Текст книги "I'm bleeding out for you (СИ)"
Автор книги: СлушающаяВетер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Такое ощущение, что ты спал не на диване, а в каменном таком склепе, – заворчал хрипло Стилински, ворошась на постели. – Лет так пятьдесят… Даже у моего отца так все утром не хрустит. Тебе бы вот зарядочку делать, руки в боки, наклоны, шпагат там всякий, пробежку вокруг леса… Ну, или соли меньше есть, она в суставах откладывается, потом будешь как ржавая посудина скрипеть. Не женишься никогда!
– Ты не успел глаза открыть, а уже меня задолбал, – недовольно заворчал Дерек, плавно подходя к кровати.
– Эй! – мужчина стряхнул наглого подростка с нагретой постели, как засохшие крошки хлеба, и тот шмякнулся с грохотом и воплем вниз. Юноша возмущенно скорчился и резко воззрился на стоящего рядом Хейла, что скрестил свои сильные, покрытые жестким волосом руки. Лицо парня резко заалело, стоило только поймать на себе этот пристальный светлый взор Дерека. Мужчину же ничуть не смутило столкновение их взглядов, он только фыркнул и пошел умываться. Стайлз подышал, помахал руками на свое лицо, чтобы оно перестало так сильно гореть. Он был в смятении. Нет! В ужасе!
– О Господи! Я же в школу опоздал! Че-ерт, – завопил парень, подскакивая на месте. Стайлз поспешил натянуть на себя одежду, сгреб все учебники со стола, запихивая их в свою сумку, даже не волнуясь, что чрезвычайно важные листочки с решением задач по химии просто скомкаются или порвутся. Натягивая свои ботинки, он вдруг вспомнил о не заправленной кровати, поэтому с руганью разулся и поскакал обратно, заправлять. Как попало накинул скомканное одеяло, сверху натянул плед, что лежал откинутый и еще теплый на диване, и все приправил тяжелой шкурой, сбитой в ногах. – Сойдет!
Быстро оделся, что-то приговаривая и, вылетая из домика, лбом налетел на Дерека, ударяясь о колючий подбородок. Дерек больно ухватился за плечо юноши горячей рукой, а другой стянул с себя влажное полотенце. Он ходил мыться в реке? Осенью? В очень холодной реке? Серьезно?! Юноша открыл рот, но ни одного звука оттуда не вылетело, и поэтому он опустил голову, рассматривая напряженные руки, что мяли сумку.
– Я опоздал в школу, отец меня прикончит! – постарался бодро выговорить юноша, но вместо этого получилось как-то неуверенно и вяло. Дерек спокойно всматривался в растерянное лицо юноши, а потом коротко кивнул и отпустил, не сказав ни слова. А Стайлз только почувствовав свободу, запинаясь, поспешил прочь, даже не волнуясь о том, что просто на просто сбегает. Ветки словно сами по себе расступались, не цепляясь за одежду, не прикасаясь к лицу, а только легонько скользили по теплому пальто. Стилински вывалился из леса, и только очутившись среди домов и оживленной улицы понял, что идти ему уже некуда. Время незаметно приползло к окончанию учебного дня, и поэтому, чтобы все выглядело правдоподобно, Стайлз решил сходить на рынок и перекусить чем-нибудь, смешавшись с толпой. Проходя мимо старой витрины с антиквариатом, он неожиданно выловил свое отражение. Стоило бы ужаснуться: уже зеленый синяк под глазом, короткие красные линии на губе и брови, всклокоченные волосы, помятое лицо, усталое и потерянное выражение, мятая одежда и торчащие во все стороны листы из сумки. Вдруг юноша осознал, что не принимал свое лекарство, и не смотря на обеденное время, он не чувствовал всех тех неуловимых симптомов его синдрома, что обычно появлялись в это время во всей своей красе. Возможно, что он просто слишком вымотался.
