Текст книги "Огнеборец (СИ)"

Автор книги: Тео Дорн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Под палящими лучами солнца, перед коваными чугунными воротами, высотой минимум в три человеческих роста, выстроилась длинная цепочка молодых людей. Все в спортивной форме, с массивными баулами и объемными сумками. По меньшей мере несколько сотен, а может даже и пол тысячи. Они все прибыли сюда затем же, зачем и я.

Все они – кандидаты в огнеборцы.

– Экзамен вот вот начнется, – проворчал Ленский,

Он бросил взгляд на свои вычурные наручные часы.

– А я уж думал всё – не успеем, – выдохнул он, – Этот старик, я клянусь, даже не пытался нажимать на газ.

Мы встали в тени высокого кирпичного забора по периметру окружающего здания учебного центра.

– Есть такое, – ответил я ему, – Ну хоть не придется вариться на этой жаре.

Все таки Иннокентий был осторожным водителем и особо не торопился. А возможно просто затягивал дорогу как мог. На что намекали его подозрительные взгляды на Ленского.

Но ослушаться графа он не мог, поэтому прибыли мы все-таки вовремя. Хоть и минута в минуту.

Оглянувшись, я заприметил знакомую группу молодых дворян.

Не то чтобы я сильно удивился, но все-таки, когда я увидел здесь Баранова и его дружков – все-таки я понимал зачем они сюда ехали. Однако, события в поезде, который привез нас сюда, всё-таки многое говорили об этих ребятах.

– У нас ещё будет возможность поквитаться с этими отбросами, – ответил Ленский, глядя на то, как я изменился в лице, – Ты лучше глянь какой здесь цветник!

Ленский подмигнул стоящей в сторонке стайке девушек, очевидно ожидая как они, заверещав, разбегутся с радостным визгом, сраженные его харизмой.

Но боевито выглядящие барышни встретили его жест просто стеной ледяного безразличия. Видимо только сейчас Ленскому бросились в глаза их татуировки, скрытые спортивными куртками.

– Что, садовничек, – похлопал я его по плечу, – Не работают твои дворянские чары?

Ленский изящным, показным движением, поправил свои светлые волосы.

– Они не смогут долго сопротивляться моим чарам, – самоуверенно ответил он.

– Напомни, ты решил стать огнеборцем, чтобы за юбками гоняться?

Он пожал плечами.

– Может и так. Разве плохая цель?

– А как же людям помогать? Победить Бездну? Вопреки всему?

– Я был пьян, – отмахнулся Ленский, – Это слишком скучно.

Я посмотрел в сторону ворот. Собравшиеся здесь кандидаты в огнеборцы засуетились. Один за другим они вставали со своих сумок и выходили из-под тени высокого кирпичного забора.

К воротам со стороны учебного центра направлялись люди в красно-черной форме.

– Ну вот сейчас и развлечемся, – сказал я.

***

Стрелки часов на красной кирпичной башне главного учебного корпуса показали девять утра. Звонко прозвенел медный колокол. В этот же самый момент, лихого вида мужчина, протиснулся в калитку больших чугунных ворот.

Буквально ходячая гора мышц, одетая в черную футболку и красные форменные штаны огнеборцев с высокими кожанными ботинками на шнуровке. Толстая шея делала его похожим на быка.

Глаза его были скрыты за стильными солнечными очками в тонкой золотой оправе. Гладко выбритую голову венчал карминово-красный берет, сдвинутый набок.

Возвышаясь над сгрудившимися у ворот кандидатами, он медленно и пристально оглядел их с ног до головы. На его лице расцвела белоснежная улыбка.

– Ну что, салаги! Кто не успел, тот опоздал! – его громовой голос огласил площадку перед воротами, – Стройся, будущие кадеты и будущие неудачники!

Вся разномастная толпа присутствующих, суетясь, принялась создавать подобие строя перед мужчиной.

Не желая принимать участие в этой вакханалии, я постоял и посмотрел на то, как пытается самоорганизоваться эта толпа изнеженных аристократов и дворян. Приметил несколько толковых ребят и встал в строй рядом с ними, не забыв утянуть за собой Ленского.

