Текст книги "Когда листья станут золотыми (СИ)"

Автор книги: Течение западных ветров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Здравствуйте, Алиса Игоревна, – сосед протянул Алисе ладонь и вопросительно, как ей показалось, посмотрел на ее спутника.

– Здравствуйте… А это родственник мой… дальний. Он не из Москвы, – внутри нарастало неприятное чувство неловкости – ну почему, почему, почему она чувствует необходимость оправдываться?

– Ага, – неожиданно поддержал ее Коля. – Из Конотопа.

– А-а, ну будем знакомы. Виктор.

– Николай.

– Очень приятно. Алиса, я хотел вам сказать, Сюзанна с мамой с моря вернулись.

– Отлично, значит, ждите в гости!

– Хороший человек, – объяснила Алиса, оглянувшись вслед соседу, когда они с Колей уже подходили к ее дому. – Он на втором космодроме работает, где стоит отцовский «Пегас». Внучка у него с моим братом дружит.

– Братом?

– Да, а что тут удивительного?

Прозрачные двери подъезда разошлись в стороны при их приближении.

– Ну, просто ты не говорила… Старший, младший?

– Младший. Такой самостоятельный, никто для него не авторитет. А ты почему сказал про Конотоп?

– Да просто так. Пригодился…

Они поднялись по лестнице. Площадка второго этажа была не столь широкой, как вестибюль на первом, но и здесь тоже умещалось несколько кадок с цветами. Пока Коля оглядывал пальму с широкими синеватыми листьями, Алиса открыла входную дверь.

– Заходи!

Он сделал шаг, посмотрел на прихожую, на стоявшую у дальней стенки пару босоножек и небрежно сброшенные домашние тапочки, на висевший на вешалке светлый плащ и остановился на пороге.

– Алиса, подожди! Это что же, твой дом?

– А я должна была привести тебя в чужой?

– Нет, ты что… Я не могу. И родные твои не обрадуются.

– Я живу одна. Ты никого не стеснишь.

– Тогда тем более! Соседи скажут еще… И накладно это, ну, то есть я не знаю…

– Ну, а куда ты пойдешь в таком случае? Юля же меня у себя поселила, и никакие соседи ничего не сказали.

– Это же совсем другое дело!

– Почему? – В памяти Алисы всплыла фраза из какой-то старой книги, и она произнесла ее вслух: – Долги надо платить.

– Какие долги? Я должен, что ли?

– Нет, мои долги! Перед твоими современниками.

– А я чем потом расплачусь?

– За что?

– Ты же меня и кормить, выходит, собираешься?

– А что тут такого? Ну, будешь есть у автоматов, если боишься, что мне придется готовить на двоих.

– Блин, я забыл… Нет, все равно. Спасибо, но это неудобно.

Сверху послышались шаги и голоса.

– Коля, ну это же смешно. Уже те самые соседи спускаются. Сколько можно тебя уговаривать?

Она попыталась взять его под руку, но Герасимов вывернулся и шагнул к лестнице.

Алиса закусила губу. Все это уже превращалось в какой-то фарс. Она не знала, как ей пришло в голову использовать тот прием – тело сработало быстрее сознания. Так, левую руку на локоть, шаг вперед левой ногой, затем правой, приседаем… Противник обычно только успевает увидеть, как мир вокруг закручивается калейдоскопом. Через секунду Коля сидел в дальнем углу прихожей, а Алиса, захлопнув входную дверь, быстро опустилась на пол рядом с ним.

– Как ты? В порядке? Этот прием считается безболезненным…

Герасимов перевел дыхание и завел руку за спину, ощупывая ребра.

– Ага… Безболезненным. Ничего себе методы…

– Коль, ну правда… – Она привстала и хлопнула ладонью по стене. – Это биопластик, об него невозможно больно удариться.

– Невозможно… Я так понимаю, до меня никто не проверял.

– Ну прости, пожалуйста. Просто не до вечера же мне было с тобой препираться. Больно?

– Нет, но неожиданно. Что это было-то? Самбо?

– Спортивная борьба.

– Это почти одно и то же, вроде. Слушай, там же кто-то по лестнице спускался… Вот если они видели эту спортивную борьбу, что подумают?

– То и подумают. – Алиса тоже села на пол, подтянув колени к подбородку. – Подумают, что Алиса Селезнева настолько непривлекательна, что она не может привести молодого человека в гости иначе, чем силовым приемом.

