Текст книги "Выше нас только небо (СИ)"

Автор книги: tuuli-veter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

Драко растерянно кивнул, но Поттер, не дожидаясь его согласия, уже скрылся за дверью ванной.

Драко пытался заставить себя лечь, но страх не отпускал. Как ни крути, он скоро снова останется один. Тугая пружина липкого ужаса, сжавшаяся внутри, не позволяла распрямить тело. Он лишь тихонько отодвинул от себя подальше поттеровское одеяло, чтобы не попасться с поличным. Вскоре Гарри вышел из душа, успокоенный, разомлевший, привычно растянулся рядом с ним на кровати и позвал.

– Малфой, что ты там сидишь? Иди сюда.

– Поттер, что ты здесь делаешь? Тебе запретили, – Драко по-прежнему не двигался с места.

– Точно! – Гарри хлопнул себя по лбу, метнулся к своей мантии, после чего мгновенно оказался рядом с ним и снова зашептал. В темноте это почему-то казалось правильным. – Совсем забыл с этими проклятыми котлами! Драко, я же в Хогсмид ходил, аппарировал в семейное хранилище. Полдня на это убил. А когда возвращался, Филч меня застукал в коридоре и назначил отработку. Завистливый мерзкий сквиб! – Гарри уже завладел левой рукой Драко, которую тот растерянно позволил ему взять, и продолжал обиженно сетовать: – Поймал меня и начал орать, мол, расскажет всем, как Национальный герой нарушает школьные правила, и чем он занимается по ночам. И погнал меня котлы чистить, – Гарри шептал жарко и быстро, поэтому Драко даже не успел заметить, как гладкий металлический ободок скользнул на его палец. – Ну вот, – Поттер наконец-то замолчал и довольно полюбовался тяжелым кольцом на изящной малфоевской руке. – Красиво, – одобрил он и, пока Драко оглушенно молчал, оживленно добавил: – Драко Люциус Малфой, ты выйдешь за меня?

– Поттер. Ты совсем сдурел? – Драко наконец-то отмер, вырвал свою руку из сильных поттеровских пальцев и попытался снять кольцо. Но магия держала крепко.

– Оно не снимется, пока я этого не захочу, – удовлетворенно объяснил Гарри, откровенно наслаждаясь происходящим.

– Поттер, сними его с меня немедленно, – Малфой старался открутить проклятую железяку и чуть не плакал от злости.

Успокаивающая рука легла на его плечо, и Гарри просительно заглянул ему в глаза:

– Малфой, ну чего ты? Мы ведь в любой момент можем расторгнуть помолвку. Если сейчас она дает нам возможность проводить время вместе и избавить тебя от кошмаров, почему бы этим не воспользоваться?

Драко мог бы объяснить тупоголовому Поттеру, что для него это не просто кусок металла. Это надежда, это символ, это обещание того, что у него снова будет семья, что он наконец-то кому-то нужен, и в особенности этому утомительному очкарику. Нестерпимо хотелось услышать, что это всё правда, и он нужен Поттеру, как никто другой в этом мире, один раз и на всю жизнь. Но, конечно, всё это были пустые мечты. Поэтому он сказал совсем другое.

– Поттер, придурок, сними это с меня! Быстро!

Вместо ответа Драко почувствовал, как в руку ему скользнуло второе кольцо.

– Надень мне тоже, – попросил непробиваемый Поттер.

Поскольку Драко сидел, не шелохнувшись, Гарри сердито фыркнул и подтолкнул его под руку, поторапливая.

Разве он мог объяснить этому заносчивому снобу, этому вечно задирающему нос аристократу, что МакГонагалл всего лишь заикнулась о возможности другой помолвки для Драко, а у него в груди всё оборвалось и заныло, и он изо всех сил возненавидел пока еще несуществующую невесту Малфоя. Что уже тогда, стоя в директорском кабинете, Гарри понял, что никогда и никому его не отдаст. Что и сам не заметил, как постоянное и насмешливое “я люблю тебя, Малфой” неожиданно превратилось в нечто большее, чем просто слова. И что он не знает, как будет жить, когда ему станет некого обнимать и утешать ночами. Но, разумеется, вслух Гарри только возмущенно выдохнул:

– Малфой, я устал, и у меня нет сил с тобой препираться. Я не потащусь сейчас в башню. Надень мне уже это чертово кольцо, и давай спать. А помолвку можешь расторгнуть хоть завтра с самого утра, – и он снова нагло ткнул в нос Драко свой безымянный палец.

