Текст книги "Запредельно близко (СИ)"

Автор книги: Stasy Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Что вы здесь делаете? – удивился Гарри.

– Как сбежали от слизеринцев? – недоумевал Рон.

– Как вы нас нашли? – изумилась я.

– А куда вы дели Амбридж? – шокировано поинтересовался Невилл.

Джинни издала смешок и решила ответить на наши вопросы.

– Мы смогли обезвредить этих идиотов, забрали свои и ваши палочки, кстати, Полумна, верни им их. – Луна достала из кармана три волшебные палочки и тут же вернула их хозяевам. – И пошли искать вас.

– Если честно, уже не надеялись найти, но удача оказалась на нашей стороне, – улыбнулся Невилл. – Так, а где Жаба?

– Далеко, и надеюсь, уже не вернется, – махнул рукой Рон.

– Теперь мне нужно в министерство, – сказал Гарри. – А вы возвращайтесь в школу, – он посмотрел на нас с Роном. – Вы все.

– Даже не думай об этом, – резко ответила Джинни.

– Мы не бросим тебя, – заверил ее брат.

– Ни за что, – подхватила я, а Полумна и Невилл активно закивали.

– Я не хочу, чтобы вы из-за меня пострадали, – настаивал приятель.

– В первый раз что ли? – хмыкнул Рон, и я слабо улыбнулась.

– Ладно. Только как нам добраться до Лондона?

– На фестралах, конечно же, – меланхолично заявила Лавгуд.

– На чем? – удивился Рон.

– Это такие крылатые кони, – объяснила она. – Вот же они! – Девушка указала на совершенно пустую поляну, и я скептически уставилась на рейвенкловку.

– Полумна, там никого нет.

– Есть, – прошептал Гарри, уставившись туда.

– Но, Гарри… – начала я, перебитая другом.

– Их видят только те, кто уже сталкивался со смертью.

– И как на них полетят те, кто не видят этих ваших фестралов? – ехидно спросил Рон.

– На ощупь, – пожала плечами Джинни и подошла ближе к Гарри. – Если это единственный выход, я согласна.

Наверное, взбираться на невидимых лошадей – это самое странное, что я делала в своей жизни. И я так полагала до того момента, пока мы не взлетели. Представьте, что вы парите в воздухе, чувствуя под собой костлявую спину, но не видите чью. Складывается впечатление, что ты летишь сама по себе. Порой это было немного страшновато. Когда видишь, на чем летишь, всегда можешь вовремя ухватиться, а здесь этого не было, приходилось полагаться лишь на чутье. Но я солгу, если скажу, что мне не нравилось летать. После той ночи, когда мы с Джорджем вдвоем летали на метле вокруг Хогвартса, я влюбилась в небо, в облака и полеты почти так же сильно, как в Джорджа. И почти так же бесконечно.

Фестралы спустили нас на землю на одной не оживленной улице. Когда я крепко встала на ноги, почувствовала, как колени снова подогнулись, но рядом не было Джорджа, который бы меня обязательно поймал.

– С ума сойти! – восхитился Рон. – Вот это я понимаю приключение.

– Так, нам нужна телефонная будка, – деловито начал Гарри и последовал вперед, а мы все поплелись вслед за ним.

Совсем скоро мы нашли эту самую будку, являвшуюся входом и лифтом в министерство магии. Разбившись по парам, мы смогли проникнуть туда. Как ни странно, атриум был пуст.

– Что-то здесь не чисто, – нахмурилась Джинни.

– Здесь Тот-Кого-Нельзя-Называть, ты еще чему-то удивляешься? – сострил Рон.

– Пойдемте в лифт, нам нужен Отдел тайн, – позвал Гарри.

Когда кабина лифта остановилась на самом нижнем этаже, механический голос оповестил нас о том, что мы прибыли в Отдел тайн. Двери распахнулись, и мы очутились в темном коридоре, которому, казалось, нет конца и края. Тихо, стараясь не шуметь, мы двигались вперед, приготовив свои волшебные палочки на случай, если на нас неожиданно нападут. Сердце бешено билось в груди, и мне казалось, что его стук нарушает тишину, и именно из-за него нас услышат, найдут и убьют.

– Смотрите, там дверь! – указал пальцем Рон.

