Текст книги "I'm bleeding out for you (СИ)"
Автор книги: СлушающаяВетер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Пошли со мной, водой польешь.
– Но…
– А иначе в реке искупаю и тебя тоже, чтоб в следующий раз мозгами думал, чем кидаешься и в кого! Усек?
– Да-да, любимый, еще как усек! – пританцовывал юноша, думая о том, что Дерек если и злится, то только из-за разбитых яиц и тупого такого сегодня Стайлза. Надо выкидывать все свои замашки и просто общаться как раньше, хотя, кое-что ему покоя все же не дает. Хотя, сегодня он будет мыть голову Дереку, они будут играть в лакросс, а потом печь пирог и есть его, развалившись и наводя свинарник на большой шкуре животного, за что потом Стилински получит кучу подзатыльников и будет принудительным образом вычищать шкуру вручную… Сказка, а не жизнь!
====== Воспоминание 14. Все тайное когда-нибудь станет явным. ======
Комментарий к Воспоминание 14. Все тайное когда-нибудь станет явным. Ну, поехали~~
Не знаю, дочитала ли ты, Вика, до этого момента, но очень надеюсь, что после всего мы останемся друзьями :DDD
Всем приятного прочтения <3
И, к огромному сожалению, эта сказка не может продолжаться вечно, потому что он словно поделился на две части, и разорваться невозможно. Отец даже и не догадывается о том, что творит его бесстыдный сын, как обманывает и сбегает далеко, за кромку темного мокрого от уже частых дождей леса, как в тайне мечтает пылких прикосновений, как срывает чужое дыхание поцелуями, как трепещет от силы, что окутывает его… И с каждым разом все труднее и труднее заставить себя вернуться обратно, часы теперь стали самым злейшим врагом. Секунды неумолимо быстро несутся, набирая скорость с каждым днем. Стайлз стал ненавидеть приближающуюся зиму, потому что темнеет позже и возвращаться нужно раньше, ведь его отец – шериф чертового Бейкон Хилз! И если он внезапно запоздает, то его будут искать, и не приведи Господь, чтобы отец застал его в теплом крохотном домике, в объятиях красивого, но опасного Дерека Хейла, о котором никто и ничего не знает, да и не должен узнать. Первая пуля прикончит Дерека, вторая Стайлза. Получится не хилая драма, которую можно потом продать в космическом тираже и разбогатеть, а пока что Стайлз печет брусничный пирог, собираясь к хмурому и недовольному Дереку.
Отец в участке, и не будет его ровно до вечера, поэтому Стайлз не терял времени с утра, приготовив тесто, а после школы уже засунув все в духовку, носился по дому, прихорашиваясь и попутно разбирая валяющиеся вещи от утренних сборов. Поднимаясь на второй этаж, парень услышал какой-то шум, а поэтому насторожился. У них была кошка, да и животные на улице, двор и все дела… Но какое-то шестое чувство подсказывало Стайлзу, что что-то не так. Он осторожно прислонился к стене, крадясь в мрачном коридоре к своей белой двери. Сердце в груди остановилось и затрепетало с новой силой, адреналин хлынул через край, глаза забегали, губы высохли. В его комнате что-то с глухим шумом упало, а потом заскрипело. Парень коротко задергался, не вынося бездействия, и резко ворвался в комнату.
– Всем стоять, полиция! – завопил он, выпрыгивая. С окна с визгом полетела кошка, а Стайлз подпрыгнул на месте, больно ударяясь об отскочившую от стены дверь. Точно нальется синяк. – Что за черт-то такой, а?! Вот ведь создание, чуть душа из меня не выпрыгнула!
Парень закрыл окно, погрозил кулаком не менее напуганному животному, потонувшему в грязи, а потом, громко причитая и посмеиваясь от испуга, побрел вниз. Пахло едой, что говорило о том, что совсем скоро его будут обнимать самые сильные руки. Он действительно был чертовски влюблен, и это немного пугало, ведь никогда не бывает все так хорошо. Он достал пирог, завернул его в темно-синее полотенце, взял пару романов и книгу по психологии и направился на выход, как-то долго окидывая взглядом квартиру. Почему-то подозрительность и тревога никак не хотели его отпускать.
Он вышел из дома, и когда подошел уже к краю леса зарядил противный такой дождик, серое небо было словно бумажным, еще не налившимся тяжестью, но обещающим светопредставление.
