Текст книги "Музыканты из Мичигана (СИ)"

Автор книги: совесть Логана.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Хэйзи прокашлялась и, присев на кровати, сказала:

– Из-за тебя у меня теперь горло болит. Может, хочешь чаю?

Я отрицательно мотнул головой. Она встала и оделась.

– Логан, вот только не надо этого твоего угрюмого лица. Ты прекрасно знал, на что шёл, и теперь в этом виноват только ты.

– Только я? – переспросил я, усмехнувшись, и тоже встал с кровати. – То есть, ты хочешь сказать, что ты тут ни при чём?

– Я жертва. Всё ведь элементарно.

Я в ярости поджал губы, однако сдержанно промолчал. Хэйзи двинулась к выходу, но остановилась возле меня и, положив руку на моё плечо, спросила на ухо:

– Тебе ведь несложно будет просто молчать, верно? Недоговаривать родным людям правду – это явно твой конёк.

– Да заткнись ты! – вскипел я и сбросил её руку со своего плеча. – Ты вешаешь на меня всю вину, хотя у самой, как я вижу, вагон грехов!

– Да, Логан, я как ты. И ты как я. Мы с тобой всех вокруг ненавидим, правда?

– Нет, не правда. – Я взял свои брюки и надел их. – У нас с тобой нет ничего общего.

– Кроме любви к Джеймсу и общей лжи.

Я бросил на неё холодный взгляд и произнёс:

– К твоему сведению, у меня, помимо Джеймса, есть ещё один очень дорогой человек.

– О… И обоих ты предал.

– Не суй свой нос туда, куда не просят. И не надо мне указывать на мои ошибки. Я не собираюсь каяться перед тобой, ты не святой отец.

Хэйзи слабо кивнула головой и сказала:

– Думаю, Джеймс вернётся ближе к утру. Если понадоблюсь, я у нас в спальне.

– Не понадобишься, не беспокойся.

– Ну а вдруг. – Она подмигнула мне с кокетливой улыбкой и ушла, а я упал на кровать и закрыл лицо ладонями. Моя душа была вконец растерзана.

Как и предполагала Хэйзи, Джеймс вернулся только к утру. Он был слишком пьян, чтобы что-то рассказать, поэтому растянулся на полу в гостиной и захрапел. Мы с Хэйзи решили перенести его к нему в спальню, что стоило нам огромных усилий: Джеймс был тяжёлым на подъём.

– Теперь он проспит до полудня, – сказала она, расстёгивая рубашку Джеймса. – Так что дом ближайшие часов семь будет полностью в нашем распоряжении.

Я, снимая брюки со спящего друга, взглянул на неё исподлобья.

– В твоём распоряжении, – угрюмо поправил я Хэйзи. – Сегодня я ещё не спал, поэтому планирую отправиться на покой.

– И что, ты даже не желаешь чем-нибудь заняться перед сном?

В мою голову забралось какое-то смутное осознание происходящего, но от усталости, свалившейся на меня, я плохо мог соображать.

– Хэйзи. – Я приподнял брови и потёр уставшие глаза. – Дай-ка мне уточнить. Ты решила, что мы теперь вместе?

Я старался говорить тихо, чтобы Джеймс, в случае чего, не мог нас услышать.

– А разве нет? – отвечала Хэйзи будто бы с изумлением. – Мы же переспали, Логан, и я думаю, это что-то значит.

– Ты так думаешь? – Тут Джеймс сонно застонал, и я начал говорить шёпотом. – Ты-то, готовая переспать с каждым, кто тебе заплатит?

– Я сейчас не об этом, – прошептала Хэйзи, и мы уложили Джеймса на подушки. – Разве я для тебя ничего не значу после сегодняшней ночи?

– Господи, Хэйзи, да о чём ты? Я тебя ненавижу, чёртова ты сука!

Она опустила глаза и так поджала губы, будто впервые за всё время ей стало действительно стыдно. Я смотрел на Джеймса, опасаясь, как бы он не проснулся от моего выкрика. Но друг как спал, так и продолжал.

– Не очень приятно слышать такие слова, – тихо произнесла Хэйзи, и я заметил, что по её щеке пробежала одинокая слеза. – Вернее, очень неприятно. Ты всё сказал, что хотел?

– Нет. Я хочу, чтобы ты не вела себя со мной так, будто между нами что-то есть. Ничего нет и быть не может, ты это поняла?

