Текст книги "Этот выбор - мой (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц)

– Поттер, из всех тупых и криворуких идиотов вы – самый бесполезный. Даже наложить на меня проклятие из-за угла не способны. «Таранталлегра!»

– «Фините инкантатем»! Я польщён словами Мастера в столь хитром искусстве, как прятанье по змеиным норам. «Птерифрогус максима!» О-о, профессор, из вас получилась такая милая жабка.

Снейп на пределе своих возможностей вернул себе нормальное состояние и тут же выдал цепочку сложных темномагических проклятий, одним изящным жестом руки с палочкой отражённых Гарри в него же. Он инактивировал проклятия, уже улыбаясь вовсю. «Хорош, паршивец! Ну, ничего, а как тебе понравится это?» – и он запустил в мальчишку проклятием из разряда особо сложных, которое смог расшифровать недавно в библиотеке Слизерина. Но зеленоглазое недоразумение и здесь вывернулось. Так они гонялись друг за другом по лабиринту ещё с полчаса. И ни одному не удавалось достать другого. Наконец, применив сложные маскировочные чары, Северусу удалось «подловить» гриффиндорца в одном из ответвлений лабиринта и парализовать «Ступеффаем». Держа лежащую на полу фигуру под прицелом палочки, слизеринец приблизился к мальчику и вдруг ощутил что, азарт и адреналин боя сменился совсем другим желанием. Несмотря на то, что они весь день просидели в подземелье за работой, а потом ещё полтора часа «воевали», Сев не чувствовал усталости. Наоборот, «подогретые» маленькой тренировкой войны сексуальные фантазии рвались наружу, требуя реализации. Подойдя к парализованному парню, он опустился на колени и нежно, едва касаясь пальцами, обвёл контуры его лица. Не в силах больше сдерживаться, наклонился и накрыл губами чуть приоткрытые губы. Но… когда Сев понял, что перед ним иллюзия, было поздно. Ему в горло упиралась палочка, а вторая рука хитрого мальчишки держала его за волосы, не давая вырваться и дотянуться до своей, лежащей рядом, палочки.

– Так хочется, профессор? – промурлыкал в ухо чуть охрипший от беготни голос. Прерывистое дыхание щекотало кожу. «Всё же я его загонял», – с удовлетворением подумал Снейп.

– СЕ-ВЕ-РУС… – то ли простонали, то ли прошептали мягкие губы, смыкаясь на мочке его уха. Но рука в волосах и прижатая к горлу палочка ни разу не дрогнули. «Молодец, мальчишка!»

– Гар-ри…

– Мурр! – его ухо лизнули.

– Прекрати. Иначе я за себя не ручаюсь, – голос Сева был хриплым, как карканье ворона.

– И что ты сейчас можешь сделать? – протянул мальчишка. Он прижался к мужчине сзади всем телом, не оставляя ни капли сомнений о своей собственной реакции на их «охоту» в лабиринте.

Северус обмяк, откидываясь на стоящего за ним гриффиндорца. На мгновение палочка Гарри дрогнула, рука в волосах расслабилась. Всего на одно мгновение. Но этого хватило. Зельевар резким толчком качнулся назад, выводя из равновесия своего противника, и со скоростью и гибкостью змеи вывернулся, ставя тому подножку. Поймав на лету падающее тело, положил на пол и мгновенно придавил собой конечности парня, не давая пошевелиться.

– Многое, малыш, многое… Ты только не пытайся вырываться, пожалуйста. А то я не смогу остановиться… – последние слова он произнёс уже шёпотом, в самые губы мальчишки. – Ммм, ты вкусный.

