Текст книги "Этот выбор - мой (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 42 страниц)

– Войдите.

Дверная створка скрипнула, и на пороге появился Гарри Поттер собственной персоной с забито-несчастным видом. И, если бы не смеющийся взгляд, кидаемый им на любовника, то можно было подумать, что он пришёл, как минимум, на казнь (чем и были для всех отработки в кабинете Зельеварения).

Собрав всю свою волю в кулак, Снейп презрительно процедил:

– Поттер, наконец-то, вы соизволили прийти. Между прочим, вы опоздали на пять минут. Возле книжных стеллажей лежат книги, нуждающиеся в реставрации. Я весьма сомневаюсь, что у вас руки растут откуда надо, чтобы починить их без помощи магии, так что можете использовать «Репаро». Приступайте.

Гарри прошёл к стеллажам и начал работу. Он пытался придумать, как бы донести свой план до Северуса, но опасался прослушки. Вдруг среди книг он обнаружил обрывок пергамента, на котором, как только его засёк глаз гриффиндорца, появилось:

«Что ты задумал? Используй лигиллименцию».

Юноша сосредоточился, и мысленно передал:

«Через полтора часа скажешь, чтобы я заканчивал, проводишь до двери, там темно. Накинешь мантию-невидимку, а Гермиона под оборотным зельем займёт твоё место».

«Обязательно впутывать кого-то в наши отношения?»

«Мои друзья не слепые… К тому же, они и твои друзья тоже…»

Уже не пользуясь пергаментом, они продолжали мысленно беседовать.

«Ты знаешь, что сказала Герми, когда я её попросил посидеть у тебя часа два-три?»

«Что?»

«Что давно пора нам с тобой подумать о своём счастье, а не только о других…»

«Кстати, о счастье… Мне тут один человек для неё одну вещь передал. Безопасную, я проверял. Сказал, что она поймёт. У меня такое чувство, что я чего-то не знаю о ваших приключениях. Или я ошибаюсь?»

«Нет, не ошибаешься. Просто из головы вылетело, поэтому и не рассказал. Это было в последних числах августа. Мы все вместе отдыхали на Ривьере…»

«Да, Сезар мне рассказывал…»

«29 августа мы с ребятами катались на специальных досках по морским волнам, а Герми ныряла со скалы в море. Когда я возвращался на нашу часть пляжа, то заметил, что девчонки играют с каким-то породистым ухоженным сиамским котом. Проверил на анимагию просто машинально и чуть не упал: это был Люциус Малфой! Ты бы видел его блаженную морду и слышал мурлыканье! Клянусь Мерлином, он мурлыкал на всю округу. Но я тогда подумал, что он шпионит за нами для Воландеморта и, превратившись в кота, накинулся на него с когтями. Девчонки нас едва растащили. Вот, собственно, и всё…»

Северус едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Полтора часа прошли незаметно. Демонстративно взглянув на часы, Сев своим самым мерзким тоном велел гриффиндорцу убираться и прийти завтра, в это же время. Провожая его до двери, профессор ощутил, что ему в руки сунули что-то шелковисто-текучее. В темноте дверного проёма он быстро накинул мантию-невидимку и, пожав руку превратившейся в него Гермионе, незаметно последовал за своим юным проводником. Гарри шёл по коридорам не торопясь, что-то насвистывая, словно совершенно никуда не спешил. Незаметно они добрались до тупика на втором этаже. Наследник основателей открыл дверь и пропустил вперёд Северуса. Едва закрытая за ними дверь вновь превратилась в каменную кладку, мальчишка резким толчком прижал к ней мужчину и, поднявшись на цыпочки, впился в губы яростным поцелуем. Они целовались, как одержимые. Когда же воздуха стало не хватать, и они разорвали поцелуй, Сев хрипловато прошептал:

– Какие мы сегодня хищные… А если я начну охоту? – глаза его смеялись, но в глубине застыло что-то завораживающе-опасное, как будто пробуждался какой-то сильный хищник.

Гарри в притворном ужасе отскочил, обернувшись котом, запрыгнул на кровать и зашипел, вздыбив шерсть. Каково же было его изумление, когда он увидел перед собой чёрную блестящую пантеру с антрацитовыми глазами. В голове раздалось насмешливое:

«Вот теперь ты попался, котёнок!»

