Текст книги "Запредельно близко (СИ)"

Автор книги: Stasy Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Я подошла к окну и отодвинула бежевые занавески в сторону, чтобы рассмотреть пейзаж вокруг дома. Моему взору предстало лишь широкое поле, а впереди только бескрайние леса, пугающие своими масштабами. На улице рассветало, что значило, что я пробыла в одиночестве в чужом доме всю ночь. В голове мелькнула мысль, что я заперта в золотой клетке, из которой нет выхода, и мне суждено прожить в такой изоляции черт знает сколько времени. Поежившись, я вновь всхлипнула и отложила письмо Рона на ближний стол, а затем обхватила себя руками и прикрыла глаза.

Я почувствовала себя очень паршиво и невероятно одиноко, как будто была одна во всем мире, и меня никто не услышит, оставив гнить здесь остаток дней. Внизу послышался какой-то шум, напоминающий хлопки трансгрессии, и я, выудив волшебную палочку, медленно и, стараясь не шуметь, стала спускаться в гостиную. На одной из последних ступеней я замерла и увидела всю семью Уизли в сборе, с ними Сириус, а также Кингсли, с которым о чем-то спорила Молли.

Меня не сразу заметили, но как только это произошло, женщина, причитая, направилась ко мне и заключила в свои объятия, от которых стало чуточку теплее.

– Ох, моя милая, слава Мерлину, с тобой все в порядке!

Я прикусила губу, ощутив прилив вины за то, что ее сын находится в опасности, в то время как я сижу без дела взаперти.

– Молли, я повторяю, вам пока лучше пожить у Билла и не рисковать возвращаться в Нору! – настаивал Кингсли. – Добрый вечер, Гермиона.

Я кивнула.

– Я думаю, что завтра мы уже сможем вернуться и заняться восстановлением дома, а также наложением защитных чар, – не унималась она.

– Они только этого и ждут! Артур, скажи ей!

Артур Уизли молчал какое-то время, избегая взгляда жены и приятеля, а потом тяжело вздохнул и произнес:

– Молли, нам и, правда, лучше пока пожить в Ракушке. Хотя бы неделю.

Миссис Уизли всплеснула руками, но перечить не стала, лишь ворчливо пробурчала себе под нос о том, что нет смысла стеснять сына и его новоиспеченную жену.

Окинув взглядом присутствующих, я остановилась на одинаковых веснушчатых физиономиях близнецов, которые о чем-то перешептывались и периодически ухмылялись. Еле подавив в себе желание – отлупить Джорджа первым попавшимся томом, я решила узнать, что все-таки происходит.

– Что это за дом?

– Это мой дом, – объяснил Кингсли. – Но я здесь давно не живу, потому что… – Он осекся, но тут же продолжил. – В общем, теперь это ваш с Сириусом дом, точнее временное пристанище.

От моего взгляда не укрылось, что глаза мужчины вмиг стали еще более темными, нежели обычно, и в них читалась бесконечная грусть и тоска, от которой у меня почему-то защемило в груди.

– Но почему я должна отсиживаться здесь? То, что Гарри и Рон бросили меня как ненужную вещь, не значит, что я не могу помогать Ордену, – вспылила я.

– Сейчас очень небезопасное время, учитывая, что министерство теперь во власти Того-Кого-Нельзя-Называть, – дипломатично ответил хозяин дома.

– Я не совсем понимаю…

– На маглорожденных объявлена охота, Амбридж, наконец, занимается любимым делом без угроз для себя. – Звенящие нотки стали прозвучали во всегда теплом голосе Джорджа, и я вздрогнула. – Начнется переаттестация многих волшебников, чья кровь не так чиста, как должна быть, по мнению Вол…

– Не произноси его имя! – угрожающе воскликнула Молли.

– … по мнению Сами-Знаете-Кого, – закончил Джордж.

– А Гриммо? – не унималась я.

– Эти олухи считают, что там небезопасно, учитывая, что Нюниус оказался предателем. А я всегда знал, что этот ублюдок слишком глубоко сунул свой нос в дела Ордена! – фыркнул Сириус.

Я коротко кивнула и только сейчас увидела сидящую в углу Джинни, которая смотрела в одну точку, и ее явно трясло. Я подошла к ее креслу, уселась на подлокотник и без слов обняла девушку, прекрасно понимая, что ей страшно так же, как и мне, а, возможно, еще больше, ведь Гарри – это цель того, кто сейчас пришел к власти в магическом мире.

