Текст книги "Бессмертные Мелухи (СИ)"

Автор книги: Трипати Амиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

– Обычные для Чандарванши выдумки и искажение смысла, – недовольно проворчал Парватешвар, пытаясь собраться с мыслями. – Вы предаете значение именам, но забываете о деяниях! Господь Рама говорил, что только карма определяет личность человека. Пусть в его имени было слово «луна», это ничего не значит. Значение имеют его деяния, достойные солнца. Он был истинным Сурьяванши!

– Разве не мог он быть одновременно и Сурьяванши и Чандраванши?

– Глупости! Такое просто невозможно! Одно противоречит другому!

– Если твой разум не может чего-то понять, не значит, что это невозможно! Противоречие – это часть природы, часть нашего бытия!

– Нет, это не так! Не может одна вещь быть правдой и ложью одновременно! Одни ножны вмещают только один меч!

– Значит, это маленькие ножны. По-твоему, Господь Рама был недостаточно велик, чтобы быть многогранной личностью?

– Ты просто играешь словами! – презрительно бросил Парватешвар.

Шива устал слушать спор, которому, казалось, не будет конца. Он вновь повернулся к окну и стал пристально вглядываться в храм. Он чувствовал его всем своим телом. Он чувствовал его своей душой. Он слышал мягкий шепот звучащего внутри у него голоса:

«Господь Рама поможет тебе. Он укажет тебе путь. Он успокоит тебя. Приди к нему».

*****

Уже было далеко за полдень, когда Шива один вышел на хаотично разбросанные улицы Айодхьи. Он шел на встречу с Господом Рамой. Сати даже не просилась пойти с ним, так как прекрасно видела его состояние и понимала, что ему необходимо побыть одному. На шее Шивы по-прежнему был повязан платок, но он еще с головой замотался в просторную шаль. За спиной у него висел щит, на поясе меч.

Шива бродил по улицам, рассматривал непривычного вида дома и другие постройки. Он впитывал новые для него запахи столицы Свадвипа. Никто его не узнавал и ему это очень нравилось.

Казалось, что жители Айодхьи жили, ни в чем себя не ограничивая. Уши Шивы уже болели от стоявшего гвалта. Отовсюду раздавались громкие эмоциональные голоса. Одни смеялись так, словно перебрали вина, другие кричали друг на друга из-за пустяков, и даже дрались, причем так, будто от этого зависела их жизнь. Несколько раз Шиву сильно толкали, и тут же налетали на него с руганью, мол, слепой, смотри, куда идешь. На базаре покупатели до исступления спорили с торговцами, как понял Шива, торговались из-за каких-то смехотворных сумм денег. Их увлекал сам процесс, а возможность сэкономить или выгоднее продать была уже не такой важной.

В небольшом саду в стороне от дороги Шива увидел несколько парочек, которые совершали друг с другом совершенно невероятные вещи. Их нисколько не волновало присутствие множества случайных зрителей. Во взглядах же прохожих было скорее не осуждение, а любопытство и даже возбуждение. Контраст с мелуханцами, стесняющимися даже обняться на людях, был велик.

Шива вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал прикосновение женской руки к своей спине. Он резко обернулся и увидел улыбающуюся ему молодую женщину. Она ему подмигнула. Тут Шива заметил подходящую к ним еще одну женщину, гораздо старше первой. Ему подумалось, что это может быть ее мать. Шива смущенно улыбнулся и поспешил уйти. Но только он повернулся, как по спине снова провели рукой, теперь уже сильнее и настойчивее. Шива был потрясен, когда увидел, что это сделала старшая из женщин, призывно ему улыбавшаяся. Он, недолго думая, быстрым шагом покинул базар, пока еще какие-нибудь выходки горожан не лишили его самообладания.

Шива продолжил свой путь к храму Рам Джанмабхуми. Чем ближе он подходил, тем тише становился шум Айодхьи. Это был самый тихий район города. Здесь, судя по изысканным домам и удобным широким улицам, проживали знатные и богатые Чандраванши. Оглядевшись, он увидел справа дорогу, ведущую к цели. Легко изогнутой дугой она уходила в гору. Вероятно, это была единственная, не считая Царского Пути, дорога в городе без ям. Вдоль дороги возвышались красивые гулмохуры, огненные деревья, своими ярко-оранжевыми листьями делая путь для ищущих утешения в храме светлым и радостным. Путь, который вел к ответам, к познанию. Путь к Господу Раме.

