Текст книги "Тысяча ключей Мерлина (СИ)"

Автор книги: Tom Paine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8

«Печать* защищает хранителя от тех, кто пытается убить его с желанием украсть ключ хранителя. Убийства же ради наживы или личной мести печать не предотвращает.

* Печать – магическая метка, оставляемая на руке хранителя после слияния со своим ключом.»

Пункт 16 «Руководства для

хранителей ключей Мерлина»

* * *

Ночью, пока я был в отключке, на улице, видимо, прошел хороший дождь. Мы шли с Иванычем по изрядно промокшим улицам с большими образовавшимися лужами. С каждым переулком местность становилась мне все более знакомой, и я уже вполне понимал, что до бара Топора осталось недалеко.

Завернув за очередной дом, мы вышли на широкую улицу. Слева от нас шла череда зданий, в одном из которых я сразу приметил негоревшую вывеску до боли знакомого бара.

Остановившись у небольшой лестницы, ведущей в полуподвальное помещение бара, я смотрел на негоревшую вывеску и задумчиво произнес:

– А у тебя есть ключи от бара? Или мы тут на улице будем ждать Топора, замаскировавшись под бродяг? У меня, кстати, нет шапки для мелочи…

Иваныч, проходя мимо меня, стоявшего всматривающегося в закрытую дверь, слегка толкнул плечом, продолжая идти дальше по улице. Сделав несколько шагов, Иваныч начал отдаляться от бара, я в недоумении сорвался с места и последовал за ним.

– Я думал, мы в бар идем, разве нет? – с недоумением спросил я.

– Ага, только у меня есть ключ от запасного выхода из бара, – сказал Иваныч и, дойдя до арки, которая вела во внутренний двор дома, повернул в нее.

– Не знал, что в баре есть черный выход, – удивленно произнес я, вспоминая, где я мог его не заметить, и одновременно следовал за Иванычем.

Пройдя через арку, мы оказались в квадратном внутреннем дворе. Справа от арки было несколько подъездов и небольшая старая полуразрушенная детская площадка, на которой бабушка гуляла с внуком, судя по виду, хотя, наверное, сейчас это могла оказаться и его мать. Справа от арки было воздвигнуто сооружение, примыкающее к дому до уровня второго этажа, сделанное словно из листов профилированного металла. Постройка была небрежной, словно строил крайне неумелый строитель, однако постройка была довольно большой и занимала больше трети внутреннего двора.

Когда я ее увидел, в голову забралась мысль, что там кто-то сделал себе либо личный бассейн, либо теннисный корт. Однако на мое удивление Иваныч медленно подошел к едва заметной двери на этом странном сооружении, сделанной из такого же материала, что и само сооружение.

Иваныч провернул ключ и со скрипом открыл дверь. Глядя на открывавшуюся дверь, я удивился. Под несуразными листами металла была толстенная дверь порядка десяти сантиметров, словно от какого-то сейфа.

Иваныч быстро забежал в темное помещение, затянул меня вслед за собой и тут же закрыл дверь. Стоя в темноте, я заметил подсвеченный пульт рядом с дверью, похожий на пульт от охранной системы. Иваныч быстро набрал код, после чего включился тусклый свет с мигающими в некоторых местах красными лампами в помещении, затем я заметил, что на пульте была небольшая камера, которая просканировала лицо Иваныча, после чего экран пульта стал зеленым, красные лампы в помещении потухли, а слабое освещение увеличило свою яркость, осветив помещение полностью до последнего темного уголка.

Обернувшись, я увидел внушительного размера помещение размером с теннисный корт. Пол в помещении был прорезиненный, это я заметил сразу, ощутив легкую пружинистость в ногах. В центре помещения был очерчен большой коричневый круг с жирной точкой посередине, словно для проведения боев типа дзюдо или сумо.

– Это какой-то бойцовский круг? – спросил я Иваныча.

– Ну не то что бы… – уклончиво ответил Иваныч.

Подняв глаза с пола, я заметил, что на противоположной стене была стойка с японскими мечами, а по обеим сторонам были закреплены красивые, искусно выкованные мечи. С первого взгляда они внушали страх, создавая ощущения настоящего смертоносного оружия.