Она закивала и вдруг расплакалась. Я устало опустился на кровать и, отвернувшись от неё, потёр виски.

– Сейчас-то ты чего ревёшь? – нехотя поинтересовался я.

Ответа не последовало. Я слышал лишь частые всхлипывания, а потом – топот ног и хлопок дверью. В душе царил холод, и мне было абсолютно всё равно на слёзы Хэйзи.

Джеймс заёрзал в постели, и я, повернувшись, посмотрел на него. Лицо друга стало вдруг каким-то усталым, будто даже староватым, и это нагнало на меня какую-то тоску.

– Всё ложь, – неразборчиво забормотал Джеймс. – Да, да, да, не смотри на меня так, я всё знаю!

Я отскочил от кровати и замер в ожидании. Сердце стучало где-то в животе, дыхание спёрло от неведомого ранее страха. Я впервые за всю жизнь боялся, что дорогой мне человек узнает о моём предательстве. Я впервые действительно боялся потерять кого-то.

Джеймс отвернулся и снова захрапел. Я выдохнул с огромным облегченим и, обессилив, сел на пол. В голову полезли разные мысли. Я представлял, как смотрю в глаза Джеймса и боюсь прочитать в них невысказанный гнев. Я представлял, как вёл бы себя друг, узнав о нас с Хэйзи, и сердце сжималось от боли. Затем представлял, как Джеймс рассказывает обо всём Эрике, и как Эрика смотрит на меня полным боли, оскорблённым взглядом. Я завыл от собственных мыслей и медленно пополз в сторону двери.

Оказавшись в постели, я шумно вздохнул и закрыл глаза. Голова стала необыкновенно тяжёлой, жизнь вдруг потеряла все свои краски, и единственным выходом из своего положения я считал сон.

Долгий, длиною в вечность сон.

Сон, который никогда-никогда не прервётся.

Сон, который упокоит мою душу навеки вечные.

========== Глава 10. “Мне очень больно, но тебе должно быть всё равно” ==========

Как же болит голова.

Каждый удар сердца отзывается в висках острой болью. Я чувствую себя настолько слабым, что даже не могу открыть глаза. Левая рука ноет от боли.

Как же болит голова.

Я с трудом открыл глаза, и белый свет тут же ослепил меня. Что это за запах? Я плохо себя чувствовал и почти ничего не понимал, но внезапное осознание происходящего заставило меня широко распахнуть глаза. Пахло больницей.

Да, я лежал в больничной палате. Но что я тут делаю? Попытки вспомнить что-либо произошедшее накануне оказались бестолковыми.

Я увидел рядом капельницу. От неё отходила тонкая прозрачная трубка, и игла на конце этой трубки была введена под мою кожу.

Что тут, чёрт возьми, происходит? Что я тут делаю? Где Джеймс? Где Эрика?

В палате было пусто. На кресле у окна покоилась чья-то куртка, и я с неким облегчением узнал в ней куртку Джеймса. Это обнадёживало.

Я запаниковал. Белые стены этой палаты начали давить на меня, мне захотелось поскорее выбраться отсюда и попасть домой. Хотелось увидеть Джеймса, Эрику, да хотя бы Хэйзи! Хоть кого-нибудь!

Я сел в постели. Голова тут же раскололась на тысячу осколков, затылок болезненно заныл. Стараясь не обращать внимание на боль, я выдернул иглу из своей вены, и на кафельный пол тут же упала крупная капля крови. Небольшие брызги разлетелись в разные стороны.

Запястья были обмотаны бинтами. Я сидел, с удивлением рассматривая свои руки, и учащённо дышал. Что это за бинты? Надо снять их, надо поскорее от них избавиться.

Я принялся развязывать узлы, но ослабевшие пальцы отказывались слушаться. Тогда я попытался зубами разорвать эти чёртовы бинты, но всё сделалось только хуже: запястья начали кровоточить.

Тут дверь в палату тихонько отворилась, и в помещение вошёл Джеймс. О, господи! Никто даже представить не может, насколько счастлив я был увидеть его!

– Логан? – Джеймс стоял у двери и немного озадаченно смотрел на меня. На его мускулистые плечи был накинут кипельно белый халат. – Ляг, тебе нельзя вставать.

– Джеймс… – Из моего горла вырвались неразборчивые звуки. Я с трудом встал на ноги, но те предательски подкосились и уронили меня на пол.

– Логан!

