Текст книги "Запредельно близко (СИ)"

Автор книги: Stasy Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Посмотри на меня, – попросила я, и парень обернулся.

Его взгляд уже не был таким отчужденным, но в нем читалась серьезность и строгость, совсем не присущая обладателю.

– Я никому не позволю так унижать тебя. Потому ты лучшая ученица Хогвартса, ты лучший человек, которого я когда-либо знал, ты чуткая, внимательная и понимающая, ты замечательная и очень красивая девушка. – Рыжий осекся и отвел взгляд, а у меня перехватило дыхание. – Я всегда приду тебе на помощь и буду защищать тебя. – Он посмотрел мне в глаза, и я забыла, как дышать.

Щеки загорелись, а в глазах защипало. Все тело одолевала бесконечная нежность по отношению к этому человеку. Иногда я думаю, куда же любить его еще сильнее, но он постоянно доказывает мне, что есть куда.

– Джордж… – прошептала я и порывисто обняла парня, прижимаясь к его груди.

Он обнял меня в ответ, поглаживая по спине. От этих мимолетных касаний мурашки выступили на коже, а сердце глухо ударялось о грудную клетку, рвалось наружу, на свободу, словно узник Азкабана. Может мне показалось, но сердце Джорджа тоже быстро-быстро стучало в груди. Я бы с удовольствием стояла так, пока бы ноги не затекли, но в какой-то момент парень отпустил меня, и я отстранилась, смущенно потупив взгляд. Стало немного неловко за свою несдержанность и импульсивность. Ему, похоже, тоже.

– Спасибо тебе, – тихонько поблагодарила я, коротко взглянув в глаза собеседнику.

– Пойдем, нас, наверное, уже заждались.

Джордж легонько подтолкнул меня вперед, а сам всю дорогу шел следом. Когда мы вместе вошли в гостиную гриффиндора, Гарри и Рон подскочили на месте. И если на лице первого отражалось облегчение, то лицо второго побагровело и приняло выражение тихой ярости.

– Ничего, что уже час назад был отбой? – ядовито спросил Рон. – Где вы шлялись вдвоем?

Я вздрогнула от такой резкости, но Джордж сжал мое запястье, давая понять, что он здесь, рядом. От внимательного взгляда Рона не укрылась эта деталь, которая привела его в окончательное бешенство.

– Так между вами что-то есть? – прошипел он.

Я хотела ответить, но Джордж меня перебил.

– Тебя не должно это касаться, понял?

– С какой это стати не должно?

Рон в несколько шагов пересек расстояние, разделяющее нас, и остановился напротив брата. Они буравили друг друга яростными взглядами, а мне стало страшно, по-настоящему страшно.

– Мальчики, прекратите! – вклинилась я, вставая между ними. – Джордж помог мне.

– Не оправдывайся перед ним, Гермиона, – послышался голос Джорджа.

– Действительно! – с сарказмом ответил Рон. – Зачем передо мной оправдываться! Кто я такой!

– Сам хоть понимаешь, – с той же интонацией ответил его брат.

– Да вы идиоты совсем что ли? – удивленно спросил Фред. – Из-за чего сцепились-то?

– Из-за Гермионы, – пискнул женский голос, и я даже не успела понять, кому он принадлежит.

Фред закатил глаза.

– Валите оба спать. И ты, Гермиона, тоже иди, – добавил Фред. Я опасливо покосилась на гневно взирающих друг на друга братьев. – Иди же, Грейнджер, я разберусь.

И я послушалась, на ватных ногах шагая в спальню. И только когда я легла в постель, то отчетливо поняла, сколько всего случилось за один вечер. Я уже и думать забыла о словах Малфоя, меня больше волновал Джордж и Рон. Мне совсем не хотелось, чтобы они ссорились, но, дементор их подери, они поругались на пустом месте! Со стороны это, наверное, выглядело, как будто два рыцаря борются за сердце принцессы, а на деле Рон просто приревновал, а Джордж все еще был взбешен из-за случая с Малфоем. К сожалению. Но сегодня я поняла, что бесконечно люблю Джорджа Уизли, и уже ничто не изменит этого. Сначала привязанность кажется тебе крутой штукой, а потом она причиняет тебе боль и ломает жизнь.

