Текст книги "Первопричина: Лагерь смерти (СИ)"
Автор книги: Stereoman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Наблюдая за группой, осторожно движемся. Серафина, как сама говорит повышает им настроение, убирает страхи и притупляет восприятие. Солдаты чувствуют себя как на прогулке. Что самой Серафине не нравится и она хочет заставить их сжечь друг друга. Офицер же, по её мнению должен быть выпотрошен.
– Нельзя. Я хочу этого не меньше. Но в данном случае нет. Потому что, нам здесь ещё долго торчать. Скоро пойдём ронять поезд, там сможешь оторваться.
– Да уж скорее бы. Кстати, сегодня вечером, я хочу прийти к тебе. И не я одна. Рая вот тоже мечтает. Уже представляет как теряет с тобой девственность.
– Да ладно. А ей вообще сколько?
– Скоро девятнадцать. Её сестре столько же.
– Вот это да. А я то думал. Ничего себе. А я предполагал, что у близнецов разница как минимум в год.
– Не паясничай. Ну оговорилась, с кем не бывает?
– Слушай, Серафина. А ты сможешь внушить людям, что нашего убежища вообще не существует? Ну так чтобы все забыли о том что между уровнями есть наши помещения.
– Эм… Не знаю. Попробую. Но результат не гарантирую. Я же… Лучше всего я могу взаимодействовать с вами. С другими тяжелее. И…
– Марта.
– Убьём её! – подпрыгивает Серафина. – Я с радостью. Заставлю её засунуть себе в жопу силовой кабель и дёрнуть рубильник.
– Слишком просто. С этим подожди. Попробуй внушить ей что враги… Значит так, после того как расхреначим состав, парочке выживших внуши что там были американские солдаты. Ну там мельком видели, слышали речь на английском. Потом заставь Марту поверить в это. Попробуешь?
– Обязательно, – улыбается Серафина. – А теперь пошли, этих уродов надо проводить.
Идём дальше. Группа, как-то не особо тщательно осматривает местность. Огнмётчики хохоча распугивают крыс. Всё это безобразие продолжается полчаса. После чего группа разворачивается и уходит откуда пришла. Мы же, выждав некоторое время, переносимся домой. Где мне предстоит проверить силы Розы, хотя я примерно догадываюсь какими они у неё будут. Также мне светит ещё один разговор с учёными. Потом я попрошу Розу заплести две косы… Странно, но я определённо где-то её видел. Я вот прям уверен что ей две косы очень пойдут. И топор… Странно, но… Хм-м-м… Надо готовиться к диверсии.
Глава 26
Первым делом направляюсь поговорить с Розой. На кухне её не нахожу, заруливаю в спальню и тут…
– Иди к мамочке, – подняв одеяло кивает мне Ветрова.
– А не рано? – созерцая обнажённую лежащую на боку Розу спрашиваю.
– Это говорит мне сам Тёмный Император? – улыбаясь спрашивает она. – Теряете хватку, Кастиан.
– Ну, не то чтобы теряю. Просто ограничители…
– Врёшь, – качает головой женщина. – После того как ты съел попку Серафины, все ограничения с тебя слетели. Мою хочешь попробовать? А что? Я тёмный дух, о чистоте мне заботится не надо, время на подготовку тоже не потратим. Да и боль… Она, конечно, будет. Но…
– Давай повременим и получше узнаем друг друга.
– Самая глупая отговорка из всех что я слышала, – откинув одеяло переворачивается на живот Роза. – Я знаю о тебе практически всё. То есть всё, что ты помнишь о себе. Мы… Ты, я и Серафина, друг другу ближе некуда. Ты конечно можешь сослаться на незнание меня, но мне всего сорок пять и по сравнению с твоими тысячами это миг. Основное я рассказала, остальное мелочи. Ну так как?
Вопросительно изогнув бровь, Роза вытягивает руки, кака кошка потягивается и поднимает зад.
Нда… Обычно, это я до всех домогался. А тут… Даже слов нет. Слов нет, но желание есть и с каждой секундой оно становится сильнее. Но сейчас…
– Итак, в нашей семье, – широко шагая входит в спальню Фаина. – Слизнючка, электро белка, крысиная королева и Роза Ветрова. Она же… О! Роза Ветров. Ну здорово же.