Друг подскочил ко мне и помог присесть. Вена по-прежнему кровоточила, а бинты, что овивали мои запястья, насквозь пропитались ядовитого цвета кровью.

– Господи! Друг, приляг. – Джеймс заметно нервничал. Его лицо расплывалось в моих глазах, а палата шла кругом. – Сейчас я позову врача. – Он выскочил в коридор, и я услышал его кричащий голос: – Врача! Кто-нибудь, пригласите врача!

Моя голова покоилась на подушках. Еле прикрытыми глазами я смотрел на Джеймса, сидящего рядом, и мысленно благодарил бога за то, что всё ещё жив. Мои чувства ослабились, но я отчётливо понимал, что мне было больно. Было больно настолько, что хотелось застрелиться.

Джеймс упирался локтями в свои колени и, подперев кулаками подбородок, угрюмо смотрел в пол. Его лицо слегка опухло, видимо, от недостатка сна; под глазами обозначились тёмные круги, кожа огрубела, а на щеках и подбородке выступила щетина. Но несмотря на всё это он оставался чертовски красивым.

Я был слаб. Сил не хватало даже на то, чтобы спросить, что я тут делаю. Мне хотелось знать, что произошло накануне, хотелось знать, сколько времени я провёл без сознания, сколько времени лежу тут…

Врач покинул мою палату совсем недавно. Он накричал на меня из-за того, что я выдернул капельницу, и позвал медсестру. Пока врач разговаривал с Джеймсом, молодая девушка остановила кровотечение и вновь вонзила иглу мне в вену. Кровавые бинты были сняты, их заменили на новые.

– Ну, что ты на меня смотришь? – невесело спросил друг. Его голос звучал как-то отчуждённо, возникало ощущение, что ему неприятно со мной говорить. – Врач сказал, что тебе нужен сон. Слышишь?

Я поморгал в ответ, будучи не в состоянии даже раскрыть рот. Джеймс тяжело вздохнул и облокотился на спинку кресла.

– Когда выспишься, мы с тобой поговорим. – Сердце у меня учащённо застучало. Неужели я опять что-то натворил? – О да, у меня есть, что тебе сказать.

Мне хотелось зарыдать от неприятных чувств, терзавших мою душу. Неизвестность пугала, очень пугала. Мне хотелось знать всё. Пусть Джеймс расскажет мне обо всём, что произошло. Я готов к разговору. Мне не нужен сон, мне нужно поговорить с Джеймсом.

– Я… – кое-как выдавил из себя я и немного помолчал, пытаясь собрать разбегавшиеся в разные стороны мысли. – Я… хочу… знать…

– Спи, – резко и непреклонно произнёс друг. – Я не хочу, чтобы тебе стало хуже.

Я хотел было сказать, что отлично себя чувствую, но зачем же мне врать? Чувствовал я себя отвратительно, и казалось, что даже сон не исправит моего положения.

В конце концов веки мои налились свинцом, и я уснул.

Мы с Джеймсом сидели друг напротив друга и молчали, не зная, с чего начать разговор. Я смотрел на свои руки и уже заранее чувствовал вину, хотя даже не знал толком, что произошло.

– Ничего не хочешь сказать? – спросил меня он недовольным голосом.

– А что я должен сказать? – ответил вопросом я. – Что, Джеймс?

Друг помолчал.

– Объясни, что случилось, – холодно произнёс Джеймс. – Зачем ты так поступил?

Я потёр виски. Голова вновь разболелась. Кровь в висках пульсировала.

– Я не помню. Джеймс, я не помню ничего. Абсолютно. Я уснул у тебя дома на следующее утро после нашего выступления, а проснулся в этой палате… Так что я надеялся, что это ты кое-что мне расскажешь.

Он вздохнул и нервно принялся разминать пальцы. Мы оба молчали. Я не хотел торопить его.

– Как думаешь, – наконец начал друг, указывая на мои руки, – почему твои запястья перевязаны?

Я поднял руки и внимательно посмотрел на них.

– Не знаю.

– Эти бинты… Они скрывают порезы.

– Порезы? – переспросил я, нахмурившись. – Какого…

– Когда я проснулся днём, то увидел тебя на кухне, – прервал меня Джеймс; он с трудом вытягивал из себя слова, будто специально тянул время. – Ты лежал на полу, а рядом – пустая бутылка виски. В твоей руке… В твоей руке было лезвие. Ты пытался вскрыть себе вены.

