Текст книги "Этот выбор - мой (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц)

– Чего же не хватает? Что «напрягает» меня в моих тренировках? Какие слабые стороны я не учёл? – перед глазами проносились проведённые в учебных боях часы. – Хм, я, кажется, понял.

Перед глазами встали некоторые моменты боя, над которыми он раньше не задумывался. Вот – длинное контрзаклятье со сложным движением палочкой. А если противников не один, а много против него одного? Будет ли у него время и достаточно места для таких «пируэтов»? К тому же, это контрзаклятье легко блокировать. Нет, надо что-то быстрое, хлёсткое, чтобы обычным «Фините инкантатем» не снималось. И Гарри засел за разработки таких заклятий. А когда оторвался, на улице светало. Потянувшись, парень побрёл на кухню завтракать. Тело ломило от усталости, голова раскалывалась, но он был доволен: из кучи «магической шелухи» вырисовывались три перспективных заклятия. Нет, их ещё нельзя было использовать в таком виде, но после практической доработки можно было ждать очень и очень приличных результатов. В конце концов, Снейп же придумал «Сектусемпру» и «Левикорпус», а чем он хуже?

Всё утро Гарри посвятил пробежке по парку, отжиманиям, тренировке выносливости. Потом попрактиковался в заклятиях целительства и колдомедицины, в очередной раз напомнив себе, что надо пополнить запас ингредиентов для зелий. После чего занялся «доведением до ума» придуманных им боевых заклинаний и щитов. Два из трёх были уже хороши, третье ещё требовалось доделать. В процессе работы «вырисовался» ещё один блок, над которым стоило подумать. И, наконец, совершенно случайно (наверное, потому что от усталости уже язык заплетался, и произносились уже не чёткие заклинания, а какая-то абракадабра) выговорилось такое, что спарринг-противник превратился в большую лиловую жабу с человеческим лицом, жёлтыми перьями на голове и двумя змеиными хвостами за ушами. Говорить это не умело и, соответственно, в качестве противника было безвредно. Потратив ещё полчаса, Гарри вспомнил, что произнёс тогда вместо «Птериформис просцио» – «Птерифрогус сорпцио», и подобрал, наконец, контрзаклятие. Вот так, нежданно-негаданно, в его арсенале появились весьма неприятные и простые в использовании заклятия.

Внезапно вспомнив о времени, Гарри ужаснулся:

– Ё-моё! Через полчаса клиника закроется, а я не забрал линзы! – выхода не было, придётся аппарировать к клинике прямо из дома (кстати, надо будет потренироваться в беспалочковой аппарации из комнаты в комнату). Переодевшись и захватив деньги, Гарри аппарировал в неприметный тёмный закуток неподалеку от входа в клинику. Быстро пройдя через вестибюль, поднялся на лифте к кабинету доктора Кларенса и постучал в дверь:

– Доктор Кларенс, можно войти?

– А, это вы Шон? Я уже думал, что вы не придёте. Вот, пожалуйста, ваши линзы. Как мы с вами и решили, две пары синих линз и одна пара прозрачных. Теперь попробуйте сами вставить их, как я вам вчера показывал.

Потренировавшись минут десять перед зеркалом, Гарри остался доволен результатом. Оставив синие линзы, он убрал очки в футляр и спрятал в карман куртки. Теперь его никто не сможет узнать.

– Спасибо вам, доктор Кларенс.

– Не за что. Жаль, что не смогли помочь вам с лазерной коррекцией.

– Да, видно – не судьба. Ещё раз спасибо, доктор. И до свидания.

– До свидания. Удачи вам, Шон.

