Текст книги "Бессмертные Мелухи (СИ)"

Автор книги: Трипати Амиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5 Племя Брахмы

Шива прогуливался по зеленым садам императорской цитадели. Нанди съездил за их вещами в гостевой дом в Тамре и привез их сюда. Присев на скамейку, Шива стал любоваться клумбой, но которой росли красные и белые розы. Очаровательный прохладный ветерок вызвал у него улыбку. Время было раннее, и никто не мешал Шиве наслаждаться одиночеством. Он пытался с помощью прекрасных видов в саду отвлечься от всех мыслей, но, тем, не менее, постоянно возвращался к разговору между ним и императором. Не смотря на то, что Дакша пытался казаться бесстрастным, было очевидно, что синий цвет шеи Шивы произвел на правителя Мелухи сильное впечатление и имеет большое значения как для него самого, так и для всех мелуханцев. Значит в легенду о Нилакантхе, обрывки которой слышал Шива, верят не только в Кашмире, но и по всей Мелухе. Если уж сам император так серьезно к этому относится, его страна действительно нуждается в помощи Нилакантхи.

«Но какой помощи они ждут от меня!»

Ход мыслей Шивы был нарушен звуками барабана и звоном браслетов. Похоже, что в саду кто-то собрался танцевать. Шум исходил из беседки, скрытой за живой изгородью. В другое время Шива, сам большой любитель танцев, сделал бы несколько движений в такт музыке, но сейчас он хотел вернуться к своим размышлениям. Все-таки разговор людей в беседке достигал его ушей.

– Но моя госпожа, ты должна отпустить саму себя на волю! – раздался голос мужчины, судя по интонации, наставника, учителя. – Ты не должна делать это так, как будто занимаешься повседневным однообразным трудом. Наслаждайся танцем! Не старайся запомнить в точности все шаги и движения, а позволь танцу самому течь через тебя!

Следом заговорила женщина:

– Да, да, моя госпожа, гуруджи прав. Ты танцуешь прекрасно, но не наслаждаешься танцем. Видно, как напряжено твое лицо. Тебе надо расслабиться, моя госпожа.

– Я не могу, не научившись правильно двигаться, насладиться в полной мере своим танцем!

Голос, которым были произнесены последние слова, заставил Шиву буквально подпрыгнуть. Это была она! Сати! Он вскочил со скамьи и направился в ту сторону, откуда раздавались голоса. Обойдя изгородь, Шива действительно увидел танцующую Сати. Как заворожённый он не мог оторвать взгляд от нее. Она поднимала руки вверх, затем помещала их на стройную талию, переступала ногами влево, затем вправо, а Шива, глядя на это, терял рассудок. А как чаруют плавные движения ее прекрасных бедер!

Тем не менее, Шива отметил, что наставник прав. Сати делала хорошо заученные движения, в которых отсутствовала свобода, характерная для прирождённого танцора. Ведь танцевать – это то же самое, что рассказывать историю, которая полна проявлений различных чувств, от гнева до блаженства. Так раз этого и не получалось у Сати. К тому же она, в отличие от опытного танцора, не использовала все доступное пространство, а делая небольшие шаги, практически оставалась на месте.

Первым заметил Шиву учитель танцев, игравший на барабане, и сразу встал. Криттика, а это была она, и Сати обернулись. Они даже не пытались скрыть своего удивления, увидев перед собой Шиву. Криттика не выдержала и воскликнула:

– Шива?

Сати же сдержанно, но вежливо спросила:

– У тебя что-то случилось, Шива? Нужна моя помощь?

«У тебя все хорошо? Я скучал по тебе! Почему ты никогда не улыбаешься?»

Слова вертелись у Шивы в голове, но не срывались с языка.