Откуда-то потянуло ароматной выпечкой, и живот юноши разразился голодным ворчанием. Парень пошарил в карманах и нашел несколько монет, которых как раз хватило на вкусную горячую булочку с лесной ягодой и горячий стаканчик с зеленым чаем. По виду эта лавочка напоминала древний бедный китайский ларек. Юноша уселся в тени голого дерева, на прохладной скамейке и просто наблюдал за людьми, что ходили по рынку. Каждый говорил о чем-то то оживленно, то озабоченно, то гневно… Столько людей! Но когда он начал жевать свою булочку, то аппетит резко пропал, хотя живот как-то странно скрутило от явного голода. Ему впервые было абсолютно пусто и как-то естественно страшно. Он больше не хотел возвращаться в тот дом со странным человеком. Он для себя решил, что никогда туда не вернется, потому что… Потому что его поцеловала не девушка? Или потому что он сказал не приходить? Тогда зачем ему было так… Зачем он настолько чувственно коснулся его, если не желает больше видеть? У юноши неожиданно создалось дикое ощущение, что Дерек знает про него намного больше, чем он сам, как будто он видит будущее, предсказывает погоду или читает его, Стайлзовы, мысли! Да, пожалуй, это мысли. Стилински замер, отложив булочку и вглядываясь в кружащийся в чашке чай. Внезапно перед взором возникло воспоминание, когда Дерек на него смотрел так, как будто бы сканирует, прислушивается, а следом всегда выражение его лица менялось. Это пугало. Этот человек был необычным, каким-то не таким как все, и подросток это чувствовал, а с интуицией у Стилински всегда было все в порядке. Дерек научился чему-то такому, что делает его особенным! Ну, он же не может быть призраком? Призраком, с которым общается только Стайлз и который не появляется нигде, кроме как около того дома, в котором произошла трагедия. Ведь не может же быть, да?! Юноша вздрогнул, чувствуя, как неприятно шевелятся волосы на затылке. Стало жутко. Он про себя хмыкнул, отмечая, что его наконец-то настигли проспавшие активацию симптомы и пора бы идти домой. Доев свою булочку и залив зеленым чаем, он скинул кошку, что уже примостилась на его сумке и преспокойно спала. Домой он добрался быстро, вовремя и без приключений.
– Привет, пап! Я дома, – бодро отозвался юноша. – В школе сегодня тако-ой переполох! Все суетились из-за каких-то там экзаменационных проверок, а Скотт, наконец-то отлип от Эллисон и поиграл со мной на перемене в лакросс. Я так и не могу поймать мяч с расстояния в двадцать шагов. И я тут начал подумывать, что виновата маска, она мне великовата и закрывает именно тот угол обзора… Скотт?! Э…
– Не хочешь чай, Стайлз? – Стайлз встал около кухонного стола, удивленно оглядывая Скотта и Джона, которые спокойно пили чай за столом. Кажется, он влип. Мысли судорожно разбегались, предчувствуя катастрофу, и старались придумать более менее правдоподобное оправдание. Левый глаз начал непроизвольно дергаться, что раздражало еще сильнее. Ему срочно надо принять свое лекарство, чем и озаботился пока что, желая спрятать свои бегающие в панике глаза. Он прошел к шкафчику и громко начал рыться.
– Да-да, я только приму таблетки, из головы как-то вылетело, – заговорил Стайлз. И, сделав все свои дела с колоссальным шумом и грохотом, свалился на свой стул. Скотт смотрел как-то обижено и совсем немного возмущенно, скорее всего, думая о том, как бы ему отсюда сбежать. Отец выглядел грозно и непреклонно, и совсем чуть-чуть растеряно. И правильно, ведь никто на Стайлза не жаловался, по крайней мере, в последний месяц, поэтому в чем-то опасном и незаконном юношу уличить просто не получилось. Тогда немой вопрос просто повис тяжелыми тучами над их столом. – Ну, так по какому поводу все собрались?
– А то ты не знаешь, – начал отец. Стайлзу резко расхотелось вообще открывать рот от услышанного тона родителя. – Я как-то неожиданно узнаю, что ты опаздываешь на уроки, у Скотта не ночуешь, дома тебя тоже не бывает. И вид твой сегодня… Говори честно или я узнаю своими способами, а ты знаешь, что лучше обо всем рассказать.