На обратном пути Гарри решил прогуляться пешком и немного изучить территорию вокруг своего дома. Сойдя с автобуса за две остановки до своей улицы, он неторопливо, прогулочным шагом шёл домой, цепким взглядом отмечая все места возможных укрытий, проходные дворы, наличие в них собак, пути возможного отступления. Настроение было хорошим: Гарри только теперь понял, как ему не хватало возможности гулять. Повернув на свою улицу, парень услышал какой-то шум. В тёмном закоулке за три дома до его пристанища трое парней били четвёртого. В душе Гарри всё всколыхнулось: уж очень эти трое напоминали ему дружков Дадли… ну, или Крэбба с Гойлом. Парень, на которого нападали, отбивался отчаянно и довольно успешно, но и ему уже хорошо досталось: левую руку, с которой капала кровь, он прижимал к груди, нанося удары правой рукой или ногами. Громилы громко матерились, пытаясь прижать его к забору, но парень уворачивался, отпуская язвительные «комплименты» неповоротливым бугаям. Тут один из означенных «бугаёв», подобрал с земли железный прут и стал подкрадываться к мальчишке со спины. Тут уж Гарри не выдержал и вмешался. Подлетев к парню с прутом, он подставил ему ногу, одновременно дёрнув на себя назад, и заехал ему локтем в лицо, после чего тот с тихим поскуливанием сполз на землю. Развернувшись, кинулся к остальным, но помощь больше не понадобилась. Незнакомый мальчишка разбил нос одному противнику и как следует пнул по голени другого. После чего, обещая «повыдёргивать им обоим ноги», троица громил ретировалась с поля боя. Парень презрительно свистнул им вслед и обернулся к Гарри:

– Спасибо, что помог. Меня Стив зовут, – на Гарри смотрел светловолосый коротко стриженый пацан с весёлыми карими глазами.

– Я – Шон. А чего им от тебя надо было?

– А, это старая история. Мы с моим другом Биллом с первого класса с этой компанией в «контре». А тут я от него возвращался поздно, да ещё их не сразу заметил. Придурки! Руку, гады, вывернули! Больно, блин! Но это ещё ладно, а вот что я отцу скажу?

– Что, накажет?

– А то?! Я ему слово дал, что с этими связываться не буду. Чёрт! Ещё фингал под глазом! Ну, теперь точно влип.

– Пойдём ко мне, я тут через два дома живу, у меня есть такая мазь, что от твоего фингала через пять минут ничего не останется. Заодно и руку посмотрим.

– А твои родители?

– Так их дома нет.

– Ну, тогда пошли, уж очень не хочется с отцом ссориться.

Проведя Стива на кухню, Гарри принёс из лаборатории последнюю баночку заживляющей мази. Включив свет поярче, начал осматривать кисть левой руки, незаметно проводя магическую беспалочковую диагностику: «Слава Мерлину! Только растяжение связок, переломов нет, а то как бы я ему Костерост предлагал?»

– Ничего серьёзного, всего лишь растяжение, сейчас намажу – и всё пройдёт.

Осторожно втирая Заживляющую мазь в покалеченную руку Стива, Гарри незаметно «уговаривал» руку перестать болеть, а связки – срастись. Учитывая немалый опыт испытаний на собственной шкуре, заживление прошло быстро.

– Ух, ты! Совсем не болит. Ну и мазь у тебя. Чувствуется большой опыт.

– Да уж, не маленький. Кузен мой с дружками почище этих будет.

Пришла очередь фингала, но это даже не стоило внимания: с помощью мази и магии Гарри залечил его за минуту.

– Ну, вот и всё.

– Спасибо тебе. Слушай, Шон, мы с Биллом завтра вечером идём на автодром, айда с нами?

– Ну-у, я попробую, – только сейчас Гарри понял, как же соскучился по друзьям. К тому же, новый друг ему нравился. Но вот пойти куда-то далеко от дома он, наверное, пока не готов.

– Ох, чёрт! Уже десять часов! Отец меня убьёт! Я побежал, ладно?

– Давай. Я подумаю насчёт завтрашнего вечера.

Только на следующее утро Гарри вспомнил, что собирался сходить к адвокату Сириуса, да так и не сходил. Он пробежался по парку, потренировался в боевой магии, принял душ и позавтракал, после чего отправился искать адвокатскую контору «Спенсер и сын».

Контора нашлась на другом конце улицы. Зайдя в уютную приёмную, Гарри поинтересовался у секретарши:

– Здравствуйте. Могу я видеть мистера Спенсера?

– Он вас ждёт?

– Нет. Но я хотел бы с ним поговорить.

– Хорошо, я сейчас спрошу у него, примет ли он вас. Как мне о вас доложить?

– Шон Шемрок.