Я не мог говорить от ужаса, сковавшего меня. О чём толкует Джеймс? Наверно, он просто лжёт… Просто шутит надо мной, чтобы потом надо мной же посмеяться. Какая же неудачная шутка! Как же это несмешно!

– Нет. – Я нервно рассмеялся и сжал кулаки. – Нет, такого не могло произойти…

– Но произошло. Ты потерял много крови, Логан. Я отвёз тебя в больницу, и тебе сделали срочное переливание.

Я молчал, тупо пялясь в пол. Джеймс рассказывал ужасные вещи! Я не верю в то, что мог причинить себе боль. Я пытался вскрыть вены, значит хотел покончить с собой. Но зачем? Что такого гложило меня в тот вечер, чтобы я решился на такой отчаянный поступок?

И тут в моей памяти всплыла та ночь. Я провёл её в постели с Хэйзи. Боже мой! В одной постели с Хэйзи! Я вспомнил, как мы разговаривали с ней, как она плакала, и в моей голове вновь закрутились мысли о моём бесчестном предательстве. Сердце защемило от боли. Я вспомнил, как мне было тяжело думать о Джеймсе и об Эрике. Вспомнил, какой огромный камень лежал у меня на душе в тот вечер. Я нашёл на кухне Джеймса целую бутылку виски, быстро опустошил её, а потом… Какое счастье осталось в моей жалкой, никчёмной жизни? Какой смысл жить теперь, когда предал двоих самых дорогих людей? …потом я решил свести счёты с жизнью.

– Я хочу знать, Логан, что случилось в тот вечер, – дрожащим голосом проговорил Джеймс, и его губы плотно сжались.

– Я не знаю. – Я замотал головой, и почувствовал, как горло сдавила невидимая рука. – Я не знаю, зачем я сделал это… Чёрт, да мне даже подумать страшно, что меня могло бы не быть на этом свете!

Я спрятал лицо в ладони и начал быстро-быстро дышать. Из глаз вот-вот готовы были брызнуть слёзы, я держался из последних сил, чтобы не разрыдаться. Конечно, теперь я понял, зачем моя рука потянулась за лезвием, но не мог же я, не мог, чёрт возьми, рассказать об этом Джеймсу!

На плечо легла рука друга, и это придало мне сил. Я посмотрел на него полными отчаянья глазами и спросил:

– Я правда чуть не умер?

– Не думай об этом, – сказал друг, но голос его звучал всё так же недовольно. – Главное, что теперь с тобой всё хорошо.

Он отвернулся и крепко зажмурился. Я, сжав его запястье, попытался развернуть его лицо к себе.

– Джеймс, что стряслось?

– Что стряслось? – дрожащим голосом спросил Джеймс, посмотрев на меня потухшими глазами. – Ты спрашиваешь, что стряслось?! Мой лучший друг попытался покончить с собой и теперь лежит в больнице! Моя любимая девушка носит под сердцем моего ребёнка, а теперь врачи борются за жизнь обоих! Господи, ну чем я согрешил? За что ты даёшь мне такие тяжёлые испытания?!

Он встал на ноги и отошёл к окну. А я сидел будто в оцепенении, переваривая слова друга. Хэйзи тоже в больнице? Что с ней стряслось? Неужели я тоже причинил ей боль? Ведь именно она, в частности, виновата в том, что со мной произошло.

Я смотрел на спину Джеймса и чувствовал, как болит где-то внутри. На душе скребли кошки. Мне казалось, что себе я причинил гораздо меньше боли, чем своему другу. Мои мучения и рядом не стояли с его переживаниями, и, осознавая это, я чувствовал себя ничтожеством.

– Что с ней? – тихо-тихо спросил я, но тут же исправился. – Что с ними?

Джеймс некоторое время стоял молча, после чего повернулся ко мне лицом и смерил уничтожающим взглядом.

– После того, как она узнала о… тебе… и о том, что ты хотел… умереть… она потеряла сознание.

– С чего бы? – несказанно удивился я. Хэйзи никогда не питала ко мне никаких других чувств, кроме ненависти, а тут…

– Она очень сильно переживала за тебя, Логан! И в обморок она упала в частности из-за этих переживаний. Врачи сказали, что у неё мог бы случиться выкидыш… – Из его горла вырвался резкий выдох, Джеймс прижал руку к губам, его глаза заблестели. – Она… Она могла потерять ребёнка. Понимаешь?! Его могло не быть! Не быть! И всё из-за тебя!

