Текст книги "Сквозь миллион лет человечества. 1 том (СИ)"

Автор книги: sureraide

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 23

Холодный осенний вечер обволакивал половину жизнепригодной планеты, где повсюду кипела работа по постройке экуменополиса: срубались леса и взамен них обустраивались отдельные множественные лесопарки по каждому виду дерева; возводились промышленные и технические районы, чтобы иметь минимальную самодостаточность, и в каком-то смысле, не нуждаться в поставках узконаправленных миров.

Казалось, что взошедшая за горизонтом звезда беспричинно уступает своё место своему лавовому спутнику, и что обычный люд, который спешит поскорее домой увидеть своих близких и наконец отдохнуть от тяжёлой жизни, никогда не увидят весь локальный масштаб проблем, который резко образовался, и так же резко выбил из колеи глав одной небезызвестной оружейной компании.

– Он бы не стал, мэм, – отчаянный голос раздавался из динамика настольного телефона, использующего старую, но до сих пор актуальную сотовую связь. – Майк... он бы не стал делать этого.

– Знаю я, Бевис, но не мог бы ты поведать мне о том, куда сильнее всего Майкл хотел отправиться? – насколько можно было ласково попросила женщина, сидя в кожаном кресле и наклонившись над столом, забитым всевозможными бумагами и папками с ящиками.

Бевис выдохнул.

Что от него хочет эта женщина? Зачем ему ни с того ни с сего обращаются по неизвестному номеру и настоятельно просят не сбрасывать трубку? Даже если этот человек и представился тётей его друга, с коим он редко, но всё же созванивался, ему всё равно сложно поверить в бред, в который он всей душой не верит. Или старается не верить.

– Последний раз я с ним болтал после его службы. Я… я не помню дословно, о чём мы с ним беседовали, но он… – Бевис замер, задумываясь над словами так, чтобы ему не было потом отвратно от самого себя. – говорил, что мечтает путешествовать.

– Путешествовать… – озадаченно повторила женщина. – Значит, так ты объясняешь его неожиданное исчезновение в сторону Шоинума?

– Шоинум? – удивлённо переспросил Бевис.

– Так и есть, – кивнула для чего-то она. – По-видимому он использовал маскировку и скрылся в просторах сектора Три-Траектор.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Видишь ли, мой дорогой Бевис ДеСтратко, сейчас мой взрослый, но по-своему самоуверенный Майкл сделал то, чего делать ни в коем случае не стоило. Я не желаю ему бед, ты не подумай. Только поговорить.

Женщина вгляделась в часы, где стрелки вот-вот сойдутся на девяти часах.

– К сожалению, я плохо знаю его, как и то, зачем он инициировал столько проблем. Поэтому я настоятельно прошу тебя рассказать мне о нём всё, что тебе известно. Его время на службе, в институте. Взгляды и принципы, кои держат его в узде и не дают ему стать нормальным.

– В-вы считаете его ненормальным, мэм? – слегка дрогнутым голосом спросил Бевис, чувствуя сомнение и колкое желание сбросить трубку.

– Неправильно выразилась, – негромко прокашлялась она. – Я считаю его чересчур молчаливым.

– Но почему именно я?

– Его отец и мой брат не дают узнать мне то, что я спросила у тебя.

Бевис замолк.

Мелисса в его представлении изображалась как та, что всё время компостирует мозги. Идёт даже туда, где ей не место и где ей не рады. И сейчас, когда она сама дозвонилась до него, будучи не то чтобы в настроении, а в удерживаемом нервном состоянии, когда вместо того, чтобы просто стоять в стороне и молчать, вмешивается, и, судя по всему, мешает отцу Майкла, которого Бевис уважает.

И всё же, некоторые подробности не усугубят ничего. Правда?

– В институте он был молчаливым… как и сейчас. Но, когда он вернулся со службы, его будто подменили.

– Подменили?

– Да, – нехотя признался Бевис. – Он плохо отзывался на мой голос и изредка выпаливал неуместные шутки с… неким… чёрным подтекстом.

