Текст книги "Когда листья станут золотыми (СИ)"

Автор книги: Течение западных ветров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Хорошо, пусть компьютер определит остальное. Пульт не трогать, впрочем, на вас он все равно не среагирует. А я проведаю нашего раненого.

За все время их знакомства Коля уже третий раз лежал без сознания. Впрочем, под действием препарата опухоль вокруг переносицы спала, дыхание стало ровным – обморок перешел в нормальный здоровый сон. Пусть спит, если вдруг что-то из того, чем пугал Крыс, случится, он просто ничего не заметит.

Странно или нет, что она вообще не опасалась последствий приближения к полю на «Пегасе» – разве что в плане технической поломки. Но вот Пашка… Реально ли будет отыскать Гай-До масс-детектором в мешанине летающих камней и прочего, если и корабль, и пилот обеспамятели?

Тихо пискнул подсоединенный к аппаратуре датчик – это означало, что пациент просыпается. Алиса склонилась над медицинским столом. У нее возникло ощущение дежа-вю – вот дыхание спящего стало чаще, дрогнули рыжеватые ресницы, вот Коля повернул голову и открыл глаза. Он узнал Алису и улыбнулся.

– С добрым утром. Ой, а где я? И что случилось?

– Тяготение появилось, мы вышли из поля Эри-Кубы. Никто не ожидал, что это случится так быстро, ты и упал.

– Ешкин кот, да, вспоминаю теперь… И долго я валялся?

– С полчаса. Ты же учти, у нас особые лекарства. В родном времени пришлось бы полежать с сотрясением мозга.

– Ты мне льстишь, я думал, трястись там нечему.

– Перестань… Ты еще и переносицу сломал о край пульта. Дышишь нормально?

– Вроде да.

– Голова не болит?

– Вроде нет.

– Ну и отлично, – Алиса протянула руку и провела по волосам пациента. Автомедик стер кровь не до конца – на виске еще остались запекшиеся следы. Алиса хотела сказать, чтобы потом Коля не забыл умыться, но вместо этого погладила его по голове еще раз. Может быть, подсознательно она ожидала, что он начнет огрызаться, как раньше в больнице. Но Коля улыбнулся прежней безмятежной улыбкой.

– Как тогда, правда?

Алиса промолчала, но это было счастливое молчание. Как будто они не неслись в черной пустоте на маленьком корабле по следам древней и страшной угрозы для всей обитаемой Ойкумены.

– Как тогда, – повторил Коля. – Девять лет, двенадцать лет, девяносто девять лет назад. Или больше? И сколько жизней… Целых четыре.

– Почему четыре?

– Я о себе. Одна лет до шестнадцати… потом другая, до того пожара. Потом третья, три недели. И последняя, всего несколько часов.

– Жизнь одна, не дели…

– Можно тебя спросить? Ты не сердишься?

– Я же сказала уже. Конечно, нет, я все понимаю, это с твоей стороны было…

– Нет, я не о том… Что не оправдал доверия. Мало того, что никем не стал, а еще вот так скатился…

– Ну что ты, какое доверие? Это твоя жизнь, ты никому, кроме себя, не был должен.

– Да нет, я даже не знаю, как сказать… В общем, веришь ли, но когда все это завертелось в последние годы, мне упорно казалось – может, я виноват? Может, я что-то изменил тем путешествием или… Ну, я ведь еще до этого бухать начал. Пока мама была жива, еще постольку-поскольку, ну а потом ничего не держало. Только всякий раз страшно было – а вдруг это я? Покатился по наклонной и где-то подтолкнул камешек, и будущее будет другим. Совсем. И без тебя. Понимаешь, запой, выхожу из него – хлоп, – и очередной виток инфляции, и где-то война, и Белый дом расстреливают. А иногда казалось – ты будешь непременно, обо всех моих художествах узнаешь. Тогда и решил просто от всех сбежать. Думал, доживу себе тихонько в глуши, и все. Вряд ли свидетельство о смерти будут трепетно хранить. Все равно надо было из города уезжать, я же на ЛСД уже подсаживался.

– Я знаю, – сказала Алиса и сама испугалась. Но своим ответом она не остановила поток откровений.