– Это настоящие мечи? – спросил я, указывая на стену.

– Нет, это бутафория Топора, но красивая безусловно. Настоящие – вон, – ответил Иваныч, указывая на простую деревянную стойку с десятком невзрачных мечей, стоявшую в левом дальнем углу.

Заметив стойку, на которую указал Иваныч, я прошел через круг и оказался прямо напротив нее. Взяв один из приставленных мечей в стойке, я внимательно начал его осматривать, после чего осторожно потрогал острие лезвия. Меч оказался заточенным и крайне острым, даже несмотря на свой неказистый вид со слегка ржавой рукояткой.

– Вы здесь проводите бои на мечах? – спросил я, не отрывая взгляда от меча, державшего в руках.

– Ага. Я да Топор, а раньше и твой дед, мы тут тренировали новых хранителей и помогали тем, кто хотел просто потренироваться, чтобы не терять навыки, – сказал Иваныч, стоя возле двери, с интересом наблюдая за мной.

– Не знал про это помещение, даже и подумать не мог, что у Топора есть что-то подобное, – произнес я, поставив меч обратно и повернувшись к Иванычу, продолжая разглядывать помещение.

– Ну, знаешь, сейчас помещение не так сильно пользуется спросом, последние пару лет хранители стали заглядывать все реже. Раньше тут было куда больше народа, – сказал Иваныч, подойдя к правой стене помещения, где в рамках висело несколько фотографий.

– А почему тут? Ваш или уже наш ключник чего не может организовать нечто подобное официально или как-то централизованно? А то все это выглядит как подпольный бойцовский клуб, судя по толстенной двери и звуконепроницаемым стенам, – произнес я, подходя к Иванычу, уставившемуся на фотографии.

– Ты, кстати, похож на него, – сказал Иваныч, указывая на фотографию, где было изображено четыре улыбающихся человека.

Деда я узнал сразу, он стоял чуть левее центра. Указав на человека по правую руку от него, я спросил Иваныча:

– А это кто?

– Это я, произнес Иваныч, уголки его рта слегка дернулись наверх, сложившись в мимолетную улыбку. Указав на крайнего правого мужчину, он добавил, – это Топор, когда был помоложе, вот между ним и твоим дедом стоит еще совсем молодой Добровольский, только-только ставший хранителем. Твой дед его лично обучал ведению ближнего боя и боя на мечах.

– Ты считаешь, что после этого Добровольский убил его? Это какой сволочью нужно быть!? – возмущенно спросил я.

– Ты же сам видел, что он к тебе подослал своих людей? Или ты уже забыл, или лицо перестало болеть? – серьезным голосом спросил Иваныч.

– Но ты же говорил, что нет никаких доказательств, и ты сам не до конца уверен, что это он убил трех хранителей, включая деда?

– Даже после того как к тебе подослали Самойлова, я продолжаю сомневаться. Я не могу залезть к нему в голову и понять, что он делает и для чего, и это определенно меня раздражает. Но он абсолютно точно связан с убийствами каким-то образом…

Заметив раздражение в лице Иваныча, я захотел перевести тему разговора и, оглядев зал, заметил в углу с другой стороны от бутафорских мечей деревянный, весь изрезанный, исколотый, немного подкопчённый и видно не раз ремонтированный манекен. Указывая на него, я спросил Иваныча:

– Это тренировочный манекен, верно?

Тряхнув головой и сменив гневное выражение лица на более доброжелательное, он повернулся к манекену и, кивая головой, ответил:

– Да, именно. Не можем же мы сразу ставить новичка в пару с живым человеком. Сначала новички тренируются на манекене, пока не научатся владеть мечом хотя бы до такого уровня, чтобы не убить себя или случайно не ранить кого-либо. А после слияния на этом манекене отрабатываются удары с клинком хранителя.

– Ага, вижу, что его не раз пытались поджечь, – с ухмылкой ответил я.

– Да не только поджечь. Морозили и били током, – с ностальгической улыбкой произнес Иваныч.

– Ну что, в бар пойдем? Топор, наверное, был бы не против, если бы я тебе налил чего-нибудь, чтобы утреннюю стычку запить, – спросил я, косясь на такую же толстую дверь, ведущую, по всей видимости, в бар.

