Текст книги "Сквозь миллион лет человечества. 1 том (СИ)"

Автор книги: sureraide

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Позволь поинтересоваться. Почему?

А ведь правильно, почему? Я ведь прямо сейчас могу приказать ей подойти ко мне и раздеться.

Но, во-первых, я не ещё не настолько сильно упал, дабы трахать девушек против их же воли. Хоть даже я и являюсь чёртовым утырком и убийцей без винтиков в голове, но у меня есть убеждения и принципы, что до сих пор дают мне точный повод оставаться человеком.

Во-вторых, мне сейчас вообще ничего не хочется, кроме как нахуй сдохнуть где-нибудь в ситуации, где я точно буду беспомощен, и в которую я попаду только лишь случайно, то есть не намеренно.

Если же продолжить речь про обычную гражданскую жизнь, то здесь есть несколько конфликтов, что не дают мне сделать со всем глобальный отворот-поворот:

Первый. Я ни за что не предам Федерацию. Её независимость, её безопасность, её правила и законы, её секреты и приказы. И сейчас она находится в опасности. Да, у нас огромнейший космический флот, состоящий из ста тридцати семи флотилий, общей численностью в двадцать одну тысячу кораблей различных направлений и типов, а также размеров и снаряжений, однако Империя побеждает нас, как и истребляет в ничём не повинных граждан.

Второй. Я хочу вернуться в пределы Федерации. Нахождение здесь ни в коем образе не позволит мне приблизиться к этой цели.

Третий. Мне сложно представить себя в мирной жизни. Ну никак не представляется возможным. Допустим, у меня есть жена, дом, средство передвижения и стабильный легальный заработок. А что дальше? Дети? Если и будут, то чему я их научу? Убивать? Правильно пытать? Вытаскивать пули из себя? Может… чистить различные штурмовые винтовки Федерации? Здесь, я думаю, вообще без комментариев.

Так что…

– Долго объяснять, – честно признался я, глядя в никуда. – Я не могу. И если даже попытаюсь, то сам помешаю себе, а потом и убиваться продолжу. Так что нахрен все эти вопросы про мирскую жизнь. Лучше скажи, какое название у страны, в пределах которой мы находимся?

– Всеобщая Республика Объединённых Наций, – горделиво выпятила она грудь, едва сверкая своими глазами.

…

… …

… … …

… … … …

… … … … …

– Что… случилось?.. – осторожно спросила она, зрея, как с моего рта стекла струйка слюны.

– И ты… – я вздохнул. – называешь Объединённую Федерацию – смешной?

– Да, Михаил, – и хихикнула в кулачок, словно невинная дева.

– О, бля, забей, – отмахнулся я, попытавшись махнуть загипсованной рукой, но тщетно. – Даже пояснять не стану.

Что за уебанское название…

Почему не «Объединённые Нации», или же не «Объединённая Республика», а именно это? Что за имбецил составил это?

– Лучше скажи, Уонка, как далеко мы находимся от столичной планеты?

– Примерно в десяти тысячах системах, – ответила она, спустя пятнадцать секунд.

Не так уж и далеко.

– Теперь скажи, сколько стоит самый быстрый и дешёвый путь до неё?

Вот тут она прямо-таки задумалась да сразу поумнела на пятьдесят так неизвестных пунктов. Съела ещё десять печенья легонько смачивая их в чай, который успела заварить ещё раза два. И наконец, когда вся наша скромная чайная провизия в лице жалких обрыганых пакетиков закончилась, ответила:

– Тысяч двадцать, минимум, – спокойно сказала она, глядя на меня.

– Средняя заработная плата?

– В зависимости от планеты: её удалённости, ландшафта, популярности и направления, – словно под диктовку зачитывает, серьёзно.

– На этой?

– Месяца… за четыре накопишь. При этом придётся экономить по-чёрному, – пожала она плечами. – У меня дома остались сбережения, которые я накапливала за всю службу в картеле.

– Сколько? – не моргнув и глазом спросил я.

– Тысяч… – она по-быстрому зевнула, прикрыв рот рукой. – сто пятьдесят, наверное.

– А, ясно, – я опустил голову на твёрдую подушку и закрыл глаза. – Ты пока там сушись, прихорашивайся, как это любят делать приятные девушки, а я спать.

– П-приятные? – я прямо почувствовал её неопределённость в сказанном мною. – Как скажешь, Михаил, – послышался скрежет ножек металлического стула об паркет.