– Про смерть?

– Про смерть, – подтвердил Бевис.

– А каким точно образом он этого добился?

– Не то чтобы добился… – пробормотал он. – Майк вообще редко, когда позволял себе что-то вскользь упомянуть из службы… а ещё реже было, когда он рассказывал, пусть и не полную историю, упуская большую часть, но ведая события, что заставляли кровь в моих жилах замерзать.

– Какие? – всё тем же голосом спросила Мелисса, когда в ней бурлило, по её словам, женское любопытство.

– Когда он начинал рассказывать, я внимательно закрывал рот и слушал его. Вот он рассказывает, и прямо-таки страшно становится за свою… пятую точку, – слегка смущённо пробормотал Бевис, но быстро взял себя в руки. – Был один небольшой населённый пункт, по его словам, в котором всех жителей собрали в отделении администрации и… сожгли всех престарелых, мужчин и детей. И только женщин и девушек оставили. – задумался Бевис, вспоминая тогдашний разговор с Майклом, где второй сидел с каменным лицом, крутя нож для масла меж пальцев. – Вражеские солдаты, основные силы которых уже к тому времени отступили, оставив небольшую группу в виде двух десятков, начали заниматься сто девяносто четвёртой статьёй гражданского кодекса.

– Продолжай, Бевис, – настойчиво подтолкнула Мелисса.

– Он со своим отделением проходил мимо, так как место дислокации было по пути. Я не помню точно, сколько у него людей было в отряде, он несильно вдавался в подробности. Вроде мало…. И уже вместе со своими он, не осматривая жилые дома, по-тихому вошли в администрацию, где вовсю переломанные и искалеченные… Э-э-э… окровавленные, забитые, избитые, убитые…

– Я поняла, Бевис, – поморщилась Мелисса. – Ты можешь не перечислять.

– Так вот, – вздохнул он. – Врагов они убили. И всё бы ничего, но он весь, вроде бы, поник, сказав мне, что тогда его обезумевшие от жестокости и вечного кошмара товарищи, продолжили дело захватчиков.

– То есть они...

– Да. Они насиловали бедных девочек и женщин после чего убивали не самыми... – на этот раз уже поморщился Бевис. — гуманными способами…

– О мать милосердная… – ужаснулась Мелисса.

– Я знаю, что он бы не стал делать этого. Именно так он и сказал… И ещё он сказал, что уже после того случая он хотел… – замолк Бевис, понимая, что роет ему могилу.

– Хотел? – подначила она продолжить.

– Ничего он не хотел, – безапелляционно сказал Бевис, чувствуя, как сжимается его сердце от мысли, что он вот-вот мог предать единственного друга. – Ну может… обзавестись женой там, купить домик, завести детей. Да, он этого и хотел после этой войны, когда станет более-менее спокойно.

– Прямо так и сказал?

Бевис замолчал, стараясь взять себя в руки и выровнять дыхание, ведь, кто он такой чтобы не покрывать Майкла? Кто в детстве впервые с ним нормально заговорил и попросил начертить номер на руке перманентным маркером, не имея других вариантов? И когда они по вечерам переписывались, смеясь со смешных картинок и невинно обсуждали девочек, где максимумом являлись обнимания?

Именно поэтому он во внеочередной раз берёт всю волю в кулак, смотря в свете спальной лампы на письмо, отправленное ему, и с самым чистым сердцем говорит:

– У Майка есть девушка и она беременна от него…

Реакция Мелиссы была ожидаема. Удивлённая и отбросившая прежние намерения, она вслушивалась в то, что придумывал на ходу Бевис, который стараясь не выдавать сложную лесть и мечтая поскорее лечь спать, продолжал говорить несусветную чушь.

***

Я еле взошёл за стену, когда одна пуля прошла по касательной, а вторая задела, судя по всему, второстепенную артерию на правом предплечье.