Несколько секунд они глядели друг на друга, затем оба расхохотались.

========== 14. ==========

– Почему бы не придумать новую строку? – предложил Пиппин.

Хоббиты малые в норках уютных…

Помести нас среди тех четырех, следом за людьми – мы зовем их Верзилами, – и все будет в порядке.

– Слушай, я могу у родителей ночевать, чтобы тебя не смущать. Ну куда мне еще тебя поселить? И не надо сказку про белого бычка, что срочно вернуть назад. Сейчас Ричард занят. Поживешь у меня пару недель, а потом…

– Пару недель ты сама не выдержишь.

– Увидим. Кстати, ты бы хоть огляделся. Может, тебе у меня и не понравится.

– Меня все устраивает. Ты просто не жила в условиях, когда надо брать воду из колодца.

– Жила. Я даже жила в условиях, когда огонь высекали огнивом.

– Но это, наверное, было так, для развлечения.

Коля встал и огляделся.

– В принципе, дома сильно меняться и не должны. Как-то у тебя по-спартански все обставлено. И вещей почти нет.

– Вещи в шкафы прячутся, шкафы закрываются, панель наезжает и отъезжает. Зато у меня там, увы, бардак за этими панелями.

– Я думал, все автоматически.

– Кое-что да, но не все же. Я предпочитаю убираться сама, сейчас пылесос отключила, чтобы по ногам не ездил. Ты голодный? Может, чаю быстро или обед нормальный?

– Не надо, Алиса, я не хочу тебя стеснять.

– А ты меня не стеснишь, у меня частенько кто-то гостит. И чай я собиралась пить. Кстати, травяной, ты не против?

– Нет. Я иногда заваривал зверобой.

– И у меня зверобой, – обрадовалась Алиса. – Ну и вообще травяной сбор.

Да уж, трудно было разыскать кукольник и копытень. И хорошо, что в общей заварке они незаметны.

Коля сел за стол, и Алиса придвинула к нему чашку с ароматным напитком. Вытащила из буфета сахарницу.

– Тебе сколько ложек?

– Нисколько… – Он вдохнул горьковатый травяной запах. – Чабрец?

– Да. Он, может, на любителя, но я к нему так привыкла.

– Привыкла… Алиса, за дурачка меня не держи. Чабрец, зверобой – все это я уже проходил.

– Что проходил? – спросила Алиса с невинным видом. Как будто это не она последнюю неделю выискивала старые рецепты.

– А вот это. Думаешь, ты первая мне травкой лечиться предлагаешь? Травкой… Даже забавно, сколько смыслов у этого слова. Но я прекрасно помню, что чабрецом лечат алкоголизм.

– Чабрецом чистят печень, – Алиса придвинула к себе сахарницу. – Вот и все. Но вообще-то, я больше люблю ромашку. И еще мясо ем редко. Нелепо одновременно изучать животных и есть их, правда? Кстати, о животных – поедешь со мной в Космозо? И мне поможешь, и вообще для впечатлений.

– Поеду. Надо ж пайку отрабатывать.

– Какую пайку? Ты не думай, тяжелой работы там нет. Кого-то покормить, за кем-то понаблюдать. А еще мне надо забрать братца.

– Любопытно будет познакомиться, – улыбнулся Коля.

– И Электрон Иванович сегодня дежурит.

– Что? – Коля резко поднялся. – Нет, тогда не поеду. Извини, как хочешь, но я не могу. Хватит с меня позора.

– Почему? Он же рад будет, он тоже за тебя переживал.

– Нет. Не надо, я тебя очень прошу. В любой другой день, но не сегодня.

– А что же ты делать будешь? Меня дожидаться? Один?

– Да я привык один, – просто ответил он.

– Я беспокоюсь, что ты заскучаешь.

– А не беспокоишься, что я сбегу?

Алиса встала.

– А ты сбежишь?

– Нет. Некуда.

– Ты так не шути, я ведь и двери запереть могу.

– Да ну? – насмешливо произнес Коля. – И у вас воры? Не ожидал…

– Да какие воры? Может же человек хотеть побыть один, вот и все. К тому же тут много семей с детьми, мама может отвлечься, и ребенок свалится с лестницы или выпадет из окна. Удобно же закрыть и не беспокоиться.

– Ну, если так… Да ладно, я пошутил. Езжай.

– Ты все время будто отделаться от меня хочешь, – вздохнула Алиса. – Учти, быстрей уйду – быстрей и вернусь.