Сердце Шивы охватило беспокойство, он остановился, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Что он там найдет? Обрящет ли он покой? Найдутся ли там ответы? Он искренне надеялся встретиться там с чем-то добрым. А вдруг в храме заявят, что он совершил ужасную ошибку, и на его совести тысячи погибших в этой войне? Шива медленно открыл глаза, встряхнул головой и пошел дальше, повторяя про себя имя Господа.

«Рама. Рама. Рама».

Сделав всего несколько шагов, Шива снова остановился. Неподалеку, у дороги, он увидел старого, скрюченного человека, по всему было похоже, что он долгое время не ел. На лодыжке виднелась рана, которая гноилась из-за отсутствия должного ухода. Вместо одежды на нем был надет джутовый мешок, на плечах и талии закрепленный пеньковой веревкой. Он сидел на земле, правой рукой усердно чесал голову, пытаясь одолеть засевших в волосах вшей. Дрожащей левой рукой человек держал банановый лист со своей скудной едой, хлебом и какими-то то ли зернами, то ли кашей. Такую пищу подают нищим в самых дешевых харчевнях, хозяева которых хотят чуть-чуть улучшить свою карму. В Мелухе такую еду не предлагают даже животным.

Сильный гнев обуял Шиву. Этот старик просил милостыню, страдал и мучился практически у дверей храма Господа Рамы, и, казалось, никому нет дела до этого. Может ли страна, в лице своих правителей, так относится к своим соотечественникам? Нет, в Мелухе такое невозможно. Еды, по крайней мере, хватало на всех. Жильем также никто не был обделен. Да, уж точно этому старику не пришлось бы так унижаться, живи он в Девагири!

Внезапно весь гнев ушел, и Шива почувствовал прилив светлой силы. Он понял, что нашел ответ. Парватешвар был прав, в этом нет сомнений! Возможно, что Чандраванши и не зло, но они влачат жалкое существование! То, что хочет им дать Дакша, значительно улучшит их жизнь. Парватешвар наведет порядок, и под его правлением здесь будет царить изобилие и процветание. В таком свете и война больше не казалась бессмысленной, раз за ней последуют перемены к лучшему. Значит, не было и ужасной ошибки. Думая, что нашел ответы на свои вопросы, Шива возблагодарил Господа Шиву.

Судьба, однако, решила лишить Шиву утешения. Нищий старик заметил внимание прохожего к своей особе. Исполненный жалости взгляд Шивы и его сочувствующая улыбка заставили ожить изможденные щеки старика, когда он улыбнулся в ответ. Но это была улыбка не сломленного, просящего подаяние, человека. Тепло улыбаясь, на озадаченного Шиву смотрел человек, пребывающий в мире с самим собой.

Улыбка старика становилась все шире и приветливее, а слабая рука пыталась подняться в приветственном жесте.

– Не желаешь разделить со мной трапезу, сын мой?

Шива буквально остолбенел. Он вдруг почувствовал себя невероятно маленьким по сравнению с огромным сердцем этого человека, достойного сострадания.

Думая, что Шива не расслышал, старик повторил:

– Поешь со мной, сын мой! Здесь достаточно еды на двоих!

Сил ответить у потрясённого Шивы не нашлось. Еды в банановом листе едва хватило бы и одному человеку. Так почему этот старик еще и предлагает поделиться своей скудной пищей? Это было бессмысленно!

Видимо, старик счел Шиву слабослышащим, так как уже громче сказал:

– Садись со мной, сын мой, и поешь!

Шива еле нашел в себе силы покачать головой:

– Нет, спасибо тебе, добрый человек.

Лицо старика сразу помрачнело.

– Это хорошая еда, – сказал он, и в глазах его отразилась боль. – Иначе бы не предложил ее тебе.

Поняв, что оскорбил гордого старика, общаясь с ним, как с нищим, Шива произнес:

– Нет, нет, я не это имел в виду. Я вижу, что еда хорошая. Просто я…

Теплой улыбкой старик прервал Шиву:

– Тогда сядь рядом со мной, сын мой.

Шива согласно кивнул и сел прямо на землю. Старик положил банановый лист между ними. Там был хлеб и водянистая каша, еда, которую Шива только что считал непригодной для употребления. Старик глянул на Шиву и его полуслепые глаза просияли:

– Ешь!

