Текст книги "Музыканты из Мичигана (СИ)"

Автор книги: совесть Логана.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

– Какого чёрта? – возмутился он. – Какого чёрта ты прервал венчание?!

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Прямо сейчас? А до этого ты никак не мог со мной поговорить?

– Нет, не мог. У меня… не хватало смелости.

Джеймс с недоумением нахмурился. Я подошёл к нему, нервно ломая пальцы, и сказал:

– Сядь.

Жених покорно опустился на мягкий диван и выжидающе уставился на меня. Я измерял комнату шагами, ходил из стороны в сторону, собираясь с мыслями и подбирая нужные слова. Джеймс терпеливо ждал.

– Я не знаю, с чего нужно начать.

– Начинай, с чего знаешь. Я постараюсь понять.

Я присел рядом с Джеймсом. Минуты молчания казались мне вечностью, я медлил. Наконец, набрав в лёгкие побольше воздуха, я произнёс:

– Ты напрасно вчера избил Джастина.

Джеймс, слегка нахмурив брови, смотрел на меня. Я нервно выдохнул и, поправив “бабочку”, продолжил:

– Ты не должен жениться на Хэйзи. Она… она… В общем, она тебе изменяет.

– Изменяет? С кем? – не понимал Джеймс.

– С кем-угодно, лишь бы ей заплатили. Кхм… Видишь ли, Джеймс… Хэйзи – пр… проститутка.

Жених неуверенно поднялся на ноги и, сунув дрожащие руки в карманы, отошёл от меня на пару шагов. Я смотрел на его спину и с опаской ждал его непредсказуемой реакции.

– Откуда ты знаешь? – спросил меня металлический голос.

Такого вопроса я не ожидал. Что мне теперь, сказать ему всю правду? Нет, не вариант. Придётся снова врать…

– Джеймс, ты ведь знаешь, как я переживал наш разрыв с Эрикой. Я был в отчаянии, понимаешь? Я… Я решил снять девушку на одну ночь. И так получилось, что… вместо прекрасной незнакомки на вызов приехала… Хэйзи…

Джеймс молчал. Он по-прежнему стоял ко мне спиной и не шевелился.

– Но у нас с ней ничего не было, – продолжал врать я. – Клянусь. Я бы на такое не пошёл.

Может, мне показалось, но я услышал тихие-тихие всхлипы.

– Джеймс…

Он повернулся ко мне лицом. Его рука была прижата к губам, глаза – хрустальные, а щёки… щёки Джеймса были мокрыми от слёз…

– Джеймс… – повторил я его имя.

Жених рухнул на колени, в голос разрыдался и положил голову на мои колени. Я неуверенно поднял руку и погладил Джеймса по волосам. Он рыдал громко, безудержно, и с каждым всхлипом его широкие плечи содрогались. Моя рука лежала на его волосах. Я не знал, что делать. Джеймс! Джеймс – парень, который всю жизнь был для меня идеалом стойкости и примером настоящего мужчины, рыдал у меня на коленях! Моя душа сжалась в точку, мысли смешались в кашу. Я не понимал или отказывался понимать, что тут происходит.

– Я знаю, – заговорил друг сквозь всхлипы, но по-прежнему не поднимал головы. – Я знал, кто она такая, долгое время. Вернее… вернее, я лишь догадывался. Я не знал наверняка… Я не хотел верить в это! Я не хотел верить в то, что моя Хэйзи может… Я не могу даже думать об этом, Логан! Чёрт, ну за что мне это?! Чем я заслужил к себе такое отношение? Почему она врала мне? Разве я был для неё плохим парнем?!

Джеймс сорвался на крик. Я опустился на колени рядом с ним и крепко-крепко обнял его. Мне было чертовски жаль его, просто до слёз. Мне тоже хотелось рыдать, но я должен был оставаться сильным, чтобы поддержать своего лучшего друга.

– Тише, Джеймс, – проговорил я ему на ухо. – Ты был замечательным парнем для неё, просто тебе попалась недостойная девушка. Слышишь? Хэйзи недостойна тебя, твоих переживаний и вообще этой свадьбы. Ты хотел, чтобы всё было идеально, и всё идеально, поверь мне. Всё идеально, кроме Хэйзи.