– Не забывай что есть ещё две не догорелые спички, – издевательски улыбается заходящая за ней Маришка. Подходит к дивану, падает на него и глядя на Розу спрашивает: – Ну что? Всё ещё брыкается?
– Стоит как истукан, – вздыхает Ветрова. – У него тоже стоит, но Влад делает вид что не замечает.
– Это потому что ты старая и толстая, – кривится Фаина. – Посмотри на себя. Сиськи как у коровы, живот в складках, бёдра…
– Завидуй молча, – появляется на диване Серафина.
– Я белой завистью, – шипит Спичкина.
Вздыхает, смотрит на Розу и поправляет свою грудь. Бормочет что-то о том, что её двоечка хоть и не сможет потягаться с пятёркой Ветровой, но это тоже неплохо.
– Вообще-то, я пришёл о деле поговорить. Роза, вставай, одевайся, пойдём испытывать твои силы.
– Так мы уже всё испытали, – присев разводит руками Роза. – С Серафиной. Крайне слабая телепатия, видимо от неё досталось. Основная это манипулирование воздухом. Порывы ветра, вакуумные пузыри, пузыри сверхвысокого давления. Много чего. Ещё мы думаем что я могу работать с близнецами. Огонь и ветер, получится нечто.
– Но всё равно, проверить надо. Мало ли…
– Душнила, – вставая ворчит Роза. – Ладно.
Подойдя к шкафу, Роза берёт комбез, комплект нижнего белья и глядя на это брезгливо фыркает. Поворачивается к Серафине, та уверенно кивает, закрывает глаза… Одежда в руках Розы плывёт. Комплект нижнего белья превращается в бессовестно откровенный лифчик из шнурков и двух маленьких треугольников чёрной ткани. Которые по прикидкам… Соски точно закроют, а вот на ореолы уже не хватит. Плавки, превращаются в те же шнурки, но треугольник ткани один и поменьше.
Комбез… Больше это не комбез, а чёрный топ и вульгарно короткие шорты.
– А ты не замёрзнешь? – упирает руки в бока Спичкина. – По сути, ничего не изменилось. Как была голой, так и осталась. Бесстыжая.
– Мне дышать нужно, – натягивая на себя одежду ворчит Роза. – Я же воздух. Одежда мне только помешает. По вопросу бесстыжести. Я, в отличие от некоторых, представляя Влада пальцы себе в попу не сую. А ты…
– Я пошутила, – поднимает руки Спичкина. – Милый наряд. Я себе такой же хочу. Серафина, сделаешь нам с Раей?
– Всё равно сгорит. Но сделаю.
– Я готова, – крутясь на месте улыбается Роза. – Можем идти. Потренируемся… А потом ещё потренируемся. Сестёр подключим и потренируемся все вместе. Потом унесём тебя спать. Ты ведь устанешь. Устанешь-устанешь.
– Я тут вспомнил, – глядя на заводящихся девушек отступаю к выходу. – У меня дело есть, к Лазареву, ага. Тренировка завтра.
– Я буду ждать, – серьёзно говорит Роза. – А когда дождусь. Ты у меня на четвереньках ползать будешь.
Выбегаю из спальни, слушая громкий смех женщин прижимаюсь спиной к стене…
Нда… Что думает то и говорит. Скрывать свои намерения и желания не собирается. Это плюс. И я бы с радостью. Но… Пока не время. Вот после налёта на поезд, можно будет. Пока же нет.
****
В лаборатории, вместе с двумя излобретателями всяких там злобретений, находится ещё и Белка. Которая сидит на стуле и держа на ладони светящийся бело-голубым осколок кристалла, смотрит на безумцев. Безумцы же, особенно Лазарев, смотрит на Белку как на пришедшую из подизмерения, самую нечестивую демоницу. То есть с безмерным уважением, восхищением и трепетом.
– Что здесь происходит?
– Ещё один прорыв, Владислав, – кивает Лазарев. – С вашей помощью мы создали лекарство. С помощью Екатерины, только что синтезировали оружие.