Он целовал и покусывал, не в силах оторваться и прекратить эту сладкую пытку. А Гарри буквально плавился в руках слизеринца. И только услышав полный желания стон, Северус отстранился:

– Вот таким ты мне больше всего нравишься, – юноша лежал, тяжело дыша приоткрытым ртом с припухшими губами, зелёные глаза были подёрнуты дымкой. Не в силах сдержаться, Сев стал целовать его снова. Рука сама собой поползла к прижатой к его телу «выдающейся» части гриффиндорца и сомкнулась на твёрдой выпуклости. Гарри вскрикнул и выгнулся, прижимаясь к нему всем телом. Их губы размыкались, только чтобы дать друг другу глотнуть воздуха. Освобождённые руки парня прижимали поджарое тело зельевара. Защитные костюмы и рубашки под ними были расстёгнуты, и Сев, проложив дорожку из поцелуев от уха до шеи Гарри, сомкнул губы на его соске. Руки мальчишки тут же метнулись в ответной ласке. «Сомневаюсь, что в этот раз я смогу остановиться», – мелькнула и куда-то умчалась мысль в голове гриффиндорца. А Северус ни о чём не думал и ничего не загадывал, просто наслаждаясь объятием и ласками. Но на периферии сознания всё время билась мысль: «Сев, он твой студент! Ты не можешь… Потом, всё потом. Я ведь тоже человек. А он такой… Гарри! Гарри! Что же ты со мной делаешь!?» С трудом, он оторвался от заласканного мальчишки, и отвёл глаза, боясь вновь сорваться:

– Мы не можем… Ты студент… Я не могу…, – голос звучал как хриплое карканье.

– Значит, чтобы убить Воландеморта, я достаточно взрослый, а чтобы спать с тобой – нет? Я не знал, что вы такой лицемер, профессор. В конце концов, там, в резиденции, я не казался старше, но вас это не остановило! Браво! Вы манипулятор не хуже Дамблдора! – тон поднявшегося и поправляющего одежду Гарри был пронизан издёвкой. – Ну, что же, желаю приятно провести сегодняшнюю ночь. А я, пожалуй, отправлюсь отсыпаться в «Эрн Рок», завтра всё равно воскресенье.

Гарри поправил волосы и, развернувшись, направился приводить в чувство своих товарищей. А Северус всё глядел ему вслед, не произнеся ни слова.

Перенёсшись вместе с друзьями в замок Гермионы, гриффиндорец устроился под боком у спящего Сезара и впервые за полтора месяца нормально уснул. Проснулся он уже часов в одиннадцать, когда все взрослые обитатели замка были уже на ногах. Обменялся с Сезаром почти братским поцелуем (почему-то события предыдущей ночи не вызывали сегодня тяги к постельным играм) и отправился в душ. Когда он, позавтракав, появился в дуэльном зале, его любовник и лучший друг уже фехтовали. Гарри невольно залюбовался, глядя на слаженный танец их движений: «Красивая пара», – подумал он вскользь и почти забыл об этом. Но мысль почему-то вернулась, юный целитель внимательно присмотрелся к лицу друга. В голове замелькали случайные взгляды и недомолвки, странная «пришибленность» Рона перед отъездом в школу, и Гарри вдруг понял, что его лучший и самый первый друг неравнодушен к Сезару. Недомолвок гриффиндорская часть его сущности не любила, и он решил, что поговорит с Роном сразу после боя. Дождавшись, когда тот выйдет из душа, он прямо задал вопрос:

– Рон, тебе нравится Сезар?

Лис промолчал, но глаз не отвёл:

– Да, ещё с прошлого Рождества. Но ты можешь не беспокоиться. Я друзей не предаю.

– Так он и есть твоё «нечто большее»?

– Да. Но он любит тебя.

– Мы с ним друзья. Помнишь, как ты встречался с Гермионой? Любовь-дружба, первый опыт и всё такое… Если у тебя это серьёзно, я отойду в сторону и не буду вам мешать.

– У меня с ним серьёзно. Но он об этом не знает, – невесело усмехнулся Рыжик.

– Так за чем дело стало? Добивайся! Я пока не буду приезжать в этот замок. Всё равно мне записи Слизерина надо будет переводить. А вот для тебя я выпрошу разрешение Дамблдора возвращаться сюда по воскресеньям. И я тебя слишком плохо знаю, если поверю в твою нерешительность.

– Спасибо, друг.

На следующий день они все дружно схлопотали отработки за самовольную отлучку из Хогвардса. Гарри поговорил с Дамблдором, и тот позволил Рону и Гермионе переноситься в «Эрн Рок» с вечера субботы до вечера воскресенья, но остальным, в том числе Гарри, это было запрещено. Целитель усмехнулся про себя: он уважал и ценил директора, но понимал, что ради победы над Воландемортом тот пожертвует любым человеком из своего окружения. Альбус Дамблдор был великим светлым волшебником и не менее великим манипулятором. Старый маг просто не хотел выпускать Избранного мальчишку из поля зрения.