– Вот… Послушай, а может, это не наше будущее? Может, это все-таки параллельный мир? Или прошло не сто лет, а больше? Двести, триста, тысяча? Ну не может же быть, чтобы всего сто лет.

– Но я же тебе рассказывала, что именно из-за того, что прошло всего сто лет, пришлось тянуть до пожара.

– Значит, параллельный мир. Вдруг они связаны друг с другом, в одном что-то изменишь – и они посыплются, как карточный домик?

– Тебе с таким полетом фантазии и вправду надо стихи писать. Пробовал?

– Пробовал, не пробовал – один черт ничего не вышло. А почему ты тогда сказала, что я стихи буду писать про Лену?

– Ну… Она симпатичная очень, потом Юлька сказала, что вы дружили. Мне захотелось дать намек, ну… ну, в общем… – Алиса запуталась, чего сама от себя не ожидала.

– Ах ты маленькая сводня! – тон был не ехидным, а ликующим.

– Больной начал обзываться, значит, он на пути к выздоровлению.

– Похоже. О, а где тогда эти, которые Эри… Ну, которые шахматисты?

– Лежи. Пойду в рубку управления. Пусть пираты с нами в одной упряжке, но контролировать их надо. И «Пегас» уже определил параметры того корабля.

– Ага, но сало надо перепрятать. Давай я тоже.

– Отлежись еще хоть полчаса, с сотрясением-то мозга. А то укол сделаю.

========== 28. ==========

Под вечернею звездою

По дорожке серебра

Мы плывем навстречу бою

В свет кровавого костра.

Разумеется, полчаса Коля не вылежал. В рубку он пришел минут через пять после Алисы. К этому моменту бортовой компьютер уже обработал большинство данных, и от выводов три четверти разношерстного экипажа «Пегаса» пребывали в состоянии легкого шока. Коля подсел к экрану, поглядел на него и, поскольку цифры ему ничего не говорили, поначалу остался совершенно спокоен. Но, оценив вытянувшуюся физиономию Крыса и приунывшего Весельчака, повернулся к Алисе:

– Что случилось-то?

– Ничего, кроме размеров. Планета Бродяга была размером с Луну, а здесь… Объект искусственный, а он чуть меньше нашего Нептуна. И поле мощнейшее. То есть, мы этого и ожидали. Не ожидали, что оно похоже скорее на кольца Сатурна – точнее, на сферы. Искусственные, с четкими границами.

– И понятно, почему они не совершают Прыжок, – вмешался Крыс. – Такой махине разгон нужен… Мы не знаем, как они выглядят, не сохранилось ничего. И сколько живут. Возможно, зависать тут пару-тройку лет для них – все равно, что нам промедлить несколько дней. Они в своей защите неуязвимы. Ты только разность потенциалов прикинь, Алисочка. Я не знаю, чем уничтожить такое поле.

– Я смотрю… У них нет защиты кое от чего. От частиц Черкасова. Либо они не открыли их, либо считают неважным. Зря, уважаемые.

– Зря или нет, – буркнул Весельчак, – а я тебе, девочка, настоятельно советую сваливать отсюда. Сообщишь о своей находке умным дядям, пусть они мозги включают. Вряд ли что-нибудь придумают, но кто знает…

Алиса покачала головой, прислушиваясь к своим мыслям.

– Нет, я все равно не улечу, пока не найду Пашку. И мне кажется, выход должен быть. Коля, ты сейчас вспомнишь, о чем мы говорили перед сигналом СОС?

– Да вроде о тех же полях, – пожал плечами Герасимов. – О том, что создает твой браслет.

– А о чем ты меня спросил?

– Про форму, ты сказала про поле в форме шара, я подумал, что на плоской поверхности логичнее цилиндр или…

– Или конус! Точно! Ты гений, Колька! – Алиса вскочила.

– Ну конус и конус, – пробормотал Весельчак. – При чем тут это?

– Поле в форме конуса мы можем направить на Эри-Кубу. Думаю, преобразователь можно будет собрать из подручных деталей.

– Вот что-то мне кажется, не дадут они на себя преобразователь наводить, – возразил Весельчак.

– Дадут. Ты много внимания обращаешь на муравьев, которые копошатся под ногами? Вряд ли нас заметят на таком расстоянии.