– Милая, надеюсь, ты понимаешь, что в Хогвартс тебе тоже путь закрыт? – ласково и с долей сожаления спросила миссис Уизли.

– Да. А Джинни…?

– К сожалению, она должна туда отправиться, и так пропажа Рона вызовет вопросы, но, хвала Мерлину, с этим есть возможность разобраться, – заверил Артур.

– Этот дом защищен настолько сильно, что Пожирателям никогда вас не достать, – перевел тему Кингсли.

– И сколько все будет продолжаться? – тихо поинтересовалась я, поглаживая Джинни по руке.

– Если бы я знал. – Мужчина пожал плечами.

– Мы будем навещать вас настолько часто, насколько позволят правила безопасности, чтобы не привлекать внимания, – заверила миссис Уизли, поджав губы.

– Мы займемся перемещением ваших вещей, а также продуктов питания, – вклинился Артур Уизли, кивнув на близнецов.

– Надеюсь, ты умеешь готовить, Гермиона? – ухмыльнулся Сириус, подмигнув мне.

– Последний раз, когда я готовила, папа слег с отравлением, – пожала плечами я, а затем прикусила губу, но не от насмешек Фреда, а от упоминания о родителях, по которым я безгранично тосковала.

– Кажется, я умру немного раньше, чем планировал, – усмехнулся мужчина. – Можно посмотреть мою комнату?

– Первая дверь, – кивнул Кингсли, и Сириус тут же поплелся наверх, бросив на ходу:

– Вздремну хоть.

– Дорогая, вы с Джинни отправляйтесь в Ракушку, а мы за необходимыми вещами для Гермионы, – давал указания мистер Уизли.

– Па, я вас догоню, – кивнул Джордж.

Один за другим стали раздаваться хлопки трансгрессии, пока, наконец, в маленькой гостиной ни остались только я и Джордж. Парень неловко переминался с ноги на ногу, а я старалась не смотреть на него, чтобы подавить ту злость, что кипела внутри только при одном взгляде на его лицо.

– Ты прочел мое письмо от Рона? – внезапно даже для самой себя спросила я, вызвав легкое удивление в глазах юноши.

– Нет, оно же не мне предназначалось.

– А когда это тебя останавливало?

– Я никогда не читал твои письма, так делала только ты, – укорил он.

Я замолчала и отвернулась, а Джордж через несколько мгновений подошел ко мне ближе и попытался осторожно взять за руку, которую я моментально одернула и перевела свирепый взгляд на парня.

– Не прикасайся ко мне, – сквозь зубы процедила я.

– Ладно, – сдался он и сделал шаг назад.

– Как ты мог? – выпалила я. – Как ты мог участвовать во всем этом?

– Я забочусь о тебе, также как и ребята. – Он пожал плечами.

– Мне не нужна эта чертова забота, я взрослая девочка и в состоянии сама решить что делать!

– Ты привыкла все делать сама, поэтому тебе и чуждо такое, но привыкай, что есть люди, готовые защищать тебя. Хватит притворяться сильной, Гермиона.

– Катись ты со своей заботой, – прошипела я, а Джордж закатил глаза. – Если Гарри или Рон погибнут, то в этом будешь виноват ты.

– О, брось! – простонал юноша. – Ты полагаешь, что, если чего, сможешь их спасти?

– По крайней мере, мы были бы вместе, и я бы не чувствовала себя так омерзительно, не волновалась бы за них. Как мне жить с таким бременем? Ты об этом подумал?

– Зато ты будешь жить. – Я нервно усмехнулась, скрывая подступившие яростные слезы. – Я обещал Рону заботиться о тебе и защищать тебя, да если бы и не обещал, все равно бы заботился, так что хочешь ты того или нет, тебе придется терпеть мое общество.

Я фыркнула и демонстративно отвернулась.

– Можешь вообще никогда больше со мной не разговаривать, ненавидеть меня, презирать, но зато я буду уверен, что ты цела, а остальное уже не имеет смысла.

Я поджала губы и сморгнула слезы, которые так некстати застыли в моих глазах, а затем обернулась.

– Уходи, Джордж. Я не хочу тебя видеть.