Свою неделю наказаний Хамелеоны отрабатывали по отдельности. Рон – с Филчем, Гермиона – с мадам Пинс, Тони – с Флитвиком, Джинни – с Хагридом, Блейз – с МакГонагалл, ну, а Гарри достался… вы уже догадались, кто? Правильно – Снейп, собственной разозлённой его словами персоной. Гарри варил зелья для Больничного крыла каждый вечер в течение недели в личной лаборатории зельевара на пару с её хозяином. И за всю неделю они не перебросились и двумя фразами. Профессор молча указывал на название зелья, а Гарри так же молча его варил. Судя по тому, что Снейп ни разу не уничтожил готовое зелье, у целителя не было проблем с предметом Зельеварения (но только с предметом, а не с его преподавателем). Неизвестно, сколько бы продолжалась их игра в молчанку, но в неё вмешался основательно подзабытый ими Воландеморт.

В последний вечер отработки Снейп и Гарри синхронно схватились один за шрам на лбу, другой за метку на левом предплечье и посмотрели друг другу в глаза.

– Расскажешь Дамблдору.

– Хорошо. Удачи.

Никто из них ещё не знал, что удача на этой неделе им ох как понадобится. Тёмный лорд как с цепи сорвался. Затишье кончилось. Сначала – налёт на Министерство, отражая который, погибло и было ранено много авроров и простых министерских работников. Артур и Перси чудом избежали смерти. Затем – выборочные, хорошо спланированные акции устрашения. Сначала уничтожались небольшие маггловские кварталы рядом с замаскированными объектами магического мира, потом семьи магов, запятнавших себя родством с магглами и грязнокровками. Даже предупреждения, которые передавал теперь через зачарованный галлеон Снейп, помогли предотвратить лишь некоторые из нападений. Гарри тоже старался изо всех сил, «вытягивая» из мозга Риддла сведения об объектах «охоты». Это была изматывающая процедура, ведь необходимо было очень тщательно маскировать своё присутствие, чтобы этот непредсказуемый псих его не обнаружил и не устроил настоящий террор. На будущее Гарри зарёкся допускать подобные ситуации. Они с Хамелеонами слишком расслабились, занимаясь учёбой, и реже стали участвовать в диверсиях. Необходимо было спланировать отвлекающие внимание нападения, которые бы заставили Упивающихся и их Лорда «вертеться, пытаясь укусить собственный хвост», как они делали летом, а они пустили всё на самотёк, предотвратив лишь похищение маггловских детей.

«Понадеялись на Аврорат, блин!» – со злостью думал Гарри, в очередной раз пытаясь спасти семью магов из уже горящего дома. К сожалению, всё опять впустую. Молодая семья с двумя детьми была зверски убита ещё до поджога дома. Они опять опоздали. Вокруг него с ожесточёнными лицами стояли его Хамелеоны. Из десяти спасательных акций на этой неделе провалились четыре. Двадцать один погибший, из них шестеро детей. Целитель был уверен, что до конца жизни не забудет их лиц. В его отряде было пополнение: Сьюзен Боунс из Пуффендуя, единственная оставшаяся в живых из большой семьи магов, она была членом «АД» и смогла продержаться до прихода Хамелеонов, и Симус Финиган, которому удалось-таки вывести своих родителей, пусть израненных, но живых из взорванного УПСами дома. В который раз поразился Гарри, насколько слабо простые маги разбираются в защите, если два подростка, владеющие только базовыми школьными защитными заклинаниями, смогли сдержать нападение Упивающихся на свои семьи, а взрослые колдуны и ведьмы безропотно гибли под «Авадами» прихвостней Воландеморта.

– Так больше не должно продолжаться! Нам надо перехватить инициативу, – слова Рона полностью совпадали с мыслями самого Мальчика-который-выжил.

