Текст книги "Огнеборец (СИ)"

Автор книги: Тео Дорн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

Южный город встретил нас алым рассветом. Пылающий диск багрового солнца медленно выплывал из-за горизонта, вдоль которого тянулись изломанные хребты далёких гор, белеющие снежными шапками.

Разноцветные точки домашнего скота – коров, овец – были разбросаны по окружающей нас степи. Несмотря на ранний час, пастухи уже все были вовсю заняты работой.

Вдалеке виднелся табун лошадей, успевший уже достаточно далеко отойти от города. Благородные и могучие животные пестрыми песчинками перекатывались по темно-зеленому, в свете предрассветных сумерек, полотну степи.

Поезд чёрной стрелой пересекал степную равнину и нёс нас в город, такой непохожий на столицу, из которой мы отбыли.

Низкие, сложенные из желтоватого кирпича дома, рассыпались по бескрайней степи, прижимаясь к широкой реке, несущей воду для полей прямиком из далёких гор. Некоторые из домов были облицованы белым мрамором или просто белели известковой побелкой, от чего город будто бы был вырезан из слоновой кости.

– У нас будет около трёх часов с момента прибытия на вокзал, – скучающе произнес Ленский, – Главное не опоздать.

Он уже оделся и был готов выходить из поезда, хотя до нашего прибытия ещё оставалось около часа. С другой стороны, я уже был готов, потому что не был обременён ни вещами, ни документами.

У Ленского то сгорел только багаж – документы остались, впрочем, как и его одежда, а я походил на видавшего виды гопника в этой своей спортивной форме.

– Успеем, – кивнул я. – Откуда ты знаешь, где живёт мой дядя?

Потому что сам я этого совсем не помнил. Хотя осколки памяти Владимира Пожарского как-то пытались мне намекнуть, что у меня есть дядя, но пока это явно не сказал Прохор, я об этом даже и не задумывался.

Судя по всему, в целом, так это и работает: память возвращается, когда происходит какое-то событие, которое её триггерит. Поэтому хоть убей, что есть дядя я вспомнил, а вот как его найти, или как он выглядит…

– Да кто ж его не знает? – ответил Ленский.

Он прислонился к дверному проёму выделенного нам купе, в котором мы провели остаток пути до южного города, и внимательным взглядом серых глаз изучал стремительно светлеющий пейзаж.

– Ну, кроме тебя, конечно, – улыбнулся Ленский.

Я откинулся на спинку дивана и заложил руки за голову.

– Что же, будем надеяться, что хотя бы мой дядя не страдает от таких проблем с памятью… Узнает одного племянника.

Как выяснилось позже, узнал меня не только дядя.

***

Мы стояли перед высокой резной дверью из выбеленного дерева. Причудливая резьба изображала сцены охоты в далеких северных лесах.

Зелёные кроны аккуратно подстриженных фруктовых деревьев тянулись вдоль мощенной белым камнем дороги, ведущей ко входу в особняк. Двухэтажная усадьба с плоской крышей была облицованна белым мрамором с серыми прожилками. Вход был украшен рядами резных колонн и скульптур полуобнаженных юных девиц и парней, словно сбежавших с летнего праздника урожая. Причем создавалось впечатление, что мужская половина коллектива отчаянно гонится за женской.

Да, граф Бельский жил в Южном городе, я бы сказал, на широкую ногу. Помимо особняка на обширном участке уместился пруд с прозрачной водой и лодочкой у деревянного причала. Из небольшой, явно специально высаженой, рощи раскидистых дубов, которые были чужаками среди южной степи, доносились птичьи голоса. Запах и шум дубравы успокаивал и навевал приятные воспоминания. Будто много раз, прятался я в их тени от палящего солнца.

Да и в целом весь приусадебный участок тонул в разнообразной зелени и мог похвастать сочным газоном даже в такую знойную погоду.