– Не стоит, лучше останемся здесь, пока не вернется Топор. Тут как-то побезопаснее, – сказал Иваныч, посмотрев на часы, – он, кстати, уже должен скоро вернуться.

– Безопаснее? Добровольский же знает, где находится это место, он разве не тут же сюда направит своих людей? – с удивлением спросил я.

– Он знает это место… а еще он знает, что ему сюда не попасть, – уверенно произнес Иваныч.

– Ты серьезно? Нет, я понимаю дверь толстая, но ты ее открыл обычным ключом? Думаешь, у него не найдется профессионала, который ее вскроет? – с ухмылкой спросил я.

– Дверь то, конечно, открывается ключом, но открывается лишь в том случае, если тут никого нет, а если кто-то находится внутри, дверь запирается надежно, и ее можно открыть только изнутри. Над обоими входами установлены скрытые камеры, через которые на пульте у двери можно увидеть, кто пришел, – сказал Иваныч, указывая рукой на пульт, на котором он вводил пароль, когда мы только зашли в помещение.

– Ну допустим, а что насчет того, что можно разбить стены или крышу? – спросил я, указывая наверх.

Иваныч улыбнулся и, медленно пройдясь к бутафорским мечам на стене, похлопал правой рукой по стене под стойками с мечами, с гордостью произнес:

– Это бункерные стены, и потолок разрушить можно разве что прямым попаданием баллистической ракеты.

– Я даже не спрашиваю, откуда вы взяли столько денег и как вообще смогли такое соорудить посреди Москвы.

– Правильно, не на все вопросы нужно знать ответы.

– Ладно, гипотетически, если Самойлов украдет у тебя ключ и придет сюда, когда этот бункер будет пустой, он же сможет без проблем пройти вовнутрь, верно?

– Ну, во-первых, этот бункер был создан больше для укрытия хранителей. Однако, если в него кто-либо заявится, как ты сказал, украв ключ, ему нужно еще обойти систему защиты, – сказал Иваныч, указывая на пульт возле двери.

– А если он просто не станет его обходить? – пытаясь подловить, спросил я.

– Ну если он не успеет за тридцать секунд ввести пароль, а потом в течение еще тридцати секунд пройти сканирование внешности, которое воспринимает только мое лицо и лицо Топора, то помещение захлопнется герметично, закрыв обе двери, и система выкачает весь воздух из бункера, отчего гости умрут, задохнувшись.

– А если он будет в акваланге? – ухмыльнувшись, спросил я.

– А на этот случай через пять минут в бункер распыляется кислота, которая растворит все живое в этой комнате, кроме металлических стен. А самое забавное, что об этом знают лишь я да Топор. Добровольский не в курсе защитных систем бункера, – с улыбкой произнес Иваныч.

– Вы чертовы психи! А если она сломается, или кто-то из вас ошибется?

– Получается, не все идеально, – улыбнувшись, произнес Иваныч.

– Психи и маньяки! Других слов нет, было бы что еще охранять, пустую комнату с десятком ржавых мечей! – произнес я, после чего сразу притих, услышав какой-то противный звук, словно от дверного замка.

Через несколько секунд звук повторился.

– Что это такое? И почему так противно пищит? – спросил я, сщурив глаза от звука и от начавшегося мигания красного света.

– Охранная система сработала. Кто-то трётся возле одной из дверей, – серьезным голосом произнес Иваныч, устремившись к пульту возле двери, через которую мы вошли.

Подойдя к Иванычу, стоявшему возле пульта, я увидел на его экране видео с камеры двери, которая вела в бар. На видео была изображена подсобная комната, где я, да и весь персонал бара переодевались, а по центру стоял Топор с весьма довольной улыбкой, изображая что-то пальцами рук, похожее на символы языка немых.

– То есть в раздевалке была камера? Он мог подглядывать, как мы переодеваемся? – возмущенно спросил я.

– Я думаю, он навряд ли за тобой подглядывал, – сказал Иваныч, нажав на зеленую кнопку на экране. – Может только если за молоденькими девчонками, – с улыбкой добавил он.