Мы поспешили туда, а когда открыли ее, оказались в еще одной комнате, в которой было шесть совершенно одинаковых дверей.

– И куда теперь? – истерично выпалила я, но в этот момент Невилл захлопнул дверь, в которую мы вошли, и все оставшиеся двери стали вращаться.

– О нет, что ты наделал! – воскликнула Джинни.

– Теперь мы не знаем, куда идти дальше, и не знаем, как вернуться обратно, – прошептала я.

– Значит, у нас есть только один путь – вперед и до самого конца, – решительно изрекла Полумна, чем повергла меня в шок.

Гарри уверенно шагнул вперед и распахнул первую дверь. Мы медленно зашли внутрь, держась поближе друг к другу, и оказались в какой-то странной комнате, где в аквариумах плавали…

– Это что, мозги?! – завопил Рон.

– Тише ты! – рявкнула я.

Приятель припал к одному такому аквариуму и стал с ужасом рассматривать обитателей этой комнаты, а я, осмотревшись, повернулась к Гарри.

– Это не та комната. Я не ее видел, – объяснил он.

– Пойдемте, будем искать дальше, – позвала я.

Но стоило нам выйти, как дверь сама закрылась, и все остальные снова начали вращаться, тем самым путая нас окончательно.

– Мы так никогда не выберемся отсюда! – послышался отчаянный голос Невилла.

Я предпочла промолчать, хотя знала, что он чертовски прав. Гарри последовал в следующую дверь, а мы – покорно вслед за ним, но она оказалась заперта. Тогда приятель взял ножик, который ему подарил Сириус, и попытался открыть им дверь, но та не поддавалась, а лезвие ножа просто расплавилось.

– Интересно, что там? – спросила Джинни, а я лишь пожала плечами, следуя к двери, находившейся рядом.

Следующая комната была наполнена различными волшебными песочными часами и маховиками времени в огромных количествах. Я восхищенно рассматривала предметы времени, боясь случайно их коснуться, мало ли, какие последствия можно понести от простого прикосновения.

– Это не то, – раздражаясь, произнес Гарри.

Когда мы выходили, я заставила друзей остановиться и пояснила, что нужно помечать каждую дверь огненным крестом, иначе так мы точно никогда не найдем нужную. Таким образом, нам понадобилось еще две попытки, чтобы открыть нужную дверь.

Мы оказались в зале с очень высокими потолками и стеллажами, уходящими далеко вверх. Конца и краев у пребывающего в вечном сумраке зала не видно. На полках располагается множество различных шариков, похожих на хрустальные шары в кабинете профессора Трелони. Это были шары с пророчествами.

– Куда теперь? – спросил Рон очень тихо, боясь потревожить гнетущую тишину.

– Нам нужен конец девяносто седьмого ряда.

Дальше мы двигались молча, тихо и осторожно, ведь где-то там нас должен поджидать Воланде-Морт и Сириус, возможно, уже мертвый. От этих мыслей у меня по телу прошелся неприятный холодок.

Вот он, девяносто седьмой ряд с пророчествами, мы проходим его очень быстро, но никого не обнаруживаем, даже следов борьбы или чего-то подобного нет. Гарри судорожно оборачивается по сторонам, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, но безуспешно. Стало ясно, что мы пришли сюда зря, только вот, выйдем ли теперь?

– Гарри, смотри! – позвал Рон, и мы все подошли ближе.

На полке в конце девяносто седьмого ряда лежит пыльный стеклянный шарик, и на бирке, наклеенной рядом, написано: «С.П.Т. и А.П.В.Б.Д. Темный Лорд и Гарри Поттер (?)».

– Это оно? – дрожащим голосом спросила я, но когда Гарри потянул к нему руку, добавила: – Не стоит его трогать.

– Почему? Здесь же написано мое имя!

– Не надо, – сказал Невилл. – Не трогай.

– Но оно имеет прямое отношение ко мне! – не унимался Гарри и взял в руки стеклянный шар с пророчеством.

И тут, прямо за нашими спинами, раздался голос. Кто-то сказал спокойно, чуть растягивая слова:

– Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.

Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили нас слева и справа, отрезав все пути к бегству. Глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо на нас. Джинни ахнула от ужаса.