– Почему нас не встретила хотя бы охрана? – спросил я.

Ленский, сидя на мраморных ступенях, жевал травинку и смотрел, как вдалеке над горизонтом плыли пушистые облака.

– Зачем ему охрана? – отозвался он. – Граф Бельский – уважаемый человек. Его никто не посмеет и пальцем тронуть. Если даже не брать в рассчет, насколько он сильный маг.

– Даже так?

– Угу.

– Надеюсь, что хозяева, по крайней мере, дома, – выдохнул я. – А то мы не можем позволить себе сидеть здесь весь день.

Словно в ответ на мои слова, зашуршал дверной засов, и входная дверь приоткрылась.

– Кого ещё там бездна принесла в такую рань…

Донёсся до меня скрипучий голос.

Из-за двери, на уровне моей груди, высунулась словно крысиная мордочка – голова седого, сморщенного старика.

Его длинный нос с шумом втянул воздух, и он повернул голову прямо в мою сторону. Седые волосы были аккуратно уложены в хвост за его спиной, а тёмные, выпученные глаза за толстыми полукруглыми очками смотрели предельно внимательно.

Когда старик всмотрелся в мою фигуру, глаза его округлились, а кустистые брови поползли вверх, и его голова тут же скрылась в дверном проёме, а дверь захлопнулась прямо перед нашим носом.

Мы с Ленским переглянулись.

– Это ещё что за представление…

Я взялся за висящий на двери массивный дверной молоток в виде головы оленя и постучал несколько раз.

– Это же особняк графа Бельского?! – громко спросил я. – Я – Владимир Пожарский, его племянник! Мне нужно с ним поговорить!

Несколько секунд висела тишина, и в ней едва слышно был различим скрежет ме-е-едленно запираемого дверного засова.

– Да ты че, издеваешься?.. – выдохнул я.

Я настойчиво постучал костяшками по двери.

– С дядей надо поговорить! И я уйду!

Послышались тихие отрывистые ругательства и уже ничерта не тихий скрежет, передвигаемого с той стороны загадочного массивного объекта.

– Граф уже достаточно от вас настрадался. Имейте совесть! – сдавленно проскрипел старик из-за двери. – Карты вас сгубили, барин! А Графа я вам за собой утянуть не позволю! Даже если Граф прочь погонит меня за это!

– Имейте совесть… – загадочно повторил за камердинером Ленский, глядя на горизонт.

Я обернулся к нему.

– Ты может лучше что-то дельное скажешь?

Ленский пожал плечами.

– Ты прекра-а-асно справляешься, – протянул он.

– Да ну?

– Я в тебя верю!

Я развернулся к двери.

– Давай, открывай, старик! Я к дяде по делу, а не в карты играть! Пять минут и нас не будет!

– Да какой играть?! Да какие пять минут?! Деньги опять все прокрутил! Вот и обиваешь пороги!

– Да не нужны мне ваши деньги!

– Ага, а как же! Так бы ты и сказал, если бы они вам были нужны, чтобы я вас впустил!

Я медленно набрал в грудь побольше воздуха. Спокойно Вова, игнит в поезде был куда опаснее…

– Ты чего такой упёртый?!

– Будешь с вами не упёртым – без штанов останешься! Всего доброго, барин!

Послышались удаляющиеся шаркающие шаги.

– А ну, открывай!

Я вмазал кулаком по двери, так что молоточки на ней застучали чечетку, а петли жалобно скрипнули.

– Впускай!

Тишина. Шаркающие шаги. Вот ведь вахтер…

– Иначе, я из той замечательной дорожки булыжник с гербом достану и проверю насколько окна тут прочные!

Шаги остановились.

– Не посмеете, барин! Мы ведь принимали вас каждое лето с матушкой, а тут вы… Да окна поразбивать! В кого вы только выросли!

Скрипучий голос камердинера дрогнул. Инициативу терять нельзя!