– Стайлз, я разволновался, когда узнал, что ты и дома не ночевал, и в школу не пришел, – начал Скотт, пытаясь смягчить речь гневного Джона, но Стайлз посмотрел на друга слишком гневно, хмуря брови и прося не вмешиваться больше, чем он уже сделал. Друг замолчал. Видно, поговорка об окружении начинает оправдывать себя. Только у Дерека Стайлз мог перенять такой всех затыкающий хмурый взгляд!
– Пап, пап, я тебя уверяю, что я ничего плохого не делал! Честно-честно, – затараторил Стайлз, чуть-чуть не срывая голос на истерические нотки. Весь он звенел от напряжения и судорожного поиска хоть какой-нибудь правдоподобной лжи о месте его периодического пребывания.
– Стайлз, – яростно понизил голос шериф, сжимая руки в кулаки. Скотт настороженно притих, округлив глаза. Наверное, его шустрое воображение быстро нарисовало родительскую порку розгами. – Что за «украшения» у тебя? А?
Стайлз удержался от облегченного вздоха.
– Ох, это! Тут надо не ругать меня, а гордиться мной! Пап, просто вчера я увидел, как этот поганец Уиттмор нагло уже пристает к моей Лидии. Я просто не выдержал и сказал ему отойти от нее, но он так ощетинился и вел себя как последний му…
– Стайлз.
– В общем, как козел. И я разъяснил ему, что с девчонками так нельзя, тем более с Лидией. Ну, в общем, он начал драку, а я не мог сбежать, потому что отстаивал четь Лидии Мартин. Но, Джексон, как видишь, тоже в долгу не остался! И я вчера был так расстроен всем этим, что просто решил не показываться на глаза… Во-от!
– Ты молодец, Стайлз! Лидия оценит, – улыбнулся Скотт, стараясь поддержать и просто забывая цель своего визита. Но отец не был бы шерифом, если бы его можно было так просто провести отвлекающей и эмоциональной болтовней. Иногда юноша ой! как жалел, что отец у него шериф Бейкон Хиллз!
– Вот как раз нам всем интересно, куда ж ты такой расстроенный побрел? А? – мужчина наклонился, прищурил глаза и пристально смотрел в карие глаза сына, стараясь уловить тот самый незаметный блеск лжи. Стайлз замер, стараясь расслабиться, хотя ноги его дрожали. Что сказать?! Тут неожиданно вспомнились горячие руки Дерека, щекотливое касание дыхания к шее и низкий шепот в самое ухо, в конце концов, осторожный неясный никому поцелуй. Лицо загорелось пожаром, ноги нервно задергались, а ладони вспотели так, что парень неосознанно сжал кружку крепче, чтобы она не выскользнула. Лицо его выдало с потрохами, но родитель удивился подобной реакции. Джон и Скотт удивленно переглянулись, и Стайлза неожиданно ударило по голове осознание. Эврика больно настигла мечущиеся в панике мысли.
– Я… у девушки был, – запинаясь, пробормотал юноша, желая сунуть голову в холодную бочку. Отчего-то его накрыл стыд. И ведь ясно, что ни к какой девушке он не ходил и ничего ужасного не делал, да и поцелуй Дерека оставался загадкой за семью печатями и юноша даже не был уже уверен в том, что это ему не приснилось.
– У… девушки?! – в голос удивились сидящие напротив друг и отец.
– Ну да, что такого?! Мне шестнадцать, я могу иметь отношения с девушками! Мне нравятся девушки, не парни, только девушки. И не то, чтобы я имел что-то против парней и вообще отношений с ними, но я спокойно к этому отношусь! То есть, я к таким людям не отношусь, и я даже не целовался с парнями! – разволновался юноша.
– Но.. Э! Лидия Мартин же, она… – отец явно был не готов к такому повороту событий и утратил весь свой запал, оставшись полностью потрясенным. Да и Скотт сидел не лучше, отец хоть что-то выдавал, а у друга явно пропал весь словарный запас и ослабли мышцы, держащие нижнюю челюсть.