– Нам известно о пяти их базах. Об их местоположении знает широкий круг Упивающихся, поэтому своими нападениями мы никого не подставим. Рон и Джинни, сейчас вы аппарируете к близнецам и подберёте там что-нибудь для взрывов и отвлечения внимания, а также что-то эффектное и плохо снимаемое из персональных Вредилок. Насколько я знаю, за большинством пыток стоят Мальсибер, Руквуд и Макнейр. Вот им персонально мы и будем гадить. Встреча возле западной точки наблюдения третьего объекта через час. Действуем, пока они не вернулись на базы. Больше не будем пытаться ухватить их за хвост, лучше врежем по возвращающимся мордам. Да так, чтобы долго помнили.

Час спустя один из охранников замаскированной базы Упивающихся, на которой преимущественно проводилась подготовка молодых УПСов к боевым действиям, а также хранились многие необходимые и редкие боевые артефакты, увидел прямо перед дверью… большого полосатого кота. Что-то слышанное от своих приятелей летом зацарапалось у него в мозгу, но… не вспомнилось. А зря. Иначе, быть может, он пострадал бы в этой стычке меньше. Не вспомнилось – так не вспомнилось, поэтому он просто шикнул:

– А ну, брысь! Пшёл вон, блохастый!

«Фи, как не вежливо! А ещё чистокровный последователь вашего припадочного лорда. «Птерифрогус максима птеригиум!» – пронеслись чьи-то мысли в голове охранника, а остальное он воспринимал уже с точки зрения лиловой жабы с совиными крыльями и большими когтями, которая металась по помещению охранников, вызывая панику своих бывших коллег.

Пока УПСы лихорадочно соображали, что происходит, Хамелеоны произвели захват базы и установили в стратегических местах «новинки» близнецов Уизли, дожидаясь возвращения карательных отрядов. И, когда первая группа карателей под руководством Макнейра вошла внутрь, началось светопреставление. Со всех сторон раздались взрывы, пространство заволокло разноцветным дымом, в котором мелькали видения, рождённые подсознанием убийц. А подсознание у них было богатое и обременённое жизненным опытом. Поэтому половина отряда, а это больше двенадцати магов, просто сошли с ума от страха. Остальных прицельно, по-снайперски, достали своими заклятиями Хамелеоны. Заклятия были малоизвестные и практически необратимые, но меньше всего повезло самому Макнейру. Гарри и Гермиона с помощью Рона сотворили сложное проклятие, которое обратило его в памятник своим же преступлениям, и он наяву переживал то, что испытывали его многочисленные жертвы. Раны заживали – и всё начиналось сначала. Это было очень страшно наблюдать со стороны. Проклятие не могло быть снято никакими средствами. Разрушив базу до основания и зафиксировав на её территории всех УПСов, Хамелеоны удалились прочь. В эту ночь пострадали ещё две базы Воландеморта и отряды карателей, вернувшиеся с акций.

В магическом обществе царил разброд. Большинство магов оплакивали родственников, погибших от рук УПСов, последователи же Воландеморта были в шоке от ответных ударов, нанесённых Хамелеонами. Школа Чародейства и Волшебства шумела и бурлила, как позабытый на огне котёл. К удивлению Гарри, слизеринцы ходили мрачные и понурые. Это обстоятельство разъяснил Блейз:

– Они боятся…

– Что с их родителями будет то же, что и с Макнейром?

– Нет. Что их заставят принять Метки. Большинство не хочет участвовать в пытках и издевательствах. Говорят, Лорд заставил присутствовать Драко, Панси, Тео, Миллисенту и Кребба с Гойлом на одной из пыток магглов. Так они там в обморок попадали, а потом их ещё два дня рвало. Риддл был в гневе, их папашам досталось «Круцио». А Эдриена Пьюси, ну, помнишь, в прошлом году школу закончил? Так вот, его Лорд самолично заавадил, когда тот отказался участвовать в пытке. Так что теперь мои однокурсники в тупике: и к Лорду в слуги не хочется, и к Дамблдору не пойдёшь.

– Да, ситуация. Ты бы там побеседовал с ними. Без давления, так, между прочим… Не думаю, что Министерство будет их преследовать, если они просто исчезнут вместе с семьями, – Рон посмотрел на Гарри.

– Министерство как раз будет, а вот Дамблдор, может быть, и нет. Ты разузнай, пожалуйста, Блейз, какая там обстановка, а потом решим, что делать. Торопиться мы не будем.