Парень дернулся, в его глазах мелькнула обида вперемешку с болью, но уже спустя несколько секунд взгляд стал непроницаемым и серьезным. Ему удалось проглотить свои чувства и запереть их на сто замков от меня.

– Ты уверена? – Лишь спросил он.

– Да, я абсолютно уверена, что больше не хочу лицезреть твое лицо, от которого меня сейчас просто воротит, – ядовито ответила я, повышая голос.

Джордж выпрямился, кивнул и в ту же секунду аппарировал, оставляя меня наедине с ноющей болью и съедающей обидой. Пнув стол, я плюхнулась в кресло и схватилась за голову, с силой зажмурившись, чтобы сдержать поток слез, который был уже на подходе. Джордж сам виноват в той выстроившейся стене, что так стремительно возникла между нами, и я была не уверена, что смогу его простить.

– Слушай, может, не стоило так с парнем? – послышался хриплый голос Сириуса, и я подняла голову. – Я не подслушивал. – Он ухмыльнулся. – Просто вы так громко разговаривали, что я не смог заснуть.

– Все из-за него. Рон и Гарри сейчас в опасности во многом из-за того, что он, видите ли, позаботился обо мне. – Я хмыкнула.

– Не списывай со счетов и ребят, они ведь тоже были инициаторами побега. – Я промолчала, и Сириус, взяв стул, уселся рядом со мной. – Послушай, я понимаю, что ты рассержена, обижена, волнуешься, и я тоже волнуюсь, ведь Гарри – это вся моя семья. – Я посмотрела в темные глаза мужчины и отчетливо понимала, что это так. – Но не стоит срывать свою злость на Джордже, он хотел как лучше.

– А получилось как всегда, – заключила я.

– Он любит тебя, и ребята любят тебя.

– Они все предали меня. – Я всхлипнула.

– Отчасти согласен, – примирительно изрек он. – Но посмотри на это с другой стороны: разве ты бы не хотела уберечь их?

– Не таким же способом! – возразила я.

– То есть, если бы была возможность, ты бы все равно потащила близкого человека на опасность? – Сириус изогнул бровь.

– Я не знаю, Сириус. Хватит, пожалуйста, мне и так плохо, – взмолилась я, стараясь перевести тему, чтобы не соглашаться с ним.

– Сейчас нет другого выхода, кроме как смириться и попытаться выжить здесь. Из-за охоты на маглорожденных волшебников ты в еще большей опасности, и они это понимали.

– Они не знали этого, – скептично заметила я.

– Не суть. – Сириус нахмурился. – Будем считать, что они предвидели это.

– Для предвидения и мозгового штурма им как раз нужна я! Ох, Мерлин, если с ними что-то случится, я не переживу…

– Не кисни, Гермиона. – Сириус улыбнулся и обнял меня за плечи. – Зато у тебя будет куча времени, чтобы научиться сносно готовить и экспериментировать на мне, а не на своем будущем супруге. У меня-то желудок крепкий! – хохотнул он, и я против воли смогла слабо улыбнуться. – А сейчас иди и поспи, ты слишком устала.

– Я не уверена, что смогу.

– А ты попробуй. – Он обезоруживающе улыбнулся.

Я кивнула, понимая, что Сириус, вероятно, во многом прав, и поднялась с места, но в самом конце лестницы замерла и обернулась. Мужчина вопросительно посмотрел на меня.

– Почему Кингсли больше не живет в этом доме?

Сириус тяжело вздохнул и отвел взгляд.

– Четыре года назад его жену убили Пожиратели. Вирджиния носила под сердцем малыша, поэтому с ее смертью наш Кингсли так и не смог смириться, а этот дом хранит слишком много воспоминаний.

Я ахнула, постояла еще несколько минут и, так и не найдя что ответить, побрела в спальню. Кругом, куда ни глянь, находились люди с надломленными жизнями, люди, понесшие слишком много потерь, перенесшие колоссальное количество боли. Не хотелось верить, что такой добрый, отважный, сильный и светлый человек как Кингсли Бруствер хранит в сердце боль утраты, которая сдавливает грудную клетку и щемит при одном только воспоминании. А эти воспоминания, наверное, преследуют его ежеминутно и не отпускают.

