Текст книги "Выше нас только небо (СИ)"

Автор книги: tuuli-veter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

– Вы видите, что они не оставили третьего варианта? – ровно сказал он. – Читателю предоставлена видимая свобода выбора, и он не замечает, что на самом деле загнан в жесткие рамки: ему просто не дают возможности подумать о том, что Дамблдор может быть умен и прагматичен. Из двух предложенных вариантов нужно выбирать наиболее приемлемый. И это всего лишь один из их психологических трюков.

– И я должен буду сказать что-то подобное? – Гарри растерянно смотрел на броский заголовок.

– А вот это мы и должны с вами придумать, – Снейп пододвинул к нему половину газетной стопки, а вторую половину взял себе.

Следующий час они листали старые подшивки, зачитывая друг другу наиболее удачные фразы и прикидывая, как можно заронить зерно сомнения, не перегнув при этом палку. Было непривычно и хорошо обсуждать со Снейпом детали, не боясь ежеминутно его гнева и пропуская его колкие замечания мимо ушей.

– Метафора, гипербола, вопрос, – в задумчивости бормотал Снейп, перебирая подшивки “Пророка” за последние несколько лет. – Что выбрать? Нет, пожалуй, в случае со Скитер гипербола может не сработать...

– О чем вы, профессор? – Гарри оторвался от очередной заметки и взглянул на него с любопытством.

– Один из способов заставить людей сомневаться – гиперболизировать вину, – коротко пояснил Снейп и, видя, что Гарри продолжает недоуменно смотреть на него, добавил: – Это значит выставить его таким чудовищем, что даже самым ярым его противникам станет смешно, – видя, как лицо Гарри озарилось пониманием, Снейп пожал плечами и продолжил: – Но все и так давно уже привыкли фильтровать статьи Скитер, поэтому, пожалуй, могут всё принять за чистую монету. А вот метафора может сработать.

– Профессор, боюсь, что я не понимаю...

Снейп коротко усмехнулся:

– Не волнуйтесь, мистер Поттер, я знаю, что вам нужно растолковывать самые банальные вещи, – он открыл октябрьский номер трехлетней давности и ткнул пальцем в огромные буквы “Пожиратель или невинная жертва?” шириной во всю первую полосу и колдографию Стэнли Шанпайка, на которой он растерянно хлопал глазами и жалко прикрывал лицо рукой.

– “Из Стэна такой же Пожиратель, как из нюхлера дракон”, – заявил нашему корреспонденту Альбус Дамблдор”, – прочитал Гарри вслух заголовок поменьше.

– Вот именно! – хмуро отозвался Снейп. – Помните, сколько шуму наделали эти публикации после ареста Шанпайка? – Гарри молча кивнул. Он прекрасно помнил общее возмущение три года назад. Многие не верили в виновность Стэна и кричали, что наивного хвастуна безвинно упрятали в Азкабан, тем самым сломав ему жизнь. – Я считаю, в нашем случае уместно будет упомянуть об аресте Люциуса и провести аналогию со Стэнли Шанпайком, – Снейп протянул Гарри газету.

Гарри еще раз посмотрел на заголовок и просиял:

– Вы имеете в виду, я должен буду намекнуть Рите, что Люциус арестован так же безвинно?

Снейп угрюмо кивнул, подтверждая:

– А еще вы можете изображать полное недоумение и задавать невинные с виду вопросы. “Неужели вы уверены, что Люциус Малфой арестован законно?” – Снейп приподнял брови и так естественно удивился, изображая кого-то туповато-наивного, скорее всего, самого Гарри, что тот от неожиданности захлебнулся смехом.

Лицо Снейпа едва уловимо дрогнуло, а глаза потеплели:

– Время, – он кинул взгляд на большие настенные часы и неохотно поднялся. – Я надеюсь, вы всё поняли, мистер Поттер? Вы справитесь? – спросил он, легким взмахом руки собирая разворошенные газеты в стопку и отправляя ее в дальний угол. Гарри уверенно кивнул. – Сейчас придут ваши одноклассники. Мне бы не хотелось, чтобы они нас застали… – Снейп, кажется, впервые в жизни замялся и не закончил фразу.