– Дай его мне, Поттер, – с расстановкой повторил голос, и его обладатель, Люциус Малфой, протянул к Гарри руку ладонью вверх.

Я нервно прикусила губу, наблюдая за Гарри и тем временем, считая количество Пожирателей. Если быть точной, то на каждого из нас было по два противника. Для пятикурсников это слишком много. Нам не выстоять.

– Ну же, Поттер, – снова сказал Малфой.

– Где Сириус? – спросил Гарри.

Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. Затем грубый женский голос, принадлежащий одной из неясных фигур слева от Гарри, сказал с мрачным торжеством:

– Темному Лорду известно все!

– Все, – эхом откликнулся Малфой. – А теперь дай мне пророчество, Поттер!

– Я хочу знать, где Сириус!

– «Я хочу знать, где Сириус!» – передразнила его женщина слева.

Пожиратели медленно надвигались, заставляя нас прижиматься друг к другу плотнее.

– Вы схватили его. Он здесь, я знаю.

– Наса детоцка плоснулась напуганная и подумала, сто ее сон – плавда, – жутко прогнусавила женщина, издевательски подражая детскому выговору.

– Дай мне пророчество, Поттер, – в сотый раз повторил Люциус.

– Я знаю, что Сириус здесь. Я знаю, вы его схватили!

Опять несколько Пожирателей смерти рассмеялись, и женщина – громче всех.

– Пора бы тебе понять разницу между сном и явью, Поттер, – сказал Малфой. – Отдай мне пророчество, иначе мы пустим в ход палочки.

– Пожалуйста, – сказал Гарри, поднимая свою собственную палочку на уровень груди. Тут же по обе стороны от него взлетели в воздух еще пять палочек – моя, Рона, Невилла, Джинни и Полумны.

Я прекрасно осознавала, что Сириуса здесь нет, это была уловка, чтобы заманить сюда Гарри.

– Если ты отдашь мне пророчество, никто не пострадает, – холодно сказал Малфой.

– Ну да, конечно! – с сарказмом сказал Гарри. – Я дам вам это… пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам – так, что ли?

Не успел он договорить, как Пожирательница смерти взвизгнула:

– Акцио, проро…

Гарри среагировал как раз вовремя – он крикнул – «Протего!» прежде, чем она успела произнести заклинание до конца, и, хотя шарик едва не спрыгнул с его ладони, сумел удержать его.

– А он у нас шустрый, этот малютка Поттер, – сказала она. Ее безумные глаза блестели в прорезях капюшона. – Ну что ж, ладно – тогда…

– Прекрати немедленно! – рявкнул на нее Люциус Малфой. – Если ты его разобьешь…

Женщина шагнула вперед, отделившись от своих собратьев, и стащила с головы капюшон. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж – оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатическим блеском.

– Значит, будем сопротивляться? – спросила она. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. – Прекрасно. Возьмите самую младшую, – приказала она Пожирателям смерти, которые стояли рядом. – Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь.

Я приблизилась к Джинни, и друзья тоже теснее обступили ее. Гарри шагнул вбок, встав прямо перед ней и прижав пророчество к груди.

– Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, – сказал он Беллатрисе. – Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав?

Беллатриса не двинулась с места и, не сводя с него глаз, она облизнула кончиком языка тонкие губы.

– Ну, – сказал Гарри, – Так что же это за пророчество, объясните!

Я прекрасно поняла, что приятель тянет время, поэтому стала судорожно пытаться найти путь к отступлению, хоть что-нибудь, хотя бы одну маленькую зацепочку…

– Разве Дамблдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой ты носишь шрам, спрятана в недрах Отдела тайн? – усмехнулся Малфой.

– Я… что? – вырвалось у Гарри. – Причем тут мой шрам?

– Так ты ничего не знаешь? – сказал Малфой со злобным восторгом.

Пожиратели смерти засмеялись опять, и под прикрытием их смеха Гарри прошипел мне, стараясь как можно меньше шевелить губами:

– Разбей стеллажи, когда я скажу «давай».

– Ах, вот как? – спросил Гарри, пока я передавала послание остальным. – Стало быть, он хотел, чтобы я пришел сюда и взял эту штуку? Зачем?

