Текст книги "Сквозь миллион лет человечества. 1 том (СИ)"

Автор книги: sureraide

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Умиротворённая тишина встретила мои уши.

В тот момент моё сознание находилось на колющем полу среднего отсека роскошного челнока. Понял я это по нежно-мягкому меху по бокам ковра, который буквально заставлял напрячь собственную спину.

Я немало раз оказывался в челноках.

Военный, гражданский, пассажирский, грузовой, роскошный... И этот пол я ощущал максимально привычным, словно всю жизнь на нём только и делал что спал. На самом деле это было всего лишь раз, но его хватило дабы запомнить его... колкость.

У меня было множество моментов, когда я мог просто наслаждаться жизнью… но зачем мне это? Почему я должен заниматься ненужными вещами? Гораздо важнее потренироваться на стрельбище, почитать любую интересную мне книгу, поучиться в физике или химии.

«Времени всегда мало» – моё негласное жизненное правило, которого я придерживаюсь. Конечно, их много, гораздо больше, чем могло быть, однако именно это вышеупомянутое удерживает меня от столь ненавистных мною вещей.

Но я часто говорю совсем обратное.

Я сильно потерял хватку, находясь в этом месте. Я мог остаться там, на Шовехере, но нет… вынужден находиться здесь, в этом Диктатором забытом месте, на ледяной планете, где правят вечные ледники и убийственные ветра.

Но всё забыто, всё нормально... Жизнь полна неожиданных сюрпризов и колких моментов. Многое будет забыто с течением времени, как и в общем-то и сам я.

У меня есть время.

Казалось, что бесконечность продолжит править моим чутким сном, и что я никогда больше не разомкну собственные веки, но через секунду пустота сменилась катастрофой.

Меня звала неизвестная девушка, при этом говоря на английском так, словно никогда не разговаривала с носителями…

***

Резкий выпад с выдохом. В кровь вдарил адреналин, а пот только и делал что распространялся по всему телу с неприятным холодком, да и я ощущал себя словно меня полностью облили ведром ледяной воды. Я не мог сдерживаться настолько долго, поэтому принял решение как можно скорее поднялся на ноги. Но за неимением достаточной опоры упал на копчик, лишь руки как-то смогли уменьшить масштаб более выраженного урона.

– Блять… – одними губами хрипло выдавил я из себя.

В лёгкие словно забрался угарный газ и мне не оставалось ничего, кроме как откашляться… сильно откашляться. После такого горло будто обожгло раскалённым углём и я, еле сдерживаясь дабы не закричать от боли, из последних сил держусь за него.

Вроде прошло, но какого чёрта у меня вдруг заболели лёгкие? Неужто отравление?

Пытаясь сфокусироваться на нижнем туловище, я расстегнул пуховик и приподнял мокрую футболку.

Я не так хорошо разбираюсь в медицине, как Марк, но могу представить, что, если бы у меня было отравление каким-либо газом, я и вовсе бы не проснулся.

Значит не отравление…

Вновь встав на ноги, я внимательно огляделся. Недалеко от меня, то есть в центре прямоугольного хранилища, мирно посапывал Марк, лёжа на довольно качественно выглядящем пледе. Блассен же…

А Блассен…

– Бласс, а, Бласс, – позвал я его, потирая глаза. – Что за ящик ты смотришь?

Данный вопрос заинтриговал меня. Обычно он выбирает контейнера с чертёжным составляющим или же с радиооборудованием, но никак не другие. Так как я находился в его примерном поле зрения, ему не составило никакого труда переметнуть взор на меня.

– Что ты там смотришь? – вновь спросил я его.

Но он просто смотрел на меня чересчур серьёзно, что не свойственно для него, в течение нескольких секунд, после чего продолжил там что-то перебирать, о чём говорил звук падающих стопок бумаг на в точности такие же стопки.

Я направился к нему сдвинувшись с места.

