами, и люди, поднимаясь в свои спальни, погружались в сон. Когда часы пробили полночь, на Прайвет Драйв спали уже все, кроме трех человек. И если чета Дарсли, со страхом ожидающая прихода Альбуса Дамблдора, с удовольствием бы последовала примеру своих соседей и отправилась в кровать, то у женщины, сидящей на капоте их припаркованного возле лужайки автомобиля, сна не было ни в одном глазу. На вид ей можно было дать чуть больше тридцати лет, у нее были пепельные волосы, уложенные в аккуратный пучок, и такого же цвета строгие глаза, взирающие на мир через квадратные очки. Она была одета в деловой костюм и резко дисгармонировавшую со всем ее обликом остроконечную шляпу с полями.

Женщина эта сидела здесь с тех самых пор, как мистер Дарсли вернулся с работы, но, странное дело, за все это время никто не сделал ей ни единого замечания по поводу того, что сидеть на капоте чужой машины в ее возрасте несколько неприлично. Проходящие мимо люди словно бы ее не замечали. Сама же женщина, казалось, не замечала ничего вовсе. Она сидела неподвижно как статуя и не мигая смотрела в конец Прайвет Драйв. Она даже не шелохнулась, когда на соседней улице громко хлопнула дверь машины, и не моргнула глазом, когда над ее головой пронеслись две совы. Только около полуночи будто окаменевшая женщина наконец ожила.

В дальнем конце улицы – как раз там, куда неотрывно смотрела женщина – появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Глаза наблюдательницы сузились.

Альбус Дамблдор (а это был именно он) поднял глаза и, встретившись со строгим взглядом, пробормотал

– Этого следовало ожидать.

Он поудобнее перехватил сверток, который держал в руках, и отправился навстречу женщине, которая спрыгнула с капота и сейчас притопывала ногой в ожидании.

– Добрый вечер, Минерва. Неужели вы просидели здесь целый день?

– Всего лишь полдня.

– Целых полдня, – Альбус Дамблдор цокнул языком. – В то время, как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.

– О да, действительно, все празднуют, – недовольно произнесла она. – Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет – даже магглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. – Она резко кивнула головой в сторону окна, за которым находилась гостиная Дарсли. – Я слышала. Стаи сов, падающие звезды. Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только – звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.

– Не стоит их обвинять, – мягко ответил Дамблдор. – За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.

– Знаю. – В голосе Минервы появилось раздражение. – Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как магглы.

Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила:

– Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы Знаете Кто наконец исчез, магглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Альбус?

– Вполне очевидно, что это так, – ответил тот. – Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?

– Что?

– Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят магглы, лично мне они очень нравятся.

– Нет, благодарю вас. – Голос Минервы был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек. – Итак, я остановилась на том, что даже если Вы Знаете Кто действительно исчез…

– Моя дорогая профессор МакГонагалл, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда – Вы Знаете Кто, Вы Не Знаете Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя – Волдеморт.

Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки одной рукой, похоже, этого не заметил.

– На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы Знаете Кто, – продолжил он. – Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волдеморта.

– Да-да, конечно. – В ее голосе раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. – Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы Знаете Кто, хорошо-хорошо, кого Волдеморт, боялся.

– Вы мне льстите, – спокойно ответил Дамблдор. – Волдеморт обладал такими силами, которые мне неподвластны. Впрочем, – он на мгновение задумался – верно и обратное.

Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.

– А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов – это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же смогло его остановить?

Альбус Дамблдор посмотрел на профессора МакГоннагал неожиданно строгим взглядом и сказал

– Минерва, мне кажется, вы знаете меня достаточно давно, чтобы обойтись без… подобных ухищрений.

Казалось, Минерва МакГонагалл испытала стыд. Она опустила глаза и закусила губу. На несколько секунд воцарилась тишина, а потом она срывающимся голосом спросила.

– Альбус, вы правда оставите мальчика с ними? – Она указала рукой в сторону дома Дарсли.

– Это его единственные родственники, Минерва.

– Но они ненавидят нас! Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой пары, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын – я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!

– Для него это лучшее место, – ответил Дамблдор. – Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я все объясню им.

– Объясните? – очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на машину. – Помилуйте, Альбус, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить им все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри!

– К сожалению, Минерва у нас нет выбора, – твердо произнес Дамблдор. – И вы знаете почему.

Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.

– Да… Я понимаю, вы правы. Но как бы мне хотелось что-то изменить!

– Как и всем нам.

– Но скажите, Альбус, как мальчик попадет сюда?

Она внимательно оглядела его мантию и вдруг наткнулась взглядом на сверток, словно до этого он был невидим.

– Это… это он?

Она склонилась над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик.

– Да, Минерва, это он. – Альбус Дамблдор поддернул одеяла, плотнее укутывая ребенка. – Ну, пора покончить со всем этим.

Он бросил последний взгляд на профессора МакГонагалл, перешагнул через невысокий заборчик и направился к дому номер четыре.

– Удачи тебе, Гарри, – прошептала Минерва МакГонагалл, и, повернувшись на каблуках, отправилась прочь.

– Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, – произнес Дамблдор ей вслед.

Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах, покачиваясь в руках идущего к входной двери Альбуса Дамблдора. Маленькая ручка нащупала край одеяла и стиснула его. Он продолжал крепко спать, ничего не зная о тех событиях, что произошли этой ночью, не зная, что лишился сегодня самого дорогого. И ничего не зная о той судьбе, которая ему уготована.

Альбус Дамблдор остановился на пороге дома номер четыре и снова посмотрел на мальчика.

– Лучше, – прошептал он, припомнив разговор в кабинете мистера Дарсли. – Ты будешь лучше, Гарри.

Он тяжело вздохнул и надавил кнопку звонка.

====== Глава 1 ======

Глава 1

«Что переварили учителя – тем питаются ученики»

(с) Карл Краус

Маленький городок Литтл Уиннинг, располагавшийся в пригородной зоне Лондона, с высоты птичьего полета не производил совершенно никакого впечатления, ничем не отличаясь от своих собратьев – небольших коттеджных поселков, разбросанных здесь и там вокруг крупных городов Англии. Совершенно обычное место, на первый взгляд. В чем-то – даже скучное. Одинаковые крыши одинаковых двухэтажных домиков, одинаковые лужайки, одинаковые ровные улицы. Казалось, в городке не происходило ничего интересного с самого момента его основания, не происходит сейчас и не произойдет никогда в будущем.

Тот, кто поддался бы этому впечатлению – совершил бы очень большую ошибку. Во всей Англии, наверное, не было более примечательного места – именно в этом самом обычном городке проживал один очень необычный подросток по имени Гарри Поттер. Впрочем, сейчас заметить его с той самой высоты птичьего полета, и, соответственно, сделать выводы, было совершенно невозможно, поскольку находился он не на улице (к чему, казалось бы, располагала погода), а на втором этаже дома номер четыре по улице Прайвет драйв, в своей маленькой комнатке, и занимался тем, что, сидя за столом, сосредоточенно читал довольно увесистый фолиант, периодически выписывая что-то на лист бумаги.

Поэтому внимания пролетавшей мимо городка вороны ничего не привлекло. Птица заложила еще один круг, но, так и не заметив ничего для себя интересного, развернулась в сторону Лондона, издав громкий разочарованный «Карр».

Гарри вздрогнул, вырванный из сосредоточения неожиданным звуком и встряхнул головой. Откинулся на стул, потирая глаза – те порядочно устали. Бросил взгляд за открытое по случаю жары окно и обескуражено пробормотал.

– Мерлин, уже утро.

Опять не уследил за временем и проработал всю ночь. Зато материал для Ремуса почти готов.

Гарри окинул стол хмурым взглядом, который в последнее время появлялся у него все чаще и чаще, и наткнулся на два так и не отправленных вчера письма. Письма предназначались его друзьям – Рону Уизли и Гермионе Грейнджер, и содержание их вызывало у самого Гарри крайне смешанные чувства.

Привет, дружище.

За приглашение спасибо, но вряд ли я смогу поехать – очень занят сам знаешь чем. Отдохните с Гермионой за меня.

Гарри

Письмо Гермионе было длиннее, но ненамного.

Привет, Герм.

Рон прислал приглашение на финал чемпионата мира. Поехать, к сожалению, не могу, сама знаешь почему. Прикрой меня, пожалуйста, ты же знаешь Рона. С меня что-нибудь хорошее.

Гарри

P.S. Вписать уже не успеваю, но на будущее – ты случайно не знаешь Ulceras – модификация Rursus или Iactus? Точной информации почему-то нигде нет.

