Текст книги "Бессмертные Мелухи (СИ)"

Автор книги: Трипати Амиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6 Викармы, носители несчастливой судьбы

Нанди остался в саду, как его попросил Шива, который отправился за изгородь, к беседке, где проходили уроки танцев. Стоявшая там тишина уже не сулила Шиве новой встречи с Сати. Тем не менее, он проявил терпение и долгое время оставался там, в надежде, что Сати все-таки явится. Однако по истечении почти половины прахары Шива понял, что занятий танцами сегодня уже не будет, и, глубоко разочарованный, молча вернулся к Нанди.

– Ты кого-то ищешь, о мой господин? Может, я могу помочь? – озабоченно спросил Нанди.

– Нет, Нанди, не надо. Забудь об этом.

Нанди поспешил сменить тему:

– Ты, должно быть голоден, мой Господь! Давай пойдем куда-нибудь, поедим!

– Я не голоден, но хотел бы получше изучить город, – сказал Шива, рассчитывая на благосклонность судьбы, которая позволит встретить Сати в городе. – А поесть мы сможет и в Раджате.

– Это было бы просто замечательно! – обрадовался Нанди, так как простая постная пища, которую подавали в императорской цитадели по настоянию брахманов, ему уже изрядно надоела, и сотник мечтал о сочном остром жареном мясе, столь любимом кшатриями.

*****

– Что там у тебя случилось, Парватешвар? – спросил Дакша.

– Прости меня, о мой император, за неожиданное появление, но я только что получил тревожные вести. Я бы хотел сообщить их тебе наедине.

– Ну, и что за вести ты принес?

– Этот Шива уже начал создавать для нас проблемы!

– Что ты имеешь против Нилакантхи? – простонал Дакша, с укором смотря на своего полководца. – Почему ты никак не можешь поверить в то, что он явился нас спасти?

– То, что я хочу сказать, не имеет никакого отношения к моему мнению о Шиве, мой император. Выслушай, пожалуйся, меня. Вчера Ченардхвадж видел Шиву в саду.

– Ченардхвадж уже здесь?

– Да, мой император, он придет к тебе с докладом послезавтра.

– Ну, хорошо. Так что же видел Ченардхвадж?

– Сначала хочу заметить, что Ченардхвадж просто одержим Нилакантхой. Поэтому можно с уверенностью сказать, что в словах его нет предубеждений.

– Да, хорошо, я верю тебе. Скажи уже, что такого увидел Ченардхвадж?

– Он видел, как Шива танцевал в саду, – ответил Парватешвар.

– И что в этом страшного? Я, может быть, забыл и у нас есть закон, запрещающий танцевать в садах?

– Я не закончил, о мой император! За его танцем, не отрывая глаз, наблюдала Сати!

Дакша наконец-то проявил интерес и, наклонившись вперед, спросил:

– И? Что дальше?

– Сати держала себя достойно, она сразу же ушла, когда Шива попытался вести себя с ней, как с равной. Ченардхваджу же удалось услышать то, что Шива прошептал ей в след, – сказал Парватешвар и сделал паузу.

– Давай же, не тяни! Что он там прошептал?

– Он прошептал: «Святое озеро! Сделай так, что бы она стала моей! И впредь я больше не буду тебя просить ни о чем!»

Вопреки озабоченности Парватешвара, казалось, что Дакша, наоборот, пришел в восторг.

– Ты переживаешь из-за того, что Нилакантха может влюбиться в мою дочь?

– Но мой император! – испугано воскликнул Главный Военный Советник. – Ты же знаешь законы нашей страны! Сати не может выйти за муж!

– Никакой земной закон не сможет остановить Господа Нилакантху, если он захочет жениться на Сати!

– Прости меня, мой господин, но вся наша жизнь основана на том, что нет ничего, превыше закона, и никто не может встать над законом! И это делает нас теми, кто мы есть! Людьми, лучшими, чем Чандраванши и Наги. Даже Господь Рама не мог поставить себя выше закона! Неужто этот варвар так важен для нас, что мы из-за него откажемся от вековых устоев?

– Но ты же хочешь того, что бы Сати была счастливой? – спросил Дакша. – Ты знаешь ее с рождения, ты участвовал в обрядах, посвященных ее рождению. Ее второе имя, Парвати, дано тобой! Разве ты не желаешь ей вновь обрести радость?