“А что я, собственно, теряю? Хотя бы в последний раз высплюсь”, – мрачный Малфой со злостью резко напялил на его руку массивный серебряный обод.

– А теперь ответь “да”, – Гарри оценивающе посмотрел на свою руку с кольцом и зевнул. – Ну, типа, ты выйдешь за меня, Малфой?

– Конечно, Поттер, всенепременно, – язвительность так и сочилась из малфоевского голоса.

– Малфой, достаточно простого “да”, так что зря ты так стараешься. Давай, говори, – Гарри снова душераздирающе зевнул.

– Да! Теперь доволен? – заорал Драко, еле сдерживаясь, чтоб ему не врезать.

Как же он ненавидел лохматого придурка! Разумеется, этому идиоту настолько до лампочки всё происходящее, что он даже зевает в такой момент. Хренов спаситель! Чертов Поттер! Но тут, скрепляя договор, его губ неожиданно коснулись теплые губы, и Драко с трудом удержался, чтобы не податься навстречу поцелую. Как же он его ненавидит! И как нестерпимо хочет! Завтра с самого утра он заставит Поттера все отыграть назад. А пока… Пока знакомые теплые руки заботливо вытащили его из угла, развернули, уложили рядом, укрыли и привычно обняли.

– Спи, Драко, – теплое чужое дыхание согрело шею, и сладкая, уютная дрема послушно опутала сознание. Малфой поплотнее закутался в одеяло, привычно подкатываясь спиной к поттеровскому теплому животу, и тоже зевнул. Завтра. Всё завтра.

Это была первая ночь после войны, когда Драко не видел кошмаров. Вместо плачущей мамы и умоляющего взгляда отца ему снились синие горы, белые птицы и чувство полета. Он летел, раскинув руки в стороны, взмывал в самое небо, касался крылом горных вершин, купался в облаках, и жизнь его была счастливая и легкая, как такое же облако. Драко приоткрыл веки, всё еще улыбаясь остаткам сна, и тут же наткнулся взглядом на зеленые довольные глаза Поттера.

– Ты сегодня не кричал, – удовлетворенно сообщил тот. – Наверное, это защита брачной магии.

Драко вспомнил вчерашний день, и настроение стремительно испортилось. Он вытянул из-под одеяла руку с кольцом и сунул ее Поттеру под нос.

– Снимай!

Но Поттер потряс своей наглой лохматой башкой и улыбнулся:

– Не-а.

И откинулся на подушку. Обида, злость, отчаяние, ненависть к проклятому Поттеру вперемешку с болезненной любовью к нему же, растоптанные надежды, одиночество и чувство скорой потери затопили Драко. Плохо соображая, что делает, он схватил Гарри за воротник, тряхнул так, что пижамная ткань жалобно затрещала, навис над ним сверху и заорал:

– Снимай, сволочь!

Но Поттер продолжал молча смотреть на него, качать головой и всё так же нахально улыбаться. Его глаза без очков были какие-то беззащитные и близкие. Утреннее солнце подсвечивало каждый волосок его взъерошенной шевелюры, отчего она казалась не черной, а золотой, и сам он был такой припухший и очаровательный со сна, что в голове у Драко что-то помутилось.

Уже совсем не соображая, что делает, он быстро склонился над Поттером и впился ему в губы жадным поцелуем. Драко терзал эти ненавистные обожаемые губы, ласкал их, облизывал и кусал, вымещая все разрывающие его эмоции, которые он так долго сдерживал. Драко наконец-то делал то, чего так нестерпимо хотел долгие годы, и ему было плевать на всё, что будет после. Он целовал Гарри исступленно, отчаянно и даже не сразу заметил, что тот ему отвечает. Отвечает так же горячо и требовательно, крепко впиваясь пальцами в затылок, словно боится отпустить хоть на секунду; раскрывает рот, впуская его глубоко-глубоко, расслабленно отдаваясь; и тут же переходит в наступление, вылизывая его изнутри и жарко толкаясь внутрь языком. Его личный ураган. Его помешательство. Его Поттер.

