Текст книги "Огнеборец (СИ)"

Автор книги: Тео Дорн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

– Чёрта с два!

Я вскочил на ноги. Времени думать не было. Я перестал сдерживать пламя, бушующее у меня внутри. Оно, почувствовав слабину, тут же разлилось по телу, захватывая каждый закуток, до какого только могло дотянуться.

Каждая мышца, каждая клетка тела раскалились до предела, подгоняемые огненным мотором сердца. Ощущение было такое, будто я не весил ничего. Перестал чувствовать тело. Просто разум находящийся в этом пространстве.

Взяв два шага разбега, я прыгнул и завис в воздухе.

Весь мир остановился подо мной. Вокруг меня проносились деревья, река и рельсы. Но остался только я, зависший в воздухе под луной, летящий навстречу вагону, озаряющему ночную мглу адским пламенем.

Словно прыжок в саму Бездну.

Но я почувствовал, что несмотря на всю мощь которая в меня влилась, я всё равно не долетаю, что вагон слишком далеко, а расстояние все увеличивается и увеличивается.

Но тут мне в спину прилетел дополнительный толчок. Это Ленский отправил мне вслед ледяной валун, который, пусть и заставил меня выплюнуть весь оставшийся во мне воздух, но толкнул меня вперёд, дав необходимое ускорение.

Я кубарем влетел внутрь ещё горящего вагона-ресторана как раз в тот момент, когда игнит, стоявший не так далеко от места моего приземления, на толстом мясистом хвосте поднял перед собой девушку. Обвитая его хвостом, она не могла даже пошевелиться.

Его пылающие глаза смотрели ей прямо в лицо, будто он пытался ей что-то сказать. Она же буквально оцепенела от ужаса, даже не предпринимая никаких попыток освободиться – просто молча смотрела в лик ужасной пылающей смерти и на его длинные, похожие на ножи, клыки.

В спину мне ударил пробирающий до костей мороз. Он одновременно и охладил меня, и… даже я, не обладая какой-то особой чувствительностью в той мере, о которой говорил Ленский, почувствовал, как за моей спиной буквально выплеснули огромное количество энергии.

Бросив короткий взгляд назад, я увидел, что между двумя уже почти разошедшимися вагонами вырос ледяной мост.

Пышущая паром ледяная перемычка следуя воле Ленского, продолжала удерживать пылающие вагоны в хвосте поезда от того, чтобы навсегда распрощаться с составом.

– Долго я не удержу! – прокричал Ленский.

Он стиснул зубы, на висках вздулись вены. Глаза засветились от колдовских сил ярко-голубым светом.

– Много не потребуется! – прокричал я в ответ и развернулся.

В ушах ревел ветер. Внезапно, я почувствовал, как поезд накренило. Вагон заскрипел и застонал, грозясь развалиться на части. Поезд начал входить в крутой поворот, предшествующий длинному узкому мосту, перекинутому через реку.

– Как раз вовремя! – ухмыльнулся я.

Решив воспользоваться центробежной силой, я, по противоположной повороту дуге, начал разбег для своей атаки.

Пламя в моей груди, сердце работало как мотор. Я уже не думал о последствиях, не знал, получится или нет, но шанс у меня был только один. Ставку я сделал на него. Я зарычал и с разбега врезался в игнита, отшвырнув его к противоположной стене вагона.

Мы: человек и игнит, охваченные пламенем, сцепились в смертоносной схватке – жесткой борьбе не на жизнь, а на смерть.

Моё сердце полыхало. Вспыхнула огнём кожа. Сжигая остатки одежды.

Я раскалёнными добела руками, которые охватило пламя, схватился за черный хвост, вгрызся в него своими зубами, разрывая горячую, пахнущую вековой гарью и пеплом, плоть.

Брызнула горячая, словно лава, кровь, заливая мне лицо, обжигая кожу на нём, которая тут же пошла волдырями.

Я уже практически не понимал, что происходит. Сознание затуманилось от боли, всё происходило словно в горячном бреду. Я рвал. Метал. Бил. Кричал. И снова рвал. И снова. И снова.

Тяжёлый паровой молот сердца бился в груди, разгоняя по венам кровь. Боль была всё острее и острее – именно так я понимал, что всё ещё жив.

Я схватил игнита обеими руками, оторвал его от земли. Почувствовав, что потерял опору, он дернулся, оттолкнулся хвостом от пола и рванул в сторону. Вместе мы врезались в стену вагона. От удара вагон накренился и заходил ходуном, как лодка на волнах.