Улыбающаяся Криттика поглядывала то на Сати, то на Шиву. Наоборот, выражение лица Сати стало еще серьезнее, и девушка, впрочем, также вежливо, повторила свой вопрос:

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет, нет, помощь мне не нужна! – ответил, наконец, Шива, когда вновь смог осознавать реальность. – Я случайно здесь оказался и вдруг услышал твой танец. Я хотел сказать, что услышал ваш разговор. Не подумай, твои танцевальные движения были не настолько тяжелыми, что бы я их мог услышать… Но ты танцевало хорошо! На самом деле, ты двигалась отлично, но…

Его несколько бессвязную речь прервала Криттика:

– А ты и в танцах разбираешься, не так ли?

– Да! Немного, но разбираюсь, – Шива послал улыбку Криттике, затем быстро обернулся к Сати. – Ты меня прости, но твой наставник прав. Ты отдаешь много сил правильности движений. Как говорят в тех местах, откуда я родом, мудры безупречные, но им не хватает бхавы, чувств. А танец без чувств, подобен телу без души. Когда танцовщица следует своим чувствам, то ей даже не надо помнить все движения танца. Руки и ноги сами движутся туда, куда следует. Этому нельзя обучиться, это приходит тогда, когда в твоем сердце появляется место для чувств.

Сати терпеливо слушала, не говоря ни слова. Вообще, от его слов у нее удивленно приподнялись брови. Он что, собрался учить искусству танца Сурьяванши? Но она напомнила себе, что он спас ей жизнь, и надо уважительно относиться к этому человеку. Криттика же была явно оскорблена этим безвестным чужаком, вообразившим, что разбирается в танцах лучше, чем ее любимая госпожа. Она сердито посмотрела на Шиву:

– Ты смеешь думать, что знаешь о танцах больше, чем один из самых лучших танцоров в мире?

Шива догадался, что своими словами невольно мог обидеть или оскорбить. Он немедленно, со всем почтением, обратился к Сати:

– Мне очень жаль! Кажется, я сказал что-то обидное для вас. Я хотел кого-нибудь оскорбить. Случается, что я говорю, говорю, запутываюсь и уже не осознаю, что я такое произношу.

– Что ты! – возразила Сати. – Ты нисколько не оскорбил меня! Скорее всего, ты прав. От меня действительно ускользает суть танца, его глубина. Но я уверена, что с помощью наставлений гуруджи я освою и эту премудрость!

Не желая упускать шанс произвести впечатление на Сати, Шива предложил:

– Если я никого не обидел, можно мне попробовать исполнить этот танец? Я, конечно, не знаю всех его тонкостей, как знаешь его ты, но надеюсь, что чувства подскажут нужные движения.

«Вот это я неплохо сказал! Она точно не откажет!»

На лице Сати было написано несказанное удивление. Это было неожиданное предложение.

– Э… ладно…, – все, что смогла она произнести в ответ.

Обрадованный Шива встал в центр небольшой поляны. Он снял с плеч накидку и отбросил ее в сторону. Недавний гнев Криттики мгновенно улетучился, когда она узрела обвитый упругими мускулами торс Шивы. Сати же больше интересовал вопрос – как это могучее тело будет изгибаться в тех движениях, без которых танец теряет весь смысл. Обычно воины, подобные Шиве, приносят гибкость в жертву силе.

Пальцы наставника легли на барабан:

– Скажи мне, незнакомец, какой ритм будет благоприятным для тебя?

Шива в ответ почтительно сложил ладони и попросил:

– О гуруджи, дай мне, пожалуйста, немного времени. Я должен подготовиться.

Танцы в жизни Шивы занимали далеко не последнее место, пожалуй, важнее их для него было только воинское искусство.

Он встал лицом на восток, закрыл глаза и слегка склонил голову, затем опустился на колени и коснулся головой земли. Встав, Шива сильно вывернул правую ступню наружу, изящным движением высоко поднял левую ногу, после чего немного согнул в колене правую, уравновешивая себя.

Тишину, воцарившуюся в саду, нарушал лишь тихий ветерок. Гуруджи, Сати и Криттика с удивлением смотрели на Шиву, не понимая того, что он делает, но ощущая силу, исходящую от него, замершего в такой необычной позиции.