Мне было больно слышать такие слова от него. Разве я хотел этого? Нет, конечно! У меня даже в мыслях не было причинять боль кому-то ещё, кроме самого себя! На душе вдруг стало так паршиво, я возненавидел всё и всех вокруг. Лучше бы я сдох к чертям собачьим!

– Я не хотел этого, – сжав зубы, проговорил я. – Я совсем не хотел этого, поверь мне! Что сейчас с Хэйзи?

– Она на сохранении. Доктор сказал, что её жизни ничего не угрожает, а ребёнок… ребёнок… я не знаю… Он может родиться с отклонениями…

Я закрыл глаза и медленно опустился на подушки. Чёрт побери, ну почему всё так? Почему страдают все вокруг меня? Почему?

– Соболезную, – кое-как выдавил из себя я. – Мне очень… очень жаль.

Джеймс лишь хмыкнул в ответ, бросив небрежное «жаль ему». Я не сердился на него. Конечно, мои слова были слишком малы, слишком ничтожны, чтобы помочь возникшей проблеме. Мне вновь захотелось сделать себе больно. Мне казалось, будто физическая боль могла исцелить душевную.

– Где Эрика? – вдруг вспомнил о ней я. – Где она? Она всё знает?

– Нет. – Джеймс не смотрел в мою сторону, и от этого становилось тяжелее. – У меня хватило ума, чтобы ни о чём не говорить ей.

Я выдохнул. Хоть одна хорошая новость за последние несколько минут.

– Прости меня, Джеймс.

Он посмотрел на меня пустым взглядом и спросил:

– Думаешь, прощением чего-то добьёшься?

– Надеюсь, что душе станет легче… Я не хотел делать больно тебе, Хэйзи и ва… вашему ребёнку. Прости, пожалуйста.

– Бог простит. – Он равнодушно пожал плечами и вздохнул. – Мне не за что тебя прощать.

– Не говори так, Джеймс. Я…

– Для начала прости самого себя, – прервал меня он, и его глаза наполнились какой-то жалостью. – Разберись в себе и реши, можешь ли ты простить себя.

Я опустил голову и замолчал. Перевязанные запястья болели, и эта боль безжалостно давила на мою совесть.

Джеймс уверенными шагами двинулся к двери, и я встрепенулся.

– Ты куда?

– Надо покурить.

– Ты же не куришь, Джеймс…

– Так было день назад. – Он поднял глаза к потолку и сунул руку в карман брюк. – Сейчас всё чуточку изменилось.

– Не оставляй меня одного, пожалуйста. Я с ума сойду от своих мыслей.

– Тебе нужно побыть одному. Просто необходимо.

– Неправда…

– Нет, Логан, это так. А мне нужно навестить Хэйзи. Так что я вынужден тебя покинуть.

Он остановился у двери и бросил на меня извиняющийся взгляд. Я тоже глядел на него, безмолвно упрашивая его остаться.

– Прости, – сорвалось с его языка, и Джеймс закрыл дверь с той стороны.

Пребывание в одной комнате с самим собой не пошло мне на пользу. Даже наоборот, мне хотелось убиться головой о стену, лишь бы больше не чувствовать этой паршивой боли. Голос в моей голове повторял: “Во всём виноват ты. Ты предатель и слабак. Ты во всём виноват”. В конце концов это стало невыносимым, и я решил пройтись по коридору, немного проветрить мысли.

Я забрёл в какое-то отделение, где было мало народу. Тут и там ходили пузатые девушки, и я наконец понял, что это отделение для беременных. Это ни чуть меня не смутило, и я, как ни в чём не бывало, продолжил путь.

Проходя мимо одной из палат, я обратил внимание на табличку, прибитую к двери. “Хэйзи Шварц”, – гласила надпись, и я не думая дёрнул ручку.

Она лежала в постели, подняв глаза к потолку. Тонкие руки покоились на животе, светлые волосы были разбросаны по подушке. Хэйзи заметила меня, и в её глазах полыхнул огонёк. Я не мог не обратить на это внимание, потому что такой огонёк я видел лишь единожды, и горел он в глазах одной-единственной девушки…

– Тебе не идёт больничная сорочка, – сказала она, слабо приподняв уголки губ.

– Тебе тоже, – почему-то вырвалось у меня. Я подошёл ближе к постели Хэйзи и немного помолчал. – Как себя чувствуешь?