Казалось, больше нет ни времени, ни пространства – есть только страсть, мучительная, сладкая, острая. Целовать, целовать его, только его, единственного – пока не распухнут и не потрескаются губы, яростно сминать его рот своим, стукаясь зубами, прикусывая и зализывая ранки, ласкаться языками, жадно обмениваясь слюной – потому что всё пропало, потому что уже ничто не поможет. Это безумство не унять, не избавиться. Невозможно так долго любить безответно.

И лишь когда Поттер застонал в его руках и выгнулся дугой, откровенно прижимаясь крепким утренним стояком к его возбужденному члену, Драко ахнул и сделал жалкую попытку очнуться:

– П-поттер... – испуганный силой своих чувств, он попытался отодвинуться, но уверенная рука крепко сжала его шею и снова рванула к себе в очередной поцелуй, от которого уже точно не было никакого спасения.

Драко не сдержался и с силой толкнулся в него бедрами, вызывая в ответ жалобный хриплый стон. Голова шла кругом. Ему казалось, что он всё еще спит и во сне парит с белыми птицами, потому что всего этого не может быть на самом деле. Но поттеровская горячая ладонь уже ласкала и оглаживала все его тело, жарко, изучающе, споро – везде, куда могла дотянуться, вызывая сладкий озноб и череду мурашек; потом чуть замерла перед последним рубежом, но тут же ловко и отчаянно скользнула под резинку пижамных брюк, обхватывая перевозбужденный ствол целиком, отчего Драко захлебнулся, подавился холодным воздухом и застонал в голос. Это было круче, чем любая мечта, это было восхитительно, невероятно, идеально. Намного лучше, чем идеально, потому что это было на самом деле.

– Сделай... мне... так же...

Мерлин, неужели этот развратный, хриплый шепот принадлежит святому Поттеру? Драко, снова впиваясь в его губы, скользнул ладонью по плоскому животу вдоль убегающей вниз темной дорожки. Его рука, словно сама собой, нырнула в жаркое дурманящее тепло, обхватила чужой член, который, как отметило уплывающее сознание, был чуть толще и короче, чем его собственный, размазала по головке вязкую крупную каплю и принялась двигаться в ритме, который Гарри уже задал его телу.

“Этого. Не. Может. Быть”, – мысли прыгали в такт движениям кистей и жаркому смешивающемуся дыханию. – “Поттер. Хочу его. Хочу. О боже, как хочу”. Драко, умирая от невыносимого желания, двигал рукой все быстрее. Резкие рывки поттеровской ладони на его члене уносили его куда-то за грань. Он бездумно подавался навстречу этой жадной руке, толкался в нее с бешеной силой и протяжно стонал, подойдя к самому краю своих чувств. Нет больше сил терпеть. Просто нет сил.

– Малфой... Не могу... больше... Я сейчас…

Внезапно ладонь ощутила частые пульсирующие толчки, и теплый фонтан начал выплескиваться на пальцы, с силой заливая заодно грудь и живот, а его любовник выгнулся и открыл рот в беззвучном экстазе, сжимая его член так сильно, что Драко, захлебнувшись в ощущениях, глядя на кончающего в его руках Поттера, почувствовал, как всё его тело прошивает и скручивает мощная огненная лавина, забирая и унося его с собой.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Драко пришел в себя. Опустошенный, оглушенный, он не знал, как теперь себя вести. Как посмотреть на Поттера. Но тот, как всегда, всё решил по-своему, не заморачиваясь на высокие материи и тонкие душевные переживания.

– Малфой. Это было охренеть, как круто, – Гарри навалился на него сверху, размазывая по животам и пижамам их липкую сперму и смешивая ее воедино. – И если после такого ты еще раз заикнешься, что мы должны снять кольца, я тебя прибью. Ты теперь мой, и точка! – и он снова потянулся к его губам, вовлекая ошеломленного, пораженного Драко в расслабленный и нежный утренний поцелуй.