– Я понимаю, что Лидия никогда не обратит на меня внимания, – горько произнес парень, успокаиваясь оттого, что его ложь была проглочена и благоприятно переварена. – Но вокруг меня есть много других девушек, которым я интересен и которые нравятся мне. На Лидии мир не сошелся, – Стайлз даже прикрыл рот рукой, не веря в то, что действительно это сказал. Неужели это Дерек на него настолько сильно повлиял, что Лидия ушла на второй план и перестала быть центром вселенной Стилински?! Собеседники тоже пребывали в шоке. Такого разговора явно никогда не было и Стайлз, наверное, никогда настолько не шокировал близких людей. Сейчас должен пойти метеоритный дождь.
– И… кто эта девушка? – оттаял отец.
– Э-э-э, нет! Этого я вам не скажу, – уперся Стайлз, скрещивая руки на груди. – И нет, Скотт, она не ходит в нашу школу! Она учится… при церкви, да, да! При церкви! Пап, я не хотел говорить, это просто как-то лично, и Лидия все равно мне нравится, но с Де… С Делфией мне хорошо. Да и есть какая-то изюмина в том, что мы тайно встречаемся. Как бы свобода, тайна, побеги, свое пространство… А теперь что?! Все всё знают, – юноша откинулся на спинку стула, обиженно отворачиваясь и надувая губы. «Какая к черту Делфия, Стайлз?! Такое имя вообще существует?!»
Джон и Скотт, в который раз, переглянулись, пораженно рассматривая то стол, то Стайлза.
– Ну, я думаю, мне пора, – промямлил Маккол, – я зайду завтра, кхм! А то мистер Дитон будет не доволен. До завтра, Стайлз! До свидания, мистер Стилински!
– До свидания, Скотт, спасибо что зашел! – не отрываясь от разглядывания сына, громко произнес Джон. Стайлз лишь помахал рукой, бодро улыбаясь, и зная, что Маккола на пот прошибло от этой улыбки. Он ему еще покажет за то, что так не вовремя пришел к ним домой. Друг быстро хлопнул дверью и поспешил по своим делам.
– Пап, я хотел бы к урокам приготовиться, да и прибраться не мешало бы, да и поесть надо приготовить, а то завтра лакросс и приду поздно, ведь еще надо доделать свою колоссальную работу с Лидией по волкам!
– Один вопрос, – остановил его отец, нервно дергая бровью. О нет! Только не этот «единственный в своем роде» вопрос. Подросток возвел глаза к потолку и взмолился, чуть-чуть краснея. Ему были неудобны подобного рода вопросы и наставления от отца.
– О Господи, пап! Ты с ума сошел, – юноша изобразил крайнюю степень возмущения, даже руками бока подпер, чтобы выглядеть более осуждающе. Шериф на миг растерялся. – Она же в церковной школе!
– Но, ты же ночевал, я уверен, не раз… Я и подумал, что, – начал оправдываться мужчина, почесав в растерянности затылок.
– Я бы тоже так подумал, пап! Все в порядке, нам же никто не запрещает… Обниматься, допустим, или просто устраивать вечера, – юноша смутился, вспомнив, как Дерек заботливо предоставил ему свою постель, то, как она пахла.
– Хорошо, – Стайлз так и остался стоять, чувствуя, что его взволнованный и сейчас глубоко растерянный отец подбирает важные слова. – Ты извини меня, я просто разволновался от этой ситуации. Я подумал, что если Скотт не знает где ты, то это уже что-то серьезное и ты мог вообще попасть куда-нибудь… А тут так получилось! Во всяком случае, я рад, что у тебя наконец-то появилась такая хорошая девушка! – Джон встал, гордо похлопал сына по плечу и улыбнулся, отчего в уголках глаз появились лучи, и парень в который раз увидел насколько постарел его любимый папа. Стало жутко стыдно за себя. Он вынужден врать отцу про красивую и порядочную девушку, о своих похождениях, скрывать от Скотта, в то время как он таскает еду грозному мужику из леса, ночует у него и целуется. Это была высшая степень позора. Впервые в жизни подросток ощутил отвращение к себе, и это чувство напугало его.