Пришлось отломить кусочек хлеба, макнуть его в кашу и проглотить. Пища легко проскользнула вглубь тела, но тяжело легла на душу. У Шивы было такое чувство, что вся его праведность вытесняется из него. Старик великодушно улыбался.

– Давай, сын мой, поешь еще! Для твоего могучего тела нужно много еды!

Шива вздрогнул и посмотрел на старика. Тот своими худыми руками ломал хлеб, большие куски он протянул Шиве, оставив себе сущие крохи. Сердце Шивы упало куда-то вниз, слезы подкатили к глазам. Больше поднять взор у него не хватало сил. Он быстро съел все, что предложил ему старик. Вскоре еда закончилась.

«Свобода. Свобода иметь достоинство и благородство такими вот несчастными. Что-то невозможное в образе жизни Мелухи!»

– Ты утолил свой голод, сын мой?

Все еще не смея посмотреть старику в глаза, Шива кивнул.

– Вот и хорошо. Теперь иди. До храма путь не близок.

Шива был изумлен такой неожиданной щедростью. Широкая улыбка старика не скрывала его впалых щек. Он пребывал на грани голодной смерти и все же отдал практически всю свою еду незнакомцу. В сердцах Шива проклял сам себя за совершенное богохульство. Великое кощунство думать, что он мог быть «спасителем» для такого человека. Шива обнаружил, что непроизвольно, как будто под воздействием большой силы, клонится вниз. Он протянул руки и коснулся стоп старика.

Старик рукой нежно коснулся головы Шивы, благословляя его:

– Да найдешь ты, сын мой, то, что ищешь!

Шива поднялся на ноги, сердце ныло от чувства вины, к горлу подкатил вопль раскаяния, душа налилась небывалой тяжестью, все его праведные устремления были подавлены щедростью старика. Он знал ответ. То, что он сделал, было неправильно. Он совершил ужасную ошибку. Эти люди не были злом.

Глава 26 Вопрос вопросов

Путь к храму Рам Джанмабхуми вился по склонам полого холма и только потом заканчивался в обители Господа Рамы. Отсюда открывался захватывающий дух вид на город, лежащий внизу. Но Шива ничего этого не видел. Он не видел даже великолепного и гигантского здания храма, не говоря уж про живописные сады, окружающие его.

Храм был чистой поэзией, написанной белым мрамором божественным зодчим. Тот, кто создал храм, построил и лестницу, ведущую к нему, одновременно прекрасную и внушающую трепет. На площади перед храмом стояли грандиозные, искусно вырезанные из мрамора, статуи. Тщательно обработанные каменные колонны поддерживали купол храма из голубого мрамора, нарочито сделанного слишком вычурным, вызывающим.

Зодчий прекрасно знал, что любимым временем для Господа Рамы было утро. Не случайно, на потолке храма было красками написано утреннее небо, так же, как оно выглядело, если бы не было крыши.

Купол был увенчан высоченным шпилем, не менее пятидесяти человеческих ростов. Он был подобен руке, протянутой в приветственном жесте к богам. К чести Чандраванши, в храме никак не отразились их необузданные чувства и страсти. Его сдержанная красота вполне соответствовала спокойному характеру и вкусам Господа Рамы.

Ничего этого Шива не замечал. Он не увидел причудливо вырезанных статуй и внутри святилища. В центре стояло изваяние самого Господа Рамы, окруженного изображениями его близких. Справа статуя его возлюбленной жены Ситы, слева – его преданный брат Лакшман. В ногах Господа Рамы стоял на коленях его любимый ученик – Хануман из племени Вайюпутра, то есть Сыновья бога ветра.

Посмотреть в глаза Господа Рамы. Это было выше сил Шивы. Он боялся увидеть там свой приговор. Спрятавшись за колонной, он присел, терзаемый скорбными мыслями. Когда Шива больше не смог сдерживать чувство вины, из глаз его хлынули слезы. Пытаться остановить их поток было невозможно, как невозможно остановить разлив реки в половодье. Охваченный раскаянием, Шива до боли закусил свой кулак. Затем он поджал ноги к груди и опустил на колени голову.

Погруженный в свою печаль, Шива не ощутил сострадательного прикосновения руки к плечу. Так как реакции не последовало, рука слегка сжала его плечо. Шива догадался, кто это, но головы не поднял. Ему не хотелось показаться слабым, с глазами, полными слез. Ссохшаяся от старости, но нежная, рука, отпустила плечо, а ее владелец принялся терпеливо ждать, пока Шива окончательно успокоится. Когда время пришло, он вышел вперед и сел перед Шивой.