Повернувшись вместе и устремив взгляд на дверь по левой стороне от пульта, где мы стояли, мы с Иванычем услышали, как вертелись какие-то шестерни, отщелкивая замки двери один за одним. После нескольких десятков подобных щелчков дверь открылась, отойдя на несколько сантиметров. После чего последовал шум шагов, и дверь продолжила открываться дальше.

Через несколько мгновений в помещение зашел Топор.

– Так вот вы где прячетесь! – с улыбкой произнес Топор, после чего дверь с грохотом сама закрылась и быстро захлопнулась на все замки, которые так медленно открывались.

– Отнес деньги? – строго спросил Иваныч.

– Да, – утвердительно ответил Топор.

– Проблем не было? – вновь спросил Иваныч.

– Если ты про толпы народа в метро, то было, – с ухмылкой произнес Топор, после чего с серьезным видом, которого я практически никогда у него не видел за все время работы в баре, продолжил – а если ты про людей Добровольского, то нет, не видел.

– Как там мама, не спрашивал? – нетерпеливо спросил я.

– Я не был у нее, я говорил с врачом. Он подтвердил, что операция будет в пятницу, так как мы все оплатили. А про твою мать он сказал, что чувствует довольно хорошо, и анализы не противоречат проведению операции. Поэтому все нормально, можешь не беспокоиться. Я сказал, чтобы ей передали, что у тебя все нормально, просто много работы и на учебе много нужно делать, поэтому ты появишься, как сможешь, чтобы не волновалась.

– Спасибо, – с облегчением выдохнув, произнес я.

– Так, я там осмотрелся, поблизости нет никаких людей Добровольского, предлагаю выпить! – произнес Топор, подняв указательный палец вверх, после чего с улыбкой добавил, – ну, по крайней мере, мне точно нужно выпить.

– Еще же только утро, а ты уже собрался пить, – осуждающе произнес Иваныч.

– У меня стресс, не каждый день я дерусь с людьми, тем более с хранителями, – оскорбленно ответил Топор.

– Какой там бой, просто разговор на повышенных тонах… – отмахнувшись, сказал Иваныч.

– Не принижай мой стресс! – выпалил обидчиво Топор.

– Ладно, черт с тобой, пошли… – махнув рукой, сдавшись, ответил Иваныч, после чего развернулся обратно к пульту и нажал на несколько кнопок. Замки в двери, ведущей в бар, вновь начали щелкать, предвещая скорое открытие.

Дверь открылась, и я вышел из помещения вслед за Топором перед Иванычем. Оказавшись в подсобке, дверь резко закрылась. Я обернулся и заметил, что дверь была укрыта шкафчиками для одежды, которые перемещались вместе с дверью, и поэтому этой двери я никогда и не видел здесь.

Выйдя из подсобки, Топор быстро шмыгнул за свой любимый столик и, глядя на меня, провожал за барную стойку. Поняв намек Топора, я смирился, что даже в нерабочее время вынужден подрабатывать барменом.

Иваныч уселся за стол вместе с Топором, уставившись на то, как я, накинув фартук поверх куртки, зашел за барную стойку.

– Чего желаете? – с явным недовольством произнес я.

– Ну даже не знаю… а что вы посоветуете? – ехидно спросил Топор.

Иваныч, увидев мое недовольное выражение лица, толкнул Топора, произнес:

– Налей два стакана пива.

Кивнув головой, я схватил три стакана и, слив первую порцию пива, засунув стаканы под кран, набрал все три поочередно. Ухватив наполненные стаканы, я вышел из-за бара и поставил напротив Топора, затем уселся и сам напротив.

– А где подстаканники? – возмущенно спросил Топор.

Я, тяжело выдохнув, достал три круглых фирменных картонки бара из переднего кармана фартука, кинул их на стол и поставил на них стаканы с пивом.

Топор довольный пододвинул к себе один стакан, и в тот момент, когда я хотел пододвинуть к себе третий, он резким движением сгреб и его, с улыбкой произнеся:

– А тебе нельзя сегодня пить, тебя ждет обряд, дружочек.