– Это я и имел в виду.

– Давай, я тебе хоть какое занятие оставлю, – Алиса прошла в комнату и открыла панель на стеллаже с книгами. – Что ты любишь читать, я ведь даже не знаю?

– Нового не надо ничего, – он подошел и остановился за ее спиной. Переплеты книг выглядели одинаково, и лишь когда Алиса прикасалась к ним ладонью, под ее пальцами вспыхивали имена авторов.

Если Коля и удивился, то ничем этого не выдал. Просто сказал:

– Удобно, наверное.

– Ой, мне бы их еще привыкнуть по алфавиту расставлять. Я лентяйка ужасная.

– Шефнер, Диккенс, Шолом-Алейхем, Дарелл… Действительно, слегка вразброд. Солженицын… Стоп. Давай его. Я начинал читать, да бросил.

– Держи, – Алиса протянула ему книгу. – А почему бросил?

– В запой ушел, если тебя это так интересует. Это какой роман?

– Все.

– То есть как все? – он попытался откинуть обложку. – Не открывается…

– Она и не должна, – Алиса провела ладонью в правом верхнем углу обложки, и на поверхности появилось оглавление. – Вот, видишь, «Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом»… Выбираешь, нажимаешь пальцем, и все.

– Ни фига себе бумага!

– А это не бумага, имитация.

– Обычных книг уже не бывает, что ли?

– Почему? Их тоже много, вот мой отец, например, только их и признает. В смысле, для домашнего чтения. В поездках, для научной работы удобнее электронные.

– Вот как это называется. – Он огляделся и указал на диван. – Можно сюда садиться?

– Куда угодно, хоть на пол, хоть на стол. Только не открывай последнюю дверь самым маленьким ключиком.

– Чего?

– Про Синюю бороду читать надо! Ну все, я пошла. Скоро буду.

Отца в кабинете не было. В принципе, этого Алиса и ожидала. Браслет он отключил, на столе оставил записку. Алиса взяла листок в руки: «Алиса, Кир в вольере летучих мышей строит для них карстовые пещеры. Я уехал в центр», – вообще-то, стоило бы уточнить, в какой. «Жабы с Эридана сегодня обещали принести потомство», – жабы его каждый год приносят, от феникса бы дождаться, а то помрет феникс и оправдает свое название. «Вещи, о которых ты спрашивала, в сумке в кресле», – молодец, папа. Конечно, об экипировке для Коли можно было бы попросить и Пашку – но Пашка выше на полголовы, да и не слишком обрадуется такой просьбе. Вот если бы в помощи нуждалась девушка, он бы был куда снисходительнее.

В кресле, кроме пакета с вещами, лежала книжка из папиной библиотеки – обычная, в бумажном переплете. Видимо, ее читал Кир, потому что вместо закладки в ней лежали маленькие солнцезащитные очки. Алиса покачала головой – теперь книга не желала захлопываться. Взгляд, скользнув по странице, зацепился за короткие стихотворные строчки:

Когда накатит вдруг тоска,

То далека, то вновь близка,

Знай – рядом Эри-Куба!

У ночи встанет на краю

И выпьет кровь и жизнь твою

Из мрака Эри-Куба.

И трус презренный, и герой,

Умрёт от ужаса любой,

Кто видел Эри-Кубу…

Вольер летучих мышей был полупрозрачным, фигурку брата Алиса увидела еще издали. Рядом с Киром как будто высились какие-то непонятные серые силуэты – Алиса даже прибавила шагу, но тут же остановилась и рассмеялась: с потолка вольера спускались искусственные сосульки-сталактиты. Навстречу им с пола устремлялись сталагмиты, словно зеркальное отражение.

– Привет, – Алиса вошла внутрь. – Опять кораллит брал?

– Привет. Я немножко.

– Ничего себе немножко, – Алиса провела рукой по шершавой теплой поверхности «сталактитов». – Тут ящик, наверное, ушел.

– Мне Электрон Иваныч разрешил.

– У Электрона Иваныча свои дети давно выросли, он забыл, как вы на голову садитесь. Еще кораллит остался?

– Ну, немного… И смотри, им нравится!

Летучие мыши перебрались из своего угла на сталактиты, находившиеся подальше от мальчика. Один зверек выглядывал из-за серого нароста так, как белки выглядывают из-за ствола сосны. Хотя никто еще не видел белки с щупальцами вместо глаз.

