Текст книги "Тысяча ключей Мерлина (СИ)"

Автор книги: Tom Paine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16

«Если хранитель одного корпуса совершает убийство хранителя другого корпуса на закрепленной за этим корпусом территории, его ждет наказание.

Дополнительно, ключник, из чьего корпуса был убийца, обязан выйти в ритуальный круг с любым хранителем из пострадавшего корпуса, которого выберет ключник пострадавшего корпуса.

В случае победы хранителя пострадавшего корпуса его ключник получает ключи Мерлина убитого ключника и наказанного хранителя-убийцу.»

Статья 33 «Кодекса хранителей»

* * *

– Привет! Садись в машину! – улыбнувшись, произнесла Алина, выглянув из окна своего черного внедорожника, глядя на меня, сидевшего на лавочке возле подъезда дома деда.

– Привет! – улыбнувшись, произнес я и, поднявшись с места, обошел огромную машину спереди и, открыв переднюю пассажирскую дверь, залез вовнутрь.

– Давно ждешь? – спросила девушка, заблокировав двери машины.

Посмотрев на дверь, где только что щелкнул замок, я произнес:

– Ты меня похищаешь?

– Нет, извини за прошлый раз. Я же говорила, отец заставил, – неловко улыбнулась Алина, глядя на меня.

– А сейчас он в курсе, где ты и с кем? – с интересом спросил я, разглядывая роскошный кожаный салон машины.

– Да, я убедила его, что я за тобой буду приглядывать, как он и хотел, но лучше с тобой подружиться, чтобы было проще. Он повелся, – улыбнувшись, произнесла Алина и, нажав на педаль, пулей вылетела из двора дома на ближайшую дорогу.

У меня было много подозрений и поводов ей не верить, но я не хотел их показывать. Внутри меня все же было чувство, что она общается не в каких-то корыстных целях своего отца. Не хотелось верить, что она как хитрая девушка, пользуясь своей привлекательностью, пытается втереться ко мне в доверие и что-то узнать. Во-первых, чего у меня можно узнать? Все, что я знаю, это, вероятно, капля оттого, что знает она и любой другой хранитель, а второе – я хотел верить, что у нее есть ко мне какая-то симпатия. Смелости спросить об этом у меня, конечно, не хватало, да и этим я бы поставил ее в неловкое положение. Сомневаюсь, что такая девушка сама хоть раз проявляла к кому-то внимание первой.

– Мы куда-то конкретно едем? – спросил я.

– Да нет. Пока просто катаемся. Эта записка была мимолетным порывом, когда мне удалось собраться с мыслями и набраться смелости, – слегка покраснев и отводя от меня глаза, произнесла Алина.

Решив взять инициативу в свои руки, чтобы Алина немного расслабилась, я произнес:

– Ты голодна? А то я не ел почти весь день.

– Немного да.

– Тогда может остановимся в конце улицы, там есть одно небольшое уютное кафе. Мы с мамой там бывали на ее день рождение. Я тогда работал целый месяц, чтобы насобирать денег, чтобы ее туда отвести.

– Хорошо, я согласна, – улыбнувшись, ответила Алина, после чего спросила, – а сколько тебе тогда было? Ну, когда вы туда ходили.

– Лет тринадцать. Я занимался всякой подработкой, чтобы заработать денег. Когда отец ушел, жить нам стало нелегко, и мама не особо чего-то хорошего видела, и мне очень хотелось ее порадовать.

– Звучит мило, очень даже, – улыбнувшись, ответила Алина.

– Наверное, так и было. Маленький мальчик ведет свою маму в «ресторан», – произнес я и с грустью уставился вперед, где на дорогу ветер гнал сорванные с деревьев желтые листья.

– Все нормально? – обеспокоенно спросила Алина, поглядывая на мой пустой взгляд вдаль.

Немного оживившись, я повернулся к ней и, слегка улыбнувшись, произнес:

– Да, просто последние несколько недель вышли нелегкими. Кстати, у тебя тут в салоне поудобнее, чем в волге Иваныча!

– Спасибо, значит, не просто так отец за нее заплатил больше, чем за волгу, – с улыбкой произнесла Алина. – А про тяжелые недели я тебя понимаю. Когда увидела, как ты вышел в круг с Самойловым, у меня аж дыхание перехватило. Кстати, еще раз извини и за Самойлова тоже. Он со мной всегда был хорошим, хотя я видела, что сила ключа и клинка его сильно испортила.

