Текст книги "Тысяча ключей Мерлина (СИ)"

Автор книги: Tom Paine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

«…Чувствую, что грядут перемены, общество хранителей расколется. Вскоре даже ты заметишь изменения. Когда ты почувствуешь, что не за горами большая беда, передай моему внуку вещицу, которая приложена к письму, но не раньше, эта вещь должна появиться в правильное время и в правильном месте.

P.S. Прошу, окажи старику, который чувствует приближение своей смерти, услугу. Если к тебе явится мой внук, не отворачивайся от него, как от всех нас. Я помню, что ты сделал для хранителей, даже не смотря на то, что остальные предпочитают забыть…»

Отрывок письма Петра Осипова

к Виктору «Мудрецу» Соколову

* * *

– Говоришь, кольцо Мерлина…, – произнес Иваныч, ходя из стороны в сторону прямо передо мной, сидевшим на кровати деда, облокотившись на стену.

– Ну Добровольский так сказал. Я не думаю, что он врет. Он говорил это весьма убедительно, – произнес я, потирая уже раскрасневшийся лоб, на котором набухла шишка.

– Как же мне все это не нравится! – напряженно произнес Иваныч, заходив передо мной еще дёрганее.

– Ты точно ничего не слышал от деда про кольцо?

– Да нет, конечно! Я бы уж запомнил такое, будь уверен!

– Ну ладно, может, знаешь, где у него может быть какой-нибудь тайник? Может, он клад где-то зарыл? Ну хоть что-то?

– В голову ничего не приходит. Во дворце культуры, где мы собираемся, у него не было каких-то любимых мест. В библиотеке корпуса, которая находится под дворцом культуры, куда он иногда приходил, тоже нет таких мест, где можно что-то спрятать. Единственное место – это вот эта квартира. Хотя я могу запросто чего-то не знать!

– В смысле? – спросил я.

– Мы хоть и были друзьями, но Петр был весьма скрытным человеком, и чем он занимался в свободное время, я понятия не имею. Он говорил, что много времени проводил в кармане. Иногда мы с ним отправлялись туда, и я видел, что он сам делал мебель, оттого думал, что все время он тратит на этот дом. Но как было на самом деле, один бог знает!

– Беда… в доме, я думаю, кольца нет, Добровольский вокруг него долго ходил и даже был внутри, но сказал, что в нем ничего нет. Может, поискать в квартире? – сказал я, начав поглядывать по сторонам, чтобы решить с чего начать повторный осмотр квартиры. – Нам бы сейчас навык Добровольского, которым он нашел сундук…, – обреченно произнес я, поднявшись с кровати и подойдя к печатной машинке.

Подняв со стола тяжелую машинку, я осмотрел ее со всех сторон и даже потряс в надежде, вдруг внутри нее что-то припрятано. Однако постороннего шума я не услышал. Обыскав сначала стол, на котором она стояла, я перешел к кровати. Прощупав, морщась, матрас, который еще попахивал дедом, я тоже ничего не обнаружил, кроме старых продавленных пружин внутри. В самой кровати не было мест, где можно было что-либо спрятать, поэтому, бегло осмотрев, я перешел к комоду.

Вновь перевернув с ног на голову оба ящика с ключами, я также осмотрел остальные ящики с вещами. Но ни внутри, ни снаружи комода я также ничего не обнаружил. Открыв шкаф, я осмотрел его изнутри, включая дверь, но тоже было пусто, точнее не было того, что я искал.

Иваныч стоял в стороне и внимательно посматривал на меня, не желая вслед за мной начать обыскивать квартиру.

– Может, поможешь? Две пары глаз все же лучше, даже если одна из них старая и уже плохо видит, – произнес я, закрыв шкаф, где дед прятал дверь.

– Нет уж, уволь. Я уверен, что в квартире ничего нет. Я ее уже осматривал с ног до головы сразу после того, как обнаружил твоего деда. Я лучше пойду поставлю на плиту чайник! – произнес Иваныч и важно отправился на кухню.

– Спасибо блин за помощь! – недовольно буркнул я.

– Всегда пожалуйста! – подмигнув, ответил Иваныч.