Джеймс потихоньку успокоился. Он отстранился от меня и вытер щёки. Я неохотно выпустил его из объятий: мне хотелось никогда в жизни его не отпускать.

– Почему ты сразу не расстался с ней, узнав о её… профессии?

– Я переживал из-за нашего ребёнка. Я не хотел, чтобы она росла в дефиците родительского внимания. И я был готов пойти на что угодно ради своей дочери, даже на эту свадьбу.

– Так у неё дочь?

– Что значит у неё? У нас. Да, у нас с ней будет дочка.

– Джеймс… Видишь ли, Хэйзи солгала тебе. Это не твой малыш.

Его глаза вспыхнули яростным огнём. Он вскочил на ноги и со всего маху ударил кулаком по стене. Хлипкий материал не выдержал, и в стене образовалась дырка. Затем Джеймс снёс настольную лампу, что стояла на тумбе, и та вдребезги разбилась.

– Сука! – заорал он, что было мочи. – Ах, ты ж ё…ая сука! Напрасно! Это всё было напрасно! Бешеные деньги, которые я вложил в эту нах… никому не нужную свадьбу, нервы, которые я потратил, всё это было, чёрт возьми, напрасно!

Я сидел молча, не зная, что можно сказать. Джеймс психовал какое-то время, после чего успокоился и сел на диван. Он всё ещё бессильно всхлипывал, слёзы обиды душили его.

– Откуда ты знаешь? – тихо поинтересовался он. – Откуда ты знаешь, что это не моя дочь?

– Я слышал разговор Хэйзи с её подругой. Тем более это было очевидно…

– Ты знал! Почему ты мне рассказал об этом только сейчас? Почему, чёрт побери, только сейчас?!

– Я старался предотвратить эту свадьбу! Я много раз намекал тебе, но ты не хотел слушать!

Глаза Джеймса наполнились болью, наверное, он вспомнил наш разговор в его «Шевроле». Он тогда выставил меня из своей машины и сильно (очень сильно!) задел мои чувства.

– Б…ть, – протянул Джеймс, вцепившись в свои волосы. – Какой же я идиот. Чёрт! Прости меня, Логан! Я не слушал тебя, я был слеп, боже мой… Какой же я идиот!

– Не наговаривай на себя, Джеймс. Это всё Хэйзи. Она, она причина всех несчастий.

– Да, да, да, ты прав. Дело в этой шлюхе, которую я называл своей невестой.

– И что ты будешь делать?

– Мне нужно отомстить ей. Я просто обязан сделать что-то, просто обязан!

– Не надо ей мстить, она не заслуживает даже этого. Просто оставь её одну со всем дерьмом, что она натворила.

– Точно. В том числе и с ребёнком.

– Да. Теперь давай вернёмся к алтарю, и ты сделаешь то, что должен.

Он встал на ноги, шмурыгнул носом, поправил костюм.

– Как я выгляжу?

– Превосходно.

– А слёзы? Слёз не видно?

– Их как и не было.

Когда мы вернулись в зал, где проходило венчание, гости шумели. Невеста, её подруги, друзья жениха и священник – все по-прежнему стояли на своих местах. Мы с Джеймсом заняли свои позиции и обменялись многозначительными взглядами.

– Простите, – произнёс я и в почтительности наклонился вперёд. – Вы можете продолжать.

Седой священник прочистил горло и, как ни в чём не бывало, продолжил свою речь:

– Поскольку ни на что не было указано, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю тебя, Хэйзи, согласна ли ты взять в мужья Джеймса? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами «Да, обещаю».

Воцарилась тишина. Хэйзи смотрела прямо в глаза Джеймсу, держала его за руки и молчала. Жених тоже смотрел на неё, но во взгляде его был какой-то холод.

– Да, обещаю, – тихо сказала невеста.

– Теперь я спрашиваю тебя, Джеймс, согласен ли ты взять в жёны Хэйзи? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о ней и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами «Да, обещаю».

Снова долгая, тянущаяся целую вечность тишина. Моё сердце взволнованно колотилось в груди, в висках сильно пульсировало. «Скажи нет! – Мои собственные мысли оглушали меня. – Ради всего святого, Джеймс, скажи нет!»

– Мы ждём твоего ответа, Джеймс, – напомнил о себе священник. – Если ты согласен, подтверди это словами «Да, обещаю».