– Конечно, профессор, – в голосе Гарри звучало такое неприкрытое счастье и готовность хранить тайну их встреч, что Снейп недовольно покосился на него, но ничего не сказал и поспешно скрылся в подсобке.

Гарри, которого переполняли самые противоречивые эмоции, прошел наверх и уселся на свое место, поджидая товарищей.

– Я тебя сто лет не видела, у тебя все хорошо?

Гарри обернулся и улыбнулся подруге, которая стояла рядом с его партой.

– Всё хорошо, – сказал он и пояснил: – Сегодня буду давать интервью Рите.

Гермиона усмехнулась:

– Решил ей позволить вернуться в профессию?

– Никуда не денешься, нам нужна пресса, – Гарри подвинулся, приглашая Гермиону присесть рядом.

– Ты мне расскажешь, что тебе говорила МакГонагалл? – спросила она, устраиваясь за его столом.

– Обязательно. Только потом. Волнуюсь насчет интервью, – пояснил он. – Заранее представляю, что она понапишет.

– Ну так тебе не привыкать, – Гермиона посмотрела на него и улыбнулась воспоминаниям: – “Гарри Поттер нездоров и опасен”, – она не выдержала и хихикнула в ответ на его гневный взгляд. – Ты точно уверен, что хочешь этого, Гарри?

– Я должен это сделать ради Драко, – Гарри поежился. – А помнишь, как тебя Молли Уизли возненавидела? Когда ты была девицей, разбившей сердце героя?

Судя по помрачневшему лицу Гермионы, помнила она об этом прекрасно.

– Ну Скитер мне дорого за это заплатила, – мстительно сказала она и внезапно рассмеялась: – А помнишь, как твой Малфой ей про тебя гадости наговаривал? Когда она пробиралась в школу под видом жука.

Гарри любовно усмехнулся:

– Он был таким засранцем. Вспоминаю его тогдашнего, и словно в другой жизни всё было. Самодовольный, наглый… Вот уж не думал, что когда-нибудь буду скучать по нему прежнему. Не поверишь, но чего бы я ни отдал, чтобы снова увидеть его таким. После войны в нем будто что-то надломилось. Его родители… – Гарри отвел глаза.

– Гарри. Теперь у него есть ты, – Гермиона успокаивающе сжала его кисть. – Поверь мне, это очень много. Он же от счастья светится, когда с тобой рядом. И ты тоже, – она кивнула, предваряя его вопрос. – Вы если друг на друга не смотрите, значит обязательно касаетесь, словно не можете поодиночке.

Гарри удивленно посмотрел на нее:

– Это правда?

– Правда, – Гермиона весело взглянула на него. – Ты разве не заметил, что от тебя отстали все наши девушки? Они просто поняли, что у них нет никаких шансов.

– Но это так глупо, – Гарри внезапно смутился. – Мы же с ним не девчонки.

– А по-моему мило, – она улыбнулась. – Не бери в голову! Какая разница, как это смотрится со стороны, если делает Драко счастливым? – она поднялась с места. – Ну, я пойду к себе, урок сейчас начнется.

– Гермиона, – он удержал ее за руку и, поймав недоуменный взгляд, торопливо спросил: – Скажи, я не должен оставить его? Я боюсь того, что… – Гарри замялся, потому что так и не решился рассказать подруге о своем превращении и поселившемся в душе паническом страхе за Малфоя. Так и не найдя нужных слов, он помотал головой – Нет, ничего, иди.

Но Гермиона несколько секунд прожигала его гневным взором, затем склонилась над ним, положила ладонь на плечо и сердито сказала:

– Гарри Поттер! Что бы ты там себе ни надумал, не смей от него уходить по какой-нибудь дурацкой благородной причине! Слышишь, не смей! Расскажи ему всё, что тебя беспокоит, и пусть дальше решает сам Драко. Если ты сейчас его бросишь, какими бы высокими ни были твои мотивы, ты отберешь у него всё. Ты это понимаешь? Всё! – сердито прошептала она и резко выпрямилась, отстраняясь, когда проходящий сзади Симус задел ее сумкой. – И если ты хотя бы попытаешься выкинуть что-нибудь в этом духе, я тебя зааважу. Так и знай! – она раздраженно откинула за спину каштановую гриву, развернулась и пошла к своему столу.