Все еще мрачный Шива почтил пандита сложенными у груди ладонями. Пандит выглядел почти точно также, как и пандиты из храма Брахмы и храма в Мохан-Джо-Даро. Такая же большая белая борода, такие же длинные седые волосы. Из одежду – накидка и шафрановые дхоти. Такое же лицо со спокойной приветливой улыбкой. Разве, что этот пандит был шире в талии, чем виденные Шивой ранее.

– Неужели всё так плохо? – спросил пандит.

Глаза его сузились, а голова слегка наклонилась. Вся его поза выражала сочувствие. Он терпеливо ждал ответа. Не подымая головы, Шива простонал:

– Ты не знаешь, что я сделал…

– Я знаю.

Теперь Шива посмотрел на пандита глазами, полными удивления и стыда.

– Я знаю, что ты совершил, о Нилакантха, – сказал пандит. – И я снова спрашиваю – неужели это так плохо?

– Не называй меня Нилакантхой! Я не заслуживаю этого имени, – навзрыд воскликнул Шива. – У меня на руках кровь многих тысяч людей!

– Да, многие тысячи погибли, – кивнул пандит. – Вернее, сотни тысяч. Но ты думаешь, что они не умерли бы, если тебя не было бы рядом? Действительно ли их кровь на твоих руках?

– А как иначе? Ведь именно моя глупость привела к этой войне! Я не ведал, что творил. На меня была возложена ответственность, которой я оказался недостоин! И как результат – сотни тысяч убитых!

Сжав кулак, Шива ударил себя по лбу в попытке унять жар, пульсирующий в его голове. Пандит с удивлением уставился на темно-красное пятно на лбу Шивы, прямо между глаз. Оно не походило на сгусток крови, так как было еще темнее, почти черным. Пандит сдержал себя и промолчал. Сейчас было не совсем подходящее время.

– Все из-за меня, – продолжал убиваться Шива. – Это моя вина.

– Воины, друг мой, это Кшатрии, – все также спокойно произнес пандит. – Никто не заставлял их умирать. Они сами выбрали этот путь, зная, на что идут и чем рискуют. И они знали, какую славу могли обрести! Нилакантха же не тот человек, на которого можно возложить ответственность супротив его воли. Это был твой выбор. Ты был рожден для этого.

– Рожден для этого? – в полном замешательстве переспросил Шива.

Пандит как будто не заметил этих слов и продолжил:

– Ничего не происходит случайно. Если тебе приходится пройти через весь этот хаос и кошмар, значит за этим стоит божий промысел.

– Какой божий промысел, будь он проклят, может стоять за таким кровопролитием?

– Уничтожение зла. Как, по-твоему, достаточно веская причина?

– Но я же не уничтожил зло! – почти заорал Шива. – Эти люди – не зло! Они просто другие. Быть другим – не есть быть злом!

Лицо пандита расплылось в его обычной загадочной улыбке.

– Именно так. Они – не зло, они – другие. Ты понял это очень быстро, друг мой. Гораздо быстрее, чем предыдущий Махадева!

Догадка молнией вспыхнула в голове Шивы:

– Господь Рудра?

– Да! Господь Рудра!

– Но ему-то удалось уничтожить зло! Он ведь победил асуров!

– А кто сказал, что асуры были злом?

– Да я сам читал про это в…, – Шива замолчал, он, наконец, понял.

– Верно, – улыбнулся пандит. – Ты верно подумал. Чандраванши и Сурьяванши видят друг в друге зло, как раньше это делали девы и асуры. Ты читал книгу, написанную девами. Кем там еще могли быть вставлены асуры?

– Хочешь сказать, что они были подобны сегодняшним Чандраванши и Сурьяванши?

– Даже больше, чем ты можешь себе представить. Девы и асуры, Чандраванши и Сурьяванши, все это проявление двух уравновешивающих жизненных сил. Двойственность!

– Двойственность?

– Да, двойственность лежит в основе самой вселенной. Есть два начала – мужское и женское. Асуры и Сурьяванши представляют собой мужское начало. Соответственно, девы и Чандраванши – женское. Названия меняются, но остаются прежними принципы, которые они обозначают. Они будут существовать всегда. Способа их уничтожить нет! Иначе погибнет вся вселенная.

