Текст книги "Мы с тобой разные (СИ)"
Автор книги: Torens
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Все, сдаюсь, – пробормотал он. Его ладонь переместилась ниже, прикрывая рот, а сам парень посмотрел на меня. – Как такое возможно? Мне, чтобы осознать все, принять себя таким, как есть, и признаться в этом, понадобилось три месяца, тебе же – день. Но даже, несмотря на это, я до сих пор не рассказал маме, что мне нравятся парни, а ты...
Рома провел рукой по волосам. Он выглядел таким бедным и несчастным, что я просто не мог сдерживаться. Я в один миг оказался рядом с ним и, обхватив своими ладонями его лицо, поцеловал. Рома протестующее замычал и стал вырываться.
– Что ты... ммм... Прек... мммм... Паша!.. – позвал меня парень, когда ему в очередной раз удалось прервать поцелуй, но я тут же его возобновил. Тогда Рома ловко поднырнул, выскальзывая из моих рук, и отпрыгнул в сторону. Он тяжело дышал и прижимал левую ладонь к левой груди. – Не делай так! Никогда! – было видно, что он до ужаса напуган.
– Почему? Я люблю тебя, и я хочу тебя целовать, – непонимающе произнес я.
– Стой! Нет! – Рома судорожно сжал свою футболку на груди. – И не говори этого!
– Да почему?!
– Потому что мне больно!
– Чего? – не понял, это он сейчас так шутит? Как может быть больно от поцелуя?
– С сердцем происходит что-то странное. Оно как будто пропадает куда-то на мгновенье, а когда появляется, так ударяет по ребрам, что больно становится и дыхание перехватывает, а еще плакать хочется.
Я только после этих слов обратил внимание, что глаза Ромы действительно были влажными, словно он собирался плакать. Но все равно я не смог сдержать счастливой улыбки.
– Хочешь, я скажу тебе, что это? – произнес я, медленно приближаясь к Роме. Он настороженно на меня посмотрел, но все же кивнул. – Любовь, – почти неслышно прошептал я, наклоняясь к губам Ромы. Он попытался увернуться, но я не дал, в этот раз крепко заключая его в свои объятья. После пяти минут борьбы парень все же понял, что ему никуда от меня не деться, и расслабился. Чему я довольно улыбнулся, сквозь поцелуй.
Оставленные без присмотра дети часто становятся родителями
Поздравляем Владислава с дебютом. Он впервые написал секс от лица актива.
И прошу у него прощения, что выставила главу без согласия. Не могла больше мучить людей ожиданием новой главы.
– Кхм... кхм... – слышался громкий и настойчивый кашель на пороге зала. Только когда Рома с нечеловеческой прытью отпрыгнул от меня, я все же перевел взгляд на маму, которая в очередной раз появилась очень вовремя. Она специально это делает?
– Пашуль, я пойду папу встречу – нам нужно в магазин сходить, – оповестила она, будто вовсе не была свидетелем поцелуя двух парней. Казалось, она вообще не обратила на это внимания.
Без лишних наставлений вроде «Спичками не баловаться, газ не включать и чужим дверь не открывать» она скрылась в коридоре. Как только щелкнул замок, тут же на меня накинулся Рома:
– Твоя мама уже второй раз нас застукала! – злился он. – Ты чего добиваешься? В могилу хочешь меня свести? Не получится! Слышишь?
Я за два шага оказался рядом с парнем, вновь притягивая к себе. Мамы теперь дома не было, что давало полную свободу действий.
На этот раз Леванов даже не попытался отбиться или отстраниться, или его попытки были настолько слабы и не подкреплены реальным желанием от меня избавиться, что я их даже не замечал.
Рома обхватил меня за шею, заставляя меня наклониться еще ниже и сильнее впиваясь в мои губы. Парень, несмотря на то, что я его и так притягивал к себе, старался, казалось, еще крепче прижаться всем телом к моему.
