Текст книги "Сквозь миллион лет человечества. 1 том (СИ)"

Автор книги: sureraide

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 5

Наш рацион весьма скуден на разнообразие, так как я категорически запрещал, запрещаю и буду запрещать вкусные пайки. Но жаловаться не приходится, ведь всего двух порций хватает на целый день. Все они различны на главное блюдо, но большинство составляет отвратимое на запах и вкус, а точнее – «желе».

«Много питательной ценности в некой полужидкой массе, напоминающей некое тёмно-зелёное желе», – когда-то именно так я отозвался о данной субстанции.

Помнится, что это очень давняя разработка одного когда-то великого многосистемного государства, которое на данный момент является попросту забытым во времени. Как мне известно, большинство известных государств так или иначе были образованы именно из таких – потерянных. Это я понял исходя из углублённой политической истории. Наше государство, Объединённая Федерация, было сформировано на останках четырёх других. Названия их не помню, да и это сейчас не совсем важно.

Спустя непродолжительное время ребята открыли оружейный шкаф. Судя по отдельным репликам, Блассен поменял револьвер на более мощный, а Марк взял винтовку, на что первый, рассмеявшись, сказал:

– Ты главное его как палку не используй.

Начало темнеть.

На этом колодце день всегда длился коротко. Светило, что освещало его, являлось жёлто-белым карликом, которого на дневном небе увидеть было если не невозможно, то очень трудно из-за постоянного присутствия на небе плотных скоплений облаков. Возможно, на это влияет ещё и такие факты, что на данный момент мы находимся далеко от единственного океана, и в относительной близости к экватору, хоть и значительно севернее от колонии. Я не астроном, и не физик, однако эти варианты кажутся для меня наиболее логичными.

Температура снаружи не превышала четырёх Фаренгейтов (-20°С), а влажность составляла примерно восемьдесят процентов. Насколько сейчас сильный ветер мне никак не узнать, но думаю что-то около тридцати миль в час. Главное, что ветер попутный, и управление ощущается легко.

Рассуждал я до тех пор, пока не услышал заметный шорох в конце салона.

Видимо, Блассен уже не выдержав, и раздевшись до кальсон и футболки, прибрался на первой попавшейся кровати и лёг на неё, предварительно укрывшись одеялом. Марк к этому времени уснул, лёжа в спальном мешке напротив пленников в позе эмбриона.

Я же, продолжал держать руль правой рукой, а левой карту. Чувствую, как сейчас бы ругал меня учитель по вождению, сказав что-то в духе: «Отвлекаться от вождения категорически запрещено!». Но я один, хоть и с пассажирами за спиной. К тому же я не на дороге, а на относительно плоской поверхности. Небольшие холмики встречались на пути, но я в большинстве случаев их с лёгкостью либо объезжал, либо на расстоянии уже ставил следующую передачу и давил на газ.

Возвращаясь к карте, меня всё время тревожит лишь одно: что мы, чёрт возьми, ищем? Отец ни разу не говорил, что именно, да и когда я у него пытался узнать, то он либо говорил, что потом узнаю, либо сам увижу. Но что именно я там увижу? Деревню арктических предразумных? Или же целый челнок, состоящий целиком из чистого иридия? Такими темпами мы быстрее встретим тот же Килиниат, чем найдём то, что нам надо найти…

Отложив карту в сторону, я взял небольшую серую флягу в ту же руку, ловко открутил крышку и залпом осушил остатки ледяной воды.

Путь намечается максимум на три дня. Мне стоит поменьше думать о бесполезном, а сконцентрироваться на более нужном.

– И… да, именно так я и поступлю…

Когда уже полностью стемнело, и за лобовым стеклом я отчётливо зрел как снежный буран всё же настиг нас, выставляя напоказ танцующий в непостоянстве снег и ужасно сильный ветер, которого вообще не было слышно, пока я не попробовал включить вентиляцию, я остановился недалеко от небольшого холма, выключил фары и поставил колымагу на ручник.

Осторожно приоткрыв дверь из очень прочного материала, отозвавшееся металлическим лязгом, я взял в руку небольшой серый фонарик, и включив его на самую малую мощность этим же осветил отдельные участки салона.