– Да, салаги… Нам предстоит ещё много работы! – усмехнулся здоровяк. – Меня зовут – Игорь Иванович Валидубов. Для вас – Полковник Валидубов. Руководитель этого потрясающего санатория.

Он сделал паузу, оценивая, дошел ли смысл сказанного до присутствующих. Удовлетворившись – он кивнул.

– Мои избалованные принцессы! Я буду вашей крёстной феей на время нашего вступительного экзамена. Отберу каждого лично. Не сомневайтесь. А добрые эльфы… – он обвел рукой отряд инструкторов в такой же как и он форме, – Мне в этом помогут.

По толпе пробежала волна смешков и кандидаты заулыбались. Начали перешептываться.

– Весело вам? То ли ещё будет, – пробасил Валидубов. – А сейчас слушайте внимательно. Шутки на сегодня кончились. Повторю один раз.

Все голоса и смешки в толпе умолкли. Многие переглядывались. Многие сгорали от нетерпения, переминаясь с ноги на ногу. В воздухе повисло осязаемое напряжение – ещё чуть чуть и побегут искры. Но что было едино: слух и внимание всех собравшихся были обращены к Валидубову.

– Для особо одаренных, считающих, что их кровь голубее, чем у остальных. Если вы, бездари, не сдадите хотя бы одно из вступительных испытаний – вы вылетите. Если вы нарушите субординацию – вы вылетите.

Он обводил взглядом толпу курсантов и почему-то произнося эти слова взгляд его остановился прямо на мне.

– Если вы, упаси вас Император, решите выяснить у кого яйца тяжелее, прямо на экзамене – будете иметь дело лично со мной. И поверьте мне – вы этого не хотите.

Он прокашлялся и это было единственным звуком, который раздался на площадке перед воротами. Все затаили дыхание.

– Вы здесь, чтобы стать Огнеборцами. Первыми среди равных. Первыми кто бросается навстречу бездне. Быстро и яростно. Пламя Бездны никого не ждет – оно пожирает. У нас нет той роскоши, что могут позволить себе другие Корпуса! Счет всегда идет на секунды, когда дело касается огня!

То что говорил Валидубов, было мне близко. Ведь к этому я и привык в пожарке. К гонке со временем.

Не знаю, была ли это заученная речь, которую слышало не одно поколение Огнеборцев, но тем не менее эпичность её от этого не страдала.

– Среди нас нет места склокам из-за крови. Происхождения. Пола. Одаренности. И социального статуса. Вы станете единым целым, – будто желая продемонстрировать это, Валидубов выставил перед собой сжатый кулак, – Вы станете друг другу родными. Вы будете вместе спать. Вместе есть. Вместе сражаться и вместе побеждать. Вместе жить, и вместе умирать.

Валидубов сделал паузу. Хоть я и не видел его глаз, но готов был поклясться, что в данный момент, он был не здесь.

Взгляд его был обращен вдаль.

Я обернулся и увидел за своей спиной, вдали, горную гряду, неприступной каменной стеной тянущуюся вдоль горизонта. Казавшиеся игрушечными скалы белели сверкающими на солнце снежными шапками.

Валидубов продолжил. Говорил он теперь тихо. Так, что всем собравшимся пришлось прислушаться.

– Если вы, конечно, пройдете все отборочные испытания и пройдете всё обучение до конца. И я вам клянусь… —

В разносящемся по площадке голосе, зазвучали стальные нотки.

– Ни один недостойный звания Огнеборца не покинет стены этого учебного центра в багровой форме, – голос его доносился до каждого перед воротами, – Так что, если пришли за славой и должностями. Можете об этом забыть. Развернитесь. И ступайте прочь.

Валидубов шумно выдохнул, расправив могучие плечи. А затем до всех присутствующих донеслась его команда:

– За мной. Шагом – марш!

Практически бесшумно за спиной Валидубова распахнулись огромные ворота, открывая вид на просторный внутренний двор учебного центра. Валидубов развернулся и, чеканя шаг, направился внутрь.

– Думаешь курсы пафосности входят в обязательную программу обучения? – спросил я Ленского. Тот, прыснув, пожал плечами и мы двинулись внутрь.