– Да за что тебя-то прощать. Самойлов сам нас вызвал на бой, точнее Иваныча, он был в курсе возможных исходов.

– Это то да. Я про то, что он тебя втянул в тот бой. Он видел, что я за тебя переживала и то, как я закатила истерику после собрания, когда ты сказал, что не шпион. Тогда же Петренко и вызвали на бой. Он не хотел, чтобы я с тобой общалась, и ему не понравилось, когда я так отреагировала. Видимо, поэтому он и вытянул тебя на бой, точнее спровоцировал, – произнесла Алина, остановившись возле кафе, про которое я говорил.

– Хм… если честно, я думал, это был план твоего отца… – произнес я, после чего вышел из машины вслед за ней.

– Выглядит, и правда, миленько, – сказала девушка, оглядывая вход в кафе и через панорамные окна антураж внутри.

С улицы был виден льющийся из окон теплый свет от висевших по всему залу лампочек Эдисона разной формы и размера. По всему залу были расставлены красивые комнатные растения, на стенах висели картины, которые добавляли некого домашнего уюта, а на мягких диванчиках, которые были возле столиков у окон, лежали теплые пледы и небольшие тканевые винтажные подушки с искусно вышитыми узорами.

Подойдя к двери, я открыл ее. Прозвучал звон колокольчика, висевшего над входной дверью. В открытую дверь, улыбнувшись, прошла Алина, я зашел вслед за ней, закрыв за собой дверь.

Улыбчивая девушка-официантка к нам сразу подошла и проводила к свободному столику возле окна. Мы уселись друг напротив друга в окружении подушек. Вид из окна открывался на дорогу, по которой мы приехали. Было уже вечернее время, и машины неторопливо проезжали по улице, желтые падающие листья медленно кружили, падая на землю по тротуару, за окном медленно шли люди, атмосфера уютного осеннего вечера была в каждой мелочи.

– Красиво, правда? – спросила Алина, глядя в окно.

– Согласен. Хороший теплый осенний вечер выдался. Все какое-то умиротворенное. Однако окружающие даже не подозревают, что происходит вокруг. Я тоже не так давно жил в этом неведении, а теперь за мной охотятся…, – произнес я, глядя в окно.

– Я уже позабыла чувство неведения, – с грустью произнесла Алина, нервно подняв уголок рта в неловкой улыбке.

– Ты уже давно во всей этой тусовке варишься? – спросил я, переведя взгляд на Алину.

– С пятнадцати лет.

– Ух, а не сильно рано для такого откровения. Боюсь даже представлять, что тебе в том возрасте проводили обряд, – произнес я, поглядывая на запястье правой руки Алины, на котором была печать, скрытая под татуировку, как и почти у всех хранителей.

– О да, я тогда долго истерила. Представляешь, что у молодой девочки на руке появился уродливый шрам. Я тогда несколько месяцев не выходила из дома, чтобы никто не видел этот уродский шрам. Не смотрела в зеркало, я считала, что отец сделал меня уродом. Я много плакала и постоянно злилась на отца, – произнесла Алина, глаза ее покраснели, мне показалось, что она вот-вот расплачется, рассказывая это, но, собравшись, сдержалась.

– А как у тебя вообще появился ключ? Отец добыл чей-то? – спросил я, не подумав.

– Нет. Моя мама. Она умерла, когда мне было пятнадцать.

– Ой, извини, я идиот, совсем не подумал, – наморщившись от неловкости и ударив себя по затылку, произнес я.

– Да ничего, я уже это пережила и смирилась, – слегка улыбнувшись, чтобы я сильно не смущался, видимо, произнесла Алина.

– И после потери он еще тебя заставил пройти обряд? – с удивлением произнес я.

– Звучит, конечно, жестоко. Но, когда я впервые попала в карман своей мамы, я поняла, почему отец так сделал. Это место оказалось безумно красивым. Огромное поле, усеянное вечно цветущими различными цветами. Поле было девственно красивое, за исключением того, что в самом его центре был построен каменный дом, возле которого росли любимые моей мамой пионы с огромными фиолетовыми бутонами. В доме было много вещей мамы: от одежды до всяких мелочей, которые напоминали о ней. И огромная коллекция картин, которые рисовала мама. Я время от времени бываю там и просто молча любуюсь ее картинами. Когда мне грустно, я люблю прогуляться по полю из цветов, вдыхая их ароматы.