Как результат: все мирно посапывали.

Я подошёл к лежащей на полу девушке, и слегка толкнув её ногой, негромко спросил:

– Слушай, красавица, жрать будешь?

Девушка, которая, кажется, не ожидала, что про неё вообще вспомнят в ближайшее время, лениво закивала головой. Я потянулся к рюкзаку Блассена и достал два сухих пайка без, так называемой, «жижи».

– Выбор небольшой, так что вот, – положил я перед ней один. – бери и хавай.

Сняв изоленту и освободив руки, но оставив стяжки на ногах, я любезно открыл ей паёк. Та нехотя посмотрела на него, но едва увидев содержимое, то буквально вцепилась в него ногтями, словно птица мелкую дичь.

Так… у меня есть несколько вопросов, ответы на которых я так или иначе получу. Во-первых, продолжит ли она врать. Во-вторых, истинная причина их выезда. В-третьих, где их деньги, если они, конечно, имеются. И в-четвёртых, что за огромные канистры, которые прикреплены к крыше.

Я аккуратно присел прямо перед ней, начав говорить шёпотом на немецком:

– Прошу прощения за грубость, но мы так и не узнали имена друг друга, – я протянул правую руку. – Я – Майкл Отто, приятно познакомиться мисс?.. Или же вы миссис?

Оторвавшись от поедания жаренной говядины, девушка взяла бумажную салфетку с коробки, и вытерев свои губы пожала руку, ответив мне на том же языке:

– Мишель Урбан. И нет, я не миссис.

– Надо же, какая интересная фамилия, мисс Урбан… – удивился я. – Смею предположить, что она имеет немецкие корни.

– Да, это традиция моего народа.

Пиратского народа.

– Перейдём к сути – вы направлялись к нашей колонии для мирного соглашения?

– Нет, – покачала она головой. – Мы держали путь на вас для торговли, но мирное соглашение также входило в наши цели.

Да-да, так и поверил…

– То есть, вы хотели торговаться… – я для виду почесал подбородок. – У меня возник вопрос… – и слегка протянул для сущей драматичности. – Чем?

– Серебр… – она захлопнула свой рот двумя руками.

Ага.

– И где же оно? – не став сопротивляться растянулся я в улыбке.

Мишель убрала руки.

– Я не стану отвечать, – слегка нахмурилась она.

Не видя разницы в том, чтобы не сопротивляться, я нахмурился вслед за ней, слегка наклонив голову на правое плечо.

– Ты хоть понимаешь своё положение? – проговорил я негромко.

– Да, – моментально ответила она.

– Тогда зачем отказываешься?

– Потому что имею право не разглашать.

Я встал на ноги, обошёл её и сел за спиной на небольшой участок кровати, сплетя обе руки в одну.

Мишель фальшивит не на шутку. Я бы избил её… но применение насилия лишь усугубит ситуацию. И честно, я бы не отказался будь здесь все нужные инструменты.

Почему она врёт мне? Ответ прост донельзя – недоверие. Этим можно объяснить большинство всевозможных разногласий в человеческом обществе.

– Заметь, мы не убили ни тебя, ни твоего дружка, – продолжил я говорить, но уже полушёпотом. – Мы не насиловали тебя, да даже не издевались. А паренька покормили, как только перевязали и вытащили пулю из чёртовой ноги. – я перевёл дыхание так, дабы девушка услышала это. – Сейчас же ты сидишь впереди меня и ешь нашу провизию, при этом заявляя, что не будешь отвечать. Разве это честно? Разве тогда ты достойна ходить по этой земле, причём принадлежащей Федерации?

Девушка неровно выдохнула и задала встречный вопрос:

– А разве честно убивать НАШИХ солдат и красть НАШИ вещи вместе с… машиной?

– Вы являетесь нашими врагами, именно поэтому мы напали на вас, – решил я поставить точки над «перекрестиями» ровным голосом. – Вы бы сделали то же самое, будь ситуация противоположной. Не иной, заметь, а именно противоположной.