– Электрокристаллы.
– Совсем нет, – взяв со стола мелкий осколок кристалла возражает Лазарев. – Хоть какие-то принципы в том что вы создаёте лекарство, а Катя оружие я не нашёл, но это факт. Вот, смотрите, это чудо.
– Что-то не вижу. А в чём…
– Предварительные опыты мы провели. Порошок этого вещества, очень хорошо горит белым пламенем и даёт сверхвысокую температуру. Настолько высокую, что керамическая чаша растрескалась. При добавлении в порох скорость горения возрастает на шестьдесят процентов. А если сжать…
– Не надо! – нервно дёргается Ломакин. – По крайней мере не здесь. Владислав, а вы чего…
– Мне нужна бомба, – потирая руки улыбаюсь.
Начинается полемика. Бомбу на «Первопричине» Лазарев готов собрать хоть через неделю. Ему для этого надо: несколько килограмм тротила, толстостенная труба большого диаметра, несколько реактивов, и сто килограмм «Первопричины.» Сварочный аппарат, канистру концентрированной серной кислоты, несколько грамм радия, свинцовая фольга и мощный аккумулятор. И всё, бомба у нас. Не ядерная, если верить описаниям Лазарева и сравнивать с тем что я знаю, но тем не менее очень мощная. В радиусе пятисот метров всё испарится к чертям собачьим. А в радиусе полутора-двух километров, всё живое сдохнет от излучения. Если конечно мы не сдохнем раньше. Защиты, кроме противоядия у Лазарева никакой. Так что скорее всего… Но он готов рискнуть.
– Не вариант. Короче, товарищи, мне для ограбления поезда нужна большая бабаха.
– Вам? – скептически смотрят на меня оба, после чего продолжает Лазарев. – Владислав, вы сил лишились? Да вроде нет… Тогда зачем вам эта бабаха если вы и так можете целый состав угробить? Это если никого не спасать.
– Могу, но тут вот в чём дело.
Быстро пересказываю свой план по теме как подставить демократов. На что учёные зависают, но тут же подпрыгивают и план одобряют. Правда, пытаются дополнить, но быстро бросают это дело и от бесполезных теорий переходят к делу.
В разговор вмешивается Осип и предлагает для этих целей использовать противотанковые гранатомёты, которые он видел в оружейке. Лазарев предлагает доработать боевую часть, путём добавления новых кристаллов.
Не успеваю ничего сказать, как в разговор вмешивается Ломакин и в приказном порядке требует от Лазарева экспериментировать с гранатами где-нибудь подальше от нашего жилища. С остальным он согласен. Подставить демократов надо, тем более, отношения с арийцами у них такие себе их мягко скажем недолюбливают. А поскольку немцы раса избранная и высшая, выше некуда, то есть шансы, что разбираться с хранителями демократических ценностей они не будут и перейдут к кровопролитию.
Шансы есть, но они настолько мизерные… Ну и ладно, войну между ними мы не начнём, но настроение и тем и другим испортим.
****
Начинается подготовка. Серафина сидя на полу с закрытыми глазами пытается найти и просканировать разумы руководства. С целью узнать будет ли сегодня поезд или нет. Лазарев что-то мутит с кристаллами. Разглядывает их, задумчиво хмыкает. В итоге зовёт Фаину и просит её зарядить кристалл. Остальные… Все остальные просятся с нами страстно желают отомстить фашистам. Обещают им немыслимые кары и изощрённые способы убийства.
Но, все они остаются дома. Идём вдвоём, с Серафиной. Слушать кого-то не собираюсь. Убеждения и уговоры оставляю без внимания, потому как план готов, утверждён и отходить от него смысла нет.
Через час возвращается взмыленный Осип. Снимает с себя два гранатомёта, выкладывает из рюкзака пистолеты и патроны, и убегает собирать нас в дорогу.
– Это что за хренотень, – разглядывая оружие спрашиваю.
– Панцершрек, противотанковый гранатомёт, – поясняет Лазарев. – Старьё. Ещё с сорок третьего на вооружении. Но штука хорошая, надёжная. Гранаты к ним Осип не принёс, но и двух хватит. Сейчас я их подготовлю.