Все недолго молчали.

– Какое поле ты хочешь преобразовать? – нарушил тишину Крыс.

– Это, – Алиса подняла руку с браслетом. – Временной контур, может оправить объект во времени. Наших новых друзей, например. Единственное, нужно построить преобразователь. Сложных деталей не нужно, да, а на катере у вас что-нибудь для магнитного поля найдется?

– Найдется, наверное, хотя мы не особо искали, корабль-то того… краденый, следовательно, катер тоже, – объяснил Весельчак.

– И почему я не удивлена? Короче, идея такая. Я думала переместить «Пегас» на несколько суток назад…

– А это не опасно? – встревожился толстяк.

– Нет, не должно.

– Что-то мне не нравится слово «должно»…

– С «Пегасом» разберемся потом. Если исказить форму поля, можно отправить в темпоральное путешествие корабль противника. Но так как он размером с небольшую планету-гигант, это потребует энергии. И много. Сейчас запущу кое-какие подсчеты, но и так уже видно, что потребуется вся энергия «Пегаса».

– А драпать на чем? – справедливо возмутился Весельчак. Алиса пожала плечами.

– На Гай-до. То есть можно будет воспользоваться его энергией.

– Умная, да? А если мы его не найдем?

– Найдем. У меня другого выхода нет, найти или… Найдем.

– Все же лучше сейчас лететь в нормальное обитаемое место. Там построят этот твой преобразователь не хуже, чем мы тут подручными средствами. Даже лучше.

Алиса покачала головой.

– Не только в этом дело. Надо, конечно, сообщить, предупредить… Раз здесь передаточные станции не работают, сообщение отправлять все равно, что черепаху стричь – оно будет идти со скоростью света. Может, спутник какой запустить в Прыжок.

– Самим надо в Прыжок! – толстяк с ожесточением хлопнул себя кулаком по колену.

– Чем больше времени пройдет, тем больше вероятность, что Гай-до и Павел погибли. И отправляться на несколько суток назад мне будет бесполезно и даже опасно. А с противниками надо разобраться сейчас, а не в недавнем прошлом, или это вызовет временной парадокс.

– У меня голова кругом от твоих парадоксов, – Весельчак потер мокрый от пота лоб. – Крыс, ну ты убеди ее, а то меня, старого толстого дурня, она не слушает.

Крыс, который все это время полулежал в кресле с полузакрытыми глазами, медленно выпрямился.

– Я тебя удивлю, старый толстый дурень, но на этот раз я согласен с Алисочкой. За все время нашего знакомства я убедился, что самое безопасное место в галактике рядом с ней, даже когда – особенно когда – она лезет в гущу событий.

– Я понимаю, что моего мнения никто не спрашивает, – неожиданно вмешался Коля, – но в момент опасности против капитана не бунтуют. Мой голос третий в копилку.

Весельчак косо поглядел на остальных.

– Не люблю быть в меньшинстве, – проворчал он, нахмурившись. – Ладно, дело ваше. Делайте хоть преобразователь, хоть атомную бомбу. В принципе, пожито уже немало и неплохо, да и все равно шахматисты все решили за нас.

– Отлично, – Алиса повернулась к экрану бортового компьютера. – Сейчас я кое-что подсчитаю.

– Отправить противников назад в прошлое, – медленно протянул Крыс. – А это интересно, только надо не мелочиться, надо выбрать конечным пунктом эпоху, когда звезд еще не было. Вечный полет в черной пустоте, где днем с огнем энергии не найдешь – достойная казнь. Жаль, не понаблюдаешь.

– Но это же жестоко, – возмутилась Алиса, правда, от своего занятия не оторвалась. – Это не защита, а действительно казнь изощренная.

– Да? – усмехнулся худой пират. – Добрая Алисочка, а ты представь, что творилось на обеспамятевших планетах, причем неоднократно. Представь все технологические катастрофы, эпидемии, смерти от голода, представь, как замерзали лишенные топлива близкие к полюсам регионы. Пусть население планет лишалось разума, но боль-то они отлично чувствовали! И после этого ты считаешь, что должна быть гуманной?