Жадно отвечая горячим поттеровским губам и ловкому языку, Драко наслаждался каждым касанием. Огромная, невероятная любовь накрывала его с головой, топила в себе и, улыбаясь, обещала, что теперь у него всё будет хорошо. И лишь в самой глубине сердца тонкая игла предчувствия старалась протиснуться сквозь невозможное счастье и намекнуть коварно и подло: “Рано радуешься, Драко. Слишком рано”.

====== Глава 7. У вас новенькая? ======

Их близость изменила всё и не изменила ничего. Поттер был всё тем же Поттером, веселым и доставучим. Уроки – всё теми же уроками, учителя – такими же занудами, присмиревшие слизеринцы – прежними гадами. Изменилось что-то внутри. Горячее, яркое, оно распускалось в груди у Драко как цветок – лепесток за лепестком, доверчиво и неспешно. Наверное, это и называется счастьем? Малфой, всю жизнь просуществовавший в тисках слова “должен”, впервые почувствовал радость быть там, где хочешь, и с тем, о ком мечтаешь.

Пронзительный свист ветра в ушах, захватывающая дух необъятность неба, совместные полеты, которые больше не пугали. Восторг от погони за золотым мячиком. Зеленые глаза – смешливые, восхищенные, вызывающие на поединок. Сильные руки, утягивающие его в очередную нишу. Теплое колено под партой, касающееся его словно случайно. Неуверенный, но крышесносный секс, пока только одними руками, словно из страха перейти какую-то черту. И поцелуи, поцелуи: быстрые и летучие – утренние; торопливые и жаркие – дневные; долгие и жадные – вечерние. И всё это несмело, трепетно, задыхаясь от чувств, захлебываясь от эмоций.

Конечно же, все на Гриффиндоре сразу заметили и оценили, что герой окольцован. Как назло, первым уроком после солнечного утра была ЗОТИ, как будто им и так было мало проблем.

– Гарри, что я вижу! – Финниган расплылся в довольной улыбке, ухватывая его за руку и торжественно вскидывая ее вверх с таким лицом, словно выиграл в лотерею тысячу галлеонов. – Смотрите все, Гарри Поттер помолвлен! – ликующе заорал он.

Стоявшие рядом Парвати с Лавандой ахнули и уставились на них с откровенным любопытством.

– Симус, я тебя ненавижу, – доверительно сообщил ему Гарри, вырывая кисть и представляя себе, что сейчас начнется. И, разумеется, оказался прав.

По классу разлетелись торопливые шепотки.

– Гарри, это же Малфой? Ну скажи, что это Малфой! Я же говорил! Я знал это! Гарри обручился с Малфоем, – вопил на весь класс Симус, чуть не пританцовывая от возбуждения. – А вы мне не верили!

Если в первый раз эту новость услышали не все, то теперь уже абсолютно все головы, включая слизеринские, повернулись в сторону обрученных.

– Я тоже его ненавижу, если тебе от этого будет легче, – пробормотал Драко, засовывая руки в карманы мантии как можно глубже.

Парней окружила толпа гриффиндорцев. Все ошеломленно переговаривались, не спуская глаз с тяжелого красивого кольца на пальце Поттера.

– Гарри? – Гермиона шагнула вперед и вопросительно заглянула ему в лицо. – Это правда?

Он обреченно кивнул, готовясь к худшему. Какое-то время подруга молчала и недоуменно смотрела на него, переваривая информацию, но потом лишь пожала плечами:

– Ну тогда… поздравляю. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Рон резко развернулся и, расталкивая толпу руками, быстро пошел прочь. Малфой бросил тревожный взгляд на Гарри, но тот ему только задорно подмигнул.

– Вам всем нужно особое уведомление о начале урока? – раздался от двери недовольный голос. – Что здесь происходит?

– Они обручились, профессор, – громко сообщил радостный Симус.

– Кто? – Драгаров подошел к ним вплотную и подозрительно уставился на Гарри.

Тот снова напрягся. После того самого занятия они практически не общались, находясь в стадии вооруженного нейтралитета.

– Снова Гарри Поттер? Национальная легенда? – реакция злопамятного болгарина не заставила себя долго ждать. – Не слишком ли рано сковывать себя узами, когда весь мир у ваших ног? – опасно прищурившись, он подошел к Гарри еще ближе. – И кто же счастливая невеста? – небрежно обронил он, меряя Малфоя с ног до головы оценивающим холодным взглядом.