Что же он со мной делает!
– А ну, подожди, – хриплым шепотом и почему-то зло сказал я, разорвав поцелуй. Рома сначала недовольно, а потом удивленно на меня уставился, и я не мог не улыбнуться. Разомкнув руки у него за спиной, я сделал шаг назад, чтобы встать на колено. Тут же непередаваемый словами шок отразился на лице парня и на его щеках проступил румянец. Он так и остался стоять с открытым ртом, когда я, еле сдерживая улыбку, спросил. – Выйдешь за меня?
Леванов еще долго неверующе смотрел на меня, часто-часто моргая, но я всеми силами старался не засмеяться. Еще бы – ситуация была до ужаса смешной, но не хотелось своим ржачем развеивать ступор парня.
– Дурак, – наконец фыркнул Рома, отворачиваясь в сторону. Он нахмурился – до него, наконец, дошел смысл моих слов, и они его ужасно смущали. Растерянный Рома мне, как теперь выясняется, нравился куда больше, чем любой другой...
– Вот и славно, – с этими словами я закинул парня на плечо, от чего тот лишь удивленно ойкнул, и направился в свою комнату.
– Что за спектакль ты разыгрываешь? – вроде недовольно спросил Рома, но в то же время не предпринял ничего, чтобы хоть как-то заставить меня остановиться или выскользнуть самому.
– Как же я незамужнего парня к себе в постель потащу? – все же усмехнулся я. Рома буквально на несколько мгновений замер, видимо, обдумывая, как ему поступить в сложившейся ситуации, после чего выдал:
– Точно дурак...
Толкнув дверь своей комнаты, я шагнул в темное помещение. После Роминой каморки моя спальня показалась какой-то непривычно большой – никогда не думал, что она настолько просторная.
Но меня сейчас волновала лишь кровать.
Только я хотел сбросить парня на постель, как тут же повалился вслед за ним – Рома, коварный гаденыш, мертвой хваткой вцепился в мою водолазку. Он не отпускал ее ровно до тех пор, пока со стоном не взмолился:
– Паша, ты тяжелый! – упираясь ручонками мне в плечи, пискнул он.
И почему я раньше этого не замечал? Почему только сейчас черты лица парня стали выглядеть такими... привлекательными? Вроде те же голубые глаза с тонкими бровями, острый нос, пухлые губы – в общем, внешность типичной непримечательной личности, типичного Ромы Леванова... Но сейчас они производили совершенно другое впечатление.
Я слишком долго искал новый образ в старых чертах, и то, что находил, меня озадачивало, я был удивлен – я не узнавал в этом новом человеке своего одноклассника... Именно из-за этих моих слишком затянувшихся раздумий Рома, уже нахмурившись, непонимающе смотрел на меня, поэтому я, чтобы хоть как-то замять этот момент, решил поцеловать Рому в... да кто его только знает, в который раз!
Я не стал кидаться на парня, словно голодный зверь – на последний кусок мяса, я не стал жадно впиваться в его губы, будто это был последний мой с ним поцелуй. Что мне мешало просто его целовать?.. Вот именно, ничего, того же времени у нас было три вагона и маленькая вагонетка с такой же маленькой горкой...
Рома же отвечал неуверенно, будто только-только прислушивался к своим ощущениям. Я давал ему некоторую свободу, но сам парень пользовался ею неохотно, если понимал, конечно, что она есть. Только через минуту, наверно, а, может, и через пять (счет времени как-то был не важен в этот момент), его холодные пальцы прошлись сначала по моей шее, а потом крепко сомкнулись за ней, после чего его руки потянули вниз, заставляя прижиматься крепче к своему обладателю.