От слова «дружочек» меня чуть не вывернуло, но основная мысль все равно дошла. Я почему-то не ожидал, что обряд будет проводиться здесь в баре. Обряд в тайное общество мне представлялся в каком-то старинном замке с кучей представителей ордена. Наверное, это из-за кучи фильмов и сериалов, которые я смотрел, но все же перспектива в обряде среди липких стен и запаха пива везде не очень воодушевляла.

– Так обряд сегодня будет? – не подав вида, спросил я.

– Боюсь, что тянуть больше нельзя, а Топор у нас специалист по обряду. Не один десяток раз проводил, – ответил Иваныч, слегка изогнув уголок рта в улыбке.

– Я тебе больше скажу, – перебив Иваныча, произнес Топор, после чего схватил Иваныча за руку и, подтянув ее к себе, посмотрел на время на его часах, продолжив говорить, растянувшись в улыбку, – сейчас одиннадцатый час. Во сколько там твои коллеги начинают приходить? В полдвенадцатого, если повезет?

– Наверное, так, – подтвердил я.

– Вот у нас есть чуть больше часа, думаю, как раз уложимся, учитывая, что у меня уже все давно подготовлено.

– Когда ты успел? – удивленно спросил я.

– Как только Иваныч рассказал о тебе, тогда и начал готовиться, – сухо ответил Топор, после чего сделал глубокий глоток пенного напитка.

– А ему не нужно быть трезвым перед обрядом? – спросил я Иваныча, указывая на Топора.

– Не… пьяным я даже лучше его провожу, – перебив, ответил Топор.

– Он, кстати, не врет, на удивление алкоголь на этого человека влияет даже в каком-то смысле положительно, он куда собраннее, чем обычно, – с улыбкой ответил Иваныч.

– Это, потому что я сосредотачиваюсь, чтобы моча оставалась во мне и не расплескалась до того момента, как я не сниму штаны, – сказал Топор, после чего попытался сделать глоток, но, усмехнувшись от своей шутки, поперхнулся пивом и втянул ноздрями часть пены.

– Ага, вижу, надеюсь, вы меня не убьете на этом обряде, – выдохнув, ответил я.

– Не ссы, почти никто не умирал, – ответил Топор, разлившись в широкую улыбку.

Стараясь не обращать внимание, я старался ровно дышать и не волноваться, ведь я, и правда, не знал, что за обряд, и какие там последствия могут быть в процессе и после. Но, понимая, что Топор ничего успокаивающего не скажет, я не стал уточнять нюансы обряда, а просто спросил:

– Когда начинаем? Мне что-то нужно знать перед началом?

– Не переживай, я все расскажу, – успокаивающе ответил Иваныч.

Допив остатки пива в своем бокале, он взял тот, что предназначался мне, и в несколько больших глотков осушил и его в один заход. Отрыгнув, он поднялся из-за стола со словами:

– Я готов, можем идти!

– Куда идти? – спросил я.

– Обратно в бункер! – уверенно сказал Топор и, поднявшись, устремился к двери рядом с дверью в подсобку.

– А зачем мы тогда вообще из него сюда выходили? – с недоумением спросил я, провожая взглядом Топора в помещение, где он себе оборудовал небольшой кабинетик, в который никого никогда не пускал.

– В бункере не наливают пиво, – не поворачиваясь ко мне, ответил Топор, перебирая ключи в руке, стоя перед дверью.

Найдя нужный ключ, он открыл дверь и быстро прошмыгнул вовнутрь, как и всегда, когда заходил туда.

Переглянувшись с Иванычем, мы без слов встали из-за стола и направились к подсобке. Не успев дойти до двери подсобки, мы были остановлены вынырнувшим из кабинета Топором с большой картонной коробкой в руках. Всучив коробку мне, он развернулся закрыть на ключ свой кабинет.

Пожав плечами, я посмотрел на Иваныча, тот тут же открыл дверь подсобки, пропустив меня вперед.

Остановившись перед шкафчиком для одежды персонала, я недоуменно посмотрел на него, потупив взгляд, после чего произнес:

– А как отсюда открыть бункер? Тут ни ручки, ни замочной скважины…

Топор протиснулся между мной и Иванычем, после чего открыл шкаф для одежды, в котором висела старая пропахшая потом куртка и заляпанные штаны. Отодвинув в сторону висевшие вещи на крючке, прикрепленном к стенке шкафчика, Топор открыл вид на небольшую заслонку, отодвинув которую, показалась замочная скважина.