Алиса протянула руку вперед, и маленькое существо, которое посетители называли в лучшем случае уродцем, осторожно перебралось к ней на ладонь. Волны страха сменялись доверием и умиротворением.

– Ты смотри, они привыкают! – обрадовался Кир. – А ко мне не шли, я чувствовал, что они меня опасаются. Но им было любопытно.

– Привыкнут, ты думай, что они славные, хорошие, как надо с телепатами. Они ко мне вон сколько привыкали.

Кир протянул руку и дотронулся до спинки мыши. Та в панике выпустила крылья, напоминавшие скорее крылья насекомого, и унеслась в дальний угол.

– Ну вот, не получается у меня с животными, – огорченно сказал мальчик.

– Получится, – Алиса обняла брата за плечи. – Будешь сюда каждый день приходить, и получится. Главное, ты для них настоящий туннель построишь, как на их родине. А кораллит все-таки убери. И кстати, зачем ты в книгу очки засунул?

– Так они чистые! А за едой я больше не читаю.

– Чистые, грязные, но страницы помялись! И о чем мы с тобой договаривались?

– О чем?

– Что иностранные книги ты читаешь в оригинале, если знаешь язык.

– Ай, – махнул рукой Кир, – я с Тимкой читал «Бегство Земли», а он французского не знает.

– Бери книжку с собой, будешь читать с Сюзанной. Она вернулась с моря.

– Мы сейчас к тебе пойдем?

– Да, а то у меня гость, нехорошо бросать его одного.

– Пашка?

– Нет. Давай, убирай кораллит, я за тебя этого делать не буду.

– А почему Пашка последнее время не приходит? – Кир выкатил тележку с остатками кораллита из вольера. – Вы что, поссорились?

– Кирюш, у тех, кто сует нос в чужие дела, он вырастает слишком длинным!

– Пусть растет, – покладисто согласился мальчик и потер переносицу. – Он у меня маленький. Ну что, пойдем?

– Отвези тележку на склад и возвращайся назад, я пока навещу Кончиту.

Кончитой фирециллу окрестил Электрон, большой любитель ретрооперы. Зеленая крошка приучалась к людям медленнее, чем ее земляки, худо-бедно признавала лишь Алису и ее отца, дико паникуя при виде незнакомых. Поэтому, увидев пустую клетку, Алиса решила, что малютке вновь удалось улизнуть. Она огляделась – роботов рядом не было, Алиса нажала кнопку вызова в техцентр, экран над дверью в клетку засветился, на нем появилось лицо инженера.

– Электрон Иваныч! – позвала Алиса. – Вы не знаете, где Кончита? А то клетка пустая стоит.

– Не беспокойся, Алиса. Ее твой отец повез в Биоцентр, он разве тебе не сказал?

– Нет… Вот же народ там сидит, все, что поинтереснее, себе забирают.

– Нормальный народ, – примиряюще улыбнулся инженер, – они бы и тебя к себе на работу забрали.

– Я бы к ним и не пошла. Они забыли, когда занимались животными, а не срезами и не биохимией. А Кончита наша им зачем понадобилась?

– Вроде как у нее обнаружились следы генетической модификации, произведенной очень давно. Мы не первые открыли Каштанку.

========== 15. ==========

Но когда сильные оказались слабыми, когда дрогнули Мудрые, сильными показали себя слабые…

На лестничной площадке Кир отстал.

– Ты куда? – окликнула Алиса. – К подружке своей?

– Ага. Я позову ее к нам, хорошо?

– Хорошо, только быстро!

Коля не вышел в прихожую их встречать. У Алисы даже успела мелькнуть тревожная мысль, как он выглянул со стороны кухни.

– Привет. Вот и я, быстро, правда?

– Алиса? Слушай, там за стенкой что-то шуршало. Громко так.

– Здесь? – Она дотронулась до панели кухонного лифта. – Это приехали продукты. У нас магазинчик под домом, в цокольном этаже. А то я последнее время дома только набегами бываю, вообще ничего из еды не было.

Панель отъехала в сторону. Алиса выдвинула прозрачный лоток с пакетами на стол, но неудачно наклонила его. Круглый кочан капусты покатился к краю и бухнулся прямо Коле под ноги. Тот отпрыгнул, будто это была бомба, правда, быстро спохватился, нагнулся и протянул кочан Алисе.