========== Глава 8. ==========

Утром мне было немного волнительно покидать пределы спальни, встречаться с Роном, что-то объяснять ему… А нужно ли это? С какой стати я должна отчитываться, где, когда, сколько и с кем была, а также, что делала? Он мне не парень, нас связывают другие отношения: теплые, близкие, но они не подразумевают, что я должна как-то оправдываться и доказывать, что у меня нет и не было ничего с Джорджем. А хотелось бы, чтобы все было наоборот…

Когда я спустилась в Большой зал, то сразу же наткнулась взглядом на макушки друзей. Их сонные взгляды лениво блуждали по лицам однокурсников, однако желание вернуться в теплую постель не мешало Рону уплетать завтрак за обе щеки. Впрочем, как всегда.

– Доброе утро, – с улыбкой пожелала я, отметив, что близнецов все еще нет за столом.

Этим парням определенно нужен персональный будильник, чтобы они не просыпали, вставали вовремя и плотно завтракали. В качестве будильника для Джорджа ты готова предложить себя, а, Гермиона? Да и не только в этом смысле, – ехидничал внутренний голос, от реплики которого я непроизвольно залилась румянцем.

– Доброе утро, Гермиона, – дружелюбно поприветствовал Гарри, а Рон ограничился сухим кивком.

Я хмыкнула и приступила к принятию трапезы, не чувствуя ни грамма своей вины, а значит я не должна переживать по поводу нелепой обиды друга. Он сам придумал нечто несуществующее и обиделся на пустом месте. Я инстинктивно перевела взгляд на массивные двери зала, но так и не отыскала в толпе одинаковые веснушчатые физиономии.

– Что, Джорджа высматриваешь? – язвительно поинтересовался Рон, все это время пристально следивший за мной.

– Во-первых, – я резко бросила ложку на тарелку, создавая при этом значительный шум, от которого мой рыжий товарищ вздрогнул. – Я не обязана отчитываться перед тобой о таких вещах! С каких пор тебя интересует моя личная жизнь? – Я осеклась, заметив недобрый блеск в глазах друга. – То есть я не хотела этим сказать, что между мной и твоим братом что-то есть…

– Ну да, – фыркнул Рон.

– А, во-вторых, – чуть увереннее продолжила я. – Ты прекрасно понимаешь, что я бы никогда не влюбилась в такого парня, как Фред или Джордж, а они, соответственно, в такую, как я.

– Что за кипиш? – улыбаясь, спросил Фред.

Я вздрогнула и закусила губу, когда поняла, что Джордж все слышал. Парень коротко взглянул на меня и слабо улыбнулся, усаживаясь рядом с близнецом.

– Рон опять включил идиота? – насмешливо продолжил Фред под язвительное передразнивание младшего брата.

– Он его и не выключает, – спокойно добавил Джордж.

– Да пошли вы! – не выдержал Рон и покинул зал.

Я негодующе покачала головой и опустила взгляд. Что за чертовщина происходит? Неужели Алисия права, и Рон, правда, неровно ко мне дышит? Мне бы совсем не хотелось, чтобы это было так.

– Не вешай нос, вы помиритесь! – шепнул мне на ухо Джордж, вставая с места.

Я вздрогнула и грустно улыбнулась ему, на что получила задорное подмигивание, а затем они с Фредом поплелись к выходу вдоль столов. Небрежно выпущенные рубашки, закатанные до локтей рукава и взъерошенные волосы – такой близнецы создавали образ, но он мне нравился, пусть я никогда и не скажу об этом вслух.

День прошел в относительном спокойствии, если не считать недовольного бурчания Рона и его демонстративного передвижения своих вещей на другой край стола, когда мы сидели вместе. Посмотрим, каким он принципиальным будет, когда настанет время проверочной работы, к которой он как всегда не будет готов.

Я засиделась в гостиной перед камином с книгой в руках до позднего вечера, очнулась лишь тогда, когда кто-то громко вошел в помещение, нарушив почти идеальную тишину, ведь большинство учеников разбрелись по своим спальням, желая поскорее погрузиться в царство Морфея. Вздрогнув, я обернулась и увидела Джорджа, который виновато покосился на разбитую статуэтку.

– Я не нарочно, – буркнул он, указав пальцем на отколотую часть стеклянного изделия.

Я улыбнулась, но спустя пару секунд нахмурилась, стоило мне только взглянуть на часы, циферблат которых показывал одиннадцать часов вечера.