Гарри благодарно смотрел ей вслед. Гермиона всегда знала, как вправить ему мозги и объяснить в двух словах, что он полный кретин. А у Малфоя, кажется, на самом деле появилась подруга.

Грянул звонок, и в аудиторию размашистым шагом вошел Снейп, сурово оглядывая всех присутствующих.

– Сели все по местам и достали пергаменты. Мистер Финниган, вы что-то хотели, или мы можем начинать? – под мрачным тяжелым взглядом перепуганный Симус торопливо метнулся за парту перед Гарри, а Снейп неторопливо подошел к кафедре. – На сегодняшнем уроке мы должны были проходить с вами средства защиты от Бааван Ши, – медленно, словно раздумывая, произнес он. – Но я решил изменить программу. Вместо этого мы сегодня будем изучать… – профессор выдержал эффектную паузу, обводя глазами заинтересованные лица, и негромко объявил: – ...драконов. Их образ жизни, особенности, достоинства и недостатки обороны. И, разумеется, средства защиты от них.

Класс восхищенно загудел, и Снейп снова окинул всех гневным взором.

Гарри вскочил с места, чувствуя себя преданным:

– Вы... вы не можете…

Снейп холодно посмотрел на него:

– Еще один звук, мистер Поттер, и вы вылетите отсюда быстрее бладжера, так и не узнав, как драконы могут защищать свои слабые места от нападения. Вы меня хорошо поняли? – Снейп просверлил его нечитаемым угрюмым взглядом.

– Простите, профессор, я идиот, – Гарри с облегчением упал обратно за парту.

– Я полагаю, в этом никто никогда не сомневался, – буркнул Снейп, и по классу прокатилась волна слизеринских ехидных смешков.

Не обращая больше ни на кого внимания, Снейп откинул со лба мешающие длинные пряди и заговорил о драконах, небрежным взмахом палочки попутно создавая наглядные миниатюры. Зеленые, коричневые, черные и золотые драконы поочередно вскидывали вверх перепончатые тонкие крылья, взлетали с его руки, кружили над головами и рассыпались в воздухе на мелкие разноцветные искры.

Класс прекратил шептаться и изумленно притих, вслушиваясь в каждое слово. Низким чарующим голосом профессор негромко рассказывал о крылатых чудовищах так, словно поведывал сокровенное, и даже знакомые темы сейчас звучали особенно и по-новому.

Кружащийся волчком Уроборос, крылатый Балаур, ядовитодышащий Куэлебре, горделивый Инлун, рогатый Амару, змееподобный Болла, и даже восьмиглавый Ямата-но Ороти по очереди оживали в умелых жилистых руках и разлетались по классу под восхищенными взглядами обоих факультетов.

Затаив дыхание, Гарри слушал завораживающий низкий голос, смотрел, как кружат вокруг разномастные крылатые ящеры и чувствовал, как леденящий страх понемногу отступает из сердца.

Пусть это было смешно и глупо, но в этой пестрой компании он больше не ощущал себя одиноким и отверженным. В устах профессора драконы переставали быть жуткими монстрами, а становились прекрасными существами со своими особенностями и чертами. В его сказаниях они воспринимались почти такими же, как и люди, только намного лучше их – сильней, благородней, мудрей.

– Испокон веков драконы считались злобными монстрами, но для китайцев это всегда был символ добра. Как разобраться, кто прав? – обратился Снейп к притихшим очарованным ученикам. – Смеем ли мы вообще их оценивать с наших позиций? Настоящий дракон умеет видеть сквозь толщу веков, перемещается среди звезд и одновременно существует в нескольких мирах. Ему подчиняется пространство и время. Не зря Уроборос является закольцованным символом вечности, – голос профессора загремел, усиливаемый высокими сводами, и он воодушевленно взмахнул палочкой, запуская в воздух очередную партию ящеров. – Если говорить откровенно, то драконы – это высшие существа, неподвластные нашему пониманию и скудному разуму. Так кто и кого должен судить, я вас спрашиваю? Мы их, или всё же они нас? – требовательно спросил Снейп и поднес к лицу изумленного Симуса маленькую копию венгерской хвостороги, которая восторженно стукнула шипастым хвостом по твердой ладони и выпустила вверх облачко едкого дыма.