Поезд как раз проходил крутой поворот на мост. Вагон зашатало словно маятник и эта волна разошлась по хвосту состава. Последний вагон качнулся, словно кончик плети.

Его задние колёса с оглушительным скрежетом соскочили с рельс, и поезд, въехавший уже на длинный узкий мост, перекинутый через реку, начал соскальзывать с полотна, падая с пятидесятиметровой высоты прямо в тёмные воды реки.

Состав потянуло вниз. У меня оставались считанные секунды.

Я отпрыгнул от игнита, пинком откинув тварь от себя. Сквозь черный дым и гарь, я еле нашел глазами лежащую на полу девушку.

Судя по виду, она была либо без сознания, либо слишком слаба, чтобы что-то делать. Но грудь её вздымалась – она ещё дышала.

– Пожарский!!! – раздался крик Ленского.

Я услышал, как со стороны локомотива, словно лёд на зимней реке, с низким звучным хлопком треснул и разлетелся на тысячи осколков ледяной мост, не выдержав колебаний падающего хвоста.

Хвост поезда больше ничего не держало, буквально несколько мгновений – и мы полетим в реку в пылающем вагоне.

Я рванул вперёд, что было сил, напрягая каждую мышцу, каждую клетку своих ног, охваченных сверхъестественной силой, которая рвала мои живые мышцы и жилы.

Прямо на ходу я подхватил девушку на руки. Она поморщилась, будучи на краю сознания, когда прикоснулась к моей раскалённой, почерневшей коже.

Игнит за моей спиной заревел. Его яростный рык, как никогда мощный, волной разнёсся по вагону, срывая полностью остатки уже истлевшей крыши и раскидывая куски сгоревшей мебели.

Но иронично: именно эта ударная волна, которую послал нам вслед игнит, дала мне необходимое ускорение.

Когда пол уже начал уходить из-под ног и я не мог больше бежать навстречу машущему рукой Ленскому, я прыгнул. Усиленные этим проклятым даром мышцы, вкупе с ударной волной от вопля игнита, оторвали нас от земли и снарядом запустили через остатки пылающего вагона, прямо навстречу огромному десятиметровому провалу, между вагонами.

Мы летим.

Чуть сбоку от состава, прямо под нами, хвост поезда, пылая как комета в ночи, сквозь ночь несётся навстречу холодным глубинам полноводной реки.

Ночь разрывает яростный вопль игнита.

Я прижимаю девушку к себе одной рукой, другую вытягиваю. Тянусь навстречу единственному спасению.

Мгновение. Другое. Мы летим навстречу вагону. И кажется, что вот-вот я зацеплюсь за боковой поручень.

Но в последний момент я понимаю: даже прыжка такой силы не хватает.

Я вытягиваю руку ещё сильнее, слышу как скрипят сухожилия. Пытаюсь ухватиться хотя бы за порог вагона, а не улететь вниз с моста в бездну.

Из моей чёрной, покрытой толстой угольной кожей, ладони вырываются длинные острые когти, которые цепляют порог, высекая из него ярко-красные искры, вспарывая металл.

Спасение, которое было так близко, буквально ускользает у меня между пальцев.

Время останавливается.

Я уже думаю о том, что надо приготовиться к падению, закрыв девушку собой. Думаю, мне встреча с водной гладью не нанесёт вреда, а вот ей лучше войти в воду после того, как я разобью её поверхность.

Но внезапно мой новый план прерывает вцепившаяся в меня рука Ленского. Меня рвануло вверх.

От резкого рывка девушка выскользнула из моей хватки и полетела вниз. Я потянулся за ней и ухватил её за руку, сжав её так крепко, как только смог.

Девушка резко пришла в себя и, широко распахнув глаза, истошно закричала.

Мы неслись по ночному воздуху над водной гладью на высоте нескольких десятков метров. Хоть она почти ничего и не весила, набегающий на неё поток воздуха стремился вырвать её из моей руки, и меня буквально разрывало в обе стороны. Одной рукой я держал верещащую девушку, не давая ей сорваться вниз. Другой когтями впился в предплечье Ленского, который стиснул зубы, но руку не разжал.

– Далеко собрался?! – проскрипел Ленский.

– Подышать вышел! – прокричал я в ответ, – А то накурено!