Джеймс набрал в лёгкие побольше воздуха. Взгляд Хэйзи прояснился, она слабо улыбнулась.

– Нет.

Из моей груди вырвался облегчённый выдох. По залу прокатилась волна возмущения, гости зашумели. Миссис Шварц с огромным возмущением смотрела на жениха, а тот в свою очередь глядел на Хэйзи нахальными глазами. Я улыбнулся, не сумев сдержать эту улыбку.

– Нет? – переспросила Хэйзи и подняла с лица фату. – Что значит нет?!

– Нет значит, что я не собираюсь любить и уважать тебя, пока смерть не разлучит нас.

– Джеймс! – поднялся на ноги мистер Шварц и подошёл к жениху. – Что за цирк ты тут устроил? – Он посмотрел на меня и с презрением спросил: – Что этот сумасшедший наговорил тебе?

– Ничего, – ледяным голосом ответил Джеймс и сердито отпустил руки Хэйзи. – Попрошу не называть моего лучшего друга сумасшедшим. И да, мистер Шварц, сядьте, пожалуйста, на место! Думаю, я могу разобраться с этим сам.

Хэйзи смотрела на Джеймса недоумевающим взглядом. Он тоже глядел на неё и чего-то ждал.

– Ты не можешь так поступить со мной! – с возмущением сказала она. – Я твоя невеста, Джеймс!

– О, нет. Я надеюсь, ты станешь невестой для кого-нибудь другого, не для меня.

– Для чего всё это? Ответь, для чего? Ты месяцами планировал нашу свадьбу, тратил нервы, сходил с ума, и всё это только для того, чтобы публично унизить меня?

– Думаю, да.

Хэйзи вздохнула. Она сузила глаза и покачала головой.

– Поверить не могу, что ты врал мне.

– А ты мне не врала?! – взорвался Джеймс и толкнул Хэйзи в плечи.

– Легче, – попросил его я, удерживая его за плечо. – Легче, друг.

– Разве ты не врала мне? – продолжал жених. – На протяжении трёх долгих лет, что мы вместе, хочешь сказать, ты была честна со мной?!

– Джеймс, я просто хотела…

– Мне нет до этого никакого дела, слышишь? Мне уже всё равно. Я не хочу тебя видеть, шлюха.

Зал дружно ахнул, в том числе и священник. Он быстро перекрестился и что-то забормотал себе под нос.

Было непривычно слышать от Джеймса такие слова, но с другой стороны даже… приятно. Я столько времени терпел их невыносимый союз! И наконец-то всё кончено. Не могу поверить! Между ними всё кончено!

– Я соберу твои вещи, – более сдержанным тоном продолжал Джеймс. – Сможешь забрать их сегодня в шесть часов. И не надо идти за мной, ладно? Я тебе больше ни слова не скажу.

Он развернулся и под возмущённые восклицания гостей покинул здание церкви. Хэйзи осталась стоять у алтаря одна, без своего жениха. Она начала беззвучно плакать, не мыслящим взглядом уставившись на закрытые двери церкви. Мне хотелось сказать ей что-нибудь, в конце концов я чувствовал свою вину перед ней, мне было жаль эту девушку. Но я, ни слова не обронив, вышел из церкви вслед за другом.

– Логан!

Крик Хэйзи врезался мне в спину, когда я спускался по ступенькам.

– Логан, пожалуйста, подожди.

Я повернулся к ней лицом и окинул девушку удивлённым взглядом.

– Ты хочешь спросить, зачем я это сделал?

– Нет, нет, дело не в том. Я… Я должна тебе кое-что сказать.

– Сколько это займёт времени? Меня ждёт Джеймс.

Хэйзи на мгновение замолчала, после чего тихо произнесла:

– Она твоя.

– Что? О чём ты?

– О ней. – Хэйзи положила руки на свой живот. – Это твоя дочь.

Меня в это мгновенье словно молотом по голове шарахнуло. Время замедлило свой ход, весь мир вокруг меня встал с ног на голову.

Этот ребёнок? Этот ребёнок, которому я причинил вред и которого бездумно оскорбил когда-то? Он… мой? ..