Глава 31

Послышались странные всхлипы, на которые Уонке было в первое время плевать, ведь… сейчас же её время отдыха, правильно?

Сейчас она проговаривала эти слова как мантру, старясь не думать о том, насколько сильно она устала. К тому же, как не остаться равнодушной к тому, что ей приходится делать?

И сейчас, когда она с переполненным чувством выполненного долга, удовлетворённая, и в какой-то степени счастливая от того, что нашла наконец удобную позу, при которой ей не требовалось всё время ощущать то прохладу, то жару, что обволакивали её открытые участки тела, как, например, пятки или кисти, и что наконец-то от неё не требуется вновь прикладываться к обязанностям сиделки.

Но этим, безмерно приятным чувствам, было не суждено продлиться вечность.

Вскоре всхлипы участились и стали более жуткими. Стояло такое чувство, словно тот, кто это делает, вкладывает все имеющиеся силы в данное действие.

Он не переставал, ровно до того момента, как их затмил чудовищно напуганный вскрик, который заставил девушку в мгновение ока подпрыгнуть на ноги и встать в стойку:

– ААААА-АААААААААААААА-ААААААААААА-ААААААААААААААААААА!!!!!!!!!

Казалось, что этого человека режут, ломают суставы, тянут за все четыре конечности, впиваются в глаза, рвут уши и вырезают ногти одновременно.

Это был чудовищный вскрик, который не оставил бы ни единого равнодушного, даже некоторых Тяжёлых Рысей, что остались в какой-то степени человечными.

Уонка не была полна решимости нападать первой, как и защищаться от неизвестного. Даже сквозь те остатки глубокого сна она продолжала всматриваться, и…

Это оказался Михаил.

Уонка подошла к единственному в номере столу, где на краю лежало её средство связи. Взяв его в руки, она включила фонарик и поставила его так, чтобы он светил прямо в потолок. Неуверенность во включении нормального источника света взяла над ней вверх, что заставило сделать подобное неэффективное действие.

И нет, он живой и даже целый, если не обращать должного внимания на сломанные кости, что сейчас почти зажили, и страшные шрамы, которые вырисовывали на его теле странный наподобие рисунок тлеющего заражённого дерева.

Осторожно идя к своему фактическому хозяину, она на мгновение остановилась, когда его взгляд буквально впился ей в глаза, будто совершая попытку вторгнуться в душу.

Ей было неуютно, ей хотелось плакать, бежать в попытке уйти от него. Но найдя в себе глухо отзывающаяся волю не останавливаться на месте и идти вперёд, она вернулась к столу, под которым взяла в руки стул и подойдя к лежащему, поставила его со звонким ударом стали об пол, и села, сложив дрожащие руки вместе.

Тяжело дышащий, весь пропитанный холодным потом, неестественно сильно дрожащий, до ужаса пугающий и по-своему уставший от жизни парень. Перед ней он предстал изначально как очень потенциальная угроза, но сейчас, видя его в слегка другом направлении, несмотря на его до жути неприятный взгляд, он выглядел максимально беспомощным.

– Ч-что произошло, Михаил? – спокойной интонацией задала она вполне безобидный вопрос, на что тот только попытался потянуться правой рукой к части бедра, куда он чаще всего крепил кобуру. – З-зачем ты?.. – Уонка восприняла это по-другому, взметнувшись на кожаном сидении и незаметно покраснев, чего не было видно из-за тени, что падала не её лицо.

Не добравшись до желаемого, Михаил испустил протяжный тяжёлый выдох, от которого девушка вся сжалась, и закрыл глаза, почесав переносицу.

– Где я, Уонка? – хрипло спросил парень.

– В отеле имени Даленского, – сипло ответила Уонка, стараясь всеми силами держать себя в невидимых руках.

– Ой, бля-я-ять… – Михаил посмотрел за Уонкой, где поодаль от кровати лежала спортивная сумка. – Будь добра, достань пистолет.

Без лишних промедлений она протянула его в вытянутую загипсованную руку, но тот слегка отмахнулся, аргументировав это:

– Возьми его в свою руку, – Уонка не сопротивляясь вложила рукоять в руку. – и направь его дулом в моё сердце.

– Что?! – казалось, что девушка искренне не понимала его слов.

– Это приказ, Уонка.

Скрючивающаяся от боли, сожалений и сопротивления, она выполнила приказ.