И не успел Гарри сказать «Мяу», как был схвачен и придавлен к постели. Обернувшись вновь людьми, они продолжали ласкать друг друга…

А в коридоре вдруг возникли два призрака. Причём один из них был очень недоволен, что его оторвали от какого-то великолепного зрелища. Проплывавший неподалёку Почти-безголовый-Ник, оценив мощь новых «обитателей» Хогвардса, счёл необходимым удалиться и не подслушивал более перепалку призрачных любовников.

====== Глава 21. Подарки к Рождеству и… другие интересные события. ======

Глава 21

Глава 21. Подарки к Рождеству и… другие интересные события.

Бета – Kairin.

Незаметно приближалось Рождество, а за прошедшие две недели мало что изменилось. Дамблдор, по-прежнему, вёл переговоры с Министерством, пытаясь добиться отмены «Закона об опеке». Но Фадж сопротивлялся изо всех сил, и опальные студенты, проходили домашнее обучение в «Эрн Роке» (что, в прочем, их вполне устраивало). Блейз с Драко уже дважды гостили в замке и, похоже, будущий зять понравился Сезару. Рон даже утверждал, что свадьба не за горами. Оставалось представить Блейза, родителям его жениха. Вот в этом-то и была сложность. Встречаясь с семьёй «предателя крови», Люциус серьёзно рисковал, нужен был какой-то предлог, для посещения Малфоем-старшим Хогвардса, и он не преминул представиться.

В эту ночь Гарри опять посетил мысли Воландеморта. А сделал он это потому, что почувствовал радостное предвкушение и похоть испытываемые Лордом.

«Наконец-то! 24 декабря подходящая ночь для посвящения Малфоя-младшего и девчонки Паркинсон. Я уже отдал распоряжения, и «декорации» для этого действа должны быть великолепными. Что-то в последнее время, члены Внутреннего круга стали юлить и отдаляться от меня – это недопустимо. Ну, ничего, через пять дней, я сумею поставить их на место. Хм-м, Драко Малфой… горячая штучка. Жаль что мне… Но я думаю, очнувшийся Фенрир и наш изобретательный Кэрроу с радостью согласятся в этом поучаствовать. Перед глазами замелькали образы. Вот красивый обнажённый юноша, распятый на алтаре лицом вниз, и извивающийся под кнутом Амикуса, в то время как Фенрир со всей силы трахает его сзади… Вот черноволосая миниатюрная девчонка, обслуживающая сразу троих. Да-а… Ночь, перед этим их Рождеством, обещает стать приятной… А если ещё воспользоваться «Империусом», и заставить Люциуса и Николоса участвовать в посвящении их детей… Ммм… Необходимо только, чтобы родители вызвали детишек из Хогвардса сейчас, пока никто из них не пронюхал про подробности намечающейся вечеринки. Жаль, жаль, что Белла в Азкабане, она могла бы привнести в мой план много интересных деталей…»

Гарри с трудом выдернул своё сознание из мыслей Воландеморта, его тошнило. Подскочив с постели, он пулей вылетел в туалет, где его и вырвало. Перед глазами всё ещё стояли образы нафантазированные Лордом. Это ж надо быть таким извращенцем, чтобы получать удовольствие от боли и унижения других людей. Этого нельзя допустить! Надо действовать немедленно. Завтра, ничего не подозревающий лорд Малфой, по приказу Тёмного Лорда вызовет сына домой. Тогда уже будет поздно. Гриффиндорец хотел было связаться с Блейзом по галеону, но, представив, как он будет объяснять свои «видения» Драко, решил, что ТАКОЕ можно рассказать только лично. С тяжёлым вздохом он посмотрел на часы – 5.15. Осторожно оделся, чтобы не разбудить соседей по комнате, накинул мантию-невидимку, и выскользнул из спальни. Просочившись из гостиной в коридор замка так, что спящая Полная дама не подняла гвалт на полкоридора и, наложив на себя чары тишины, Гарри быстрым шагом направился в подземелья. Перемещаться по замку в открытую, всё ещё было опасно. За прошедшие две недели, Рон и его добровольные помощники, вывели из строя почти все министерские жучки, но в данном случае, ключевым словом, было почти. Предводителю Хамелеонов вовсе не улыбалось, чтобы о его ночных перемещениях в замке узнал Фадж. Добравшись до портрета Салазара над входом в слизеринскую гостиную, он прошипел на Серпентаго:

– Салазар, открой, пожалуйста. Твоим «змейкам» угрожает опасность.