При взгляде на отважного миниатюрного дракона черные глаза профессора мрачно и вдохновенно загорелись, как и всегда, когда речь заходила о Темных искусствах. Он осторожно ссадил хвосторогу на парту ошеломленному Финнигану и вновь принялся мерить аудиторию широкими шагами.

– П-профессор, – заикаясь под суровым взглядом Снейпа, Невилл все же отважился на вопрос. – С-скажите… Может ли дракон быть чьей-то анимагической формой?

Гарри сжался на стуле, но Снейп даже не взглянул в его сторону.

– Почему вы спрашиваете об этом, мистер Лонгботтом? – холодно спросил он. – Вам известны такие примеры?

– Н-нет, – покраснел и снова запнулся Невилл, но нашел в себе силы продолжить: – Я никогда о них не слышал. Но моя девушка говорит, что такое бывает.

Снейп нахмурился и опустил глаза на крохотную виверну, сидящую у него на ладони.

– Это случается крайне редко, – веско произнес он. – Раз в тысячу лет один из волшебников может получить эту анимагическую форму. Последним драконом-анимагом был Фафнир, но, насколько я знаю, он плохо кончил. С тех пор ничего подобного науке не известно.

– Но почему? – осмелевший Невилл, задавая следующий вопрос, следил глазами за перелетевшим к Симусу на парту маленьким Амару, который своими оленьими рогами пытался боднуть хвосторогу в бок.

– Потому что для такой трансформации нужен очень мощный уровень магии. Которого нет у ныне живущих волшебников, – Снейп словно не замечал, что Гарри застыл на месте и напряженно вслушивается в каждое его слово. – Если таковой появится, я обязательно дам вам знать, мистер Лонгботтом, – пообещал Снейп под смешки всего класса и, будто невзначай остановившись у парты Гарри, оперся на нее рукой и прибавил: – Потому что это будет безусловно выдающийся человек. Во всех смыслах.

Гарри так и застыл на месте, а Снейп как ни в чем не бывало снова подошел к кафедре, взмахом руки создавая в воздухе новых разноцветных монстров и запуская их над головами учеников.

– Тем не менее поэтапная трансформация в дракона нам известна из древних источников, – скучным голосом сказал он. – Но вам это, определенно, неинтересно.

Класс возмущенно загудел, протягивая руки к драконам, и Снейп, легким кивком головы устранив лишний шум, произнес:

– Ну хорошо. В таком случае продолжим. Превращение в дракона требовало определенных заклинаний. Например, в одном из дошедших до нашего времени, говорилось примерно следующее: “Воспрянь, очнись ото сна! Прими свою суть и свою истину. Стань ею, живи ею! Просто будь”. А в оригинале это звучало так, – Снейп поднял голову вверх и, зычно растягивая гласные, произнес: – Levántache, espertar dun soño! Leve a súa esencia ea súa verdade. Sexa-lo, vivila! Só ten que ser!

– Откуда он все это знает? – развернувшись вполоборота к Гарри шепотом спросил Симус.

Но Гарри так и не услышал его вопроса. Leve a súa esencia… Подперев кулаком подбородок, он зачарованно смотрел перед собой в пространство пустыми глазами, вслушиваясь, как дробится и тает в высоких сводах низкий обволакивающий голос. Снейп начал приводить описания известных мистических перерождений – человек внутри змея, потом он снаружи и, наконец, змей где-то внутри – и всё это тоже откликалось в каждой клеточке тела чем-то знакомым. Хотелось испробовать всё на себе, почувствовать свою мощь, стать кем-то другим, взлететь в поднебесье.

Больше не было страха и ужаса, лишь колкая магия трепетала вокруг него, послушно отвечая на каждый волнующий звук знакомого голоса. Гарри кивал в такт его словам, ощущая себя змеей, зачарованной дудкой факира. Всё будет хорошо... Он справится... Профессор... ему в этом поможет... Leve a súa… Бархатные напевы дарили надежду, обещали покой, помощь, убаюкивали, усыпляли. Súa verdade…

Быть драконом… Не приговор… и не кара… Всего лишь форма... другая... форма существования… лучшая... из всех... которые... могли бы... быть...