– Где ты опять бродил в такой поздний час?

– Вообще-то, Грейнджер, у меня отработки на неделю вперед, – пояснил тот, облокачиваясь о перила лестницы, ведущей в сторону спален для мальчиков.

– Что? – удивилась я, а потом пристыжено опустила глаза. – Ах, да…

Джордж улыбнулся и подошел ближе, усевшись на корточки передо мной. Я смущенно взглянула на него и хотела было открыть рот, чтобы вновь начать извиняться, но парень меня перебил.

– Отработки у Снейпа – это не так страшно, как то, что ты могла пострадать из-за Малфоя. – Он впервые сам взял меня за руки и провел большими пальцами по моим кистям.

– Я бы не пострадала, этот слизеринский хорек не годен на настоящее членовредительство, – заверила я, помотав головой.

Ладони Джорджа были невероятно теплыми, даже горячими, как его сердце. Но какими-то шероховатыми. Я нахмурилась и аккуратно развернула их, а затем ахнула. Кожа была в свежих ссадинах и мозолях. Рыжий тут же убрал руки в карманы и встал, нахмурившись.

– Что у тебя с руками? – Я взволнованно уставилась на парня.

– Драить котлы Снейпа вручную каким-то странным раствором – это тебе не игрушки. – Он покачал головой. – Забудь, это пройдет.

– Джордж, это я виновата! – Я бодро подскочила с места, а он закатил глаза.

– Грейнджер, усмири свое неуместное благородство и сиди на попе ровно. – Он усмехнулся, крепко взял меня за плечи и усадил обратно.

– Пообещай, что больше никогда не будешь меня спасать. – Я хмуро посмотрела на Джорджа, который отчего-то широко улыбнулся.

– Я не могу этого пообещать.

– Почему это?

– Потому что я буду тебя защищать в любом случае, что бы ни случилось, ты меня поняла?

Волна тепла разлилась по моему телу от его слов, хотелось обнять Джорджа до хруста костей, обнять так, чтобы он все понял, понял, насколько мне дорог. Но я лишь смущенно улыбнулась, теряясь под его пытливым взглядом.

– А если я этого не захочу? – Парень внезапно расхохотался, а потом насмешливо взглянул на меня.

– Кто тебя спросит, а, Грейнджер? – Он щелкнул мне по носу. – Иди спать уже, а то взяла за правило засиживаться допоздна. Спокойной ночи.

Подарив мне солнечную светлую улыбку, Джордж удалился в спальню, а я, немного посидев, все же закрыла книгу и решительно поднялась к себе, все еще ощущая то самое приятное тепло, что дарит мне только один человек.

К концу недели ничего не изменилось: Рон ходил таким же хмурым, а Джордж возвращался гораздо позже отбоя с отработок, и я всегда его дожидалась, слушала шуточки по этому поводу и со спокойной душой отправлялась спать. Однажды Джордж, вернувшись позднее обычного, застал меня спящей в кресле. Проснулась я от почти невесомого прикосновения его руки, которое заставило меня вздрогнуть и выронить очередной увесистый том на пол. Рыжий устало улыбнулся.

– Грейнджер, я ведь привыкну к такому вниманию, и придется жениться на тебе, – тихо сказал он, усаживаясь на пол рядом с моим креслом.

Я сонно улыбнулась и потерла ладошками заспанные глаза, а затем лениво потянулась и сфокусировала взгляд на лице собеседника. Отчего-то мне показалось, что глаза Джорджа лучатся неподдельной нежностью.

– К какому такому вниманию? – недоумевая, поинтересовалась я.

– Ждешь меня каждый вечер, как верная жена. – Он усмехнулся, а мои щеки в очередной раз предательски заалели, но благодаря тусклому освещению, исходящему от камина, это было незаметно.

– Ничего я тебя не жду, больно ты мне нужен! Я книги читаю, – смущенно буркнула я, а парень улыбнулся еще шире.

– Лучше бы ты больше спала, а то мне не нужна сонная жена. Уснешь еще в самый неподходящий и ответственный момент. – Он хитро улыбнулся и повел левой бровью.

– Пошляк! – возмутилась я, тут же вскакивая с места.

– В который раз повторяю, я не ответственен за твои грязные мыслишки, Гермиона. – Джордж мне подмигнул, а я поджала губы.