– Ну замечательно, – цокнул юноша. Он поспешил через вязкую кашу грязи и опавших листьев и игл. Ноги стали грязными, пальто промокло, а гуляющий между деревьев ветерок, обрывающий клочья о голые ветки, заставлял ежиться. Да, бывают такие вот дни, когда все буквально против тебя, все мерзко, мокро, холодно и неистово старается вывести из равновесия, а если коротко, то все – бесит! Итак, сегодня именно такой день, но Стилински не привык унывать, ведь за мучения воздастся. Он уж узнавал местность, которая выводила его прямо к домику. Видимо из-за грязи, что развелась в лесу, он немного изменил свой курс, поэтому лес он успел выучить, ведь они с Дереком не раз прогуливались по территории поместья. Юноша коротко ступил на твердую скользкую поверхность. Тишина стояла не настоящая, словно он снова попал в тот странный повторяющийся сон с огромным пнем. Там такая же густая тишина и словно пустота. Парень ухмыльнулся коротко, но все же украдкой пересчитал свои пальцы. – Ну, сегодня не спятил, уже хорошо…
И неожиданно раздается разрывающий тишину грохот. Словно все, что было в том маленьком деревянном домике вмиг взрывается с треском. Стайлз замирает на месте, ощущая, как тревога сковывает его и не дает двинуться с места. Он прирос к холодной мокрой земле, чувствуя, как стена еще не сильного дождя опускается на его мокрые плечи, он чувствует горячую тарелку с теплым пирогом в своих руках и отчего-то легкую сейчас сумку с вещами. Дверь с громким сухим треском, а потом с последующим хлопком, слетает с петель и летит по грязной земле, разлетаясь, вспахивая землю и останавливаясь, тяжело скользя. Человек, слетевший с дубовой поверхности, кубарем прокатился в сторону, неестественно выгибаясь, опираясь на руки. Лица его Стайлз не видел, но обомлел от страха, что сейчас очень быстро расползался по телу. Что здесь происходит?! И если ему казалось, что он и так уже напуган до крайней отметки, то теперь он был готов упасть без чувств, лишь бы не слышать… Человек поднялся, по-звериному мотая головой, желая вот-вот сорваться с места. Но из глубин такой уютной и теплой комнаты доносится нечто ужасное: грозный рык сотрясает воздух, юноша вздрагивает, впиваясь в тарелку пальцами, резко смаргивая капли с ресниц, лицо его бледнеет от рокочущих где-то в глубине груди трепетных нот. Этот вой не принадлежит ни одному существу. Злобный, властный, пугающий, заставляющий испытывать нечеловеческий страх и ужас, от которого просто можно умереть, лишь раз услышав.
– Ну-ну, что же мы так ругаемся?! – заговорил человек, вскидывая руки в примирительном жесте. Стайлз коротко смотрит на него и думает о том, что, кажется, знает его. Но только на миг.
– Я прикончу тебя, – раздается рычащий гул. Из неясного мрака дома выходит кто-то отдаленно напоминающий Дерека. Юноша испуганно расширяет глаза, не в силах удержать стучащие зубы, от холода ли, от страха? Как ни посмотри, но это Дерек. Его лицо исказилось, оно стало грубее, бакенбарды стояли дыбом, глаза светились красным так ярко, что было жутко в них смотреть, грозная линия бровей, длинные клыки в волчьей пасти, тяжёлое бешеное дыхание, запах смерти и крови под длинными ногтями. Угрожающее рокотание в груди, злость и жестокость в глазах. Стайлз перестал соображать, когда до него дошло, что это действительно тот самый Дерек Хейл, что целовал его, что иногда бил его, что грубил и смеялся… Но он никак не мог объяснить что именно перед ним сейчас?!
– Себя прикончи, племянничек! – отозвался мужчина, явно теряя терпение. – Ты хоть понимаешь, что натворил?! Ребенок… Ты серьезно? Человеческий ребенок, твою мать! Ты труп уже, и он труп, идиотина ты!..