Слизеринцы под предводительством Нотта громко заржали, а Драко вздрогнул и покраснел, как от пощечины. Гарри упрямо смотрел в карие, снова раздражающие его какой-то особой неправильностью глаза.

– Я, – спокойно ответил он и демонстративно поднес руку с кольцом к своему лицу.

Теперь уже вздрогнул Драгаров. Какое-то время он не мог отвести от кольца растерянного взгляда, потом, наконец, перевел его на Гарри и скривился, как от зубной боли.

– Снимите его, Поттер, – внезапно потребовал он. – Оно будет вам мешать на занятии.

– Оно не снимается, профессор. Зачаровано, – Гарри продолжал смотреть на него с мрачным вызовом. Он не понимал, зачем ему нужно злить болгарина, но тьма внутри него снова подняла голову и начала закручиваться змеей в районе солнечного сплетения, взывая к ответу.

Драгаров не выдержал и прервал зрительный контакт первым.

– По местам! Живо! – он резко развернулся и ринулся к кафедре.

Гарри подтолкнул Драко на их место, делая вид, что не замечает его благодарности. Всё занятие профессор пресекал любые разговоры и шепотки в классе, полностью игнорируя обоих парней, лишь изредка бросая на них быстрые взгляды. Гарри пихнул Драко локтем и подсунул ему кусок пергамента. “Давай свалим в Хогсмид? Все равно сегодня житья не дадут. Отпразднуем нашу помолвку, Малфой?” Драко усмехнулся и кивнул.

Вместе со звонком они первыми вылетели из кабинета и помчались прочь из замка. Сейчас Хогсмид был для них единственным спасением от толпы зевак. Парни торопливо выскочили на крыльцо, призывая свои метлы, и почти мгновенно взмыли в воздух, оставляя позади снедаемых любопытством однокурсников. Почему-то никто, кроме них, не летал в деревню на метлах, а это оказалось на редкость удобно. Двадцать минут спустя они уже забились в дальний угол в “Кабаньей голове”, с комфортом устроившись за круглым обшарпанным столом. Спасительная полутьма надежно укрывала их от посторонних глаз. Впрочем, завсегдатаев трактира не слишком интересовали двое шепчущихся мальчишек.

Драко, встрепанный и раскрасневшийся после полета, постепенно отогревался, потягивая имбирный эль. Гарри бросил на него быстрый взгляд, потом второй, не удержался и притянул к себе, жадно целуя в губы.

– С ума сошел? Не здесь же, – Драко возмущенно отпихнул его, всё же не отказав себе в удовольствии пройтись по его языку своим.

Гарри рассеянно улыбнулся, пытаясь собраться с мыслями, и сделал большой глоток эля:

– Мы теперь помолвлены. Имею полное право.

Драко смотрел в его глаза и чувствовал, что снова плывет, как сопливая третьекурсница.

– Помолвлены… – чтобы избавиться от наваждения, он опустил взгляд на свою руку. С тех самых пор, как Поттер надел ему на палец кольцо, Драко нет-нет, да и принимался его разглядывать. Оно было нереально прекрасным. По черненому узорчатому полю шел тончайший рисунок: серебристая змея и золотой дракон сплетались друг с другом, сверкая каждой чешуйкой и поблескивая изумрудами и рубинами глаз. Изредка змейка приподнимала плоскую голову и тихонько шипела. Драко просто обожал это кольцо за красоту и, особенно, за невозможное ощущение счастья, которое оно ему дарило.

– Вот погоди, еще в “Пророке” об этом напишут, – тоскливо пообещал ему Гарри, ушедший далеко в свои мысли.

– Да плевать, пусть пишут, что хотят, – легкомысленно отмахнулся разомлевший Драко, но тут же постарался взять себя в руки и небрежно поинтересовался: – Кстати, где ты взял эти кольца, Поттер?

– Нравятся? – Гарри усмехнулся, снова косясь на взъерошенного, расслабленного Малфоя и его розовые ровные губы.

– Угу-м, – Драко пригубил эль и кивнул головой, словно не замечая поттеровского голодного взгляда. – Редкая вещь. И вроде бы смутно знакомая.