– Зачем? – В голосе Малфоя прозвучало недоверчивое изумление. – Да затем, Поттер, что взять пророчество из Отдела тайн могут только те, о ком в нем говорится. Темный Лорд выяснил это, когда посылал других выкрасть его, а у них ничего не получалось.

– Но зачем он хотел выкрасть пророчество обо мне?

– О вас обоих, Поттер, о вас обоих… Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Темный Лорд пытался убить тебя, когда ты был еще ребенком?

– Значит, здесь уже давно хранилось чье-то пророчество о Воланде-Морте и обо мне? И Воланде-Морт заманил меня сюда, чтобы я взял его и отдал ему? Но почему он не мог прийти за ним сам?

– Сам? – пронзительно воскликнула Беллатриса под хриплый смех черных магов. – Ты предлагаешь Темному Лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему отдать себя в руки мракоборцев, которые пока что убивают время на моего драгоценного кузена?

– Ага, так он заставляет вас делать за него грязную работу! – сказал Гарри. – Сначала он посылал сюда Стерджиса… потом Боуда…

– Очень хорошо, Поттер, очень… – медленно протянул Малфой. – Но Темный Лорд знает, что ты не ду… – но закончить ему было не суждено.

– Давай! – завопил Гарри.

Пять разных голосов воскликнули: «Редукто!». Пять заклятий вылетели из палочек в пяти разных направлениях, и полки соседнего стеллажа, в который они угодили, разлетелись на куски. Сотня стеклянных шариков взорвалась одновременно, и все огромное сооружение пошатнулось, а воздух сразу наполнился множеством молочно-белых фигур, и их голоса – эхо бог весть какого далекого прошлого – смешались со звоном бьющегося стекла и ломающегося дерева, когда щепки вместе с осколками дождем посыпались на пол.

– Бежим! – крикнул Гарри и схватил меня за мантию. Мы бежали вперед, куда глаза глядят, укрывая головы от обломков, летящих сверху.

Я никогда в жизни так не бегала, никогда в жизни я еще не чувствовала такого леденящего душу страха и адреналина в крови. В голове промелькнула мысль, что я не могу умереть здесь и сейчас, я ведь еще столько всего не сделала, не сказала Джорджу, что чувствую…

Обернувшись, я увидела, как Пожиратель собирается послать заклинание прямо в спину Гарри. Я крикнула его имя, схватив за плечо, и отчетливо завопила: «Остолбеней!», ненадолго обездвижив врага.

Мы бежали со всех ног, и, наконец, выскочили за дверь. Я была последней.

– Коллопортус! – задыхаясь, выпалила я, и дверь со странным чавкающим звуком запечаталась наглухо.

– Где… где остальные? – еле вымолвил Гарри.

Я осмотрелась и поняла, что не хватает Рона, Джинни и Полумны. Липкое чувство страха окутало меня.

– Наверное, они побежали не туда! – с ужасом прошептала я.

– Слушайте! – воскликнул Невилл.

Из-за двери, которую они только что запечатали, доносились шаги и крики. Гарри приложил к ней ухо и стал слушать.

– Что будем делать? – спросила я у Гарри, дрожа с головы до ног.

– Во-первых, нечего нам стоять тут и ждать, пока нас найдут! – сказал Гарри. – Надо убраться подальше от этой двери.

Мы побежали, стараясь не шуметь, и почти достигли цели, когда вдруг послышался тяжелый, мощный удар в дверь, которую я заколдовала.

– Отойди! – воскликнул грубый голос. – Алохомора!

Дверь распахнулась, но мы успели нырнуть под стол с часами. Через несколько секунд мы увидели, как к нам быстрыми шагами приближались двое Пожирателей смерти.

– Наверное, убежали в холл, – сказал грубый голос.

– Проверь под столами, – посоветовал другой.

Как только один из них стал нагибаться, Гарри закричал:

– Остолбеней!

Красный луч ударил в ближайшего Пожирателя смерти – тот упал назад, на стоячие часы и свалил их на пол. Однако его напарник отпрыгнул в сторону, уклонившись от заклятия Гарри, а я в это время пыталась вылезти из укрытия.

– Авада…

Послышался шум и крик. Я обернулась и увидела, как Гарри обхватил Пожирателя за колени, а Невилл истошно завопил:

– Экспеллиармус!