– Заткни пасть, – опять рявкнул мужчина. Стайлз упрямо приказывал ногам бежать в лес как можно дальше, но никак не мог даже успокоить свое сердце и унять шум в ушах, через который доносились непонятные слова, но такие отчётливые узнаваемые ноты. Дерек сорвался с места, хватая мужчину за рубашку и с силой ударяя его в лицо, а потом так же сильно и резко отшвыривая его к краю неширокой поляны. Мужчина встал на четвереньки, отирая кровь с такого же страшного лица, только с горящими голубыми глазами, а потом тот неожиданно замер. Стайлз проглотил свой дух обратно, потому что тот уже собрался вырваться к демонам. Неизвестный дернул ноздрями, слушая приближающиеся тяжелые шаги, а потом усмехнулся, резко заглядывая в испуганные, как у лани, карие глаза.
– У нас гости, – громко произнес замерший преподаватель, что приехал из другого города. Кажется, он представился как Питер.
– Стайлз… – его короткое имя слетело с губ так похожего на Дерека существа. Парень вздрогнул, чувствуя, как холод пробирает его. Ледяные непослушные пальцы занемели, тарелка неожиданно выскользнула из рук и полетела на сырую землю. Отскочила с глухим звоном, раскрылось мокрое полотенце, а остывший уже размякший от влаги пирог повалился в грязь, окрашивая в красный мокрую поникшую траву. Дерек смотрел на Стайлза с не меньшим ужасом, чем на него юноша. И в секунду тишины, словно с хлопком пистолета, парень крутанулся на пятках и побежал прочь, обратно в лес. Убегая от своего кошмара, от того, что никак не может быть тем, что он только что увидел. Он задыхался, ему казалось, что он снова и снова чувствует спиной приближение своей смерти, когти которой стягиваются у него на шее, а поцелуй имеет сладкий привкус. Горло разболелось, в ушах набатом бьет лишь голос, лишь его имя, вылетающее из клыкастой пасти. В нос забивается кровавый металлический запах. Он бежит, поскальзывается и падает в грязь, снова поднимается, не имея права остановиться и перевести дыхание. Стилински знает, что за ним будут бежать, что его будут догонять, что его догонят. Но он не сдастся, он не отдаст свою жизнь так просто! Будь он трижды проклят, если Стайлз Стилински добровольно взойдет на табурет. Он будет бороться за крупицы пропитанного озоном воздуха, за призрачную надежду на жизнь и существование. Он не смеет остановиться. Сбоку откуда-то звучит громкий выстрел, оглушающий и болезненный. Стайлз путается в ногах и кубарем летит в непонятный овражек, сжимаясь и прикрывая голову. Все мокрое, холодное и грязное. Невозможно разобрать, где верх, а где низ, все смешалось в одну неистовую какофонию из грязи и страха.
Неожиданно слышатся голоса сквозь толщу воды, сквозь ультразвук. Его поднимают, колкой болью обжигает плечо, и Стайлз вяло крутится и сопротивляется, слишком дезориентированный и напуганный.
– А вот и зайчик наш, – сладко тянет кто-то. Стайлз прищуривается и крепко хватается за чью-то мимо пролетающую руку.
– Кейт… – хрипит юноша. – Кейт Арджент… Что? Что творится?! К-какого дьявола творится..?
– Ох, милый! Ты так нам поможешь, – доверительно говорит она. – Мы спрячем тебя, он тебя не найдет! – продолжает щебетать она, и юноша замечает что его ноги уже давно идут по какой-то дороге, что стелется через лес. Дождь шумит в ушах, мелькают какие-то люди, и слышится конский топот и смех. Но до сознания доходит лишь ее змеиный шепот, совращающий и подчиняющий. Он не хочет ему верить, он хочет домой, что и пытается сделать.
– Нет-нет, дорогуша! – смеется девушка. – Мы тебя спрячем на какое-то время, он тебя не найдет… Не волнуйся, тебе просто нужно какое-то время отдохнуть там и все наладится, ты скоро увидишься с отцом и Скоттом. Главное будь на месте, хорошо, красавчик?
– Где?... Где это место? Куда я… Мы? Идем? – закрутился юноша. Ему неожиданно захотелось сбежать, что он и попытался сделать, но ноги его запутались, земля закачалась и ушла из под ног. Его никто не придержал, и поэтому он упал прямиком в лужу, холодную и вонючую. Послышались жалкие смешки, но через секунду несчастному парню было не до смеха, его скрутил рвотный позыв и, содрогнувшись в короткой судороге, его стошнило. Кейт присела рядом, как щенка трепля по голове, и все еще продолжая вещать о каком-то месте, в котором его никто не найдет. Нет. В котором его он не найдет.