– Звучит одновременно и грустно, и здорово… Мой отец ушел еще в детстве, оставив нас с мамой одних. У меня почти ничего не осталось от него, хотя, наверное, это и к лучшему. Я почти не вспоминаю о нем, хотя знаю, что он живой и где-то живет. Возможно, даже завел новую семью. С дедом мы тоже не общались почти. Ну теперь я понимаю почему, но раньше я этого не знал и ненавидел его. Хотя я, наверное, больше проецировал свою ненависть к отцу на деда, – произнес я, попытавшись поделиться своей болью, чтобы Алине не было как-то неловко или неуютно.

Алина улыбнулась и поверх моей руки, лежавшей на середине стола, положила свою руку. От ее прикосновения мой пульс участился. Рука была теплой и нежной. Но не прошло и нескольких секунд, как столику подошла официантка. Алина одернула руку, взяв меню, лежавшее на краю стола.

Сделав заказ, мы поужинали и еще несколько часов сидели в кафе, делясь друг с другом историями из жизни. Время от времени я пытался шутить, отчего она смеялась, я хотел думать, что искренне.

Выйдя из кафе, мы вновь уселись в машину, и Алина сказала, что хотела бы проехаться по ночному пустому городу. Я согласился, и, выехав с парковки, мы отправились вдоль пустых дорог в сторону центра.

Не проехав и километра, мы проезжали перекресток на зеленый свет. Вдруг слева откуда ни возьмись в нескольких десятках метров загорелись фары машины, которой еще мгновение назад там не было видно.

Время для меня словно замерло, и я видел, как неслась машина на полной скорости, и даже казалось, что она корректировала курс, чтобы попасть ровно в нас.

Несколько мгновений спустя машина врезалась в нас, от удара нас откинуло на обочину. Машина сделала оборот в воздухе и встала обратно на колеса, только уже весьма искореженной. Ударившись сначала о боковое стекло, а затем об панель автомобиля, я потерял сознание.

Спустя несколько минут от боли в голове, которой я изрядно ударился, я всхлипнул и с трудом открыл глаза. Лобовое стекло, которое первым появилось в поле моего зрения, было разбито, торчали лишь крупные куски. Руки начали медленно бродить по моему телу, пока не нащупали ремень безопасности, который крепко держал меня, и, видимо, поэтому я все еще внутри машины, а не снаружи. Левая рука страшно ныла, когда я ей двигал и прикасался к чему-либо, и краем глаза мне показалось, что плечо как-то неестественно выглядело, отлично от обычного. Болевые ощущения, которые я испытывал были мне уже знакомы, когда я в детстве, играя во дворе, вывихнул плечо.

Переведя взгляд левее, я поторопился посмотреть, как там Алина. От увиденного страх тут же захватил меня. Она лежала без сознания, на лбу была рассечена кожа, и капала кровь.

В самый неподходящий момент я подумал, почему не сработали подушки безопасности, однако тут же выгнал ее из головы. Сейчас это было не самое важное.

Протянув правую руку, потому что левой было двигать крайне болезненно, к Алине, я осторожно ее потряс за плечо. По движению головы и открывавшимся глазам я с облегчением понял, что она приходит в сознание.

В этот же миг дверь Алины с силой открылась, словно ее вырвали из машины. В открывшемся проеме двери я увидел знакомое мне лицо. Это был один из тех англичан, которые были вместе с Топором. Кажется, Топор называл его Скотом, он был немного моложе своего напарника. Хитро улыбнувшись, он отстегнул ремень и вытащил из машины Алину.

Я, собрав все силы в кулак, отстегнул ремень и пнул ногой дверь, после того как она не поддалась с двух попыток открыть руками. Дверь открылась, и я медленно вылез из машины, я хотел нагнать как можно больше гнева для грядущего боя, но это не потребовалось. Как только я увидел, что этот грязный шпион схватил Алину, я уже был наполнен гневом под самую крышечку. Клинок возник в моей руке, как только я о нем подумал.