Парень подо мной заелозил, стараясь, видимо, приподняться ко мне выше, хотя куда еще – я буквально вдавливал его в матрас. К тому времени Рома стал лохматить мои волосы, иногда сильно сжимая пальцы. Такое обращение заставляло меня шипеть, но каждый раз, когда я хотел оторваться от парня, чтобы выказать ему все свое недовольство во всех крепких выражениях, которые знал, он с силой прикусывал мою губу, не давая и на миллиметр приподняться. А после улыбался, все так же страстно целуя. Паршивец.
Я сам не заметил того, как мои руки стали по-хозяйски блуждать вдоль тела Ромы – мозг знал, что делать, и делал это автоматически, а мне, собственно, над этим «делать» не особо приходилось задумываться.
Пальцы Ромы резко оставили мои волосы в покое и стали пробиваться куда-то между нами. Ухватившись, в конце концов, за край моей водолазки, он, естественно, безрезультатно, потянул ее с меня. Со вздохом, пришлось встать и как можно скорее снять с себя ненужную одежду окончательно – не собирался я надолго оставлять губы парня в такой момент.
Но тут же пришлось встретиться с новым препятствием – Рома, передвинув голову чуть вправо, внимательно осматривал меня, упираясь руками мне в грудь. Его холодное прикосновение заставило вздрогнуть все тело.
– Чего? – удивленно, даже с каким-то нетерпением, спросил я, приподнимая брови. Я без труда мог бы убрать этот незначительный барьер, но вот ломать руки Роме совершенно не хотелось.
– Просто смотрю, – пожал плечами тот, но тут же покраснел еще сильнее, когда до этого казалось, что более красным стать просто невозможно. Рома смущенно потупил глаза, но взгляд пришелся как раз… как раз на мою ширинку. Когда же он это осознал, то поспешил и вовсе отвернуться. Но я ему не дал это сделать, наклоняясь обратно, чтобы поцеловать.
Рома больше не собирался дичать и вырывать у меня инициативу зубами, полностью отдаваясь процессу. Его ледяные и влажные ладони легко, еле-еле касаясь, прошлись по моим лопаткам, от чего я тут же покрылся мурашками и с большим остервенением стал целовать парня. Леванов даже и не думал препятствовать этому, он сам извивался подо мной, будто тем самым просил чего-то большего...
Во время своих каких-то неугомонных телодвижений, его коленка то ли специально, то ли совершенно случайно поползла вверх и уперлась прямиком в мой стояк. Сначала Рома закаменел, будто сделал нечто ужасное, а после возобновил поцелуй, при этом теперь уже только целенаправленно терся о мой пах ногой.
Да что же он со мной делает, сумасшедший!
Мне тут же захотелось укусить парня за такую нечестную выходку, что я и сделал без лишних раздумий, придавая нашему поцелую металлический вкус. Рома недовольно что-то промычал и как бы в отместку, впиваясь в кожу, провел ногтями по спине. Кажется, кто-то сейчас доиграется...
С таким решительным настроем оставить главенство по издевательствам за собой, я чуть приподнялся, начиная расстегивать ремень парня. Тот так же не собирался, по всей видимости, терять времени, поэтому тут же потянул и свои руки к моим пуговице и ширинке.
Но справиться с какой-то чересчур хитрожопой конструкцией одной рукой у меня не получилось, поэтому пришлось, разорвав поцелуй, упереться головой в подушку и задействовать и левую руку. На ухо мне, пыхтел, сопел и тяжело, хрипло дышал Рома, пытаясь трясущимися пальцами справиться с тугой петелькой. Чувствую, мы провалились на какой-то мелочи.
Но тут парень самодовольно хмыкнул – ему оставалась лишь молния, с которой он справился в секунду. Что ж, хитрожопую конструкцию я тоже одолел и поспешил вовсе стянуть с Ромы штаны. Пряжка его ремня с громким стуком упала на пол, туда же улетели и его джинсы.
Одежда летела во все стороны, так как, куда она прилетит и прилетит ли вообще, нас мало заботило – мы были полностью поглощены процессом. Видимо, Рома задался целью больше не разрывать поцелуй, а если и приходилось это делать, то быстро вновь врезаться в мои губы.