– Неудивительно, – Гарри внезапно выпрямился на стуле. – Это ваши кольца, Малфой.

– Что? – кружка выскользнула у Драко из рук и со звоном покатилась по столу, выплескивая наружу желтые лужицы.

– Ваши, – подтвердил Гарри, легким движением палочки ликвидируя беспорядок. – Мне их дала твоя мама. После суда.

Драко смотрел на него во все глаза в ожидании ответа, а Гарри уже невольно перенесся в страшный день процесса над Малфоями.

Он тогда давал свидетельские показания по делу всех троих и отчаянно волновался. Его защитная речь, страстная, горячая и сбивчивая, была на редкость благосклонно принята присяжными. Нарциссу и Драко полностью оправдали, а Люциусу удалось избежать смертной казни, в отличие от многих других Пожирателей. Драко тогда так и остался сидеть на скамье обвиняемых, уронив голову на намертво сцепленные руки. А Нарцисса торопливо подошла к Гарри.

– Спасибо, – сказала она с такой теплотой, которой он совершенно не ожидал от членов надменной малфоевской семейки, быстро поцеловала в щеку, окутав запахом весенних цветов, и крепко стиснула его руки своими, нежными и изящными. Когда их странное пожатие распалось, в ладони у Гарри остались два старинных массивных кольца причудливой формы. – Это тебе на память от нас. За всё. Семейная реликвия. Береги их, – торопливо шепнула она, обнимая его кисть прохладными ладонями и заставляя крепко сжать кольца в кулаке. – Они помолвочные. Когда придет твое время, подари одно из них тому… той, которую выберешь, – Нарцисса метнула быстрый взгляд на сидящего вдалеке сына, и Гарри показалось, что она хотела что-то добавить, но вместо этого запнулась и торопливо продолжила: – Кольца зачарованы. Ни один из вас не сможет снять свое, пока этого не захотят оба, – Гарри мотнул головой, и она сбивчиво прошептала: – Не отказывайся, Гарри. Приняв их, ты окажешь нашей семье еще одну неоценимую услугу. Пусть они принесут тебе удачу, – она дружески погладила его по рукаву и, шелестя юбками, быстро пошла по проходу к осужденному мужу.

– Поттер!

Гарри неохотно вынырнул из воспоминаний от не слишком дружеского пинка ногой и рассеянно посмотрел на Малфоя, задумчиво поглаживая пальцем сплетение дракона со змеей. Могла ли Нарцисса себе представить, кому он наденет второе кольцо? И не этого ли на самом деле хотела? Его мысли снова прервало раздраженное шипение Драко:

– Поттер, я тебя сейчас пришибу, если ты собираешься и дальше молчать!

Гарри встрепенулся и, наконец, полностью пришел в себя:

– Уймись, Малфой! Я сам ничего не знаю, – отмахнулся он. – Твоя мать отдала их мне и сказала, что это семейная реликвия, которую я должен беречь как зеницу ока. И всё. Я думал, это ты мне расскажешь про всё остальное.

Но Драко только недоуменно смотрел на него.

– Я ничего не знаю о них. Никогда не слышал.

Он и в самом деле ничего не понимал. Зачем мама отдала Поттеру какие-то кольца? Конечно, еще в мэноре она каким-то шестым чувством догадалась про его глупую влюбленность и, ни о чем не спрашивая, ничего не говоря, начала каждый день тренировать сына в окклюменции, способности к которой он от нее же и унаследовал. Когда Темный Лорд решил просканировать его мозг, Драко сумел спрятать свои чувства так глубоко, что тот даже не заподозрил, что значит для него Гарри Поттер. Но всё-таки, кольца? Неужели мама еще тогда надеялась, что всё так сложится? Мама, мама… Теперь ее ни о чем уже не спросишь.

В уши внезапно ворвался сиплый похабный голос: “Кольцо! Говори, где кольцо, дура! Или я ему башку оторву!” – и тут же следом всплыли видения свалявшейся серой шерсти, душной псиной вони, когтистой лапы на голом плече и мамин невидящий остекленевший взгляд, устремленный в никуда. Тошнота и ужас накатили с такой силой, что Драко захлебнулся воздухом, невольно зажмуриваясь, но тут же почувствовал, как его плечи обхватывают теплые сильные руки, и услышал встревоженный голос:

– Что ты, хороший мой?