– Во-первых, так поступали не наши противники, а их далекие предки, во-вторых, у них могли быть свои мотивы: например, они могли думать, что являются благодетелями галактики, давая ей возможность все время развиваться, хоть и с нуля, в-третьих, там могли остаться только механизмы, а механизмам мстить – себя не уважать. Так, а с энергией у нас… ничего хорошего. Масса объекта превышает второй порог. До этого порога нам важно только подключение к реликтовому полю, дальше оно само может переместить объект на неограниченное время. А после второго порога необходим внешний источник энергии. С имеющимся топливом их можно переместить… примерно на шестьсот лет, ну поменьше чуть.

– Не откроет Колумб Америку, – присвистнул Коля, – забудет, зачем плыл.

– Временной переброс отпадает? – уточнил Крыс. Весельчак оживился:

– Значит, в Прыжок?

– Отпадает временной переброс в прошлое, – Алиса отодвинула экран и повернулась к собеседникам. – Но раз их масса превышает порог, мы можем отправить их вперед. В будущее…

– Как? – удивился Герасимов. – Вы же мне все говорили, что это невозможно.

– Невозможно при низкой массе… Коля, пристегнись-ка к креслу, а то вдруг опять тяготение исчезнет, и ты полетишь под потолок. Когда масса превышает порог – она способна преодолеть барьер. Просто было бы невежливо явиться к потомкам такой махиной. Да и бессмысленно, пожалуй. У нас в Институте ходят слухи, что иногда оттуда приезжают молчаливые люди, которые общаются только с некоторыми сотрудниками. Вживую лично я их ни разу не видела.

– Ты предлагаешь отправить объект на шестьсот лет вперед? – наконец понял Крыс. – А что нам это даст?

– Нам? Они не будут висеть над нами угрозой. А за шесть веков наши потомки придумают, как подготовиться к встрече.

– А что, разумно, – кивнул Коля. – Перекинуть задачу другому. Тому, кто справится. Я вот в Москве еще дворником в детсаду одно время работал. Всех инструментов – метла и грабли, даже пилу из дома приносил, мешков под мусор не выдавали и машина за ним редко приезжала – денег нет. А на дворе золотая осень, листопад. Ну я и насобачился листья через забор перекидывать – там банк, несколько уборщиков, у всех мешки, тележки. Правда, они были недовольны…

– Мы будем действовать или выслушивать подробности чьей-то богатой на события биографии? – раздраженно перебил Герасимова Крыс.

Алиса поглядела на пирата с усмешкой. Как же старый морфант любит быть в центре внимания…

– Действовать. Пойдем сначала на катер, посмотрим, что там есть из приборов. Да, и про бластер с парализатором не забываем.

Катер они обшарили быстро. Крыс заверил Алису, что, если Весельчак вздумает цапать оружие, он его сам прикончит. Весельчак обиженным тоном возразил, что он вообще-то не дурак и о бластере даже не думал. Зато, подмигнув, сообщил шепотом, что бутылочка спиртного у него имеется, все веселее коротать время. Алиса возмутилась и указала глазами на Колю. Весельчак пожал плечами и согласился оставить бутылочку «до лучших времен, если они наступят, конечно». Прихватил он с собой с катера колоду карт. Алиса только удивилась, насколько толстяк был привязан к привычному укладу жизни.

Однако карты пригодились. Подсчетами нужных параметров занялись Алиса и Крыс. Весельчак всегда с явным облегчением уступал пальму интеллектуального первенства своему напарнику, а у Герасимова, по его словам, по физике была тройка, и то из жалости. Поэтому толстяк предложил Коле перекинуться в картишки, чтобы не скучать.

Примерно часа через два после начала подсчетов слова Крыса о мгновенном изменении радиуса внешних полей подтвердились.

Свет погас. Вокруг разлилась непроницаемая чернильная мгла. Только что Крыс с Алисой обсуждали необходимую мощность катушки индуктивности, Весельчак травил вполголоса какую-то пиратскую байку, тихонько гудел очиститель воздуха под потолком – и вот в наступившей тишине раздался чей-то испуганный возглас. Тьма была абсолютной. Невозможно было разглядеть собственную руку, даже поднеся ее вплотную к лицу. Затем прозвучал хрипловатый басок Весельчака.