Именно врезаться. Собственноручно стащив с себя футболку, Рома с пренебрежением, с ненавистью швырнул ее на пол и снова поспешил возобновить поцелуй. И делал он это слишком быстро и резко, чуть не выбивая мне и себе зубы.
Парень всем телом прижимался ко мне. Я чувствовал, как его грудная клетка упирается в мою, как его ребра вжимаются в меня, как он, сидя на мне, сжимает ноги, будто старясь всеми силами показать, что он был здесь.
Но и без этого я это ощущал, и без этого я уже был на пределе от его присутствия в моей кровати, Ромы, который так страстно и бешено ко мне прижимался, сводя с ума. Раньше, когда я слышал что-то про сильно колотящееся сердце, я не придавал этому большого значения, не верил этому… Сейчас же, чувствуя, как в прямом смысле разрывается от возбуждения мое собственное четырехкамерное, отбивая нечеловечески быстрый ритм, и как Ромино бьется, кажется, еще сильнее моего, приходилось верить... Верить, что за словами, которым раньше не придавалось должного значения, были настоящие чувства, проверять это на собственной шкуре...
Рука Ромы скользнула мне в трусы, в которых я до этого еще оставался, в отличие от уже полностью голого парня. Он коснулся головки члена, а потом сразу, обхватив член всей рукой, прошелся вниз, а потом обратно наверх по стволу, от чего я застонал, не в состоянии сдерживать удовольствия.
– А ну лежать, – сам от себя такого не ожидая, прорычал я, толкая его на кровать и тут же вставая и направляясь в сторону письменного стола, в нижнем ящике которого валялась пачка презервативов.
Рома, приподнявшись на локтях, следил за мной рассеянным взглядом и сразу, как только я забрался обратно на кровать, швыряя на нее упаковку от презерватива, протянул ко мне руки, заключая в объятия.
– Учти, я все еще хочу остаться жив и здоров, – прошептал он мне на ухо, но я, лишь усмехнувшись вместо обнадеживающего ответа услышанному абсурду, повалил его обратно на матрац.
Естественно, парень был ужасно тугой. Колечко внешнего сфинктера (и не спрашивайте, откуда я знаю научные названия), сжималось, словно плоскогубцы или клешни, но в то же время я понимал, что если пропустить этот этап, то я просто-напросто потом не войду. А если каким-то чудом мне это удастся, то я порву Рому, а эти проблемы не нужны ни мне, ни тем более ему. Анальный секс вообще отличался от обычного, что не удивительно, и вот в нем, несмотря на ужасную притягательность, я опыта имел мало – заморачиваться не хотел, да и девушки чего-то пошли слишком принципиальные и изнеженные... Сейчас же не было другого варианта.
Но, должен признаться, у меня было не самое худшее в данном раскладе положение. Рома, закинув голову назад, зажал рот рукой, но все равно шипение и периодические стоны и даже вскрики разносились по комнате. Другой рукой он уже смял покрывало, стискивая его до белых костяшек.
– Потерпи еще немного, – наклонившись так, чтобы мой еле различимый шепот был услышан, пообещал я, от чего анус парня всего на секунду расслабился, переставая сжимать мои пальцы, но тут же плоть обхватила их с новой силой.
Рома особенно громко застонал (и вряд ли от удовольствия), когда я начал не без усилий разводить пальцы в разные стороны. Леванов начал и вовсе крутиться и елозить по постели, силясь, видимо, уползти от меня, но я тут же прекратил все его напрасные попытки поцелуем. Он сначала не отвечал, будто не замечал моих губ, будто игнорируя их, поэтому мне пришлось заставить его переключить внимание на поцелуй.
Минута. Две. Постепенно Рома начал не так сильно пытаться вытолкнуть мои пальцы из себя, и я решил, что пора переходить к более активным действиям.