Драко позорно вцепился ему в мантию, уткнулся лицом в шею и глубоко вдохнул знакомый горьковатый запах миндаля, отчаянно хватаясь за перепуганного Поттера, как за последнюю опору в этой жизни. Гарри растерянно утешал его, целовал светлые виски, согревал ледяные пальцы и баюкал, как ребенка, привычно нашептывая успокаивающие глупости. “Я с тобой, слышишь? Драко. Я всегда буду с тобой. Всё в порядке. Поверь мне”. И Драко на самом деле верил этим словам, цеплялся за них, как за единственную ветку в топком болоте, и, наплевав на приличия, вжимался в своего Гарри всё сильней.

После этой вспышки в трактире они стали практически неразлучны, словно ощутив необходимость друг в друге на каком-то новом уровне. Теперь они старательно прятали свои отношения от посторонних глаз, ведь то настоящее, что возникло между ними, случилось с обоими впервые в жизни.

Драко наслаждался каждой прожитой минутой. Холодный и отстраненный внешне, внутри он всё ощущал так болезненно, отчаянно и ярко, как, наверное, и положено для первой любви. Привычка не показывать никому свою слабость заставляла его скрывать свои чувства тщательней, чем обычно, прячась за равнодушным высокомерием. Но, казалось, Поттеру вполне хватало того, что есть. Знакомое, чуть насмешливое – то, без чего Драко уже не мог прожить и дня: “Я люблю тебя, Малфой”. Постоянная дружеская забота, теплые сильные руки, страстные поцелуи, чуть застенчивые, торопливые, жадные ночные ласки и, главное, помолвочные кольца, о которых оба, не сговариваясь, молчали, но носили, не снимая – это дарило робкую надежду на то, что всё между ними серьезно. На то, что теперь так будет всегда.

Новый день обещал быть длинным. Гриффиндор со Слизерином должны были пересечься лишь после обеда на Травологии, и парни, уже как обычно перед разлукой, неосознанно старались встать поближе и прикоснуться друг к другу, сцепляясь руками. Перед входом в Большой зал Гарри быстро оглянулся по сторонам, притянул Драко к себе и поцеловал в губы.

– Не хочу тебя отпускать, может быть, сядешь с нами?

Драко молча покачал головой и улыбнулся. Он не должен так зависеть от Поттера.

– Гарри, ты идешь? – подошедший Рон подтолкнул друга к дверям, полностью игнорируя Малфоя.

Тот с делано равнодушным видом отвернулся от них и пошел к слизеринцам. Усаживаясь на скамью, Драко по привычке бросил взгляд на гриффиндорский стол и заметил, что Грейнджер и рыжая Уизли подводят к друзьям незнакомую темноволосую девушку. Гермиона принялась что-то воодушевленно объяснять приветственно приподнявшемуся Поттеру, а тот смотрел на новенькую во все глаза, как, собственно, и все остальные. Впрочем, там было на что посмотреть: черные прямые волосы, тяжелая подводка, огромные загадочные глаза, пухлые темные губы, резко контрастирующие со светлым лицом. Несмотря на то, что девушка была в школьной форме, тем не менее, она умудрялась выглядеть так, словно только что вышла с вампирской тусовки. По спине приталенной мантии крест-накрест шла вызывающая шнуровка, продернутая сквозь металлические кольца, на ногах красовались грубые ботинки на толстой подошве, а ее запястья, уши и пальцы с черными ногтями украшали металлические шипы и колючки всевозможных размеров и форм.

Все вокруг оживленно шептались, обсуждая новую ученицу и ее внешний вид, но та не обращала на это ровно никакого внимания. Видимо, такая реакция окружающих была для нее привычной. Странная девица бросила на Поттера заинтересованный взгляд, откинула за спину блестящие волосы и вполголоса сказала Гермионе что-то такое, отчего все вокруг покатились со смеху. Гарри тоже улыбнулся, привстал с места и подал ей руку. Она быстро и призывно глянула на него из-под длинных ресниц и ответила нарочито застенчивой белозубой улыбкой, протягивая в ответ узкую ладонь.