Обе палочки, и Гарри, и Пожирателя смерти, вылетели у них из рук и поплыли по воздуху обратно ко входу в Зал пророчеств; оба противника вскочили на ноги и ринулись за ними – Пожиратель смерти бежал первым, Гарри не отставал от него, – а Невилл помчался следом, в ужасе от того, что он натворил.

Битва за волшебные палочки продолжалась, а я с ужасом наблюдала за развернувшимися действиями, но когда оцепенение прошло, ринулась вслед за ними. Пожиратель смерти схватил свою палочку, которая лежала на полу рядом с переливающимся стеклянным сосудом. Гарри прыгнул под другой стол, когда Пожиратель смерти повернулся – его маска перекосилась, мешая ему видеть. Он сорвал ее свободной рукой и крикнул:

– Осто…

– Остолбеней! – взвизгнула я, догнав их. Луч красного света угодил Пожирателю смерти точно в грудь. Он замер, не успев опустить руку, палочка выпала из нее и со стуком покатилась по полу, а сам он повалился назад, прямо на стеклянный сосуд.

– Акцио, палочка! – воскликнула я. Палочка Гарри прыгнула из темного угла мне в руку, и я бросила ее хозяину.

– Спасибо, – сказал он. – А теперь давайте выбира…

– Смотрите! – В голосе Невилла звучал ужас. Он застыл, не сводя глаз с головы Пожирателя смерти, которая была погружена в стеклянный сосуд.

Мы снова подняли палочки, но так и не пустили их в ход: потрясенные, не в силах оторваться, мы смотрели на то, что происходило с головой человека в сосуде. Она на глазах съеживалась и лысела, черные волосы сначала укорачивались, а потом и вовсе пропали в черепе. И вот перед нами уже голова младенца, нелепо сидящая на толстой, мускулистой шее Пожирателя смерти, который барахтается на столе, пытаясь встать.

– Это Время, – сказала я с благоговейным страхом. – Время…

Из соседней комнаты донесся крик, потом треск и отчаянный вопль.

– Рон! – закричал Гарри, оторвавшись от созерцания чудовищной метаморфозы, происходящей у них на глазах. – Джинни! Полумна! Бежим! – сказал он, и, бросив урода с детской головкой, который по-прежнему спотыкался и орал, он устремились к открытой двери в дальнем конце комнаты, а я вслед за ним.

Мы были уже на полпути к ней, когда Гарри увидел в темной комнате впереди еще двоих Пожирателей смерти, бегущих нам навстречу, и поэтому резко свернул влево, нырнув в какой-то маленький, пыльный, тесный чуланчик и, пропустил туда нас, захлопывая дверь.

– Колло… – начала было я, но не успела закончить, как дверь распахнулась и в чулан ввалились двое Пожирателей смерти. Испустив ликующий вопль, оба крикнули:

– Импедимента!

Двойное заклятие сшибло меня с ног, я пролетела спиной вперед и врезалась в книжный шкаф. На меня водопадом хлынули тяжелые тома. Какая ирония, что я угодила именно в шкаф с пыльными фолиантами.

– Мы его взяли! – завопил Пожиратель смерти. – Он в чу…

– Силенцио! – воскликнула я, и черный маг умолк.

– Петрификус тоталус! – выкрикнул Гарри, увидев поднимающуюся палочку его напарника.

– Отлично, Га… – начала было восторженно я, но тут Пожиратель смерти, которого я поразила немотой, внезапно наискось взмахнул палочкой, и что-то похожее на язык пурпурного пламени полоснуло меня по груди. Я тихонько вскрикнула, ощущая жгучую боль, словно от огня, а потом стала терять сознание, хотя изо всех сил старалась уцепиться за реальность. Но магия оказалась сильнее меня.

Я погрузилась во тьму.

Когда я с трудом разлепила глаза, по ним ударил яркий солнечный свет, исходивший из окна больничного крыла в Хогвартсе. Я тут же подскочила на месте, ругая себя за это действие, так как все тело ныло, а голова раскалывалась на сотни маленьких кусочков, и попыталась понять, что же произошло.

– Гермиона! – выдохнул Гарри, вошедший в двери лазарета, и сразу же подбежал ко мне. – Как ты себя чувствуешь?