– Дурак. – На этих словах я подобно урагану взлетела вверх по лестнице и скрылась за дверью спальни под настойчивые смешки парня.

Но стоит ли говорить, что засыпала я со счастливой улыбкой на лице, которую невозможно было стереть ничем?

В воскресное утро я, по обычаю, проснулась раньше своих соседок, спокойно привела себя в порядок и спустилась в общую гостиную. Гарри и Рон уже вовсю играли в волшебные шахматы и живо обсуждали партию, но стоило мне подойти ближе, как ребята замолчали и уставились на меня.

– Что не так? – Я опасливо осмотрела себя на предмет каких-либо неточностей во внешнем виде, но ничего не найдя, непонимающе взглянула на друзей.

– Пойду, поем, что ли… – задумчиво изрек Гарри и молниеносно исчез из поля зрения, оставляя нас с Роном наедине. Так вот для чего весь этот спектакль.

– Привет. – Я слабо улыбнулась, стараясь поймать стыдливый взгляд Рона.

– Послушай, Гермиона, прости меня. Не знаю, с чего я так взъелся на тебя и на Джорджа, ведь прекрасно понимаю, что он бы никогда не стал встречаться с тобой. – Я нервно отвела взгляд.

– Я поражаюсь твоей феноменальной тактичности, – с сарказмом ответила я.

– Ну, ты бы тоже не стала ведь с ним встречаться, он же придурок! – тут же исправился приятель, заметно покраснев до кончиков ушей.

Я улыбнулась, понимая, что не могу долго злиться на это рыжее чудо. Наверное, каждый член этой необыкновенной семьи имеет надо мной и моим сердцем некую власть.

– Все в порядке, Рон. – Я бережно коснулась его руки. – Пойдем завтракать? Я жутко проголодалась!

– С радостью! – тут же отозвался друг, и я рассмеялась.

На выходе из гостиной Рон замялся на месте, явно желая, но не решаясь что-то сделать. Я непонимающе покосилась на него, и в этот момент он порывисто обнял меня с такой силой, что я, кажется, услышала, как захрустели мои ребра.

– Рон? – опасливо позвала я. – Ты в порядке?

Друг отстранился от меня и опустил взгляд в пол, бормоча себе под нос что-то вроде: «Прости… Дурак… Зря я это…». Я не смогла сдержать мимолетную улыбку и взяла парня за руку.

– Пойдем уже.

Когда мы вошли в Большой зал не расцепив рук, уголки губ Гарри поползли вверх, хотя он тщательно пытался это скрыть, а Фред и вовсе присвистнул, нашептывая что-то на ухо Джорджу, который тут же перевел заинтересованный и внимательный взгляд на наши скромные персоны. Я почувствовала странную тяжесть в груди, но ладонь Рона не отпустила, считая, что все идет так, как и должно быть. В конце концов, я и перед Джорджем оправдываться не должна, хотя его вряд ли заденет мое эффектное появление.

– Помирились? – с неким облегчением в интонации спросил Гарри.

– Да, – радостно сообщил Рон, накладывая себе в тарелку гору еды.

– О, бедняга Ронни, – театрально вздохнул Джордж. – Так нервничал всю неделю, что ел всего лишь за троих, а теперь можно расслабиться и слопать все, что видишь.

Фред неумело скрыл смешок за кашлем, а я удивленно уставилась на Джорджа, не понимая, откуда в этом светлом и добром парне столько желчи в это утро. Он поймал мой недоумевающий взгляд и криво ухмыльнулся, а затем поднял стакан с тыквенным соком.

– Твое здоровье, Грейнджер.

Я неуверенно кивнула и поймала взгляд Алисии, которая пребывала в не меньшем шоке от произошедшего, чем я. А спустя некоторое время девушка встала с места и подошла ко мне ближе, не скрывая лучезарную улыбку.

– Рада, что вы помирились, – шепнула она. – А на Джорджа не обращай внимания, просто кому-то хочется побыть капризной девчонкой, которая вечно чем-то недовольна.

Я перевела взгляд на объект нашего обсуждения: рыжий ворчал о том, что каша недостаточно сладкая, а пирог совсем не пропечен. Из груди вырвался тихий смешок.

– А я о чем говорю! – Спиннет тяжело вздохнула и махнула рукой на однокурсника.

– Спасибо тебе. – Я благодарно ей улыбнулась.

– Брось! Не за что.