Ничего. «Тьфу ты! Я же не снял Чары Тишины!»

– «Фините инкантатем». Салазар! Пожалуйста, пропусти меня, твоим «змейкам» угрожает опасность!

И ответное шипение:

– Слушался бы шляпу Годрика, не бегал бы сейчас по коридорам. Проходи, – портрет бесшумно отъехал в сторону, открывая вход.

Гарри в полутьме нашёл комнату старосты, и осторожно начал снимать охранные чары. Ему вовсе не хотелось перебудить весь факультет. Вдруг в кармане нагрелся зачарованный галеон: «Гарри – это ты?»

«Я, пустите меня, надо срочно поговорить».

Дверь приоткрылась, и целитель скользнул внутрь спальни:

– Блейз, Драко! Прошу прощения, что разбудил, но дело срочное.

Стоявший возле двери с палочкой наготове, закутанный лишь в небольшое полотенце, Блейз и полуприкрытый одеялом, лежавший на кровати, с закинутыми за голову руками, Драко, уставились на него во все глаза. Гарри усмехнулся. Не похоже, чтобы эти двое перед его приходом мирно спали. Скорее, совсем не спали… М-да…

– Поттер, какого Мордреда ты врываешься к нам среди ночи? Тебе что, дня мало?

– Боюсь что днём для тебя и Панси, будет уже поздно. Вас сегодня родители вызовут домой.

– И что? Мы с Блейзом и так собирались на Рождество…

– Погоди Драко… Гарри не примчался бы сюда среди ночи, если бы тебе не угрожала какая-то опасность. Что случилось?

– Лорд собирается провести церемонию посвящения Драко и Панси Паркинсон.

Блейз и Драко переглянулись. Вид у Слизеринского принца стал донельзя расстроенным:

– Я уже послал отцу сову, что не хочу становиться Упивающимся…

– Твой отец ещё ничего не знает. Лорд прикажет ему пригласить тебя для разговора, чтобы потянуть время, он подчинится. А из Малфой-Менора тебя уже не выпустят.

– Вот Мерлинова борода! Может мне отправиться в Менор, а там мы с отцом как-нибудь вывернемся? – Драко умоляюще посмотрел на Блейза. – Мой отец мастер уворачиваться, и он меня никогда не предаст.

И уже обращаясь к Гарри:

– Может быть, ты ошибся, и Тёмный лорд действительно хочет провести лишь беседу?

– Хочешь посмотреть, какую «беседу» он собирается с тобой провести? – неприятно усмехнулся утомлённый пререканиями и не выспавшийся Гарри.

– Это, каким же образом?

– Я могу показать вам, что он представлял, думая о твоём посвящении.

Хорёк недоверчиво ухмыльнулся:

– Ну-ну! Покажи…

Любовники уселись, обнявшись, на кровати, а гриффиндорец стал, с помощью легиллименции, передавать им образы, подсмотренные в сознании Воландеморта. Когда он закончил, в глазах Блейза пылал гнев:

– Я не позволю ему сделать с тобой ЭТО.

Драко же, заметно побледнел, похоже, представление его впечатлило:

– Если я не отвечу на вызов отца, Лорд может его уничтожить.

– Нет, если с тобой что-нибудь случится до вызова.

– Что со мной должно случиться, договаривай Поттер?

– Ну, например, ты и несколько твоих друзей отравятся завтраком, и попадут в Больничное крыло… Только Панси тоже нужно предупредить, и Тео.

– Да, Драко, пожалуй, это идеальный выход. К тому же, твоего отца немедленно вызовут в Хогвардс, и к Тёмному лорду он, до того как мы ему всё расскажем, не попадёт. А значит, будет готов как-нибудь вывернуться, – Блейз обнял любовника, целуя его в шею.