Они шли еще долгое время, пока ноги совсем не разболелись, голова просто перестала что-то соображать, и парень бессвязно бормотал, плетясь за людьми, лошадьми и слушая противное как радио щебетание Кейт Арджент. Юноша пытался хоть как-то понять, где находится, но вокруг был только лес и ничего больше. В скором времени появилось какое-то строение, его направили внутрь и неожиданно Стайлз подумал о том, что там его поджидают такие же чудовища как в маленькой хижине около поместья, а его сейчас привели как мясо к кому-то, возможно, страшнее. Все это выглядело как какой-то ритуал или жертвоприношение, хотя, по сути одно и то же. О чем и сообщил всем юноша, на что услышал дружный хохот, в котором четко различил смех Джерарда – дедушки Эллисон. Он взмолился Богу о спасении своей души, и шагнул в кружащуюся комнату.
Но ничего не произошло.
Он просто упал на кровать, достаточно твердую, но теплую, в комнате горел слабый свет. Кейт погладила его по щеке, что-то сказала присутствующим людям, те посмеялись и ушли, прикрыв дверь. За окном слышался топот и шелестящий шум дождя. Стайлз был словно очень сильно пьян и не мог понять, отчего же летает кровать и вертится потолок. Но он замер, когда мягкие губы коснулись его виска, провели до щеки, а потом к уху, с шумом втягивая воздух.
– Ты нам так помог, Стайлз, – проникновенно зашептала она. – Ты просто сокровище мое… А теперь спи!..
И Стайлз уснул. Ему снился дождь, такой тугой, будто бы нити спускались с неба. Туман поднимался высоко, он был слишком густым, и казалось, что его можно даже резать, не то, чтобы трогать. Юноша пробирался в неизвестном направление, ведь остановиться – означало умереть! Парень натыкался на разные предметы, которые вообще не могли быть в этом сне. Его кошка Дора, забытый папин револьвер, нож, который дала ему Кейт на охоту, и который он просто потерял, странные люди, непринужденно разговаривающие и не обращающие на него никакого внимания.
– Ну хорошо, и где же ты, чудо-пень?! – Стайлз остановился, развел руки в стороны и покрутился. Но ничего не произошло, туман по-прежнему не давал ничего разглядеть. И неожиданно сквозь белую завесу, словно над правым ухом послышалось шуршащее рокотание. Юноша обернулся, уперев руки в бока и открыв рот, желая уже увидеть того, кто шныряет в этом чертовом сновидении и прячется по закоулкам. Но юноша смог увидеть только обращённые на миг красные рубины глаз.
====== Воспоминание 15. О гневе бога на черной колеснице. ======
Комментарий к Воспоминание 15. О гневе бога на черной колеснице. И снова здравствуйте! Все знают, что после сессии студент живет как в послевоенное время: осмысляет то, как жить дальше...
И я решила покопаться в закромах своего ноута, и нашла написанную сочную главу! :>
К сожалению, я уезжаю поработать по практике, но! мы вышли на финишную прямую, дамы и господа! Так что у вас есть время морально подготовиться... А если вы забыли, к чему, то взгляните на “предупреждения” еще раз!
Приятного прочтения! :з
Он проснулся, но не спешил открывать глаза. Он знал, что человек из сна, человек с этими самыми красными глазами находится здесь, он чувствовал его прожигающий неизвестно каким чувством взгляд. Злость? Страх? Раскаяние? Что именно он хочет передать этим? Все сразу? Стайлз лежал, напрягаясь от затрепетавшего в панике сердца. Теперь он вспомнил все те странные моменты: как Дерек его обнюхивал, как он слышал слишком далеко, как хорошо знал лес и видел в темноте, он вспомнил тот момент, когда какой-то вой прогнал обезумевшего напавшего на него волка, когда он хмельной возвращался от Лидии и потерял своего коня. Все это был Дерек. Юноша быстро перебирал в голове мысли, стараясь не пугать себя еще больше. Его панически разбегающиеся мысли неожиданно растаяли, а на их место неожиданно встали теплые прикосновения, так хорошо запомнившиеся. Это точно один и тот же человек? Этот страшный кровожадный гоблин, этот хмурый и одинокий человек и такой ласковый и любящий мужчина. От усилий у юноши задергался глаз. Он пошевелился, тяжело перекатился на правый бок, желая лежать лицом к существу, что замерло в темном углу около двери, немигающим взглядом смотря на него. Стало действительно жутко и неуютно.