– Отлично, – Михаил криво улыбнулся, в его глазах начали скапливаться едва заметные человеческому глазу слёзы. – теперь убери его с предохранителя. – раздался глухой щелчок. – проверь патронник. – оттянутый затвор и еле заметный стальной капсюль с наконечником. – и прицелься к моему лбу.

Уонка не понимала его. Она не была готова делать столь противоположное её мыслям, которые в одночасье перевернулись с ног на голову. До этого настоятельно твердя, что она обязана при первой же возможности свернуть ему шею, но сейчас, по прошествии недели, при которой она всячески ухаживала за ним, вспоминаю те далёкие и не без того приятные деньки, как и с грустной горечью, как и с тёплыми чувствами, что отгоняли тьму в её сердце.

Она не любила его, нет, просто прониклась уважением и… привыкла.

А сейчас она просто теряет единственного человека, который мог напомнить её забываемое далёкое прошлое. Неприятное и тёплое по-своему, но которое ни в какое сравнение не идёт с тем, что случилось недавно, до того, как её поставили в рабы.

– Рад был знакомству, Уонка, – более горько улыбнулся Михаил, всё так же глядя ей в глаза, что к этому моменту наполнились скопившимися слезами. – но у каждой истории есть конец, пусть и сложно назвать его таким... – с этими словами парень дал небольшую трещину, неровно продышав, чтобы не расплакаться. – Спусти курок, это приказ, Уонка.

Уонка сопротивлялась, долго, мучительно, но в итоге любое отторжение от слова хозяина приводило лишь к ещё более худшему, нежели по-настоящему спасало.

И когда она устала, когда поняла, что больше не может, потому что дальше мозги буквально начнут плавиться, она ослабла и…

***

Всё.

В смысле… просто ничего.

Пистолет, как и был заряжен, так и остался, даже не истратив ни единого патрона.

Я был готов давиться своей беспомощностью, потому что даже она! Не может убить меня! Как и я сам себя не могу…

Что же блять делать…

Как же я заебался...

Эти крики, молящие о помощи, когда её прямо всю раздирают до плоти и мышц…

– Как? – спросил я скорее себя, нежели её. – Как ты… – и посмотрел на Уонку. – почему не нажала на крючок? – медленно, словно под водой проговорил я, сдерживая себя.

– Н-но я не могу! – воскликнула она, наполняясь подступившими слезами. – Я… Я пытаюсь! – запаниковала Уонка, уже сковывающую от боли.

– Тогда дай сюда! – и видя, как она не двинулась ни на дюйм, дополнил: – Приказ, блять!

Она в спешке вложила в мою руку единственный способ по-быстрому покончить со всей этой хуйнёй. Меня прострелило физической болью, когда я поднёс его ко лбу, да и похуй на неё, у меня есть дело поважнее. Положил указательный палец на крючок, и…

Нет, я не смогу.

– Это пиздец… – пробормотал я, ставя его на предохранитель и кидая в дверь напротив, в которую уже стучался хозяин отеля. – Можешь… нормально объяснить ему, что здесь лежит человек, у которого камни в почках… и он забыл принять лекарства.

Уонка кивнула, оперативно оделась и приоткрыла дверь. Хозяин начал что-то неразборчиво говорить на своём языке, и она просто кинула на меня опухший до красноты взгляд, выйдя из номера и закрыв дверь на ключ.

У меня появилось время… на подумать.

Про сон даже вспоминать не хочу, но скажу, что он был ужаснее всего, что я видел за эту жизнь. Его не сравнить ни с параличом, ни с пытками, которых я испытал. Это был просто «пиздец», намазанный огромным слоем «охуеть» и «что это за нахуй».

Срать на моё состояние, то, как я едва ли не задыхаясь пытаюсь нормализовать его. Мне бы не помешали какие-нибудь вещества, дабы слегка отойти от всего этого, но я прекрасно понимаю, что лишь отодвину неизбежное, и что как только оно проявиться вновь, то станет в минимум два раза сильнее, чего я меньше всего хочу видеть перед концом.

Я не хочу, блять, больше жить. Не после того, что я только что увидел, не после того, что я нахуй пережил…

Мой взгляд сам по себе переметнулся на её смартфон, что сейчас светил вверх. Серый прямоугольный и безрамочный. Недорогой и практичный, так как за свою, в какой-то степени скромную себестоимость, мог вести ночную съёмку и записывать аудио в отличном качестве.