– Я думал, это шкафчик дворника, – произнес я с удивлением.

– Да-да. Не ты один так думал, а вот дворник думал, что у него вообще нет шкафчика, удобно, не правда ли? – спросил Топор, не ожидая ответа на свою гениальную маскировку замка бункера.

Вставив ключ, он быстро его повернул, после чего быстро вытащил ключ и закрыл шкафчик. Тем временем дверь слегка поднялась вверх, вероятно, чтобы шкафчики с одеждой не оставляли следов на полу, после чего дверь немного приоткрылась.

Быстро открыв дверь, Топор зашел первым и устремился к пульту у другой двери. В бункере все также, как и в прошлый раз, еле горел свет, и моргали красные лампы. Зайдя внутрь, дверь сама закрылась, а после того как Топор ввел пароль и подтвердил личность, красный свет перестал моргать и погас, в тоже время освещение бункера стало ярче, осветив помещение полностью.

– Куда ставить коробку? – спросил я, как только Топор оторвался от пульта и посмотрел на нас с Иванычем.

– Ставь в центр, – сказал Топор, указывая на коричневый круг на полу в центре бункера.

Я послушно подошел к указанному месту и поставил на пол закрытую картонную коробку. Не успев разогнуться, меня что-то ударило по ногам сзади. Я резко развернулся и увидел, как Топор пихает мне стул с подлокотниками.

– Откуда? Его же тут не было? – удивленно сказал я, смотря на стул, который возник словно из ниоткуда.

– Да он тут все время стоял в углу, – невозмутимо сказал Топор, указывая в угол.

– Садиться? – спросил я, взяв стул из рук Топора.

– Да, – строго ответил он, направившись к коробке. Открыв коробку, он начал рыться, в процессе чего добавил, не оборачиваясь, – снимай куртку, закатывай рукава.

Я, не задавая лишних вопросов, выполнил требование Топора и принялся наблюдать за ним.

Топор уселся в полуметре от моих ног, разместив открытую коробку справа от себя. Порыскав рукой, он достал из нее небольшую газовую горелку, поставив перед собой. В следующий заход он достал из коробки два баллона с газом, о чем я сразу понял, прочитав надписи на них. Взяв один из баллонов, он ловко прикрутил его к специальному разъему на самой горелке. Раньше я таких горелок не видел, она, наверное, походная какая-то или вообще самодельная.

Дальше из коробки появился небольшой чугунный котелок, едва больше глубокой суповой тарелки. Топор положил его рядом с горелкой, не спеша ставить на нее. Дальше из коробки он достал небольшой деревянный ящичек без крышки, размером картонной коробки какого-нибудь бургера.

Протянув ящик мне, он произнес:

– Выбери один из них.

Я, взяв ящичек, увидел, что внутри лежали небольшие гладкие камни, похожие на крупную морскую гальку белоснежного цвета.

– А зачем это? – с интересом спросил я, не отрывая глаз от гальки, продолжая ее перебирать.

– Просто выбери, не задавай лишних вопросов, – ответил Топор, роясь в ящике и доставая небольшие тряпичные завязанные мешочки, расставляя их рядом с горелкой.

– А по какому принципу выбирать? – продолжил я.

– Просто выбери! – отрезав, сказал Топор.

Внезапно один из камней на дне блёкнул светом, видимо, отраженным от освещения бункера. Я подумал, что особой разницы нет, поэтому решил взять его, он хоть как-то отличился от остальных. Сунув руку в ящичек поглубже, я схватил приглянувшийся мне камень, достав его, протянув остальной ящик обратно Топору. Тот резко выхватил ящик и убрал обратно в коробку.

Камень, который я выбрал, был практически идеально круглый и удобно помещался в руке, ложась в углубление на ладони как влитой.

– Давай камень мне, – сказал как отрезал Топор, протянув руку.