– Ну, прекрати пялиться, – недовольно пробубнил юноша, резко прикрывая свой неугомонный рот трясущейся рукой. Казалось, что его опоили каким-то дурманом и привели сюда. Сколько он уже здесь? За окном громко шарахнул гром, а небо пронзила яркая молния Зевса. Греческие боги гневаются, и это вводило в состояние паники, потому что создавалось ощущение, что мир Стайлза рушится как Вавилонская башня, что он уже давно летит с огромной высоты в ожидании своего смертельного столкновения с землей. Стилински шумно выдохнул, пытаясь успокоить свои трясущиеся руки. Немного совладав с собой, он разлепил глаза, привыкая к полумраку, а потом осторожно сел на смятой кровати и прислонился спиной к теплой стене, набираясь храбрости. Он помнил обрывками, как его куда-то вели, он помнил отдельные слова этой странной пугающей женщины. Здесь не все так просто, здесь хуже, чем кажется.
– Дерек, – его голос хрипло оборвался, из-за чего Стайлз замолк и облизал свои губы, нервно перебирая пальцами. – Осторожно выйди на свет. Только без резкий движений, я в шаге от инфаркта, знаешь ли!..
Из темного угла послышался такой родной смешок, что юноша облегченно выдохнул. Тень постепенно отступала, а Стилински во все глаза храбро смотрел, как тусклый свет выхватывает и преображает такие красивые мужественные черты. Может быть, у него была лихорадка и ему все это приснилось?
– Ты все еще красавчик, – нервно не удержался юноша, внутренне содрогаясь от мысли о том, что сейчас, вот в эту секунду лицо исказится, изо рта польется кровь водопадом, и он набросится на него, долго терзая и поедая его тощее еще подростковое тельце.
– А ты все еще идиот, – недовольно пробубнил мужчина, не смея сдвинуться с места. – Я чувствую…
– Так-так-так! – юноша вытянул руки вперед, пытаясь заткнуть на расстоянии. – Нет, мы начнем не с этого! У меня миллион вопросов, и мы не уйдем отсюда, пока ты мне все не расскажешь! Ты усек?! – тишина оказалась положительным ответом. – Для начала, стой где стоишь, не приближайся, пока я не выяснил кто ты такой! Итак, где я?
– Ты за чертой земли Хейлов, достаточно далеко от города, но рядом с моим домом. Это плохо, потому что, находясь здесь, я нарушаю закон, – тихо пояснил Дерек.
– В общем, где-то мы в лесу, – подвел итог юноша, грустно вздыхая. – Со странными, нигде не прописанными законами мы разберемся чуть позже, а теперь главный вопрос, из-за которого мы здесь все собрались: кто ты такой?
– Мы не люди, – осторожно начал Дерек.
– Мы?! – коротко сорвался на фальцет парень, но потом прикрыл рот ладонью, уже в который раз, увидев сверкнувший взгляд.
– Да, мы. Я человек, имеющий природу животного – волка. В книгах часто нас называют оборотнями. Мы живем между двумя мирами – людьми и животными. Я могу изменять свою природу, я кровожаден и жесток, я сильнейший из хищников. Ты же читал о том, кто такие волки, – Стайлз зачарованно кивнул. – Я в десять раз хуже. Я чувствую по запаху все твои эмоции, все до единой! Я слышу громыхание твоего сердца прямо сейчас, я вижу в темноте как расширяются твои зрачки, я могу ощущать твое дыхание, чувствовать, как пульсирует твоя вена и бежит твоя сладкая для меня кровь…
– Прекрати, – отмахнулся юноша, вжимаясь в стену.
– Боишься… Это нормально, все боятся. Ты знаешь об иерархии в животном мире. Ты же догадываешься, кто я. Не так ли, Стайлз?
– Твои глаза, – заикаясь, выдохнул юноша. – Ты альфа.