– Я люблю Сати как дочь, которой у меня никогда не было, – в глазах Парватешвара промелькнуло нечто, не вязавшееся с его суровым обликом воина. – Я готов сделать для нее все, что угодно, но не могу преступить закон.

– Вот этим мы и отличаемся. Ради Сати я готов даже пойти против законов! Она моя дочь, плоть от плоти! И она уже настрадалась сверх меры! Если я найду способ сделать ее счастливой, я сделаю это. Меня не остановят никакие последствия!

*****

Шива и Нанди привязали лошадей в специальном стойле возле главного рынка Раджа. Нанди повел Шиву в свое любимое место, где подавали мясные блюда. Аромат жарящегося на огне мяса сводил с ума Нанди, который изрядно проголодался за те два дня, что провел в доме у императора. Но случилась неожиданная заминка – хозяин заведения остановил Шиву на входе.

– В чем дело, дружище? – спросил его Нанди.

– Я очень сожалею, братья мои. Но я сейчас также исполняю святые обеты, – вежливо сказал хозяин и прикоснулся рукой к бусам, обвивавшим его шею. – И вам конечно известно, что я не могу подавать своим братьям по вере мясо, когда они тоже исполняют святые обеты.

– И кто это из нас исполняет…, – удивленно вскричал Нанди, но был прерван Шивой, который молча указал на покрывающий его шею платок, расшитый бусинами.

Нанди согласно кивнул, и они покинули это заведение.

– В это время года многие принимают на себя различные религиозные обеты, мой Господь, – объяснил Нанди. – Почему бы тебе не подождать здесь, а я поищу поблизости место, где хозяин не столь набожен.

Когда Нанди поспешил на поиски места, где их накормят, Шива огляделся по сторонам. Это был оживленный торговый район города, изобиловавший разного рода лавками, в которых можно было купить все, что угодно, а в некоторых еще и поесть. Но, несмотря на множество торговцев и еще большее число покупателей, здесь было сравнительно тихо. Никто из хозяев лавок не выходил на улицу и не зазывал к себе посетителей и не расписывал достоинства своих товаров. Покупатели также говорили тихо и спокойно, даже когда пытались торговаться.

«Попробовали бы они с таким воспитанием поторговать у нас в горах!»

Погруженный в мысли о нравах мелуханцев, Шива не слышал громкого голоса городского глашатая до тех пор, пока тот не оказался буквально у него за спиной.

– Посторонитесь! Идут женщины-викармы! Посторонитесь!

Удивленный Шива оглянулся и увидел перед собой очень высокого кшатрия, смотрящего на него сверху вниз.

– Отойди, пожалуйста, в сторону! Сейчас здесь пройдут женщины-викармы!

Хотя сказано это было весьма вежливо, Шива понял, что ему, скорее приказывают, чем просят. Он стал пятиться назад, что бы пропустить процессию. В этот момент появился Нанди и потянул его за руку.

– О мой господин! Я нашел замечательное место, где нас точно накормят! Я попросил их приготовить нам побольше мяса.

Шива громко рассмеялся.

– Не поверю, что у них на кухне найдется столько мяса, что бы утолить твой голод! – сказал он довольно улыбающемуся Нанди, дружески похлопывая его по спине.

Когда они уже сворачивали в переулок, Шива спросил:

– А кто такие женщины-викармы?

– Викармы, мой Господь, – глубоко вздохнув, стал рассказывать Нанди, – это те люди, которые наказаны в настоящем рождении за грехи своей прошлой жизни. Им надлежит достойно прожить эту жизнь и терпеливо переносить все выпавшие ни их долю страдания. Так они могут очистить вою карму от прегрешений предыдущих рождений. Мужчины и женщины викармы по-разному исполняют свои покаяния.

– И это шествие женщин-викарм по той улице, где я тебя ждал, тоже часть их покаяния? – спросил Шива.

– Да, мой господин. Она должны следовать множеству правил. Например, каждый месяц им необходимо молиться о прощении Господу Агни, всеочищающему богу Огня. Им нельзя вступать в брак, что бы своей неблагополучной судьбой не подлиться с другими. Им даже запрещено прикасаться к людям, которые никак не связаны с ними. Есть еще много всяких правил и запретов, я всех и не перечислю. Если тебе интересно узнать о викармах больше, мы можем посетить храм Агни и поговорить с пандитом.

– Нет, беседовать с пандитом я сейчас не готов, – ответил, улыбаясь, Шива. – Боюсь, что он утомить меня заумными разговорами и философией. Ты мне только оду вещь объясни. Кто решает, что люди совершили тяжёлые грехи в прошлой жизни и должны теперь стать викармами?