Ещё не кадеты, но уже кандидаты в огнеборцы, маршировали в распахнувшиеся чугунные ворота. Мы шли колонна за колонной, пока не оказались внутри целого тренировочного комплекса, спрятанного за высоким забором.

Обширный бетонный плац располагался перед выстроенными буквой «П» административными и жилыми зданиями в несколько этажей. Архитектура здесь была сугубо функциональна и не блистала столичной вычурностью.

Разве что глядя на красный облицовочный кирпич, можно было сказать о том, что здания эти были открыты всем ветрам уже на протяжении нескольких лет. Но, тем не менее, поддерживались в хорошем состоянии.

Инструкторы учебного центра построили нас на плацу и по одному принялись вызывать к писцам, сидящим за столами перед нами.

Наконец-то пришла моя очередь.

– Имя, фамилия, – раздражённо спросил меня худосочный писарь в квадратных очках в роговой оправе. Толстые линзы блеснули.

– Владимир Пожарский.

Я протянул ему грамоту от Графа Бельского. Писарь заморгал, повертел бумагу в руках. Развернулся и подал знак ближайшему инструктору с седыми волосами зализанными назад.

– Мы такое принимаем, сержант Кожедуб? – спросил писарь.

Подошедший всмотрелся в печать. Его смуглое пересеченное длинным шрамом лицо даже не изменило своего выражения.

– Год рождения? – спросил Кожедуб, обратившись ко мне.

Я, недолго думая, назвал цифру, которую запомнил из своего безвременно сгоревшего паспорта. А сам подумал, что возможно наличие деревьев в фамилии дают бонусы при поступлении.

– Особые способности?

Тут у меня была простая легенда, которой я планировал придерживаться.

– Маг огня.

Вокруг меня повисла напряженная тишина. Кожедуб молча смотрел на меня. Писарь же не на шутку перепугался и заозирался. Но инструктор был спокоен. Только его холодные серые глаза сощурились.

– Пиромант… Знаменитый повеса из рода Пожарских… – медленно протянул Кожедуб, – И в Огнеборцы? Я думал вы знамениты своим даром к карточным играм... Или думали мы тут от радости завизжим, увидев очередного знатного сыночка?

А ещё я уже успел забыть, какая у наследника Пожарских репутация…

– Разве Полковник Валидубов не сказал, что прошлое не важно, для того, кто желает стать огнеборцем?

Седой инструктор выпрямился и, сделав шаг навстречу мне, молча посмотрел на меня. Его лицо было прямо напротив меня.

– Это не значит, что среди Огнеборцев есть место для кого попало, – процедил он тихо, – И лучше тебе бы развернуться и идти жить свою лучшую жизнь богатенького столичного аристократа.

Я молча выдержал эту тираду. Повернул к нему голову и встретил его полный холодного презрения взгляд. Писарь же предпочел найти, что-то неимоверно интересное на оправе своих очков.

– Я не кто попало, – ответил я.

Брови Кожедуба взлетели вверх.

– Да-а-а? Что-то верится мне в это с трудом. Знаю я таких как вы – чуть что пойдет не по вашему – сразу бежите к папочке или устраиваете истерики.

– При всем моем к вам уважении – мне плевать во что вы верите. Я пришел стать огнеборцем – и я им стану.

Несколько секунд мы прожигали друг друга взглядом.

Мы уже начали привлекать любопытные взгляды, потому что напряжение перед нашим столом уже казалось можно измерить вольтметром.

Инструктор хмыкнул.

– Посмотрим, – он повернулся к писарю и кивнул.

Развернувшись, он ушел.

Писарь пожал плечами и черканул в своём журнале несколько строк. А затем перевернул страницу, достал откуда-то жетон с номером и белый лист, исписанный мелким шрифтом. Шлёпнул на него одну печать и протянул жетон и обходной лист мне.

– Тут список необходимых экзаменов, которые вы должны будете сдать сегодня. На обратной стороне – карта, где вы можете найти места их проведения. Порядок не важен, но рукопашный бой последний. Как закончите, отнесёте в штаб…

Писарь быстро-быстро тараторил и половина его слов превращалась в мешанину звуков.

– … свои вещи на время экзамена можете сдать интенданту, он выдаст вам форму, если вы в ней нуждаетесь.