Как только моя голова коснулась подушки, я погрузилась в сон без каких-либо сновидений, что было удивительно, и проспала до утра следующего дня. Когда я проснулась, у кровати стоял небольшой чемодан с моими вещами, которые я сразу же принялась разбирать и складывать в шкаф. И только потом заметила, что та самая приглянувшаяся мне ваза василькового цвета больше не пустовала – в ней стоял букет красивых полевых ромашек. Я подошла ближе и вдохнула их едва уловимый аромат, который все равно был не способен заставить меня перестать злиться на Джорджа.

После того, как Гарри и Рон исчезли, время для меня остановилось, дни сливались в одно серое пятно, а беспокойные сны одолели сознание. Я всеми силами старалась занять себя чем-то, чтобы не умереть с тоски. Наверное, мне стоит поблагодарить Сириуса, который не давал унывать, всячески подбадривал и шутил, чем порой напоминал близнецов, а в частности Джорджа. Глядя на Сириуса я могла представить, каким будет Джордж через много лет: все таким же ребенком в душе, неутомимым весельчаком, способным одной улыбкой, одним взглядом вселить в сердца окружающих радость и надежду, заставить поверить в лучшее. Мне невероятно повезло, что со мной под одной крышей живет именно Сириус Блэк – человек, который заполняет пустоту в моей душе, которая образовалась с отсутствием Джорджа. Нет, конечно, он иногда приходил, как и обещал, приносил продукты, пытался со мной поговорить и вести себя, как ни в чем не бывало, но постоянно натыкался лишь на холод с моей стороны. И в итоге его приход стал однообразным: он здоровался со мной, перекидывался ехидными и шутливыми репликами с Сириусом, иногда засиживался с ним до вечера, а затем уходил.

Иногда приходила миссис Уизли, интересовалась, не умираем ли мы с голоду и не лезу ли я на стену из-за характера Сириуса. Я всегда вежливо улыбалась и отрицательно мотала головой. Не говорить же ей, что вот уже два года не могу жить без человека с подобным характером и начинаю жутко жалеть, что так с ним обращалась, в итоге окончательно оттолкнув, а поговорить, помириться не позволяет пресловутая гордыня и обида, которая все еще давит на меня.

Свободное время я проводила либо на кухне, стараясь научиться готовить и перестать травить Сириуса своей стряпней, что, в конце концов, стало получаться с переменным успехом, либо читала, так как библиотека у Кингсли была что надо. Садилась в чудесном саду перед домом и погружалась в вымышленный мир, иногда цепляясь взглядом за безнадежно заросший и испорченный розарий, который был явно делом рук жены Кингсли. При этих мыслях сердце невольно сжималось, и я старалась поскорее перестать думать об этом и представлять их возможную семью. По вечерам мы с Сириусом частенько садились перед камином и играли в шахматы, точнее он меня учил в них играть, что у меня со временем тоже стало получаться, но мне все равно было далеко до Рона.

Рон.

Интересно, как они там с Гарри? Удалось ли что-то выяснить? Когда я говорила об этом с Сириусом, то проболталась про медальон, и мужчина, нахмурившись, выдвинул гипотезу о том, кем мог быть тот самый Р. А. Б – Регулус Арктурус Блэк, приходящийся братом Сириусу. Я тогда вознегодовала, что никак не могу поделиться сведениями с друзьями, и смогли ли они сами докопаться до истины? Я безумно скучала по ним, с каждым днем все сильнее.

В канун Рождества я еле смогла заставить Сириуса помочь мне с уборкой дома. Тот нехотя согласился после многочасовых уговоров, и мы, наконец, начали подготовку к празднику. Люпин очень любезно презентовал нам в гостиную пушистую и раскидистую ель, которую пришлось наряжать Сириусу, ведь я, наученная горьким опытом, знала, что не справлюсь без посторонней помощи. А сама взялась за приготовление рождественского ужина, который пообещала Сириусу не испортить.

К вечеру, когда все было готово, в гостиной послышался хлопок аппарации, и я, сняв испачканный фартук, поспешила туда. Джордж с Сириусом уже обменивались любезностями и взаимными подколами, пока я стояла в проходе и не решалась шагнуть вперед.

– О, Гермиона! – Первым меня заметил Блэк. – Джордж принес подарки от Молли.

– Мило, – скомкано ответила я, мысленно хлопнув себя по лбу за сухое высказывание.