Новый поток ветра налетел на нас, и девушку закачало в моей хватке.

– Держу! – прокричал я ей. – Не разжимай руки! Сейчас закину нас внутрь!

Она подняла на меня полные ужаса голубые глаза, которые горели на бледном лице, и двумя руками вцепилась в мою руку, прижав её к груди.

Пора закинуть нас в вагон, а то силы мои были на пределе, и даже бешено работающий адский мотор в моей груди уже, казалось, готов был заглохнуть.

Собравшись с силами, я принялся раскачивать верещащую девушку туда-сюда, как маятник.

Туда.

Ультразвуковой девичий визг разорвал ночную тьму.

Сюда.

Мне казалось, я узнал пару новых ругательств.

– Ещё раз! – прокричал я ей.

Туда. Амплитуда качения стала больше.

И пара новых молитв в мою копилку.

– ДАВАЙ БЫСТРЕЕ! – раздался над моей головой крик. Но я его уже почти не слышал. Весь эфир забил звон в ушах и бешено колотящееся сердце.

Сюда. В ушах заревел ветер от набираемой нами скорости.

Она, умница, наконец взяла себя в руки, поняла, что ей надо делать, чтобы нам выжить. Сгруппировалась и принялась раскачиваться в такт помогая нам набрать нужную высоту.

– Лови её! – поднял я голову и закричал Ленскому, – СЕЙЧАС!!!

В верхней точке качения я до предела напряг руки. Мышцы груди натянулись, как швартовые канаты, готовые вот вот лопнуть.

Но физика сделала своё дело: мы заходили на полный оборот, апогей которого, по моему расчету, должен был закончиться в вагоне.

Мы полетели по широкой дуге, и вот оказались вдвоём уже…

– Правее! – закричала она уже в верхней точке своего полёта.

Я дернул её вправо, так что хрустнуло сломанное в схватке с игнитом ребро.

Ленский, видя, что у него краткий миг преимущества в борьбе с гравитацией, упёрся ногами в ледяной упор, который вырос у него под ботинками, и рывком потянул нас обоих на себя.

Новый вектор силы изменил нашу траекторию движения, и мы кувырком влетели в вагон.

Девушка своей хрупкой фигуркой влетела прямо в меня.

Я распластался на спине, а она оказалась сверху. Я почувствовал, как бешено колотится её сердце. Она приподнялась, уперевшись руками мне в грудь. Светлые спутанные волосы обрамляли её лицо, спускаясь вниз.

Она тяжело дышала, смотря прямо в глаза. Наконец она нервно улыбнулась и выдохнула. Плечи её начали трястись. Слёзы закапали из её глаз, и она, попытавшись подавить смех, прыснула и громко рассмеялась прямо мне в лицо. А я даже и не думал сдерживаться – меня взорвало от смеха.

Я видел такое с участниками тех случаев, которые я предпочел бы забыть. Организм сбрасывал накопившееся нервное напряжение как умел.

Смех накатывал на нас волнами. Мы то замолкали, то начинали заново. Измученные, мы смеялись как в последний раз.

Наконец мы вроде бы смогли наконец остановиться. А то ещё немного и я был уверен, что меня разорвет.

Ленский, который просто задыхался, обессиленно рухнул на спину рядом и на последок рассмеялся глядя в потолок. Девушка же нависшая надо мной не выдержала и вновь заразилась его смехом. Её руки подкосились, и, смеясь, она рухнула прямо на меня.

Поймав покинувшее её дыхание, она поднялась на руках. Её раскрасневшееся лицо, было прямо напротив меня. Зелёные глаза блестели от слёз, а на лице не увядала улыбка.

Тут она прищурилась и посмотрела на меня неожиданно серьёзно и, также неожиданно прильнув ко мне, поцеловала прямо в губы. Я почувствовал, как затрепетало сердце в её груди.

– Спасибо, что не бросил меня, – отдышавшись, сказала она и улыбнулась.

Я улыбнулся в ответ:

– Не мог же я тебя там оставить, так и не узнав, как тебя зовут?

Она рассмеялась:

– И всего-то?

– Мне кажется, этого достаточно, – ответил я.

Она смутилась.

– Алёна.

– Вова.

Слева от нас раздалось покашливание.

– Не хотел, конечно, мешать, – ехидно сказал Ленский, – но, кажется, мы приехали.