Он махнул рукой в сторону зданий.

– И последнее, – писарь протянул мне бумагу, – Подпишите, что вы полностью берете ответственность на себя, за все что произойдет с вами на экзамене и ваша семья отказывается от претензий в сторону Службы Нейтрализации Бездны в случае ваших увечий и возможного летального исхода.

– Возможного летального исхода?

Писарь протер очки.

– Простая формальность. Ну или можете отказаться от экзамена. Ворота вон там.

Что же, видимо единственное бездново создание, которое ни один огнеборец не в силах забороть – это бюрократия.

Я наклонился и пробежался глазами по листу. Всё как и сказал писарь. Служба Нейтрализации Бездны в которую входит Корпус Огнеборцев видимо решила обезопасить себя от всевозможных последствий. Хитрые сукины дети...

Я черканул ручкой там, куда указал палец писаря.

– Ну все, – он сложил бумагу в стопку, – Следующий!

Пройдя регистрацию, я несколько минут подождал в стороне, пока Ленский не догонит меня. Мы вместе стали смотреть список экзаменов.

Забег на десять километров, силовые, навыки оказания первой медицинской помощи, теоретическая подготовка. Рукопашный бой.

– Что думаешь? – спросил меня Ленский.

Я оглядел приемную комиссию и поймал на себе взгляд старшего инструктора Кожедуба, который о чем-то переговаривался с Валидубовым.

– Думаю, что просто не будет…

***

Распрощавшись с приемной комиссией, мы направились на место проведения забега. Обойдя административные здания, мы прошли по аллее из высоких тополей, чья зелень дала приятное укрытие от палящего солнца.

Я глубоко вдохнул и выкинул из головы все мысли, который напрашивались после этой неприятной встречи на входе.

Наконец мы достигли начала беговой трассы. На стартовой отметке уже собиралась первая группа бегунов.

Старт находился прямо за основным комплексом зданий учебного центра. Белые флаги отмечали старт, а красные флажки, размечали края уходящей в лес беговой трассы.

Утоптанная грунтовая дорога, петлявшая среди соснового леса, намекала на то, что бег будет по пересеченной местности. Легкой прогулки ждать не стоило.

– Ну, хотя бы на солнце не испечемся, – выдохнул Ленский.

Ему, как ледяному магу, судя по всему терпеть жару было тяжко.

В толпе перед стартом, я заметил знакомое квадратное лицо Баранова и уже знакомую компанию его подпевал. В напоминание о нашей встрече в поезде ему остался сломанный нос.

И судя по его взгляду, он об этом тоже не забыл.

А поскольку сейчас ему не угрожало быть зажаренным дышашим в спину игнитом, он видимо решил, что поквитаться будет отличной идеей

– Держи ухо востро, – кивнул я Ленскому на наших общих знакомых, – Бег будет с препятствиями.

Он как раз заканчивал разминку и, потянувшись, хрустнул костяшками пальцев.

– Очень на это надеюсь, – сказал он с ледяным спокойствием.

***

Мы с Ленским закрепили на груди номера: у меня – сорок седьмой, у него – сорок восьмой.

– Первая группа, приготовиться! – скомандовал высокий молодой инструктор в такой же форменной футболке, как у Валидубова.

Инструктор дождался, когда участники забега выстроятся на стартовой отметке. Затем вскинул вверх черный стартовый револьвер. Раздался громкий хлопок выстрела.

Я пропустил вперёд особо рвущихся к славе кандидатов, зная, что нужно беречь силы, особенно на старте.

И не было ничего удивительного, что вперёд всех убежала группа Баранова. Громилы в белоснежных футболках, буквально расталкивали всех, норовя выйти вперед.

Трасса была сложная: ныряла то вниз, то вверх, петляла между высокими соснами. В лесу было душно и влажно как в тропиках, стояла жара. Высокая влажность не позволяла глубоко вдохнуть. Пот заливал, а футболка прилипла к телу.

– Вова… Сбрось темп… Дымишься уже… – выдохнул Ленский, догоняя меня. – Смотри не загорись.

– Кто бы говорил… – ответил я, усмехнувшись. – Сам-то не лучше. Смотри не растай.