Шива плавно развел пуки в стороны на уровне плеч, согнул правую руку так, как будто держал в ней маленький барабан-дамару, а ладонь левой руки развернул к небу. На некоторое время он замер в такой позе. Лицо его сияло. Казалось, что застывший без движения Шива уже не принадлежит только этому миру, а частично пребывает где-то еще. Наконец его правая рука легко, двигаясь независимо от всего тела, выдвинулась вперед, ладонь теперь была открыта и обращена в сторону зрителей.

Каким-то образом пораженной происходящим Сати передалось чувство полной защищённости.

Левая рука Шивы стала медленно опускаться ладонью вниз, приближаясь к левой ноге. И снова полная неподвижность. А потом начался танец!

Сати не верила своим глазам. Шива делал те же движения, что и она, но танец выглядел совершено другим. Руки его двигались совершенно без видимых усилий, а тело перемещалось самым волшебным образом. Как тело с такими мускулами может быть столь гибким? Гуруджи напрасно пытался своим барабаном задать Шиве ритм танца. Наоборот, это ноги Шивы задавали ритм его барабану.

Танец ярко показывал различные эмоции, присущие женщинам. Здесь была и радость наслаждения любовными утехами с мужем, и боль с отчаянием от его безвременной кончины. Непостижимым образом Шива своим грубым телом воина сумел передать чувства как любящей, так и скорбящей женщины.

Не смотря на то, что глаза Шивы были всё это время открыты, Сати и остальные зрители догадались, что он их не видит. Хоть он и танцевал перед ними, но находился где-то далеко, в своем мире.

Он не танцевал ради зрителей. Он не танцевал ради похвалы. Он не танцевал под музыку. Он танцевал только ради самого себя. Похоже, что некая небесная сила управляла его телом. Сати поняла, что Шива был прав. Он отпустил себя, и танец пришел к нему.

Казалось, что танец продолжался целую вечность. Но вот, Шива остановился и крепко сжал веки. Он замер в последней позиции и долго так стоял, пока сияние покидало его лицо. Он медленно возвращался в этот мир. Наконец, Шива открыл глаза и увидел, что Сати, Криттика и наставник взирают на него с благоговейным трепетом.

Учитель танцев первым обрел способность говорить:

– Кто же ты?

– Я – Шива!

– Нет, нет, меня не интересует твое имя, я хочу знать кто ТЫ?

Шива нахмурился, не понимая смысла слов гуру, и повторил:

– Я – Шива!

– Гуруджи, могу я задать ему вопрос? – вмешалась Сати.

– Конечно же, – ответил учитель.

Тогда Сати обратилась к Шиве:

– Что ты делал перед танцем? Это какая-то подготовка, или обряд?

– Я стоял в позе Натараджи! Владыки танца!

– Я соединил свою внутреннюю силу с силой всего мира для того, что бы ко мне пришел этот танец.

– Я не понимаю…

– Как бы тебе объяснить… Я и мои люди верим, что все в мире обладает силой, шакти, как мы ее называем. Растения, животные, люди и все, что нас окружает, имеет шакти и обменивается ей с другими. Самый великий обладатель шакти, с которым мы постоянно соприкасаемся – это наша Мать-Земля, земля по которой мы ходим.

– На причем здесь твой танец?

– Для всего, что мы делаем, необходима сила, шакти. Эту силу мы черпаем вокруг себя. Сила исходит от людей, от вещей, наконец, от самой Земли. Надо только почтительно попросить эту силу войти в тебя.

– И эта твоя поза Натараджи позволяет получить силу для чего угодно? – спросил Шиву наставник.

– Смотря, для чего я желаю получить силу, – ответил Шива. – Поза Натараджи помогает мне почтительно просить силы для того, что бы ко мне пришел танец. Если мне будет нужна сила для обдумывания чего-либо, то я сяду, скрестив ноги, и предамся сосредоточению.

– Я уверен, что эта сила, шакти, благоволит тебе, – заметил гуруджи. – Я бы даже сказал, что ты и есть Натараджа, Владыка танца!

– О нет! – воскликнул Шива. – Я всего лишь вместилище частицы его безграничной силы! Любой может стать таким же, как я.