– Что за чушь? – нахмурился я. – Не надо ничего придумывать, Хэйзи. Что ты вообще делаешь? Потеряв Джеймса, пытаешься заполучить меня? Не надо. Этим ты меня не удержишь.

– Я не лгу, Логан! Как ты не можешь понять! Это не враньё, я действительно ношу под сердцем нашу с тобой дочь!

Я смотрел на неё, не до конца осознавая, что тут происходит. Хэйзи плакала. Мне тоже, мне тоже хотелось плакать! Я и Хэйзи… Как такое могло произойти? Я… Я просто ума не дам, как такое могло случиться со мной!

– Этого не может быть, – пытался убедить я непонятно кого. – Тем более я не припомню такого, чтобы я…

– Это было, Логан. В самый первый раз. В мотеле. Тогда ты всё узнал обо мне, и тогда мы…

– Сделай одолжение, не напоминай мне о той ужасной ночи.

Я нервно выдохнул и походил из стороны в сторону. Всё это просто в голове не укладывалось!

– Почему ты не рассказала мне раньше? Почему именно сейчас?

– Я хотела рассказать! Узнав о беременности, я сразу позвонила тебе, помнишь? Попросила тебя приехать в кофейню. Но когда я увидела тебя тогда… Я поняла, что не смогу. Я соврала тебе про какого-то ублюдка, который не успел высунуть. Но это было ложью! Ты отец моей малышки, Логан.

Я молчал.

– Не знаю, зачем я говорю тебе это сейчас. Я ни на что не надеюсь, правда. Абсолютно. Я просто хотела, чтобы тебе всё стало известно. И теперь ты знаешь обо всём. Мне легче.

Легче? Правда? А мне ничуть.

– Я надеюсь, наши с тобой пути навсегда разойдутся, – произнёс я не своим голосом. – Но… когда она появится на свет, дай мне знать, ладно?

Она кивнула. По щекам Хэйзи катились слёзы.

Я развернулся и двинулся к «Шевроле», в котором меня уже ждал Джеймс. Но голос Хэйзи заставил меня остановиться.

– Как мы её назовём, Логан?

Не раздумывая ни секунды, я ответил:

– Лили.

И ушёл.

Проснулся я в спальне для гостей в доме Джеймса.

Голова дико болела. Я чувствовал смертельную усталость и сильно хотел спать. Что вчера вообще было?

Воспоминания о минувшем дне вызвали в моей голове и в моей душе безудержную волну боли. Свадьба, Джеймс, Хэйзи, белый лимузин, моя дочь… Всё это с невероятной скоростью промелькнуло в моих мыслях. Я вспомнил, как мы с Джеймсом вернулись из церкви и выпили пару-тройку бутылочек виски. Да уж… Теперь понятно, почему так болит голова.

Я сел в кровати и сонно огляделся. Джеймс спал рядом. На нём был свадебный смокинг, в нагрудном кармане пиджака – белая бутоньерка. Я с какой-то непонятной радостью и теплотой вспоминал вчерашнее венчание. Я даже предположить не мог, что всё будет так.

Прислушавшись, я услышал… ничего. Тишина, абсолютная тишина. Не слышно никаких шорохов из соседней комнаты, не слышно недовольного голоса Хэйзи, не слышно вообще ничего. Пусто… Пусто дома и на душе.

Не понимаю. Я ведь должен радоваться несостоявшейся свадьбе Джеймса. Я должен радоваться тому, что Хэйзи убралась из моей жизни. Что не так? Что не позволяет мне свободно вздохнуть и сжимает мою душу в тески?

Устало вздохнув, я упал на подушки. Думать ни о чём не хотелось, в особенности о Хэйзи. Но думал я только о ней и… о нашем с ней ребёнке.

– Как ты? – поинтересовался я состоянием Джеймса, когда в полдень мы «завтракали» у него на кухне пиццей. – Внутри всё ещё болит?

– Не знаю. Честно говоря, я не успел вчера ничего понять. Пришёл в себя только тогда, когда уже вышел из церкви. Но знаешь… Сейчас я, молодой и холостой, сижу здесь с тобой, моим лучшим другом, ем эту божественную пиццу и понимаю, что мне насра-а-а-ать на эту шалаву. Честное слово!

Я улыбнулся и отхлебнул из чашки кофе.

– И тебе ничуть не жаль, что всё так получилось?