– Лис, ты идешь? – позвал Джордж и в ту же минуту оказался рядом, обнимая девушку за плечи.

Алисия мне подмигнула и обняла парня в ответ, а я поймала весьма красноречивый взгляд Джорджа, который так и сочился каким-то таинственным, неведомым мне ядом. Я поежилась и опустила глаза, рассматривая густую жижу в тарелке. На минуту мне показалось, что этот взгляд так и кричал: «Ну что, съела? Не одна ты можешь любезничать с кем-то», но в тот же миг я отогнала эти бредовые мысли. Я всегда отличалась богатой фантазией, которая порой выходила за всякие общепринятые рамки, но то, что я позволяю себе думать, будто Джордж испытывает что-то ко мне, ревнует и от того так странно себя ведет – это верх идиотизма для логичной и рациональной Гермионы Грейнджер.

Возможно, когда-нибудь я расскажу ему о своих чувствах, но к тому моменту мы оба уже будем иметь собственные семьи, поэтому от души посмеемся над абсурдностью моей отчаянной любви. Но от этой самой отчаянной любви, знаете ли, всегда самые большие трудности.

Время шло, тренировки ОД продолжались, и вместе с этим настал период в году, который я больше всего терпеть не могла. Близился день всех влюбленных. Я четко осознавала, что меня никто не пригласит в Хогсмид, но подбадривало то, что Гарри и Рон солидарно решили провести этот день втроем, за что я была им очень благодарна. За день до четырнадцатого февраля я проснулась от восторженного лепета соседок, которые яро обсуждали свои свидания, запланированные на завтра, их возможные исходы, которые один был хуже другого, и, безусловно, свой подходящий внешний вид.

– Гермиона, тебя кто-нибудь позвал? – поинтересовалась Лаванда, роясь в своих вещах и скептически осматривая каждую кофточку, попавшеюся ей на глаза. Я разделяла ее скептицизм.

– Нет и, слава богу! Что за бредовый праздник? Как будто ходить на свидания, признаваться в любви и дарить подарки нельзя в любой другой день! – возмущалась я, расчесывая свои непослушные локоны.

– Но этот день особенный! – вмешалась Парвати. – Он наполнен чудесами и любовью.

Я закатила глаза и завязала волосы в высокий хвост, плюнув на их длительное расчесывание. Лаванда активно закивала головой на слова подруги, и они вдвоем продолжили распинаться о прелестях Валентинова дня.

– Чушь какая-то, кому нужен этот праздник, – недовольно бурчала я, спускаясь в гостиную.

Но, как оказалось, день Святого Валентина принял катастрофические масштабы и полностью выходил из-под контроля. Все девушки кокетничали и стреляли глазками на объекты своих симпатий, а парни нервно переминались с ноги на ногу, думая, как же подловить девчонок без подруг, чтобы позвать завтра на прогулку в “Сладкое Королевство”.

– Это похоже на сумасшедший дом! – возмутилась я, подойдя к друзьям.

– А мы единственные не зараженные, – справедливо заметил Гарри и поправил на переносице круглые очки.

За пределами гостиной все обстояло еще хуже: повсюду были нелепые украшения в виде сердечек, идиотские конфетти, шепотки о том, чтобы подлить кому-то амортенцию в сок и не только. Праздник приобретал масштабы стихийного бедствия.

– Гарри, будь осторожен со сладостями. Я слышала, что Ромильда Вэйн хочет подарить тебе конфеты, наполненные амортенцией, – нахмурившись, сообщила я. Глаза парня округлились.

– Совсем с ума сошли, – мрачно изрек Рон.

– Похоже на эпидемию, да? – немного нервно сообщил Фред, усаживаясь на скамью в Большом зале. Рядом примостился и Джордж, две недели упорно меня игнорировавший.

Иногда мне казалось, что они с Роном договорились: месяц со мной общается один, а второй не обращает внимания, следующий месяц – другой, и так по кругу. Я усмехнулась и покачала головой, осознавая нелепость собственных мыслей.

– Боюсь, что завтра это полностью выйдет из-под контроля, – сказал Джордж, скривив лицо, когда какая-то девушка из хаффлпаффа послала ему воздушный поцелуй. – Мерлиновы панталоны, я боюсь изнасилования.

– Братец, я, конечно, понимаю, что вокруг множество хорошеньких девушек, но держи себя в руках, – хохотнул Фред.