Гарри отвёл взгляд. Его всегда удивляла эта способность друга и его бой-френда, ласкать друг друга, не обращая внимания на присутствие других людей. Он откашлялся, пытаясь привлечь внимание и немного «остудить» увлёкшуюся парочку. Не тут-то было. Они вовсе не стеснялись его. Почувствовав, что зрелище начинает его заводить, гриффиндорский наследник Слизерина, тряхнул обоих за плечи, и чётко произнёс, заглядывая в две пары, уставившихся на него, ошалевших от страсти глаз:

– Расскажите всё Тео и Панси. Я думаю, стоит воспользоваться «Забастовочными завтраками» близнецов. Только выберите что-нибудь мало известное, – увидев, что друзья ему кивнули, он натянул на голову капюшон мантии-невидимки, и провожаемый характерными звуками, раздающимися с постели, направился к выходу. В груди разрасталась досада. Они с Северусом не могли встретиться уже четыре дня. То, Дамблдор, что-то видимо заподозривший, задерживал своего зельевара допоздна, то Риддл вызывал, а то у него было дежурство. А тело и разум с этим смиряться не хотели. Они явно требовали своего. В особенности после таких картин. В общем, из слизеринской гостиной Гарри вышел в «растрепанных» чувствах. А в оставленном им помещении, разворачивались интересные события. Блейз, придавив блондина к постели, выцеловывал узоры на его лице и теле, при этом лаская напрягшийся член, но, не давая шевелиться и ласкать себя в ответ. В очередной раз, оторвавшись от губ Драко, и слушая издаваемые им стоны, он задал вопрос:

– Откуда ваш грёбаный Лорд знает, как ты выглядишь?

– Я понятия не имею…, – едва дыша, отозвался сероглазый парень. – Не останавливайся!

– Ну, нет! – Блейз уселся верхом, пригвоздив извивающегося от желания любовника к кровати, и перехватывая его эрекцию у основания, не давая кончить. – Разрядки не получишь, пока не объяснишь. Ты меня знаешь, я могу доводить тебя снова и снова. Время у нас ещё есть. Сколько ты сможешь продержаться? – и, наклонившись к самому уху блондина, прошептал: – А если тебя связать? Да пёрышком…

– Я и, правда, не знаю Блейз. Блейз, пожалуйста… пожалуйста…, – глаза Драко закатились, доведённое до грани тело извивалось на кровати, изо рта раздавались хриплые стоны. В этом, раскинувшемся под ним парне, не осталось ничего от гордого самоуверенного наследника славного чистокровного рода Малфоев.

Блейз задыхался от желания и нежности, понимая, что долго и сам не выдержит. Но он был истинным слизеринцем. Грубо собрав в кулак светлые, разметавшиеся по подушке волосы, и запрокидывая голову любовника, открывая его шею, чтобы впиться в неё поцелуем, он прохрипел:

– Ты станешь моим мужем, и станешь вынашивать наших детей, ты слышишь?

– Да… Да… Блейз, пожалуйста! Я на всё согласен, только не мучай меня больше…

– Клянись…

– Блейз, ты чудовище, я сейчас даже думать не могу…

– Клянись, или я сейчас на тебя «Ступеффай» наложу, а потом продолжу. Как тебе это понравиться?! – русоволосый покусывал грудь и шею блондина, прижав свою палочку к его горлу.

– Блейз… Твою мать, что ты делаешь?! Я же сейчас взорвусь от желания… Блейз… О-о-о! Прекрати эту пытку! Блейз! Я клянусь! Я Драко… ооох… Люциус… Малфой…Забини ты сволочь!!! Клянусь стать мужем Блейза… ой… Сезара… о-о-охх… Забини!!! Мерлин великий! Что ты вытворяешь!?

– Дальше, а то сейчас холодной водой оболью…

– Жить с ним в горе и радости… МЕРЛИН!!! Блейз, я сейчас имя своё забуду!!!

– Не отвлекайся, – промурлыкал Блейз, заводя руки блондина над головой, и привязывая их к столбику кровати его же галстуком.

– Блейз, прекрати! Отпусти мои руки. Я тоже хочу тебя ласкать!

– Неет, пока не скажешь клятву до конца, – оч-чень талантливый рот Хамелеона опускался всё ниже и ниже по распростёртому под ним телу, палец осторожно кружил вокруг ануса любовника.