Но жизнь распорядилась иначе.

====== Глава 16. Метка ======

В учёбе и тренировках незаметно пролетел конец октября. Страшные рейды Упивающихся постепенно сошли на нет. Сложно сказать, чем это было вызвано – то ли ответными ударами Хамелеонов, то ли возросшей оперативностью авроров – но Темный лорд и его приспешники снова затаились. Правда, в эту иллюзию безопасности больше никто не верил, все понимали, что он готовит что-то новое. Гарри регулярно незаметно проверял мозг безумца на предмет рождения новой идеи фикс, но пока всё было спокойно. Мысли Тома Риддла были заняты пополнением поредевших рядов своих Упивающихся. Учитывая разброд и шатания в рядах отпрысков УПСов, особого восторга такая перспектива у них не вызывала, но они предпочли затаиться и выждать время. Как потом оказалось, сделали они это напрасно, времени-то у них и не было. Первым делом это коснулось Теодора Нотта, которому как раз 30 октября исполнилось 18 лет. Его мать прислала в замок сову с официальным прошением отпустить сына на празднование Дня рождения в их поместье. Это разрешение было дано, Тео отпустили на три дня.

Блейз Забини шёл по коридору подземелий к портрету, закрывающему вход в гостиную Слизерина. Оставалось только 5 минут до отбоя, и он боялся попасться на глаза Филчу и схлопотать отработку. Как обычно, назвав пароль и пройдя мимо младшекурсников в гостиной, слизеринский отщепенец привычно игнорировал подозрительные взгляды своих однокурсников. Он устал. Просто вымотался сегодня, тренируясь с остальными Хамелеонами в Тайной комнате. Иногда он даже ловил себя на нежелании возвращаться в спальню своего факультета. Нет, «змейки» не задевали его, они великолепно чувствовали его возросшую силу и просто делали вид, что его не существует. В принципе, ему было наплевать на их отношение… Точнее, на отношение всех слизеринцев, кроме одного. Одержимость Драко Малфоем так и не прошла. А проклятый Слизеринский принц делал вид, что он отродясь не слыхивал ни о каких Забини. Только часто Блейз чувствовал спиной его взгляд, но, когда оборачивался, в серо-серебристых глазах не было ничего, кроме холодного отчуждения. Но со своей возросшей силой и интуицией он не мог ошибаться: взгляд Драко был… голодным и несчастным. Пару раз Блейз набирался смелости, чтобы поговорить с Малфоем, но каждый раз тот уходил от разговора. В груди слизеринского Хамелеона росла тоскливая безнадёжность. И вот сегодня, как обычно, все пялятся ему вслед. А Драко Малфой даже не снисходит до присутствия в гостиной. Что-то насторожило Блейза. «А ведь, действительно, я в последние два дня вижу его только на занятиях. Да и остальных семикурсников в гостиной нет уже два вечера», – в такие совпадения Хамелеон не верил. Припомнив недавно выученное на древней латыни заклинание определения местонахождения, он определил, что Малфой в своей отдельной спальне старосты. Как ни странно, там были и все остальные старшекурсники. «Военный совет у них там, не иначе», – усмехнулся он. Но, вспомнив усталое и потерянное лицо любимого на сегодняшних занятиях, он решительно двинулся в сторону комнаты старосты. Туда только что вошла Панси, и дверь не успела ещё до конца закрыться. Блейз кинулся вперёд и протиснулся в щель. Увиденное вызвало у него шок. На кровати Драко лежал Тео Нотт в очень хреновом состоянии, Панси, Грег и Винс,мотались по комнате в состоянии тихой паники. Милли невозмутимо полировала ногти, прислонившись к стене. Вся тумбочка возле кровати и пол рядом с ней были завалены разными флаконами с зельями и мазями. Драко же пытался напоить мечущегося в бреду одноклассника каким-то зельем.

– Что здесь происходит?

Все обернулись к нему.

– Что ты здесь забыл, Забини? – не совсем уверенно схамил Винс.

– Я спросил, что здесь происходит? Могу повторить для тупых по буквам.

Драко устало повернулся к нему:

– Отстань от него, Винс. Теперь уже всё равно, я ничего не могу сделать, Тео умирает. Ни одно зелье не может помочь. Я перепробовал всё.