Мишель цокнула, кажется, что, ещё вдобавок закатив глаза, и как ни в чём ни бывало продолжила есть мясо.

Остался лишь парень.

Я подошёл к нему, держа девушку в периферийном зрении. Негромко толкнул его ногой, на что тот нехотя приоткрыл глаза, и увидев моё лицо, хрипло произнёс на немецком:

– Кхчто вьам… ну-ужкн-но от мхеня?..

– Есть будешь? – устало произнёс я. – Еды не так уж много на нас пятерых… но выбором я тебя точно не огорчу.

Освободив его, я поднёс сухой паёк. Он без раздумий взял его с моих рук, и вяло открыв содержимое, разорвал упаковку с главным.

Честно, он тоже был сейчас не полезнее той линейки, что сейчас сидит за моей спиной. Привередничает, как отдельный биологический мусор, который возомнил, что должен иметь в точности такие же права, что и другие, когда в то же время нихуя полезного не делает, лишь ебётся за последнюю надежду, будучи способный лишь что-то вякать под ногами, словно пыль, которая будет в разы полезнее.

Рад, что таких кадров в нашем обществе немного, да и если такие и появлялись на горизонте событий, то полиция арестовывала их без малейшего промедления.

Я повернулся к девушке и негромко задал вопрос:

– Я видел две огромных канистры, прикреплённых к верху этого вездехода. Так вот, с чем они? Вода, а может… топливо?

***

Девушка сторонилась Майкла. Грубая, но в то же время насмехающаяся ухмылка, высокое телосложение и отличная осанка, тёмно-зелёные глаза, которые в плохом освещении будто объяты ярко-зелёным пламенем, грязноватые короткостриженые волосы, откинутые назад, и подбородочная щетина возрастом в одну неделю, придавали ему вид уставшего жизнью человека, но одновременно и хитрую личность, способную выйти сухой из воды даже в, казалось бы, безвыходной ситуации.

– Вижу вы и так знаете... – ответила она, закатив глаза, и добавив: – Мой ответ бессмыслен.

– То-то же, – щёлкнул тот пальцами. – Значит, у нас огромные запасы воды, много места, огнестрела и амуниции к ней… Имеются человеческие кровати, а также отопление и добротная колымага. – шире улыбнулся Майкл. – Да мы в ударе… – пробормотал он.

Она повидала множество разных событий, происходивших в разное время и в разных местах. Так же, как и людей. Майкл не являлся для неё исключением. Большинство людей, связанных с властью, связывало и скользкость, и чёрствость, как и манера общения, так тональность и банальный тембр голоса. И этот человек уж слишком хорошо подходил под это описание, хоть того и не сильно волнует личная гигиена, а также манеры, которых не сильно-то и заметила Мишель.

Но одно она знала точно – этого человека она устранит при первой же возможности, что упадёт к ней в руки.

***

Следующий час я интересовался у неё насчёт топлива, аккумулятора и электроэнергии, и также почему выбор пал именно на этот транспорт, а не навороченные автономные модели и прочее.

Как выяснилось, в бак вмещается ровно пятьсот литров. В моей памяти – это достаточно много, если считать, что один литр равен трём десятых галлона. Вместе с большой канистрой полной воды к ней расположена ещё и топлива, а это примерно ещё четыреста пятьдесят литров. Аккумулятор старого типа, но его должно хватить на достаточно затратное отопление. Про автомобильный девушка знает немного, лишь то, что он такого же старого типа, что и первый.

Этот автотранспорт был выбран не случайно. Во-первых, потребляет достаточно мало топлива в сравнении других такого же транспорта в его категории. Во-вторых, проверен временем. Множественные поездки на нём и езда по подобной для этой планеты местности показали безотказность и надёжность данной модели. В-третьих, пулестойкость и износостойкость всех внутренних деталей и наружной брони. Это касается корпуса, тонированных стёкол и прочности всех шести шин.

Когда мне надоело разговаривать с ней, я заклеил ей и парню рты, а также нацепил стяжки на руки.

– Спокойной ночи, – произнёс я полушёпотом, выключая фонарик.