– Ну вот… Я говорил…

– А расчеты сохранились? – это был голос Алисы.

– Я успел нажать, кажется, – прошелестел Крыс. – Поле. Когда оно увеличивает радиус, то распространяется со скоростью света. Но «Пегас» не в прыжке и считывает данные тоже со скоростью света. И мы летим вглубь выросшего поля. О великий Космос…

– Если только они свернут, – вторил Весельчак. – На это одна надежда. Иначе под действием поля приборы выйдут из строя непоправимо.

– За сколько минут изменения становятся необратимыми? – Алиса спрашивала спокойно, как будто вся компания сидела где-нибудь на Земле в уютной лаборатории.

– А я почем знаю? – огрызнулся Весельчак. – Когда отказывают все приборы, время тоже не измеришь. Кажется, пришла пора прощаться…

– Алиса, – раздался в темноте голос Коли Герасимова. В нем звучал страх, но это была не паника перед лицом близкой смерти, это был страх не успеть. – Алиса, слышишь? Я люблю тебя!

– Я знаю.

– Я не помню, когда я понял – может, когда ты пришла в наш класс, может, когда нашла меня в том доме, или когда я увидел тебя у пруда. Поэтому я и вел себя так, ну, поэтому тоже… Прости меня.

– Конечно…

Несколько секунд все молчали. Затем Весельчак пробасил:

– Это-то понятно было, парень… ишь, как занервничал, когда я пригрозил Алису привести да на твоих глазах помучить. Плохо ты притворяться умеешь, у тебя все на лице написано.

– Тихо, – попросила Алиса. – Я тут кое-что…

Весельчак, не слушая, продолжал:

– Да и она к тебе неровно дышит – вон как рванула тогда в заколоченный дом, даже про прибор свой драгоценный забыла.

– Тихо, – ответил Коля. – Алиса же просила…

Слабый свет, вспыхнувший в каюте, после чернильной мглы ослепил всех четверых, но это было не аварийное освещение. Легкое голубоватое мерцание выхватывало из мрака руки Алисы и ее лицо, подсвечивало спадающую на лоб челку.

– Что это? – вырвалось у толстяка.

– Сейчас мы перелетим назад, на несколько минут хватит – до того, как поле выросло. Я думала на несколько часов, но тогда мы будем на пути Эри-Кубы. Вернемся на четверть часа и сразу рванем в сторону.

– А эта штука нас не взорвет?

– Не должна.

– Подожди тогда, может, мы и так выйдем из поля, черт… – толстяк дергал ремень безопасности, опоясывавший его огромный живот. – Крыс, да останови ты ее! Девчонка нас погубит…

– Пусть делает, как знает, – бесстрастно произнес Крыс.

В этот момент вспыхнул свет. Зажужжал вентилятор. Все четверо растерянно переглядывались. Несколько минут обесточивания не повредили «Пегасу» – даже бортовой компьютер включился нормально.

– Ну вот, – ласковым тоном сказала Алиса. – Меняем курс, а кому-то саечку за испуг.

Толстяк хмыкнул и снова уставился в не успевшие рассыпаться карты.

========== 29. ==========

Они потеряли счет времени. Здесь, в Глубоком космосе, вдали не только от обитаемых, но и просто от ярких звезд, ориентироваться было не по чему. Не только человек, но и каждое разумное существо устроено так, что в любой ситуации поневоле ищет в небе родное светило, чтобы определить, начался ли день или клонится к закату. Но тут не было ни светила, ни сияющих звездных скоплений, ни отсвечивающих облаков газа – ничего, кроме редких слабых далеких огоньков. Если бы дело обстояло иначе, этот сектор галактики давно бы обратил на себя внимание молодых цивилизаций, впервые развивавшихся без бдительного и ревнивого надзора.

Алиса сбилась со счета в количестве перемещений на втором десятке. Конечно, все определял беспристрастный компьютер, и все же ей было несколько неприятно обнаружить, что в своих собственных мысленных расчетах она ошиблась на три краткосрочных прыжка и в итоге на двенадцать примерно часов.