Блейз похолодел, Драко был лучшим по Зельеварению в школе. Его слова стоило принимать всерьёз.

– Что случилось? – как можно спокойней, выделяя каждое слово, повторил он.

– Два дня назад, на свой день рождения, Тео получил Метку. Я слышал, что после этого маг несколько дней болеет, но тут что-то совсем непонятное. Такого быть не должно, – Драко приподнял пропитанную мазью ткань с левого предплечья Тео.

Блейз невольно сглотнул и на мгновение прикрыл глаза. За лето он видел немало смертей, и редко какая из них была лёгкой, но это… Левая рука Нотта до самого плеча была вздувшейся и исчерченной коричнево-багровыми полосами – что это была гангрена, Блейз после курса магической и маггловской медицины, пройденной за лето, даже не сомневался. Новоявленный УПС был без сознания.

– Чего вы здесь расселись, его надо срочно в больничное крыло…

– Тогда лучше сразу в Азкабан. Ты забыл? Больничное крыло охраняют авроры. Даже мадам Помфри не сможет скрыть этого, – Драко смотрел на Блейза снизу вверх, как загнанное в угол животное. – Мы перепробовали всё. Зелья. Мази. Маггловские лекарства. Ничего не помогает. Он умирает, Блейз.

Забини с шипением втянул сквозь зубы воздух, отвернулся, вцепился рукой в волосы и, как будто на что-то решившись, сжал зачарованный галеон в кармане, мысленно прося: «Гарри! Теодору Нотту очень плохо, он умирает. Это похоже на отторжение метки. Началась гангрена». На что через полминуты у него в голове раздался ответ: «15 минут. Жди».

Блейз обернулся к однокурсникам и угрожающим тоном сказал:

– Я сейчас позову сюда целителя, но если хоть одна сволочь вякнет об этом родителям или вашему Лорду, зааважу на месте. Все всё поняли?

Слизеринцы смотрели на него, не в силах поверить.

– Целитель… Но они уже лет двести как не рождались…

– Я повторять не буду. О том, что здесь сейчас случится, будете молчать даже под «Круациатусом», вы поняли?

– Да… Только сделай что-нибудь, – Драко и Панси умоляюще смотрели на Блейза.

Миллисента оторвалась от стены и с брезгливой миной шагнула к выходу из комнаты:

– Увольте, я не собираюсь якшаться с предателем и его дружками. Теодор сам виноват, видимо, он сильно сопротивлялся воле нашего Лорда, и тот наказал его. Это право нашего Повелителя – наказывать неугодных.

– Милли, заткнись! – Панси схватила одноклассницу за руку, – Неужели тебе не жалко Тео?

– Он теперь бесполезен для нашего Лорда. Отпусти меня!

– Отпусти её, Панси, – обманчиво спокойно сказал Блейз. И когда она проходила мимо него к двери, он поднял палочку, прикоснулся к её голове и чётко сказал: – «Обливэйт». Вся операция не заняла и трёх секунд.

– Ты ничего не помнишь! Провалялась два вечера в постели, потому что болела голова. Ты никого не видела. Иди в спальню.

– Я никого не видела, – как сомнамбула повторила Миллисента Булстоуд и деревянной походкой вышла за дверь.

– Круто ты с ней, – Грег с интересом посмотрел на Забини.

– Я и насчёт «Авады» не шутил.

Через пять минут запертая на сильнейшие запирающие заклятия дверь отворилась, и в комнату вбежал… полосатый кот.

Слизеринцы уставились на него во все глаза. От чудом уцелевших на уничтоженных базах УПСов всем членам их семей была известна роль этой… кисы в уничтожении объектов.

– Прокляни меня Мордред… – прошептал напуганный Винс. Его отец до сих пор при виде кошек впадал в истерику.

Мохнатый монстр насмешливыми зелёными глазами оглядел собравшихся в комнате, кивнул Блейзу и прошествовал к кровати.

Слизеринский Хамелеон незаметно взял на прицел своей палочки сокурсников. Возле постели находящегося без сознания Нотта кот превратился… в Гарри Поттера. Вот это был номер. Глаза слизеринцев на лоб полезли.