Действительно. Поезд больше не несся, как канатоходец по узкому мосту. Нас теперь плотно отступил густой лиственный лес. Локомотив подал сигнал, и состав начал, скрипя тормозами, замедляться.

Глава 9

Подъезжающий к перевалочной станции состав уже встречала россыпь мерцающих сигнальными огнями машин. Военные, медики и те, в красных куртках которых я безошибочно узнал огнеборцев.

Все они только и ждали, когда состав остановится, чтобы начать выполнять свою работу.

– Я пойду к локомотиву, в командный вагон, – сказала Алёна, глядя на снующих по платформе людей. – Надо доложить начальнику поезда, что жертв нет.

Она на секунду задумалась, и лицо её помрачнело.

– По крайней мере у нас… – тихо произнесла она.

– Мы бы поняли, если бы в поезде был другой игнит, – успокоил я девушку. – Безбилетников же быстро вычисляют.

Она подняла на меня глаза и улыбнулась.

– И то верно. Я тогда пойду – провожать не нужно. Лучше найдите вашего проводника и составьте протокол на утерю багажа… А то…

Она на миг замешкалась в нерешительности, смутилась и развернулась, чтобы уйти прочь. Но Ленский положил руку ей на плечо.

– Дорогуша, тут такое дело…

Он сделал короткую паузу, подбирая слова.

– Не могла бы ты в своём докладе не упоминать наше участие в этом всём?

Алёна посмотрела на него непонимающе, заморгав.

– Но почему?.. – спросила она. – Вы же герои…

– Каждое доброе дело наказуемо, слышала о таком? – вкрадчиво объяснил ей Ленский.

Развернувшись ко мне Ленский потянул меня за руку и тихо сказал мне на ухо, так чтобы Алёна не слышала:

– Тебе не кажется, что лучше будет, если мы не будем лишний раз светить твои… выдающиеся качества?

Он был уже третий, кто мне об этом говорил. Или четвёртый. В общем, я уже даже со счёта сбился. И, чёрт возьми…

Я кивнул и обратился к Алёне:

– Да, лучше, если никто не будет знать о нашем участии. Ты отцепила вагоны, и всё обошлось пожаром.

Алёна замерла в нерешительности, на лице её сменяли друг друга сомнения и обеспокоенность. Наконец она набрала побольше воздуха в груди и шумно выдохнула.

– Уверена, у вас есть свои причины… – робко произнесла она. – Хорошо, я сделаю, как вы просите.

Поезд подал ещё один протяжный звуковой сигнал и, скрипя тормозами, наконец остановился.

***

Мы с Ленским сидели на бетонном бордюре. Поезд стоял через перрон и мы ждали пока снующие вокруг него сотрудники железных дорог и огнеборцы не дадут добро на его отправление.

Появление игнита и последующие за ним события, застали всех посреди ночи и сейчас, напуганные пассажиры, одетые наскоро в то, что успели накинуть на себя, со своими вещами толпились перед вагонами.

Медики осматривали пострадавших в давке. Где-то навзрыд плакали дети. Я даже нашел глазами того мальчика с зайцем со Столичного вокзала. Он подняв заплаканые глаза посмотрел на меня. Узнал. Он улыбнувшись помахал ручкой.

Я облегченно выдохнул, когда его вновь увела под руку воркующая мать.

Среди пассажиров серьезно пострадавших не было. И хоть они и были обеспокоены ситуацией, всё обошлось.

Похоже игнит был только один. И угораздило его появится как раз в той части поезда, где находился я. Похоже тут волей неволей станешь параноиком. Слишком много совпадений.

Отрядам охраны и сопровождения поезда повезло меньше. Потому что прямо на наших глазах им всыпали по первое число – как они смогли проморгать очаг на пути следования поезда?

И поэтому сейчас они по одному выходили из строя и проходили в наскоро развернутый тент с цифрой 8 на входном полотне, где должны были дать показания, записать рапорты, чтобы потом это дело подробно, до ниточек, разобралось в подвалах Министерства.

– Ну и дар у тебя, Пожарский! – Ленский внимательно посмотрел на меня, – А говорил – простой пиромант. Правда, теперь понятно, почему ты так интересовался одержимыми. Выглядит это всё будто ты один из них…

– Ты же так не думаешь? – поднял я бровь.

– Ну-у-у… Ты со мной разговариваешь, а не пьёшь кровь из моего черепа, так что это очевидно не так. Ты поэтому просил себя охладить?