– Терпимо. – Я поморщилась. – Что случилось?

– Долохов поразил тебя каким-то заклятием, и ты потеряла сознание, – объяснил он.

– Что случилось потом?

– Потом мы попали в какую-то комнату со странной аркой, там нас окружили, но вовремя подоспели члены Ордена вместе с Сириусом. – Я открыла рот, чтобы спросить, все ли с ним в порядке, как он продолжил, – Следом подоспел Дамлдбор, многие пострадали, Тонкс сейчас в Мунго, а Сириус… – он замялся.

– Что с ним? – Я вздрогнула.

– Я думал, он погиб, но оказалось, что Беллатриса наслала на него не аваду.

– Что с ним? – повторила я зомбированным голосом.

– Он жив. Пока… – Друг почесал затылок. – Неизвестно, выкарабкается ли он.

– Все будет хорошо. – Я крепко сжала его руку.

– Зато теперь всем известно, что я не лжец. Фадж собственными глазами видел Воланде-Морта. – Я ахнула.

– Он был там?

– Это длинная история, я тебе позже ее расскажу. – Гарри слабо улыбнулся.

– А что с пророчеством? – не унималась я.

– Оно разбилось. Но это не страшно, я думаю. – Я осторожно кивнула.

– Гермиона! – послышался голос Рона.

Рыжий тут же подбежал ко мне и крепко обнял, не обращая внимания на все мои недовольные возгласы, так как тело жутко ныло, словно по нему проехался Хогвартс-экспресс.

– Я так волновался! Ты цела?

– Да, все хорошо. – Я улыбнулась.

– Мама сейчас занимается состоянием Сириуса, поэтому просила передать, чтобы ты скорее поправлялась.

– Спасибо, – поблагодарила я. – У нас будет хоть один спокойный год в школе?

Друзья пожали плечами и синхронно ответили:

– Нет, конечно.

Мы звонко рассмеялись, но в этот момент подоспела мадам Помфри и выгнала ребят, а затем дала мне какие-то настойки, которые на вкус были похожи на… Даже не знаю, с чем таким отвратительным сравнить.

Окно в помещении было открыто, впуская приятный летний воздух, а вместе с ним и какую-то сову, которая, вероятно, по ошибке залетела сюда. Но птица приземлилась на мою постель и настойчиво стала тыкать клювом мою руку.

– Ай! – пискнула я и заметила, что к ее лапке привязана какая-то бумажка.

Я тут же отцепила ее, и сова, с честью выполнив свой долг, ухнула и улетела восвояси. Развернув небольшой клочок пергамента, я широко улыбнулась.

Грейнджер, у тебя талант попадать во всякие неприятности! Это все, конечно, очень героически, но ты мне еще живая нужна. Нам с Фредом надо посоветоваться с тобой по поводу одного зелья, поэтому не смей умирать хотя бы до шестого курса.

А если серьезно, то поправляйся. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Джордж.

========== Глава 13. ==========

Ваш автор вернулся со сданной сессией!)

Глава писалась под потрясающую музыку Butterfly Effect – A memory. Рекомендую для создания атмосферы :3

Огонь. Он повсюду. Яркое пламя озаряет все вокруг и отрезает мне путь к спасению. Я не могу убежать и даже закричать – голос охрип. Становится нечем дышать. Слишком жарко, слишком горячо. Нет шансов на спасение. С каждой секундой пламя все ближе. А на седьмую секунду оно меня настигло.

Открыв глаза, я перевела взгляд на чуть приоткрытое окно своей комнаты. Небо еще было темно-синего цвета с россыпью звезд, которые словно бисер рассыпаны по ночному полотну. Я села на постели, судорожно вдыхая спертый воздух и стараясь выровнять дыхание. В комнате было слишком душно, а июльская ночь не привносила прохладу в помещение. Встав с постели, я побрела в ванную, слегка покачиваясь из стороны в сторону: от резкого подъема на ноги и жары, воцарившейся повсюду. Из зеркала на меня смотрела моя точная копия, тело и лицо которой покрыто испариной, а влажные волосы неприятно липли ко лбу и шее. Остудившись холодной водой, я вернулась в спальню, но сон как рукой сняло, поэтому мне оставалось лишь взгромоздиться на широкий подоконник, распахнув настежь окно, и считать бесконечное количество звезд на небе.