– Поттер, какого…

– Я тоже рад видеть тебя, Малфой. Что ты ему давал?

Драко подобрался и чётко стал перечислять, что и когда он давал Тео.

Гарри кивал одобрительно головой, а сам снимал остатки рубашки с бесчувственного слизеринца. Потом он начал проводить руками, не касаясь тела, под его ладонями появилось мягкое золотистое свечение. Мечущийся на кровати парень сразу успокоился и обмяк.

– Хреновые у него дела. Надо было раньше меня звать, – высказался гриффиндорец, но рук не опустил. Проведя ещё раз руками над всем телом, он сконцентрировался на левой руке. Золотистое сияние усилилось и… о, чудо! Опухоль начала спадать, пропали страшные полосы, предвещавшие гангрену. Парень на кровати пошевелился и открыл глаза:

– Поттер… – прошептал он.

– Здравствуй, Тео! Ты знаешь, что в тебе течёт кровь викингов-берсерков?

– Моя мама из старинного норвежского магического рода. Да, говорили, что какая-то боевая трансформация у них в роду была, – едва слышно ответил Теодор.

– Так во имя Мерлина! Зачем ты согласился на Метку?! Берсерки и Ульфхеднары никогда не подчинялись рабским клеймам. Твоя сущность, твоя кровь противится рабству. Ты слышал, что волк, попавший в капкан, может отгрызть себе лапу, только чтобы освободиться? Так и твоя магия крови скорее убьёт тебя, чем позволит стать рабом.

– Отец приказал мне…

– Он знал?

– Нет. Не знаю. Может, мама знала, но её даже не подпустили ко мне в Нотт-Холле.

– Я временно блокировал действие метки. Блокады хватит на три часа. Что будет потом – решать тебе. Если не уничтожить заклятия подчинения, на которых держится Метка – ты умрёшь. Если уничтожить – перестанешь быть Упивающимся. Решай! – Гарри устало повернулся к замершим от ужаса и восхищения слизеринцам. – Ему поесть надо. Он очень ослаб.

Панси выскочила за дверь и вернулась через пять минут с двумя огромными блюдами сэндвичей и большой бутылкой красного вина. Наколдовав бокалы для всех присутствующих, она разлила вино и левитировала их к сидящим в комнате.

Гарри привычно проверил напиток и еду на посторонние примеси, а потом с удовольствием отпил глоток прохладного вина и закусил сэндвичем. Только сейчас он почувствовал, как проголодался от этих манипуляций. Поели в абсолютной тишине. Первым прервал молчание уже меньше похожий на покойника Нотт:

– Поттер! Если у меня не станет Метки, мою семью убьют.

– Нет, если не заметят её отсутствия. Татуировку можно оставить. Вычленить и удалить нужно только заклятия подчинения. Даже, пожалуй, одну ниточку заклятия связи сохраним. А то как ты узнаешь, что тебя Риддл вызывает?

При упоминании маггловского имени их Лорда слизеринцы испуганно вздрогнули.

От Драко Малфоя не укрылось то, как Блейз прикрывает от них Поттера. Вспыхнувшая вдруг ревность и накопившаяся за две бессонных ночи усталость сделали своё дело, и с его губ сорвался грубый вопрос:

– Поттер, ты спишь с Забини?

Гарри картинно приподнял брови, отсалютовал Малфою бокалом и промолчал, предоставляя Блейзу говорить всё, что он считает нужным.

– Гарри бой-френд моего отца. Ты это хотел выяснить, Малфой? – тон слизеринского Хамелеона был предельно холоден и насмешлив.

– Да, Блейз предпочитает одну белобрысую сволочь, – насмешливо добавил Гарри, заставляя Драко замереть с приоткрытым ртом и пламенеющими румянцем щеками.

Панси хихикнула, зажав рот рукой, Винс и Грег весьма натурально изображали кашель. Тео тоже улыбнулся слабой улыбкой:

– Я согласен. Никогда не хотел быть Упивающимся, да отец приказал. А что мне делать, если меня пошлют на карательную операцию? Я не хочу пытать этих несчастных магглов.