– Удобная штука, конечно, просто я сначала не понял. Думал, что за шум, не похоже ни на соседей, ни на птиц.

– Удобно… Тем более, у меня руки были заняты. Кстати, посмотри – вон в том пакете тебе одежда. На месяц должно хватить.

– Зачем? Я бы и так…

– Месяц не переодеваться? Сильно…

В кухню деловито просунулся Кир.

– Привет.

Коля обернулся. Секунду разглядывал улыбающуюся мальчишескую рожицу, затем ответил:

– Привет. Ты и есть братишка Алисы?

– Ага. Я вас, кажется, уже видел. А хотя нет, перепутал. А вы, наверное, из Института Времени?

– Можно сказать и так, – осторожно сказала Алиса.

– Меня Кир зовут. Ну, или Кирилл. А Алиса меня еще Кирюшкой называет, но я так не люблю, сразу предупреждаю. Вы не будете?

– Зуб даю, – очень серьезно пообещал Коля.

– А как вас зовут?

– Николай, – Герасимов уже слегка улыбался словоохотливому парнишке. А Кир и вовсе не нуждался в поощрениях.

– Я к Алисе часто прихожу, у меня тут и инструменты есть. Сейчас я вас с подружкой познакомлю. Мы с ней хотели сделать Город Часов, как в книге, только совсем маленький. Чтоб через микроскоп смотреть, ну, как Левша блоху подковал. А потом решили свое строить – потому что я не люблю грустные книги.

Среди грозивших Киру опасностей на последнем месте стояла опасность умереть от застенчивости. За несколько минут он изложил список приемлемой для него литературы, рассказал, с кем больше всего дружит в классе, а с кем во дворе, а затем перешел к сетованиям на ограничения свободы.

– А вы с нами гулять пойдете? А то меня далеко одного не пускают. Представляете, в мае я к бабушке в другой город летал, так меня мама в самолет посадила, а бабушка в аэропорту встретила. Как будто я один не добрался бы. Алисе больше разрешали. Вот вы давно ее знаете?

– Давно. Сто лет.

– Ух ты! Ну вот, она в моем возрасте уже где только не была. А меня никуда за пределы системы не возили.

– Кирилл! – не выдержала Алиса. – Я в твоем возрасте тоже нигде не была. Меня папа впервые с собой в путешествие взял, когда мне было уже девять!

– Без четырех месяцев, – уточнил справедливый ребенок. – А мне уже почти восемь. Мама говорит – пусть хоть я побуду домашним мальчиком, а я не хочу. А мама у меня далеко сейчас, летучий город строит, это много времени надо.

– Привет… Ой, здрасьте! – в дверь заглянула девочка чуть выше Кира с вьющимися ярко рыжими волосами.

– Вот! – обрадовался мальчик. – Сюзи, ты не смущайся, это Алисин друг. Пойдемте мы вам нашу игру покажем, хотите?

– Я не знаю… – Коля оглянулся на Алису, та обрадованно кивнула.

– Идите! Я пока хоть обед сделаю! Если, конечно, они тебя не утомили.

– Да нет… – впрочем, Кир и Сюзанна уже повели гостя в комнату, довольные, что нашли свежего зрителя для своих поделок. Но через пару секунд оттуда послышался грохот. Алиса выскочила в коридор.

– Кирилл! Кто просил открывать мою коллекцию?

– Алис, ну извини, я панели перепутал, – мальчик с невинным видом сидел посреди рассыпавшихся камней, ракушек, кусочков металла. – И я не виноват, что пакет порвался.

– Оригинальная коллекция, – Коля наклонился. – Тут же все разномастное.

– Не совсем коллекция, – Алиса присела на корточки. – Что-то на память, что-то как сувенир из путешествий. Просто жалко было выбрасывать, даже теперь.

– Да я понимаю, – он подобрал металлическое колесико с насадкой. – Как деталь какого-то прибора.

– Обломок рычага в подводных залах Атлантиды, – улыбнулась Алиса. Он опустил глаза, словно гадая, шутит она или нет.

– Такое, конечно, нельзя выбрасывать. Только вот как это все теперь собрать…

– А я знаю! – Кир уже тащил из кухни пакет с одеждой. Содержимое он быстро вытряхнул на диван. – Вот сюда, хотя коробка удобнее, этот тоже может порваться.

– Кир, а не ты ли самолично перетаскал у меня все коробки?

– Так я же не для себя. Одну для Тимки, а другую для Сюзанниных моллюсков.