Напоследок чуть прикусив губу парня, я отстранился, чтобы зубами разорвать упаковку и вытащить презерватив. Все так же одной рукой упираясь в матрас возле головы парня, другой я натянул презерватив на член.
Когда я уперся головкой в анальное отверстие, оно сжалось, заставляя меня перевести взгляд на лицо парня. Рома сглотнул и сильнее стиснул покрывало и теперь еще и подушку.
Ничего другого не оставалось, как просто войти.
По всей комнате тут же эхом разнесся крик, именно крик, но тут же Рома прижал ко рту запястье, видимо, пытаясь хоть как-то сдержаться, прикусывая его. На его глазах проступили слезы, и тут же парень зажмурился.
– Расслабься, – как можно ласковее попросил я, прекрасно понимая, что, сжимая меня, парень делает хуже только себе. Но в то же время, я даже не представлял, как можно было расслабиться в таком положении.
Я вновь наклонился к Роме, начиная покрывать его шею, ключицы, грудь поцелуями, ласкать его кожу и как можно меньше двигаться в нем. Я старался сделать все, чтобы он хоть как-то отвлекся от боли, которую сейчас чувствовал.
Только когда Рома начал постепенно ослаблять «хватку» через пять, а, может, и больше минут, я стал постепенно двигаться в нем. Небыстро, неглубоко, так, чтобы не причинять еще большей боли, но он продолжал все так же постанывать и шипеть. Его губы все красные, на руке красовался след от зубов. Ему секс никак не доставлял удовольствия.
Но с каждым разом я начинал увеличивать амплитуду, наращивать темп, но в то же время не забывал продолжать ласкать парня. Он выгибался, как и в прошлый раз, крепко держался за спинку кровати, будто она как-то могла помочь.
Рома впивался до красных следов мне в плечи, руки, царапал шею. Все его действия будто так и кричали о том, что парень хотел отдать мне всю ту боль, что испытывал сам, чтобы я вошел в его положение, чтобы хоть как-то побывал в его шкуре. Он мне, пусть и не совсем осознанно, воздавал по заслугам, мстил...
Вскоре крики от боли и вымученные всхлипы стали перерастать в стоны, в пошлые, похотливые стоны, хоть еще и морщась, Рома сам стал подаваться мне навстречу, сам стал полноценным участником процесса...
Я уже не мог сдерживаться, мною полностью завладели эмоции и ощущения. Секс с парнем никогда не сравнится с сексом с девушкой. Узко, горячо, каждый раз, когда ты двигаешься, сильные стенки прямой кишки плотно обхватывают весь член, от чего буквально уносит крышу. Во рту и горле пересохло, я даже уже, наверное, шептать не мог... Я просто оставлял засосы по всему телу парня, я просто впивался, кусаясь, в губы Ромы, я не мог остановиться, я ускорял темп...
Рома, как и тогда, в Москве, кончил первым, отчего его тело все передернуло и он выгнулся сильнее обычного. Выгнулся и сжал анус так же сильнее обычного, от начала до конца обхватывая мой ствол.
Туда... обратно... И я так же кончил.
Я сначала на несколько секунд замер, прислушиваясь к ощущениям, но вскоре мои руки, подкошенные какой-то приятной усталостью и удовольствием, которое плавно растекалось по всему телу, согнулись, и я, вытащив из парня член, лег рядом с ним.
Рома, прикрыв глаза, спокойно лежал, видимо, так же пытаясь понять, что только что произошло. Мы второй раз переспали. Причем, по моему собственному желанию. И самым шокирующем было то, что… ну, не ожидал я этого. Трудно не согласиться, что еще совсем недавно я издевался над Ромой, избивал, обзывал педиком и другими малоприятными словами. А на сегодняшний момент мы уже два раза занимались сексом. Причем, никакого отвращения я при этом не чувствовал...