Секретарша зашла в кабинет, но через минуту вернулась, с интересом взглянув на Гарри. Следом за ней из кабинета вышел высокий мужчина лет сорока со светлыми пушистыми волосами и карими улыбчивыми глазами:

– Шон Шемрок, значит? Ну, здравствуй. Давненько я не слышал этой фамилии. Как там поживает этот бродяга, твой отец? – но, заметив помрачневшее лицо Шона, добавил:

– Проходи-ка ты лучше ко мне в кабинет. Ты чай или кофе предпочитаешь?

– Если можно, чай. Спасибо.

Зайдя в кабинет и прикрыв дверь, Спенсер предложил Гарри садиться:

– Что случилось?

– Отец погиб на задании в мае прошлого года, был взрыв, тела так и не нашли. Я раньше жил с матерью, а к отцу приезжал в гости. Год назад сказал ему, что хочу жить с ним, а через месяц он погиб. Нам даже не сразу сообщили, – Гарри опустил глаза, стыдясь необходимости лгать другу Сириуса, тот ему нравился.

– Вот, значит, почему от него не было ни слуху, ни духу. Мне очень жаль, он был очень хорошим другом, и, думаю, ты был бы счастлив с ним.

– Я тоже так думаю. Я приехал несколько дней назад. А когда разобрал документы в секретере, нашёл записку, что должен обратиться к вам.

– Да, твой отец оставил тебе все свои деньги и дом. Причём, завещание составлено так, что ты можешь всем пользоваться до совершеннолетия, а твои опекуны не имеют доступа к этим средствам.

– Хорошо.

– Ты, я вижу, не удивлён?

– Нет. Я не могу всего рассказать, но я уже не ребёнок, меня очень рано «призвали на войну», и Си… и отец это понимал.

– Твой отец никогда не отзывался на имя Сибел, а просил называть его Бродягой. Он так не любил своё имя?

– Он так не любил семью своих родителей.

– Понятно. Ну, что же, нам надо ознакомить тебя с завещанием.

Полчаса Спенсер растолковывал Гарри все подробности завещания, а потом спохватился:

– Совсем забыл. Скажи, когда тебе исполняется семнадцать лет?

– 31 июля, чуть больше, чем через месяц.

– Понятно. Я забыл тебе сказать, что у тебя есть ещё одно имущество. До твоего семнадцатилетия Бродяга обязал меня передать тебе одну вещь. Она стоит у меня в гараже, так как когда заказ прибыл, я не смог связаться с твоим отцом.

– Что за вещь?

– Это сюрприз.

– Я не очень люблю сюрпризы.

– Понятно. Но тебе придётся самому посмотреть на эту вещь: Бродяга взял с меня слово, что я тебе ничего не расскажу. Пойдём со мной.

Они вдвоём спустились по лестнице и вышли через боковую калитку на соседнюю улицу. Подойдя к соседнему коттеджу, Спенсер нажал на дистанционный пульт управления, и гараж возле дома открылся. Рядом со стоящим в нём «Фордом» стоял синий гоночный мотоцикл, запакованный в толстый пластик.

– Ну, вот твой сюрприз.

Гарри, растроганный до глубины души, посмотрел на друга своего крёстного отца:

– Спасибо. Вот только водить его я не умею.

– Ничего, мой сын с другом тебя научат влёт, а потом и на права сдашь.

– Очень хочется верить, что я небезнадёжен.

– Что ты, твой отец был лучшим гонщиком на нашем автодроме. Сейчас я тебя с сыном познакомлю, – Стив! Стив! Иди сюда.

– Что, папа? – из-за гаража вышел вчерашний знакомый.

– Знакомься, Шон, это мой сын Стив, о котором я тебе рассказывал. Стив, это сын моего друга, Шон. Я рассказывал тебе про его отца – Бродягу.

Гарри со Стивом пялились друг на друга во все глаза несколько секунд, а затем дружно расхохотались, одновременно сказав:

– Привет.

– Так, похоже, я чего-то не знаю? – мистер Спенсер с подозрением смотрел на пацанов.

– Мистер Спенсер, мы только вчера познакомились.

– Та-ак, это случайно не во время вчерашнего «случайного» происшествия? – в его глазах уже плясали рыжие черти.

– Папа! Я тебе уже говорил, что не цеплялся к этим мордоворотам.

– Ага, ага. Ты не цеплялся, это твой язык ненароком прицепился. Думаешь, я не знаю, что это ты пустил по школе песенку?