Вообще, этот отель ужасен сам по себе. Эти порванные в местах цветочные обои, что уже давно выцвели, ужасного качества паркет и окна, что уже давно потеряли свою должную звукоизоляцию, пуская вовнутрь раздражающий гул работающих бензиновых двигателей, вместе с моторами чёртовых мотоциклистов.

Но кровать… Она по-настоящему приятная. Матрац в меру мягкий и твёрдый. Такой, что лежать на нём ни капельки не стыдно. Одеяло моё почтение. Плотное, тёплое, длинное и широкое. Выполненное из, скорее всего, шерсти какого-нибудь вьючного животного. Вот прям даже не сомневаюсь. А лежать в нём такое удовольствие… хоть иногда и жарко что пот начинает пробивать, но зато в таком и на улице можно полежать, где сейчас уже валяется местами снег и где прохожие одеваются в пуховики и носят до ужаса забавные шапки.

И этот пистолет. Казалось бы, восемь дозвуковых патронов, но их хватает с лихвой, когда речь заходит о том моменте, когда лишний шум будет ну о-о-очень не нужен. Дозвуковые патроны вообще сами по себе хорошо подходят для бесшумной стрельбы, если, конечно, они выпускают пулю вместе с отличным глушителем, который поставлялся вместе с пистолетом под серийным номером и подтверждением тщательной проверки качества.

И я хрен знает, как в первый раз понял это, но здесь нет кнопки выпуска магазина. Просто в месте, откуда торчит он, располагается металлическая застёжка, которую нужно зажать вместе с низом магазина и вытащить его. Удобно, что магазин крепится настолько влито, но не практично, потому что слишком долго и муторно, зато крепко и надёжно.

И…

Блять, нахуя я всё это описываю? Есть же куда более важное. Мне нужно просто взять и сделать вдох-выдох… Так… Вдох-выдох…

– Хорошо…

Спасти свою страну? А вариант. Но стоит понимать, что я не герой из сказок и простой одиночка. Один в поле не воин – эти слова даже маленький паренёк знает, что уж говорить про других. Если я уж и возьмусь за это, то что делать в первую очередь? Не провалюсь ли я и не сдохну?

Эрл меня учил забивать на собственные эмоции полностью концентрируясь на поставленной задаче, что ведёт к общей цели. И если исходить из его слов, то мои эмоции, переживания и чувства нахуй никому не сдались, как в общем-то и мне. Зачем мне всё человеческое, когда есть цель, верно? Именно в таком направлении я следовал до всей это хрени, именно в таком направлении и продолжу вершить то, к чему я желаю прийти, а желаю я простого мира и покоя, в котором будет порядок и мир, где все человеческие жертвы сведутся к минимуму, и где… просто будет…

Хотя… что я здесь говорю? Чего я хочу, желаю… уже не имеет значения. Всё, что хочет и хотели Диктаторы, так это порядка и безопасности, мира, в котором эффективно сосуществуют все люди. Может они и утаивали правду о первой галактике, может и скрывали первородный колодец, но их мотивы и цели для меня весьма понятны.

И я с ними полностью согласен. Любой настоящий правитель своей страны, независимой и самостоятельной, всегда будет стремиться к простой безопасности народа и его сохранения в первозданном виде. Да, они устраивали массовые геноциды неугодных и опасных, тех, кто нёс свою правду в ряду гражданского общества, но те были вынужденными мерами, как и сейчас, когда от любого всепланетного восстания могут погибнуть миллиарды, нарушится сбор ресурсов, инфраструктура и упасть уровень жизни.

Самым страшным всегда будет оставаться ресурсный кризис. Электроэнергия, пища, минералы, вещи массового спроса, а также всё то, что производят промышленные заводы. Если кризис будет локальным, то всё уляжется в мгновение дезинтеграционного заряда. Но если он будет затрагивать всю Федерацию… То проблем явно будет море. От восстаний и беспорядков, до массовых волнений и истребления всех, независимо от класса и работы. Простое истребление себе подобных.

Диктаторы несли на себе порядок и мир, безопасность и работу. Они делали всё, чтобы граждане Федерации могли спать спокойно, вставать каждый день на работу, трудиться не покладая рук, а после возвращаться домой, к близким людям, что…

Вдох-выдох. Вдо-о-ох… выдох…

Пора бы забыть про своих родных, дабы сейчас, когда мои кости нормально срастутся, восстановится кровь и я смогу полноценно встать на своих двоих, я смог бы с уверенностью подвести все невидимые черты к своему великолепному плану, и сделать так, чтобы я смог удовлетворённо после этого сдохнуть.