Пиздец…

– Патрик! Бери автомат! Прикрывай! – рявкнул я, кидая ему свою принцессу, которую он ловко поймал.

Быстро-быстро достал медицинский набор, снял пуховик и принялся доставать кусок стали стерильными щипцами, держа во рту маленький фонарик из четвёртого кармашка. На глаз нашёл блестящий раскалённый метал и запихнул туда щипцы. Острая боль раздалась по всем фронтам, и я стиснул зубы, придавив между ним язык. Вот я уже достаю небольшую деформирующейся пулю и мигом колю обезболивающее вместе с медшприцом. Беру в руку жгут и затягиваю на два пальца верх.

В это время Патрик запульнул два раза ЭМИ-гранаты. Со стороны противника послышался звук падающего металлического тела об твёрдый пол. Перехватил автомат и принялся поливать сраных роботов бронебойным свинцом. К сожалению, я чуть снова не оглох, потому что в очередной раз забыл прихватить активные наушники.

Кровотечение остановилось, и я почувствовал себя более-менее в форме. Встал, и выхватил из кобуры пистолет. Стоять могу, остальное и неважно.

– Патрик, сколько их там? Покажи жестами, – рефлекторно прикрыл я уши, стараясь не обращать внимание на тошнотворный звон.

Тот левой рукой показал четыре пальца, приглядываясь к стене. Вспомнив, я вытащил из подсумков ему два магазина, которых он ловко поймал.

Что же делать… Бежать, или ждать? Если мы сбежим, то ничего не изменится, лишь придётся слегка подремать, пока Патрик будет спасать меня от возможного заражения. Можно, конечно, подождать, но тогда этих железных воинов станет неописуемо много, раз уж такой отряд не смог разобраться с ними, а у тех были и автоматы, и ручные пулемёты.

И в этот момент раздался из динамиков, что каким-то чудом до сих пор работают при такой температуре и влажности, вполне себе спокойный человеческий голос среднего возраста.

– Вы, как я представляю, чужеземцы, – утверждая сказал неизвестный голос, чётко передающийся с разных сторон потолка.

– Допустим, вы правы, – громко ответил я, рукой опуская автомат из рук Патрика. Тот резко повернулся на меня, но понял команду. И в ответ дальние выстрелы притихли, словно те, кто стреляли ни с того, ни с сего исчезли.

– Ваши цели предсказуемы, оттого я до конца буду отстаивать территорию, – и без вздоха продолжил. – Предлагаю вам сдаться без общих потерь.

– Чтобы мы сложили оружие? Нее, так не пойдёт, – усмехнулся я. – И не надо разговаривать со мной человеческим голосом, мне от этого тошно.

– Как будет вам угодно, – мои уши…

– Что? – охуел я. – Зачем ты…

– Вы соглашаетесь?

– Нет конечно, – мгновенно ответил я. – Кто в здравом уме будет сдаваться своему же творению? – усмехнулся напоследок я и взял в левую руку пистолет щёлкнув предохранитель. Кивнул Патрику, и тот взял в руки гранатомёт, как вдруг…

Из-за угла бесшумно вышло три непривычно выглядящих робота со сверкающими глазами, что в свете фонаря Патрика выглядели очень… страшно. А что страшно – то опасно. Как и все враги. Но к своему неожиданно появившемся испугу я не успел среагировать на то, как в мгновение происходит внеочередной раскат грома, и моя вторая принцесса, в прямом смысле этого слова, лопается, разлетаясь на мелкие кусочки вместе с механизмом и магазином.

Неосознанно я сильнее обычного расширяю своё зрение. Кровоточит рука, которая секунду назад сжимала приятную рукоять десятимиллиметрового пистолета. Бешено стучит сердце, предвкушая наряду с мозгом свой последний провал, где меня ждёт уже не тринадцатое принятие пули, и не множественные переломы конечностей с оторванными ногтями.

Нет.

Меня ждёт смерть.