Подобный ответ на мой вопрос поставил меня в тупик. Идей не было, но были вопросы. Зачем ему там копошиться? Что он там хочет найти? Почему именно этот ящик? Но существовал только один-единственный способ получить ответ на все эти вопросы.

– Блассен, – уважительно начал я, встав справа от него. Он сидел на коленях едва дотягиваясь руками и шеей до крышки деревянного ящика, лежащей неподалёку. – Что ты ищешь?

Зависнув на несколько секунд, он не подал каких-либо перемен и продолжил переставлять стопки макулатуры, скреплённых угловыми креплениями к каждому из углов.

Понял я одно – спрашивать его бесполезно. Может, попробовать присмотреться к содержимому? Нет, лучше сначала узнать, что именно это за ящик.

Именно так я и поступил, обойдя этот тёмно-коричневый куб. На сторонах не было ни единой маркировки или надписи. Лишь вспомнив о крышке, я подошёл к ней и слегка вытерев неравномерный слой пыли своей ладонью, прочитал надпись написанную, судя по всему, с помощью перманентного чёрного маркера.

«Письма арестантов», – надпись, точнее заголовок. Ниже неё написано более мелким шрифтом. – «Хранить, утерять, утилизировать». – виднеется прочерк на слове «хранить». Только вот, хранить нельзя или же именно надо хранить?

– Бласс, слушай, – поднялся я с колен. Тот остановился, когда пролистывал очередную закреплённую стопку. – Ты откуда узнал о данном, то есть, об этом, так скажем… м-м… контейнере?

– Недавно, – наконец подал он голос.

– И что же ты тогда ищешь? – слегка наклонился я.

– Письма, – он без видимых эмоций повернул на меня голову. – Мы слали их своим родственникам на других планетах. Думали, что они доходят до них... И даже знание этого могло сделать нас спокойнее… И как ты видишь, всё это оказалось ложью.

Он было хотел продолжить, но я решил вставить своё «я».

– Хм… – я демонстративно приставил руку к подбородку, как бы чеша его. В свою очередь, Блассен посмотрел на меня уже более безликим взглядом. – Как бы тебе выразиться… Это достаточно логично что никто в здравом уме не будет перевозить письма зэков их родственникам. Тем более надо понимать, что зэками являются все в этой колонии. Даже ты, друг мой. – слегка улыбнулся я. – Но точно не я и не Надзор вместе со свободными гражданами нашей Федерации, что находятся в западной части. Вместе с тем, что ты зэк, ты должен также понимать, что это решаемо. – навёл я небольшую паузу. – Я могу помочь вам стать свободными и жить обычной гражданской жизнью, не как сейчас. Вы ведь, являетесь рабами с рождения, ты ведь в курсе?

– Я… – и замолк.

– И так понятно, что нет… – разочарованно выдохнул я, отойдя от него.

Встав возле мирно спящего Марка, я немного потормошил плечо, дабы разбудить. Он неспешно сначала открыл глаза, а после рот. Зевнув, и перейдя в вертикальное положение подал голос:

– А… Майкл… – он тут же нахмурился. – Какого… Почему ты меня разбудил?..

– Важная тема, Марк, важная тема… – спокойно сказал я, и встав между ними скрестил ладони за спиной. – Я предлагаю вам свободную, как я уже сказал, жизнь, со всеми правами и привилегиями в виде проживания на обычной гражданке на территории нашей многосистемной страны.

Повисла недолгая тишина.

– А в этом есть какой-то подвох? – спросил Марк заметно прищурившись.

– Его нет, – честно ответил я. – Вам только необходимо помочь мне.

– Но как мы тебе поможем, Майкл? – вновь спросил Марк. – Убить кого-то или… выкрасть что-то?

– Я предлагаю вам деньги, – невозмутимо добавил я.

– А лучше денег?

– М-м… – почесал я подбородок. – Деньги, свободу и выписку о негодности. – Марк ещё сильнее нахмурился. – Выписка нужна для армии. Вас так или иначе она заберёт, но я могу помочь вам с этим.