Я считал, что обязан спросить её о самочувствии. Хэйзи находится в этой чёртовой больнице по моей вине.

– Хорошо. Надеюсь, что малыш тоже.

Чья-то безжалостная кровавая рука сжала моё сердце. Я попытался улыбнуться, но мало что из этого вышло.

– Как ты, Логан? – спросила она, не сводя с меня глаз. – Джеймс сказал, что тебе делали переливание…

– Всё нормально. Уж ничего не болит.

На её губах заиграло слабое подобие улыбки, и мы замолчали. После произошедшего между нами мы оба не знали, как себя вести. Этот случай здорово изменил моё отношение к себе и к Хэйзи. Меня удивляло её волнение обо мне и ещё больше удивляло моё волнение о её ребёнке. Я понимал, что не имею к этому существу никакого отношения, но в конце концов Джеймс будет воспитывать его, и я чувствовал некую ответственность за судьбу этого малыша. А теперь, когда он может появиться на свет с отклонениями, я чувствовал перед ним вину. Это ведь я грубо отымел Хэйзи перед тем, как чуть не случился выкидыш. Это ведь я заставил её безумно волноваться. Да, я виноват. Однако вину эту я чувствовал так же к его маме. И я просто ненавидел себя за это, люто ненавидел.

– Прости меня, Хэйзи.

– Ты не виноват…

– Я виноват, – сердито произнёс я. – Я виноват в том, что произошло между нами той ночью, и в том, что ты здесь. Так что прости меня, если сможешь. И ты, малыш, тоже прости.

Хэйзи погладила свой живот и на мгновенье задумалась.

– Я не держу на тебя зла, Логан. Если кто и виноват, то это я. Это я ношу ребёнка от безызвестного отца, это я заслужила такое отношение к себе. Не считай себя виноватым.

Я присел на кровать рядом с ней и горько усмехнулся.

– Я второй день схожу с ума от жутких мыслей. Лучше бы я умер.

– Поверь, лучше бы от этого никому не стало. – Она привстала на локтях и взглянула на меня. – Зато теперь ты знаешь цену своей жизни.

– Моя жизнь – дешёвка. Одним поступком я испортил жизнь сразу трём людям. Четырём, если считать Эрику, которая пока ни о чём не знает.

– Кстати, мне начинает казаться, что правда для Джеймса всплывает наружу.

– О чём это ты? – испугался я.

– Он долго расспрашивал меня о тебе, просил рассказать, что было в тот вечер.

– А ты что?

– Я расплакалась и сказала, что мне тяжело говорить об этом сейчас. И он перестал распрашивать меня об этом.

– У меня он спрашивал то же самое. Как думаешь, он догадывается?

Хэйзи пожала плечами. Как же мне не хочется, чтобы Джеймс узнал обо всём. Нам троим будет так больно, так больно, что и словами не передать.

Мне больше не хотелось находиться здесь, рядом с Хэйзи, но я знал, что бесконечно виноват перед ней. Нет, мои чувства к ней не изменились, да мне и слабо верится, что они когда-нибудь изменятся. Мне просто хотелось, чтобы она знала: я чертовски сожалею, что так получилось.

========== Глава 11. “Любовь за маской ненависти” ==========

Вспышка молнии на мгновенье озарила тёмное небо, и ей в ответ последовал гремучий раскат грома. На асфальт западали первые крупные капли, и вскоре по окнам и крыше забарабанил дождь.

Я тоскливо смотрел на соревнующиеся между собой капли. Внутри всё сжималось от боли и обиды.

Итак, нас с Хэйзи уже выписали из больницы, и теперь Джеймс принял роль заботливого папочки. Он ухаживал за нами обоими, хотя я время от времени вставал с постели и говорил, что сам могу за собой присмотреть. Но друг, не слушая возражений, укладывал меня обратно в кровать.

Первое время после выписки он держался со мной холодно и довольно отчуждённо. Это меня оскорбляло, и однажды я решился спросить его об этом.

– Джеймс, что с тобой произошло? – спросил я, когда он принёс мне в постель очередную похлёбку.

Друг молча поставил разнос на тумбу. Его сосредоточенный взгляд задержался на мне.

– Что произошло с тобой и с Хэйзи? Что у вас с ней?

Сердце подпрыгнуло и замерло. Я боялся признаться даже самому себе, что между нами с Хэйзи что-то было, и тут Джеймс начинает о чём-то догадываться. Наверное, мой растерявшийся взгляд на мгновенье выдал меня, но я собрал всю силу в кулак и спросил:

– Друг, с чего ты взял, что у нас с ней что-то есть?