– Боюсь я его, – поводит плечами Серафина. – И я знаю, он хороший человек. Верный друг надёжный товарищ, гениальный учёный. Но вот эта его рассеянность, раздолбайство и сверхактивность…
– И что с ним не так?
– Он на левую ногу два носка надел. А потом ползал по лаборатории и искал второй. Не нашёл и в итоге повязал на ногу носовой платок вместо носка.
– Нда… Нашла что-нибудь?
– Много чего, – вставая кивает Серафина. – И про поезд тоже. Но больше всего событий крутится вокруг Марты. В голове у неё мешанина из страхов, жутких образов и почему-то голода. Но не это главное. Главное то, что она подозревает неладное. Каким-то образом, она чувствует, что мы здесь.
– Видимо плохо чувствует…
– Влад, это серьёзно, – хмурится Серафина. – Это не шутки. Помнишь, я говорила о том, что приближается что-то страшное? Помнишь? Так вот, теперь я знаю что это.
– Инопланетяне.
– Влад, – закатив глаза стонет Преображенская. – Да соберись же ты. Короче… Марта подсознательно чувствует нас. Все наши диверсии она воспринимает всерьёз. По её просьбе, скоро сюда прибудут агенты Аненербе. Я не знаю кто, в мозгах Марты всё сложно. Но от одного упоминания о них, у Марты волосы на заднице шевелятся. Она дрожит от страха. И это… Марта не боится никого и ничего. Если она впадает в ужас, от одних лишь мыслей, то я представить боюсь на что способны те кто вскоре сюда прибудут.
– Разберёмся.
– Влад…
– А я говорю без паники. Я с такими чудовищами сражался, что кто-то там из Аненербе меня не испугает. И потом, у меня стимул есть.
– Какой? – сложив руки под грудью строго смотрит на меня Преображенская.
– Вы, – киваю чем заставляю женщину опустить голову и покраснеть. – Да, вы. По глупости, из-за проклятия и самоуверенности я лишился всего. Больше такого не будет. А теперь соберись и расскажи про поезд. Сегодня будет?
– Да, теперь каждый день. Враг готовит наступление, на фронт идут ресурсы. Прости, мне просто… Страшно.
– И это правильно, отсутствие страха, есть признак слабоумия. Сейчас…
– Сейчас Лазарев доделает гранаты и можно выходить. Лучше подождать на месте.
На месте мы конечно подождём. Но пугает меня совсем не это, а то что почти все наши вылазки заканчиваются пополнением так сказать команды. И, если обращать на это внимание, я просто не знаю кого мы найдём на этот раз.
****
Несколько часов спустя, лежим на занесённой снегом каменюке и ждём поезд. На улице судя по ощущениям под минус сорок. Мы же… Нам тепло. Скорее не то чтобы тепло, а просто холода мы не чувствуем. Серафина, приподняв попу и убрав накидку, вообще лежит на снегу и даже не вздрагивает. И тут странности. Сами мы тёплые, я так вообще горячий, что смело может подтвердить профессор. Но… Снег на нашем теле не тает, и это при том что мы выдыхаем пар. Странно…
– Они близко, – заключает Серафина. – Большое скопление народа. Солдаты едут на передовую. Веселятся, мечтают как будут убивать русских, то есть наших.
– Русские, то есть наши, сами кого хочешь убьют. А если им помочь, так вообще. Мысли прочитать сможешь?
– Далеко. Отсюда улавливаю только самые яркие мысли. Надо будет взять пару командиров, допросить, то есть посмотреть.
– Возьмём. План помнишь? Уточнять не надо?
– Нет, – улыбается Серафина. – Всё помню слово в слово. К тому же, ты многое представил. Если что подскажешь. Они близко.
– Это хорошо. Сейчас начнётся самое интересное. И помни…
– Никакой жалости, – скалясь рычит Серафина.
Ждём ещё час. За это время Серафина уводит патрули подальше. Действует хитро, внушает собакам что чужие рядом, они реагируют и тянут кинологов в сторону. Окольными путями, но все они соберутся в одном месте. А там, пёсели просто взбесятся и нападут на хозяев. Жестоко, да и зверей трогать жалко, по сути они не виноваты. Не по своей воле они грызли и рвали доставленных сюда заключённых. Однако… Это война.