– Я уже иду за камнем! – прокричал я, отойдя от двери.

Шаркающие шаги быстро быстро приблизились к двери, и засов вновь заскрипел…

– Ну наконец-то, – выдохнул я наконец.

Далась эта победа нелегко.

Но недолго я тешился надеждой, потому что за дверью раздался тяжёлый вздох, и засов вновь встал на своё место.

– А и разбивайте! Пожалуйста! Пусть граф видит, какой вы стали, и не будет вам помогать. А то он всё видит вас – малого ребёнка. Да, Лизавета пусть знает, какой у неё брат!

– Брат? – вырвалось у меня.

– Лизавета? – отозвался Ленский и подозрительно бодро встрепенулся.

Ленский поправил на себе воротник рубашки, дёрнул лацканы пиджака. Приладил выбившийся локон и, щёлкнув каблуками, шагнул и подошёл к двери, наклонившись.

– Господин камердинер, это Евгений Ленский, друг Владимира. Безусловно поведение моего друга заслуживает всяческого порицания. Как можно угрожать таким замечательным витражным окнам, да ещё и в присутствии их могучего защитника?

Ленский бессовестно выдержал мой вопросительный взгляд.

Точно. Я и совсем забыл, что у меня сестра. Но она должна быть в Академии. Она здесь? Какого черта отец ничего не сказал…

– Уважаемый! – крикнул я в дверь, несмотря на протесты Ленского, – Почему моя сестра здесь?

Молчание повисшее на несколько секунд сигнализировало, что камердинер задумался.

– Не… Не ваше дело! – его голос запнулся, – И вообще, вы не должны знать!

– То есть как это не мое дело?! Она моя сестра!

– Вас не иначе перепутали в роддоме! Она то выросла такой умницей. Такой красавицей.

– Да как ты…

Ленский дернул меня за рукав.

– Мой уважаемый друг! Я всецело разделяю ваши чувства!..

– Чего-о-о… – я засучил рукав,

Ленский замахал руками и прошептал одними губами.

«Подыграй мне»

«Еще чего!»

Ленский фыркнул.

«Тогда смотри и учись»

«Было бы чему!»

Ленский прокашлялся и продолжил. Его совершенно не смущал ворчливый непонятный бубнеж по ту сторону двери.

– К несчастью нас постигла беда и должен вам сказать, у нас всецело-с срочное дело графу, – полным тревоги и мольбы голосом продолжил этот недоделаный актер, – Только он может нам помочь. Но мы не планируем занимать у дражайшего Графа много времени!

Камердинер затих за дверью, едва заслышав голос Ленского. Приняв это за знак продолжать наступление, Ленский тут же продолжил:

– Прошу вас, мой многоуважаемый друг, не соизволите ли вы сопроводить нас внутрь? У нас, могу вас сердечно заверить, чрезвычайно важное дело к графу – касаемо нашего возможного поступления в учебный центр огнеборцев.

На несколько секунд повисло молчание.

– Ты какого... встрял, лишь заслышав про мою сестру? – прошептал я, толкнув Ленского в бок, – Раньше не мог блеснуть красноречием?

Ленский отшатнулся, театрально схватившись за сердце.

– А может, ты не говорил, что у тебя есть сестра? – обиженно прошептал он в ответ. – Ты лучше радуйся, что у тебя есть в распоряжении мой непревзойденный дипломатический дар, а то так и пришлось бы тебе расстреливать окна булыжниками.

Внезапно бубнеж продолжился и заскрипел ещё один задвигаемый засов, уже где-то внизу.

– Эх, ещё и дружков своих привёл… Да ещё каких-то блаженных… – разворчался старик за дверью. – Повесой стал пуще прежнего! Убогих уже побираться за себя заставляет!

Ленский заморгал в недоумении. Лицо его начало вытягиваться с каждым новым словом старика.