Радостная улыбка Джорджа тут же сменилась привычным безразличным выражением лица, и он отвернулся. Сириус неловко кашлянул, подхватил пакет и направился в кухню, но остановился возле меня и шепнул:

– Если ты сейчас же не помиришься с ним и продолжишь издеваться над вами обоими, я запру вас в спальне и не открою дверь, пока не услышу ваше примирение. – Он соблазнительно изогнул бровь, а я залилась румянцем.

– Сириус! – шикнула я.

– Уже ухожу, – хохотнул он и скрылся за дверью.

– С наступающим Рождеством, – сухо поздравил Джордж.

– И тебя, – тихо отозвалась я.

Юноша посмотрел на часы.

– Что ж, мне уже пора, я обещал маме, что не задержусь.

– Постой! – истерично выпалила я и тут же себя одернула, когда он заинтересовано посмотрел мне в глаза. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Грейнджер, если ты в очередной раз хочешь сказать о том, какой я ублюдок, и что это я виноват, если с ребятами что-то случится, что ты не хочешь меня больше видеть, то можешь промолчать, я уже наслушался. Поэтому спешно трансгрессирую, чтобы не портить тебе праздничное настроение своей физиономией, от которой тебя воротит, – саркастично ответил он, и я поджала губы.

– Я вовсе не это хотела сказать.

– Неужели что-то новенькое придумала? – Он насмешливо изогнул бровь. – Но, увы, я не настроен на подобные беседы, так что счастливого Рождества.

– Да подожди ты! – рявкнула я, схватив его за локоть. – Прости меня, ладно? Я ужасно себя вела по отношению к тебе, поэтому отчасти виновата.

– Отчасти? – усмехнулся парень.

– Я все еще злюсь на тебя. – Я нахмурилась.

– Когда-нибудь ты сможешь меня понять, но я рад, что ты смогла хотя бы частично признать свою вину.

– Ты невозможен! – Я всплеснула руками.

– А на что ты рассчитывала, позволь узнать? – Он внимательно посмотрел мне в глаза. – Знаешь ли, мне было не очень-то приятно знать, что ты меня видеть рядом с собой не хочешь, воротишь нос и демонстрируешь все безразличие, которое в один момент стала испытывать ко мне.

– Ты должен меня понять! – обреченно выдохнула я.

– Должен? – изумился он, а затем мрачно усмехнулся. – Я не должен этого делать в принципе, но я это делал, пытался понять тебя, пытался с тобой общаться, но бегать за Вашим Величеством тоже не намерен. Я почему-то попытался тебя понять, а ты меня нет.

– Если бы я не пыталась, то не извинялась бы сейчас, – уверенно заверила я.

Мы оба замолчали, ощущая неловкость ситуации, которая окутала нас. Я размышляла о том, что веду себя как эгоистичная капризная девчонка и, пожалуй, впервые именно я не права в нашем разладе. Интересно, а о чем думает Джордж? И возможно ли восстановить наши взаимоотношения или мы так и останемся друг другу чужими? Нет, чужими мы точно не будем, но лучше уж ими, чем близкими без возможности быть рядом и начать все с нуля.

– Мне уже пора.

– Ты не останешься? – запаниковала я. – Я приготовила ужин, вроде бы получилось сносно. Конечно, не так, как у миссис Уизли, но… – Я замолчала, прикусив губу, когда заметила тень улыбки на губах Джорджа.

Парень подошел ко мне ближе и взял за руку, отчего по телу проскочил электрический ток.

– Грейнджер, обещаю, у тебя еще будет возможность отравить меня своей стряпней. – Джордж приблизился и поцеловал меня в висок, а я улыбнулась.

– И ты будешь тактично улыбаться и говорить, что все очень вкусно? – Парень хихикнул.

– Каждый день.

Когда он аппарировал, я прокрутила в голове весь наш разговор и зацепилась за последнюю фразу. Каждый день. Значит ли это, что он… что я… что мы…? Я прикусила губу, стараясь не улыбаться как идиотка и не закричать от переполнявшего меня в этот момент счастья.

Я вошла в кухню с серьезным лицом и принялась раскладывать тарелки, чувствуя на себе насмешливый взгляд Сириуса.

– Что? – не выдержав, раздраженно спросила я.