– Ты предупреждай меня, когда будешь уходить не к Скотту! – слова отца донеслись будто сквозь толщу воды.
– Да, пап, и ты меня прости, – он обнял отца. – Но я не готов рассказать об этом, пока нет! Я пойду, а то нужно заняться делами, сам понимаешь! У тебя на улице работа, так что я все сделаю дома сам. Кажется, у нас была сломана полочка в гостевой, да и часы барахлили… Я починю!
Юноша быстро ретировался, прикрыл дверь, прислоняясь к ней лбом, а потом стекая на колени.
– Я отвратителен, – прошептал он себе и расплакался от накатившего отчаяния.
Быстро справившись с собой, он принялся за дела, желая зарыть себя в работе и молча искупить свой позор за содеянное.
Комментарий к Воспоминание 9. “Я отвратителен” Достаточно долго ничего не было, сессия, дорамы там всякие... Спасибо всем, кто следит за фанфиком!
Приятного прочтения! :3
====== Воспоминание 10. И он почувствует. ======
Периодически приходилось куда-то исчезать, чтобы создавать видимость присутствия в его жизни некой загадочной Делфины. И откуда он вообще выцепил такое имя?! На этой неделе он был занят докладом, который с огромным успехом презентовал на конференции, и поэтому все невзгоды и личные переживания перестали быть важными. Ему было комфортно именно сейчас, когда все вернулось на свои прежние места, и Стилински ощутил всю силу ностальгии и постоянства, которого в последнее время не было в его жизни. Вся история с Хейлом затянула его куда-то совсем в другую сторону, в непонятное море ощущений и чувств, и на секунду юноша забыл, кто он такой и какое место в жизни занимает. И это отчасти пугало, но сейчас он вновь был окружен друзьями и знакомыми, близкими и любимыми людьми! Они с отцом отремонтировали уже старенький амбар для садовых и рабочих инструментов, заменили дощатые полы в стойле, сделали перестановку. Лидия, в честь успешного выступления его не важной, но вездесущей персоны предложила это отпраздновать в ресторане. И только после подобного предложения он вспомнил, что всю неделю не видел Джексона.
Они сидели в недорогом, но уютном заведении. Шикарные, покрытые лаком деревянные столы были красиво накрыты, одинаково одетые стройные официанты элегантно подали им меню в кожаных переплетах. Стайлз сидел как на иголках: он чувствовал, что не соответствует месту и в то же время был счастлив и взвинчен от такого огромного количества внимания нежной Лидии Мартин, что сидела по левую руку от него. Ее волосы были заплетены в пышные косы и красиво убраны на голове, изумрудные цветы только сильнее подчеркивали ее персиковый цвет волос, несколько прядей, что аккуратными завитками обрамляли ее лицо, тихо покачивались. Она сидела ровно, замшевое бежевое платье очень красиво выделяло ее фигуру. Стайлз просто млел от одного взгляда на эту божественную красоту. Вскоре они заказали еду, а официант, с отработанной до профессионализма улыбкой и вежливыми манерами, все быстро записал и ушел, чтобы передать заказ трудящимся на кухне людям. Заказ принесли быстро, и молодежь даже не успела вдоволь наговориться о чудесном выступлении Стилински, который буквально заткнул за пояс всю комиссию, а особенно того странного преподавателя биологии, что недавно приехал в город. Он уже не работал, но школа отчего-то почтила за честь, что Питер Хейл будет присутствовать на их конференции. Стайлз не скромно задал вопрос о родстве с местными Хейлами, но тот уверил, что родом он из Нью-Йорка, и решил сюда приехать, в силу того, что до него дошли слухи об аномальном заселении этих мест волками. Стайлз тогда пожал плечами и пожелал хорошего времяпровождения в их городе.
– Кстати, надеюсь, не одного меня мучает вопрос, – начал между делом Стайлз. Эллисон и Скотт уставились на него большими глаза, явно сжимаясь и напрягаясь от подобного начала какой-то темы, потому что Стайлз умел шокировать присутствующих, озвучивая свои мысли и «догадки». – Где Джексон?
– Стайлз, я тебя умоляю! – издал страдальческий смешок Маккол.