Закончив осматривать комнату, я перешел в другую. С кухни уже тянулся аромат свежезаваренного чая. Через мгновение, не успел я подойти к полкам, из кухни вышел довольный Иваныч, держа в руке большую, с изображением земляники кружку. Сделав большой глоток такого горячего чая, что аж Иваныч прищурил один глаз, он уселся на старенький диван, принявшись наблюдать за мной.

Я начал осматривать книги, надеясь, что в одной из них дед сделал тайник. Тактики у меня не было, поэтому я просто начал снизу и проверял каждую книгу. Спустя полчаса я закончил осматривать первые две нижние полки с книгами, и, хотев было начать осматривать книги третьей полки, я заметил, что в правом углу выделялась то ли книга, то ли толстый журнал с пластиковой прозрачной обложкой.

Я потянул заинтересовавшую меня книгу и, вытянув, увидел, что это был альбом с фотографиями. Взяв его, я уселся рядом с Иванычем.

– Это, кажется, альбом с фотографиями деда, – произнес я, открыв первую страницу. На первом же фото был мужчина, обнимающий женщину. В женщине я сразу признал бабушку, а приглядевшись к мужчине, я понял, что это был дед. На фото они были в каком-то парке на фоне фонтана и радостно обнимались.

Перевернув страницу, я увидел стопку фотографий бабушки в разном возрасте. Там, где она была моложе, фото были черно-белые, но на них уже не было деда. Последующие фотографии были цветные, где бабушка была уже маминого возраста и где уже постарела, но все также на них не было деда.

Он все-таки любил ее, раз всю жизнь продолжал вспоминать о ней и даже где-то добывал ее фотографии. Получается, он оставил ее и моего отца только лишь из-за хранителей, чтобы сохранить жизнь и себе, и им.

На следующей странице было множество фотографий одного и того же мужчины, судя по чертам лица, только также, как и у бабушки, разного возраста. Я плохо помнил отца, особенно как он выглядел, но сходство мужчины с дедом, особенно на его фото, где они с бабушкой молодые, навело меня на мысль, что это были фото отца.

Я долго рассматривал фото отца, пытаясь в них увидеть ответ на единственный вопрос, почему он бросил нас с мамой. Как я теперь уже знаю, что он не был хранителем, как дед или как теперь я. Спустя пять минут пристального пялинья в одни и те же фотографии прозвучал негромкий голос Иваныча:

– Незадолго до его смерти он начал часто ностальгировать и смотреть этот самый альбом. Он говорил, что бы сделал по-другому, как бы его жизнь сложилась, если бы он не стал хранителем. Я думал, что он просто загрустил, а он, наверное, догадывался о приближающейся смерти.

– Думаешь, он знал? – с интересом спросил я, наконец-то, оторвав взгляд от фотографий и переведя его на Иваныча.

– Твой дед не отличался глупостью, поэтому вероятность того, что он знал, что за ним следили, могла быть.

Перевернув несколько страниц, на которых были фотографии деда с различными людьми, внезапно мою руку остановил Иваныч, показывая на одну из фотографий.

– Это мы с твоим дедом. Тут я уже несколько лет как был хранителем, он же был куда опытнее меня, – произнес Иваныч, после перевел палец на соседнее фото, продолжил, – а эту ты уже видел…

Иваныч указывал на фотографию, где был Топор, которая висит в бункере. Я немного поморщился, и злость быстро наполнила меня, как только я увидел лицо Топора даже такое молодое как на фотографии. Лицо Топора мне быстро надоело, и я резко перевернул страницу.

Досмотрев альбом до конца, я встал с дивана и уже было начал вставлять альбом на место, как заметил, что за альбомом у стенки за книгами виднелся край конверта. Просунув руку и отодвинув пару ближайших книг, я достал толстоватый незапечатанный конверт.

Посмотрев на Иваныча, я заметил в его взгляде интерес и заинтересованность. Присев рядом с ним, я открыл конверт. Оказалось, что в нем тоже лежала стопка из десятка фотографий. Сунув руку, я их быстро достал. Перебирая фото, я был удивлен, на них на всех был я. Причем я не помнил, чтобы такие фотографии существовали.

– Он за мной следил? – с удивлением произнес я.