– И каждая сторона видит свою борьбу с другой, как борьбу со злом?

– Именно так! – просиял пандит.

Ум Шивы не утратил остроты даже в это тяжелое для него время.

– Но они не постоянно пребывают в борьбе. Случались длительные периоды мира и сотрудничества. А во времена раздоров, конечно, они объявляли друг друга злом. Спор о разнице во мнениях насчет образа жизни становилась борьбой добра и зла. Вот и выходит, что Чандраванши не зло, они просто другие. Какой, по-твоему, должны быть позиция Нилакантхи, узнавшего это?

– Он не должен склоняться к какой-то одной точке зрения! – пелена тьмы спадала с очей Шивы.

– Прекрасно! Нилакантха обязан поставить себя выше всего этого! Он должен быть лишен всяких предубеждений.

– Но у меня и не было никаких предубеждений! Я был твердо уверен в том, что Чандраванши являются злом! Возможно, Анандамайя была права, и я действительно наивен, и меня легко ввести в заблуждение.

– Не будь так строг к себе, друг мой. Нельзя знать все наперед. Ты должен был явиться, с той или иной стороны. И когда ты встал на одну сторону, другую сразу же начал рассматривать как зло. Это неизбежно, но ты рано осознал свою ошибку. Господь Рудра сделал это очень поздно. Он практически полностью уничтожил асуров, прежде чем обнаружил, что они не зло, а просто другие.

– Практически полностью уничтожил? Ты хочешь сказать, что асуры и сейчас могут существовать?

Пандит ответил загадочной улыбкой.

– Поговорим об этом в другой раз. Сейчас тебе надо понять – ты не первый Махадева, введенный в заблуждение. Да и не последний. А теперь только представь, какое чувство вины должен был испытывать Господь Рудра!

Шива молчал, глаза его смотрели в пол. Что бы там не чувствовал Господь Рудра, это не умаляло ту горечь, что разъедала его душу. Пандиту не обязательно было уметь читать мысли, чтобы понять состояние Шивы. Он продолжил:

– Ты принял лучшее решение, которое вообще можно было принять в подобных обстоятельствах. Я знаю, это будет слабым утешением – но быть Нилакантхой нелегко. От бремени вины тебе уже не избавиться. Я знаю, какой ты человек, и понимаю, как трудно тебе будет с этим жить. Ты не сможешь игнорировать вину и боль, для этого у тебя слишком великое сердце. Все, что тебе нужно – это следовать своей карме и своему долгу, несмотря на любую боль. Это судьба и призвание Махадевы!

– Да какой из меня Махадева? Зачем я такой нужен? Если я не знаю, что такое зло, как я его смогу уничтожить?

– А кто сказал, что ты должен его уничтожить?

Пораженный Шива поднял голову и впился глазами в пандита. Его раздражали все эти игры словами, которые так любили мудрецы. Заметив нарастающий гнев во взгляде Шивы, пандит поспешил пояснить свои последние слова:

– Могущество зла сильно преувеличено, друг мой. Уничтожить его не так уж и трудно. Порой достаточно сил нескольких хороших человек. Во все времена, когда зло высоко поднимало голову, его ждала одна и та же участь. Его уничтожали.

– В таком случае, зачем нужен я?

– Твое предназначение – ответить на самый важный вопрос.

– Какой же?

– Что есть зло?

– Что есть зло?

– Да! Было много войн между людьми в прошлом, и будет много в будущем. Так устроен мир. Но только Махадева способен превратить одну из этих войн в борьбу добра со злом! Только Махадева способен узнать истинное зло и повести людей против него. Он должен успеть, прежде чем зло окрепнет так, что будет в состоянии уничтожить всю жизнь.

– Но как мне распознать зло?

– В этом я тебе ничем не помогу, друг мой. Я не Махадева. На этот вопрос ответ ты должен найти сам. Ноу тебя есть сердце. Есть разум. Держи их открытыми, и когда зло предстанет перед тобой, ты узнаешь его!

– Предстанет передо мной?

– Именно так! – сказал пандит. – У зла есть с тобой связь. Оно явится к тебе. Если будешь держать сердце и разум открытыми, то ты сразу же узнаешь его. Я лишь могу помочь советом – не спеши распознать зло. Жди его, оно само к тебе придет.