Находиться дома все эти три недели было невыносимо скучно, и даже учебники и книги не спасали. С родителями я почти не пыталась говорить о своем мире, потому что они его не понимали, хоть и делали вид, что это не так. Им – рациональным людям, поддающимся только логике – были чужды мои рассказы, моя жизнь. Они не запоминали самых разных деталей, что я им рассказывала, в силу того, что это было нелогично, на их взгляд. Но если мама привыкла к бесчисленным совам, приносящим мне письма от друзей, то папа раздраженно поджимал губы и демонстративно покидал гостиную. А сов с письмами и, правда, было несметное количество, и все были от Рона. Гарри не мог писать, к этому я привыкла, Джордж тоже прислал мне только одно коротенькое письмо, в котором напомнил, что я обещала посетить их магазинчик, а если не сделаю этого, то он свяжет меня по рукам и ногам и насильно туда затащит. Я решила ответить согласием, хоть и перспектива не вызывала у меня опасений, скорее – наоборот, но испытывать судьбу не стала, так как, зная Джорджа Уизли, ему бы не составило труда сделать все так, как пообещал.

Рон же писал с промежутком в несколько дней. И, если поначалу это было приятно, то сейчас, спустя восемь длинных писем ни о чем, это раздражало.

Совсем позабыв о времени, я просидела так до самого рассвета. Солнце робко выглядывало из-за горизонта, заставляя сонно зажмуриться, когда его теплые лучи пожелали обнять меня как первую, кого удалось застать не в мягкой постели.

Я всегда любила рассветы больше, чем закаты. От последних веяло одиночеством, тоской и печалью об уходящем дне, который больше не повторится никогда, о том, сколько всего я могла сделать и не сделала, могла сказать и не сказала, могла почувствовать и не почувствовала… Рассвет же внушал надежду, которая через много-много часов умрет последней, как ей и положено.

– Гермиона, доченька, иди завтракать! – послышался снизу голос мамы.

Я сделала глубокий вдох и спустилась со своей обители мрачных размышлений, намереваясь переодеться, ведь негоже спускаться к завтраку в пижаме и непричесанной.

– Доброе утро, – пожелала я и поцеловала обоих родителей в щеку.

– У тебя такие круги под глазами! Ты не спала? – заботливо поинтересовалась мама, ставя передо мной тарелку с овсянкой.

– Слишком жарко для здорового сна, – отмахнулась я.

– Милая, тебе следует побольше гулять и проводить времени на свежем воздухе, – причитала мама. – На выходных мы можем всей семьей отправиться загород. Пикник – это же здорово!

Папа скептически посмотрел на нее и незаметно покачал головой, а я напряглась, понимая, что этот пикник не нужен никому из нас. Папа хочет провести выходные перед телевизором или за игрой в гольф с приятелями, мама предпочтет вязание или шитье, а мне удобнее всего зарыться в книжки, терпеливо ожидая август, где я хоть три недели смогу побыть в Норе, с друзьями, увидеть Джорджа… Мерлин, как я скучаю.

– Дорогая, как ты смотришь на это? – голос матери вывел меня из размышлений.

– Я думаю, что смогу прогуляться в парке, незачем куда-то ехать в выходные. – Я натянуто улыбнулась. – Прямо сегодня и отправлюсь, чтобы не тратить время.

– Как скажешь. – Мама ласково потрепала меня по волосам, но краем глаза я заметила, как оба родителя заметно расслабились.

В широко распахнутое окно кухни влетела бурая сова и примостилась рядом со мной, протягивая аккуратно запечатанный белоснежный конверт. Отец слишком шумно положил ложку в тарелку, неумело скрывая свое недовольство, а я виновато улыбнулась и взяла послание в руки.

– На нас уже соседи посматривают, как на ненормальных, – сквозь зубы сказал папа. – Твои друзья могут присылать письма каким-нибудь другим способом?

– Почтовым голубем? – съязвила я и тут же прикусила язык. – Прости, я… Я не хотела.

– Александр, прекрати, – сердито одернула мама. – Вот уже несколько лет эти совы прилетают к нам, и ты прекрасно знаешь, что по-другому ребятам никак не связаться. И неужели тебя волнует, что думают эти пустозвоны?