– Жаль, конечно. Я любил её больше трёх лет, мне было чертовски непросто отпустить её. Но твои вчерашние слова кардинально изменили моё отношение к ней. Я хочу забыть эти события, как страшный сон, и вспоминать об этом со смехом. Действительно смешно. Как она могла дурить меня столько времени? Как я мог купиться на её ложь?

Слова Джеймса про сон отозвались в моих мыслях угрожающим эхо. Сегодня ночью меня вновь мучал кошмар, преследовавший меня, как тень, уже второй месяц подряд. От одного воспоминания о нём по телу побежали мурашки.

– Я рад, что тебе лучше, – признался я.

– Я тоже. А всё-таки, что Хэйзи втирала тебе вчера, когда мы вышли из церкви?

Я с ужасом вспомнил о нашем с ней разговоре и растерялся. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться и взять себя в руки.

– Она просила меня поговорить с тобой, – принялся лгать я. – Ну, знаешь… Хотела всё вернуть и попросить прощения.

– А ты что?

– Я сказал, что сейчас слишком поздно для извинений и послал её.

Джеймс взял в руку стакан с колой, а я – чашку кофе.

– За холостую жизнь? – предложил тост друг.

– За холостую жизнь!

Мы звякнули сосудами и выпили.

А ночью, оба в стельку пьяные, мы вернулись домой из ночного клуба. Пока я усердно искал ключи в многочисленных карманах, Джеймс подпирал спиной дверь.

– Тише, – зашипел он, когда я зазвенел ключами. – Тише! Ты сейчас разбудишь Хэйзи.

Я засмеялся и вставил ключ в скважину.

– Ты е…утый? Какую Хэйзи? Она съехала вчера. Забыл?

Джеймс хлопнул себя по лбу и тоже пьяно рассмеялся.

Мы ввалились на кухню. В холодильнике нашлось пиво.

– Тут по телику вроде бы сейчас регби будут показывать… – проговорил Джеймс, рассматривая пульт от телевизора. – Чувак, на каком канале спорт?

– Не знаю. – Я сделал пару глотков пива. – Пощёлкай, без сомнений найдёшь то, что нужно.

Пока Джеймс предпринимал попытки найти нужный канал, я сидел в кресле и наблюдал за ним.

И всё-таки, как ему удаётся так себя вести? Вчера он расстался со своей любовью и, можно сказать, сбежал из-под венца. Конечно, он выразил свою боль через слёзы, но… Он не выглядит как человек, убитый горем. Кажется, он наоборот начал чувствовать себя свободнее, легче. И это не могло меня не радовать. Кажется, я переживал за состояние Джеймса больше, чем за своё собственное.

Алкоголь с бешеной силой ударил в голову, и я спросил:

– Когда в последний раз Хэйзи признавалась тебе в любви?

Он обернулся и с удивлением взглянул на меня. Я выжидающе смотрел в его глаза. Чёрт, какие же они красивые…

– Не помню, – ответил Джеймс и пожал плечами. – Наверное, где-то полтора или два месяца назад.

– Так давно?

– Да. Она была слишком нервная из-за своего положения и потому только и делала, что орала на меня. На любовь у неё не оставалось ни сил, ни времени. А зачем ты спрашиваешь?

– Просто хотел сказать, что люблю тебя.

Джеймс медленно поднялся на ноги и вновь обратил на меня свой взгляд. Я ждал его ответа, до боли сжимая в руках бутылку пива.

– Я т-тебя тоже, брат… – растерянно произнёс он.

– Нет, ты меня не понимаешь, Джеймс. Слушай. Я люблю тебя.

Последнюю фразу я произнёс медленно, растягивая каждое слово. Джеймс засмеялся и подошёл ближе.

– Ну-ка, дай сюда. – Он отобрал у меня пиво и поставил бутылку на стол. – По-моему, тебе уже хватит.

Друг положил руку на моё плечо, но я сердито оттолкнул её.

– Ты воспринял это как шутку? – с возмущением спросил я. – Ты думаешь, это чёртова шутка?

– Логан, я не знаю, что с тобой, и я, конечно, не врач, но… Я думаю, тебе надо прилечь.

– Я лучше знаю, что мне надо.

– И что же?

– Твой ответ.