Тогда Марк серьёзно задумался над моим предложением, а Блассен… он продолжал смотреть в одну точку, но вдруг что-то для себя решил, и встав с колен поднял крышку от ящика, закрепив её на нём, после чего подошёл ко мне и сказал:

– Я согласен…

– Круто.

– …но вместе со мной полетят мои родственники. Сразу говорю, что по-другому я не соглашусь на твоё предложение.

Тц.

Ладно, разберусь потом. Проблем я в этом не то чтобы вижу, но сейчас, если промедлю, он может и передумать.

– Ладно, – тут же выдавил я из себя, борясь против собственного желания здесь же настоять на другом. – По рукам, Бласс.

Мы оба протянули правую ладонь. Недолго думая, они сцепились в рукопожатии. То же самое я повторил и с Марком.

Мы подошли к поддону, где на первый взгляд могло показаться, что на нём лежали два трупа покрытые тонкой простынею.

Судя по всему, эти два трупа живы, да и задохнуться они попросту бы не смогли – простынь ведь тонкая. Именно её Блассен ловко и откинул в сторону, открыв картину одной неожиданно ожившей парочки. Тяжело дышащие со связанными руками, ногами и глазами, а также с закрытыми кляпами рты.

Я приказал не трогать их и ожидать моего отца. А ждать его нам пришлось довольно недолго, минут семь с тринадцатью секундами, если быть точнее.

Когда он постучался, я уже мигом стоял возле двери. Войдя, он обыденно открыл ворота одним касанием на пульт, что он достал из ремешка на пуховике.

Ворота распахивались медленно, очень. И только по истечению полминуты нам открылся туннель. За это время я даже успел прихорошиться, надеть шлем и закрепить на нём забрало, вооружиться своими дамами и закинуть в рюкзак всё что мог: от амуниции до сменной одежды.

Потащили мы пленников как в прошлый раз. Большую часть боеприпасов понёс отец, Марк медикаменты, Блассен еду вместе со всем, что используют в повседневной жизни, а у меня же на спине красовались три штыковых лопаты, закреплённых на походном рюкзаке.

Когда мы вошли в тёмную обитель, отец уже успел закрыть и выключить всё что нужно.

Закрылись ворота.

Он держал серый большой фонарь, напоминающий мне подобные, что использовали шахтёры в этой колонии. Я бы даже назвал их не просто шахтёрами, а рабами-шахтёрами, ведь, по сути, они работают не по своей воле. Но именно они выбрали это между тюрьмой и колонией, так что всё по собственному желанию.

Через некоторое время мы зашли в тупик, точнее ко входным воротам. Они гораздо больше тех, что стояли в хранилище, да и сам туннель неожиданно стал просторнее.

– Вот и конец… – выдохнул отец. – Скидывайте пленников на пол. Майк, возьми фонарь. – протянул он. – Будешь светить по направлению моей руки.

– Принял, – взял я его.

Следующие пару минут отец то и делал, что проверял крепления у ворот.

Находясь рядом с выходом, не стояло ощущения что за ними находятся безграничные заснеженные поля, давящие на тебя своим морозом и простором.

– Чёрт… Майк, свети лучше…

– Я и так…

– Да лучше свети! Лучше!

«Мне не было стыдно» – это единственное как я могу описать свои чувства в тот момент, однако отец не давал конкретных инструкций, так что мне пришлось…

– Да чёрт возьми… – я выключил фонарь дабы несколько раз взболтнуть его. – Что тебе там не нравится? Я ведь всё прекрасно свечу. – фонарь вновь осветил крепления.

Отец промолчал, либо и вовсе сглотнул. Бывает.

– Вы там можете побыстрее? – вставил своё Блассен. – А… и мы, кажется, забыли одеть пленников. На них пуховиков нет.

– Плохо… – только и вымолвил я, пытаясь лучше выполнять единственную задачу.