– Я говорил, что он был скрытным? Он почти никогда не упоминал о тебе, лишь один раз вскользь проговорился, что у него есть внук. Поверь, я так же, как и ты, вижу эти фотографии в первый раз.

– Он за мной следил…, – повторил я, перебирая фотографии.

Там были и детские, и школьные, снятые где-то на улице по пути в школу и даже фотографии с первого курса университета, где я был сфотографирован откуда-то с боку, как будто за мной шпионил какой-нибудь частный детектив.

– Жутковато, если честно, смотреть на свои фотографии, которые сделали без твоего ведома, – вновь произнес я.

– С другой стороны, откуда бы он еще взял твои фото? По крайней мере, это говорит, что он следил за твоей жизнью…

– В отличие от отца, вероятно…, – ответил я.

– Ладно, пойдем чаю попьем, я там пряников купил, пока ты искал приключения на свою задницу, – произнес Иваныч, похлопав меня по плечу, вставая с дивана и направляясь на кухню.

Я досмотрел фотографии и, сложив их в конверт, спрятал обратно у задней стенки шкафа за книгами, где и нашел. Поставив на место альбом, я не спеша направился на кухню.

Идя по коридору на кухню, я заметил, как Иваныч словно замер, стоя возле окна, всматриваясь куда-то в окно.

Я, ускорив шаг, подошел к нему.

– Чего там видно? – улыбнувшись, спросил я, взглянув в окно.

– Машина, припаркованная недалеко от подъезда, не кажется тебе знакомой? – серьезным голосом произнес Иваныч, указывая пальцем в окно.

Проследив направление пальца Иваныча, я увидел во дворе большой внедорожник, номера на нем были точь-в-точь как на том, на котором меня вчера забрал охранник Добровольского.

– Это похоже люди Добровольского… – с трудом произнес я. Внутри все упало, и слова вновь полились из меня, – …нашли нас. Надо сваливать!

– Не торопись. Они уже давно здесь…

– В смысле? – удивленно спросил я.

– Когда я заваривал чай, я приметил их машину и курившего мужчину. Я узнал его сразу. Тоже думал, что сейчас вломятся, ан нет, стоят ждут. Вероятно, он нашел тебя, но не стал создавать суету, а решил просто проконтролировать, что Миллер свяжется с тобой, и мы не сбежим, – спокойно произнес Иваныч и, подойдя к навесному шкафчику, открыл его, достав упаковку лимонных пряников.

– И что делать? Продолжать делать вид, что мы их не заметили и сидеть ждать в квартире послание от Миллера?

– Примерно так, – сказал Иваныч, смачно отпив из кружки с уже налитым горячем чаем, после чего надорвал пакет и достал из него желтый пряник.

– Меня иногда сильно поражает твое спокойствие. Я уже три раза испугался и обделался, а ты спокойно чай пьешь… – выпалил я, выхватив из пакета пряник и жадно откусив его.

– Так я тебе давно говорю учиться самоконтролю, хранителю без этого тяжело будет. А если брать эту ситуацию в частности, я вообще не вижу ничего плохого. Ну охраняет и пускай охраняет, главное не мешает. Он скорее своим присутствием больше отгоняет прихвостней Миллера.

– И чтоб я не сбежал и сделал то, что он хочет, – произнес я, жуя пряник.

– Я думаю, он не тупой и так понял, что ты бы это сделал и без его угроз. Тебя же не отговорить идти на встречу с Миллером, верно? – прищурив глаз, сделав глоток, произнес Иваныч.

– Нет. Я ее не оставлю у Миллера… он не блефовал, когда сказал, что убьет ее, если я не приду.

– Ты же понимаешь, что он попытается ее убить и так? – спросил Иваныч.

– Я понимаю, что это ловушка, но выбора у меня все равно нет… Так я хотя бы попытаюсь выбраться оттуда живым и вытащить Алину.

Допив чай, остаток вечера я занимался поиском зацепок в книжных полках деда. Никаких сообщений вплоть до момента пока я не отключился на диване, так и не поступило.

Рано утром я продрал глаза от громкого стука. Сначала сквозь сон я не обратил внимание, но спустя полминуты стук повторился. Я понял, что стучали во входную дверь, от мысли о незваных гостях я вмиг пробудился, словно и не спал вовсе. Встав с дивана, я направился ко входной двери. Подойдя, я посмотрел в глазок, но за дверью никого не было, и на лестнице не было видно людей, даже не смотря на раннее утро и еще сумрак за окном.