И в этот момент Патрик делает отчаянную попытку прикрыть меня своим телом, когда его буквально отбрасывают в сторону два робота. Оставаясь последним, кто ещё на ногах, я в спешке беру в руку луч, но он соскальзывает с окровавленной руки, что практически вся изрезана осколками и переломана в фарш, но к удивлению сохранившая все пальцы.

И вот момент.

Робот оказывается передо мной. Заносит ладонь над головой, и моё сознание резко уходит в небывалое небытие.

***

Бессвязные голоса, ведающие непонятно что. Куролесила всей палитры цветов с её миллиардными оттенками, если не бесконечными. Синий огонь, красный, зелёный… Машины. Электромобили и автомобили без водителей разных производителей и моделей, разъезжающие в хаотичном порядке в глубине моего сознания.

Отовсюду слышатся приглушённые одинаковые выстрелы огнестрельного оружия. Пистолеты, пистолеты-пулемёты, пулемёты, винтовки, штурмовые винтовки, снайперские винтовки… Отводы газов, разные механические движения с последующим звуковым сопровождением в виде приятного лязга металла. До боли любимый и в точности такой же ненавидимый.

Вот уже всё приглушается, пока вокруг вовсе не остаётся ничего. Ни людей, ни их отвратительный голосов и лицемерных идеалов. Ни стеклянных и бетонных небоскрёбов, где каждый похож на другого. Ни криков и ора, плача и дыхания солдат, где некоторые считают долгом вспомнить напоследок свою мать. И ни человеческого фарша, которого я лицезрел вместе со своими товарищами. Обессиленные гражданские, что не успели эвакуироваться, и которых нам приходилось иногда собирать кучкой и сопровождать до точки эвакуации, где их потом забирали межатмосферные челноки.

Просто чёрная пустота, будто я закрыл глаза в полностью тёмном помещении без запаха и звука.

Пустота.

Видимо мои сны и кошмары решили дать самим себе отпуск, провозгласив себя несчастными, словно только они и страдали от своей же работы.

Меня это бесит. Бесит надуманное и выдуманное самим собой. Я многое мог сделать и много чего имел, хоть и не сильно этого желал. Просто иметь обычный заработок и место жительства на обычной планете, где ещё вовсю не шла агрессивная перестройка в экуменополис.

Просто жить… Я многого желаю и стремлюсь?

Часть пятая. В незабытом прошлом. Глава 24

Резко ворвавшиеся кольнуло меня до всего, что только могло остаться от тела.

Эта гарь сожжённых тел и жуткого пота от горящей растительности…

Сладостный запах одного вещества, из-за которого большая часть живых существ может иметь сознание…

Люди, которые просто исчезли, потеряв единственное, что делало их теми, коими они привыкли быть – жизнь.

И сейчас, поняв то, что я жив, хоть и пребывая в очень знакомом моменте, движусь на восток вместе со своим вторым в жизни отделением поддержки, где я руководил и был неким подобием главы. Четыре штурмовика, четыре пулемётчиков, один радист и военный врач. Меня предписали как командира. Этому послужило звание офицера и две выигранных битвы на предыдущей планете. А может и отец вместе с дядей постарались, кто знает.

Дружный топот по растоптанной в грязь дороге было единственным, что слышалось в относительной тишине падающих грязных капель. В небе то тут, то там стояли огромные шлейфы чёрного как копоть дыма, видневшиеся даже сквозь занавес вечернего дождя.

Сгоревший лес окружал нас с двух сторон, и казалось, что среди этих стволов виднеется человеческая фигура, но после трёх повторных подтверждений разведки в близлежащих квадратах, мы шли куда более смело и старались затмевать собственную тревогу в зародыше, пока она не успела натворить бед.

– Орёл, видно что-нибудь? – спросил мужчина за моей спиной. Вроде автоматчик.

– Неа, – смотря вперёд пожал тот плечами. – До локальной точки дислокации приблизительно… – глянул он в блокнот и что-то несколько раз провёл и зачеркнул. – Триста сорок тысяч футов, если не все пятьдесят.