– Их собственная карма, конечно! – Нанди произнёс это как нечто очевидное. – Вот если женщина рождает мертвого ребенка, разве это не наказание за ее ужасное прегрешение в прошлой жизни? И разве не само мироздание воздает человеку за его неправедное поведение в предыдущем рождении какой-нибудь неизлечимой болезнью?

– Для меня это звучит несколько странно. Ведь женщина может родить мертвого ребенка потому, что не заболотилась о нем во время беременности. Такое может случиться просто из-за болезни матери. Как можно утверждать, что так ее наказывают за грехи ее прошлой жизни?

Нанди выглядел шокированным словами Шивы и не мог найти слов для ответа. Он был мелуханцем, вера в карму и перерождения он впитал с молоком матери. Он лишь смог тихо пробормотать:

– Это закон, мой Господь…

– Если честно – мне представляется это несправедливым.

Непонимание Шивой фундаментальных устоев Мелухи разочаровало Нанди, лицо его выглядело крайне удрученным. Однако он не стал возражать, в конце концов, Шива был для него Господом. Заметив, что Нанди огорчен его словами, Шива похлопал его по плечу:

– Нанди! Это всего лишь мое мнение. Если такое положение дел приемлемо для твоего народа, разве я вправе возражать или осуждать! Здесь, в Мелухе, мне многое кажется странным, но здесь же я встретил самых честных и добропорядочных людей, которых я когда-либо встречал.

Улыбка немедленно вернулась на лицо Нанди и теперь его одолевала только одна проблема. Голод! Он был очень голоден! Он решительно направился в сторону найденного им заведения. Шива шел позади и тихонько посмеивался.

Оглянувшись, Шива увидел процессию женщин-викарм. Все они были закутаны в длинные покрывала синего цвета, головы их были склонены в знак покаяния, в руках у них находились тарелки с подношением Господу Агни. И без того тихую улицу окутала звенящая тишина, когда по ней проходили эти несчастные женщины. В центре процессии, незамеченная Шивой, покрытая с головы до ног синим покрывалом, низко склонив голову, смиренно брела Сати.

*****

– Итак, на чем мы в прошлый раз остановились, мой Господь, – спросил Дакша на следующие утро, когда Шива в сопровождении Нанди явился к нему.

– Мы собирались обсудить свершения Господа Рамы, о император, и то, как он одолел восставших брахманов, – ответил Шива.

– Да, точно, – вспомнил Дакша. – Господь Рама действительно победил брахманов-отступников. Но он считал, что проблема этим не исчерпана, что надо глядеть глубже. Это была не просто проблема с несколькими брахманами, забывшими заветы. Главная беда заключалась в конфликте, возникшем между природной кармой человека и тем, что общество вынуждало его делать.

– Прошу прощения, о император, но я ничего не понял.

– Надо задуматься о том, какая главная причина двигала брахманами-отступниками? Кто-то из них хотел вести жизнь кшатрия и иметь власть, править. Другие желали быть как вайшьи, торговать, зарабатывать и вести роскошную жизнь. Но они родились брахманами и это сильно их ограничивало.

– Но мне показалось, что речь шла о том, как Господь Брахма каким-то образом выбирал людей, достойных стать брахманами, – прервал императора Шива.

– Да, все правильно, мой Господь, поначалу так и было. Но постепенно выбор утратил свою объективность и справедливость. Дети брахманов стали становиться брахманами, дети кшатриев – кшатриями и так далее. Затем выбор вообще перестал существовать. Всеми силами, всеми средствами отец старался сделать так, что бы сын его стал членом его варны. Вот так у нас утвердилась существующая поныне система варн.

– То есть, в итоге получилось так, что человек, обладающий всеми талантами брахмана, но рожденный сыном шудры, стать брахманов не мог никак? – заключил Шива.

– Да, Шива, все так и есть, – сказал Парватешвар, впервые обращаясь к Шиве и при этом, не склоняясь и не называя его Господом. – Когда-то Господь Рама считал, что для процветания страны важны только заслуги человека, что варна человека должна определяться только его кармой, никак не рождением и не полом.

– Все это прекрасно на словах, – заметил Шива. – Но как происходит на самом деле? Ребенок, родившийся в семье брахмана, получает воспитание и образование, отличное от того, что получает ребенок, родившийся у шудры. Разве это справедливо по отношению к детям шудр? И какую роль играют в этом «заслуги»?