Даже несмотря на то, что темп поначалу был невысокий, моё новое тело оказалось куда менее подготовленным, чем я мог ожидать и без дара было не таким выносливым. Надо будет над этим поработать.

Но правильно подобранная тактика всё равно давала свои плоды. Хоть мы и начинали в конце общей группы бегущих, сейчас мы уже были ближе к её голове, обогнав основную массу, вломивших по полной на старте.

Впереди даже замаячила группа Баранова.

Грузный Баранов тяжело дышал, словно уставший кабан. Его футболка промокла до нитки, а лицо раскраснелось. Вены вздулись на массивном черепе. Вид он имел скорее жалкий, чем грозный.

Надо отдать ему должное, упертости ему было не занимать.

Но несмотря на это, даже уставшие, мы с Ленским медленно, но верно обошли их группу.

– Увидимся на финише, – не удержался Ленский и подколол тяжело пыхтящего Баранова.

Я оглянулся и как раз в этот момент увидел, как перед ногой у моего товарища вырос небольшой земляной столб и врезался ему в носок. Ленский не смог удержать равновесие и рухнул, растянувшись прямо на грунтовой трассе.

Баранов оказался магом земли и заносчивым сукиным сыном, как я уже знал. Пробегая мимо Ленского, он смачно сплюнул на землю прямо перед ним.

– До встречи на финише, падаль, – прошипел он, довольный собой.

Но тут же он врезался в меня, вставшего у него на пути.

– Забыл нашу последнюю встречу? – холодно спросил я.

Группа поддержки Баранова обменялась взглядами и сделали шаг назад.

Баранов же, застыл в нерешительности, затем его взгляд, метнулся куда-то влево за мою спину и на его лице заиграла самодовольная ухмылка.

– Ты просто застал меня врасплох, – нахально произнес он.

Я проследил за его взглядом и увидел, как на верхушке холма за моей спиной замаячил багровый берет. Наверх поднялся один из инструкторов.

Кожедуб. Тот самый седой и смуглый сержант, с пересеченным шрамом лицом, с которым мы обменялись любезностями на входе. Ну конечно же. Куда ж без него. И теперь он внимательно смотрел на происходящее.

– Что, уже не такой смелый? – промычал Баранов.

Не обращая внимания на Кожедуба, я сделал шаг вперед.

Баранов видимо такого не ожидал, потому, что инстинктивно попятился и неуверенно посмотрел на своих товарищей. Они же как-то не горели желанием влезать в драку, видимо помня о том, что случилось в поезде.

– Застал врасплох? – спросил я, глядя ему прямо в глаза, – Последнее что я помню. Так это твои сверкающие пятки, когда ты удирал от игнита, спасая собственную шкуру. И это ты мне говоришь о смелости?

– Т-ты не рискнешь вылететь с экзамена, – запнувшись на полуслове, промямлил он.

Я сделал ещё один шаг вперед и сжал кулаки. Почувствовал как забилось сердце разгоняя по всему телу кровь, а голова очистилась от всех мыслей.

– Хочешь проверить?

Баранов попятился. Я уже был готов к схватке. Плевать, что там говорил Валидубов… Плевать на этого мерзкого сержанта. Пусть хорошо запомнит, что сейчас увидит…

Но в реальность меня вернул голос Ленского.

– Пусть валит, – выдохнул он, улыбнувшись, – Он того не стоит.

Баранову другого шанса и не требовалось. Не успел я вновь к нему обернуться, как он со своими подпевалами скрылся за поворотом.

Я же подошёл к Ленскому, чтобы осмотреть его ногу. Подвёрнутая лодыжка распухла.

– Повезло, что ты криомант. Не забудь приложить, – я усмехнулся и кивнул на его лодыжку.

Ленский вымученно улыбнулся в ответ и приложил окутанные голубоватым свечением ладони к распухшей ноге. В нос ударил запах озона.

– Вова, давай беги на финиш, – сквозь стиснутые зубы пробормотал он, – Я уж как-нибудь доползу.

– Ага, к концу всех экзаменов как раз управишься.

Особо с ним не церемонясь, я вскинул не успевшего запротестовать Ленского на плечи.

– Держись крепче, – бросил я.