– А знаешь, – подал голос Рома, поворачиваясь ко мне. Глаза у него были опухшими и красными, прямо как и губы. – Мы задерживаемся.
– Ты это к чему? – не мог я вот так сразу сообразить, что имел в виду парень. В данный момент вообще мало, что крутилось в моей пустой и резко отяжелевшей голове. Хотелось просто обнять Рому и лежать с ним долго-долго, но даже на это не было сейчас сил – мне было слишком хорошо.
– Пора уже домой – мама будет волноваться, – нахмурившись, пояснил он, собираясь вставать, но я все же нашел в себе силы, чтобы остановить его, схватив за руку и рывком притянуть к себе в объятия.
– У тебя комендантский час начинается с одиннадцати только, так что некуда спешить, – тихо ответил я, припоминая слова Даси Григорьевны.
– Все равно, – попытался выбраться Рома, но даже в таком расслабленном состоянии я мог без труда его удержать. – Да отпусти ты меня! Чертов Бэтмен!
– Супермен, – поправил я его.
– Что?
– У Супермена сила, а у Бэтмена игрушки.
Рома неожиданно громко рассмеялся, упираясь лбом мне в грудь.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросил я.
Он замотал головой, а потом, вдруг резко оборвав смех, поднял голову, внимательно глядя на меня. Под его пристальным взглядом я почувствовал себя неуютно, он словно мысленно что-то решал для себя, что-то, что касалось еще и меня. Решил он что-то или нет, я не знаю. Рома просто выдохнул.
– Что? – не выдержав, все же спросил я.
– Ничего. Может, все же я пойду домой?
– Тебе так не терпится уйти?
– Просто твои родители могут вернуться в любой момент. Я не хочу стать первым на Земле человеком, который умрет от смущения! – он действительно начал краснеть, будто мои родители уже стояли за дверьми комнаты.
– Ладно-ладно! – я послушно разжал объятия, и Рома моментально вскочил с меня, но почти сразу завалился рядом на кровать с шипением. На меня был обращен убийственный взор, который я с честью выдержал.
– Не мог бы ты подать мне мою одежду? – вроде бы вежливо попросил Рома. Вроде бы, потому что он произнес это с такой интонацией, словно желал мне медленной и мучительной смерти.
Я нехотя поднялся с постели и стал собирать разбросанную по всей комнате одежду, кидая ее Роме, а он с кряхтением надевал ее на себя.
– Прикольно, если руки за спиной связать, то на смирительную рубашку будет похоже, – вдруг произнес Рома, когда я все-таки нашел свои трусы и, стоя на одной ноге, натягивал их на себя. Нахмурившись и не понимая, о чем парень говорит, я обернулся через плечо, да так и застыл. Рома сидел на кровати в моей водолазке, рукава которой свисали с его рук, полностью закрывая кисти. Он помахал ими на манер крыльев и внезапно затянул безжалостно фальшивя. – Пропа-а-ала Мальви-и-ина! Неве-е-еста мо-о-оя! – он замолчал, а затем активней стал размахивать руками и уже вполне нормально быстро пропел. – Ах, если бы, ах, если бы, не жизнь была б, а песня бы. Ах, если бы, ах, если бы, не жизнь была б, а песня бы. Ах, если бы, ах, если бы, не жизнь была б, а песня бы! Какая жизнь настала бы тогда!
Я зафырчал от еле сдерживаемого смеха, чем привлек к себе внимание.
– Я даже не знаю, чего мне хочется больше, – честно признался я, покачивая головой. – Рассмеяться или назвать тебя дураком.
– Одно другому не мешает, – флегматично ответил Рома. – Блин, чувствую себя карликом! – пожаловался парень, с тоской глядя на свисающий рукав. Вздохнув, он стал стаскивать с себя водолазку.