Взгляд Джеймса помрачнел. В эту минуту я тысячу раз проклял свой длинный язык и тысячу раз захотел провалиться сквозь землю от стыда.

Джеймс молчал. Я не хотел слышать его ответа, но молчание и неизвестность пугали ещё больше.

– Ты ответишь мне, Джеймс?

– На что?

– Ты прекрасно знаешь сам, – без сил прошептал я.

Он всё так же молчал, и я, не выдержав, зачем-то повторил:

– О боже, Джеймс! Я так люблю тебя!

И эта фраза будто развязала язык Джеймса. Он взглянул на меня какими-то чужими глазами и сказал:

– А я не пи…р.

Чёрт возьми! Одно простое слово, а сколько боли от него! Эти пять букв острыми ножами вонзились в моё сердце. Хотелось завыть от невыносимой боли.

– Я тоже, – шёпотом проговорил я и с силой прикусил нижнюю губу.

Джеймс бросил на меня насмешливый взгляд.

– Что-то, однако, говорит мне об обратном.

– Не оскорбляй меня! – попросил его я чуть ли не со слезами на глазах. – Мы обзывали пи…рами своих врагов в школе, слышишь? Это было в школе! А сейчас? Как ты смеешь так называть меня?

– Тебе подсказать, Логан? Или сам догадаешься?

Обида душила меня, я не знал, что сказать. Джеймс считает меня своим врагом! Чёрт побери! Я поверить в это не могу! Ещё минуту назад он был прежним Джеймсом, весёлым и понимающим, а сейчас… Сейчас он превратился в какого-то монстра.

– Это неправильно, – тихо сказал я. – Ты не можешь так говорить!

– Да ну? Что насчёт тебя? Я думал, мы друзья, чёрт тебя побери!

– Мы ими и остались, Джеймс! Я всё ещё твой лучший друг!

– Нет, Логан, нет. Я больше не вижу в тебе человека, которого знал долгие годы.

Моё сердце сжала невидимая кровавая рука. Джеймс… Джеймс, ты не можешь говорить так… Я не могу поверить, что ты сказал мне это…

– Вот так? – тихо спросил я после долгой паузы. – Ты хочешь разрушить всю нашу долгую дружбу, да?

– Я? Ни в коем случае. Ты сам её разрушил, Логан. Две минуты назад.

– Чёрт, это же глупо!

– Глупо признаваться в любви лучшему другу!

– Ты не имеешь права упрекать меня в моих собственных чувствах. Забери свои слова обратно!

– Что? И не подумаю! Я считал тебя своим лучшим другом всю жизнь, а ты оказался таким…

Он замолчал.

– Каким? – гневно спросил я и раскинул руки в стороны. – Каким?!!

– Не таким, каким мне казался.

Я медленно опустился на диван и пустил пальцы в волосы. Кто, ну кто тянул меня за язык? Зачем я сказал это? Зачем?

– Я должен проветрить мысли, – услышал я голос Джеймса. – Но я хотел бы, чтобы к моему возвращению тебя здесь не было.

Я поднял голову и взглянул на него.

– Джеймс… Ты меня выгоняешь? Мы ведь по-прежнему остаёмся лучшими друзьями…

Он рассмеялся.

– Лучшими друзьями? Серьёзно? Ты всё ещё ничего не понял! Ты думаешь, мы продолжим дружить после всего того, что только что произошло здесь?

Я промолчал. Джеймс взял с кресла свою куртку и начал одеваться.

– Когда я сказал, что хочу услышать твой ответ, я имел в виду совсем не это.

– А что ты хотел услышать? – повысил голос Джеймс. – Что я должен был сказать? Что я тоже люблю тебя? Знаешь что? Прочитай такую сопливую историю в девчачьих книжках. Это тебе не сказка, Логан! Не могу понять, зачем ты вообще сказал мне всё это!

Я сидел молча, не поднимая головы.

– Вернусь ближе к утру. Не звони мне, если что. И… Прощай, Логан.

Дверь за ним громко хлопнула. Мне показалось, что это моё сердце разорвалось на части от дикой боли.

О, как же больно и громко хлопает дверь, закрытая любимой рукой! Минуты его отсутствия длились бесконечно. Я лежал на полу и стонал от непонятного чувства, разрывающего мою душу на части и заливающего холодной водой моё горячее сердце.