Я побежал дальше по трассе медленным темпом. По моим прикидкам до финиша оставалось несколько километров.

К тому моменту, как мы достигли финиша, нас обогнали уже все. Обессиленный, я рухнул на землю, едва мы пересекли финишную черту.

– Эй, эй! – запротестовал Ленский, – Аккуратнее с пассажирами!

Он растянулся рядом

– Будешь мне тут жаловаться… – невольно улыбнулся я, – Отдохнул небось?

Я отчаянно пытался восстановить дыхание. Меня подташнивало, а в ушах пульс стучал набатом. Но я был доволен, что дотащил товарища до финиша. Своих бросать я не собирался.

Над головой нависла тень.

– Час двадцать, – щёлкнул секундомер инструктора. – Вы последние, Пожарский, Ленский. Ещё немного, и вас бы догнала уже вторая группа. Но вы сдали.

Я облегченно выдохнул и перевернулся на спину, глядя на то как над головой проплывают редкие облака. Голова кружилась от усталости и мне понадобилось несколько минут, прежде чем я смог просто сесть.

Судя по всему я оказался прав и Ленский вдоволь отдохнул на моем горбу и теперь, прихрамывая, бродил вокруг меня.

– Ну что, в медпункт, потом на силовые? – бодро спросил он.

Вот же сукин сын…

– Или уже сдался?

Глава 12

– Пожарский, ну что ж ты такой дохляк? – сокрушался инструктор спортзала прямо надо мной, пока я боролся с придавившей меня штангой. – Давай жми изо всех сил!

Меня измотало наше первое испытание и сейчас я изо всех сил старался поднять штангу, буквально вжавшую меня в скамью. Давление в голове так поднялось, что окружающие меня звуки превратились в неразборчивую какофонию. До меня доносились лишь обрывки фраз:

– Может, сбросить вес ему?

– Слабак.

– Пфф… А гонору было…

Не ожидал я, что Владимир Пожарский будет таким дохляком. Но слушать такое… Пошли вы к черту!

– Огнеборцы не боятся трудностей, – усмехнулся сержант. – Давай, жми!

Моё сердце бешено застучало погнав разгоряченную кровь. Сдавленно зарычав, я изо всех сил толкнул гриф штанги вверх. Наконец-то он поддался. Я шумно выдохнул, зафиксировал штангу над собой.

– Ещё раз, – скомандовал инструктор. – Это даже не удовлетворительно.

Да уж, семьдесят килограмм для Владимира Пожарского были неподъемным весом.

Набрав в грудь побольше воздуха, я выгнул спину и уперся пятками в пол. Медленно я опустил штангу на грудь и толкнул её наверх. Штанга как будто бы стала легче, когда я заметил знакомое чувство разгорающегося в груди пламени.

– Два, – произнес инструктор с довольным голосом, – Фиксируй штангу. Добавим ещё.

– Куда ещё? – выдохнул я, вытирая со лба пот.

От его капель уже начинали подниматься в воздух струйки пара. Привлекать этим лишнее внимание было бы ни к чему.

– Не дрейфь! – скомандовал инструктор, – Давай! Сдать же хочешь?!

Я вновь принялся за снаряд, который потяжелел на десять килограмм. Чем жарче становилось в моей груди, тем легче становилась штанга. И девяносто, и сотня килограмм раз за разом поддавались мне.

Теперь я уже видел нездоровый блеск в глазах инструктора, которого захватило это соревнование ещё сильнее, чем меня.

– Вот, Пожарский, а говорил, что дохляк! Мы с тобой ещё рекорд службы возьмём! Никогда в жизни такого не видел!

Наконец, когда надо мной нависла штанга весом в полтора центнера, а весь я буквально дымился, я начал подозревать, что стоит это прекращать.

– Что, сдрейфил? – раздался наглый женский голос за моей спиной.

В голове лишь успело промелькнуть: «Ты кто вообще такая, чтобы это говорить?!» Но пасовать перед трудностями я не привык.

Глубоко вдохнув, я со звериным рыком поднял штангу над собой.

Тут же в меня прилетела струя из огнетушителя. Надо мной возвышался полковник Валидубов.

– Вы что тут устроили? Спалить всё хотите, огневики треклятые?