– Мистер Поттер, вы что, уснули? Урок давно кончился, – Гарри внезапно очнулся от ехидного глубокого голоса над головой и с трудом выпал из своей сладкой дрёмы.

– Что? – он ошалело оглядывал, как громыхают стульями последние ученики. Кабинет был практически пуст – ни одноклассников, ни летучих драконов, лишь группка слизеринцев стояла чуть поодаль, поджидая своего декана.

– Я говорю, все уже разошлись, и вам пора бы прийти в себя, – рявкнул Снейп. – Мистер Поттер! Я к кому обращаюсь? О чем вы вообще думаете на моем уроке?

Бледное лицо с крючковатым носом рассерженно нависло над Гарри, ожидая ответа.

– Я думаю, что раз я чуть не уснул от ваших слов, значит, вы, наверное, заклинатель драконов, профессор, – бездумно ляпнул так и не пришедший в себя до конца Гарри и, увидев ошеломленное лицо Снейпа, тут же исправился. – Это я просто так сказал, не подумав… простите.

Но эффект от его вырвавшихся слов был подобен ударившей в дерево молнии: Снейп полностью лишился дара речи и выглядел теперь так, словно его парализовало мгновенно и навсегда.

Гарри судорожно сглотнул, смущенно поправил очки и взлохматил волосы, бросая на него виноватые взгляды.

– Когда? – выдавил из себя Снейп. – Когда вы начали засыпать?

– Сразу после вашего заклина… Не может быть! – Гарри неверяще уставился на него. – А они что, на самом деле существуют? Заклинатели?

Снейп недоверчиво смотрел на него и молчал.

Гарри растерянно скользнул взглядом по лицам Паркинсон, Нотта и Забини, с недоумением наблюдающим за странной сценой, и решил исправить ситуацию:

– Ну… Мы видимо будем проходить это в следующий раз, профессор? Ментальную связь заклинателя с драконом, и всё такое? Они ведь наверняка как-то связаны друг с другом? – скороговоркой зачастил он и, заметив совершенно обезумевший взгляд Снейпа, предпочел тут же сменить тему: – Спасибо вам, профессор. Урок был замечательным, – Гарри поспешно выбирался из-за парты, сбрасывая школьные принадлежности в сумку и изредка вскидывая на Снейпа счастливый, просветлевший взгляд.

– Всегда… – прохрипел Снейп, с трудом откашлялся и решительно взял себя в руки: – Всегда рад быть вам полезным, мистер Поттер, – сдержанно произнес он и под вызывающие смешки окруживших его плотным полукольцом учеников склонился перед ним в издевательском поклоне; но Гарри заметил, как напряженно буравят его черные глаза. – Надеюсь, вам удалось извлечь из моего урока хоть что-нибудь ценное, а не просто проспать его с открытыми глазами, как всегда.

Слизеринцы угодливо захохотали, но очень быстро примолкли, увидев, как Гарри смерил профессора благодарным, обожающим взглядом, развернулся и поспешно выбежал вон.

– Что это с Поттером? Он какой-то странный, – озвучил общее удивление Гойл и несолидно хихикнул: – Может, он в вас влюбился, профессор?

Несмотря на подзатыльник от Блейза, Гойл явно собирался развить эту тему дальше, но под тяжелым взглядом Снейпа стушевался и замолчал.

– Я думаю, нам есть чем заняться, мистер Гойл, вместо того, чтобы обсуждать нелогичные поступки нашей местной знаменитости, – сухо отозвался профессор. – Давайте лучше поговорим о вашей успеваемости. Я хотел сказать, что недоволен всеми вами. Что вы себе позволяете? Мистер Гойл, вы оказались неспособны выучить простейшие Манящие чары? Вы проходили их на четвертом курсе! Мне стыдно за вас! – Гойл повесил голову, и Снейп медленно обернулся к новой жертве. – А вы, мисс Паркинсон! Вы что, не сумели превратить лист клевера в фальшивый галлеон? Если бы я знал, что доживу до такого позора…

Панси вздохнула и обреченно сделала шаг вперед, жалобно косясь на сокурсников, которые вовсе не собирались ее спасать от профессорского гнева, а, наоборот, стыдливо старались спрятаться за спинами друг друга. Каждому было за что краснеть, и Гарри Поттер тут же был благополучно забыт.