– Клянусь я, клянусь!!! О Мерлин! Я буду вынашивать наших детей, ты – чудовище! – он вдруг извернулся, и, обхватив связанными руками горло Блейза, подмял его под себя, отчаянно шепча заклинание смазки, и насаживаясь на твердокаменный его член до упора, почти без всякой подготовки. Они разом закричали от нахлынувшего удовольствия. Хамелеон обхватил член любовника рукой, лаская его сильными движениями, но блондин вдруг замер, прекращая двигаться и замирая. Из горла синеглазого раздалось хриплое рычание:

– Драко! Твою мать, что ты делаешь?

Драко наклонился к самому лицу человека, которого любил больше жизни:

– Я клянусь стать твоим мужем и вынашивать наших детей… если ты примешь мою фамилию. Скажи «да», я умоляю тебя!

– Да!

И весь мир для них исчез во взрыве…

Гарри выскользнул из-за портрета Слизерина в растрёпанных чувствах. С одной стороны, он предупредил об опасности своего друга и своего… кузена (последнее время он стал воспринимать родство с Малфоями довольно благожелательно), с другой… А вот с другой стороной надо было что-то делать. Идти с такой эрекцией до гриффиндорской башни было не просто неудобно, но и чертовски больно. За своими переживаниями, он не заметил, что его капюшон приоткрывает лицо, а на груди мантия распахнулась. И не миновать бы ему встречи с Филчем или миссис Норрис, но тут кто-то грубо схватил его и припечатал лицом к стене в нише за доспехами какого-то рыцаря. Знакомый чувственный голос прошептал в ухо:

– Мистер Поттер, что вы делали в гостиной моего факультета в пять часов утра?

Гарри открыл, было рот, чтобы ответить, но умелая рука слизеринского декана, преодолев все препятствия, проникла в его пижамные штаны и обхватила член. Он чуть не вскрикнул, выдавая себя, но вторая талантливая рука, накрыла его рот, не давая кричать. Сильное тело, буквально распластало его по стене, в спину давило свидетельство того, что он не один тут маялся, от неудовлетворённого желания. Капюшон мантии был скинут с его головы, и горячие губы впились в шею. Юноша мог только беспомощно стонать от накатившего желания.

– Чёртов Альбус…, – прошептал голос сзади, удерживающие парня руки разжались и развернули гриффиндорца лицом к своему обладателю. Ещё минуты три они самозабвенно целовались. Гарри почувствовал, что ноги больше не держат его:

– Северус…, – его голос дрожал от мольбы. Слизеринец хмыкнул, натянул капюшон на голову гриффиндорца, рывком перекинул мальчишку через плечо, и направился в свои апартаменты. Пройдя в гостиную, наложив мощнейшие запирающие и заглушающие чары на дверь, все стены и потолок помещения, он проследовал в спальню, где и бросил свою ношу на кровать.

– Раздевайся, если не хочешь потом возвращаться по коридору голым. У меня сейчас нет настроения, быть ласковым и терпеливым.

Они лихорадочно раздевались, разбрасывая вещи по полу, а потом сплелись на кровати, не в силах оторваться друг от друга. Сегодня не было нежных и долгих игр. Поцелуи были почти грубыми, ласки настойчивыми. Гарри широко развёл бёдра, приглашая Северуса проникнуть в себя. Но тот вдруг отстранился…

– Что с тобой, Северус?

– Гарри, скажи, ты хотел бы быть сверху?

– Я никогда не…

– Я тоже не был снизу, только во время посвящения, с Люцем… Так ты хочешь?

Гарри приподнялся на постели, приблизил своё лицо к лицу зельевара, чтобы видеть его глаза. В них не было ни капли сомнения.

– Да, я хотел бы знать, что ты чувствуешь, когда… Ну, ты понимаешь?

– Что я чувствую, когда вхожу в тебя такого тесного и горячего? О-ох, этого не описать словами, – Северус целовал лицо Гарри, гладя его плечи и всё сильнее прижимая к себе, – Но если ты сейчас же не примешь решение, я просто брошу тебя на постель и буду брать так долго и сильно, как только смогу. И я сомневаюсь, что отпущу тебя до завтрака. Если бы сейчас было можно, я бы не выпускал тебя из своей постели ближайшую неделю.

– Да, я хочу тебя… Хочу быть в тебе, – юноша перехватил инициативу, ставя Северуса на колени, – Нет, не так, хочу видеть твои глаза, когда ты будешь кончать.