– Ебать как далеко… – выдохнул позади. – Ноги еле держат...

Ко мне обернулись впереди движущиеся, словно чего-то ожидая, и видимо не дождавшись моего ответа, повернулись обратно.

Уже через секунду радист, идущий за Орлом, грубо посвятил ноющего привычным реалиям:

– Акула, заткнись живо.

– Это приказ? – усмехнулся тот в ответ.

Радист замолк. Но уже вместо него ответил уже я:

– Приказ, – сказал я безоговорочно. – Так что живо возьми ноги в руки и двигай как все. Не хватало нам тут ещё таких… кадров. Знаю, что все устали. Но как появится шанс встать на ночлег, я сразу сообщу.

Мы перешли с грязевой дороги, которая уже к этому моменту представляла из себя огромную лужу в линию, похожую на говно в сортире, на Т-образную асфальтовую четырёхполосную, где еле заметно виднелось отсутствие дубовых деревьев. Прямо-таки холмистое поле.

По пути нам начали попадаться сгоревшие остатки бензинового автотранспорта вместе с телами разной степени целостности. Обугленные, целые, сгоревшие, сгнившие. Чаще всего мужчины. Реже – дети. Были разные причины их гибели, где чаще всего стояла либо поножовщина, либо огнестрельная, и реже от тупых атак и от аварий.

Мы проходили всё это даже не оглядываясь, лишь изредка осматривая более-менее целые белые, но грязные грузовики и легковые автомобили. Из аптечек забирали самое полезное. То же самое мы проводили и с некоторыми ящиками с едой, которая ещё не успела сгнить.

Один раз я даже встретил девочку на заднем сидении одного из хэтчбеков попавшего в аварию, когда обшаривал багажник на наличие полезных вещей. Едва дышащая и тяжело храпящая, она была туго пристёгнута ремнём, что видимо и спало ту от... В стороне на другой части сидения лежал плюшевый розовый слоник, что также был пристёгнут.

Не став сообщать отделению о увиденном, я попробовал открыть дверь, но ни одна так и не отозвалась. Подошёл к задней двери со стороны слоника и разбил локтем окно. Запустил руку к переключателю и открыл дверь, попутно стягивая с лица сначала шлем с активными наушниками, а после уже балаклаву.

– Говорит Сова отделению, я задержусь на минимум пять минут. Можете продолжать обыск места. Повторяю, говорит Сова отделению, я задержусь на минимум пять минут. Можете продолжать обыск места. Конец связи, – выключил я передачу.

Не ожидал я здесь увидеть живых, да ещё и вполне целых. Жаль, что у неё, кажется, пробито лёгкое каким-то колом. Удивительно, что она ещё не умерла от заражения или от кровотечения, хотя последнего пока не наблюдается.

Я включил нательный фонарик и уже куда более подробно осмотрел её тело.

На вид лет десять. Кровь отсутствует, как и видимое кровотечение, но внутреннее скорее всего бушует не на шутку. Можно попытаться спасти и показать её Змее, но… стоит ли? Я было хотел пощупать пульс, но отказался от этого, ведь она и так издаёт конкретно дышащие звуки, что не нуждаются в подтверждении.

– Девочка, ты меня слышишь? – спросил я, ожидая увидеть реакцию, которой не последовало. – Девочка, ты слышишь меня? – вновь.

Я встал около автомобиля и зажал передачу, хотя мне не очень хотелось этого делать:

– Сова Змее, я нахожусь возле бордового хэтчбека марки… – взглянул я на капот. – ТаймсФьючер. В салоне гражданский, требую медицинскую помощь. Повторяю, Сова Змее, я нахожусь возле бордового хэтчбека, марки ТаймсФьючер. В салоне раненый гражданский, требующий немедленную медицинскую помощь.

Уже через две минуты и тринадцать секунд сквозь занавесу беспрерывно идущего дождя показался бегущий медик. Он молча кивнул мне, на что я ответил тем же. Я мигом отстегнул розового слоника и решил пока оставить его в своих руках. Змея тем временем вошёл в салон и принялся осматривать пассажирку не трогая её.