– Вот здесь-то и проявился весь гений Господа Рамы, – ответил, улыбаясь, Парватешвар. – Конечно, он был и отважным полководцем, мудрым правителем и справедливым судьей. Но все-таки его величайшим достижением стала созданная им система, по которой карма человека определялась только его способностями, ничем иным. Именно эта система сделала Мелуху великой страной.

– Не забывай о том, Парватешвар, какое значение имела Сомра, – сказал Дакша. – Ведь Господь Рама сделал Сомру доступной всем! Этот эликсир сделал мелуханцев самыми умными людьми во всей вселенной. Сомра – это то, что сделало нас таким замечательным, практически идеальным народом!

– Да, но я так и не понял, что за систему создал Господь Рама, – сказал Шива, обращаясь больше к Парватешвару.

– О, это очень просто! – ответил ему Парватешвар. – Как мы уже говорили, самое лучшее – это когда варна определяется кармой и способностями человека. И Господь Рама придумал, как гарантировать исполнение этого правила. Все дети, родившиеся в Мелухе, в обязательном порядке усыновляются империей. Что бы это правило работало, на юге страны был построен целый повивальный город под названием Майка, куда стекались для родов все беременные женщины Мелухи. Только женщины в тягости допускаются туда, никто больше.

– Никто? – поразился Шива. – А как же ее муж, или ее родители?

– Нет, из этого правила есть только одно исключение, принятое триста лет назад, – на лице Парватешвара отразилось искреннее несогласие с этим искажением воли Господа Рамы. – Мужьям и родителям из знатных семей было разрешено посещать этот город.

– Но кто же заботится обо всех этих роженицах в Майке?

– В городе постоянно живут хорошо обученные лекари, – ответил Парватешвар. – После рождения ребенка, за его здоровьем наблюдают несколько недель. В это время мать возвращается к себе домой.

– Как? Без своего ребёнка! – вскричал крайне удивленный Шива.

– Конечно, – ответил полководец так, будто сообщал о самой известной в мире вещи. – Затем дети растут и учатся в огромном гурукуле, находящемся неподалеку от Майки. Все они получают одинаковое образование и живут на равных условиях.

– Но ведь известно, чьи дети, у кого какие родители?

– Да, разумеется. Все это записано, но записи хранятся в строжайшем секрете в архиве Майки.

– Выходит, что в гурукуле, да и во всей империи, никто не ведает, кто чей ребенок, – рассуждал Шива, больше для своего понимания. – Значит, с детьми брахманов и с детьми шудр в гурукуле обращаются одинаково?

– Вот именно, – с улыбкой подтвердил Парватешвар, явно гордясь такими обычаями. – Когда же дети вступают в юношескую пору, им дают испить Сомры. Вот так, каждый ребенок получает равную с другими возможность достигнуть успеха. В возрасте же пятнадцати лет, в совершеннолетие, каждый проходит посвящение. Результатом посвящения становится выбор варны для каждого ребенка.

– После посвящения дети учатся еще один год, – добавила Канахала. – Это специальная подготовка, своя для каждой варны. В это время молодые люди получают и начинают носить браслеты, соответствующие их варне. Белые – для брахманов, красные – для кшатриев, зеленые – для вайшьев и черные для шудр.

– Вот откуда взялось это название – «варна! – догадался Шива. – «Варна» – это же «цвет»!

– Да, мой Господь, – улыбнулась Канахала. – Так и есть, ты очень догадлив.

Парватешвар бросил на Канахалу удивленный взгляд и едко заметил:

– Невероятно трудно прийти к такому заключению!

Игнорируя его колкость, Шива спросил:

– Что же происходит дальше?

– В шестнадцать лет происходит распределение этих детей по семьям соответствующих варн. Например, если семья брахманов выразят желание взять себе сына или дочь, им отдадут случайно выбранного ученика из гурукула, который прошел посвящение как брахман. И эти приемные родителя живут с ним, как со своим собственным.

– Поразительно, – произнёс удивленный Шива. – Поразительно, как всё просто! Действительно, каждый человек получает то, чего заслуживает своими способностями. Это, поистине, и есть справедливость!

– Что интересно, мой Господь, – сказал Дакша. – Со временем, мы стали замечать, что доля высших варн среди всего населения страны неуклонно растет. Это значит, что любой может добиться успеха, все, что нужно – это дать ребенку реальный шанс.