Сам же пошёл вперёд, и закрыв за собою дверь, разлёгся на мягкое водительское кресло, предварительно подложив пару пледов под ноги.

Да чего ж кресло-то мягкое... Натуральная кожа, мягкая обшивка… да и к тому же сам водительский салон приятный. Весь такой… минималистичный. Аж на душе потеплело.

Отойдя от внутренних мыслей, я заглянул в окно. Снаружи темно, да так, что земли не видно.

Скучаю по дому. В нём было несильно интересно, но потренькать на электрогитаре, попечатать на компьютере, поплавать в бассейне, пробежаться по спортзалу или же приготовить на кухне чудесный кремовый торт можно было. В этом мне раньше помогали кухарки, персонал или же телохранители. Все они помогали мне в различных начинаниях. Как те же кухарки учили меня готовке, определённый персонал мог научить некоторым знаниям в разных науках и сферах, а телохранители тонкостям ближнего и дальних боёв, попутно рассказывая армейские истории.

Конечно, я мог бы и вовсе не возвращаться домой, а лишь жить собственной жизнью без чьей-то защиты и указки, но... разве у меня есть выбор?

Да. Я мог бы хоть прямо сейчас войти в салон, разбудить ту же Мишель и расспросить, где находится их поселение, и уже приехав туда расстрелять всех без разбору, или же мирно узнать, где можно отыскать ближайший космический челнок и уже на нём улететь к чертям собачьим куда я только пожелаю.

Нет, так дело не пойдёт. Ни в коем случае. У меня имеется пара идиотских товарищей, которых рекрутировал мой отец; дядя, который поможет мне отправиться домой; Мишель, которая на данный момент бесполезна, как и парень, но вдруг может и они окажутся уже не такими, а весьма полезным козырем в моём воротнике.

И только сейчас я заметил, как продолжаю сквозь незаметную боль давить указательный палец правый руки, пока не слышится отчётливый щёлк.

Так, пора перестать заниматься хренью и просто лечь спать.

Я выключил верхний светильник, опустил спинку кресла и закрыл глаза.

Это время останется у меня в памяти, до тех пор, пока я не буду забыт во времени…

Глава 6

Прошло два дня.

Не забывал я про важность утренней зарядки, как и о собственном здравомыслии. Постепенно дочитывал одну книгу по медицине, которую нашёл в столе, и которую порекомендовал Марк.

После того бурана, что спал на нет ещё вчера, я взял направление на юго-восток, то есть на колонию. Стараясь не отвлекаться от вождения, я лишь изредка посматривал на навигатор, а парни вытворяли настоящую что ни на есть хрень. То лежали целый день в кроватях, то, когда нам нужно было остановиться дабы справить нужду, они либо забывали прихватить туалетную бумагу, либо сам биотуалет.

Два чёртовых клоуна.

Настал тот момент, когда мы приближались к колонии. Я не планировал въезжать через главные ворота, как и в дополнительные. На это была отдельная причина. Именно поэтому сейчас позову того, кто, по моему скромному мнению сейчас является самым бесполезным.

– Бласс!

Не прошло и десяти секунд, как он уже стоял за моей спиной.

– Да?! – встрепенулся он, держась за оголовье моего кресла.

– Подай мне рацию, что прикреплена к рюкзаку, – я оторвался от вождения и посмотрел на рыжего. – А тот вроде лежит возле кофейного столика.

– Какого? – он ещё и произнёс это как идиот…

– Ну… который формой напоминает овал, – в ответ этот бесполезный почесал затылок. – Он ещё как будто сделан из цельного куска мрамора. Красивый такой.

Блассен, наконец, поняв, что от него требовалось, ненадолго отошёл.

Вообще, я ошибся на целый день. Представлял, что понадобится три дня, а оказалось, что хватило всего двух. Это при том, что мы шли где-то с неделю.

Я с лёгким интересом поводил ладонью по рулю.

Не ожидал, что эта колымага настолько быстра, ей действительно удалось меня удивить.