Джеймс. Он оказался совсем не таким, каким я его считал. Какой же он чёрствый! Ему наплевать на меня и мои чувства. Как он мог так поступить? Пережив расставание со своей возлюбленной, он должен был понять, насколько это больно. Но он говорил мне такие слова, будто не понимал, что перед ним стоит его лучший друг. Я стал чужим для него из-за одной фразы. Подумать только! Из-за одной глупой фразы!

Он отверг меня. В одно мгновение я лишился самого близкого друга и любимого человека. Какая боль! Он втоптал в грязь мои чувства и, кажется, даже не понял, чего лишил меня.

Мой разум затуманился. Я уже слабо помнил наш разговор, но последние реплики Джеймса эхом звучали в моей голове.

Он не хочет меня видеть. Он больше никогда не заговорит со мной и даже не посмотрит в мою сторону. Как же это глупо! Как же он примитивно мыслит! Зачем он вёл себя так? Зачем? Он мог быть снисходительным, он мог…

Кое-как поднявшись с пола, я переместился на второй этаж. Стены в коридорах были пустые: вчера вечером Джеймс снял все фотографии, что висели здесь.

Джеймс… От одного его имени сердце начинало колотиться быстрее. Нет, надо перестать думать об этом. Так я делаю себе ещё больнее. Но как об этом не думать? Джеймс был моей жизнью, и я не мог не думать о нём…

Оказавшись в спальне, я распахнул дверцы шкафа и достал оттуда свой чемодан. Надо собрать вещи, и как можно скорее. Надо как можно скорее убраться из этого дома.

Пока мои дрожащие руки небрежно складывали одежду в чемодан, я вспоминал вчерашний день. Страшно предположить! Вся моя жизнь рухнула за два дня. Я потерял всё, что у меня было, и приобрёл то, что мне совсем не нужно.

Боже…

Я сел на кровать и пустил пальцы в волосы. Что будет с моей дочерью? Я слабо верю в то, что Хэйзи возьмёт её воспитание на себя. Ха-ха! Ей не нужен этот ребёнок, совсем не нужен. Ей будет проще поселить несчастную девочку в доме малютки и забыть про неё. И я даже не буду знать об этом!

В какой-то момент мне в голову пришла мысль отыскать Хэйзи и навсегда остаться рядом с ней. Но я тут же отогнал её в сторону. Я, конечно, знаю, что моя жизнь сейчас напоминает кучу дерьма, но усугублять своё положение вечным пребыванием рядом с Хэйзи… Это слишком. Даже для меня.

Нет, я буду один. Я останусь один до конца своих дней и всю жизнь буду принадлежать самому себе. А Хэйзи… Я буду писать ей и интересоваться нашей дочерью. Хотя бы по праздникам. Хотя бы на её день рождения.

Я вновь принялся складывать свои вещи, но мысли мои были далеко. Я невольно вспомнил вчерашний разговор с Джеймсом во время венчания и его слёзы. В ту минуту, когда я увидел их, внутри меня что-то оборвалось, а весь мир просто рухнул. Не знаю, что это было. Но это было.

Внутри всё сжалось от жгучих воспоминаний. Я выронил из рук свою рубашку и медленно опустился на пол. Горло сжала чья-то рука, из моих глаз брызнули слёзы.

Я лёг на живот и до боли сжал кулаки. Грудь разрывалась на части, образ Джеймса, стоявший перед глазами, вызывал в моей душе океан чувств. Я громко рыдал, сердито стучал кулаками и ногами по полу и издавал нечеловеческие стоны. На что же я сердился? На самого себя. Я ненавидел свои слёзы и теперь ненавидел себя за свою слабость.

Я чувствовал себя таким беспомощным и таким униженным… За всю жизнь я не испытывал большего унижения, чем сегодня ночью. Моё чувство собственного достоинства было смешано с дерьмом, и всё это заслуга Джеймса…

О, нет. Снова я вспоминаю о нём, вызывая тем самым новую волну безудержных рыданий. Не могу поверить. Ещё несколько дней назад я мог чувствовать себя счастливым, а сейчас… Сейчас я лежу на полу, захлёбываясь в собственных слезах, и не знаю, что делать дальше. Просто не знаю.