– Ну, я думаю, что другим все равно будет далеко до тебя, – сказал гуруджи и повернулся к Сати. – Если у тебя есть такой друг, дитя мое, то я тебе больше не нужен. Ты не обидишь меня, если станешь учиться танцам у Шивы.

Шива с надеждой смотрел на Сати. Все случилось даже лучше, чем он предполагал!

«Давай! Скажи же!»

Сати, однако, полностью ушла в себя. Шиве впервые довелось увидеть, как эта девушка проявляет признаки слабости. Она склонила голову, поправ свою обычную гордость, и тихо прошептала:

– Я никого не хотела бы обидеть, но, боюсь, для такого обучения мои навыки слишком скромны.

– Нет, что ты, у тебя есть все необходимые навыки! – горячо возразил Шива. – Разве у тебя нет стремления и терпения? Разве, в конце концов, у тебя нет сердца? Ты легко обучишься всему!

Сати глянула на Шиву своими прекрасными глазами, в которых можно было рассмотреть зарождающиеся слезы. Бесстрашного воина застала врасплох эта неожиданная и глубокая печаль в ее взгляде.

«Во имя всех богов, что происходит?»

– Сомневаюсь, что это будет так легко, Шива, – негромко проговорила Сати.

Она нашла в себе силы вернуть привычный горделивый облик и уже нормальным голосом вежливо сказала:

– Пришло время совершить обряды. Гуруджи, я прошу позволения удалиться.

Затем Сати обратилась к Шиве:

– Мне было приятно вновь увидеться с тобой!

Прежде чем Шива успел хоть что-то сказать в ответ, Сати быстро отвернулась и ушла, сопровождаемая Криттикой. Наставник окинул ошарашенного Шиву пристальным взглядом, сделал глубокий поклон и сказал:

– Я несказанно рад, что увидел, как ты исполняешь танец!

После чего он также отвернулся и покинул сад, оставив Шиву в одиночестве размышлять над непостижимыми для него поступками мелуханцев.

*****

На следующий день поздним утром Шива и Нанди вошли в зал, где обнаружили уже поджидавших их императора, Парватешвара и Канахалу.

– О император, неужели я опоздал? Мне казалось, что встреча назначена именно на это время. Надеюсь, я не заставил вас ждать?

Дакша поднялся ему на встречу и приветствовал низким поклоном:

– Не надо извиняться, мой Господь! Это мы собрались здесь заранее и провели время в радостном ожидании!

От такого подобострастия, проявленного правителем такой древней и великой страны, как Мелуха, к простому варвару, Парватешвар закатил глаза. Шива же, пораженный тем, что император назвал его Господом, поклонился всем присутствующим и сел на отведенное ему место.

– Мой Господь, прежде чем я поведаю тебе предание о Нилакантхе, не желаешь ли ты о чем-либо нас спросить? – сказал Дакша.

У Шивы тотчас возник в голове самый очевидный вопрос.

«Почему, во имя святого озера, моя синяя шея так для вас важна?»

– Да, о император, у меня есть один вопрос, но прошу заранее за него прощения, – ответил Шива. – Могу ли узнать твой возраст?

Дакша и Канахала обменялись удивленными взглядами. Затем, обернувшись к Шиве, правитель сказал:

– Твоя мудрость неисчерпаема, мой Господь. Из всех вопросов ты выбрал самый важный, – он заговорщицки подмигнул Шиве. – В прошлом месяце мне исполнилось сто восемьдесят четыре года.

Шива был потрясен. Больше, чем на тридцать лет император не выглядел. Да на самом деле никто в Мелухе не выглядел пожилым! Разве, что только тот пандит в храме Брахмы.

«Получается, что Нанди действительно больше ста лет!»

– Но как же это возможно! – воскликнул в изумлении Шива. – Это что, какое-то волшебство?

– Здесь нет никакого волшебства, мой Господь, – заверил Шиву Дакша. – Наше долголетие стало возможным благодаря нашим блестящим ученым, создавшим снадобье под названием Сомра, напиток богов. Принимая Сомру в определённое время, мы не просто отдаляем от себя смерть, но и наслаждаемся всем полнотой жизни, постоянно находясь в расцвете сил, телесных и духовных.