– Какую песенку, папа?! – лицо Стива было невинное, как у младенца. По мнению Гарри это было всё равно, что написать на лбу большими буквами: «ЭТО СДЕЛАЛ Я».

– Дай бог памяти, как же там…

– Папа, не надо.

– То-то же. Не цеплялся он. В общем, раз вы уже знакомы, то разбирайтесь с сюрпризом, а я пошёл в офис, ко мне сейчас клиент должен прийти. Обед в холодильнике. Да, Шон, называй меня Джонатаном.

– Хорошо, Джонатан.

И они начали разбираться.

====== Глава 2. Друзья старые и новые. ======

Гарри мчался на мотоцикле по автодрому, отставая на полкорпуса от лидера, справа за ним летел мотоцикл Стива, Билл пытался обойти его слева. Манёвр, вираж – и два друга-соперника остались с носом. Ещё один круг, Билл настигает, но Гарри закладывает такой вираж, что тому приходиться перестраиваться, теряя скорость. Да, гонять на мотоцикле оказалось также здорово, как играть в квиддич на «Молнии». Как потом говорил Стив: «Шон верхом на мотоцикле родился, не иначе». Похоже, чувство скорости и равновесия и здесь сыграло свою роль. К тому же, передвигаться по Лондону на мотоцикле оказалось очень удобно. Гарри старался по возможности избегать пользоваться палочкой вне дома, и пока ему это удавалось. Теперь с шести до половины десятого пополудни он проводил с ребятами на автодроме – это официально, а неофициально – два раза в неделю они пробирались на мотоциклах на территорию заброшенного завода и гоняли там на полной скорости, вертясь в многочисленных коридорах и цехах со всяким хламом.

Гарри, наконец-то, выбрался на Косую аллею, и хорошо, что в этом подросшем и раздавшемся в плечах парне с длинными перехваченными банданой вьющимися волосами до плеч и пронзительно синими глазами никто бы не узнал Гарри Поттера. Были первые числа июля, наплыва собирающихся в Хогвартс студентов ещё не было, поэтому Флориш-и-Блоттс удалось посетить без толчеи, а в магической аптеке без предварительного заказа оказался в наличии весь набор необходимых ему ингредиентов. Запасшись учебниками для седьмого курса, а также парочкой справочников по колдомедицине и набором для приготовления зелий, Гарри посетил Гринготс, точно зная, что гоблины его не выдадут. И вправду: узрев наследника рода Поттеров в таком непривычном виде, гоблин, отвечавший за семейный сейф, только зловеще улыбнулся и похвалил чувство юмора Гарри. Сняв тысячу галеонов и выяснив, что им никто не интересовался, он приобрел подшивку «ЕП» за месяц и вернулся в маггловский мир.

Тренировки теперь проводились «вслепую». Поняв, что зрение остаётся его слабым местом, Гарри стал тренироваться с завязанными глазами. Поначалу было трудно, но потом стало получаться. Кроме того, гриффиндорец вернулся к занятиям окклюменцией. Прогресс наметился только на второй неделе. Теперь Гарри понял, чего же хотел от него Снейп. Блок его совершенствовался, хотя это и было трудно проверить без партнёра. Но, как и в случае с контрзаклятиями, что-то не устраивало Гарри. И, как он ни бился, не мог понять, что. Зелья продвигались планомерно. Внушительный запас необходимых зелий и противоядий был приготовлен. Но оставались несколько особо сложных, к которым Гарри боялся подступиться. Роясь в библиотеке в поисках какой-нибудь книги по древним заклятиям, он случайно обнаружил очень древний фолиант в чёрном кожаном переплёте со стёршимся названием. Заглянув внутрь в поисках интересных забытых заклятий, Гарри с изумлением понял, что это один из дневников Слизерина. И написан он был на серпентаго. Ещё снимая книгу с полки, змееуст определил, что Воландеморт её не касался (в последнее время Гарри чувствовал ауру своего противника и даже мог немного «подглядывать» за ним). Проштудировав дневник внимательнейшим образом и найдя там массу полезных заклинаний, Гарри вдруг наткнулся на рецепт каких-то двух зелий. Разбирая аристократично-витиеватый почерк основателя, он выяснил, что первое – это зелье, предположительно излечивающее Ликантропию, второе – восстанавливающее зрение. Оба были настолько сложны в изготовлении, что никто, кроме, пожалуй, Снейпа, не смог бы их приготовить. «Да, Гарри, ходить тебе слепым всю жизнь, не говоря уже о Люпине».