Я не знаю для чего он всё время проверяет эти крепления, когда мы выходим из колонии. Мы ведь… даже не используем ворота, а лишь выходим через те двери, что сварены в воротах, и к которым даже прилегает лестница. Но каждый раз, когда я пытаюсь намекнуть на них, на то, что его действия не имеют логики, то он начинает настаивать и даже сопротивляться любому моему действию, что я осуществляю для прекращения его… страданий? Да, именно страданий.

Трудное сейчас время…

Я вышел первым.

Едва немного отворил дверь, как на меня мгновенно накинулся целый залп убийственного порыва, что я даже бы не удержался на ногах, если бы отец вовремя не схватил меня за плечо. И когда это случилось, дверь здесь же со скрежетом захлопнулась, одарив всех нас безудержным молотом по перепонкам.

Временно потеряв ориентацию, да и ещё со звоном в ушах, я подал команду Блассену. Тот, держась за голову руками, сразу прислонился к серой прочной двери.

– На счёт два!.. – рявкнул я. – И раз! – мы одновременно отслонились от двери. – И два! – со всей силы мы синхронно врезались в дверь, только с одним отличием: я дёрнул ручку.

Дверь, не выдержав, поддалась, и немного пройдясь под инерцией мы успешно пропустили остальных, не забыв прихватить и пленников.

Я попросил отца взять девушку, дабы слегка отдохнуть. Он согласился, не выражая обратного.

Группа медленно спускалась по сетчатой лестнице. Интересно то, что на ней очень сложно заскользить и упасть. Жёсткие, но тонкие прутья, переплетённые меж собой и сделанные из нержавеющей стали. На них было сложно, как я уже сказал, поскользнуться. Они заставляли меня сомневаться в собственном здравомыслии. Вдруг это никакая не нержавеющая сталь, а лишь сплав титапластали или же титастали? Или же это простой алюминий?

Нет. Я просто напутываю себя. Требуется пересмотреть своё отношение к чему-либо и к кому-либо. Однако это всё позже, когда-нибудь. Сейчас мне требуется сделать лишь пару вещей, прежде чем спуститься на землю.

Они уже спустились, и я заметил, как на меня смотрит отец.

– Майк, ты там быстро?

Я кивнул ему, после чего оставаясь на том же месте взял бинокли из рюкзака. Слегка отрегулировав их, я вгляделся в видимый горизонт.

Вдали располагались высокие горы на десять-пятнадцать градусов. Истинная их высота оставалась для меня загадкой, как и в общем-то вся их протяжённость.

Часть вторая. Продолжая искать. Глава 10

Я убрал бинокли от глаз, достав компас из кармана пуховика, и внимательно пригляделся к стрелкам.

Туннель был повёрнут ровно на запад. Конечно, я знал это и до этого, но убедиться в крайний раз никогда не помешает. Именно поэтому я сейчас положил обратно компас и вновь приставил бинокли к глазам.

Когда я только учился ими пользоваться, а это было примерно в четырнадцатилетнем возрасте, бинокли доставляли мне серьёзные проблемы. Как только я начинал их использовать, неважно, днём это или ночью, эффект был одним и тем же – сильная боль в глазах, что они начинали краснеть и плакать, а также добивало меня головокружение с тошнотой. Всему причиной моё тогдашнее времяпрепровождение за экранами, даже если это и были новейшие модели последних лет, – меня ничто не могло уберечь от этих, так скажем, гнусных проблем. Зрение, я к счастью или к сожалению, не посадил. Несмотря на это, отец был противоположного мнения. Он запрещал мне прогуливаться, даже во двор не пускал, чему я, конечно, не был рад.

Но к счастью, у меня был телохранитель по имени Эрл. На данный момент его возраст составляет порядка тридцати трёх или тридцати пяти лет, не помню точно.

Во время моего «кризиса», он всегда старался меня успокоить простым, но душевным разговором. Хоть поблажки не спускал с рук, но зато научился находить со мной общий язык. Для меня тогда он казался чуть ли не отцом, ведь настоящий всё время работал и скидывал моё воспитание на персонал, и лишь собственная охрана могла без каких-либо постоянных «мне нужно отойти», или «всего доброго, юный Отто», подойти и поговорить со мной.