Внезапно зародилось неистовое желание погладить жёсткий, но прочный руль. Слегка тяжеловат, но реальную массу мне трудно оценить. Едва заметные накладки для лучшего хвата, предоставляли мне полную возможность по-настоящему ощутить, что я управляю не какой-то там дряхлой легковушкой, а целым военным шестиколёсным монстром, которому нипочём попадание из винтовок, хотя по опыту скажу, что крупнокалиберные пулемёты всё же способны её остановить.

Блассен положил аппарат на нижний армированный бардачок.

Я тем временем постепенно переставлял передачи, пока наконец не заглушил вездеход.

Касательно цифровой рации. Дядя Янник доверил её использование только для сообщения о скором прибытии. Сам он скорее всего достал её через собственные связи, так как любую пропажу подобных устройств довольно быстро замечают, нежели исчезновение очередной книги из маленькой и жалкой на выбор библиотеки.

Взяв её, я настроил нужную частоту, после чего зажал передачу:

– «База», как слышно? Говорит Майкл. Приём, – убрал я палец с кнопки.

После непродолжительной паузы послышался чёткий ответ:

– «Говорит «База», вас отлично слышно. Приём».

Хм… Это не дядя Янник, а скорее всего его секретарь.

– Почему отвечаете вы, а не Комиссар? Приём.

– «Э-эм… на данный момент он занят важным делом… Однако я в силе прямо сейчас передать ему о вашем благополучии. Приём».

Скорее всего лежит кайфует в сауне. Я б тоже сейчас принял её, появись такая возможность, однако я вынужден сказать следующее:

– Этого делать необязательно, – перевёл я дыхание. – «База», группа возвращается домой. Приём.

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем послышались небольшие помехи и на связь вновь вышел знакомый голос:

– «По какой причине я не должен сообщать это Комиссару? Приём».

Да потому что прерывать дядю Янника бессмысленно. Пусть лучше полежит и отдохнёт.

Я не был туп, и знаю, какого это трудиться изо дня в день и не иметь малейшей возможности оторваться от дел, как и не был туп для того, дабы понять, что сейчас говорить ему об этом – это нажить себе проблемы, о которых мне меньше всего хочется знать, и последствия, от которых мне попросту сейчас не убежать.

– Зачем его, чёрт возьми, беспокоить? – несильно противясь собственному желанию высказать всё, что было на уме, я разжал кнопку.

– «Вас без него не впустят. Приём», – монотонно ответил секретарь.

Нас никто не впустит…

– Вы же сами можете открыть ворота, да и тем более никто из «Надзора» не знает, что нас нет в пределах колонии, – я перевёл дыхание. – Также, эти ворота не только для рук Комиссара созданы. Приём.

Меня нервируют три типа людей: недоговаривающие, агрессивные и глупые. Этот индивид полностью возглавляет третью категорию лиц.

– «Я вас впущу, – секретарь протяжно выдохнул. – Не Комиссар. Ворота будут открыты в ровно… Какое время вам удобно, мистер Отто? Приём».

Я повернулся на Марка, стоящего позади меня. Возможно, пришёл минуту назад, так как я не заметил его появления.

– Ну, ничего не поделаешь… – поднёс я рацию ко рту. – Через полчаса. Мы выдвигаемся. Конец связи.

Следующие тринадцать минут мы собирали вещи. Я решил оставить вездеход в месте, где в будущем мы вновь сможем его запросто найти и раскопать. Про пленников не забыли, прихватив несколько любимых ими книг и стопку документов.

Одевшись и собрав все оставшиеся вещи включая провизию, мы выдвинулись к подземным воротам.

Некоторое время, что шли, мы лишь изредка переглядывались друг на друга и… я ни о чём не думал. Может, просто устал, а быть может просто хотел поспать в кровати. Не знаю. Лишь желание поваляться в ванне мотивировало меня волочить ноги. Мне не нравится, когда кто-то упоминает о мотивации в общем, но другого слова подобрать сейчас, я увы, попросту не в состоянии.

Когда же мы подошли к еле заметным воротам, коих я узнал по метке на навигаторе и без которого я бы не смог их вообще разглядеть, вдруг раздался из динамика чёткий голос Секретаря:

– «Мистер Отто, что это за люди?.. Приём».