Шива нахмурился и вновь обратил взор вниз, пытаясь понять разобраться в их странном разговоре. Затем он решительно встал и посмотрел на статую Господа Рамы. Нет, он не увидел у изваяния осуждающего взгляда. Вместо этого, лицо Господа Рамы озаряла теплая, вселяющая надежду, улыбка.

– Твой путь не окончен, друг мой. Он только начался. И ты должен идти дальше, иначе зло восторжествует!

Глаза Шивы уже не были влажными. Его бремя не стало легче, но он почувствовал в себе силы нести его. Он должен пройти свой путь до самого конца.

Шива посмотрел на пандита и улыбнулся:

– Кто вы такие?

Пандит тоже улыбнулся:

– Я знаю, что тебе был обещан ответ на этот вопрос. А клятва кого-то из нас относится и ко мне, и я не нарушу ее.

Шива пристально смотрел на пандита и ждал ответа.

– Мы – Васудевы!

– Васудевы?

– Да. Каждое воплощение Вишну оставляет после себя группу людей, давая ей два поручения. Первым делом им надо оказать помощь следующему Махадеве, когда он явится.

– А второе?

– Второе поручение – когда придет время, один из нас должен будет стать следующим Вишну. Господь Рама, седьмое воплощение Вишну, назначил своим преемником Васудеву, своего любимого последователя. А мы все – Васудевы, члены его клана.

Размышляя над услышанным, Шива не отрывал взгляда от пандита. Одна мысль, пришедшая ему в голову, заставила его нахмуриться.

– А Махадевы оставляли после себя такие группы людей? Господь Рудра сделал это?

Пандит радостно улыбнулся, довольный сообразительностью Шивы. Его собрат из храма в Мохан-Джо-Даро не ошибся, этот человек достоин быть Махадевой.

– Да! Господь Рудра действительно оставил после себя таких людей. Этот клан носит название Ваюпутра.

– Ваюпутра, – медленно произнёс Шива.

Странно, но название клана звучало до боли знакомо.

Пандит положил руку ему на плечо.

– Оставь это для следующего раза, друг мой. Я думаю, что мы и так хорошо побеседовали сегодня. Иди домой и найди утешение в объятьях любимой жены. Завтра будет новый день. А твое предназначение подождет до поры до времени. Иди домой, друг мой.

Шива улыбнулся пандиту. Улыбка получилась загадочной, не характерной для простого нрава вчерашнего горца. Но теперь он уже является жителем Хинду. Он наклонился и коснулся кончиками пальцев стоп пандита.

Пандит благослови его, положив ладони на голову Шиве:

– О Виджайбхава, удачи тебе! Славься гуру Вишвамитра! Славься гуру Васиштха!

Шива еще раз поклонился и пошел к выходу из храма. У самых ступеней он оглянулся, желая еще раз увидеть пандита. Тот сидел на полу и почтительно касался головой того места, которое только что покинул Шива. С улыбкой на лице Шива слегка покачал головой. Затем он перевел взгляд с пандита на изваяние Господа Рамы и отдал ему прощальный поклон.

Тяготившее его до этого бремя уже не казалось таким тяжким. Зато он чувствовал в себе столько сил, что его не пугали никакие ноши.

Спускаясь вниз он с удивлением заметил стоящую там, рядом со статуей апсары, Сати. С радостной улыбкой Шива ускорил шаг. Встреча с ней была желаннее, чем с кем-либо во всем мире.

Внезапно Шиву пробрал озноб. Он увидел как позади Сати, за деревьями, крадется человек, закутанный в мантию. Легкий ветерок выдал его присутствие. Сати проследила взгляд Шивы и обернулась. Из-за деревьев появилась фигура в маске Холи.

«Это он!»

Сердце Шивы бешено забилось. Он находился на значительном расстоянии от Сати. Наг же был совсем близко. Все трое замерли на месте, оценивая ситуацию. Первой стала действовать Сати. Сделав шаг в сторону, она стремительно выхватила висевший на поясе кинжал и метнула его в Нага. Тот слегка отклонил голову и кинжал, едва не задев его лицо, пролетел мимо и глубоко вонзился в растущее за ним дерево.

Рука Шивы потянулась к мечу.

Наг обернулся, извлек кинжал из ствола дерева и ловким движением примотал его к своему правому запястью ремешком. После этого он устремился вперед.

– Сати! – вскричал Шива, бросаясь к жене с мечом в руке.