– Мне кажется, вы слишком медлите, не выводя отношения на новый уровень.

– О чем ты? – недоумевала я.

– О том, что я ожидал тебя увидеть на кухне не раньше чем через час.

Несколько секунд я осмысливала сказанное мужчиной, а затем почувствовала, как щеки загораются праведным огнем, а сама я готова провалиться от стыда и смущения.

– То, что мы с тобой близко общаемся, не дает тебе права советовать мне такое, – на выдохе ответила я, опустив взгляд в стол.

– Брось! – отмахнулся он и забрал у меня тарелку, которую я уже натерла до блеска кухонным полотенцем. – Вы оба уже взрослые, а секс – это естественно.

– Сириус! – предупреждающе шикнула я.

– Молчу, – хохотнул он. – Давай уже ужинать, я голоден как волк.

За эти долгие месяцы, что я провела взаперти, Сириус стал для меня еще одним братом – старшим братом, с которым было весело, интересно и спокойно. И только ему я позволяла порой лезть не в свое дело, потому что знала – он такой, а близких людей нужно принимать такими, какие они есть, пусть и со всеми недостатками. Хотя я еще была не уверена, недостаток ли это. После той рождественской ночи я стала все больше и чаще задумываться над его словами, каждый раз смущенно жмурясь и отгоняя стыдливые мысли.

В один из мартовских вечеров к нам в гости пожаловали Люпин и Тонкс, которая хоть и выглядела уставшей, вся лучилась счастьем приближавшегося материнства. Немного посидев в компании, я извинилась и поднялась к себе в спальню, так как не очень хорошо себя чувствовала, да и необъяснимое чувство тревоги одолевало мое беспокойное сердце. Не проходило ни дня, что бы я не думала о Гарри и Роне, и с каждым разом эти мысли были все менее радужными. Я легла на спину и принялась смотреть, как ветер перегоняет кучерявые облака по небу: это занятие помогало мне порой отвлечься и подумать о чем-то другом.

В дверь постучали, а затем в проеме показалось сначала пузо Нимфадоры, а затем и сама девушка с озорным выражением лица. Я слабо улыбнулась и села, облокотившись о стену.

– Ты чего так быстро ушла?

– Неважно себя чувствую, – отмахнулась я. – Как ты? Наверное, тяжело с такой ношей ходить.

Она хихикнула и устроилась рядом со мной, кое-как стараясь не перекатиться набок.

– Задача не из легких, это верно. Постоянно опухшие ноги, которых даже невидно, спина затекает и болит, передвигаться так вообще невозможно практически. Раньше тошнота еще мучила и головокружения.

– Тебя можно считать героиней! – со смехом сказала я.

– Еще пока нет, а вот через месяцок, думаю, можно. – Тонкс мечтательно улыбнулась, и я невольно загляделась на ее преображение и счастливые глаза.

– Я, наверное, никогда не смогу повторить этот путь. – В подтверждение я отрицательно помотала головой.

– Это ты пока так думаешь! – заверила она. – Я тоже так считала, пока не встретила Римуса. Знаешь, смотришь на этого человека и понимаешь, что любишь его до такой степени, что даже дыхание перехватывает! А когда знаешь, что носишь под сердцем частичку вашей любви, которая будет, возможно, похожа на него… Это ни с чем несравнимое счастье, поверь.

Я улыбнулась, дивясь тому, как Тонкс рассказывает об этом. Она заражает и меня тем счастьем, что испытывает и дарит его окружающим. Наверное, рано или поздно я тоже захочу ребенка от Джорджа. Возможно, уже хочу, просто еще не поняла окончательно, ведь моя любовь к нему имеет ту же силу, что и любовь Нимфадоры к своему мужу.

– Вы заслуживаете счастья больше, чем кто-либо другой, – справедливо заверила я.

– Не больше тебя. – Она мне подмигнула, и я смущенно улыбнулась. – Джордж хороший парень.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я, и Тонкс расхохоталась.

– Я же не слепая, и видела, как вы друг на друга смотрите. – Она взяла меня за руку и ободряюще улыбнулась. – Береги то, что у вас есть. Оберегай всеми силами и ни в коем случае не потеряй, ведь такой шанс может выпасть лишь однажды.

– Спасибо тебе, – искренне поблагодарила я и улыбнулась.