Хм, не за мой народ, не за мои цели. Но… И всё-таки, зачем я внушил себе ненависть ко всему советскому? Ограничители это понятно, но… Наверное, всё же затем, чтобы я там, в прошлой жизни чудить не начал. Или… Может мне напакостили? Те кто вёл Светлую Империю вмешались и дабы все осколки точно сдохли заблокировали им память? Может и так. Потому как смысла в блокировке памяти я вообще не вижу. Все эти знания и понимание того кто я есть, не помешали бы, а наоборот помогли. Не захватить мир, нет, а хотя бы выжить.
Интересная получается картина. Запутанная, непонятная. Может быть, вернувшийся домой осколок с этим разберётся? Надеюсь на это. И не верю что я остался один. Не может так быть.
Вскоре над горами показывается чёрный дым. Слышатся характерные звуки. Через какое-то время, из-за поворота выползает он… Массивный, обшитый листами металла, грозно смотрящий вперёд орудийными башнями, изрисованный крестами бронепоезд.
– Надо же, – созерцая массивную, еле ползущую в гору машину удивляюсь. – Это же сколько угля оно кушает?
– Много, – выдыхает Серафина. – Могу сказать точно, если хочешь. План меняем?
– Не-а… Ну что, американские солдаты в бой?
Серафина вздыхает, закрывает глаза и тут же открывает. Действует по плану, как только поезд проходит поворот и начинает «карабкаться» в гору, а я хватаю гранатомёт, она переносит меня на пути и уходит.
Закидываю оружие на плечо, и иду на встречу едущему на меня поезду. И там меня вскоре замечают. Орудийная башня поворачивается, паровоз даёт длинный гудок.
– Ты псих, – шелестит в голове голос Серы.
– Я знаю, – отвечаю ей и попросив передать слова прямо в память машиниста начинаю орать. – Oh, hi.
Ещё гудок, Серафина внушает стрелкам что оружие неисправно и заставляет машиниста паниковать. Потому что в то, что здесь им попадётся целый демократ, которого они вместо меня видят, никто в поезде не верит. Они с юга на Союз нападают, здесь не водятся.
– Nazi bastards! – встав на колено кричу, целюсь и жму на спуск.
Как только гранатомёт выпускает гранату, Серафина переносит меня обратно к ней. Где слепну от яркой белой вспышки. Страшным взрывом с паровоза срывает орудийную башню. Листы брони или отрывает, или загибает назад от чего «морда» паровоза становится похожей на цветок. Однако он ещё работает и быстрее ползёт вперёд.
Бросив оружие закрываю глаза, отцепляю локомотив от состава и до куда дотягиваюсь уничтожаю тормоза.
Локомотив набирая скорость уезжает вперёд. Состав, скрипя испорченными тормозами медленно разгоняясь едет под гору.
Переносимся подальше назад. Падаю на камень, концентрируюсь и заставляю рельсу уползти в сторону. Что она, извиваясь как змея и делает. Разгоняющийся состав, такой поворот не устраивает. Потеряв опору, последний вагон накреняется и падает на бок. Падает, но движение продолжает. Тяжеленный состав, перевернувшийся вагон не замечает.
– Ух ты! – восклицает Преображенская. – Владик, да ты просто мастер поезда уничтожать.
– Спасибо… Не отвлекайся, работаем. Состав останавливается.
Перемещаемся на последний вагон. Тут же падаю и прижав ладони к броне блокирую все выходы. Серафина закрыв глаза и злобно улыбаясь, внушает солдатам всякие гадости. Как она сама говорит, усиливает им злость, зависть, даже детские обиды искажаются и принимают кошмарный характер.
Работает, в вагоне слышится стрельба, крики. Дикий вой, ругань и угрозы убить.
И убийства идут полным ходом. Из щелей льётся кровь. Кто-то плачет, другие молятся. Творится настоящий хаос. Ужас который даже я физически ощущаю.