– Ещё и посмели приплести сюда славных огнеборцев! – перешёл на крик старик за дверью, – Ну-ка, прочь отсюда, пока жандармов не кликнул! Они то тебя, кутилу, знают!

Я уже собрался ответить, как Ленский поднял руку.

– Позволь мне. Тут нужно крайнее терпение…

– И дружка своего юродивого забирай! Пусть скоморошит на площади то городской!

Ленский опешил и впервые я увидел как он потерял дар речи. Глаза Ленского сверкнули.

– Так... Где тут этот камень с гербом...

Не успел я даже сделать и шага в его сторону, как по двору разлетелся звон разбитого стекла.

– Вы что творите, ироды! – входная дверь тут же распахнулась настежь.

Камердинер вооруженный кочергой, взятой наизготовку, возвышался в проеме дверей на всю высоту своего полутораметрового роста. Готовый к настоящей бойне.

Он сначала медленно повернул голову ко мне, затем к Ленскому. Половинки очков сверкнули адским пламенем, когда камердинер увидел самодовольную ухмылку на лице Ленского. Позабыв обо мне, он издал боевой клич и, с немыслимой для такого крайне субтильного и возрастного человека скоростью, ринулся в атаку.

Сверкнула кочерга, засверкали пятки. Двор усадьбы оглашал неистовый боевой клич камердинера, который казалось был готов идти до конца в своем отчаянном приступе мести за попорченное имущество своего графа.

Но битва была слишком неравна.

– А ну поди сюда, франт столичный! – распалился камердинер.

Кочерга жаждала крови.

Ленский, очевидно очень довольный собой, ловко уворачивался от шквала ударов. Он был просто недосягаем для чугунной кочерги не раз видавшей на своем веку жар пламени.

Но не видавшей Ленского.

– Я тебе сейчас эту кочергу загоню прямо в…

– Очаг смотри не открой в приступе гнева! – подливал масла в огонь Ленский.

Такого коварного и ловкого противника, ни камердинер, ни его кочерга не знали никогда.

Но удача была на стороне атакующего.

Все таки в бою преимущество у того, кто знаком с местностью. Ленский совершенно не заметив, предательски выросший у него под ногами камень, споткнулся и распластался на земле.

Казалось теперь все кончено. Кочерга устремилась к своей цели!

– Какого черта тут происходит?! – раздался удивленный голос за моей спиной, – Иннокентий! Почему стекла вылетают? Что за безобразие?!

Кочерга замерла в воздухе так и не достигнув своей цели. Камердинер остановился в нерешительности. Его цель была теперь так близко и так далеко.

– Господин, гости непрошенные пожаловали! – крикнул Иннокентий в свое оправдание.

Судя по его бегающему взгляду и морщинам на лице он сейчас размышлял успеет ли он спрятать тело Ленского, до того как Граф Бельский спустится по лестнице.

– Неужели? – голос Графа тем не менее не выражал никакого удивления.

И только когда он показался на пороге и его взору открылась картина того, что творилось во дворе его усадьбы, Граф Александр Бельский наконец позволил своему лицу принять удивленное выражение.

Казалось сейчас разразится настоящая буря. Поскольку весь строгий образ этого высокого и резкого, напоминающего боевую алебарду человека, не обещал нарушителям его спокойствия ничего хорошего.

Но взгляд темных глаз графа упал на меня и спустя мгновение потеплел.

– Володя!

Граф раскрыл руки и, шагнув вперед, заключил меня в объятья, слегка приподняв над землей. Он был выше меня, каштановые волосы на висках тронула седина, но в нем чувствовалась недюжинная сила.

Кроме того, я с удивлением заметил, что как и говорил Ленский – стоит обратить на это внимание, как я сразу мог почувствовать буквально осязаемое присутствие его дара. Будто шестое чувство подсказывало мне – этот человек одарен и дар его отнюдь не безопасен.

Означает ли это, что и я стал сильнее, раз могу это почувствовать? Или же просто граф настолько силен?