Тонкс помогает мне принимать решения и осознавать всю ситуацию уже во второй раз. Надеюсь, я когда-нибудь смогу отблагодарить ее за неоценимый вклад в мою жизнь.

– Ах, вот они где! – с улыбкой сказал Люпин, застывший на пороге открытой двери, а за его спиной стоял Сириус с хитрым взглядом.

– Женские секретики. – Блэк шутливо закатил глаза.

– Гермиона, как ты живешь с этим старым развратником? – притворно удивилась Тонкс, и я расхохоталась.

– Могу спросить тебя о том же самом! – обиженно ответил Сириус, кивнув на Римуса.

– Мы бы с вами еще поспорили, но моей жене пора отдыхать. – Люпин заботливо помог девушке встать.

– И так всегда! – с наигранным расстройством ответила Тонкс и все же улыбнулась. – До встречи, Гермиона!

Подмигнув, девушка взяла мужа за руку, и они покинули наш дом, но вопреки моим ожиданиям с их уходом не исчезло то тепло, что они принесли с собой.

Я очень долго думала, что могу подарить Джорджу на день рождения, но, находясь постоянно взаперти, у меня не было ни малейшего варианта, а баловать его своими кулинарными шедеврами было очень рискованно. Сириус услужливо подкинул мне идею надеть свое самое красивое нижнее белье, обвязаться красной подарочной лентой и преподнести себя в качестве подарка. Разбив от неожиданности тарелку, которую мыла в тот момент, я возмущенно укорила веселящегося мужчину и попыталась поскорее ретироваться с кухни. Но, к своему стыду, уже вечером я всерьез задумалась над его предложением, которое почти сразу же было отброшено мной в ящик для хранения мыслей до востребования. Хотя я полагала, что это «востребование» не понадобится мне никогда.

Однако первое апреля наступило, и я, скрепя сердце, все-таки приготовила торт, который оказался очень даже съедобным. Сириус весь день меня подкалывал, а к вечеру скрылся в спальне под предлогом, что ему нездоровится. Как раз в этот момент в гостиной появился Джордж, и я поспешила к нему.

– Грейнджер, мне кажется, или у вас пахнет едой, а не гарью? – Он ухмыльнулся.

– Тебе не кажется, – улыбнулась я и поцеловала парня в щеку, а затем прошептала: – С днем рождения!

– Спасибо. – Он широко улыбнулся. – А где Сириус?

– Он, кажется, плохо себя чувствует, – отмахнулась я.

– Ты на нем тестировала ужин? – Парень ехидно изогнул бровь, и я расхохоталась.

– Это останется моей тайной.

Весь вечер мы разговаривали, смеялись, вспоминали былые времена, Джордж порой заставлял меня краснеть про упоминании о каком-то событии, да и ужин впервые получился даже не сносным, а действительно вкусным. Я смотрела в озорные глаза Джорджа, любовалась его задорной улыбкой, слушала родной тембр голоса и медленно сходила с ума от осознания того, насколько я люблю это человека. Моментами мне даже становилось нечем дышать, как говорила Тонкс. Сейчас, когда мы сидели в гостиной перед разожженным камином рядом, когда он обнимал меня за плечи, я отчетливо поняла, что хочу прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Хочу вот так вечерами сидеть перед камином и просто молчать, зная, что этого достаточно. Хочу сына от него с такими же огненными волосами и яркими веснушками на бледной коже. Хочу готовить только для него его любимый шоколадный торт. Я хочу только его, только Джорджа. Всего. Всецело.

– Почему ты так смотришь? – смущенно спросила я.

– Потому что хочу тебя поцеловать.

Мое сердце забилось с удвоенной силой и чуть не выпрыгнуло из груди, пока его лицо приближалось к моему. Вновь коснувшись его губ, я потеряла над собой контроль, разум капитулировал, оставляя сердце за главного.

Джордж крепко обнимал меня, но в то же время очень нежно проводил пальцами по спине, наверное, считая каждый позвонок, а от его касаний шаловливые мурашки обступали мое тело. С каждым мгновением поцелуй становился все настойчивее, испарялась робость, так присущая мне, уступая место инстинктам и желаниям. Я обвила шею Джорджа руками и зарылась пальцами в мягкие волосы, сминая их в ладони. Он тем временем переместил свои губы на мою шею, заставляя меня задрожать всем телом и прикрыть глаза от неведомых ранее и совсем незнакомых ощущений. Я шумно выдохнула, и в этот момент губы Джорджа вновь накрыли мои, а его руки блуждали под моим свитером, изучая обнаженную кожу. Я немного отстранилась, чтобы посмотреть в потемневшие и полные желания глаза парня. Он тяжело дышал, но не торопился.