– Представляю, как низшие варны обожали Господа Раму за это! – сказал Шива. – Ведь он дал им такую возможность обрести лучшую жизнь.

– Да, они очень его любили, – подтвердил Парватешвар. – Они были его самыми преданными последователями. Славься божественный Рама!

– Мне непонятно одно – как матери смирились с этим? Я не могу представить женщину, которая добровольно отказывается от только что родившегося ребенка без всякой возможности увидеть его когда-нибудь.

– Но это же делается для общего блага, – сказал Парватешвар, нахмурившись из-за того, что пришлось отвечать на такой глупый вопрос. – Тем более, что любая женщина, желающая иметь потомство, может получить ребенка, отвечающего ее положению и мечтам. Ничто не может быть хуже для матери, чем ребенок, не соответствующий ее ожиданиям.

Шиву не очень устроило такое объяснение, но он предпочел не затевать спор, а сказал:

– А не было ли недовольства Господом Рамой среди высших варн? Ведь у тех же брахманов, наверное, поубавилось могущества и влияния на власть в стране?

– Конечно, было и такое, – не стал скрывать Дакша. – Многие представители высших варн выступили против новшеств Господа Рамы. Не только брахманы, были и кшатрии и даже вайшьи. Господь Рама вел с ними настоящую войну. Тех из них, что выжили, мы теперь знаем как Чандраванши.

– Так ваша вражда имеет такие древние корни?

– Да, – ответил Дакша. – Чандраванши – это продажные, отвратительные люди с низменными нравами при полном отсутствии этики. Они являются источником всех наших проблем. До сих пор у некоторых из нас, из мелуханцев, считают, что Господь Рама был слишком добр с ними, что он должен был полностью их уничтожить. Но он простил их, позволив им жить. А нам только остается смириться с тем, что Чандраванши владеют городом Айодхья, местом рождения Господа Рамы.

Прежде чем Шива успел что-то сказать или спросить, удары колокола сообщили о начале очередной прахары и все прочитали молитву, приветствуя следующую часть дня. Шива же с выжидающим выражением лица посмотрел в окно.

Наблюдая за Шивой, Дакша улыбался:

– Пришло время обеда, мой Господь. Но если у тебя есть еще какие-то дела, то мы можем продолжить нашу беседу завтра.

Парватешвар неодобрительно взглянул на императора, так как ему были понятно, о чем сейчас думает Дакша.

– Я именно об этом и хотел попросить, – улыбнулся Шива. – Неужели на моем лице написаны все мои мысли?

– Да, мой Господь! Но это же настоящий дар в такой стране, как Мелуха, где ничего не ценится больше, чем честность и открытость! Значит, ты покидаешь нас, и мы встречаемся здесь завтра?

Шива поклонился всем собравшимся в зале, и, увлекая за собой Нанди, покинул помещение.

*****

Шива направлялся к изгороди в саду с заметным волнением. Едва услышав звук барабана, он отпустил Нанди обедать. Он никого не хотел посвящать в свои сердечные дела. Сделав глубокий вздох, что бы унять трепет, он подкрался к изгороди и увидел там Сати, разучивающую танец под пристальными взорами гуру и Криттики.

– О Шива, так приятно увидеть тебя снова! – учитель танцев сделал приветственный поклон.

– Мне тоже приятно, гуруджи! – Шива почтительно коснулся стоп наставника.

Сати пока не произнесла ни слова, она стояла, потупив взор. Зато Криттика со всей непосредственностью воскликнула:

– У меня до сих пор твой танец не выходит из головы!

От ее слов Шива даже покраснел:

– Танец как танец, ничего особенного, – смущённо пробормотал он и обратился к Сати. – Интересно, мы могли бы начать с того места, где остановились в прошлый раз? Я не собираюсь становиться твоим наставником или кем-то в этом роде. Просто мне очень хочется увидеть, как ты танцуешь.

Сати посетило непонятное беспокойство. Не нарушает ли она правил и законов, разговаривая с Шивой? Ей разрешено говорить с мужчинами, держась на приличном расстоянии. Так почему же она чувствует себя виноватой?

– Я постараюсь, – бесстрастно сказала Сати. – Мне хотелось бы услышать твое мнение о том, что я должна улучшить. Я действительно, очень уважаю тебя за твое искусство танца!

«Уважаю? Почему уважение? Почему не любовь?»