– Почему ты не предупредил, что приедешь?! – всё ещё держа меня за плечи, он оглядел меня с ног до головы, – Как ты изменился!

Иннокентий, уже спрятавший за спину кочергу, фыркнул. Старый камердинер, даже не пытался скрыть свое презрение.

– Здравствуй, дядя, – ответил я.

Ленский же пользуясь передышкой поднялся и отряхнулся.

– Как же я рад тебя видеть! Да ещё и не одного! – граф повернулся к Ленскому.

Ленский учтиво склонил голову в поклоне.

– Евгений Ленский, имею честь быть другом, вашего племянника.

Граф наконец сделал шаг назад. С лица его не сходила улыбка. Он коротко кивнул Ленскому и вновь развернулся ко мне.

– Но какими судьбами? Я о стольком хочу тебя спросить!

Он на мгновение замолчал и улыбка его чуть поблекла.

– Я думал ты в столице с… Князем Пожарским…

– Так получилось. Это долгая история и не без приключений.

– Тогда я хочу её услышать! И возражения не принимаются!

Граф Бельский развернулся к Иннокентию.

– Накрой стол, Кеша! Гости устали с дороги, – граф вновь бросил на меня оценивающий взгляд и вздохнул, – И приготовь для Володи новую одежду. Может, что-то из того, что он оставил в прошлый визит.

У Иннокентия отвисла челюсть

– Но… граф… Окно… Это то самое, которое Баронесса Прилученская подарила вашему прадеду, в честь его победы на конкурсе виноделов Южной Губернии...

Граф махнул рукой.

– Бог с ним! Никогда мне не нравилось!

Я кашлянул, привлекая внимание графа.

– Дядя, мы спешим – через пару часов экзамен в огнеборцы.

Граф посмотрел на меня удивленно.

– Огнеборцы? Не верю своим ушам! Ты хорошо подумал?

Он пристально всмотрелся в меня и по моей спине пробежал холодок, будто бы я был под микроскопом. Что там говорил Ленский… Сильные маги чувствуют дар?

– У тебя же нет дара…

Граф сказал это неожиданно серьезно. В его голосе неуловимо проскочила странная интонация. Такая, которую мы не должны были уловить. Но уловили.

Я почувствовал, как напрягся Ленский. Он замер. Замер и я.

Граф не знает.

Граф не должен знать.

Но он догадался. Почувствовал. Бельский видимо увидел или почувствовал, что я это понял, и тон разговора изменился. Но тут же на его лице вновь засверкала добродушная улыбка!

– Хорошо, что в Огнеборцы берут и без дара! Это конечно же будет тяжело, но у тебя получится! – жизнерадостно заявил он, – Я в тебя верю! Наконец-то ты взялся за ум.

Я кивнул.

– Но есть одна маленькая проблема… – ответил я.

***

Спустя час мы все-таки смогли выбраться из усадьбы, пережив допрос Графа Бельского. После того, что случилось в дверях, приходилось очень осторожно подбирать слова.

Уже когда мы стояли на пороге, тот хлопнул меня по плечу и протянул тонкий, казавшийся гладкой черной каменной пластиной прибор. Местный мобильный телефон.

Магический коммуникатор.

– Мой подарок, на учебу, – сказал Граф, пока я осматривал устройство, – Взамен сгоревшего.

Ни единой кнопки. Гладкая черная поверхность, которая тут же ожила, стоило мне взять её в руку, превратившись в дисплей по которому побежали алые символы. Наконец картинка на дисплее сложилась и на угольно черном экране багровело главное меню, которое интуитивно было таким же к которому я привык.

Иконки отзывались на мое каждое прикосновение.

Ленский увидя это присвистнул.

– Дорогая игрушка… – произнес он, заглянув через мое плечо.

– Чтобы быть на связи! – Граф казалось обиделся, когда коммуникатор назвали игрушкой.