– Умный парень, когда напуган, – хмыкнул мужчина, получив совсем смелый гневный взгляд. – Кроме оборотней есть охотники, они уничтожают тех, кто слился с животным миром и убивают обычных людей ради забавы и крови. Тех, кто сошел с ума в полнолуние. Моя семья долго жила здесь, мы не обращенные в оборотней люди, мы с рождения такие… Истинные, настоящие! Но в один прекрасный день, я увидел, как мой дом полыхает; я слышал крики и вой. Я был далеко, но все это словно происходило со мной… Я бежал, но застал только столб дыма, запах горелой плоти, плоти моих сестер, моей семьи… Питер, тот, кого ты видел вчера, мой дядя, выживший в том страшном пожаре чудом, но немного повредившийся разумом. Это устроили Ардженты… Кейт!
– Мне очень жаль, что так получилось с твоей семьей, я больше чем уверен, что они не виновны, – залепетал юноша, абсолютно забыв о своем настороженном поведении. Сейчас Дерек выглядел привычно подавлено и нахмурено, он не внушал угрозы и все, что он говорил, доходило до юноши слишком быстро в сложившейся ситуации. Он не думал, что Хейл может соврать, только не о том пожаре, что хранился за тысячью печатями. С такими воспоминаниями совершенно не шутят, учитывая то, что из Дерека слишком плохой шутник. Чего не скажешь о Кейт Арджент, что может бегать как девчушка по заднему двору, поднимая юбку своего красивого нежно-розового платья, а на следующий день свежевать с холодной жестокостью бедных кролей. – Но почему я нахожусь здесь? Зачем меня схватили, зачем одурманили и вели хрен пойми куда?! Чтобы ты меня нашел? Зачем?
Дерек коротко шагнул вперед, неожиданно плавно приблизившись к кровати. Стайлз замер каменным изваянием, с его лица схлынули все краски, оставляя только россыпь бледных веснушек и яркие капли родинок.
– Потому что ты моя пара, – коротко выдал мужчина, заглядывая в испуганные глаза.
– Что? Пара? Что за пара еще такая? Нас плодить собрались?! Я вроде бы одного пола с тобой, им разве не сообщили, что потомство могут иметь только разнополые человеческие особи?! Ну… Или получеловеческие особи! Вы же не почкованием размножаетесь, я надеюсь… – возмутился юноша, повышая голос до истерического тона. Дерек поднял брови и закатил глаза так, как умел только он.
– В нас больше человеческого, чем ты думаешь, Стилински! Они стерегут, когда я выйду за пределы своей территории, они хотят, чтобы я перешел границу. Но я не понимаю, почему они не схватили меня сразу. Возможно, помешал дождь. Льет уже больше суток, я еле тебя отыскал… Запах почти выветрился, – Хейл поводил глазами по одеялу, задумчиво ища ответы на свои рассуждения.
– Как?! Больше суток?! – Стайлз подпрыгнул и быстро поднялся на ноги, но вовремя остановился, не решаясь приблизиться к мужчине. – Отец… Он меня ищет! – в ужасе воскликнул юноша. – Он с ума сойдет же! Дерек!
– Мы не сможем пока выбраться, только не вдвоем, – качает головой мужчина. – Тебе ночью в такой ливень опасно, молния бьет в землю… Ад какой-то, – Дерек устало опускается на колени, складывая руки на кровати и роняя на нее влажную от дождя голову. Наступает тишина. Стайлз не смеет шелохнуться и потревожить воздух, полный отчаяния. Он буквально всем сердцем, не смотря на испуганное биение его, ощущает всю боль и безысходность этого распластанного на полу мужчины. В груди разливается кипяток тревоги, ему неожиданно тоскливо видеть этого все равно любимого человека таким разбитым и сломленным. Что ж, если им тут все равно проводить время до рассвета, если он все-равно пересек черту ради него, ради его спасения… То Стилински не имеет права трусливо сбежать, он не имеет никакого чертового права оставлять этого несчастного, всегда одинокого человека в беде, оставлять одного…
Юноша осторожно присел на колени, не решаясь положить руку на голову.
– Эй, хмурая морда, – нервно позвал Стайлз, – я хочу увидеть твое настоящее лицо! Если честно, не каждый день общаюсь с оборотнями, они как-то странно на меня реагируют все! У них непреодолимое желание меня ударить или прижать к твердой поверхности….
Дерек коротко хохотнул, поднимая уставшее лицо. Затем его светлые глаза неизменно преданно и благодарно заглянули в карие омуты глаз Стилински. И Стайлз увидел.