– У меня не было возможности приобрести тебе подарок, поэтому… – Я замялась, чувствуя, как смущение возвращается ко мне. – Я хочу подарить тебе то, что нельзя купить.

На этих словах я подалась вперед, снова целуя его губы и прижимаясь всем телом к нему. Джордж немного помедлил, но вскоре навис надо мной, бесстыдно продолжая руками изучать изгибы моего тела. Я аккуратно провела пальчиками по его шее и принялась медленно расстегивать его рубашку, а затем, едва касаясь, провела по груди и животу. Каждая мышца его тела была напряжена, что давало мне надежду, что я делаю все правильно. Но в какой-то момент Джордж отстранился, и я непонимающе, даже с ноткой страха, посмотрела ему в глаза.

– Мы не можем так поступить с Роном.

– Причем тут Рон? – чуть ли не взвизгнула я от досады.

– Он просил тебя дождаться его.

– Ты же сказал, что не читал мое письмо, – скептично отозвалась я, когда Джордж выпрямился и отодвинулся от меня.

– О, ты, правда, думала, что его не прочел? – Он ухмыльнулся и изогнул бровь.

– Как ты мог? – возмутилась я, садясь ровно и поправляя свитер.

– Брось, теперь мы квиты. – Юноша обезоруживающе улыбнулся. – Никогда бы не подумал, что он это сам написал.

– Ну, куда тебе до него, мистер «ты же помнишь, что я не здороваюсь», – спародировала я, все еще чувствуя злость на него.

Не уверена, что злилась только за то, что тот прочел письмо, которое предназначалось лишь для моих глаз…

Джордж усмехнулся, застегивая пуговицы на рубашке, а я внимательно следила за манипуляциями его пальцев словно загипнотизированная.

– Эй, я обещаю, что все изменится, как только Рон вернется, и вы поговорите. – Джордж приблизился ко мне и оставил короткий поцелуй на губах.

Я глубоко вздохнула, стыдясь своего порыва, и опустила глаза.

– Ты прав, нельзя так поступать.

– Мне, наверное, пора, – лениво протянул он, поднимаясь на ноги. – Но, Грейнджер, подарок прибереги, вручишь, когда появится возможность. – Юноша мне подмигнул, и я залилась румянцем.

– Обязательно, – сквозь зубы процедила я.

Джордж уже хотел аппарировать, но подошел ко мне, наклонился и поцеловал в губы. Как только я стала закрывать глаза, наслаждаясь, он отпрянул, и я едва смогла побороть разочарованный стон.

– Грейнджер, это не отменяет того, что я тебя люблю, ясно?

Мои глаза округлились, а сердце со всей силы ударилось о грудную клетку. Джордж улыбнулся, заправил выбившийся локон мне за ухо и трансгрессировал.

Все приходит только к тем, кто умеет ждать.

========== Глава 20. ==========

Не знаю, насколько эта глава получилась интересной, учитывая малое количество Джомионы, но она должна была быть. А вся развязка в следующей)

А вот и музыка для создания атмосферы: Brand X Music – World Without End

Наступил май, а вестей от друзей так и не было. Мне не верилось, что я уже целых девять месяцев сижу взаперти без возможности помогать в борьбе. Я – Гермиона Грейнджер, которая постоянно влипает в неприятности вместе с Гарри и Роном, почти год живу затворническим образом жизни, как последняя трусиха. Каждый новый день похож на предыдущий, и нет ни одной возможности что-то изменить. А что если друзья уже мертвы? Что тогда делать? Как я буду смотреть в глаза миссис Уизли? Как я сама буду жить с таким тяжким бременем? Как мне удастся существовать без непутевых приятелей, чья пятая точка имеет невероятное притяжение к проблемам? От таких мыслей дрожь пробивает тело, и слезы наворачиваются на глаза, но я должна держаться, верить и ждать, если другого выхода у меня нет.