– Как она? – всё же вырвалось у меня.

– Без соответствующей помощи она умрёт в течении двух следующих часов, – безэмоционально ответил он своим молодым привычным голосом, которое отозвалось у меня в груди чувством ностальгии. – Но ей повезло, раз уж рядом оказался я.

Он пощупал её руку в районе лучевой кости, посмотрел зрачки и послушал дыхание. Взял медшприц и кольнул в районе живота, предварительно задрав футболку. В итоге он остановился, на…

– Помогите мне достать её из сидения, – посмотрел он на меня.

– Как? – не понял я.

– С двух сторон попробуем. И так, чтобы было минимум движений арматуры в груди.

Змея, закрыв девочку, кивнул мне, когда в следующее мгновение я разбил заднее пассажирское окно, где сидел гражданский. Открыл дверь, и мы на раз и два принялись снимать её с кресла, куда она была придавлена металлическим строительным стержнем.

В её груди хлынула небольшая речушка крови, на которую я не стал обращать внимание. И таким образом её в руки взял медик, стараясь не трогать, как он сказал, арматуру.

– Боишься за неё? – поинтересовался я, когда натягивал балаклаву на голову.

– Скорее да, чем нет. Всё же в этой войне погибает не так много детей, чем в мирное время они же на улице, – протараторил он, вглядываясь себе под ноги.

– И всё же ты помог ей, – подвёл я итог.

– Потому что вы бы в ином случае настояли, – пожал тот плечами. – А так, у меня есть младшая сестра, похожая на неё.

– Скучаешь по ней? – глянул я на него.

– Естественно, – выдохнул Змея, продолжая лавировать меж транспортного открытого кладбище.

Уже когда мы настигли своих, я с радистом и Орлом сверились и выдвинулись в путь в ближайший аграрный населённый пункт, где по нашим довоенным данным население составляло около пяти тысяч человек.

Мы еле двигались. Орёл с автоматом на плечевом ремне не переставал вглядываться в окрестности идя вперёд. Радист шёл следом, всё время глядя на навигаторе на квадраты и точки, а также на блокнот. Удод был за ним, придерживая автомат дулом вниз. Следом был я, ни о чём не думая и не размышляя. Позади был Акула, всё время что-то бормочущий. Последними двигались четыре пулемётчика, которых я так и не запомнил, и каждый поочерёдно держал девочку на руках. В конце всего отделения двигался Змея.

Уже через час мы вышли к двуполостной дороге, что вела к населённому пункту. Радист связывался с нашим командованием по разведчасти. Сообщили, что администрация отзывается и беспокоиться не стоит, но мы всё же глядели в оба до того момента, как пришли в единственную больницу на всю провинцию.

По пути некоторые нечастые прохожие смотрели на нас либо с удивлением и интересом, либо со страхом и опасением. Странно, ведь мы как бы войска одной страны, хоть внештатные и временные.

Войдя в больницу, где автоматические двери застыли открытыми, как и белый кафель вместе со стенами и креслами, мы первым же делом обратились к главврачу. Света не было, как и нормального освещения. Его заменяли множественно расставленные свечи да керосиновые лампы, которыми по истории раньше пользовались древние люди.

Пришёл он через четыре минуты и пять секунд. Мы проинформировали лишь кратко что нам от них требуется и передали девочку в руки одной из медсестёр с розовым слоником. Её увезли на каталке в сопровождении трёх медсестёр и одного врача.

– Всё готово, отделение, можем выдвигаться, – сказал я, когда главврач отправился к своей работе.

– А ночевать где будем? – раздражённо спросил всё тот же Акула.

– Бля, не еби мозги, Акула, – ответил я ему всё той же монетой, подойдя к нему на расстояние вытянутой руки. Таким образом я решил её попровоцировать.

– А иначе что? – встал он с кресла и слегка наклонился надо мной.