Я не стал докучать вопросами Топора, который и так достаточно серьезный и сосредоточенный, чтобы отвлекаться на меня, и медленно протянул камень Топору.

Топор выхватил камень и, покрутив его, внимательно осмотрел, после чего сухо констатировал, неизвестно на чем основываясь:

– Хороший камень!

Немного помолчав, он положил камень на пол, после чего вновь протянул руку, произнес:

– Ключ!

Догадавшись, что он имел в виду ключ хранителя, оставленный дедом, я беспрекословно достал его из кармана джинс, протянул и его ему.

Положив ключ рядом с камнем, Топор достал из коробки желтый, наполовину источенный карандаш, и принялся рисовать на камне.

Спустя несколько минут он закончил, и, убрав голову, которая скрывала камень и ключ, я увидел, что он нарисовал эскиз моего ключа на камне. Что удивительно, весьма точно и ровно словно чертеж.

Отложив карандаш, камень и ключ в сторону, он придвинул горелку, но не сильно. Покрутив вентиль на горелке, в мгновение в воздухе запахло газом. Топор достал из кармана зажигалку, вмиг подпалив струю газа. Пламя хлынуло на полметра от горелки. Едва убрав голову в сторону, чтобы не опалить брови и волосы, Топор вновь схватился за вентиль горелки. Покрутив его, пламя горелки уменьшилось и стало не больше десяти сантиметров в высоту. Поставив на крепления горелки небольшой чугунок, который он достал ранее, он еще раз посмотрел на пламя, обвившее котелок, и, схватившись еще раз за вентиль, покрутил его и уменьшил пламя, чтобы оно не прорывалось выше котелка, а подогревало только его дно.

Не отрывая глаз от пламени, Топор вновь сунул руку в коробку и достал небольшой пластиковый термос буквально на пол-литра. Открутив крышку, он откупорил пробку термоса и вылил прозрачную жидкость, похожую на воду, вероятно, это она и была, в котелок, наполнив его чуть больше, чем наполовину.

Подождав несколько минут, пока вода начала кипеть, он, развязав десяток мешочков, которые он достал из коробки, начал высыпать по несколько щепоток содержимого в кипящую воду.

Вода начала бурлить еще интенсивнее и даже пениться, надувая большие пузыри. Закончив всыпать ингредиенты из мешочков, он их вновь завязал и убрал в коробку, после чего достал из него маленький, словно дамский, чуть меньше ладони кинжал, протянув его Иванычу, произнес:

– Кровь.

– Чего? – напуганно спросил я, глядя на Иваныча, который взял из рук Топора кинжал.

– Для обряда нужно несколько капель твоей крови. Не волнуйся, мы не убивать тебя собрались, – улыбнувшись, произнес Иваныч, – ритуал древний. Использование крови в подобных – не редкость.

Побаиваясь, я протянул левую руку Иванычу, тот, посмотрев на меня, замотал головой, указав кинжалом на правую. Я покорно протянул требуемую руку. Иваныч крепко схватил мою ладонь, развернув ее внутренней стороной к себе. Прицелившись кинжалом в указательный палец, слегка его сдавливая пальцами своей руки, словно когда в детстве в больнице брали кровь из пальца. Резко уколов острым кинжалом палец, из него начала сочиться кровь. Иваныч провел лезвием по окровавленному пальцу и словно намазал кровь на него с одной стороны, а затем с другой убрал его и протянул обратно Топору.

Топор, взяв кинжал, кинул на него беглый взгляд, тут же опустил в кипящий бурлящий котелок и помешал, словно кусочки сахара маленькой ложкой в кружке. Вытащив кинжал через несколько мгновений, кинжал был чист и снова блестел. Обтерев его об себя, Топор тоже убрал его обратно в коробку.

Жидкость в котелке окрасилась в бордовый цвет и продолжала активно бурлить. Ожидая, что будет дальше, я внимательно смотрел на Топора. Тот резко поднял глаза на Иваныча и без слов кивнул головой.

Иваныч кивнул головой в ответ и, подойдя к коробке, вытащил два мотка с веревкой, после чего подошел ко мне, произнес:

– Это для твоего же блага, не сопротивляйся…

– Ты о чем? – с непониманием спросил я.