Единственное, что тревожило – Букля за эти три недели так и не появилась. Но и эта забота вскоре отпала: недовольная сова, сварливо высказывая по-птичьи всё, что она думает о его защитных чарах, о нём любимом и обо всём человеческом роде вообще, подлетела к нему во время пробежки в парке.

Ну, всё! Теперь бы жить да жизни радоваться, а приключения – тут как тут. Сначала Гарри насторожила реакция Билла на незнакомых людей. Он старался «испариться» так, чтобы его не заметили. А на последней неделе стало только хуже: казалось, новый друг готов «сломаться». Если раньше Гарри со Стивом частенько забегали к нему в дом и были знакомы с его бабушкой (про родителей он ничего не говорил), то теперь под любым предлогом он старался их не пустить.

В конце концов, Стив не выдержал:

– Билл, что происходит? Я тебя десять лет знаю. Что-то случилось? Мы можем помочь?

Видно было, что он хочет поговорить, но стеснялся Гарри:

– Нет, Стив, всё в порядке. Просто у меня семейные проблемы.

– Билл, это связано с тем, что твои родители… – Стив начал, было, вопрос и замолк, виновато глядя на Гарри.

– Прости нас, Шон, но мы не можем тебе рассказать.

– Да я не в обиде, не можете – значит, не можете.

Но мысль, вертевшаяся в голове ещё с первой встречи с Биллом, никак не давала успокоиться: на кого был похож его новый друг? Что-то вертелось в голове, но что?

– Слушай, Билл, а как твоя фамилия, я ведь до сих пор не знаю? Тут искал тебя на автодроме, так сторож твою фамилию спрашивает, а я не знаю, что сказать.

– Голдстейн, тут никакой тайны нет.

Гарри как обухом по голове огрели: ну конечно, вот на кого похож Билл, на своего младшего брата, члена «АД» Энтони Голдстейна. Только что теперь делать? Раскрыться? Или нет? Решил, что поживём – увидим.

Так прошла ещё неделя, утром и днём – занятия, вечером – гонки с друзьями, а попозже Гарри стал выходить на «кошачьи ночные прогулки». Правда, поначалу местные кошачьи авторитеты пытались прогнать конкурента, но, быстро разобравшись, что пришлый котик силён, а когти у него длинные, поотстали. Правда, орали издалека что-то оскорбительно-презрительное, чем напоминали ему поведение небезызвестного Драко Малфоя со свитой.

Спокойная жизнь кончилась десятого июля. Утро начиналось как обычно. Потренировавшись с «вражиной», Гарри начал задумываться о необходимости тренировок с живым противником-магом. Эх, с каким бы удовольствием он «пообщался» бы сейчас со Снейпом или, ещё лучше, Беллатрисой Лестрейндж. Иллюзорный противник даже на «превосходном» уровне был предсказуем. Но мечты оставались мечтами, и Гарри отложил их до лучших времён. Послав замаскированную Буклю за «ЕП», он отправился в душ и завтракать. В ванной из зеркала на него смотрел уверенный в себе, сильный, загорелый парень с синими глазами и татуировкой в виде саламандры с трилистником на левом плече. Такие татуировки они со Стивом и Биллом сделали через неделю после знакомства, за что Джонатан их нещадно высмеял. Но Гарри было наплевать. Впервые в жизни он мог быть нормальным, не Надеждой-Магического-Мира или Мальчиком-Который-Выжил, а просто семнадцатилетним парнем с понятными всем заботами и интересами. Закончив одеваться, Гарри повязал голову банданой, закрывая шрам, и пошёл на кухню. Букля вернулась с газетой, он накормил её и отпустил на чердак, где ей нравилось жить гораздо больше, чем в клетке. В «ЕП» ничего необычного не сообщалось. Похоже, УПСы во главе со своим хозяином этим летом притихли, наверное, что-то затевали. Позавтракав и побегав часок в парке, Гарри вернулся к записям Слизерина. Было там одно заклятие на Серпентаго, которое теоретически могло защитить от «Авады». Такое явно пропускать не стоило. Он отрабатывал его невербально, без палочки, доводя до автоматизма. Потом приготовил обед, поел и отправился в подвал, чтобы приготовить метаморфное зелье, описание приготовления которого нашёл в дневнике. Рецепт был сложный, но не настолько, чтобы отказываться от возможности менять внешность по желанию. Судя по записям, действовало зелье двенадцать часов. Гарри перелил готовое зелье во флаконы и подписал их, но, подумав, отказался от немедленной проверки зелья. Через два часа встреча на автодроме, а неизвестно, как подействует экспериментальный состав. Может, рога вырастут или хвост появится.