Комментарий к Глава 30. Урок драконоведения Картинки здесь http://tuuli-veter.blogspot.ru/2015/10/30.html

====== Глава 31. Рита ======

Гарри, волнуясь, стоял на крыльце замка и слушал стрекот цикад. Уже понемногу смеркалось, и в прохладном воздухе пахло береговой свежестью и скошенной травой. Со Скитер они договорились встретиться у озера, и он собирался с мыслями, словно готовясь нырнуть в холодную темную воду. Конечно же, Рита Скитер пришла в совершенный восторг, когда знаменитый Национальный герой пообещал дать ей интервью о своей жизни. Гарри даже осмелился надеяться, что от радости в этот раз ее статья получится более приличной, чем обычно. Хотя, зная Скитер, шансов на это у него было немного. Он зябко передернул плечами, настраиваясь на серьезную схватку с Прытко-Пишущим пером.

– Мистер Поттер, вы помните наши договоренности? Вы должны сделать лишь небольшой намек, чтобы у всех закрались сомнения в виновности Люциуса и начались разговоры, – раздался сзади низкий баритон. Казалось, Снейп был вездесущим. Гарри живо обернулся к нему и молча кивнул. – Тогда почему вы до сих пор здесь стоите? – ворчливо осведомился профессор. – Вперед! Помните, что вы делаете это ради Драко. И не позволяйте ей себя запугать!

Внезапно он поднял руку, неловко похлопал Гарри по плечу, быстро развернулся и скрылся в замке. Гарри смотрел ему вслед, расплываясь в улыбке. Ласка была такой мимолетной, словно ему почудилось. Но она совершенно точно была.

Все так же глупо улыбаясь, Гарри быстро сбежал по ступенькам и направился к озеру. На сердце стало легко и весело. Он живо представлял себе счастливое лицо Драко, когда тот поймет, что у его отца появилась надежда, а еще радовался тому, что их новые взаимоотношения со Снейпом, кажется, уже не только плод его больного воображения.

Еще издали Гарри заметил, что Рита Скитер уже поджидает его у плакучей ивы.

– Гарри Поттер! Наша путеводная звезда! Наш славный герой! Как я рада видеть вас в таком отличном настроении! – репортерша шагнула ему навстречу, нервно поправляя на носу очки. Она явно волновалась и старалась сделать вид, что в их жизни вовсе не было неприятного прошлого. – А где же ваша прелестная подруга? – добавила она и сладко улыбнулась.

– Я сегодня один, уж не обессудьте, – Гарри внутренне усмехнулся, вспомнив, что Скитер до ужаса боялась Гермионы. – Но если вы хотите, я могу ее пригласить.

– Что вы, что вы! Гарри! – ее широкая улыбка слегка потускнела. – Совершенно ни к чему отрывать занятую девушку. Пускай учится. Мы с вами и вдвоем прекрасно пообщаемся, не так ли?

Взмахом волшебной палочки Рита трансформировала ближайший валун в просторный диван и жестом предложила располагаться на нем поудобнее.

– Итак, Гарри, с чего мы начнем? – бойко спросила Рита, профессиональным жестом поправляя очки, и достала из сумочки блокнот с Прытко-Пишущим пером, при виде которого Гарри невольно вздрогнул.

– Я… не знаю, – растерянно сказал он.

– Тогда, Гарри, возможно для начала ты позволишь задать несколько вопросов о себе? – прощебетала Скитер, деловито закидывая ногу на ногу. Гарри опасливо покосился на перо и коротко кивнул.

Перо тут же принялось строчить.

– Что оно пишет? Я еще даже рта не раскрыл, – занервничал Гарри, изворачиваясь и заглядывая в блокнот.

“Национальный герой поражает воображение с первого взгляда, – с ужасом прочитал он. – Кто теперь сможет узнать в этом почти сформировавшемся привлекательном мужчине некогда неказистого подростка? Ставшие легендарными очки, волосы цвета воронова крыла, пронзительные изумрудные глаза и, конечно же, знаменитый шрам обещают разбить сердца не одному десятку поклонниц”.

– Рита, что это такое? – простонал он, зачем-то заново перечитывая этот кошмар. – Мы с вами об этом не договаривались!