Шива промолчал, лишь вежливо улыбнулся. Что-то внутри его говорило – любые слова могут все испортить.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Сати сняла с плеч покрывало и повязала его на талии. Затем она приняла позу Натараджи. Шива улыбался. Он чувствовал, как сила Матери-Земли, Шакти, перетекает в Сати.

Получившая поддержку от земли, на которой она стояла, Сати начала исполнять танец. И на этот раз действительно все получилось гораздо лучше! Казалось, что чувства полностью пронизывают ее. Ее движения и до этого были безупречными, но чувства подняли танец на совершенно иной уровень. Шиву охватило странное состояние нереальности происходящего, будто бы он грезил наяву. Сати, двигая своим гибким телом в такт музыке, подчиняла его своей незримой власти. На какой-то момент Шива вообразил, что он и есть тот мужчина, страсть с которым изображал танец Сати. Когда же она, наконец, остановилась, все ее зрители одновременно стали хлопать в ладоши.

– Это был лучший танец, исполненный тобой! – гордясь ученицей, воскликнул гуру.

– Спасибо, гуруджи, – Сати поклонилась наставнику и выжидающе посмотрела на Шиву.

– Это было что-то невероятное! – искренне восхитился Шива. – Поразительно! Но ведь я говорил, что все это было в тебе!

– Но я не уверена, что правильно выполнила некоторые движения.

– Ты чересчур требовательна к себе, – попытался утешить ее Шива. – Была одна незначительная ошибка, ты неверно поставила локоть. От этого твое следующее движение получилось не идеальным.

Вскочив на ноги, Шива сказал:

– Смотри, я сейчас покажу тебе!

Он быстро приблизился к Сати и взял ее за локоть, что бы показать правильное положение руки. В ужасе Сати отшатнулась от него, а гуру и Криттика одновременно громко ахнули. Шива сразу сообразил – он сделал страшную ошибку.

– Прошу извинить меня, – с искренним сожалением произнес Шива. – Я только хотел показать, где должен быть локоть…

Оцепеневшая от ужаса Сати не могла произнести ни слова. Она молча смотрела на Шиву. Первым пришел в себя учитель танцев, он сообщил Шиве, что тот должен пройти обряд очищения:

– Ступай к своему пандиту, Шива. Скажи, что бы он исполнил для тебя шудхикарану. Ступай, надо успеть до конца дня.

– Что? Какую еще шудхикарану? Что это и зачем мне делать это?

– Пожалуйста, Шива, иди и сделай шудхакарану, – настойчиво сказала Сати, из гордых глаз которой текли слезы. – Я не прощу себя, если с тобой что-нибудь случится!

– Да что со мной может случиться! Послушай, мне очень жаль, если я нарушил какое-то правило, прикоснувшись к тебе. Я не повторю больше такой ошибки. Давайте не будем придавать большого значения произошедшему.

– Это имеет очень большое значение! – прокричала Сати.

Такая бурная реакция Сати ошеломила Шиву.

«Проклятье! Из-за какого-то пустяка они раздувают невесть какую трагедию!»

Криттика подошла к Сати и, старясь не прикасаться к ней, сказала:

– Мы должны вернуться домой, моя госпожа.

– Нет же, нет! Прошу, останьтесь! – взмолился Шива. – Я обещаю, такого больше не повторится!

Было видно, что Сати исполнена безнадежного отчаяния, но тем не мене, она повернулась и пошла за гуру и Криттикой. Уже на выходе из сада она обернулась и умоляюще обратилась к Шиве:

– Пожалуйста, сделай шудхакарану до наступления темноты! Пожалуйста!

Выражение полного непонимания на лице Шивы заставило наставника вернуться к нему и сказать:

– Послушайся ее, Шива! Она желает тебе только блага!

Позже, Шива, лежа на кровати в отведенной ему в императорской цитадели комнате, и, отчаявшись хоть что-нибудь понять, сыпал проклятиями. Он не пошел делать шудхикарану. Он даже стал узнавать, что это такое.

«Что такого страшного в прикосновении к Сати? Да я все оставшиеся годы жизни только и делал, что касался бы ее! И каждый раз мне бегать и делать эту неведомую шудхикарану? Смешно!»

Но тут же тревожная мысль пришла ему в голову.

«Если это из-за меня? Может, мне, варвару, не носящему даже символа варны, нельзя было прикасаться к ней?»

Ему пришлось успокаивать самого себя.

«Да нет, не может быть. Сати хорошая и добрая девушка. Она не может так думать. Или может? Но, возможно, если она узнает, что я Нилакантха…»