– Да. – я развел руками, – Если честно, я и сам до конца не понимаю природы моего дара. Хорошо, что это сработало.

– Да, соглашусь, что тут, откровенно говоря, мало понятного. Я такого не встречал. – покачал головой Ленский, – Понимаю, что ты память потерял. Но может, ты хоть что-то о своем даре знаешь?

– Только с чужих слов.

– Чьих?

Я вспомнил затянутую в чёрную кожу демоницу.

– Неважно… – выдохнул я.

– Ну, как скажешь, – Ленский прищурил глаза и слегка наклонил светлую голову, – А что бы случилось, если бы наш фокус с охлаждением не сработал?

Я задумался. Все-таки а смысл скрывать от него? Уже то, что он увидел, было достаточно, чтобы сдать меня с потрохами в Министерство. А в случае чего Ленский может помочь. Да и на он деле показал, что ему можно доверить спину. По крайней мере пока... А там – время покажет.

– Помнишь, я рассказывал тебе, что меня похитили…

И я рассказал Ленскому про то, что случилось в момент моего похищения, включая пробуждение моей силы и появление демоницы. Опустив то, что я не Владимир Пожарский и оказался в чужом теле по неведомым мне причинам, – пока, я думаю, это выходило за грань реального, даже в этом мире.

Не известно, как он воспримет это. А становиться жертвой экспериментов, мне не очень хотелось. Но в общих чертах о моем похищении, Ленский всё узнал. Особенно про то, где я полагал, он сможет мне помочь.

И если сама демоница его совсем не интересовала, то её слова и моя сила напротив вызвали живейший интерес.

– И она тебе сказала, – начал Ленский, – Что стоит тебе явить миру свои силы, как на тебя, словно мухи на мёд, начнут слетаться все демоны бездны?

– Что-то вроде того.

– Занятно…

Но кое-что не клеилось…

– Ничего не понимаю. Я же всё равно потерял над собой контроль в схватке с игнитом – это должно было приманить демонов. И, как я понял, их приход должен породить собой новый очаг.

Я отхлебнул воды из бутылки.

– Звучит логично, – кивнул Ленский. Лицо у него было такое, будто он пришел к определенным выводам, – Разрыв пространства, через который попадают к нам демоны бездны, порождает собой новый Очаг. Точнее, тот разрыв и есть Очаг.

– Но этого не произошло.

Ленский только пожал плечами.

– Может, тебе соврали насчёт того, к чему это может привести? – он пристально посмотрел на суетящихся вокруг вагонов пассажиров, – С чего ты взял, что стоит доверять каждому встречному?

– Не знаю, – покачал головой я. – Может быть. А может, я не до конца понимаю, в чём тут дело.

Ленский задумался и почесал подбородок.

– Ты сам посуди: если бы ты нашёл золотой прииск, а деньги тебе позарез нужны, хотел бы ты, чтобы все остальные тоже смогли его найти?

Я мгновенно понял ход его мыслей.

– Ты хочешь сказать… – начал я.

– Именно. Если эта демоница каким-то образом скрыла тебя ото всех остальных демонов…

– Ей же хуже! Тогда я смогу использовать свои способности, не опасаясь того, что ко мне придёт кто-то другой.

Ленский поднял руку, с поднятым вверх указательным пальцем.

– Но ты не спеши. По своей воле она скорее всего сможет как скрыть, так и открыть тебя всем остальным, – тон его стал нудно поучительным, – Так что стоит ей понять, что она проигрывает, как на тебя тут же накинется вся свора бездны.

Он сделал многозначительный жест ударив кулаком о ладонь.

– Но пока…

Ленский шумно выдохнул.

– На какой-то момент ты в безопасности. Пока она считает, что у нее есть шанс с тобой справиться.

Но тут была очевидная проблема.

– Проблема в том, что если я справлюсь с ней, то тогда и пелена, меня скрывающая, пропадёт.

– Да-а-а… Загвоздка.

– Поэтому мы должны узнать, как она это сделала, чтобы обезопасить всех вокруг меня от этого дара.

– И тебя в том числе, – кивнул Ленский.

Я усмехнулся.

– Действительно.

– Звучит как план, – согласился Ленский.

– Он и есть.

– Остаётся только найти эту демоницу, – озвучил он очевидное, – Сомневаюсь, что она такая появится в свете софитов, да ещё и заранее предупредит об этом.