Мой экзаменатор на миг растерялся, но всё-таки отер свое лицо от пожарной пены и отсалютовал.

– Господин Полковник, на рекорд шли!

Валидубов видимо решал, что важнее: пожарная безопасность или спортивная слава. Но весь его мыслительный процесс был скрыт за темными стеклами очков.

Поэтому, стараясь опередить грядущий шторм, я всё-таки сунул экзаменатору бумажку со своими результатами. Получил заветную печать о прохождении испытания и отправился на встречу интеллектуальным приключениям.

Голос завершившего расчеты Валидубова лишь добавлял мне прыти.

– Я тебе такие рекорды сейчас покажу…

***

– Ты что творишь, Архипов?

Женщина-медик в чёрной форме с белой повязкой схватилась за голову, глядя на то, как огромный простодушный гигант только что свернул шею тренировочному манекену в попытке сделать тому искусственное дыхание. Грудная клетка этого же манекена просто провисла внутрь и резиновый пациент был скорее мертв, чем жив.

Архипов почесал затылок, тяжело вздохнул и попытался приподнять резиновую голову манекена, но она тут же со шлепком ударилась затылком об асфальт, что вызвало стремительное столкновение ладони инструктора с её лицом.

– Так, понятно – этому нашу жизнь не доверяем, – прокомментировал Ленский с таким серьёзным лицом, как будто бы только что сделал пометку в ментальном блокноте.

В целом, экзамен по оказанию медицинской помощи пока выглядел самым спокойным: несколько площадок с расстеленным на них березентом, манекены-пострадавшие, инструктора-медики и мы, кандидаты, которые пытались спасти умирающих резиновых товарищей от разных неприятностей, которые мы вытягивали из стопки белых билетов.

В своих навыках я был уверен, несмотря на то что память моя стала как разобранный пазл. Однако каждая «пазлинка» с картинкой того, как нужно действовать при том или ином ранении, в целом у меня в голове была – вспомнить я её мог. Удивительная вещь – память: достаточно лишь нужного триггера.

А экзамен тут… Ну, в целом такой, к какому я привык.

– Ладно, всё понятно, – вздохнула женщина. – Отпускай эту бедолагу, отправим его в санаторий.

– А я слышал, что полковник Валидубов сказал, что самый лучший санаторий – здесь, – самодовольно произнёс тощий брюнет из нашего строя кандидатов, окруживших площадку проведения экзамена и дожидающихся своей очереди

– Прямо так и сказал? – удивилась инструктор. – Тогда, господин Полозов, прошу вас к манекену, тяните билет. Покажете, как в этом лучшем санатории умеют оказывать первую медицинскую помощь. И ещё один… Владимир Пожарский, – назвала моё имя инструктор.

– Я, – ответил я и сделал шаг вперёд.

На небольшой заасфальтированной площадке в тени учебного корпуса оказалось двое: я и удивительно похожий на меня этот дерзкий молодой дворянин, не умеющий держать язык за зубами. Такой же худосочный, только тёмные волосы его были гораздо длиннее, чем мои. Глаза – тёмные, под цвет волос.

– Прошу ко второму пострадавшему. Тяните билет, – указала мне ладонью инструктор на разложенную перед ней колоду из белых картонок.

«Остановка сердца».

Нужный пазл всплыл в моей голове.

Манекен лежал на расстеленном брезентовом полотне на площадке справа от стола.

Полозов ушел влево. Инструктор оставалась между нами и следила за обоими. Молодой аристократ недовольно цокнул языком, когда вытащил билет, но закатывать сцену не стал. Обрывки воспоминаний подсказывали мне, что он из довольно известного столичного рода, но каких-то подробностей припомнить я не мог.

Когда я подошёл к своему манекену, инструктор-медик кивнула и нажала секундомер.

Я склонился над бедным резиновым мужчиной, чьего «брата» недавно раздавили примерно при попытке решить ту же самую проблему.

– Всё будет нормально, – сказал я вслух, выдохнув. – Пусть ты меня не слышишь, но знай – я делал это сотню раз. Ну, как минимум – несколько десятков.

Инструктор хмыкнула и что-то записала в своём блокноте, быстро бегая перьевой ручкой.