Весельчак, так паниковавший вначале, теперь нервничал только по одному поводу – что Алиса не успеет вовремя воспользоваться браслетом. В первый раз им пришлось удирать от выросшего поля в несколько приемов – обесточивание настигло их через двадцать минут после смены курса, затем через двадцать пять, через полчаса – и только в четвертый раз оказалось возможным перевести дух и измерить поле. Замеры пришлось производить наоборот – или, как выразился Крыс, это было все равно, что определять высоту лестницы, катясь с нее кубарем и стукаясь об ступеньки. Несмотря на опасность, приходилось держаться поближе к объекту. И чем дальше они откатывались во времени, тем меньше становилось поле и тем точнее определялись нужные характеристики.

– Они нами заинтересовались? – спросила вслух Алиса (это происходило часов через двенадцать по личному времени экипажа «Пегаса» и трое суток назад по оценке машины времени от момента первого прыжка). – Всякий раз сворачивают к нам. Неужели определили нас на таком расстоянии?

– Кто знает? – Крыс пожал плечами. – Мы возникаем рядом с ними – но все дальше. У них время течет правильно. Это мы скачем, как блохи.

– Они наращивают поле примерно в два раза в сутки. Вроде и не так много, но… Изначально оно какое было, интересно? К нашему октябрю оно может вырасти до Помпеи.

– Три замера сделала, Алисочка. Я бы сказал, что ты преуменьшаешь. Это на начальном этапе – полтора раза.

Преобразователь они все же сделали, потратив не так много деталей и гораздо больше нервов. В какой-то момент, когда расчеты зашли было в тупик, их выручил Весельчак – ткнув в экран толстым пальцем с обломанным ногтем, сказал снисходительно:

– Да кто ж так сопротивление рассчитывает…

Потом, после очередного спешного бегства от поля в несколько этапов, они провели первый эксперимент, на который Весельчак пожертвовал свою фуражку. Фуражка исчезла на глазах изумленной публики в лице Коли Герасимова и возникла на том же месте через несколько секунд, зато в собранном такими трудами приборе возникло короткое замыкание.

Не закончив починки, пришлось снова скакать во времени назад – Эри-Куба внезапно круто развернулась и начала двигаться в направлении «Пегаса».

Для дальнейших опытов надо было выносить преобразователь наружу. Вот тут и начались настоящие проблемы – для такой работы требовались два человека, к тому же браслет на период эксперимента нельзя было использовать для краткосрочного прыжка.

– Это получается, мы остаемся без защиты? – возмутился толстяк. Алиса не стала напоминать, как пират нервничал при первом перемещении. Просто сказала:

– Да, но на короткое время.

– Все равно. Пока вытащишь, пока назад втащишь – и кто все это будет делать? Я в здешний скафандр не влезу.

– А превратиться? – не понял Коля.

– Надолго не могу, – печально пояснил Весельчак. – Прикипел я к этому облику. Еще вернусь к прежнему виду внезапно, и скафандр лопнет.

Крыс, отрешенно размышлявший о чем-то своем, тоже вдруг вскинулся и сообщил:

– Я разработчик проекта, а не грузчик, если на то пошло.

– Ну я грузчик. Был. Три месяца. Потом за пьянку выгнали, – сказал Коля с оттенком бравады в голосе. – Считается? Только я все равно один не справлюсь.

– Если по-другому никак, то мы с тобой вдвоем, – подняла голову Алиса. Крыс кивнул:

– Да, это будет лучше всего…

– Стоп, ребята, – поднялся Герасимов, – как-то вы быстро соглашаетесь. А не будет так, что мы в открытый космос выйдем, а вы сделаете ноги вместе с кораблем?

– С чего бы это? – возмущенно сказал Весельчак. – Вроде в одной лодке.

– Хватит! – жестко сказала Алиса. – Еще между собой ссориться начнем. Давайте так. Подлетим к объекту ближе. Хочу уточнить еще разок размеры и прочее. Второй попытки у нас не будет, мы не имеем права на неудачу. А потом уже договоримся об эксперименте. Помните, отправить Эри-кубу в путешествие в один конец нам надо из нашей начальной точки отсчета – трех дней вперед. Иначе будет парадокс.

– Не нравится мне идея подлететь поближе, – вздохнул толстяк. – Но расчеты надо уточнить, это-то верно. Прыгнуть успеешь, если что?

– Успею.