– Товары в «УУУ» могут купить все желающие, а там есть такая прелесть как блевательные батончики… Мне что, ещё тебя учить, как откосить от рейдов? Сам что-нибудь придумаешь. А в открытом бою с аврорами старайся бросать как можно больше проклятий, только не смертельных, суетись, лезь в глаза командирам, только целься мимо да сам уворачивайся.

Тео невесело рассмеялся:

– Дожили! Это филиал Св. Мунго какой-то! Гарри Поттер меня инструктирует, как вести себя в бою с аврорами. Кому рассказать – не поверят.

– Ладно, умник. Будем убирать заклятия подчинения или нет? А то это долгая песня. Займёт несколько часов.

– Да.

– Ты уверен?

– В том, что я хочу жить? Разумеется. А что мне отцу сказать?

– А надо?

– Не знаю.

– Ты окклюменцией владеешь? А то я могу тебе потом и память стереть, чтобы Лорд ни о чём не догадался.

– Немного разбираюсь. Вообще-то, у меня врождённая защита, от матери досталась.

– Ну и славно. Готов?

– Давай.

Тео улёгся поудобнее, а Гарри снова стал водить руками, теперь уже только над его левым предплечьем. Целитель «выхватывал» нити тёмномагического заклятия порабощения и потихоньку уничтожал их. Работа была кропотливой и требовала неусыпного внимания. С удивлением он понял, что его пациент изо всех сил помогает, подпитывая своей жизненной энергией. В его ослабленном состоянии это было чревато.

– Тео, прекрати отдавать мне энергию, тебе она самому нужна. Я справлюсь. Нужно только время.

Через два часа он вынужден был прерваться из-за сильнейшей усталости. Оставалась приблизительно ещё треть работы. Оглянувшись, Гарри с удивлением понял, что никто из слизеринцев комнату не покинул. На часах было 1.15.

– Идите спать. Не съем я вашего Тео.

Панси подала ему стакан с тыквенным соком и сэндвич:

– Подкрепись, ты на инферия похож.

– Спасибо за комплимент. Но всё же идите спать, через семь часов на занятия.

Панси и остальные посмотрели на Драко, тот кивнул, слизеринцы потянулись к двери:

– Спокойной ночи.

– Ночи.

Когда они ушли, Гарри посмотрел на Малфоя:

– Ты бы тоже где-нибудь устроился, срубишся завтра на Трансфигурации.

– А ты?

– Я привык. Кошмары, – Гарри и сам не понимал, зачем сказал это. Видимо, что-то, связанное с магией целителя, не давало скрывать истинные чувства во время лечения. – Тео, ты тоже поспи, так легче будет.

Тот с усталым вздохом закрыл глаза. Перед тем, как вернуться к лечению, целитель ещё успел увидеть, как Блейз взмахом палочки превращает кресло в большую кровать и подталкивает к ней Драко. А после этого – вновь тёмные щупальца заклятий, которые надо распутать, чтобы освободить парня. Ничего вокруг он больше не видел.

Не видел, как лежащий на наколдованной кровати Драко обхватил руками защищающего Гарри Блейза и стал целовать его шею, ухо, постепенно разворачивая парня к себе.

Не видел, как Блейз, одним движением убрав палочку, повалил блондина на спину и молча впился поцелуем в его губы.

Не слышал, как он сказал Хорьку яростным шёпотом:

– Если ты ещё раз посмеешь меня игнорировать или предашь кого-нибудь из моих друзей своему припадочному Лорду, я убью тебя, – его рука сжимала горло тяжело дышащего, доведённого до предела Драко.

«О Мерлин, он ведь только поцеловал меня, а я уже на грани», – впервые Слизеринский принц понял, что игры кончились. Он не сможет жить без Блейза. И никогда не предаст его друзей.

– Чем угодно поклянусь, только не останавливайся, – простонал он, глядя в льдисто-голубые глаза Хамелеона.

– Да-а, прямо сейчас, при Гарри и Тео? – глаза приобрели более мягкий голубой оттенок, губы прижатые к уху Малфоя улыбались, руки медленно ласкали распростёртое под ним тело.

Драко вспомнил, что он двое суток провёл возле умирающего Тео и насквозь провонял зельями и страхом, да и выглядит сейчас, мягко скажем, не идеально. Но, похоже, Блейзу не было до этого никакого дела. Он мягко, но настойчиво снимал с блондина одежду.