Подождав минуту, пристально смотря в глазок, я все-таки решился и открыл дверь. Из двери выпала вставленная в щель бумажка, и развиваемая воздухом она медленно приземлилась на пол. Схватив ее, я быстро вернулся в квартиру и закрыл за собой дверь.

В прихожей уже стоял заспанный Иваныч, рассматривая свернутую бумажку у меня в руках.

– Что там?

– Я еще не смотрел, – ответил я.

Развернув бумажку, я увидел адрес и время, написанные перьевой ручкой, оттого и немного смазанные. Внизу листа был нарисован ключ точь в-точь как печать на запястье. Я сразу понял, что это и есть то сообщение от Миллера.

– Похоже это от Миллера. Место нашей встречи. Сколько сейчас времени? – спросил я Иваныча.

– Половина седьмого утра, – потирая глаза и вглядываясь в циферблат часов, произнес Иваныч.

– Через три с половиной часа он назначил встречу.

– Где?

– Похоже я знаю, где это место. Старая, наполовину заброшенная складская база. Не так далеко отсюда. Мы с мамой там мимо этой базы ходили, когда она еще работала.

– Понятно, – ответил Иваныч, выхватив бумагу у меня из рук и бегло посмотрев адрес. – Нужно заварить крепкого зеленого чая и чего-нибудь поесть, перед тем как идти туда. Силы тебе пригодятся, без боя там точно не обойдется, – убрав бумажку в карман, произнес Иваныч и было уже собрался идти на кухню, как вдруг в дверь опять постучали.

Я испугался, и в тот же миг моя рука вновь почувствовала уже знакомый холодок от металла клинка. Осторожно подойдя к двери, я посмотрел в глазок. Не поверив глазам, я поморгал и вновь посмотрел в него. Убрав голову от глазка, я повернулся к Иванычу, который внимательно смотрел на меня, ожидая с нетерпением информации о том, что я увидел.

– Там Виктор! – произнес я слегка в недоумении.

– Что? – удивленно спросил Иваныч.

– Виктор – Мудрец! – повторил я.

– Открывайте дверь, вас тут прекрасно слышно, – послышался голос Мудреца из-за двери.

Я, пожав руками, принялся открывать дверь. На пороге действительно стоял Виктор. Правда, немного постарев с нашей последней встречи. Сейчас на вид ему было около сорока лет, одетый в черную бейсболку, черную ветровку и серые джинсы.

– А ты постарел с прошлого раза… – произнес я.

– Ага, может впустите? Или так и будете на пороге держать? – спросил Мудрец.

– Проходи, конечно, – произнес я, пропустив Мудреца в квартиру, после чего закрыв за ним дверь.

– Я же говорил, что как только тот англичашка восстановит силы, я верну ему его жизненные силы, ну а тот, что умер, все же сделал меня немного моложе, – произнес Мудрец, глядя на меня и почесывая щетину. – Вы, кстати, в курсе что за вами следят люди Добровольского? Я насчитал троих, как минимум, – добавил Мудрец, переглядываясь с Иванычем.

– Со вчерашнего дня уже следят за домом, – ответил Иваныч, после чего добавил, – а ты тут какими судьбами? Мне казалось, что ты больше не будешь нам помогать…

– Если нальете чаю, я вам даже расскажу, а то я знаете ли немного замерз, пока полночи сюда добирался, чтоб никто меня не заметил, – ответил Мудрец, скинув куртку и повесив ее на крючок на стене возле двери.

Усевшись на стул возле стола, стоявшего у ближней стены, Мудрец внимательно смотрел, как Иваныч наливал ему в кружку чай и открывал новую пачку лимонных пряников. Я разместился напротив возле окна, оперевшись на подоконник, и то и дело поглядывая за машиной возле дома, где были люди Добровольского.

Сделав несколько глотков чая, Мудрец все же промолвил:

– Согрелся немного.

Ждавший пока Мудрец заговорит, с нетерпением, словно ему дали отмашку, выпалил Иваныч:

– Так каким судьбами здесь? Явно же не на чай зашел?