Я рад, что у меня вообще есть те люди, которым я так или иначе могу доверять. Жаль, что они только на моей родной планете, в сотни световых годах отсюда.

Но что я отлично понял, так это что нельзя напрочь привязываться к людям.

Недолго думая, я спустился, и мы обычным ходом двинулись в сторону северо-запада.

До колымаги было переться примерно одну милю, это сопоставимо примерно сорока пяти минутам, если конечно отсутствует встречный ветер или сугробов мало, тут пятьдесят на пятьдесят. Но как я посмотрю, дорога займёт час, не меньше, всё из-за чёртового ветра со своими не лучшими порывами.

Пленников пришлось закутать в спальные мешки Марка и Блассена, дабы они не умерли от гипотермии. Что-что, а терять мне их очень не хочется.

Переходя к самому делу, не могу не заметить, что отец странно себя ведёт. Он всегда такой, но чтоб быть чересчур раздражительным и грубым… Вон, дрожит как, аж косится на всё, что смотрит. Думаю, он даже готов свернуть мне шею, если упомяну, где я спрятал его любимый коньяк пять лет назад.

Жуть.

В общих чертах путь предвещает нечто интересное, но в каком именно ключе это «интересное» к нам прилетит, зависит только от нас.

Дорога, как я и предполагал, заняла у нас час. С помощью метки на навигаторе, я определил, где именно закопан вездеход, и уже вооружившись штыковыми лопатами, мы принялись расчищать к нему доступ. Всё это время отец просто сидел на рюкзаке. Не знаю о чём он думал, но мне было слегка некомфортно находиться под его наблюдением.

Уткнувшись лопатой в нечто твёрдое, я предупредил о том, что наткнулся на крышу, и мы продолжили копать, но чуть медленнее.

Наконец, когда большая часть снега была сметена, мы вчетвером не без труда сняли белый камуфляжный чехол, который мы когда-то нашли под салоном колымаги.

– Быстрее! Пока новый снег не наметался! – рявкнул я из окна, когда усилился ветер.

Продолжая орудовать лопатами, мои товарищи убирали снег, что мешал мне двинуться с места. И когда Блассен подал мне команду, я переставил передачу и слегка нажал на газ. Результатом был рёв двигателя и заметавшийся во все стороны снег. Когда я выждал идеальный момент, я увеличил передачу и полностью зажал педаль газа. В тот момент обороты были слишком высоки, как и сам спидометр, который превышал ограничение в девяноста километров.

Выскочив из холма, я первым делом передвинул ногу на тормоза и сильнее взялся за руль, стараясь удерживать его в стандартном положении. Как итог – шестиколёсный бронированный вездеход оказался на подножье небольшого холма, в который задние колёса заметают неисчисляемое количество снега.

– Забегаем! – крикнул я, маша рукой из-за окна.

Блассен с Марком, держа лопаты наперевес, забежали в салон. Отец был последним, так как он нёс свёрнутый в изогнутую трубочку чехол. И когда я услышал отчётливый хлопок, я дёрнулся с места в нужное направление.

Теперь можно было и вздохнуть.

Видимость за окном минимальна. Обычно это служит воспрещению к любой езде. Но зачем нам останавливаться? Даже когда снаружи ничего не видно, и даже когда мчится встречный ветер, я всё равно буду продолжать ехать. На это есть две причины. Первая – сейчас мы находимся в пустой тундре, где нет ни деревьев, ни оврагов, ни каньонов, ни гор, лишь сплошная, практически ровная поверхность. Вторая – я просто хочу уже побыстрее приехать. Да, это могло вызвать нам проблем, сильных или слабых, но сейчас останавливаться, ставить ручник и блокировать колёса я никак не желаю.

Как я уже говорил, моя главная цель сейчас просто доехать до цели, и неважно, нарушаю ли я технику безопасности или нет, сейчас вообще мало шансов на неприятный исход.