– Я боюсь, что изнасилуют меня. – Он многозначительно покосился на соседний стол, с которого девчонки хищно осматривали юношей. Я хихикнула. – Тебе смешно, Грейнджер, а меня обесчестить могут.

– Боюсь, что тебя обесчестили при рождении, – веселился Рон.

– Смейся-смейся, ты-то все равно не наберешься смелости позвать понравившуюся девушку на свидание, – язвил Джордж.

– И то верно. В штаны напрудишь быстрее, – вовсю хохотал Фред.

Лицо Рона побагровело настолько сильно, что он стал похож на закипающий чайник. Гарри подавился соком, безуспешно пытаясь сдержать смех, а я покачала головой, смерив близнецов негодующим взглядом, стараясь скрыть едва заметную улыбку, проступающую на моих губах.

– Помолчали бы, тоже мне, герои-любовники, – ехидно заметил Рон, сообразив ответную фразу. – Стоит ли мне напоминать тебе, Фред, как ты чуть не навернулся с метлы, стоило Анджелине тебе улыбнуться?

Я никогда не видела Фреда смущенным, но сейчас легкий румянец выступил на его щеках, а Джордж залился искренним смехом, показывая Рону поднятый вверх большой палец.

– Это было на пятом курсе, – буркнул тот. – Однако сейчас эта самая Анджелина – моя девушка.

– Ты чего распетушился, как Перси, когда его Макгонагалл хвалит? – издевался Джордж.

– Не сравнивай меня с этим мерзким индюком.

Шуточная перепалка сразу же стихла, стоило всем вспомнить о Перси, который отказался от собственной семьи ради того, чтобы быть прихвостнем министра. Гнетущую атмосферу нарушила Анджелина, шумно опустившаяся рядом со своим парнем. Вид у нее был мрачный.

– Сейчас мне пытались подсунуть блевательные батончики и кровопролитные конфеты.

– Что? – изумились братья.

– Какая-то особо хитрая особа, таким образом, решила обезвредить меня на завтрашний день.

– Кто она? Я немедленно должна отнять у нее эту дрянь! – вклинилась я.

– Не волнуйся, я уже сделала это, а вдобавок ко всему обезвредила так, что она больше не посмеет приблизиться ко мне. – Она взглянула на Фреда. – И к нему.

Видели бы вы лицо парня! Он моментально разулыбался и крепко обнял свою боевую подругу, утыкаясь носом в ее блестящие черные волосы. Взглянув на то, какими глазами Фред смотрит на Анжелину, я с легкостью могла сделать вывод, что он безгранично любит эту девушку.

– Грейнджер, ты меня слышишь? – послышался недовольный голос Джорджа.

Я перевела на него озадаченный взгляд, поймав себя на том, что слишком увлеклась разглядыванием его брата-близнеца.

– Прости. – Я виновато отвела глаза, заметив, что Рон куда-то смылся. – Что ты сказал?

– Я говорю, будешь от меня также навязчивых поклонниц отгонять? – Я удивленно вскинула брови.

– С каких пор ты со мной снова разговариваешь?

– С тех самых. – Он соблазнительно повел бровью, от чего я залилась румянцем. – Ты не устаешь краснеть?

– Заткнись, – шикнула я под довольный смешок парня.

– Так что насчет моего вопроса?

– Почему я? – Мой вопрос прозвучал слишком серьезно.

– А почему не ты? – парировал собеседник.

– Я разве что отпугивать их буду, – буркнула я, поправив выбившуюся непослушную прядь волос.

Джордж заметно нахмурился, но ничего не успел ответить, так как Гарри потащил меня скорее из зала. Навязчивые младшекурсницы его окончательно доконали.

Вечером этого дня Рону удалось уговорить меня сыграть с ним партию в шахматы, так как Гарри где-то пропадал. Моему рыжему приятелю не было равных в этом занятии, поэтому я уже в который раз проигрывала и молча терпела все его самоуверенные тирады. Вдруг в проеме показалась черная макушка Гарри, который как-то виновато косился в нашу сторону и не решался подойти. В конце концов, он опустился в соседнее кресло и сцепил пальцы в замок.

– Что-то случилось? – немного нервничая, поинтересовалась я.

– Дело в том, что… – Он запустил пальцы в волосы. – Я пригласил на свидание Чжоу. Завтра.