Я запрокинул манекену голову, наклонился и приложил ухо ко рту, проверяя, дышит он или нет.

– Он не дышит и без сознания, – добавила инструктор новых данных.

Очевидно, что ей приходилось это делать, меняя условия задачи на ходу. Потому что манекен не задышал бы, как я не старался.

Она умудрилась отпускать комментарии мне и Полозову, хотя, будучи занят, я практически не разбирал, что она говорит ему. Видимо, как везде, медиков здесь не хватало, и она тут была одна на двоих. Кандидатов всё-таки было слишком много.

Инструктор вновь записала что-то ручкой.

Я наклонился, взял его запястье и сжал, а затем так же положил два пальца на шею манекена, сбоку от трахеи, и осторожно постарался нащупать пульс.

Десять секунд ждал.

– Пульса нет, – дала инструктор новые вводные.

Я встал на колени рядом с грудной клеткой бедолаги-манекена, на лбу которого было написано «Кеша».

Положил одну руку основанием ладони в центре грудной клетки, вторую сверху на неё и на прямых руках принялся делать компрессии, вкладывая в каждую из них вес своего тела.

Старался придерживаться частоты примерно 100-120 компрессий в минуту.

После тридцати компрессий я положил руку ему на лоб и запрокинул голову манекена назад, открывая дыхательные пути. Указательным и большим пальцами этой же руки зажал ему нос и сделал искусственное дыхание – два вдоха – и вновь принялся за компрессии.

– Почему не начали с искусственного дыхания, Пожарский? – спросила меня инструктор.

– Вернее начать с компрессии, потому что в крови еще есть кислород, и тогда я бы потратил время на искусственное дыхание.

Вновь её ручка забегала по блокноту. Я же в это время продолжал повторять циклы «компрессии – искусственное дыхание». Примерно через пять циклов я вновь быстро проверил пульс на сонной артерии.

– Всё ещё нет, – покачала головой инструктор. – Твои действия?

– Продолжаю, – ответил я.

Я сделал ещё один цикл и вновь проверил пульс.

– Ещё нет, – сказала инструктор. – Что ещё мы можем предпринять?

– Самый верный способ – дожидаться медиков, поэтому заранее нужно их вызвать.

– Вы вызвали, Пожарский?

– Первым делом. Иначе откуда здесь столько огнеборцев?

Она улыбнулась.

– Ну раз вы так говорите… – Вновь что-то записала в свой блокнот. – Что-нибудь ещё?

Усталость резко снижает эффективность этих мероприятий, как я знал. С другой стороны, экзамены должны проходить самостоятельно… Ну что ж, если это имитация действительно реальной ситуации…

– Ленский, ты знаешь, как делать то, что я делал? – спросил я, повернувшись к своему другу.

– Конечно, – бодро ответил он.

– Тогда подмени меня.

Инструктор, к моему удивлению, не стала возражать, просто сделала ещё одну пометку в своём блокноте.

Вот мы по очереди начали спасать Кешу от этой неприятной ситуации, в которую он угодил.

Продолжалось это ещё несколько циклов, и мы уже порядком успели измотаться, поскольку Кеша никак не шёл на поправку.

– Достаточно, – наконец сказала инструктор и остановила секундомер. – Иннокентий до сих пор не дышит, пульса нет. Медики не прибыли. Ваши действия?

Ленский исполнил ладонью незнакомый мне жест.

– Да примет Святое Пламя его чистую душу…

– Продолжаем, – твердо прервал я его.

– Даже так? – удивилась инструктор.

– Пока не будет видимых признаков смерти – трупного окоченения или пока не прибудут медики – мы не вправе останавливаться.

Итак мы продолжали…

Молодой дворянин – Полозов, с которым я начинал, уже давно закончил, получив высший балл за оказание медицинской помощи, что немало меня удивило – такое впечатление он совсем не производил.

Но меня занимало другое: Иннокентий всё ещё не дышал, Да и сам я сейчас пытался отчаянно отдышаться, потому что, пока меня подменял Ленский, была очень большая угроза того, что все – я к Кеше присоединюсь или как минимум прожгу его грудь насквозь, когда адский мотор в моей груди решит, что я без него не справляюсь.