Джеймс присел на кровать и спрятал лицо в ладонях. Я, замерев, молчал.

– Я никогда не видел, чтобы она так переживала, – произнёс он, не поднимая на меня глаз. – Когда она пришла в себя, в первую очередь спросила о тебе. Понимаешь? Она даже не заметила, что я был полностью разбит и подавлен. Она спросила о тебе.

– Но это не даёт тебе повода думать, что…

– А ещё та ночь, – прервал меня друг. – Я поступил глупо, отправив вас двоих домой. Я знал, что ты плохо себя чувствуешь. Я должен был догадаться, что…

– Боже, Джеймс! – не выдержал я. – Да о чём ты вообще говоришь?! Как ты только подумать мог, что я и Хэйзи…

Он бросил на меня быстрый взгляд и неразборчиво забормотал:

– Да, да, да, ты прав, друг, ты прав…

Он вскочил на ноги и, отвернувшись от меня, простоял так некоторое время.

– Прости. – Джеймс взглянул на меня через плечо, и его взгляд смягчился. – Я не знаю, почему у меня были такие догадки. Я верю тебе и верю Хэйзи. Ещё раз прости. Прошу…

Я лишь понимающе покивал, а в голове, как гром, прозвучало: «Он верит тебе, скотина, а ты так бесчестно предал его».

– Просто я так боюсь потерять её, – продолжал друг, уставившись в одну точку. – Я так боюсь, что однажды мы с ней будем существовать по отдельности…

Заметив на себе мой ревнивый взгляд, он тут же добавил:

– И ты, Логан… Ты мне так дорог. Я не знаю, что делал бы, не будь у меня тебя. Просто всё вокруг так изменилось за последнее время, что я уже не могу отличить иллюзию от реальности. Вы оба значите для меня очень много, и я зачем-то выдумал, что вы… Господи! Теперь мне так неприятно думать об этом, прости меня, пожалуйста!

Я ничего не отвечал, лишь смотрел на Джеймса добрым взглядом. Кажется, в тот момент я от стыда готов был сквозь землю провалиться! Хотелось немедленно рассказать обо всём другу, но у меня просто-напросто не хватило смелости. «Какой же ты трус, – говорил внутри меня голос. – Как спать с его девушкой – смелости хватило, а как признаться в этом, то храбрость сразу же куда-то испарилась!»

Моя бедная никчёмная душонка вся исстрадалась от непроходимого чувства вины. Ну, так мне и надо. Поделом. Следующий раз буду думать головой. Хотя я искренне надеюсь, что следующего раза не будет. Я не хочу входить в одну и ту же реку дважды, я не хочу повторять одних и тех же ошибок, я больше не хочу страдать.

Но сразу после этого разговора состоялся диалог куда более неприятный, и мои всё ещё свежие душевные раны вновь начали кровоточить. Эрика узнала о моей неудачной попытке отдать свою жизнь старухе с косой. И, что самое ужасное, она узнала об этом от Джеймса.

Эрика очень, очень долго плакала. Я стоял рядом с ней на коленях, шёпотом просил прощения и целовал её белые руки. У неё была самая настоящая истерика, и иногда она кричала даже, что ненавидит меня. Разве я мог на неё сердиться? Честно сказать, я и сам себя ненавидел. Я не знал, что мне нужно было говорить, и никак не мог заставить её успокоиться. Я лишь сжимал её похолодевшие руки и бесконечно повторял: «Прости, прости, прости…»

– Я ненавижу тебя, Логан! – в слезах кричала Эрика и отталкивала меня от себя. – Отстань! Я тебя ненавижу!

Но я, не поднимаясь с колен, только крепче обнимал её ноги и просил прощения. Она плакала, и мне хотелось плакать вместе с ней. Мне так было тяжело видеть слёзы Эрики, особенно, когда эти слёзы вызваны были моим чудовищным поступком.

– Зачем? – спрашивала она. – Зачем? О себе ты подумал, а о других нет! Как, впрочем, и в остальное время! Ты хоть представляешь, что я сейчас чувствовала бы? Да я бы умерла без тебя!