Примерно через час я успокоился. Истерика отпустила, но боль и обида остались сидеть глубоко внутри. Думается, я до конца дней проношу в своей душе эти два отвратительные чувства.

За окном уже светало. Это значит, Джеймс скоро должен вернуться. Я не мог позволить нам встретиться, поэтому, наспех собрав оставшиеся вещи, покинул дом Джеймса и поехал к маме.

Увидев меня с чемоданом на пороге, она решила, что я вернулся домой. Но это было не так. Я приехал сюда лишь за тем, чтобы попрощаться с ней.

Я не мог больше жить в этом городе. Каждое из мест напоминало мне о моей несложившейся жизни здесь, а вместе с тем – и о боли, что мне причинили. Я не желал быть заложником прошлого. Поэтому я решил навсегда оставить Бэй-Сити, а вместе с ним – все воспоминания, приносящие боль душе.

И я уехал. Вернее сказать, улетел в далёкую Англию. Я ничем не мог объяснить свой выбор и желание жить тут, на родине Битлз. Просто мне так захотелось.

«Какой дождливый город…» – думал я. Так было всегда, когда я выходил на улицу. И как люди только живут в Лондоне? Из-за туч совсем не видно голубого неба…

Но я жил здесь. И в этом тоскливом существовании прошло несколько долгих лет.

И однажды, пытаясь скрыться от ливня, я остановился среди серой улицы и задумался. Вокруг не было ни души. Даже транспорт не ездил.

Возникло чувство дежавю. Такое ощущение, что я где-то уже видел это всё и испытывал на себе то, что чувствую сейчас… Мне потребовалась минута, чтобы понять, что происходит.

Мой самый страшный сон стал реальностью. Да, да! Сон, который так долго преследовал и угнетал меня! Этот серый город, серые улицы, дождь… Я стоял один, совершенно один с невысказанной печалью и болью во взгляде, и мне некому было даже слово сказать.

Я был абсолютно одинок.

Всё это нагнало на меня непередаваемую тоску. Я медленно двинулся вдоль улицы и погрузился в собственные мысли.

В голову вдруг ударили воспоминания о нашей рок-группе. Я с улыбкой вспоминал, как мы вчетвером придумывали название для группы и делились своими искренними желаниями.

Время стёрло из моей памяти имена друзей Джеймса. Я уже слабо помнил и их внешность, но слова, что они произнесли в тот далёкий день, до сих пор жили в моей душе.

Как же их? Себасьтян и Пит?.. Не помню, даже вспоминать не буду. Один из них желал себе кучу денег, другой – хорошую жизнь своим детям. Джеймс мечтал о том, что ему никогда в жизни не придётся испытать горечь потери, а я… Я просто хотел быть рядом с любимым человеком.

Сейчас я шёл по улице и понимал, что мечты не сбылись ни у одного из нас. Себастьян (или как там его?) не разбогател: он спился, насколько мне известно. Пит – о нём и говорить не стоит. Его жизнь прервалась, так толком и не начавшись. Джеймс, несмотря на своё желание, всё же потерял близких людей и понял на собственном опыте, каково это – мириться с утратой. Что касается меня, моя надежда тоже не воплотилась в реальность. Я не проведу жизнь рядом со своим любимым человеком, не встречу вместе с ним старость… Я буду доживать свой век один: до тех пор, пока дьявол не решит избавить меня от земных мучений и предать мукам ада…

И только сейчас я начал понимать, что я всё-таки любил своих музыкантов из Мичигана. Да, я много раз говорил, что ненавижу друзей Джеймса, но это было не так. Рядом с ними прошла моя молодость, а что в жизни может быть лучше, чем эта вечная весна в сердце и ветер в голове?

Иногда, когда я засыпал один в холодной постели, мне казалось, что всего этого не было на самом деле. Мне казалось, что моя любовь к Джеймсу, ненависть к Хэйзи, участие в рок-группе, поездки в Бостон и Бруклин, внезапно свалившаяся на мою голову дочь – всё это было лишь выдумкой, плодом моего воображения. Порой я начинал действительно верить в это. Но потом прижимал руку к сердцу и говорил: «Всё это было, это было со мной на самом деле». А затем, словно невзначай, спрашивал самого себя: «Правда или ложь?»

Ответ был всегда одинаковым.