– Но что это за Сомра? Как и кто ее создал?

– У тебя возникнет еще много вопросов, мой Господь, – улыбнулся Дакша. – Но я постараюсь ответить на все. Слушай же! Сомра была создана много тысяч лет назад одним из величайших ученых, когда-либо живших на этой земле. Имя этого ученого – Господь Брахма.

– О, я ведь посетил его храм по пути в Девагири! Кажется, это было в местности, которая называлась Меру.

– Именно так, мой Господь! Как говорят, там он жил и работал. Господь Брахма сделал множество изобретений. Но он никогда не стремился извлечь из них выгоду лично для себя. Все придуманное им направлялось на благо всего человечества. С самого начала ему было понятно, что злые люди могут воспользоваться в нечестивых целях таким сильным снадобьем, как Сомра. Поэтому он установил сложную систему правил ее употребления.

– Какие это правила?

– Господь Брахма не стал раздавать Сомру всем подряд, – начал объяснять Дакша. – После долгих поисков по всей стране, он отобрал семь безупречных юношей, по одному из семи регионов Хинду. Он поселил их в своем ашраме и стал воспитывать их в духе самоотверженности и преданности людям. Только им он дал отведать Сомры. Поскольку благодаря снадобью эти юноши как будто обрели новую жизнь, их стали называть «двиджа» – дважды рождённые. Употребление Сомры, обучение у самого Господа Брахмы, а также общение друг с другом, сделали этих юношей самыми могущественными из всех людей. Свой разум они отточили до практически сверхчеловеческого состояния. Издревле таких людей, носящих высшие знания, звали «риши». Так как избранных Господом Брахмой было семеро, их группа стала известна как Саптариши.

– И эти Саптариши применяли свои навыки на благо всех людей?

– Да, мой Господь. Брахма установил для Саптариши строгие нормы поведения. Им запрещалось править и заниматься торговлей, то есть всем, где замешана личная выгода. Все свои умения они должны были применять, будучи жрецами, учителями и лекарями. Им нельзя было взимать плату за свои услуги, они могли жить только на подаяния и пожертвования.

– Суровая у них была служба, даже с армией не сравнить, – сказал Шива и подмигнул Парватешвару.

Тот, конечно, никак не ответил, но Дакша, Канахала и Нанди рассмеялись. Шива бросил быстрый взгляд на окно. Судя по солнцу, было время, когда Сати занималась танцами.

– Согласен, но, тем не менее, они строго следовали своим обязанностям, – продолжил Дакша. – Со временем уже Саптариши выбрали себе среди людей помощников. Эти их последователи были связаны теми же ограничениями. Вся их жизнь была посвящена поискам новых знаний и служению общему благу, без какой-либо материальной выгоды взамен. По этой причине Саптариши и их приверженцы пользовались большим почтением среди людей, а с годами они стали известны как племя Брахмы, или просто брахманы.

– Но, как это обычно случается, прошло какое-то время, и некоторая часть этих людей перестала следовать древним заветам?

– Совершенно верно, о мой Господь! – воскликнул Дакша, покачиванием головы осуждая человеческую слабость. – Прошли сотни и тысячи лет, некоторые из брахманов отвергли правила, введенные Господом Брахмой и распространяемые Саптариши. Они стали злоупотреблять теми удивительными силами, что предавала им Сомра. Кое-кто использовал свое влияние на людей для того, что бы завоевать себе царство и править в нем. Кое-кто воспользовался своими возможностями и накопил себе значительные богатства.

– А кое-кто из брахманов, – с надрывом произнесла Канахала, – даже восстал против Наследных риши!

– Наследные Саптариши? – переспросил Шива.

– Это преемники изначальных Саптариши, мой Господь, – пояснила Канахала. – Когда один из Саптариши понимал, что жизнь его подходит к концу, то выбирал из своего ашрама преемника. Такие преемники во всем были подобны самим Саптариши.