– Пожалуйста, не говори так, – шёпотом произнёс я и заглянул в её заплаканные глаза. – Хватит, я уже достаточно настрадался…

– Ты достаточно настрадался? – с усмешкой переспросила Эрика и, подняв глаза к потолку, сильно зажмурилась. – Ты думаешь, я недостаточно страдала? Если бы ты только знал, сколько слёз я пролила, переживая о тебе! Если бы ты знал, сколько раз в моей голове появлялись дурные мысли! То ты куда-то пропадаешь, то ещё что-то… Я сидела одна дома и не знала, чем себя занять, чтобы не думать о тебе! Как ты, где ты, что с тобой… Мне оставалось только догадываться, что ещё могло случиться! И тут ты говоришь, что достаточно настрадался?! Боже, я… Я просто поверить не могу… Какого чёрта ты сделал это, Логан? Какого чёрта?!

Я отпустил глаза. Меня накрыла волна бесконечного стыда перед людьми, которым я сделал больно: перед Джеймсом, Эрикой, Хэйзи и перед тем маленьким не родившимся существом. Внутри всё сжалось в точку и я, резко выдохнув, прижался щекой к коленям Эрики. Хотелось разрыдаться, чтобы выпустить всё, что было внутри, наружу. Но что-то не давало мне пустить слезу. Что-то более сильное, чем просто стыд. Что-то более мерзкое, чем просто ненависть к самому себе.

– Эрика… – прошептал я и на мгновенье замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. – Милая, хорошая… Сейчас ещё не то мгновенье, когда я могу рассказать тебе всё…

Она оттолкнула меня от себя и, отскочив в сторону, смерила меня оскорблённым взглядом.

– Что это значит? – По щекам Эрики вновь потекли слёзы. – Логан, о чём ты говоришь?! Ты мой самый близкий человек! Я люблю тебя! И ты не считаешь, что можешь рассказать мне обо всём?!

Я стоял на коленях, низко понурив голову. Эрика только что призналась мне в любви, и от этого на душе становилось ещё холоднее. Она любит меня и доверяет мне, а я так её расстраиваю…

– Эрика, пожалуйста! – взмолился я, сложив руки молящимся образом. – Настанет время, и я тебе обо всём расскажу, честное слово!

Она молчала и, шмурыгая носом, вытирала мокрые от слёз щёки. Я чувствовал, что она не верит мне, и мне нужно было сделать что-то.

– Я люблю тебя, – вдруг сказал я, и внутри что-то оборвалось. “Это твоё решение?” – спросил меня ядовитый голос внутри. – И я хочу, чтобы ты была рядом со мной всегда. Эрика, я… Прости меня, пожалуйста. И не сердись. Я полный идиот.

Вскоре мы уже лежали в постели и крепко-крепко обнимали друг друга. Я сильно прижимал к себе Эрику, так, будто её в любое мгновенье могли забрать у меня. Моя рука нежно гладила её шелковистые волосы, и время от времени я целовал её плечи.

– Какой же ты дурак, – сорвалось с губ Эрики, и я слабо улыбнулся. Ей я мог позволить называть себя как угодно: дураком, идиотом, придурком – я нисколько не обижался. Где-то внутри сидела мысль, что всё так и есть: я самый настоящий дурак, идиот и придурок. – Мне кажется, ещё пару таких испытаний, и я не выдержу.

– Уйдёшь к другому? – равнодушным тоном спросил я, хотя на самом деле мне было глубоко не всё равно.

Эрика взглянула в мои глаза, и её губ коснулась улыбка.

– Не могу оставить тебя. Кому ты нужен, кроме меня? – Она положила голову мне на грудь и вздохнула. – Нет, просто на самом деле с таким человеком, как ты, недалеко и до нервного срыва.

– Прозвучало обидно.

– Не обижайся на правду. – Эрика обняла меня за шею и чмокнула в щёку. – Логан, пожалуйста, расскажи мне, в чём дело.

Я посмотрел на неё ничего не выражающим взглядом.

– Нет.

– Ну почему?! – повысила голос она и отпрянула от меня. – Почему ты, чёрт возьми, молчишь? Что ты скрываешь? Почему так странно ведёшь себя?

Я молчал, опустив глаза. Сейчас я не мог рассказать Эрике всю правду – правду о том, что я на самом деле к ней чувствую и что я не раз изменял ей. Сейчас она была не готова принять этот удар: слишком свежи были раны, нанесённые ей мною, и я не хотел вновь заставлять её плакать.

– Придёт время, и я обо всём тебе расскажу, – прошептал я и убрал прядь волос с её лба. – А пока давай повременим.