Устроившись в библиотеке с книгой по Продвинутым Зельям за седьмой курс, Гарри какое-то время внимательно вчитывался, но потом мысли с самих зелий плавно перетекли на одного зельевара. А точнее, на то, что он про этого зельевара узнал сегодня ночью.

Ретроспектива:

Гарри лёг спать в первом часу ночи. Сон не шёл, и парень переключился мыслями на Воландеморта. У него уже не раз получалось незаметно «подглядывать» за мыслями Риддла, даже когда он расслаблен. Самое интересное, что Том не чувствовал его «присутствия» у себя в голове. В тот раз, на шестом курсе, когда он пытался овладеть сознанием Гарри, они оба понимали, что связаны, и остро чувствовали эту связь. Теперь же Гарри мог «незаметно пробираться» в сознание самозваного Лорда и видеть его глазами. Но только не когда тот испытывает сильные эмоции. Нет, тогда Гарри тоже «видел», но это было больно, да и Воландеморт чувствовал чужака. И так Мальчику-который-достал-Тёмного-лорда удавалось получать некоторые сведения о настроениях в стане противника. Но сегодня явно было что-то необычное. Том думал не о настоящем, а вспоминал прошлое, в памяти мелькали молодые лица его верных сторонников, и вдруг высветилась одна сцена. Судя по всему, двадцатилетней давности.

Риддл смотрел через полуоткрытую дверь спальни на постельные забавы двоих своих людей. Одного Гарри узнал сразу – трудно, знаете ли, не узнать Люциуса Малфоя. А вот кем был второй, он понял не сразу. Чёрные прямые шелковистые волосы до лопаток, грива красотой не уступала малфоевской, красивое поджарое тело с бледной кожей. Из-за сплетения двух тел лица не было видно. Но когда Гарри увидел, то испытал настоящий шок. Тут же приглушил эмоции, чтобы не выдать себя ненароком. Снейп! Это был Снейп! Слизеринский нетопырь, уродливая летучая мышь из подземелий. Но здесь, в этом сне, он был по-своему красив и привлекателен. Движения и ласки двух любовников завораживали, Гарри просто не мог оторвать глаз от того, что они делали, и в особенности от лица Снейпа. О, Мерлин, как же он в школе в глаза ему будет смотреть? Хорошо хоть, окклюменция с мёртвой точки сдвинулась, а то бы – хана. Досмотрев воспоминания Воландеморта до конца, Гарри прервал контакт. М-да, отчего же он, сволочь слизеринская, себя до такого состояния довёл? Ведь вот же каким красавцем, оказывается, был.

Повертевшись ещё с полчаса, Гарри, наконец, уснул. А наутро проснулся с огромной проблемой. Причём, к своему стыду, он помнил, что всю ночь ему снился именно Снейп. А уж что вышеозначенный Снейп с ним делал в этом сне…. М-да, это, наверное, от переутомления. Ну, не может же Гарри Поттеру в эротических снах сниться Снейп? Или может? Плюнув с досады, Гарри поплёлся в душ решать эту «большую проблему».

Захлопнув ни в чём не повинную книгу, злой на себя, гриффиндорец пошёл собираться на встречу с друзьями. Мантия-невидимка и палочка легли в специальный карман спортивной куртки, который был легко доступен при необходимости. Надев солнцезащитные очки (на улице палило немилосердное июльское солнце) и поправив бандану, Гарри отправился на автодром.

Нагонялись они в этот вечер всласть, после автодрома ещё немного покатались по заводу и, заперев мотоциклы на стоянке, усталые, но довольные, отправились по домам пешком, болтая обо всём подряд. Однако когда они вышли на свою улицу, Гарри сразу почувствовал неладное и быстро увлёк друзей в тень. Что-то было не так. В воздухе разливалась опасность и предчувствие беды. Оглядев улицу, он увидел, как незаметная фигурка в знакомой мантии будто бы охраняла дом Билла.