– Ух, ты! Гарри, это же здорово! – искренне обрадовалась я.

Мне казалось, что другу обязательно были нужны положительные эмоции, поэтому такая возможность, как свидание с симпатичной девушкой – как нельзя лучше подходит. Рон тоже довольно улыбнулся и похлопал Гарри по плечу.

– Удачно вам сходить, смотри, не облажайся. – Я с укором взглянула на ухмыляющегося друга, но тот проигнорировал мой взгляд.

– Я… Я надеюсь, что все пройдет хорошо.

Гарри заметно нервничал, что не удивительно, поэтому я чуть сильнее сжала кисть его руки и искренне улыбнулась, вызвав ответную улыбку на его лице. Немного посидев с нами, приятель ретировался в спальню, желая хорошенько выспаться перед ответственным и важным для него днем.

– Ну-с, значит, мы в школе остаемся? – немного замявшись, спросил Рон.

Я пожала плечами, понимая, что так оно и будет. Не вдвоем же нам идти! Не хватало, чтобы кто-то решил, будто мы с Роном больше, чем друзья. Ага, а этот самый «кто-то» – не Джордж Уизли? – ехидничал внутренний голос, просыпающийся в самые неподходящие моменты.

– Что ж, тогда я пойду спать, спокойной ночи, Гермиона. – Рон мне скомкано улыбнулся и медленно поднялся вверх по лестнице, а у самой двери коротко обернулся, но практически сразу скрылся за дверью спален.

Я схватилась за голову и закрыла глаза. Как же я устала зависеть от Джорджа, постоянно ждать того, что он обратит на меня внимание, улыбнется и сделает хоть что-нибудь, чтобы я перестала чувствовать себя одинокой и обделенной. Мне хотелось свободы, хотелось ровно дышать и спокойно жить, не зная, что такое нехватка любимых глаз. Зачем, черт возьми, Бог позволил нам сблизиться, если мы никогда не сможем быть вместе? Почему я должна жить с этой невыносимой ноющей болью в груди, стискивать зубы от ревности, улыбаться и врать всем, а иногда даже самой себе. Порой мне так хочется рассказать кому-нибудь о том, как сильно болит и как хочется выть раненой волчицей от осознания жестокой реальности, хочется, чтобы меня услышали. Услышали и поняли. Но, пожалуй, гораздо проще, когда этот секрет – только мой, когда мне не нужно переживать, что об этом узнает кто-то еще. Когда нет этих жалостливых взглядов, этой жажды оказать помощь, тем самым только портя все, что мною так бережно построено. Я сравнивала наши с Джорджем отношения ( отношения! Боже, как это громко звучит ) с карточным домиком, который может в любой момент разрушиться и оставить после себя груду никому ненужного хлама, являющегося моими воспоминаниями, чувствами, моей болью.

Я так задумалась, что не заметила человека, севшего рядом со мной. Он приобнял меня за плечи, и я вздрогнула, тут же подняв голову. Скажите мне, что это сон, иначе я умру от переизбытка чувств, которые сейчас разрывали мою грудную клетку.

– Ты в порядке, Гермиона? – взволнованно поинтересовался Джордж.

– Да, просто… – Я замялась.

А что я скажу?

«О, Джордж, все в порядке, за исключением того, что я безмерно тебя люблю, а ты меня не замечаешь и вообще чихать ты хотел на все мои чувства!»

Или: «Мне так невыносимо хочется тебя сейчас поцеловать, что лучше уходи, если не хочешь потом всю жизнь скрываться от моего преследования».

– Опять этот что-то натворил? – нахмурился рыжий, кивая в сторону спален мальчиков. – Тогда считай, что Рона уже нет в живых.

Я слабо улыбнулась, заметив задор и огонек в любимых глазах. Джордж провел пальцами по моему плечу, как бы напоминая, что его рука все еще покоится там, и не против ли я этого жеста. Но, конечно же, я была не против.

– Нет. Просто мы завтра с ребятами собирались вместе пойти в Хогсмид, так как вся эта чушь с Валентиновым днем нам не интересна, но тут выяснилось, что Гарри пригласил на свидание Чжоу.

– И что? – искренне недоумевал парень. – Это же отличная возможность провести время вдвоем с Ронни.

– Я не хочу идти туда вдвоем с Роном, – пояснила я.