– Спасибо, – кивнул я.

Я спрятал коммуникатор в карман темно коричневой кожаной куртки с длинными рукавами. Как оказалось у Владимира Пожарского, была целая комната в этой усадьбе.

Странно, что отец об этом совершенно забыл упомянуть…

Или же не странно.

В любом случае в кармане помимо коммуникатора, лежало и то зачем мы были здесь. Графская грамота с оттиском гербовой печати графского рода Бельских. В Империи это был серьезный документ которого должно хватить для подтверждения моей личности.

– Все ради любимого племянника, – улыбнулся Граф, – Я очень рад, что ты бросил карты.

Я улыбнулся в ответ.

– Я тоже.

Ленский поклонился. Всю нашу короткую беседу он был слишком занят восхвалением чайной коллекции графа и казалось был всецело отвлечен, когда я рассказал графу Бельскому о наших приключениях.

Со слов Ленского я знал, что граф сильный маг и дар его, не раз помогал спасти много жизней в свое время. Но теперь, он как и многие дворяне на службе империи, был больше занят общественными делами и служил советником при дворе губернатора Юга.

Конечно пора прощаться. Но остался ещё один вопрос. Который я решил приберечь напоследок.

– Дядя, я слышал у вас была моя сестра? Она сейчас в городе?

Я уловил мгновение, когда глаза Графа Бельского, быстро посмотрели на камердинера. В них сверкнуло, что-то такое, от чего от чего у меня волосы на затылке встали дыбом, сигнализируя об опасности, а в груди начал пробуждаться дар, готовя меня к бою.

Чего уж говорить про бедного Кешу, тот сжался в комок. Но это длилось мгновение.

– Уже нет, Володя, – покачал головой Граф, – Вы разминулись на пару дней.

Его вновь приняло добродушное выражение и черты его смягчились.

– Что она вообще тут забыла? – удивился я, уходить без ответа, я все-таки не планировал.

– Ты же знаешь её дар, Володя… – Граф тяжело вздохнул. – Заехала за вещами. Сказала, что отправляется в Северный город.

– Собралась вступить в Ледяную Стражу? – Ленский был чересчур подозрительно заинтересован.

Граф покачал головой.

– Нет. Там в этом году будут проходить «Испытания Бездной». Лиза сказала, что там будет чему поучиться.

Ленский улыбнулся.

– Какая она у вас прилежная…

Последовавший тычок от меня вновь вернул его в реальность.

Все это конечно выглядело невинно на первый взгляд. Но реакция Графа? Показалось? То что отец мне ничего из этого не сказал… Всё это пахло слишком дурно.

Впрочем, сейчас острее стояла другая проблема.

– Ну, нам пора, дядя, – сказал я, решив, что с прощанием тянуть дальше нельзя, времени у нас осталось не так уж и много.

– Ну конечно, – граф подал знак рукой Иннокентию, – Надеюсь вы не против, если Кеша подбросит вас до учебного центра?

Мы с Ленским, не рассчитывающие изначально на подобную щедрость, закивали.

– Заглядывай к нам в гости, – лицо графа помрачнело, – Нам ещё есть о чем поговорить…

На несколько секунд повисла тишина. Но Граф видя заминку тут же улыбнулся.

– Да и про сестру свою не забудь! Мы всегда ей здесь рады.

– О, непремен… – начал было Ленский, но вновь получив тычок в бок от меня, прекратил свою демонстрацию безудержного красноречия, которая по счастью почти не успела начаться.

– Спасибо, дядя. Не могу обещать, – ответил я, – Но если будет возможность: непременно вас ещё навестим

Граф заключил нас обоих в свои объятья. Сделал шаг назад и смахнул слезинку из уголка глаза.

– Договорились! – проговорил он, положив руку мне на плечо, – Удачи на вступительном!

– Думаю она нам не помешает, – ответил я.