Переносимся на соседний вагон, где повторяем всё это. Серафина оставляет одного в живых и внушает ему что на состав напали демократы. Вложенные воспоминания замыливает и удаляет детали.
Ещё через три вагона, Серафина начинает уставать. Но тут в дело вступаю я. Как только переносимся в безопасное место, заставляю женщину закрыть уши. Сам концентрируюсь и подрываю в вагонах снаряды. От чего вагоны буквально разворачивает изнутри. Грохочут взрывы, начинается пожар.
Преображенская вытаскивает из вагона выжившего переносит дальше и ставит на путях. Состав же… Спастись никому не удалось. Взрывы и пожары убьют всех.
– Всё, состав того, закончился.
– У меня тоже, – кивает Серафина. – Собаки доели своих. Двое смогли сбежать. По легенде, в которую они теперь верят, рядом со станцией тёрли шкуру американские солдаты. Когда попались, рассыпали какую-то дрянь от которой собаки сошли с ума и сделали ноги.
– Молодец. Сейчас на станцию заглянем и можно возвращаться.
– А что на станции?
– Там должны быть склады. Поэтому…
Подобрав гранатомёт, несколькими скачками перемещаемся на станцию, встаём на крышу, созерцаем панику и тут… А тут всё изменилось. За столь короткий срок понастроили тут… Забор стал выше, вышек больше. Танки теперь не старые, а новенькие, странной округлой формы. Есть и квадратные…
– Пантеры неизвестной мне модификации и королевские тигры, я их ни с чем не перепутаю. Играл в одну интересную игру. Ладно… Это надо устранять.
– Один справишься, – вздыхает Серафина. – Я устала…
Закрыв глаза, вижу всё металлическое. Вижу и прилагая усилия концентрируюсь на боеприпасах. Снаряды в танках, в каждом много.
Концентрация, удар и башня пантеры выпуская огненное облако подпрыгивает… Паника набирает обороты, все бегают, кричат, куда-то стреляют.
Вверх раскидывая солдат ударной волной, взлетает башня королевского тигра. Тут же концентрируюсь на одной из вышек. Разворачиваю пулемёт и стреляю в бегающих солдат. Переключаюсь на другую вышку, на третью. Потом на танк. Поскольку весь он из металла, а я вижу его насквозь, вращаю маховик двигателя чем запускаю его. Переключаю передачу, заклиниваю педаль газа и направляю тяжеленную машину на одно из зданий.
Злорадствуя осматриваюсь и нахожу то, от чего улыбаюсь ещё шире. В стороне, в землю вкопаны огромные ёмкости с бензином. Не в силах сдержаться, заставляю ёмкости сжаться.
Открыв глаза вижу как бензин фонтами бьёт вверх и тут же вспыхивает. Солдаты, техника, здания, территория, всё это полыхает. Те кому удаётся – бегут… Собираюсь напакостить ещё круче, но тут… Понимаю что уже не на крыше, а в лесу, там где мы отдыхали по пути сюда. Криков и взрывов не слышно. Видно… Видно стоящую надо мной злую Серафину.
– Что?
– С ума спятил? – схватив меня за шиворот рычит она. – В себя поверил? Ты же чуть не сжёг себя.
– Извини, увлёкся.
– Не принимаю. Дурак, блин.
– Ну извини. Да, признаю. Но я же…
– Что с тебя взять? – вытащив из-под дерева рюкзак качает она головой.
Раскрывает его, подаёт мне термос и коробочку с кристаллами. Садится рядом, погладив волосы целует и обнимает.
Молча пью чай, закусываю кристаллами. Чувствую себя виноватым перед ней. Ну и понимаю что она права. Был бы один, увлёкся бы сильнее и… Боюсь представить что. Может быть не сдох, тёмного духа убить сложно. А может быть сдох, всё-таки я странный и не все правила ко мне применимы. А может… Нет, ну всё же хорошо сходили, удачно. Пополнение до фронта не доедет. На путях не хилая преграда в виде целого бронепоезда. Подстава демократов опять же. Ну и станцию ещё раз сожгли. А это потери живой силы и техники. Теперь бы выжившие не замёрзли, а то кто расскажет о подлом предательстве демократов.