Они целовали друг друга, катаясь по постели. Наконец, тяжело дышащий Гарри, подмял под себя слизеринца, сгибая его ноги в коленях и поднимая к плечам.

– «Акцио» смазка, – в руках появилась небольшая баночка. Гриффиндорец посмотрел в затуманенные страстью чёрные глаза, – Смотри на меня! – он скользнул вниз по телу любовника, накрывая ртом огромный, напряжённый член Сева. Зельевар хрипло застонал и дёрнулся. Не переставая дарить смелые ласки, Гарри смазал пальцы и начал осторожно кружить вокруг ануса любовника, расслабляя сведённые напряжением мышцы: – Расслабься. Скажи, как тебе больше всего нравится брать меня?

– Прекрати меня мучить, иначе я за себя не отвечаю.

– Да-а, и что же ты сделаешь?

– Оттрахаю тебя до полного изнеможения!

– Не сейчас, – палец Гарри одним движением скользнул в тугую глубину, нащупывая маленький бугорок, и начиная его поглаживать. Снейп выгнулся на кровати, испустив протяжный стон. Парня всё это заводило всё больше и больше. Он привык к хрипловатому чувственному рычанию, которое издавал зельевар, когда брал его, но этот беззащитный стон будил в нём зверя. Ещё несколько раз, погрузившись в тугой проход одним пальцем, юноша присоединил к нему сразу два, проникая глубоко и сильно. Сев испустил дикий животный крик. Испугавшись, что причинил боль, Гарри хотел убрать руку, но слизеринец удержал его:

– Мерлин тебя подери, мальчишка, не вздумай останавливаться. Возьми меня сейчас же, и не жалей. Я сейчас так хочу. Ну же! Давай! – его горящие тёмным огнём глаза, что-то отключили в самоконтроле Гарри. Он, схватив любовника за волосы, притянул в грубый поцелуй, а затем, нанеся смазку на свой ноющий член, одним движением вошёл в горячее тело, тут же ощутив тесноту и жар обхватившие его:

– О Моргана! Это охренительно! Замечательно!

Как будто сорвавшись с цепи, Северус сам насаживался на его член, и Гарри начал двигаться, сначала осторожно, затем со всей силы вбиваясь в выгибающееся под ним тело. Из горла мужчины рвались хриплые крики, рычание, подбадривающие слова. Как бы со стороны, гриффиндорец услышал чей-то утробный рык, и, поняв, что это его голос, едва не кончил. Но он поклялся себе, что не сделает этого раньше Сева, и, обхватив твёрдый член любовника рукой, он стал двигать по нему ладонью, ещё добавляя себе и ему сладостных ощущений. Они кончили почти одновременно и рухнули обессиленные на кровать.

– Это было замечательно, Сев! Ты иногда будешь мне позволять быть в тебе?

– Иногда?!

– Да, мне очень понравилось, но когда ты во мне, я даже не могу тебе описать, что я чувствую…

– Тебе не кажется, что я только что это почувствовал? – насмешливо поинтересовался Сев. – И не думай, что ты сейчас только ЭТИМ отделаешься, Ты разбудил во мне оч-чень голодного зверя. До завтрака ещё больше часа. Так вот! Обещаю тебе, что за этот час ты с моей постели не встанешь, – и он перевернулся, подминая расслабленное тело под себя…