Пробравшись к задней части машины, я выглянул и увидел, что рядом с машиной Алины стояла другая, не менее разбитая машина, без номеров, а рядом с ней стоял почти такой же черный внедорожник, как у Алины, с открытыми передними дверями. Видимо, они избавились от спортивной машины, чтобы мы не смогли их найти слишком просто.

Рядом с машиной стоял все в той же одежде, что и в прошлый раз, второй англичанин, кажется, Джеймс. Скот начал грузить на заднее сиденье машины Алину.

Выйдя из-за машины, я направил клинок на Джеймса и, немного щурясь от боли, выкрикнул:

– Отпустите ее!

– И что ты сделаешь? – усмехнувшись, с акцентом выкрикнул Джеймс.

– Я вас уничтожу! – выкрикнул я, поглощённый гневом и злобой. Клинок в моей руке начал светиться ярче, а нити тока стали вырываться из клинка все чаще, щелкая в воздухе.

– Ты в прошлый раз не смог с нами справиться. Нам пришлось отступить лишь только из-за того хранителя, которого, я вижу, с тобой сегодня нет, – с нескрываемой улыбкой, гордо произнес Джеймс, после чего в его руке появился клинок, покрытый зелеными и фиолетовыми «венами».

Через мгновение он выпустил в меня сгусток слизи. Едва его заметив, я тут же уклонился от него. Слизь попала в дерево и медленно начало его разъедать.

Чувствуя, как по венам разливалась сила, я поглядывал на плечо в надежде, что оно вылечится, но, видимо, сила лишь регенерирует ткани, но не может самостоятельно вправлять плечи, что оказалось сейчас крайне необходимым. Однако все же хоть плечо не вправлялось, но сила заглушила боль в руке, но подвижность была по-прежнему затруднена. Учитывая нерабочую руку, я решил атаковать издалека и не вступать в ближний бой, где я заведомо на более проигрышных позициях.

Вскинув руку вперед, я сосредоточил все мысли на клинке, и сконцентрированная сила устремилась в правую руку. Через мгновение клинок высвободил энергию, преобразовав ее в уже знакомые три толстые нити тока, которые устремились в Джеймса.

Англичанин успел укрыться за щитом, однако мощь моей атаки, ударив в него, не пробила его, однако откинула англичанина назад на десяток метров. Джеймса остановило дерево, в которое он ударился головой и спиной, вскрикнув от боли.

Услышав вопли своего друга, второй английский хранитель усадил в машину Алину и, развернувшись ко мне, выпустил сгусток магмы своим огненным клинком.

Видимо, из-за торопливости атака была неточной, и я, увидев, что сгусток летел в машину, быстро устремился от нее прочь, опасаясь, что та взорвется. Однако чудом сгусток пролетел сквозь машину через открытые передние двери и, вылетев с другой стороны, попал ровно в дерево, которое уже мучительно умирало под действием яда от атаки Джеймса. Ядовитая слизь на дереве вспыхнула, соприкоснувшись с огненной магмой. Дерево сгорело дотла буквально за несколько секунд, словно подожжённый тонкий лист бумаги, залитый бензином.

Скот стоял возле машины, и я не хотел его атаковать, чтобы так же, как и он, случайно не попасть в машину, где была Алина.

Скот начал выпускать шары магмы один за одним, я едва успевал изворачиваться, но не знал, чем ответить. Раздумывая, что можно сделать, я все больше злился оттого, что ничего не могу придумать, отчего клинок, чувствуя мою злость, светился все ярче и все чаще излучал нити тока.

Вслед за очередным сгустком магмы я заметил, что Скот начал производить какие-то круговые движения клинком, словно разминал кисть, однако через несколько мгновений из клинка вырвался огненный хлыст, быстро закручиваясь в спираль, образовывая огненную воронку, похожую на смерч, которая разрасталась в мою сторону, словно изрыгала из себя огромный обжигающий поток воздуха.

Как только первая волна горячего воздуха достигла меня, я тут же почувствовал, как кожа на руках начала гореть. В мгновение рука сама поднялась перед лицом, и клинок образовал щит, который укрыл мое тело от огненного потока.