– Вырастешь еще, – решил поддержать его я. Ответом мне послужил еще более отчаянный вздох. В то, что Рома мог вырасти, не верил ни он, ни я...
– А если не вырасту? – печально спросил он, кидая мне водолазку, и начал надевать свою футболку. Я задумался, пытаясь придумать ответ.
– Замуж тебя не возьму.
– Оу! – задумчиво протянул парень. – Никогда не думал, что у меня появится стимул не расти!
– Ах, ты! – я швырнул обратно в Рому водолазку, он со смехом увернулся от нее. Довольно хихикая, парень показал мне язык. Ужасно захотелось надрать ему уши и дать пару легких подзатыльников. С этой целью я к нему и подошел, но он вдруг ловко обвил меня руками за шею и легко поцеловал в губы.
– Ты одеваешься прямо как девчонка, – вновь захихикал он, отстраняясь.
– Я тебя убью когда-нибудь, – неожиданно вырвалось у меня.
– Ага! Сейчас! Как же! Я тебя первый!
В ответ я лишь покачал головой, наклоняясь за своей водолазкой. Что-то мне подсказывает о том, что Рома прав... Или мне надо сходить в чудо-аптеку и купить как можно больше терпения. Столько, чтобы на всю жизнь хватило. Хотя, опять же, зная Рому, мне и тонны может не хватить на неделю...
К дому парня мы подошли ровно в девять часов. Вообще-то по пути мы планировали еще прогуляться, но я так не вовремя вспомнил о пяти задачах, что задал мне Роман Васильевич... Я говорил, что ненавижу этого мужика? Нет? Так вот. Я его ненавижу. Почему-то ни один учитель не вызывает во мне столько злости, сколько он. Одно радует, где-то я слышал, что преподавать он у нас будет только до Нового года, а после собирается уходить. Хотя моя выходка с радио и то, что он заступился за меня, могут ускорить его уход. И от этого мне было чуть-чуть стыдно. Чуть-чуть. Самую малость. Ка-а-апельку.
Мы с Ромой попрощались чисто по-дружески, крепко пожав друг другу руки под пристальными взглядами бабулек, что как воробьи на ветке, плотно устроились на скамейке. И вот не сидится им дома в будний день вечером осени? Неужели по телевизору больше не показывают сериалы?
Не успел я отойти от дома Ромы, как у меня в кармане зазвонил телефон. Быстро вытащив его, я принял вызов:
– Пашуль, вы там с Ромой как? – осторожно поинтересовалась мама.
– Нормально, до дома его только что проводил.
– А как же это...
– Что?
– Ну это...
– Мама? – я, кажется, уже начал догадываться, о чем она говорила, но еще не до конца верил, что она может такое спрашивать.
– Что «мама»?! Не строй из себя маленького! Будто ты не воспользовался случаем, что я оставила вас наедине!
– Мама! – воскликнул я, быстро оглядываясь по сторонам, словно боялся, что кто-то может услышать, о чем она говорит.
– Не кричи на меня! С девушками тебя такие вещи не смущали!
– Лариска, да угомонись ты! – услышал я на заднем плане голос папы. Фух, спасибо тебе, папа! – Дома лучше поговорите!
Я застонал, как от зубной боли. Ну это совсем не дело!
– Точно, ты прав, Виталь. Пашуль, ждем тебя дома.
Мама положила трубку, не дожидаясь ответа. А я поискал глазами фонарный столб, чтобы пару раз удариться об него лбом. Да что это такое с родителями творится?! Ведут себя, как малые дети! Нет, до тех пор, пока они не привыкнут, что я встречаюсь с парнем, я с Ромой больше не остаюсь наедине у себя в квартире. О, да просто здорово! Гениальный план! Даешь воздержание в массы. Блядь, так дело не пойдет, надо что-то придумать... Раньше бы я за помощью обратился к Денису, но теперь это вряд ли. И к кому я тогда могу обратиться?
Твою мать...
Только не она...