Девочка тем делом тихонько подгребала к центру разбросанную «коллекцию». И вдруг ойкнула, поднесла палец ко рту.

– Колется…

– Ты же осторожней! – возмутился Кир. – Это ж может быть шип ядовитого растения, с Алиски станется и такое хранить.

Сюзанна покачала головой:

– Нет. Это значок какой-то странный. Вот, – она разжала ладонь, на которой сверкнула звездочка с тремя застывшими огненными языками.

– Это из того… путешествия? – спросил Герасимов.

– Да. Хочешь, возьми на память?

Сюзанна перевела взгляд с Алисы на Колю и, не дожидаясь ответа, с готовностью протянула значок молодому человеку. Но тот покачал головой:

– Нафига он мне? На бутылку его не сменяешь…

Отвернувшись, Коля начал собирать в пакет самые крупные артефакты.

– А бутылка у меня тоже есть! – Кир подскочил, наступил на что-то острое, ойкнул, быстро запрыгнул на диван и продолжал уже оттуда:

– Знаете, какая она старая? Семнадцатый век! И с запиской, но там все размыла морская вода, ведь ее подобрали возле Марианской впадины. Так жаль, что уж не прочитаешь, ее же наверняка бросили с просьбой о помощи. Интересно, кто был этот моряк, спасся ли он… Жаль, что ему уже не поможешь…

– Помочь? – переспросила старшая сестра с некоторым ехидством в голосе. – Ты раскидал, мы собираем. Нам помочь не судьба?

– Да я сейчас, – Кир не слишком быстро слез с дивана и присоединился к остальным. Впрочем, это не помешало ему с прежней увлеченностью рассказывать:

– Жалко так, что не я ее подобрал. Я опускался в батискафе, но там только водоросли были, а еще мусор, гадость такая. Банки консервные, представляете? Раньше люди бросали отходы прямо за борт корабля. Вы же видели, как космос до сих пор чистят? А дно сложнее. Я собирал на утилизацию вместе со всеми. Хотя, может, что-то там и с погибших кораблей. Но настоящих находок так мало… Алисе вот везло куда больше меня.

На полу меж тем стало чисто, а пакет наполнился. Алиса отодвинула панель шкафа.

– Клади поглубже.

– А я зато тут вот что храню, – Кир вытащил из шкафа модель космического корабля размером с ладонь. – Это я делал, ну не сам, мне помогали. Маленький тогда был.

– А сейчас ты большой? – Алисе видно было, что вопрос у Коли вырвался непроизвольно, как обычно бывает при разговорах с детьми, и он пожалел о нем уже в первую секунду. Но Кир ничего не заметил.

– Ну да, – без тени сомнения ответил он. – Так вот, это «Пегас» папин. Похож, почти копия. Только я мало на нем летал. А это – смотрите, и ты смотри, Сюз, я тебе еще не показывал, – мне модель Бетельгейзе подарили. Один архитектор с маминой работы, он такое мастерит. Жалко, что мы не увидим, как она превратится в сверхновую. Мне обещали, что на модели это отразится, только это же будет через много тысяч лет.

– А нельзя сейчас изменить модель? – Герасимов осторожно взял любезно протянутый мальчиком кристалл, внутри которого светилась голограмма – пухлая мрачно-красная сфера, окруженная темной оболочкой.

– Нет, – тихо и очень серьезно ответил Кир. – Я же специально просил, чтобы те же процессы были, пусть только зрительная копия. Кристалл изменится только тогда, когда Орион лишится своей подмышки.

– А слетать посмотреть?

– Куда?

– Ну, на несколько тысяч лет…

Кир и Сюзанна посмеялись, вежливо, как на не слишком удачную шутку.

– Это же невозможно, вы знаете. Назад – можно, вперед – нет. Как дядя Ричард говорил, единственный мост в будущее – это мы. Дети, то есть. А у вас дети есть?

– Нет.

– А, ну да, вы же молодой еще…

Алиса тихо-тихо выскользнула из комнаты и прикрыла за собой дверь. И она еще опасалась, не вызовет ли раздражение то, что она приведет с собой брата.

Первым делом она все-таки подсела к компьютеру. Что же такое мог разыскивать человек возле Калужской магистрали? Почему так разочаровался?