Гарри нахмурился еще сильнее. Ему бы очень хотелось поехать на чемпионат мира по квиддичу, куда Артуру Уизли, отцу Рона, удалось достать билеты, но были обстоятельства, от него не зависящие. И гнев тети Петунии и дяди Вернона был далеко не единственным и даже не главным таким обстоятельством. С недавних пор, а именно с прошлой осени, Гарри вообще не особенно волновало их недовольство. Куда как больше его беспокоили несколько другие люди – его, как выяснилось, настоящий отец Сириус Блэк (именуемый также Бродягой) и лорд Волдеморт (чаще – не именуемый вообще).

Дело тут было довольно щекотливого свойства и заключалось в том, что и тот и другой уже много лет очень хотели его Гарри смерти.

Лорд Волдеморт пытался убить парня уже трижды. В первый раз Гарри был всего год от роду. Тогда его мать, Лили Поттер, ценой собственной жизни защитила сына. Мальчик выжил, а темный маг лишился тела. Но, как оказалось, Волдеморт не погиб окончательно и, когда Гарри поступил на первый курс школы чародейства и волшебства Хогвартс, попытался завершить начатое. Тогда Гарри выжил лишь чудом. На второй год школьное воспоминание Тома Реддла (так звали Волдеморта в детстве) снова едва не убило и Гарри и многих других учеников, натравив на школу ручного василиска.

Гарри очень надеялся, что хотя бы на третий год его обучения никаких экстраординарных событий не произойдет, но все пошло наперекосяк еще до первого сентября. Из Азкабана, тюрьмы для волшебников, сбежал Сириус Блэк. Пожалуй, прошлый год оказался для Гарри (да и не только для него) самым мрачным за все время обучения. Не каждый день узнаешь, что твой отец – совсем не тот человек, которого ты им считал, а настоящий – слуга Волдеморта, предавший любимую женщину и сына. Завершение третьего курса оказалось по-настоящему страшным. Погиб преподаватель, оказался покалечен Рон, Гермиону чуть не загрыз оборотень. Самому Гарри в ту жуткую ночь пришлось хлебнуть полной чашей. Сейчас, после того как Министерству стало известно, что Сириус анимаг, отцу пришлось бежать, но Гарри нисколько не сомневался, что он вернется завершить начатое, и вполне возможно, что в компании со своим хозяином.

Нетрудно догадаться, что в планы самого Гарри собственная скоропостижная кончина совершенно не входила. Оттого-то он и сидел всю ночь напролет со скучнейшей книгой «Введение в общую теорию проклятий», а не спал, как все нормальные четырнадцатилетние подростки.

Книгу эту (как и несколько других) выдал ему в конце прошлого учебного года профессор Ремус Люпин – друг Поттеров, являвшийся по совместительству тем самым оборотнем, чьи зубы отпечатались у Гарри на плече и едва не отпечатались у Гермионы на горле. Раз в четыре дня парень прочитывал определенные разделы и высылал профессору эссе по заданной теме. И сегодня как раз подходил срок сдачи очередной работы.

Он снова посмотрел на письма. Пожалуй, даже хорошо, что Хедвиг вчера улетела на охоту, сейчас можно будет отправить все три письма разом. В принципе, эссе можно было сдать и при личной встрече, послезавтра, но просрочивать было не в интересах Гарри Поттера. Ему неимоверных трудов стоило уговорить Ремуса, и не стоило подрывать его доверие.

Гарри остановился напротив приоткрытой двери кабинета Защиты и заглянул внутрь. На столе лежал раскрытый чемодан, в который профессор Люпин упаковал уже почти все вещи. Оставалась только небольшая стопка книг, да на втором столе стоял пустой аквариум, в котором раньше сидел грандилоу.

Гарри приблизился и пару раз стукнул по косяку, обозначая свое присутствие. Люпин поднял на него тяжелый взгляд и попытался улыбнуться. Получилось, на взгляд Гарри, так себе.

– Я видел, что ты идешь.

Профессор указал на Карту Мародеров, лежавшую на столе.

Они немного помолчали, разглядывая друг друга. Сейчас их сходство, в начале года бывшее смутным и неопределенным, стало просто кричащим. Одинаковые усталые взгляды, одинаковая старая одежда, словно снятая с чужого плеча. И еще кое-что.