***

В первый день выезда я был полон сил, до полуночи жал на педаль. К моему счастью, ветер стих ещё задолго до этого, лишь изредка несущественно проявляясь на некоторый промежуток времени.

Несуществующая дорога также была приятной, и, если коротко – день прошёл гладко.

Во второй день отец настаивал на том, чтобы взять управление. Отказывать конечно же не стал. В итоге целый день провалялся на верхней полке, закрепившись какими-то ремнями, что намертво сковывали движение, и наблюдал за двумя нытиками, которые так и не смогли поделить между собой неизвестную мне девушку, которая суда по всему живёт в колонии.

В третий рулил уже я. Отец теперь не дрыхнул на пассажирском кресле, а уже занимался хоть чем-то – то и дело вглядывался и чертил что-то на карте.

Думаю, он рьяно готовился к предстоящему делу… Но тогда всю дорогу делал бы это, не сейчас.

– Слушай, отец… – начал я.

Тот отвлёкся от горизонта и, кажется, посмотрел на меня.

– М?

– Да я так… Интересно стало, что мы всё-таки ищем.

– А-а… Так ты про это… – выдохнул он.

Исходя из чистой логики, он сейчас думает примерно так: «Быть может ему уже пора?». Если это так, то стоит слегка надавить, но если нет…

– Когда приедем – тогда и поведаю.

И всё, затих. До конца этого дня, да и в общем, до конца всего пути он просто молчал. Смысла допытывать его нервы у меня не было, так что я просто продолжал своё дело.

Но всё же желание было, очень большое.

Я не тот человек, который будет цепляться за мелочный шанс чего-то добиться, но в тот момент я так и хотел спросить, что-то наподобие «Расскажешь прямо сейчас», но и последствия подобного характера предложение он мог расценить как что-то агрессивное, а тогда уже мне бы пришлось давать заднюю.

А может я просто оправдываюсь, надумывая всё это.

***

– Майк, возьми чуть левее.

– Это на сколько? – нахмурился я.

– На несколько градусов. Два.

– Понял.

Я слегка снизил скорость и сделал так, как он просил.

На данный момент числится уже четвёртый день наших… так скажем пути. Состояние моего тела не сильно-то и нормальное, я бы сказал хуже. Спина словно атрофирована, руки и ноги вместе с ней, да и глаза устали всё время смотреть на белоснежный фон, хочется поскорее приехать домой и поспать, большего мне и не надо. Может, ещё и поупражняюсь, но только после ванны, а сейчас…

Сейчас меня ждёт интересное, точнее мне уже известно, но не в этот момент.

– Майк, видишь ту гору? – пододвинулся он ближе и указал указательным пальцем на одну из снежных пик.

– Допустим, вижу, – также подвинулся я и прицелившись по его пальцу, обнаружил невысокую, по сравнению с её соседями, одиночную гору с холмами по бокам.

– Так вот, проезди вокруг неё.

– Хорошо.

Вопросы были, но позже. Сейчас у меня есть задача.

Всего полчаса, и мы уже были у условного подножья горы, не совсем у неё, но так, чтобы было достаточно ясно видно верхушку из окна. Как он и попросил, я объехал половину той части, которая нам была доступна, пока не встретился небольшой холм в тридцать пять футов.

– Заглохни двигатель.

– Хорошо, – поставил я передачу, ручник, после чего повернул ключи в сторону. Несильно ощутимая вибрация спала, словно её никогда и не было.

Отец встал с кресла и открыв дверь в салон, включил полный свет. Я последовал за ним.

Марк с Блассеном лежат на разделённых кроватей на первом уровне. Пленники спят в пледах. На столе лежит деревянная коробка с шахматами, а также несколько разных стаканов как раз по количеству нашей группы.

Низкий, по моим меркам, лысый мужчина средних лет, который является моим отцом, выключил свет и приоткрыв заднюю дверь, прошептал следующее, когда я находился к нему в относительной близости:

– Выйдем наружу. Поговорить надо.

И счастью моему не было предела.