Вот она, карта Московской области. Конец прошлого века. Прокшино. Деревня и… кладбище. Искать могилу близкого человека и найти даже не бурьян, а цветущий город. Убедиться лишний раз, что жизнь течет мимо, а ты из нее выброшен.

Потом надо будет съездить с Колей к общему монументу поминовения, потом, но не сейчас. Сначала разобраться с этим похоронным настроением… хотя оно, кажется, уже не похоронное…

Из соседней комнаты донесся взрыв смеха. Алиса приоткрыла дверь:

– Что тут у вас?

– Не знаю, что, но я – дракон! – Герасимов выглянул из-за дивана и пропустил удар подушкой. – Ой. А они – рыцари.

– Алис, – Кир вскочил на диван, – ты или не мешай, или давай с нами!

– Потом. Только не запрягайте его вместо белого медведя!

– У вас запрягают белых медведей? – удивился Коля, пропустив еще один удар.

– Они запрягут кого хочешь, – Алиса быстро захлопнула дверь и прошла на кухню.

«Вы же молодой еще». Действительно, угрюмый малознакомый мужик под тридцать на глазах преобразился в веселого молодого человека. Ее непоседливый младший братец сделал маленькое чудо. Вот бы и дальше так шло.

Алиса оторвалась от готовки и набрала номер отца.

– Пап, привет. Ты уже на работе? – Профессор в ответ лишь отклонил голову, и Алиса увидела позади знакомый кабинет. – Быстро освободился, я думала, ты в Биоцентре до вечера пробудешь.

– Нет, что ты. Там все быстро, и Кончиту отпустили, зачем животное мучить. Лимфу взяли для дальнейших исследований.

– И при тебе ничего не проводили?

– Да как тебе сказать. Там эти генетические изменения были очевидны. Мне дали навскидку заценить первые результаты. Генетическое вмешательство, предположительно произведенное не менее ста и не более пятисот лет назад. Я на более подробные опыты не остался, зачем? Я уже давно больше администратор, чем ученый.

– Ну что ты, пап. Какой же ты не ученый? Сколько раз они тебя звали консультироваться, тебя, а не кого-то еще. И про Кончиту ведь ты сам догадался, а не Электрон Иванович, например.

– Он не зоолог, Алиса.

– А я считаюсь? Я зоопсихолог, а сама ни сном, ни духом ничего не заметила.

Отец улыбнулся.

– Ладно, Алиса, когда в центре окончат эксперименты, вместе посмотрим результаты. Кстати, Кирилл как?

– Хорошо, просто замечательно. Я хотела бы оставить его у себя на несколько дней, ладно?

– А он тебя не стеснит? У тебя вроде только одна кровать.

– Я стала очень хозяйственной и обзавелась еще мебелью. Не стеснит.

– Ну, пусть остается. Кстати, мама скоро приедет, дня через три. Говорит, готовит ему какой-то сюрприз, а какой – скрывает.

– Ну, я ему пока говорить не буду, а то весь изведется. Главное, Поля не заскучает?

– Поля сделает генеральную уборку, и никто не будет ему мешать.

– Ну, если все хорошо, пока. Ой, подожди, вот еще что – можно, я буду приводить к Космозо своего знакомого, ну, того, про которого я тебе говорила? Он бы помогал, я понимаю, он не квалифицированный работник, но все же… Это больше для него, чем для зоопарка.

– Да конечно, пускай приходит. Сейчас лето, у нас мало волонтеров. До встречи. Значит, Кира точно у себя оставляешь? Тогда я бы навестил старых друзей, Полоскова с семьей.

– Оставлю, он мне очень помогает! Полоскову привет!

– Помогает? – несколько недоверчиво переспросил профессор. – Ну, если так… До встречи, Алиса.

Несколько секунд Алиса просидела перед погасшим экраном.

– Помогает, – сообщила она собственному туманному отражению в мониторе. – Помогает в спасении человека от самого страшного и опасного врага. От самого себя.

Она перевела взгляд на часы и быстро вскочила. Полвторого, а обед еще никто не отменял.

========== 16. ==========

А листья порхают,

Укрытые тенью,

А воды сверкают,

И слышится пенье:

Тра-та, тра-та-та-та,

В долину, ребя-та!

– Алиса, а это суп по-космически? – Кир без особого энтузиазма взял ложку.

– По-космически, по-космически. Давай, приступай.

– Это как – по-космически? – сидевший напротив Алисы Коля слегка приподнял брови.

– Просто как пюре. При пониженной гравитации особо не расплескивается. А что, невкусно?