Дерек смотрел на него, не отрываясь, даже не моргая. На его лицо легла темная тень, от которой у Стайлза замерло сердце. Линия бровей преобразилась, лоб стал слишком массивным, глаза сразу приобрели другой оттенок эмоции, которая выражала агрессию и злобу. Короткие волоски щетины на щеках отросли с неимоверной скоростью, переносица расплылась, а в районе глаз образовались аккуратные стрелки морщин. Он был похожи на скалящегося волка, когда кожа на носу собирается, и они обнажают свои красные десны и скалят длинные клыки в тихом смертельном рычании. Это страшно. Мужчина сгребает руками покрывало, цепляя своими острыми когтями, черными в лунке и толстыми настолько, что не сломаются, даже если карабкаться по скале на самый верх. Дерек закатывает глаза и делает резкое движение головой, словно что-то его побеспокоило. Не открывая глаз, мужчина скалится в полуулыбке, втягивает измененным носом воздух, и юноша округляет глаза то ли в ужасе, то ли в восхищении, наблюдая как ровные милые зубы вытягиваются, становятся острым оружием, рот мужчины заметно наполняется слюной, отчего клыки блестят. Гром прокатывается по всему небу, и Стайлз вздрагивает, представляя как там, наверху, громадный бог на своей черной колеснице в костяной маске хлещет страшных лошадей из густых туч, отчего те несут его бьющуюся громыхающую повозку по тучам, высекая искры и пугая до вздрагиваний. Дерек сейчас принадлежал к этому необъяснимому и таинственному миру, непостижимому никому из простых людей. На миг Стайлз почувствовал небывалое чувство единения, правильности, наполненности себя. Ему мало, в своей человеческой жадности он хочет еще больше этих полных ощущений. Руки подрагивают, их попросту некуда деть! Дерек хмурится, захлопывает кривящийся рот, осторожно сглатывает и открывает глаза. Чистая кровь, подобна тому вину, который пили из священной чаши, струилась в его глазах. Сила, власть, мощь, первозданная сущность этого человека! Глаза точно отразили блеск далекой молчаливой молнии и на мгновение ослепили замершего от восхищения и благоговения Стайлза, такого он не испытывал никогда в своей жизни. Его тело обуял такой жар, что пот катился по напряженной спине, лицевые мышцы замерли маской. Восстановилась такая напряженная тишина, тонувшая в шуме в ушах, подобно звукоизолирующему куполу, что внезапно врезался в землю, накрывая их. Только они существуют в этом уголке утопающего мира! Стайлз облизнулся, не смело протягивая влажную и холодную руку к такому безобразно великолепному лицу. Дерек не смел разорвать зрительный контакт, следя за таким взволнованным и одновременно околдованным юношей. Оба напуганы возможностью доверия и обмана. Стайлз затрепетал, коснувшись горячего узнаваемого лица, весь жар обуял его, превращаясь в огонь, что зародился в груди и немедленно, словно Стайлз состоял из масла, прокатился по всему телу. Дерек смотрел неотрывно, втягивая воздух и, словно пантера, напрягаясь и медленно перемещаясь для прыжка, не размыкая связи и не давая жертве понять, что положение медленно, но верно, меняется. Черты лица мужчины снова сглаживаются, оставляя лишь тот же взгляд красных глаз, выражение возбужденности и опасности, предвкушение сладкой победы над жертвой, желание доминировать, подчинять и лишать воли. На секунду сильное сердце оборотня больно трепещет в груди, отчего медленно рассеивается кровь глаз, напоминая Дереку о том, что он человек больше, чем животное. Он помнит свое обещание! Стайлз же весь горит, подобно адскому пламени, не угасая ни на миг, и сейчас он больше похож на ангела, что озаряет своим сиянием и жизнью все вокруг, отчего приходишь в неясный трепет. Он заражает тебя этим, от этого хочется расплавиться, хочется раствориться в этой ауре сплошного восторга и желания. Стайлз краснеет, сверху заглядывая в светлые глаза мужчины. Стайлз не способен сейчас мыслить, ведь в кой-том веке у него пустота в голове, всего лишь три слова складываются ровно в темноте, в той комнате, которой не коснулся еще пожар. Глаза его черны, и смотрит он своими напуганными омутами в саму суть существа перед ним, и понимает, что знает о нем много больше, чем думал. Тот испещренный рунами пень, тот бестелесный призрак, что являлся ему во снах – все это был Дерек, все это его неясные воплощения! Стены комнаты плавятся, жар проникает и туда, отчего слова в мгновение ока со свистом возгораются. Больше нет сил сопротивляться…