Сквозь гомон Большого зала Драко удалось только расслышать “Шаг’мбатон”, “Жюли”, “учиться с нами”, и всё остальное утонуло в общем шуме. А еще в просветах между закрывающими обзор спинами он успел заметить, как француженка, будто по рассеянности, задержала поттеровскую руку в своей. Драко кольнула неосознанная тревога, и в груди взметнулся ураган ненависти к очередной фанатке Национального героя. “Похоже, я становлюсь параноиком”, – усмехнулся он и невольно погладил кольцо, словно утверждаясь в своих правах на Поттера. В образовавшееся между учениками пространство он увидел, как Гарри дернулся, разрывая рукопожатие, и со смущенной улыбкой затряс кистью. Драко злорадно усмехнулся, наблюдая, как Грейнджер накладывает Поттеру Заживляющее на пораненную руку, а девица, покраснев от неловкости, извиняется за свои шипы.

Когда все наконец-то расселись и принялись за еду, Драко снова посмотрел на противоположный стол и с раздражением заметил, что черноволосая Жюли уселась рядом с Гарри и что-то ему оживленно вещает, а тот внимательно ее слушает, изредка кивая и улыбаясь. Девушка, несмотря на свой необычный вид, была очаровательна, можно сказать, красива, и Драко, почувствовав острый приступ болезненной ревности, уткнулся в свою тарелку. Следующие пять минут он чутко и настороженно прислушивался к доносящемуся издалека веселому голосу Грейнджер, незнакомой бойкой чуть картавой речи новенькой, громкому смеху мелкой Уизли и отчаянно злился.

Не удержавшись, он снова бросил быстрый взгляд на гриффиндорский стол. Надо же, какое оживление! Даже рыжий Уизел очнулся от спячки, что-то бубнит про квиддич и суетится вокруг вампирши. Лонгботтом отложил вилку, внимательно слушая ее россказни, а Томас, пытаясь обратить на себя внимание, вклинивается в разговор со своими дурацкими анекдотами. Но судя по тому, что видели глаза Драко, экстравагантную девицу интересовали вовсе не они. Малфой стиснул зубы и, чтобы отвлечься, посмотрел на преподавателей. МакГонанагалл и Драгаров тоже не сводили глаз с гриффиндорцев. Она смотрела на своих подопечных тревожно, а он с таким мрачным удовлетворением, что Драко невольно вздрогнул.

Вяло поковырявшись в тарелке, но так толком ничего и не съев, Малфой встал и направился к выходу. Неожиданно для него Поттер нагнал его у самых дверей и положил руку на плечи, чуть прижимая к себе.

– Уже поел? – Гарри сжал пальцы покрепче, словно боясь, что тот начнет вырываться. Но, во-первых, в коридоре никого не было, а, во-вторых, сейчас Драко точно не собирался этого делать. Ему были нужны ответы.

– У вас новенькая? – он постарался, чтобы его голос звучал как можно равнодушнее.

– Ага, – Гарри затолкнул его в ближайшую нишу и вжал спиной в стену. – Соскучился по тебе страшно, – пробормотал он и потерся носом о его висок.

– Кажется, симпатичная? – Драко понимал, что нужно промолчать, но это было выше его сил. Поэтому насмешливой интонацией он постарался прикрыть свою тревогу.

Гарри внезапно оторвался от него и посмотрел вызывающе и сердито:

– Не твое дело! – резко сказал он.

– Что? – Драко растерялся от неожиданного ответа.

– Я сказал, это не твое дело, симпатичная она или нет! Ясно?! – еще более раздраженно повторил Гарри.

– Поттер, ты совсем охренел? – Драко очнулся и от такого хамства завелся с пол-оборота.

Зеленые глаза опасно сузились:

– Тебе что, меня мало? Тогда так и скажи.

– Что? – Драко снова повторил это, как полный идиот, и тут до него наконец дошло. Он чуть не расхохотался. – Ты что, ревнуешь?

Гарри упрямо сдвинул брови и насупленно молчал. Драко всё же не выдержал и рассмеялся, так велико было облегчение:

– Ну ты придурок! Да не нужна она мне. Я просто так спросил, – но поскольку Гарри все еще дулся, притянул его к себе и прошептал ему в губы: – Поттер, не дури. Мне не нравятся девушки.