– Нет, очень хорошо. Концентрат?

– Обижаешь. Ты же видел, из чего я готовила.

– Извини. Мы в свое время представляли таблетки, концентраты, общественные столовые. Думали, что уж на приготовление пищи люди время тратить не будут.

– Почему? Это же здорово – готовить, особенно когда есть время и настроение. Ты пойми, люди не так уж глобально изменились. Мы роботами не стали.

– Роботы космический мусор хорошо собирают, – Кир снова ухватился за интересующую его тему. – Алис, а дядя Гена, наверное, без тебя нам рассказывал про артефакт. Его чуть не приняли за какой-нибудь тюбик с едой, которые старинные космонавты с собой брали.

Коля заметно развеселился от слов «старинные космонавты».

– С набитым ртом не разговаривают, – заметила Алиса.

– Ничего, пусть рассказывает. Люди и вправду не изменились.

Кир быстро сделал несколько глотков, чтобы его уже не могли обвинить в непоедании супа, и затараторил:

– Ну вот, дядя Гена увидел, что перед иллюминатором проплывает такой металлический цилиндр. Он и заинтересовался, а цилиндр-то уже в поле попал, вот-вот на утилизацию подтянет! Но он успел. Это оказался совсем не тюбик, а контейнер с древней-древней записью. Больше двух миллионов лет анализ показал. А что самое интересное, язык расшифровать невозможно, единственное, что сказали определенно – это писали люди.

– Два миллиона лет назад никто и писать-то не умел, – машинально ответила Алиса. Ей Полосков и правда ничего подобного не рассказывал. Впрочем, невозможно объять необъятное. Разгадку найдет кто-то другой, если уже не нашел. Может, изотопный анализ дал сбой. Может, язык не человеческий.

– А это была запись голоса, – объяснил Кир.

– Тем более…

Герасимов отложил ложку.

– Может, это кто-то из ваших? Забросил на два миллиона лет назад и забыл.

– На непонятном языке? Да и зачем?

– А у меня коллекция бабочек есть, – тихонько сказала Сюзанна. Все взгляды обратились к ней. Девочка даже слегка втянула голову в плечи и опустила глаза.

– Коллекция? Бабочек? – сначала глаза Коли удивленно расширились, затем на губы набежала эта его новая неприятная усмешка. – Иголочки? Да, мир совсем не изменился!

– Зачем бабочкам иголочки? – удивилась уже Сюзанна.

– Она покажет, – быстро вмешалась Алиса, начавшая догадываться, зачем бабочкам иголочки. Вспомнилось, как тогда, у Юльки, она нашла в столе альбом с засушенными вырванными с корнями травянистыми растениями. На ее вопрос, зачем было губить столько явно не годящихся на букеты трав, Юлька сказала, что это гербарий, и сослалась на школьное задание. Еще была какая-то детская книжка про мальчика, как же она называлась… Вроде, «Будь человеком», но имя героя сейчас вылетело у Алисы из головы. Именно из-за бабочек она ее и не перечитывала.

– Можно на крыше, – сказал Кир. – Пойдемте сейчас?

– Тарелку в мойку отнеси. И сначала будем пить чай.

– А с чем? – живо заинтересовался мальчик. – Я булки не люблю, ты же знаешь.

– Вашего мнения забыли спросить, Кирилл Игоревич! Яблочная шарлотка вас устраивает?

– Вполне! – Кир поднялся. – Ладно, тарелки давайте! Я мойку включу.

– Лифта нет? – Коля с Алисой поднимались по лестнице. Дети отстали – забежали к Сюзанне, как объяснила та, «за шкатулкой».

– Есть, за колонной. Но тут же всего пятый этаж.

– Я просто спросил. Это уже чердак?

– В городских домах не делают чердаков. Это уже крыша.

– Кстати, она же, наверное, раскалилась от солнца. Мне-то плевать, но ребятишкам долго там находиться не стоит.

– Увидишь.

Они вышли на верхнюю площадку дома. Коля сперва зажмурился от яркого света, затем у него вырвалось восхищенное восклицание. Только увитый плющом высокий парапет по периметру дома напоминал, что они все же на высоте шестого этажа. Покрытие площадки слегка пружинило под ногами, вокруг были разбиты клумбы, в двух противоположных концах крыши виднелись беседки. Алиса наблюдала за молодым человеком с улыбкой – такого он явно не ожидал.