– Шон, ты чего? – Стив с удивлением смотрел на друга.

– Там УПСы.

– Кто?

– Упивающиеся смертью у твоего дома, Билл, – Гарри посмотрел тому прямо в глаза, видя, как они расширяются от ужаса.

Парень рванулся в сторону дома:

– Пусти, Шон, я должен…

– Ты им не поможешь. Кто оставался дома?

– А откуда ты знаешь про магов, Шон? – в разговор вклинился Стив.

– Похоже, ты тоже в курсе. А как же закон о секретности? А, Билл?

– Стив узнал давно, ещё когда мы только в школу пошли, и никому нас не выдал.

– Ты что, Шон, думаешь, что я могу выдать друга и его семью? Да за кого ты меня принимаешь? А сам-то ты откуда о магах знаешь?

– Я маг. А сейчас, ребята, спрячьтесь-ка получше. Билл, так кто оставался дома?

– Мы пойдем с тобой! Я не буду здесь прятаться, зная, что там убивают моих близких, – Билл был возмущён до глубины души.

– Вы не владеете магией, чем вы сможете им помочь?

– Оглушим часового, по крайней мере. А там по обстоятельствам, – глаза Стива горели, он явно предвкушал хорошую драку.

– Ну, чисто дети малые! Ладно, от вас не отвяжешься, берите! – и Гарри протянул им переливающуюся и постоянно изменяющуюся мантию-невидимку.

– Что это?

– Мантия-невидимка, скроетесь под ней, пригнётесь, чтобы ног не было видно. В доме показывается только Билл. Кстати, достань из сумки монтировку. Будешь бить по голове УПСов, которые тебя не видят. Если маг уже держит палочку, то с ним не связываешься. Всё понял?

– Да.

– А я?

– Что бы ни случилось, не снимай мантию, Стив. Ты – маггл, и если кто-то узнает, что ты принимал участие в магическом бою, министерские тебе сотрут память.

– Ну, ни фига себе, у вас законы. А если я не хочу?

– А кто тебя спрашивать будет? Пошли, только тихо, чтобы часовой вас не заметил. Запомнили? Стив под мантией бьёт Упиванцев той палкой, которую подобрал, а ты, Билл, монтировкой, но только со спины. Бейте наверняка: эти гады живучие, не вырубите с первого удара – убьют. И вперёд меня не заходить, вы мне мешать будете.

– Ясно! А ты-то как? Тебя же увидят?

– Увидят, но не поймут, – и Гарри превратился в кота.

– Охренеть!!! – донеслось до него откуда-то из пространства.

Осторожными перебежками парни добрались до часового. Один неосторожный с его стороны разворот спиной – и в воздухе мелькнула монтировка, раздался глухой звук, и Упиванец осел на землю. Проверив пульс и связав его магическими путами на всякий случай, наша троица побежала к дому. Но до здания добраться не удалось. Раздался крик «Инсендио», и коттедж Билла вспыхнул как свеча. Ребята вскрикнули от ужаса и остановились. Билл, было, выскочил из-под мантии и кинулся к дому, но на него шерстяной разъярённой молнией налетел кот. В голове у мальчика раздался знакомый голос друга: «Остановись! Слышишь голоса с заднего дворика? Наверняка они там. Марш под мантию!» Билл забрался обратно к Стиву, и они дружно побежали к лужайке на заднем дворе. Гарри вёл их к незаметному лазу в живой изгороди, которым они раньше не раз пользовались, срезая путь до калитки. Незаметно появившись на заднем дворике, они застали следующую картину.

Испуганная женщина средних лет закрывала собой девочку лет двенадцати, возле её ног лежал парень, явно без сознания, а над ними возвышалась Беллатриса Лестрейндж, пытая «Круациатусом» корчащегося на земле мужчину.

В голове у мальчиков раздался голос Гарри: «Бейте крайних, они не ожидают нападения, даже палочки спрятали!» И понеслось.