Я вспомнил её прошлое появление и в целом по эффектности софитам оно не уступало.

– Ну… – почесал я подбородок, – Есть один способ…

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Мы позволим ей найти меня.

Ленский даже присвистнул.

– Смело. Но сегодня что-то она постеснялась появиться, – ответил усмешкой Ленский. – Глядишь, её помощь бы нам пригодилась.

– Возможно, игнит её отпугнул.

– Возможно, – кивнул Ленский, – Он был невероятно силён.

– Не сильнее гравитации и нескольких метров воды, как оказалось.

– И тех кто организовал их встречу.

Мы с Ленским усмехнулись и наши сжатые кулаки встретились в старом как все миры жесте.

– Призовём её тогда, когда мы будем готовы выбить из неё все ответы, которые нам необходимы, – сказал я.

Ленский ухмыльнулся:

– Это если она не явится раньше.

– Жду не дождусь, – хмыкнул я.

Подъехала машина с новой ротой сопровождения. Солдаты выгрузившись, построились. Выслушали команды офицеров и сержантов и так же строем загрузились в красный вагон.

Грузовик привезший смену, увез отрицательно отличившихся вояк в темноту.

Состав подал звуковой сигнал, оповещающий пассажиров о том, что мы вновь готовы к отправлению. Поезд «ЮГ-001» ни в коем случае не должен не дойти до конца своего маршрута.

Пассажиры, успевшие было расположиться на пероне, засуетились и с шумом и гамом засобирались внутрь, чтобы продолжить свой путь.

– Ну что ж… – я встал и отряхнул брюки, – Осталось только, что-то придумать с документами.

Документы как и одежда которая была на мне сгорели вместе с вагонами высшего класса. И теперь я расхаживал в добытом Ленским, невесть откуда, синем спортивном костюме, который был мне внезапно узковат в плечах, а шорты впивались в...

– Ну, – протянул Ленский, – С этим можно кое-что придумать.

Он поднял руку и бросил быстрый взгляд на свои вычурные серебряные часы.

– Пожарские род знатный. Так что родственники у тебя в Южном найдутся я полагаю?

– Ну как сказать…

Я вспомнил то, что говорил Прохор про семью Бельских. И как-то сейчас настал выбор решить, является ли потеря в огне моих документов для поступления достаточно крайней необходимостью.

Я тяжело вздохнул.

– Александр Бельский брат моей матери и мой дядя.

Ленский присвистнул.

– А ведь точно… – произнес он, – Но в столице ходят слухи, что они не в добрых отношениях с твоим отцом. После того…

Даже отблеска воспоминаний Владимира Пожарского о том, что случилось с матерью хватило, чтобы вывести меня из равновесия. Понятно почему раньше эта память была от меня закрыта.

Видимо у меня повалил дым из ушей, потому что Ленский сдвинулся по бордюру дальше от меня. Но я уже взял себя в руки.

– Что было, то было, – ответил я, – Я не мой отец.

Ленский на несколько секунд задумался глядя на меня.

– Это уж точно, – кивнул он, – Будем надеяться, граф Бельский – того же мнения

Он попытался встать, но ноги его подкосились и он вновь сел на бордюр. Он всё-таки значительно ослабел, истратив абсолютно все свои внутренние резервы на этот ледяной мост, который помог удержать вагоны вместе.

– Любая магия имеет свою цену, – грустно улыбнулся Ленский посмотрев на меня, – И если не быть осторожным эта цена – жизнь.

– Думаю пока такую цену платить рано, – усмехнувшись, ответил я,

Я протянул ему руку и помог подняться.

– Что-то нигде не видно соучастницы нашего героического и невоспетого спасения поезда, – заметил я.

Ленский пожал плечами.

– Может эти вкурсе?

Он кивнул в сторону идущих работников железнодорожной компании, в одном из которых я узнал начальника поезда. Я потянулся и направился к ним, перехватив их на пути к составу.

– Подождите! – подошёл я к начальнику поезда. – А не подскажете, у вас тут девушка работала в вагоне-ресторане – Алёна? Никак не могу её найти.

– Алёна? – удивился сухой, поджарый мужчина в форме с нашивками начальника поезда. – У нас не было никакой Алёны в штате. Вагон-ресторан первого класса – там только мужчины.

Ленский присвистнул услышав наш разговор.

– И кем же тогда была эта… особа? – спросил он, когда я вернулся.

– Чувствую, что мы это скоро узнаем…