– Сдохнуть... – пробормотал я, глядя в бетонный потолок. – А что, прекрасный конец для прекрасного… так скажем… плана.

Умереть я всегда успею, но не сейчас, когда я ещё ничего не сделал и ничего не добился. Моей целью является победа над Империей Шальтце, а также не менее важная заключается в том, дабы узнать зачем Диктаторы скрывали правду о Земле и Млечном Пути. Ведь… все люди изначально были на Земле, а после, если подумать логически, перекантовались на другие планеты, со временем терраформируя другие, менее пригодные. Создавали целые государства и воевали-воевали-воевали…

И если исходить из этого, то это значит, что… Объединённая Федерация и Объединённые Нации чего-то там – идентичны, хоть и различны в политике государств и устройстве.

Отложив свои чувства в дальний, забытый Диктатором, ящик, дабы они мне не мешали составлять свои гениальные планы по защите моего государства, близких мне людей, а после просто бесследно исчезнуть в истории моего вида, я сначала протёр свои уставшие глаза уголком одеяла, а потом, не выдержав, расплакался, старясь приглушить свои выливающиеся эмоции.

Ненавижу быть нытиком. Не таким меня хотела видеть мама.

Да блять… только хуже стало…

Эпилог первого тома. Глава 32

– И что ты с этого получишь, Уонка? – посмотрел я за спину.

– Мне нужен точный план того, что ты планируешь сделать. Я уверена, что от этого зависит успех.

– Честно, я даже не знаю, стоит ли тебе его рассказывать, или нет, – глянул я в окно, где проехал пыльный и ржавый грузовик. – Нет, не расскажу.

– Жаль, – пожала она плечами и повернулась к столу. – Что будешь делать с ними?

– Тебе это действительно так важно?

– Не стала бы спрашивать, не будь это правдой.

– И то верно.

Сейчас я нахожусь у неё в квартире. Чистенько и убрано. Понадобилась неделя, чтобы вернуться незамеченными, по пути сменив порядка десяти невзрачных легковых автомобилей. Интересное наблюдение: снег с того дня растаял на следующее утро, и оттого дороги были скользкими; на этой почве мы умудрились столкнуться в патрульную машину; сбежали кое-как, когда она тащила меня на руках, а после скрывались на нескольких чердаках, потеряв на этом два дня, не больше.

– Скажем так, я не намерен рассказывать тебе полностью весь план.

– Мне и половины хватит.

– Нет, – посмотрел я на Уонку, и слегка похрустел суставами пальцев. – Но перед действиями я конечно же посвящу тебя в то, что отведётся в твои руки.

– Поняла, – она осторожно кивнула и пошла в ванную, держа в руках сменное обыкновенное бельё и три больших полотенца разных цветов.

Прошёл месяц, и я с уверенностью могу заявить, что выгляжу здоровым. Да, шрамов дохрена, тем более тех, от которых человек в лучшем случае получит заражение, а в худшем умрёт. Один из таких порвал половину правой щеки, в считанных дюймах уходя под кожу, но и он не окажет никакого плохого влияния на то, что я планирую сделать.

А сделать мне нужно многое.

Накопать дохрена амуниции. Мне нужна штурмовая винтовка, которая по всем показателям будет подходить к моим целям, так и вся модифицированная и усыпанная всевозможными апгрейдами. Также, нужен пистолет-пулемёт, пистолеты – крупнокалиберный для устранения целей наподобие Рысей и пробиваемый для простых бронированных целей, болтовая винтовка с настраиваемыми прицелами для разных нужд, ручной пулемёт для устранения большого скопления целей, а также много осколочных и ЭМИ гранат.

У Уонки в принципе есть своя тачка, но по ней можно с лёгкостью выйти на неё, а потом на меня, чего мне уж ну очень мало хочется. Поэтому она по-быстрому продаст где-нибудь на барахолке свой внедорожник, – я охренел, когда увидел его в подземном гараже, – а после на полученные деньги на чёрном рынке мы прикупим половину от того, что нам нужно.

Её отпускать я не стал, потому что она очень и очень нужна мне не в плане всего человеческого, а в плане моих хитроумных свершений. Да куда не посмотри она представляет из себя ходячую выгоду.