Откуда ни возьмись, появился парень с монтировкой и со всей силы огрел крайнего УПСа по голове. Пока тот падал, рядом раздался ещё один удар «из ниоткуда», и ещё одним телом стало больше. На средину лужайки выпрыгнул вздыбленный и отчаянно шипящий кот, и под его взглядом Упиванцы стали падать как подкошенные. Ну, или не падать. С некоторыми творилось что-то невообразимое: одни покрывались корой и прорастали корнями в землю, тела других покрывались страшными язвами, третьи превращались в завязанные узлом предметы. Обернувшаяся на непонятные звуки Безумная Бэлла даже прекратила пытку от изумления. Картина, которая ей открылась, напоминала, мягко говоря, бред сумасшедшего. По всему дворику валялись тела её приспешников, кое-где стояли не до конца обращённые в деревья или мебель УПСы, а прямо перед ней пофыркивал большой полосатый котяра с вздыбленной длинной шерстью и глядел на неё презрительными зелёными глазами. Беллатриса была чокнутой и никогда никого, кроме своего господина, не боялась, но, встретившись взглядом с этим, почувствовала, как холодный ужас охватывает её до кончиков пальцев и не даёт пошевелиться. В голове раздался насмешливый и смутно знакомый голос: «Ну-ка, ну-ка! Я говорил тебе, что ты пожалеешь? Так получай!» В следующее мгновение на лужайке возле горящего дома вместо колдуньи появилась большая лиловая жаба с ярко-жёлтыми перьями на голове и двумя змеиными хвостами за кроличьими ушами. Наступила тишина, и только треск пламени над догорающим домом нарушал её.

Опомнившись, Билл бросился к отцу:

– Папа! Ты жив? Ты не ранен?

Женщина всхлипнула и заплакала в голос, обнимая дочь.

«Морфеус», – и все Упивающиеся, что ещё были в сознании, погрузились в глубокий сон.

После чего Гарри принял, наконец, человеческий облик, а Стив откинул капюшон мантии-невидимки.

– Нам надо немедленно уходить отсюда.

Мальчик-который-снова-остался-жив подошёл к лежащему без сознания Энтони Голдстейну и, «потянувшись» своей Силой к его ранам, заживил их. Затем привёл мальчика в чувство.

– Мама!? – едва очнувшись, позвал тот, и женщина, сорвавшись с места, бросилась к сыну.

– Всё будет хорошо, Тони. Теперь всё будет хорошо, – она с благодарностью посмотрела на Гарри. – Нас спасли. Теперь всё будет в порядке, – и она обняла его, прижимая к себе.

Подошёл опирающийся на плечо Билла мистер Голдстейн:

– Спасибо вам, вы спасли нашу семью. Я не знаю, как я смогу отблагодарить вас за это?

– Не нужно благодарности, нам надо немедленно уходить отсюда, пока здесь не появилась маггловская полиция или не примчалась подмога к нападавшим.

– Они легко уйдут от магглов, надо их как-то связать и вызвать авроров.

– Вы сможете связаться с Авроратом?

– Нет. Во всяком случае, отсюда, – мистер Голдстейн нахмурился. – Их нельзя отпускать, они убийцы.

Миссис Голстейн, всхлипывала, сдерживая рыдания:

– Он-ни, мм-мою маму, «Авадо-ой»… Она была там, в доме.

– Поверьте мне, миссис Голдстейн, они ответят за всё, – Гарри наклонился к женщине, помогая ей и Тони подняться. На мгновение глаза пуффендуйца встретились с его глазами, и в них мелькнули радость и узнавание:

– Это ты?!

– Да, я Шон Шемрок, – делая «страшные» глаза Энтони, представился его родителям Гарри.

– Ага, то есть, да, мама, это Шон, он учится на год старше меня на факультете Гриффиндор. Мы с ним вместе в АД участвовали, – «подыграл» ему приятель.

Пора было уходить, и Гарри, собрав всех в компактную группу, велел уцепиться за него покрепче и закрыть глаза. Ухватив свободной рукой фигурку собаки на шее, он мысленно произнёс «Бродяга», и… все оказались в гостиной его дома на той же улице.

– Я сейчас вернусь! – крикнул, освободившись от вцепившихся в него людей, Гарри и перенёсся обратно к горящему дому. Подобрав палочку Беллатрикс, он запустил в небо «Морсмодре», бросил палочку рядом с хозяйкой и вернулся домой.