Я даже словесно отвечать ему не стал. Просто выхватил пистолет из кобуры и рукоятью отвесил ему смачной пизды по голове. В ответ тот подогнулся и упал в кресло.

– И чтобы такого больше не повторялось, иначе я сообщу командованию и тебя раз, – провёл я пистолет по своей шее. – и перед всей толпой развесят, как предателя родины.

Тот что-то хотел сказать, пыжился, но всё же побоялся раскрыть рот. Всё-таки я его званием выше, и должностью. Да и сам он не прав, хотя я не уверен в том, что он действительно понял это.

– Выдвигаемся к ближайшему отелю. Переночуем и продолжим движение к точке ЛД, – сказал я, когда мы все вместе молча переходили пустующую дорогу по пешеходу. Выглядело слегка нелепо. – В запасе у нас ровно сутки, так что мы должны поднапрячься, отделение.

Уже на утро мы все уставшие позавтракали в общей столовой здешней едой в виде омлета и какой-то засратой на запах кашей, и вновь двинулись в путь. Дождь в это время спал на нет, напоминая о себе лишь разными по размерам лужами и общей сыростью с небольшой дымкой. Смог к этому моменту рассеялся, отдавая лишь небольшим запахом гари с расплавленным пластиком.

Редкие прохожие всё так же смотрели на нас с интересом и испугом. Сложно сказать, что в этом населённом пункте живёт пять тысяч человек. Максимум где-то пять сотен, не больше. Видимо не все решили эвакуироваться, за что скорее всего поплатятся более нелёгкой судьбой, если враги прорвутся. Чего я конечно же не желаю, хоть мне и наплевать на общий итог их жизней.

– Время? – спросил я у Удода, что шёл спереди. К сожалению, я не мог узнать циферки ввиду сильной облачности.

– Четырнадцать и семь, – ответил тот, смотря в электронные часы на левой руке.

– Благодарю.

– И Офицер Отто, у вас же есть собственные… в смысле на запястье, – повернулся тот указывая на мою левую руку, продолжая идти.

– А-а… – протянул я, оттянув рукав военной куртки, где мгновенно показались потёртые и царапанные кварцевые часы. И как я мог забыть про них… – Отлично, капрал, благодарю вас вновь. – сделал я намёк на улыбку.

Тот сдержанно кивнул и повернулся обратно.

Как же быстро течёт время… Не перестаю этому удивляться.

А ведь я только понял, что нахожусь в очень знакомое время, словно я уже высаживался на этой планете, когда вражеская флотилия была разбита, и которая, когда я уже был здесь, нависла над планетой. Эта асфальтированная дорога и до боли знакомые виды. Далёкие небольшие холмы на горизонте и ни намёка на горы. Выжженные до основания леса, хоть и встречаются более-менее уцелевшие и нетронутые. Небольшие окопы с редкими телами и подбитой наземной техники в виде танков и бронетранспортёров. Редко встречающийся мусор в виде гильз разного калибра, а также воронками.

Вот, почему мы выигрываем в наземном деле, но никак не космическом? Почему мы не можем просто прорвать их своими корветными роями или дуговыми линкорами? В чём смысл выхваляющегося космического флота, если мы не в состоянии удерживать системы, где приходится уповать на транспортное войско и перебрасывать армию с ополчением в колодцы? Это же так тупо…

И ведь да, это же то время, когда я подходил со своим вторым отделением к городу Гатт-Бизнес. Только вот я там потеряю половину группы и мне придётся на руках тащить Змею через прорвавшеюся бригаду противника.

Я невольно посмотрел за спину, где тот пустым взглядом смотрел под ноги, держа в руках автомат с вертикальным цевьём и коллиматорным прицелом, что сейчас был выключен.

Вот не нравится мне это.

Может, попробовать всё же кое-что исправить? Ну, так, чтобы потом стало легче? Знаю, что это бессмысленно и в какой-то степени лицемерно, но… Почему бы и нет? Ведь кто знает. Может это всё же и имеет смысл.