Деревья, которые были на тротуаре позади меня, загорелись, словно сухая трава, даже не смотря на то, что прошлой ночью был дождь, и деревья были весьма влажными.

Спустя секунд пять поток начал ослабевать, пока вовсе не стих. Скот немного качнулся в сторону. Видимо, атака его изрядно истощила.

Однако хоть щит и забирал у меня силы, но гнев и злость вырабатывали, словно ядерный реактор, в разы больше. Даже когда щит от клинка исчез, он продолжал источать огромное количество нитей тока, и я начал ощущать, что клинок в руках начал вибрировать. Испугавшись, клинок вновь это почувствовал и вмиг перестал вибрировать и источать ток, издав словно всасывающий короткий звук.

Кинув быстрый взгляд на Скота, я заметил, как клинок вырвался из его рук и стремительно подлетел ко мне, упав у моих ног. Я, хотев опуститься и подхватить его клинок, едва склонился, как свалился на землю, услышав оглушительный до боли оглушающий взрыв.

Нити тока от клинка словно волной разлетелись во все стороны, разряжаясь во все встречающиеся металлические предметы.

С шумевшей головой я поднял прищуренный взгляд на машину, которая после взрыва заглохла. Свет в округе погас, и стало крайне темно. Освещение в радиусе нескольких сотен метров погасло, а лампы там, где они были, взорвались, осколки от которых высыпались на землю.

Решив всё-таки пока Скот в панике и непонимании, я схватил его клинок, который вмиг, как я до него дотронулся, тут же исчез.

– Сдавайся, иначе я прирежу девчонку! – выкрикнул Скот.

Взглянув в его сторону, я увидел, что в руке у него было что-то блестящее, даже во тьме я понял, что был нож, который он приставил к горлу Алины, которая еще толком не пришла в сознание, но он ее выволок из машины, прислонив к ней.

– Погоди! – произнес я, подняв клинок вверх, испугавшись за жизнь Алины.

– Правильно. Заставь клинок исчезнуть! – послышался угрожающий голос Скота.

– Хорошо. Отпусти девушку, вам же нужна не она, а я! – произнес я, мысленно пытаясь успокоиться, чтобы клинок исчез.

– Убери клинок! – еще злобнее повторил Скот, придавив лезвие к горлу Алины.

– Я пытаюсь, но еще недостаточно в этом практиковался! – ответил нервно я.

Клинок исчез у меня из рук. Увидев это, Скот немного ослабил хват ножа.

– Нам нужен не только ты, но и эта девчонка. Наш босс хочет поквитаться с ее отцом. Он доставил нам много хлопот!

– Погоди! Ведь я важнее, забери меня, а девчонка, скажешь, что убежала, я клянусь, что подтвержу это! – произнес я, медленно шагая в его сторону.

– Стой, где стоишь! – выкрикнул Скот, оглядываясь по сторонам, словно выглядывал что-то или кого-то в темных улицах, ожидая подкрепления.

Через мгновение ожидания Скота, кажется, оправдались. Тишину улиц разбавил рев мотора. Сзади Скота и их машины быстро приближалась машина, освещая темные улицы светом своих фар. Улыбка на лице Скота появилась в тот же момент, как он, оглянувшись, увидел свет фар.

– А вот и мой босс. Теперь тебе точно конец!

– Я думал твой босс Топор, – произнес я, отвлекая Скота и думая, что дальше делать. Мысленно я был уже готов вновь призвать клинок, но сдерживался, не зная, чего ожидать от босса этого англичанина, да и нож у горла Алины меня весьма пугал, он ведь, и правда, мог ее убить, взгляд у него был весьма уверенный.

Машина быстро подъехала, остановившись возле Скота и Алины. Дверь машины открылась, и из нее, не торопясь, вышел высокий человек. Движения у него были размеренные, а сам он был одет в черное пальто с натянутым капюшоном на голову. Лица издалека и в темноте было не разглядеть. Повернувшись к Скоту, он махнул ему рукой, не сказав ни слова.

Скот, схватив покрепче Алину, понес ее к машине незнакомца, рядом с которой уже стоял Джеймс, открывая им дверь. Мужчина повернулся в мою сторону и внимательно посмотрел на меня. В его руке появился клинок, который был окружен черным облаком, словно какого-то пепла или чего-то подобного.