– В такую погоду чай лишним не будет, – многозначительно произнес Мудрец, сделав глоток согревающего напитка, после чего продолжил, – после того, как я спалил дом и ушел, я решил проветриться по городу, пройти по знакомым местам, посмотреть на знакомых людей.

– Не за что! Хоть посмотришь, как город и люди изменились, – произнес Иваныч.

– Точно, прогулка и потерянный дом со всеми мои вещами – это равнозначный обмен, – язвительно подметил Мудрец, сделав очередной глоток напитка.

– Тебе не привыкать, ты же, надеюсь, не за компенсацией пришел? – улыбнувшись, спросил Иваныч.

В очередной раз, словно проигнорировав слова Иваныча, Мудрец, посмотрев на меня, произнес:

– Прошелся тут по хранителям, оставшимся еще в живых. Никто меня, конечно, не узнал. Поговорил с ними непринужденно о погоде, но в голосе почти всех чувствовался некий страх. Немного замаскировавшись, я подобрался и к Морозову, он один из немногих, кто бы меня без маскировки легко бы узнал. Беседы с ним не вышло, сторонится он обычных людей, однако он тоже взволнован. Все это весьма занятным мне показалось…

– Конечно, все взволнованы. На территории орудуют хранители английского корпуса. Точного ответа для чего нет, а версии не радуют. Может, ты свою версию выдвинешь? – спросил Иваныч.

– Если честно, то мне без разницы, из-за чего все это происходит, – равнодушно ответил Мудрец.

– Конечно, ты же не хранитель! Да и к тому же к тебе боится подойти любой из нас, однако если вдруг версия Добровольского окажется правдивой, то и тебе тоже придется с этим столкнуться, хочешь ты или нет! – угрожающе выпалил Иваныч.

– Если вы допустите поражение только из-за того, что меня с вами не было, то этот позор будет только на ваших головах. Я приму мир таким, каков он будет. Если карты выпадут так, что мне придется встретиться с этим вашим злом, значит встречусь. Значит, так было суждено. Но я пришел сюда, не чтобы ты мне морали читал, – спокойно произнес Мудрец, допив последние глотки чая.

– Так а для чего тогда? – наконец-то, спросил я, прервав молчание.

Переведя взгляд вновь на меня, уголок рта Мудреца, дернувшись, приподнялся вверх.

– Задолго до знакомства с Иванычем я был уже знаком с молодым тогда парнем, которого звали Петр.

– Мой дед?

– Ага. Он только стал хранителем, и я по воле случая столкнулся с ним в вестибюле дворца культуры, где и сейчас проходят собрания хранителей.

– То есть ты раньше ходил на собрания? – с интересом спросил я.

– Был такой этап в моей жизни. Так вот мы познакомились и общались. Я был его наставником какое-то время, учил драться, справляться с эмоциями и контролировать свой гнев и, конечно, практиковаться в атаках клинком. Я даже был тем, кто подарил ему руководство и кодекс хранителей.

– Кстати, а почему я до сих пор их не получил? Я так понял, это же некое официальное принятие в хранители, верно? – с долей праведного возмущения произнес я, поглядывая на Иваныча.

Мудрец, не дав ответить Иванычу, продолжил:

– Мы были, можно даже сказать, друзьями. После определенных событий, о которых я бы не хотел сейчас говорить и тратить драгоценное время, мне пришлось покинуть хранителей и выбрать путь отшельника. Однако я сохранил с твоим дедом общение, с одним единственным. Он меня не осуждал и не навязывал свое мнение, я же в свою очередь делал тоже самое.

– Возможно, ты бы сохранил общение с многими хранителями, даже после той ситуации, скажем так. Но ты сам от всех отдалился, – сурово ответил Иваныч.

– Возможно… но время прошло и его не вернуть… – задумавшись, ответил Мудрец.

– Я все понимаю, но пока упорно не улавливаю сути твоего прихода? Меня тут ждет засада, и времени до выхода остается мало. Если я немного груб или не вежлив, то уж простите, ситуация такая, – не выдержав, произнес я.