Через полтора часа на завтраке, когда все болтали, смеялись и всячески выражали своё счастье по поводу приближающихся каникул, а задумчивый и, какой-то расслабленный, Поттер улыбался своим мыслям, со стороны слизеринского стола раздались испуганные крики. А кричать было от чего: Панси Паркинсон, Блейз Забини, Тео Нотт и Драко Малфой, катались по полу, воя от боли и хватаясь за животы, лица их покрывала мертвенная бледность и капли холодного пота, вокруг губ и по скрюченным пальцам рук появились какие-то фиолетово-коричневые пятна. В общем, ни у кого не оставалось сомнений, что четвёрка семикурсников отравлена каким-то серьёзным ядом, на демонстрацию изделий «Умников Уизли» это никак не походило. В Большой зал была немедленно вызвана мадам Помфри, и пострадавшие доставлены в Больничное крыло, но сгрудившиеся вокруг несчастных студенты, успели увидеть полный тревоги взгляд, адресованный Дамблдору колдомедиком. После эвакуации пострадавших, слухи и домыслы разрослись до невероятных размеров, и лавина сплетен, одна страшнее другой, захлестнула Хогвардс. Кроме уж вообще немыслимого бреда, у студенческой братии родились две вполне логичные версии. Первая – Тот-кого-нельзя-называть, отравил слизеринских старшекурсников, чтобы за что-то наказать их родителей. Вторая – это дело рук Министерства. Причём, большинство здравомыслящих юных магов и ведьм, склонялось именно к последней версии. Естественно, что делиться своим мнением с родственниками детям никто не запрещал. К родителям полетели совы. А через час приёмная Министра Магии была завалена вопиллерами. Министр Фадж, который о подоплёке данного происшествия не знал ни сном ни духом, отрядил в школу Министерскую комиссию, в которую входили следователи Аврората и колдомедики из Св. Мунго. В школу немедленно были вызваны родители пострадавших детей. После того, как члены комиссии опросили всех, кто мог быть причастен к происшествию, а также освидетельствовали пострадавших, было вынесено заключение, что отравление произошло случайно и последствий, кроме нахождения пострадавших в Больничном крыле под личным присмотром мадам Помфри в течение двух ближайших недель не последует. Сами пострадавшие были несказанно рады этому обстоятельству. Они разом избавлялись от висящего над ними дамокловым мечом посвящения и от необходимости являться по зову метки (в случае Тео). Мадам Помфри и Дамблдор были введены в курс «спасательной операции», и даже внесли в неё несколько увеличивающих достоверность штрихов. Гарри заинтересовало, почему Тео и Панси согласились остаться в Хогвардсе на каникулы, с такой радостью. Но Теодор Нотт сам расставил все точки над i, рассказав своему спасителю, что это даёт им с Панси возможность встречаться вдали от посторонних глаз. Похоже, что Драко сумел донести до своих друзей степень угрожающей им опасности. Обычно невозмутимый Тео был в бешенстве:

– И этот гад, хотел заставить меня участвовать в ЭТОМ? Да я бы костьми лёг, чтобы спасти Панси.

– Тео, он великолепно владеет заклятием «Империус», – Гарри успокаивающе положил руку ему на плечо. При слове «Империус», разговаривающие возле постели Драко Люц с Северусом, повернулись к нему. Декан Слизерина озвучил интересующий их обоих вопрос:

– Мистер Поттер, что Вы имеете в виду?

– Воландеморт планировал применить «Империус» к лорду Малфою и лорду Паркинсону, чтобы они тоже участвовали в «забаве».

– Что Вы сказали?! – привычная маска невозмутимости оставила лицо отца Драко, и оно приобрело какое-то беззащитное выражение.

– Ваш Лорд планировал подключить Вас к «посвящению» собственного сына! Кстати, профессор Снейп не рассказывал Вам, что одним из приятнейших воспоминаний этого мерзавца, является его посвящение с Вашим участием? – последняя фраза была произнесена Гарри шёпотом, так, чтобы его слышал только один человек. Люциус побледнел:

– Я прошу разрешить нам с сыном, провести разговор наедине, – обратился он к Дамблдору.

– Разумеется, мистер Малфой.

Драко на кресле-каталке выехал в соседнюю комнату, сопровождаемый по пятам своим отцом. Из-за неплотно прикрытой двери не раздавалось ни звука. Через полчаса измученный, но чем-то явно довольный Драко, позвал в комнату Блейза.

Въехав в палату на таком же средстве передвижения, что и Малфой-младший, Забини огляделся. Атмосфера ощущалась вполне дружеская. Похоже, отец с сыном нашли общий язык.

– Мистер Забини…

– Если можно, Блейз, пожалуйста.

– Хорошо, Блейз. Сын посвятил меня в ваши с ним планы на будущую семейную жизнь. Хочу сказать откровенно. Сейчас союз с Забини может привести к нашей с ним преждевременной смерти от рук Тёмного лорда.

– Вы собираетесь запретить нам встречаться? – в голосе Хамелеона, кроме светской вежливости, звучало: «Драко любит тебя. Ему небезразлично твоё мнение, но Мерлин свидетель, оторвать нас друг от друга не смогут все Упивающиеся вместе взятые. И если Вы думаете, что сможете нас разлучить, то не пошли бы Вы к ё….м мантикорам. Со всем уважением, сэр».