– Я не думала, что вы успели подружиться, – Эллисон мотнула головой в сторону своего любимого, распахивая в удивление свои красивые карие глаза. Ее черные сережки аккуратно качнулись, богато переливаясь от пойманного света мерцающих люстр.
– Нет, не думаю, что с этим го… – Скотт пнул друга под столом, коротко метая взгляд в сторону недовольной Лидии. Она копалась в салате, немного кривя накрашенными губами, от чего казалось, что они немного больше. – У нас с господином Уиттмором слишком разные взгляды на жизнь! Нет, действительно. Лидия, что-то случилось?
Она подняла голову, оглядев всех присутствующих, что в ожидании уставились на нее. Красивое лицо исказила гримаса недовольства и легкого удивления, зеленые глаза расширились, и в какой-то мере она стала походить на симпатичную лягушку. Все в ожидании напрягли слух, потому что не всем хотелось пропустить те слова, в которых услышат о расставании знаменитой богатенькой пары Лидии и Джексона.
– Что?! – наконец недовольно выдала она, продолжая медленно копаться вилкой в своем салате.
– Лидия, я поинтересовался, все ли с Джексоном в порядке, – повторил Стайлз, мягко и почти нежно. Но в его голос проникли нотки требовательности, потому что какое-то пятнадцатое чувство говорило ему о том, что Уиттмор не просто так не приходит в школу и не посетил ни одной тренировки по лакроссу. Что-то не вязалось, создавалось так часто посещаемое душу Стилински чувство потерянного паззла, который он где-то недавно видел.
– Он мне не сказал. Его с начала учебной недели не было! Мы в воскресенье делали уроки вместе, и он уже почти глубокой ночью уезжал от меня… На этом все! Весточка была, он добрался до дома и все в порядке, но почему-то ни увидеться со мной, ни поговорить не захотел. Я не собираюсь бегать к нему и стоять около ворот, кричать или бросать камни в окошко, чтобы эта принцесса соизволила показаться! – гневно выдала она, хмуря брови от усилия. Голос ее совсем уже стал писклявым. Эллисон улыбнулась, накрывая руку подруги своей.
– Все в порядке, Лидия! Может быть, он заболел и не хочет заразить тебя или чтобы ты видела его таким… менее мужественным, – она улыбнулась еще шире, коротко поглядывая на Стайлза, который замер, уставившись в свою тарелку. Вечер среды приносил удивительные вести! Аппетит резко пропал, в животе поселился серый камень, что быстро остановил работу всех органов и заставил все тело нервно напрячься. Неужели… Ну да, кто кроме него еще об этом знал, и как удачно пропадает на следующий день Уиттмор, возвращавшийся через лес вечером. Дерек напал на Джексона! Или угрожал ему… Но зачем? Что ему понадобилось от этого богатенького идиота? Неужели он решил потихоньку подчищать окружение Стайлза, чтобы в конечном счете у него никого не осталось и он притащился бы тогда весь одинокий и побитый к… Стоять! Дерек сам его прогнал, сказал, что не хочет больше его видеть, чтобы он больше не приходил. Тогда какого черта?!
Подросток был более чем уверен, что исчезновение эгоистичного капитана команды – это заслуга твердолобого и немного туповатого Дерека Хейла! Но, никаких улик не было, а поэтому стоит поговорить с Джексоном, хотя эта идея уже кажется провальной, поэтому можно просто понаблюдать за ним. Стайлз спокойно выдохнул, думая о том, что спокойные деньки закончились и нужно взять максимум из сегодняшнего вечера с друзьями и самой прекрасной девушкой на планете!
И вечер удался.
Утро принесло с собой волнение. Не задалось все с самого подъема, потому что он обжёгся, когда доставал из духовки горячие тефтели с рисом. Отцу было противопоказано жирное и жареное, поэтому юноша часто пользовался духовкой и делал еду по возможности без масла, так получалось вкусно и полезно. И сейчас лист опрокинулся, и большинство округлых запеченных тефтелей раскатилось по полу. На звук прибежал отец, застегивающий свою форменную рубашку.