– Все это я подводил к тому, что продолжал общаться с твоим дедом! – строго сказал Мудрец, посмотрев на меня. – За несколько дней до его смерти он приезжал ко мне. Он это делал не часто, чтобы не раскрыть место моего обитания. Я сам его об этом просил. Так вот тот визит был для меня в определенном смысле удивительным и неожиданным. Он приехал весь сам не свой, но старательно делал вид, что все нормально. Но как только он начал говорить, все его видимое спокойствие развалилось. Он не вдавался в подробности, лишь промолвил, что ему кажется, что за ним следят и, вероятно, скоро убьют. Я его пытался успокоить, убедить, что никому старый хранитель не нужен, чтобы его убивать. Я был не прав… – сказал Мудрец, слегка склонив голову.

– Что он рассказывал? Он говорил, кто за ним следил? Это были англичане? – нетерпеливо я заваливал вопросами Мудреца.

– Он ничего конкретного не говорил! Однако, уходя, он оставил мне письмо, напечатанное на своей машинке, точно такое же, как и те, которыми мы обменивались долгие годы. Тогда я должен был понять, что он приезжал попрощаться, а я сразу этого не понял…

– Что было в письме? – спросил я.

– Когда он уехал, я развернул письмо. В нем он рассказал о том, о чем мы никогда не общались, о своей жене, от которой он ушел, о сыне и о тебе… – сказал Мудрец, глядя на меня.

– Обо мне? – слегка удивленно спросил я. Но надо признаться, что после находки спрятанных моих фотографий я был уже не настолько удивлен.

– Так вот я здесь, чтобы исполнить его просьбу, и, видимо, время уже пришло. Все, как он и писал… – произнес Мудрец, после чего засунул руку в карман серых джинс.

Вытащив из кармана зажатую в кулак руку, он протянул ее ко мне. Перевернув кулак, он разжал его, и на ладони лежал маленький деревянный в ручную раскрашенный деревянный кубик.

– Я знаю что это! – воскликнул я, схватив в руку кубик и начав вертеть в руках и осматривать.

– Что это? Похоже на кубик-рубика, – спросил Иваныч.

– Это он и есть! Только вместо цветов на каждом маленьком квадратике изображена часть большой картинки, которая появляется, если правильно его собрать. Это и пазл и кубик-рубика одновременно, отчего он еще сложнее, как мне кажется, – ответил я, начав вращать грани кубика.

– Ты уже видел такие? – спросил Иваныч.

Мудрец сидел и не влезал в расспросы Иваныча, а лишь внимательно наблюдал за мной.

– Мне такие на день рождения в детстве дарила бабушка… хотя, возможно, и не от нее они были, – произнес я, остановившись на секунду. – Прикол этого кубика – это то, что когда ты его правильно соберёшь, он откроется, и внутри него что-нибудь лежит. В детстве это были конфеты…, – добавил я, продолжив собирать кубик.

– Ладно, чай уже закончился, да и мне пора идти, – произнес Мудрец, поднявшись со стула.

– А ты не хочешь дождаться, пока я его соберу? Неинтересно, что там внутри? – спросил я, продолжая крутить грани кубика.

– Извини, я выполнил просьбу старого друга, но то, что он тебе передал, это ваше личное, и меня не касается, иначе он бы мне об этом сказал, – ответил Мудрец, направляясь в прихожую.

Одев куртку, он еще раз посмотрел на меня и произнес:

– Я думаю, мы скоро еще увидимся. Постарайся не умереть, – улыбнувшись, произнес Мудрец, после чего вышел из квартиры и медленно начал спускаться по лестнице.

Я закрыв дверь, побежал быстрее к окну. Простояв несколько минут, я так и не увидел выходившего Мудреца.

– Он, наверное, ушел в свой карман… – небрежно произнес Иваныч, убрав кружку Мудреца в мойку.

Спустя несколько минут, стоя возле окна, кубик был, наконец-то, собран, и прозвучал знакомый с детства щелчок. Одна из граней немного отошла от других, и, схватившись за нее, я принялся ее откручивать. Открутив грань, я заглянул вовнутрь кубика. В специальном круглом отсеке в середине кубика лежал серебряный перстень с огромным инкрустированным зеленым камнем.

– Твою ж мать! – от удивления вырвалось у меня изо рта. Я, аккуратно взяв его, медленно достал, продемонстрировав его Иванычу.