Я искоса посмотрел на парня с девушкой и приставил рацию ко своему рту:

– А, эти… – я махнул рукой. – Это пленники. – хотелось было назвать их мусором, но сдержался. – Секретарь, не беспокойтесь, вас это никак не коснётся. Приём.

Сказав это, я показал левой рукой определяющий жест в навесную камеру, которая словно сливается со скальной текстурой верхней обшивки.

– «Я открываю ворота. Конец связи».

Они начали медленно распахиваться. По виду словно сделанные из какого-нибудь стандартного железа, но я не сомневался в том, что это сплав нержавеющей стали с каким-нибудь другим веществом, легко поддающимся изменению собственных свойств.

Туннель представлял из себя искривлённую вариацию позвоночника, где ты словно просачиваешься по пути, вдоль которого должен проходить спинной мозг. Но в данном случае это просто круглый тоннель цилиндрической формы. Морозно влажный туннель, где задача перепутать сторону была лёгкой. Его длина составляла полторы мили, если не больше.

Прошло ровно тридцать три минуты с того момента, как мы прошли через ворота. Мы осуществляли несколько перерывов, останавливаясь, дабы передохнуть. Эта самая «кишка» шла то ниже, то выше. Небольшие отклонения наблюдались и в горизонтали, но те были мелочи. Так, только пара-тройка градусов, максимум шесть. И лишь через некоторое время мы пришли в тупик, а точнее к уже распахнутым воротам.

***

– И что же у вас там произошло? – спросил дядя, заходя в свою квартиру и глядя на двух пленников.

– Ничего существенного, – пожал я плечами.

– Уверен? – вопросительно вскинул он бровь, глядя на меня. – Вы уж точно не просто так привели этих двоих. Я имею в виду этих… людей. – ладонью указал он на упомянутых.

Пленники сидели на коленях держа за спиной связанные тряпками руки. Их рты заткнуты жёсткими кляпами. Девушка прятала взгляд, а парень обессиленно смотрел в пол.

Всё это происходило в квартире моего дяди. Точнее дяди Янника – нынешнего Комиссара данной колонии.

Деревянная полноразмерная кровать, выполненная в минималистическом стиле, да и вся квартира была явно вдохновлена минимализмом. Обожаю. На стенах висит несколько картин. Прикроватный столик и большой шкаф расставлены близь единственной кровати, а также небольшой серый ковёр под ней, который придавал немного своего уюта, давал и покой, и сонливость. На входе имеется чёрная напольная вешалка, а чуть правее несколько тумбочек в ряд, нижних и верхних. Электрическая плита, духовая печь и всё-всё что нужно для кухни, начиная с вилок и ложек, заканчивая микроволновой печью и кофеваркой. Самая обычная квартира, выполненная в любимом стиле моей семьи. Да и моя в целом, чего ж здесь скрывать. Аж глаза нарадоваться не могут.

Так вот. Сейчас мы с ребятами находимся именно в покоях моего дяди. Я, Марк, Блассен, Клод, Мишель и Янник. Конечно, я ожидал, что ещё и секретарь явиться, но он не удостоил нас своим визитом по причине срочных дел, о которых мне, как и остальным, ничего неизвестно. Возможно дяде, но это неважно. Он стоит напротив пленников, а двое моих товарищей находятся сзади вторых. Блассен разлёгся на кожаном трёхместном диване, что располагается напротив кровати.

Когда мы только входили в квартиру, Марк спросил меня насчёт еды, но я ответил отказом, и проверив полки добавил, что и намёка на готовую еду здесь нет, на что он возрадовался и принялся готовить, чем сейчас и занимается.

И сейчас, когда обед почти готов и я сполна отдохнул, просто разлёгшись на втором диване, вошёл дядя Янник.

– Не беспокойтесь, дядя Янник. Это довольно… некраткая история. Так что попрошу вас немного повременить с расспросами, – сказал я, вальяжно пристроившись за прямоугольным кухонным столом и сложив руки в замок.