Лишь на мгновение взглянув на клинок, меня тут же сковал страх. Я хотел было призвать клинок, но сковавший меня страх словно сковал силу, растекавшуюся ранее по венам, а ныне она замерла, словно замерзшая вода в реке.

Мужчина внимательно смотрел на меня, не произнося ни слова, видимо, хотел насладиться моей беспомощностью. Но эта мысль лишь усилила мой гнев, который начал медленно вытеснять страх, который нагонял незнакомец. Я вновь почувствовал, что получил в свои руки своё же собственное тело обратно и через усилия сделал шаг в сторону незнакомца.

Незнакомец сделал шаг назад, видимо, не ожидав от меня ничего подобного.

– Интересный вы экземпляр, – прозвучал металлический голос человека, словно обработанный какой-то программой.

– Вы знаете тоже, судя по голосу. Отпустите Алину! Я пойду с вами, если я вам так нужен!

– Я не планирую торговаться. Я получу ровно то, что хочу и ни пенни меньше! – уверенно произнес мужчина.

В воздухе вновь раздался рев мотора. До этого абсолютно спокойный мужчина резко дернулся в сторону, откуда шел рев. В это же мгновение я почувствовал, что влияние его клинка на меня ослабло, и в тот же миг в моей руке оказался все такой же холодный металл клинка.

Я вскинул руку, уже хотев выпустить весь свой гнев, как вдруг мужчина поднял свой клинок, направив его на меня. Я вновь замер на месте, неспособный пошевелиться. Готовящаяся мной атака так и не вылетела из клинка.

Мужчина быстро глянул, что машина уже близко, и, удерживая внимание на мне, быстро сел в машину и перед тем как опустить клинок и закрыть дверь, выпалил:

– Я с тобой еще свяжусь и скажу, куда ты должен явиться, иначе твоя подружка умрет!

Закрыв дверь, он надавил на педаль, и с визгом машина унеслась вдаль по темной улице с выключенными фарами и габаритными огнями.

Вернув свое тело под контроль, я выпустил три толстые нити тока в машину, которую бросил англичанин, изжарив ее дотла в мгновение.

Обессиленный я рухнул на колени. Гнев и злость улетучились, сменившись грустью и унынием, и, видимо, поэтому клинок исчез, сила перестала пульсировать во мне, и боль в руке вновь вернулась.

Глядя на то, как приближалась машина, у меня неуклонно росло ощущение, что я ее уже видел.

Машина остановилась возле меня, не успел подняться с земли, как из машины весь взбешенный вылетел мужчина с водительского сидения. Подбежав ко мне, он, не задавая ни единого вопроса, нанес прямой и сильный удар в челюсть.

Я повалился на землю и вмиг почувствовал, как по губе начала медленно стекать теплая кровь, а через мгновение я уже ощутил ее вкус у себя во рту.

Подняв голову, я узнал мужчину. Это был один из охранников, который сопровождал Добровольского на последнем собрании.

– Где девчонка! – выкрикнул мужчина и, опустившись ко мне, еще раз ударил меня по лицу.

Ощупывая языком зубы, проверяя все ли на месте, я шепеляво произнес:

– Несколько минут назад уехала машина, в которой ее держали. Если бы сначала думали и спрашивали, а не сразу били, могли бы сесть в машину и попробовать догнать. А сейчас, я думаю, они уже скрылись, – закончив проверять зубы, с облегчением, что все на месте, я ответил мужчине, после чего сплюнул сгусток крови на асфальт.

– Что за машина? Кто ее забрал? Отвечай! – выкрикнул мужчина и вновь ударил меня.

– Я же отвечаю на твои вопросы, зачем бить? – просил я, потерев щеку и сплюнув еще сгусток крови.

– Отвечай! – вновь замахнулся мужчина, но бить не стал.

– Понятия не имею, они не представились, двое англичан! – поспешил ответить я.

Выражение лица мужчины изменилось, словно услышал то, что хотел, или то минимально необходимое, что нужно было. Я не смог собраться с силами и противостоять ему, поэтому он еще несколько раз ударил меня, отчего я потерял сознание.

На несколько мгновений я очнулся и осознал, что этот мужчина тащит меня к себе в машину. Он заметил мои едва открывшиеся глаза и ударил еще раз. Я отключился.