– Все в порядке, я просто обжегся! Черт… – Стайлз опустил руку в холодную воду. Пальцы жгло и саднило, и даже холодная вода не способствовала снятию боли, на местах ожога выступили красные пятна, а потом быстро вздулись волдыри. – Прекрасно!
– Давай я помогу, – подошел отец к небольшому шкафчику, в котором они хранили разные лекарства, это было что-то вроде домашней аптечки, в которой находилось очень-очень много всего. Этим можно было даже обеспечить целый лазарет!
– Нет! – резко отозвался парень, а Джон как-то ошеломленно замер от такого поведения сына. Стайлз отвернулся, удивляясь своей чрезмерной раздражительности сегодня, ведь ему не из-за чего было так нервничать и злиться. Это на него не похоже! Отец спохватился и начал суетиться. – Прости, пап! Утро просто ужасное … Иди, я сам, а то опоздаешь! Тут, в общем, я не такой уж и неуклюжий! Спасенные тефтельки стоили моей обожжённой руки, так что съешь все и не ешь всякую вредную пищу, во имя моих волдырей на пальцах и ладони! Аминь!
– Надеюсь, ты не добавляешь святую воду во все, что пьешь… – пробубнил мужчина, заподозривая сына в скорейшем чрезмерном увлечении религией, что свойственно этому ребенку. В самых страшных опасениях Джона присутствовали культовые посиделки, склянки с ладаном, более жесткая диета и фотообои с Иисусом!
– Не во все, что пью, – согласился Стайлз, а потом обернулся к отцу, увидев недоверчивое рассматривание тефтелек. Юноша замер и рассмеялся, прищурив свои глаза. Отец тут же недовольно на него уставился, застигнутый врасплох над проведением экспертизы.
– Я клянусь! Они секунду назад светились, – оправдался отец, коротко улыбаясь на заливистый смех сына, который закатился еще сильнее. – Ладно, ребенок, я пойду! Спасибо за еду, обработай руку, пожалуйста, – он приобнял сына, ласково поцеловал в макушку и ушел. В последнее время Джон начал замечать, что его ребенок какой-то спокойный, словно потерянный или опустошенный. Раньше, когда он не знал, что тот завел подругу и пропадает где-то со своим «секретом», было по-другому. Юноша казался всегда живым и не важно, каким его было настроение: подавленный, взбудораженный, активный, веселый, злой, сонный, напуганный – у него всегда было настроение свойственное Стайлзу. Сейчас он был одним, спокойным, порой безразличным или вот таким рассеянным и агрессивным. Джону казалось, что вмешательство в секрет подростка заставило того потерять к этому самому секрету интерес. Будет очень жаль, если это послужит расставанию с загадочной Делфиной! По всей видимости, Стайлзу она действительно нравилась, раз он так преобразился и постоянно находился в движении, постоянно был живым и бодрым! Сейчас главное его во всем поддерживать. На этом отец ушел на свою неизменную, порой очень опасную работу.
Стайлз, услышав хлопнувшую дверь, коротко выдохнул. Его отчего-то настигло плохое настроение и нервозность. Ему было тяжело вот так грубить своему любимому отцу и заставлять его волноваться о себе, потому что кто, если не Стайлз позаботиться о Джоне Стилински! Быстро обработав уже лопнувшие волдыри, замотав их бинтом, юноша отправился на учебу, даже не поев. Скотт нагнал его почти у школы, и подросток был не рад признаться самому себе, что сейчас он предпочел бы тихую хижину, чем шумное общество лучшего друга.
– Ого, что с твоей рукой? – воскликнул Маккол. Его новое серое пальто чертовски шло ему, и Стайлз даже увидел пару заинтересованных взглядов в сторону его друга. Когда это на Скотта Маккола стали обращать такое откровенное внимание?
– Обжегся о лист с тефтельками, – огорченно объявил Стайлз.
– Да не переживай, тут заживет, а тефтельки новые слепишь! – Скотт похлопал друга по плечу и широко улыбнулся. Это должно подействовать, но Стилински очень хорошо знает, как ему нужно поддерживать миф и Делфине, и маскировать настоящую причину своего плохого настроения.