Люциус усмехнулся, поглядывая на Блейза с каким-то… уважением, что ли:

– Нет, я не собираюсь вас разлучать. Ни к чему хорошему это не приведёт, – его лицо как-то разом помрачнело и осунулось, он помолчал, а потом, как бы решившись, продолжил:

– Двадцать лет назад, я и… один юноша, которого я любил, говорили о том же, с главами наших семейств. Наши отцы… не пришли к соглашению и запретили нам вступать в брак. Мой… друг пошёл на отлучение от семьи, чтобы быть со мной, а я… я испугался и подчинился воле отца. С тех пор единственной радостью в моей «семейной» жизни, является Драко. Я не хочу такой же участи для моего сына.

Лорд Малфой вдруг усмехнулся:

– Драко сказал мне, что Вы просили его руки в истинно слизеринской манере…

За спиной отца, слизеринский принц покраснел как гриффиндорское знамя, и Блейз решил идти «ва-банк».

– Точнее, Драко обещал стать моим мужем и вынашивать наших детей. А он не рассказывал Вам, что за обещание вытянул из меня взамен?

– Я догадываюсь. Обещание принять нашу фамилию.

Увидев ошарашенные взгляды сына и его… жениха, он пояснил:

– У меня ощущение «дежа вю», всё один в один как у нас с С… моим другом. Только наши отцы слишком «тянули одеяло на себя», как говорят магглы. Итак, как отнесётся к этому Ваш отец, мистер Забини?

– Нормально.

– Вы в этом уверены? Всё ж таки, Вы единственный его сын, наследник рода.

– Пока единственный…

– Да-а?! Как интересно…, – лорд Малфой, по-видимому, ждал продолжения, но его не последовало. – Ну что же, мне необходимо обсудить всё это с … Сезаром. А до этого времени, вы оба из замка ни ногой. Вы слышите меня?! Не выходите за пределы защищённой территории ни в коем случае. Кто бы вас не вызывал. Я сам навещу вас.

– Вы собираетесь порвать с Воландемортом?

– Да. Но сделать это надо осторожно, чтобы спасти как можно больше семейного достояния. Я думаю, через месяц всё будет готово. Нам пора возвратиться к вашим друзьям и преподавателям.

Когда они покинули палату, Люциус вежливо поблагодарил директора и мадам Помфри за спасение жизни его сына, а, отойдя в сторону, так, чтобы его слышал один Поттер, не шевеля губами прошептал:

– Спасибо, что предотвратили этот кошмар.

Так же, тихим шёпотом, Гарри ответил:

– Не за что. Блейз мой друг.

И уже когда блондин развернулся чтобы уйти, гриффиндорец, повинуясь наитию, добавил:

– Кое-кто просил сказать кое-кому, спасибо. По правде говоря, кое-кто прямо расцветает, когда видит это на своей тумбочке. И простите за то, что я Вас тогда поцарапал.

Лорд Малфой резко обернулся, на лице его промелькнула на миг счастливая улыбка, но всё мгновенно скрылось под маской «чистокровного лорда»:

– Я не понимаю, о чём Вы говорите, мистер Поттер, но искренне желаю счастья Вашему «кое-кому».

Он вежливо поклонился присутствующим, и скрылся за дверью.

Драко и Блейз, неимоверно счастливые, поведали Гарри, в общих чертах конечно, о содержании их разговора. Оставалось подождать один месяц, и тогда самозваного Лорда удивит большой и неприятный сюрприз.

Через два дня, на нейтральной территории, то есть в Больничном крыле Хогвардса, состоялась встреча Люциуса и Сезара. Узнав от будущего родственника, каким интересным способом сватался к Драко его сын, взрослый Хамелеон не смог удержаться от хохота:

– Твой сын, Люц, насколько я знаю, в долгу не остался. Мда, не ожидал я, что мой наследник примет твою фамилию.

– Я не буду настаивать на полной смене фамилии, но они оба, и Блейз и Драко, станут продолжателями именно моего рода. Прости что вмешиваюсь, но твой сын намекнул, о возможности другого наследника твоего рода?

– Такое возможно. Правда, я ещё не просил у его родителей руки их сына.