– Я весь твой… – выдыхает юноша, стуча зубами от переизбытка эмоций. Шум дождя резко обрушивается громкой шелестящей лавиной, желая смести их маленький островок и стереть с лица земли две души. И в этот миг мужчина совершает свой рывок, как верный пес по команде. Он сметает свою жертву, быстро и осторожно покрывает собой, не оставляя ни малейшего шанса на побег. Но Стайлз лишь крепко, до боли сжимает сильные влажные плечи, чувствуя, как под тканью напрягаются литые мышцы. Дерек нависает сверху, целует глубоко, не жадно, заставляет дыхание сбиться, а трепетное сердце замирать. Стайлз боится, но страх его где-то далеко, уходит в подсознание, страх, который осознается не скоро. И мужчина старается насытиться, старается не спешить и не подавиться такой вседозволенностью и самоотдачей, что кружит голову. Хотя, сильнее одурманивает запах… Стайлз покорно разводит ноги, сильнее стискивая их за спиной горячего Дерека. Тот целует мальчишеское лицо, ласкает уши и зарывается в волосы, приникая пылкими губами к длинной шее. Стайлз дрожит, стискивает зубы, от чего желваки ходят ходуном, но не смеет пока что открыть рот, гневно дыша через нос, со свистом, отрывисто. Его рубашка вылетает из брюк и скоро находится где-то внизу. Дерек встает на коленях, одним тугим движением стягивая с себя влажный свитер. Его мощная грудь покрыта испариной, на литой коже отчетливо выступают ореолы сосков, а глаза блестят подобно демонам, резвящимся в Аду. И Стилински, наблюдая столь невозможную картину, просто откидывает голову, выгибаясь своим гибким белым телом, не имея больше сил сдерживать свой экстаз.
– Дерек… Черт возьми, я как в огне, – произносит он высоко, почти музыкально. Ему тесно в своем теле, хочется буквально выпрыгнуть из себя, чтобы почувствовать свободу. Дерек находит способ, чтобы на секунду облегчить эти муки – лишает их обоих всех предметов одежды. Кожа у Стилински мягкая и горячая, наверное, даже жарче, чем у оборотня. Дерек оглаживает бока, целует живот, прикусывает косточку на бедре под жаркий шепот юноши. Волосы у Стилински слиплись от пота, ему невыносимо плохо и хорошо, ему кажется, что сотни раскаленных рук прикасаются к нему и заставляют мучиться, биться в агонии. Желание его невыносимо. Страсть пожирает его. Все внутри сворачивается в клубок от ожидания, когда Дерек целует низ живота, но неожиданно поднимается всем корпусом, заглядывая в глаза. Стайлз ничего не видит. Дерек понимает, что тот на грани обморока, на грани познания чего-то другого. Это сумасшествие какое-то, это похоже на ритуал. Страшный, мощный, но неотвратимо желанный. Мужчина целует юношу в приоткрытые губы, мягко, доверительно, чувствует, как ему так же отвечают, со всей любовью, несмотря на то, какой бы тяжелой ни была пелена, застилающая разум. Тонкие, но такие цепкие руки обвиваются вокруг его мощной шеи, зарываясь в волосы, оглаживая лопатки. Он закатывает глаза и выгибается, касаясь твердым животом средоточия желания. Дерек заглядывает в глаза юноши тогда, когда своей рукой осторожно, но твердо касается изнывающего от желания ствола. Стайлз заламывает брови, глаза его расширяются, но потом закатываются от неожиданного блаженства. Юноша поджимает пальцы на ногах, мечется, чувствуя движение, приносящее невыносимую сладкую ласку. Мужчина принимается кусать ключицы, выцеловывать грудь и сжимать между красных истерзанных губ горошины сосков. Стайлз, не в силах больше сдерживать себя, выгибается, распахивая глаза, и кончает с протяжным стоном. Его скручивает судорога наслаждения. На этом не может все закончиться, ему мало, он хочет биться в этой агонии дотла.