– Не обращай внимания, это мои зарисовки, – отмахнулась от него журналистка. – Можно сказать, черновики. Лучше расскажи нашим читателям о том, как проходит твой первый учебный год после войны.

Гарри тяжело вздохнул и попытался сконцентрироваться на своей главной цели. Тщательно подбирая каждое слово, он принялся рассказывать об уроках, учителях и Хогвартсе, со страхом косясь в блокнот и пытаясь не обращать внимания на “выдающиеся успехи самого талантливого ученика в школе”, “Гарри Поттер по-настоящему скромен, как и пристало истинному герою” и “я до сих пор горько рыдаю по ночам, вспоминая ужасы войны”.

Пока перо проворно скакало по блокноту, Рита изучающе смотрела на Гарри, слушая его ответы вполуха, и откровенно скучала, явно выжидая, когда можно будет перейти к более провокационным вопросам.

Как только Гарри запнулся и сделал паузу, она тут же не преминула этим воспользоваться:

– Изменилось ли что-то в вашей школе после смерти Дамблдора? – с участливой заботой на лице и еле сдерживаемым любопытством поинтересовалась она. – Ладишь ли ты с новым директором, Гарри?

– Наш новый директор – бывший декан моего факультета профессор МакГонагалл. Как я могу с ней не ладить? – искренне удивился тот. – А что касается Дамблдора… После войны Хогвартс уже никогда не будет прежним, как бы нам этого ни хотелось.

Гарри непроизвольно заглянул в блокнот и тут же пожалел об этом:

“При одном лишь упоминании о Дамблдоре, глаза героя заволоклись слезами”, – прочитал Гарри и скрипнул зубами. Откуда вообще взялось это дурацкое слово “заволоклись”? И вообще, если уж Скитер врет, так хоть бы врала правильно. Ничего-ничего, ради Драко он и это стерпит.

Его мысли прервал следующий вопрос:

– Я слышала, Северус Снейп вернулся в Хогвартс? – глаза репортерши хищно сверкнули. – Что ты об этом думаешь, Гарри?

Гарри коротко усмехнулся:

– Северус Снейп прекрасный преподаватель и замечательный человек. Боюсь, здесь вас не ждут никакие сенсации.

Перо замерло и повисло в воздухе, явно разочарованное его ответом.

– Вам удалось с ним поладить? – небрежно бросила Рита. – По слухам, у вас с ним прежде были не самые лучшие отношения.

– Я надеюсь, все наши недопонимания остались в прошлом, – сдержанно кивнул Гарри.

Перо на несколько секунд призадумалось и тут же опять кинулось что-то строчить. Гарри снова невольно скосил глаза в блокнот:

“Северус Снейп делал мою жизнь абсолютно непереносимой. Он отравлял каждый мой школьный день. Мне многое пришлось выстрадать и вынести из-за этого человека”, – сказал Национальный герой, пряча в голосе слезы.

Кто не знает о том, что бывший ребенок-сирота, лишенный родителей и отчего дома, был вынужден терпеть притеснения и насмешки этого чудовища, заботливо пригретого Дамблдором под крышей Хогвартса? Но Гарри Поттер, как настоящий герой, не помнит причиненного ему зла: – “Благодаря моему бесконечному терпению и доброте, сейчас нам кое-как удалось наладить с профессором цивилизованное общение”.

– Рита! – Гарри порывисто вскочил с дивана. – Если это попадет в газеты, я сейчас же уйду и больше не скажу вам ни слова!

– Как хотите, – Рита обиженно помотала головой, и перо, слегка сопротивляясь и спотыкаясь, медленно вычеркнуло последние строки.

Гарри с удовлетворением посмотрел, как оно вымарывает слово “чудовище” и возмущенно сказал:

– И вообще, прекратите постоянно оскорблять дорогих мне людей!

Рита тут же вскинулась и приняла охотничью стойку:

– Вы можете сказать, что Северус Снейп ваш друг, Гарри? Или кто-то больший? Может быть, в новой жизни у вас с ним завязались романтические отношения?

– Рита! – рявкнул вконец рассерженный Гарри, с ужасом представляя себе, что подумает о нем Снейп, если прочитает нечто подобное. – Прекратите нести чушь! Романтические отношения у меня с Драко Малфоем! А профессор Снейп просто мой преподаватель! Очень хороший преподаватель, хочу я заметить!