– Я добавил туда святой водицы, чтобы они получились божественными! – взвыл Стилински так, что аж друг непроизвольно отпрянул, напугавшись такой бурной реакции. – А я уронил! Это все проделки дьявола! Он хочет сбить меня с пути, чтобы я не ел эти тефтельки и моей душой мо..фно зафафефь..м!!! – Стайлз так разорался на божественную тему, что Скотт в ужасе закрыл его рот своей ладонью и завел за угол школы, ведь на них уставился почти весь двор. Даже тишина поднялась куполом, а сотни глаз тут же с любопытством и смешками направились в их сторону. Маккол не хотел, чтобы его друга задевали и дразнили на такую щекотливую тему. Стилински хоть и не показывает, что его что-то обижает или расстраивает, но Маккол знает, что Стайлза как никого задевает все, что говорят о нем и его окружении. – Ты убить меня вздумал?!
– Прости, но ты так разорался, что на нас все уставились, – виновато оправдался Скотт, немного покраснев от стыда.
– И когда это нас волновало «на нас все уставились»?! – возмутился друг, разводя руки в сторону. Стайлз до сих пор чувствовал на своих губах немного влажную ладонь друга, не самое лучшее чувство. Скотт потупил взгляд, не зная как лучше и безопаснее выкрутиться из этой странной перепалки. И Стилински резко почувствовал стыд за свое поведение, за свою скрытность и ложь, которой кормит всех вокруг. Но так было необходимо, во имя спокойствия его близких людей, ведь он должен о них заботиться и оберегать. Стайлз потрепал свои отрастающие волосы на голове, примирительно выдыхая. – Ладно… Ладно! Просто день не задался с самого утра, да еще и обжегся, и вообще волнуюсь отчего-то!
– И ты меня тоже, – засиял друг. Зазвенел звонок. – О, черт, мы же опаздываем!
– О, Божественная сила!! Мы опаздываем, – громче возопил Стайлз, резко стартуя и оставляя озадаченного друга позади, который, поправив лямки сумки, смешливо покачал головой, догоняя друга и расстегивая на ходу свое новое пальто, которое выбрала для него Эллисон.
День был самым обычным. Таким же как все остальные, до того как появилось то самое волнительное расследование дела о пропавшей девочке с голубой ленточкой. Преподаватели оказались недовольны результатами учеников, некоторые опаздывали. Учитель химии оставил мистера Стилински на дополнительное задание, так как тот не справился с простейшим уравнением реакции, записанным на доске. Лидия сегодня была более чем раздражительна, и на теплое приветствие Стайлза ответила весьма грубо и даже немножко истерично. Друг тоже не одобрил такого поведения, потому что это было чистым воды предательством таинственного, чуть ли не обожествленного ангела Делфины! Он не должен был уделять такое внимание другим девушкам, когда уже состоял в отношениях. Эллисон только коварно улыбнулась за обедом, уверенная в том, что Стилински поймает ее взгляд и поймет. Ему казалось, что Эллисон та единственная из их компании, кто догадывается или, возможно, точно знает, что никакой Делфины не существует. И почему-то Стайлз Стилински был уверен во втором. Оставалось уповать на разумное молчание юной охотницы Арджент. По крайней мере, Скотт не переживет столь ранимой и сокрушающей правды. Его наивное сердце не переживет! После обеда юношу посетило странное чувство пустоты и раскованности, словно не хватало какого-то раздражителя. Но сообразительный юноша быстро понял, что Джексон снова не посетил их «чудесное» учебное заведение.
После того, как отработка у злобного преподавателя химии была окончена, а отбытие Стилински сопровождалось разными неприятными напутствиями, он побежал в раздевалку. Но когда юноша прибежал туда, то услышал грохот и недовольное бормотание. Тренировка началась довольно давно, и среди задержавшихся, вроде как, никого не наблюдалось, поэтому любопытство восстало в нем огромной темной волной. Стайлз осторожно прошел вглубь, вытягивая шею и любопытно заглядывая за каждые длинные линии шкафчиков и скамеек. И вскоре наткнулся на того, кого искал.