– Это то, что я думаю? – спросил Иваныч.

– Я не уверен, но могу предположить, что это то самое кольцо Мерлина, – произнес я, разглядывая кольцо, приблизив его к себе. – По всему кольцу выгравированы различные символы, похожие на руны. Такие же руны были на сундуке, который из озера в кармане достал Добровольский. Так что это точно либо кольцо Мерлина, либо его подделка. Может, я его надену да проверим? – с интересом спросил я, глядя на кольцо, которое так и манило меня одеть его.

– Погоди! Если это, и правда, кольцо Мерлина, то мы не знаем, какие могут быть последствия, если ты его оденешь. Вдруг оно как-то защищено, и, надев его, ты умрешь? Прежде чем спешить с этим, надо разобраться во всем, – произнес Иваныч, смотря на кольцо в моих руках.

– Боюсь, у нас нет времени разбираться. Тем более Миллер может догадаться, что я знаю о кольце и попытаться забрать его… – произнес я и, сжав кольцо в кулак, поспешил его убрать в карман.

– Как он догадается о кольце?

– А как Добровольский нашел сундук кольца под толщей воды? Я думаю, что Миллер тем более почувствует, что я соприкасался с кольцом.

– Тогда тем более если ты его возьмешь с собой, то он точно его почувствует! Как ты сам сказал, сделал Добровольский. Спрячь кольцо обратно в карман! – произнес Иваныч.

– Не буду, дед не просто так его передал мне. Он хотел, чтоб оно было у меня, и я им воспользовался, когда разобрался, иначе он бы мог просто отдать его тебе или Мудрецу, или в конце концов Морозову. Я не буду убегать…, – твердо произнес я и направился в прихожую.

– Погоди, давай, может, сообщим Морозову? Миллер тебя просто убьет! – вставая у меня на пути, пытаясь остановить, произнес Иваныч.

– Прости, но нет. Он сказал, чтобы я приходил один, а значит и звать подкрепление будет опасно. Он может убить Алину… я не буду рисковать ее жизнью и выполню все, что он сказал…

– Я видел адрес! Я пойду за тобой, и все сорвется, он не придёт! – произнес Иваныч, встав у входной двери, упираясь руками в стены, преграждая мне проход.

– Иваныч, если ты так сделаешь, он убьет Алину, но все равно придёт за мной… ты добьешься бессмысленной смерти человека, но никак не поможешь мне. Плюс, если так случится, ты меня сильно настроишь против тебя, оно тебе надо? – спросил я, надевая куртку, стоя в прихожей.

– И что ты прикажешь мне делать? Я не могу позволить тебе пойти туда, это чистой воды ловушка! – беспомощно произнёс Иваныч.

– Я знаю, но выбора особо нет, а самое главное нет и времени. Если вдруг что случится, позаботься о моей маме. Вот все, что у меня осталось, – произнес я, и, достав из кармана свернутые последние деньги, я положил их в руку Иванычу. – А теперь пропусти меня, – сказал я, попытавшись отодвинуть рукой Иваныча от входа.

Старик, склонив голову и, видимо, осознав, что ему меня не остановить, отошел в сторону, освободив проход.

– Постарайся выжить! И помни все то, чему я и остальные успели тебя научить, – произнес Иваныч, с грустью похлопав меня по плечу.

Я обнял Иваныча и почувствовал, как капли его слез упали мне на шею и стекли на плечо.

Ничего не сказав, лишь кивнув головой, я открыл дверь и вышел в подъезд дома, закрыв за собой дверь.

Спустившись на первый этаж и уже подойдя к подъездной двери, я остановился. В голове пробежали тысячи мыслей. Большая часть из них была об Алине и маме. Остальные лишь оценивали в разной степени мои шансы пережить этот день. Одна мысль зацепила мой разум.

За дверью были люди Добровольского, и они пойдут за мной. Чтобы не нарушить условия Миллера, мне, прежде чем отправиться на встречу, еще нужно будет скинуть хвост.

План в голову не приходил, поэтому я решил действовать по ситуации. Выдохнув, я нажал кнопку на панели, и дверь подъезда, сопровождаемая противным писком, открылась, и я что было сил выбежал и направился наутек от своих надзирателей.