– Ах, вот ка-ак, – неопределенно протянула Рита, делая вид, что страшно разочарована, и, покосившись на перо, которое что-то споро строчило, не обращая на них никакого внимания, тут же просветлела лицом.

Заранее пугаясь того, что там увидит, Гарри заглянул в блокнот и застонал.

“После войны профессор Снейп занял в моем сердце место, которое всегда по праву принадлежало лишь Дамблдору. Но теперь и он стал мне почти как отец”, – сказал Гарри Поттер, смахивая скупую мужскую слезу. – “Именно Северус Снейп поддержал наши отношения с Драко Малфоем. Поскольку мы не можем попросить благословения у своих родителей, профессор Снейп после возвращения заменил нам обоим и отца, и мать”, – на этих словах рано осиротевший герой благодарно всхлипнул и прижал руку к сердцу, другой рукой обнимая за талию своего жениха, доверчиво кладя голову ему на грудь...”

В этом месте Гарри уже просто не выдержал и расхохотался в голос:

– Послушайте, как вы можете писать такую чушь и не краснеть?

– Это вовсе не чушь, – Рита оскорбленно поджала губы. – Люди любят читать такое. Иначе разве у “Ежедневного пророка” было бы столько подписчиков?

– Но это же абсолютное вранье! Это даже не похоже на правду! – тыльной стороной ладони Гарри вытер выступившие от смеха слезы.

– Кому нужна ваша правда? – Рита изумленно взметнула вверх идеально выщипанные брови. – Люди всё равно видят лишь то, что они хотят видеть! И ни вы, ни я этого не изменим.

– Вы прикрываете философией свои бездарные тексты, Рита? Это тонкий ход, – все еще посмеиваясь, Гарри изучающе взглянул на нее и ехидно прищурился.

– Знаете, Гарри, – Рита внезапно сняла очки и посмотрела ему прямо в глаза. – А вы никогда не задумывались о том, что я действительно могу писать? И могу писать хорошо, – ее лицо неуловимо изменилось, мгновенно став старше и печальней. – Вот только я заранее знаю, что никому это не нужно, и никто не будет это читать. Люди не любят думать. Они хотят получать жареные факты и сплетни, поэтому мои тексты всегда идут “на ура” и позволяют мне безбедно существовать. Как бы цинично это ни звучало.

Сдержанно усмехнувшись, она посмотрела на опешившего Гарри и снова надела очки, становясь привычной собой:

– Вы расскажете нашим читателям, кем вы хотите стать после школы, Гарри? Какие мечты будоражат сердце нашего героя? – бойко протараторила она, словно только что вовсе и не было никакой метаморфозы.

– Я мечтаю стать главным аврором, – растерянно пробормотал Гарри, все еще приходя в себя после ее внезапного перевоплощения.

– Почему именно главным аврором? – небрежно уточнила Рита, кивая своему перу, чтобы оно начинало писать.

И тут Гарри сосредоточился и произнес фразу, которую они приготовили со Снейпом заранее.

– Я хочу стать главой Аврората, чтобы иметь возможность бороться с несправедливостью на всех уровнях, – осторожно сказал он. – Я хочу избавить общество от преступности. А еще я хочу, чтобы невинные жертвы, такие, как Стэн Шанпайк или Люциус Малфой, не сидели в тюрьме без вины. Чтобы люди, помогавшие нам выиграть в этой войне, не были обречены на пожизненное заключение без шанса выйти на волю.

Рита подняла на него странный взгляд и криво улыбнулась:

– Люциус Малфой – невинная жертва?

– Неужели вы правда думаете, что он арестован законно? – Гарри наивно похлопал глазами, как ему было велено. – Я думал, журналисты владеют большей информацией.

– Вы уверены в том, что вы говорите, Гарри? – Рита продолжала пытливо смотреть ему в глаза.

– Общество однажды осудило Стэна и сломало ему жизнь, – Гарри даже не ожидал, что она так вцепится в эту тему. – Этого захотел Скримджер. Не удивлюсь, если арест Люциуса Малфоя также был выгоден наверху кому-то, кто предпочел забыть или вовсе не знать о его военных заслугах.