– То есть восстать против Наследных Саптариши – все равно, что восстать против самих Саптариши?

– Да, мой Господь, – подтвердила Канахала. – А самое плохое в этом, то нарушили древние заповеди высшие кланы брахманов, такие как орлы, павлины и лебеди. На самом деле, брахманам из таких кланов запрещалось напрямую общаться с кшатриями и вайшьями, что бы избегать соблазна от мирских благ. Но именно они и поддались искушению сильнее всех остальных.

– А кланы, вроде твоего клана голубя, сохранили верность древним заветам, не смотря на то, что были ближе к кшатриям? – спросил Шива.

– Да, мой Господь! – от гордости за свой клан Канахала даже стала выше ростом.

Городской колокол возвестил начало третьей прахары. Все люди в зале проговорили короткую молитву, Шива был в их числе, так как уже изучил некоторые их обычаи. Шива снова с грустью подумал о том, что сейчас в саду, возможно, танцует Сати.

– Так что же все-таки произошло, – спросил Шива, поворачиваясь к Дакше. – Ведь ты, о император, и Парватешвар, и Нанди – кшатрии, но, тем не менее, вы явно употребляете Сомру. Собственно, все кого я видел в Мелухе, независимо от варны, выглядят моложавыми и здоровыми. Значит, теперь Сомра доступна всем? Такое стало возможным после того, как те брахманы восстали против Наследных Саптариши?

– Да, мой Господь! Все эти изменения стали возможным благодаря Господу Раме. Это был величайший император! Славься божественный Рама!

– Славься божественный Рама! – эхом подхватили все присутствующие.

– Его правление, его идеи коренным образом изменили уклад жизни в Мелухе, – продолжил свой рассказ Дакша. – Сам ход истории был круто изменен. Но прежде чем говорить дальше о Господе Раме, могу я сделать предложение?

– Конечно, о император!

– Сейчас уже идет третья прахара, самое время пройти в обеденный зал и подкрепиться.

– Я признаю, что это отличная идея, но, великий император, – сказал Шива. – Могу ли я покинуть всех вас на некоторое время? Мне обязательно надо исполнить одно обязательство. А нашу беседу мы продолжим позже, или завтра, если нет возражений.

На лице Канахалы появилась досада, в то время как губы Парватешвара сложились в презрительную усмешку. Одни Дакша продолжал улыбаться:

– Конечно, мы может встретиться завтра, мой Господь! Будет ли тебе удобно прийти в начале второго часа второй прахары?

– Да, мне будет удобно, но я бы хотел извиниться за доставленные неудобства.

– Нет нужды извиняться, мой Господь, – сказал Дакша, продолжая улыбаться. – Я могу предоставить тебе одну из своих колесниц.

– О, это очень любезно, но я доберусь сам. Еще раз извиняюсь и благодарю за все!

Поклонившись всем, Шива и Нанди поспешно удалились из зала.

Канахала бросила на Дакшу осуждающий взгляд. Император только кивнул и жестом призвал ее к спокойствию:

– Все нормально. Встретимся завтра, не так ли?

– Но у нас так мало времени! – простонала Канахала. – Нилакантха должен как можно быстрее исполнить свое предназначение!

– Дай ему время, Канахала! Мы так долго ждали, что несколько дней ничего не решат!

Парватешвар резко поднялся со своего стула, подошел к Дакше и низко склонил голову:

– О мой император, заранее прошу простить меня, но мне необходимо заняться более важными вещами, чем проводить время в беседах с варваром.

– Тебе необходимо говорить о нем с должным уважением, – в голосе императора прорезался металл. – Он – Нилакантха!

– Я непременно буду говорить о нем со всем почтением, но не раньше, чем он это заслужит достойными того деяниями! – твердо заявил Парватешвар. – Я уважаю только реальные дела, больше ничего. И это – заповедь Господа Рамы. Важна только карма. Не важно рождение, не важен пол, и уж точно, не важен цвет горла. Все наши устои основаны на этом, не так ли?

– Хватит! – криком прервал его Дакша. – Я почитаю Нилакантху! Это значит, что все будут его почитать!