Полуседой мужчина на это лишь молчаливо повесил свой серый пуховик, на котором вшит в области сердца шеврон с большой надписью «КОМИССАР», и сел напротив меня, сгорбившись и приставив обе скрещённых рук к лицу.

– Вы, я надеюсь, выполнили миссию? – начал он издалека.

– Нет, – покачал я головой. – Мы не смогли выполнить из-за возникшего снежного бурана, что надвигался с севера.

– Вот как значит… – поводил он взгляд по сторонам, а после вновь вернулся на меня. – А что насчёт этих двоих? – и указал пальцем на пленников.

– Сейчас я вам это, пожалуй, и расскажу…

Я поведал события, начиная свой рассказ ещё с позавчерашнего конфликта, после чего плавно переходил к вражескому вездеходу и всему тому, что мы получили вместе с ним.

– …а девушку звать Мишель и она, что удивительно, знает наш язык.

Дядя несколько секунд безмолвно смотрел на неё, а после вопросительно глянул на меня.

– Я так понимаю, она… – обвёл он ладонью её силуэт. – понимает о чём мы говорим?

– Абсолютно.

– И зачем же… – он посмотрел на Марка и на Блассена; они продолжали заниматься своими делами; а после перевёл взгляд на девушку. Та отвела от него свои любопытные глазёнки куда подальше. – ты мне это говоришь здесь, при ней, дорогой племянник?

– Думаю она больше никогда не увидит родное поселение, ха-ха, – заверил я, наигранно хохоча. Дядя на это лишь кашлянул, на что я резко смолк.

– Майкл… переходя к следующей теме… – он перевёл дыхание. – Где этот самый… “вездеход”?

Вопрос был весьма логичен. Меня он бы тоже интересовал сильнее, чем какой-то биологический мусор. Сильнее то, что ему не так уж и необходимо знать его местоположение, хоть даже он и отмечен у меня на навигаторе. Именно поэтому я категорически скажу ему, что…

– А-а-а-а!.. – я неуклюже почесал затылок. – Мы его спрятали, а где именно – не скажу.

Ответ ему не понравился. Результат его недовольства: небольшое колебания отдавшееся от стола.

– Майкл… – спокойно, сквозь некое раздражение начал дядя. И после нескольких дыхательных упражнений, продолжил: – Повторяю ещё раз. Где находится вездеход, которого до этого ты мне так подробно описал?

– Дядя Янник, я его спрятал примерно в одной миле отсюда. И не волнуйтесь, он надёжно так замаскирован. Никто не найдёт. Заверяю.

– И что же ты имеешь в виду под словами «надёжно замаскировали»?

– Именно это я и имею в виду, – ухмыльнулся я для виду. – Снег и штыковые лопаты сделали своё дело.

– Майкл… – выдохнул дядя. – Я правильно понимаю, что ты закопал хренов вездеход, размерами с чёртову цистерну с нефтью, под снег?

– Напомните-ка пожалуйста, а какая у нас стояла изначальная тема? – улыбчиво спросил я, сидя напротив хмурого мужчины, одетого в чёрную водолазку.

Раздался щёлк пальцами. За ним последовало ещё несколько. Дядь разозлился не на шутку. Он прекрасно понимал, что если продолжит пытаться вывести меня на ответы, то это только приведёт к собственному нервному срыву.

Честно, он всегда был таким человеком и именно поэтому я всегда старался делать так, чтобы у него было меньше поводов для этого. Он просто уставший холостяцкий мужик средних лет, который всю свою жизнь только и делает что работает. Конечно, он не планетарный шахтёр и не космический строитель, но даже так, он всё равно трудится не покладая рук, хотя чем именно он занимается во время своей нынешней работы мне мало известно.

Факт того, что он в принципе держит вместе с моим отцом целый бизнес и наш дом, заставлял меня уважать его, как и заставляет до сих пор относиться к нему не как к мусору, а как к равному себе.

– Не хочу вам мешать… – неуверенно подключился Марк, держа в левой руке кухонную доску, а в правой сковороду-гриль с накрытой крышкой. – но давайте поедим?

Все уставились на дядю.

Он встал со стула и двинулся к кухонным тумбам, достав четыре вилки.

– Я не против.