Я пару раз крутанулся на стуле с колёсиками, и встал, рассматривая в руках двадцати семидюймовый план из непромокаемой бумаги. Глянул пару секунд, после чего сложил и направился к выходу из комнаты.

На мгновение мой взгляд зацепился на упавшей фотографии.

Наклонившись на одно колено и подняв её, – что сделать было сложно, так как недавно подстриг ногти, – принялся разглядывать.

Оцифрованная. Хорошее качество и разрешение. Много пикселей на дюйм и сама обработка выполнена качественно, что даже не докопаться. Но не это меня интересовало в первую очередь, хоть и мысли такие проскользнули в моём сознании.

На ней был изображён я, у которого до ужаса взлохмаченные сухие каштановые волосы гуляли назад от речного ветра, открывая мой лоб и болотные радужки глаз.

Дело происходило на одной из полноводных рек с холодным несильным течением у берега. К тому моменту мои кости ног срослись, и я мог нормально стоять. Радовался, хоть и не показывал этого. Пища к тому моменту иссякала, а мы как раз по пути ожидали реку, когда Уонка просмотрела весь путь по скачанной заранее карте.

Держащий самодельное деревянное копьё, остро выточенное к концу, как бы представляя из себя наконечник, и сконцентрированный на проплывающей около себя стаей окуней. Полностью нейтральное лицо, проявляющее стойкое желание подойди и вмазать, дабы хотя бы одна эмоция да затронула его тупое выражение лица.

И это был я. Просто я. Нынешний я.

В недоумении я поднял взгляд и столкнулся с небольшой чёрной книжкой размерами с мою ладонь. На ней было написано непонятными словами что-то похожее на… Я даже не знаю. Понятны лишь вторая буква первого слова из трёх букв, выражающая собой букву «о», и вторая с третьей буквы «р» «у» второго слова из четырёх букв. Как я помню, этот алфавит именуют кириллицей, если мне не изменяет память.

Раскрыв книжку, или, судя по всему, этюдник, в глаза сразу бросилось множество записей на грубом языке, даты со поминутным временем, небольшие смайлики и прочерки. На последних записях присутствовали фотографии меня спящего: в номерной кровати, на заднем сидении автомобилей, завёрнутый в спальный мешок возле костра и вот, в одной из кроватей её дома.

– Жуть… – пробормотал я, отчётливо слыша, как миролюбиво поёт под звук падающих капелек сталкерша.

Я поднялся на ноги, взял клей и прикрепил выпавшую фотографию на то место, где её не хватало. Положил этюдник на место, постоял немного, подошёл к своей куртке, откуда вынул пачку неплохих сигарет вместе с зажигалкой. Уже возле открытого окна сделал первую затяжку.

На улице пыльной окраины никому ненужного города по-своему уютно и хорошо. Пыль никак не уберегает людей от простых прогулок по тротуару, а редко проезжающие машины так и вовсе не красовались своей новизной, но в этом и заключается вся беззаботность подобного места. И что удивительно, преступность сошла на нет, когда подпольную власть над городом взял наркокартель. Скорее всего и полиция с ними заодно, понимая, что выгоды больше.

Скорее всего война не затронет этих людей, так как в планах у меня нет пункта о том, что эта многосистемная страна подвергнется чему-либо. Как максимум украду космический челнок и скроюсь где-нибудь в туманности, где уберу всё то, что может выдать меня в будущем.

Ну а пока, если мне не изменяет память, то скоро должны выдать ежедневную газету. И как хорошо, что она пишется, как и на языке Уонки, так и на моём. Я так вообще понял, что у них основным является английский, только вот в разных секторах по-разному расставляется государственный язык, хотя обязательным всегда будет именно английский.

Протяжный вдох.

И выдох...

***

Это был первый том цикла «Сквозь миллион лет человечества» под нумерацией «1», под названием «Сквозь потерянное и увиденное, мне многое стоит пересмотреть».

Напечатал, редактировал и выложил человек под интернет-никнеймом sureraide – независимым писателем-студентом, который любит своё дело и желает всем прочитавшим хороших стечений обстоятельств, а также необходимых сил на преодоление важных препятствий в виде жизненных проблем.

И да придёт с вами силы и ум, что помогут нам построить общее будущее.

Следующий том/часть начнёт выходить в июле этого года!