Иваныч схватил меня крепко за одну из рук и начал ее привязывать к подлокотнику стула. Я, недоумевая и одновременно пребывая в легком шоке, смотрел, как Иваныч туго привязывал одну руку к подлокотнику, после чего подошел к другой руке и начал проделывать тоже самое.

– Вы чего, мужики? Я – не любитель связывания… мне и утреннего бдсма хватило, – испугавшись, выпалил я.

– Успокойся, это для твоего же блага, – повторил Иваныч, после чего, взяв второй моток веревки, принялся крепко привязывать мои ноги от колена до ступни к ножкам стула.

Запаниковав, я начал вертеться и пытаться освободиться, раскачиваясь на стуле. Иваныч резко поднял голову и тыльной стороной ладошки ударил меня по щеке, после чего негромко произнес:

– Сиди спокойно, тебя тут не убивают, но будет неприятно, а для ритуала важно чтобы ты сидел ровно, поэтому лучше зафиксировать.

Опустив голову вниз, он затянул веревку еще туже, чтобы я не брыкал ногами.

Закончив с моей «фиксацией», он отошел на шаг от меня, кивнув Топору, внимательно наблюдавшему за всем процессом и лишь иногда поглядывавшему на свое варево.

– Ну, кажется, мы готовы начать, – произнес Топор.

– Кажется, да, – ответил Иваныч, после чего перевел взгляд на меня и добавил, – сейчас будет больно, но ты соберись с силами и постарайся сильно не дергаться, понял?

Я то ли от страха, то ли от чего еще молча начал бешено кивать головой.

– И головой тоже не дергай, – добавил Иваныч.

Я ничего не ответил, лишь посмотрел на него глазами полными страха и моргнул.

Топор моргнул и достал из коробки среднего размера, белое с черными крапинками перо. Я почему-то сразу подумал, что оно совиное, потому что именно такое я видел в вольере с совами, когда бывал в зоопарке.

Опустив кончик пера в котелок, его мгновенно разъело словно от какой-то сильной кислоты, в которых в боевиках растворяли трупы жертв. Быстро выдернув перо из котелка, улыбнувшись, Топор отложил перо в сторону, произнеся словно в пустоту:

– Хорошее зелье вышло!

Взяв лежащий рядом с камнем, который я выбрал, ключ, он аккуратно поднес его над жидкостью в кипящем котелке и начал его в него опускать. На мгновение мне показалось, что ключ, опустившись краем в жидкость, начал растворяться, как кусочек сахара. Топор быстро опустил весь ключ в варево, отпустив его в последнее мгновение. Стука ключа о дно я не услышал. А в следующее мгновение жидкость окрасилась из бордового в серебряный цвет, еще больше начав бурлить, выпуская клубы дыма. В комнате повис какой-то металлический запах. Я очень хотел задать вопрос Топору, что произошло с ключом, но так и не решился отвлекать его от обряда.

Через полминуты жидкость стала весьма вязкая, словно плавящийся пластик или горячая карамель у кондитера. Тягучая жидкость почти перестала бурлить, лишь изредка со дна поднимался воздух, надувая тяжелые пузыри.

Снова взявшись за перо, словно он собрался писать им, он опустил кончик в варево и, зацепив густую каплю, быстро перенес на камень.

Как только первая капля попала на камень, мой мозг взорвался от резкой боли. В мгновение я опустил глаза на запястье правой руки, откуда, как мне подсказывал мозг, шли болевые ощущения. На руке появился маленький ожог размером с каплю, которая упала на камень.

Услышав мой крик, Топор поднял глаза, посмотрев на меня спокойно, произнес:

– Потерпи, я постараюсь быстро.

Мазок за мазком Топор закрашивал серебряной жидкостью эскиз ключа. Рука грелась от боли, и я с трудом сдерживал крик, лишь иногда прорывавшийся сквозь зубы. Уже через несколько капель, нанесенных на камень, мое тело покрылось потом, словно в сауне. А когда Топор окрасил уже половину ключа, все мое тело горело, словно раскаленный уголь в костре. На руке был ожог уже в половину ключа, больше похожий на клеймо, которое ставили животным раскаленным металлом.