Эри-Куба даже без увеличения на экранах выглядела не точкой, а небольшим диском. Так смотрится Сатурн с одного из своих внешних колец. И любой корабль-разведчик, не предупрежденный об опасности, захотел бы подлететь поближе к интересному объекту.

– А мы вот тут держаться будем, – сказала Алиса, глядя на монитор. – И все же, что это? Полностью искусственная планета? Корабль-махина? Может, они в свою планету встроили двигатели? Это все, что осталось от прежде великой цивилизации? Или же это разведчик?

– Сколько вопросов, – Крыс тоже всматривался в монитор. – Если бы я знал, как ответить хоть на часть из них… Насколько можно верить нашим древним документам, шахматисты не удостаивали общением низшие расы. Господа с быдлом не разговаривают. Многие цивилизации вроде как знали о них, может, пытались наладить какую-то дипломатию, может, даже догадывались о своей участи. Но сведений больше нет.

– Я сейчас думаю про тот контейнер с записью голоса. Я почти уверена, что человек, запустивший его в космос, знал об опасности. Что он оставил предупреждение потомкам. Бедняга. А мы даже не расшифровали.

– Окажешься в безопасности, Алисочка, тогда и будешь оплакивать других, – процедил Крыс сквозь зубы.

– Я не оплакиваю, я… Так. Это что-то новенькое и недалеко.

– Такой же гигант? – встревожился толстяк.

– Нет, малый объект, сравнимый с «Пегасом» и…

Алиса не договорила. Что-то снаружи толкнулось в грудную клетку, будто сердце вырвалось из своего обиталища и теперь робко просилось назад. Она даже дыхание задержала, прислушиваясь к легким колебаниям завибрировавшего датчика.

– Это чужой корабль, и его заметили оттуда, – Весельчак ткнул пальцем в изображение Эри-Кубы. – Так, голубчик, эта старая огромная тварь летит за тобой. Тем лучше для нас.

В каюте раздался высокий еле слышный писк, похожий на голосок летучей мыши.

– Это не чужой корабль, – счастливо сказала Алиса, придерживая цепочку на шее рукой. Кулон-двойник вибрировал в унисон с ее отчаянно бьющимся сердцем. – Датчик среагировал. Это Гай-до. Это Пашка!

Первым опомнился Крыс.

– Расстояние? – спросил он. – Успеем что-нибудь сделать?

– Да. Я выставлю на браслете максимальный радиус. Километров на пятьдесят подберемся к нему – и дело в шляпе. Стыковаться не надо. Главное, успеть до Эри-Кубы.

– Расчеты мы уже никакие… э, даже компьютер не прикинет.

– Пусть показывает, – Алиса коснулась пульта управления. На экране появилось несколько перемещающихся огоньков. Один из них, белый, был окружен крохотным кружком, вокруг другого красовалась окружность много больше.

– Это что? – подал голос Коля.

– Это наше схематическое изображение. Белый огонек – мы, красный с огромной красной сферой вокруг – Эри-Куба, желтый – Гай-до. Крыс, скорость увеличил?

– Максимум, что выжмет эта посудина, – буркнул Крыс. – Эх, нам бы «Альдебаран» сейчас, Весельчак, помнишь?

– Помню, – толстяк вздохнул почти мечтательно. – Он все патрульные крейсера по скорости в лужу сажал.

– Алиса, вызови его, – предложил Коля. – Пусть он тоже летит к нам.

– Сейчас, только расстояние отрегулирую. Он и так перемещается в нашу сторону.

Алая зловещая окружность на экране уже почти касалась двух светлых огоньков, но к желтому была все же чуть ближе. Все громче становился писк датчика, и этот звук действовал на оголенные нервы, как скрежет железа по стеклу.

– Назад, – не выдержал Весельчак. – Давай, Алиса, включай браслет! Не успеваем! Нас сейчас обесточит!

– Еще немного времени есть, – ответила Алиса неестественно спокойным тоном. – Я не могу откатиться на полчаса и оттуда забрать Пашку, это вызовет парадокс. Тебе Вселенная надоела, Весельчак? Думаешь, новая лучше будет?

– Глупая девчонка! Ты нас точно угробить хочешь!