– Да ладно тебе, Грейнджер, не будь занудой! – развеселился парень.

– Я пойду с Роном, если ты пригласишь Алисию! – Я хитро сощурилась, а парень почесал затылок.

– Но мы же друзья.

– Мы с Роном тоже, – Я победно скрестила руки под грудью.

– Твоя взяла, – буркнул парень. – Будем с тобой торчать в школе, как олухи.

– И ничего в этом плохого нет, – заметила я. – Дурацкий праздник.

– Не ворчи. – Он щелкнул мне по носу. – Пошли-ка спать.

Я лишь утвердительно кивнула, поднимаясь с места. Без близости Джорджа стало как-то тоскливо и слишком холодно, как будто в этом человеке сосредоточилось все тепло, мое личное солнце, согревающие своими лучами.

– Спокойной ночи, Гермиона, – пожелал парень.

– И тебе приятных снов.

Засыпала я с какой-то легкостью и умиротворением, ведь Джордж никуда не пойдет с Алисией, считая ту своей подругой. Наверное, она расстроится, но меня это сейчас заботило меньше всего.

Когда я спустилась днем в гостиную, то увидела Рона, который нервно переминался с ноги на ногу возле лестницы в спальни девочек. Он постукивал пальцами по перилам и о чем-то увлеченно размышлял.

– Доброе утро, – с улыбкой поприветствовала я.

– Гермиона, пойдешь со мной в Хогсмид? – выпалил на одном дыхании рыжик.

– Рон, я… Что? – изумилась я.

В этот момент через гостиную прошествовал Джордж, обнимая Алисию за плечи, а следом за ними шли Фред за ручку с Анджелиной. Джордж посмотрел сначала на сияющего в предвкушении Рона, а затем на изумленную меня, и весело подмигнул, многозначительно кивнув на младшего брата.

Джордж позвал Алисию на свидание. И это я по глупости подкинула ему идею. Хотелось провалиться от осознания того, насколько же я беспросветная и невероятная тупица.

– Гермиона? – послышался взволнованный голос Рона. – Так мы идем или как?

– Рон… – Я замялась, стараясь скрыть глаза, полные слез. – Я себя что-то плохо чувствую, извини.

Друг заметно поник и выдавил из себя вымученную улыбку, а затем пожал плечами.

– Ничего страшного, ты поправляйся. – Я коротко кивнула и побежала наверх.

Как только дверь за мной закрылась, и я очутилась в пустой комнате, сразу же скатилась вниз по стене, обнимая колени и прижимая их к груди. Я больше не могла терпеть эту боль, больше не могла делать вид, что все хорошо. Меня разрывало изнутри на части. Если говорят, что сердце не умеет любить, и оно лишь качает кровь, то почему, когда так чертовски тяжело, болит что-то слева? Даже такие терпеливые и стойкие люди, как Гермиона Грейнджер, иногда ломаются. И, наверное, это страшно.

Я бы написала Джорджу письмо, где описала бы все, что испытываю, все те муки ада, сквозь которые прохожу немыслимое количество времени. А в самом углу пергамента бы подписала всего одну пафосную фразу: «С любовью ненавижу».

========== Глава 9. ==========

Я ненавидела Джорджа за то, что он продолжает причинять мне боль и ломать мою броню. Я ненавидела Алисию, которая вообще появилась на свет и отбирает его у меня. Я ненавидела Рона, который крутится вокруг меня и постоянно мешает. И, конечно же, я ненавидела саму себя просто за то, что смею думать обо всем вышесказанном, смею винить людей, которые, в общем-то, не виноваты во всех моих бедах и несчастьях. Джордж не заставлял меня в себя влюбляться и, безусловно, ничего не обещал: никакой сказки, никакой любви до гроба – ничего. Алисия такая же жертва, как и я, правда, везет ей чуть больше, и она проносит внутри себя такую же колоссальную боль, но улыбается, не обращая внимания на то, как порой сдавливает грудную клетку. А Рон и я сама… Человек не властен над своим сердцем, никого нельзя считать преступником за то, что он полюбил, разлюбил или так и не смог полюбить. Верно? Поэтому я немедленно должна прекратить дрожать, как последний оставшийся на ветке и самый стойкий осиновый лист, перестать битый час себя обнимать и жалеть, убаюкивая, лелея свою боль, и взять ситуацию под контроль.