Наконец-то я узнаю то, что интересует меня больше всего, – именно это и способствовало тому чувству, которое я так не люблю показывать.

Отец вышел первым, придержав одной рукой за бронелист. Выйдя наружу и тихо, насколько это вообще было возможным с тяжеленным весом, закрыв дверцу, подошёл к нему, отошедшему от колымаги на несколько шагов.

– Майк, я наконец нашёл то, что искал десятилетиями, – сказал он, стоя ко мне спиной со скрещёнными за ней руками.

– Именно? – не понял я.

– Эта гора, она таит в себе это – огромный Клондайк утерянных знаний и богатств.

– Отец, я не совсем не понимаю к чему ты ведёшь.

Он повернулся ко мне. Казалось, что он был слегка возмущён моему непониманию.

– Как я знаю там находится древнее научное хранилище, которое уже не использовалось свыше тысячи лет.

Я посмотрел на ближайшее подножье горы.

– И ради этого ты искал это... двадцать лет?

– Больше. Впервые я об этом услышал от твоего дедушки, после чего я копал информацию об этом месте, но всё было тщетно как будучи закопанным вживую под ямой, – он отодвинул правую ногу в сугроб. – Сейчас я уже не такой молодой… Ещё недавно, примерно два года назад считал, что не успею найти его…

Постепенно увеличивая область, он успешно создал максимально возможную из снега плоскую поверхность и плюхнулся на неё, выставив руки назад.

– И я его нашёл…

Несметные богатства, знания и бла-бла-бла. Где-то я уже слышал подобное, а точнее в рекламах всяких лохотронов, за продвижение которых виновников сразу же казнят без промедления. Сейчас же, я не сильно-то и нахожу здесь различия, то и дело переходя из одного в другое.

– Отец, только не говори, что ты хочешь ограбить это место, – подошёл я к нему и посмотрел в его красное от холода лицо.

– А ты как считаешь? Конечно же я заберу всё, что там есть, вплоть до пуговицы.

– Просто это на тебя не похоже, – нахмурился я.

– Да, но как же технологии? Мы могли бы стать сильнее и продвинуться ко власти. По мне так, идея отличная.

– Отличная, я не спорю, но зачем нам власть, если наша семья ни в какую не нуждалась в ней в тех количествах, в которых ты, как я думаю, нуждаешься?

– Ну чего ты начал, Майк… – неестественно начал он. – Конечно я понимаю наши правила и семейные устои. Но кого они вообще волнуют? Янника? Мелиссу?

– Ты про меня не забывай, – буквально выплюнул я ему под ноги.

– Да и тебя… Но зачем они нам, если мы можем получить большую выгоду не от производства какого-то ненужного оружия, а, например, от… знаний и технологий, что превосходят в миллионы раз любую армию и флотилию в нашей Вселенной!

Логика мне ясна, мотивы тоже, да и выгода прослеживается, причём непростая и маленькая, а колоссальная, если, конечно, всё это правда.

– А ты уверен, что всё это – абсолютная правда?

– Я… Хотел бы проверить. В ближайший час нужно собраться и отправиться ко входу. Только ты сам согласен? – поддался он вперёд.

Соглашаться? Не знаю. Есть ли смысл? Как я уже говорил – есть. Если помогу, то отправлюсь домой? Да, с высоким шансом, ведь он обещал мне, что после задания сразу же призовёт челнок. Но стоит ли всё это того, чтобы отправиться туда? Тоже не знаю, потому что есть огромнейший шанс того, что внутри будет поджидать смерть, а точнее охранная система, турели там всякие, или даже может роботы.

Хотя, как там любая техника после тысячи лет без обслуживания работает – одному Диктатору известно.

Но мне известно лишь одно – там находится выгода, а где выгода – там и возможность получить всё. Я не тот человек, что будет гнаться за подобным, хоть до самой смерти, но определённую заинтересованность я точно получил.

Предстоящее дело стоит того, чтобы выложиться на полную и не умереть.

– Я согласен.