Я напряглась, надеясь, что родители не поругаются.

– Мы уважаемые люди, я не хочу становиться посмешищем. И так все считают, что Гермиона – девочка с отклонениями, раз учится в закрытой школе, а на каникулах почти не выходит из дома.

– Если мои способности можно считать отклонением, то они правы, – неожиданно строго сказала я. – Если вы меня стыдитесь, то так и скажите, я пойму и не буду порочить вашу репутацию уважаемых людей.

Я поднялась с места, взяла письмо и стала подниматься наверх, слыша позади обрывки маминых фраз о том, что отец не прав и ведет себя отвратительно. Закрыв дверь в комнату, я прислонилась к ней спиной и съехала вниз, закрывая лицо руками. Отец никогда не примет меня такой, какая я есть, он всегда будет лишь терпеть меня и мои «странности», да и то не постоянно. Было невыносимо горько, что родные родители ведут себя так. Но если мама хотя бы пытается меня понять, то папа – нет. А кто не пытается, тот и не поймет.

От окна донесся шум, и я вздрогнула, но, увидев ту же самую сову, сидящую на подоконнике, расслабилась и вспомнила про письмо, которое тут же дрожащими пальцами выудила из конверта.

Гермиона!

Пару дней назад я прибыл в Лондон и очень хотел бы с тобой встретиться. Надеюсь, ты тоже не растеряла желание общаться со мной. Если честно, с магловским Лондоном я погорячился… Может все-таки Косой переулок подойдет для встречи?

С надеждой, Виктор.

Я улыбнулась, сразу же позабыв обо всех печалях. Радости моей не было предела, что это не Рон с очередным бессвязным бредом, который мне уже поперек горла, а Виктор, с которым я не виделась целый год! Он-то мне и поможет отвлечься, а заодно я немного развеюсь, что мне сейчас совсем не повредит. Я схватила перо, чернильницу и чистый лист и принялась ускоренно писать ответ.

Здравствуй, Виктор!

Я очень рада, что ты мне написал. Косой переулок меня устроит. Предлагаю встретиться там завтра, в три часа пополудни в кафе-мороженом Флориана Фортескью.

До встречи.

Гермиона Грейнджер.

Аккуратно запечатав письмо для Виктора в конверт, я передала его сове, которая, довольно ухнув, отправилась в путь.

Не отказываясь от своих слов, я взяла первую попавшуюся книгу в руки и отправилась в ближайший парк, где выбрала свободную скамеечку, находящуюся в теньке деревьев, и принялась читать. Это занятия меня увлекло и полностью поглотило до самого вечера. Я опомнилась только тогда, когда сумерки стали постепенно сгущаться, и мне пришлось вернуться домой, наблюдая за ненавистным мне закатом солнца. Но впервые за много дней я ощущала, что провела день с пользой, а следующий день должен пройти еще лучше предыдущего. Шутка ли, но спала я в эту ночь как младенец.

Утром я встала пораньше, чтобы хорошенько позавтракать и привести себя в порядок. Волосы с горем пополам были тщательно расчесаны и аккуратно уложены волнами, плавно струящимися по спине, ресницы чуть подкрашены тушью. Несколько раз я тыкала кисточкой себе в глаз, все размазывала, глаза слезились, но спустя полчаса мой легкий, неумелый макияж был готов. У шкафа, против обычая, я крутилась непозволительно долго, придирчиво изучая его содержимое. Мой капризный взгляд остановился на легком кремовом платье выше колен с рисунком пестрых цветов, разбавляющих скучность образа. Покрутившись перед зеркалом, я прикусила губу, скрывая довольную улыбку, а уже потом ударила себя по лбу, чувствуя невероятный стыд за то, как себя веду. У нас не свидание, а я прихорашиваюсь и беспокоюсь, как Лаванда Браун! Но в оправдание скажу, что моей самой первой мыслью была та, что просто кричала, будто такая Гермиона Грейнджер точно бы пришлась по вкусу Джорджу. Жаль, что он не увидит меня. В голову пришла безумная идея наведаться к ним в магазинчик перед встречей с Виктором, но потом, отругав себя, я отбросила подобное, еще раз осмотрела себя и отправилась в путь.