– Отстань от нее, – произнес Крыс, не глядя на напарника. Обычно толстяк повиновался, но тут верх взял инстинкт самосохранения.

– Да заткнись ты! Тебе жить надоело, а мне нет! Алиса, ну не будь дурой, у тебя еще сто кавалеров будет! Включай, ведь все равно придется! Мы уже откатились на столько суток в прошлое, здесь внешнее поле может быть равно внутреннему. И что тогда? Мы все погибнем!

– Еще время есть. Мы успеем.

– Включай. А то…

– Отошел от пульта, быстро! – раздался знакомый голос, в котором звучали непривычные металлические нотки.

У входа в рубку стоял Коля Герасимов. Алиса только мельком оглянулась – все ее внимание было приковано к экрану, где спасительная белая окружность уже почти касалась изображения Гай-до. Еще чуть-чуть…

Весельчак тоже оглянулся. И даже не возмутился – так, наверное, среагировал бы слон, которого вызывал на состязание муравей.

– Ты? Мне? Командуешь?

– Отошел от пульта, а то…

– А то что?

Коля вытащил из-за спины отломанную толстую ветку дерева длиной примерно в метр.

– Да ничего особенного. Крыс, ты наблюдай, он ведь потом скажет, что я приемы запрещенные использовал.

– Что? – взревел огромный пират. – Да ты в своем уме? Да я тебя, щенка…

– Пока ты меня, щенка, мы в поле попадем. Так что приступай.

– Поле… – толстяк опомнился и обернулся к экрану. В эту секунду Алиса радостно воскликнула:

– Есть!

На мониторе больше не было алой окружности. Лишь светились два маленьких огонька.

– Мы вернулись в тот момент, откуда начинали перемещение, – Алиса вдруг почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Надо было вызывать Гай-до, а ей стало страшно, до невозможности страшно. Выручил Крыс. Он сам наклонился к центру связи и включил позывные.

– Гай-до, Гай-до! Откликнитесь, что там у вас?

– Кто спрашивает? – раздался Пашкин голос. Привычный Пашкин голос, возвращающий в детство, в беззаботные времена школьных соревнований, в долгие дни летних каникул, в бесконечные беседы обо всем и ни о чем, в первые моменты робких ухаживаний, когда дружеские отношения перерастают в нечто новое. Уже через секунду Алиса поняла, что внешнее поле сработало бы раньше беспамятства и прежде всего обесточило бы Пашкин кулон, так что она зря беспокоилась.

– Паша, – сказала Алиса, смеясь, плача и сердясь одновременно, – мама твоя, между прочим, переживает.

– Алиса? И почему я не удивлен?

– Ну… – немного обескураженно сказал Весельчак, – все хорошо, что хорошо кончается.

Алиса откинулась на спинку кресла и снова увидела ветку дерева в Колиных руках.

– И стоило оранжерею портить?

– Так она сухая была все равно…

– Вы тут все психуете, один я делом занят, – раздраженно сказал Крыс. – Надо стыковать корабли.

– Гай-до разумный корабль. Он сам разберется.

========== 30. ==========

Темный Владыка в Барад Дуре вздрогнул, и вместе с ним вздрогнула от основания до вершин своих башен Черная Крепость.

– Алиса, правда. Мы с Гай-до уже собирались совершить прыжок, когда вы нас отловили. Ну не дурак же я вот так подставляться.

Пашка сидел в центре рубки управления. Он уже успел удивиться разнородному составу спасательной экспедиции. С Колей они просто кивнули друг другу, будто расстались на светском рауте. На Весельчака и Крыса Пашка, конечно, поглядел несколько косо, но, узнав все обстоятельства дела, немедленно простил новым попутчикам все былые грехи и загорелся идеей своими глазами увидеть отправку огромного вражеского корабля по дороге, на которой нет следа.

– Может быть, нам стоит вернуться хотя бы на Палапутру, – предложила Алиса – теперь, когда Павел сидел рядом в полном здравии и твердой памяти, она была не столь категорична.

– Ага, – радостно поддержал Весельчак. – Нам легко кораблик там добыть, – и, увидев осуждающий взгляд Алисы, быстро добавил: – Девочка, все по-честному. Лететь-то нам на чем-то надо.