Текст книги "I'm bleeding out for you (СИ)"
Автор книги: СлушающаяВетер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Мы не будем ничего делать, – мужчина прервал этот монолог, отчего Стайлз замер, потом, активно размахивая руками, повернулся к нему пылающим возмущением лицом. – Что?
– Ты думаешь, что я совсем придурок и ничего не знаю, не умею? – он поднял свои брови насколько это было возможно, с прищуром глядя в светлые глаза Хейла. Мимика у подростка стала такой же дерганной и слишком выразительной, как его слова и движения. Дерек с секунду смотрел на него, потом быстро закатил глаза и пригвоздил молодое худое тело к кровати, фиксируя руки и располагаясь между ног, которые напряглись от защитного движения. Стайлз замотал головой, осторожно попробовал двинуться, проверяя, насколько крепко его держат и как расценивать это все. Но мысли метались уже в хаосе, когда Дерек приблизился, провел своим ровным носом от шеи до уха. – Э-эй! Мы уже выяснили же, что ты у нас альфа, ты у нас сильный! Еще в первую нашу встречу, когда ты мне нос расквасил, надеюсь, что ты помнишь ту романтичную обстановку… Э, Дерек…
– Ты девственник, Стайлз, – неожиданно сладко протянул Дерек, со свистом втягивая воздух носом, – поэтому ты так боишься…
– Много-то ты знаешь, – пробубнил юноша, все же краснея и отворачиваясь в другую сторону, желая остудить щеку о прохладную подушку.
– Не обманывай, – коротко отозвался мужчина, сильнее наваливаясь.
– Вот уж честь, обманывать тебя! – неуверенно постарался оправдаться парень.
– Мне просто слишком повезло, – нотки мужского голоса стали странно отдавать чем-то густым и сладким. Стайлз притих и затаился. Сильные руки плавно прошлись от его груди до бедер, а горячий поцелуй опалил чувствительное плечо. Язык точно нашел все темные родинки. Стайлз уперся руками в гладкие плечи и постарался отодвинуть от себя неожиданно вспыхнувшего страстью мужчину.
– Д-Дерек!.. Прошу, ты, кажется, что-то говорил о том, что мы не будем ничего такого… – короткий, но ощутимый поцелуй в грудь. – Дерек Хейл! Мать твою… Ты говоришь, чтобы я не боялся, заверяешь меня, что мы не будем… заниматься…э-э!
– Любовью, – спокойно произнес Дерек, словно это не он только что целовал Стилински в разных чувствительных местах. Мужчина повалился на бок, внимательно слушая подростка и с удовольствием рассматривая его взбудораженный и напуганный облик. Немного перестарался, но девственность действительно опьяняет. Хочется забрать, присвоить человека себе, ведь это высшая степень доверия, близости и единения, ты забираешь здоровье любимого и обязуешься сохранять его. Юноша облизал свои губы, не зная, куда себя деть. Сегодня они оба похожи на тех, кто страдает крайней степенью СДВГ!
– Что мы не будем заниматься.. любовью, а потом сам наваливаешься, держишь и творишь тут всякое… Не то, чтобы мне не приятно, да я просто не соображаю от этого, но… Я не могу! Понимаешь? Я пока к такому не готов! Я всю жизнь думал о Лидии Мартин, о девушке мечтал, что уж, в ванной, в комнате, на диване…
– Ты увлекся.
– В общем, я всегда думал, что отношения должны быть между парнем и девушкой, что я… Хотя бы сверху! А ты ломаешь мои представления, ты в курсе?! Потому что, если я буду сверху, мне кажется, ты либо меня после этого похоронишь где-нибудь, либо сам помрешь от смеха, когда эта картина образуется. Я меньше тебя, у меня нет массы и силы, про утомляемость я вообще молчу, тем более, как мы выяснили, я позорный девственник!... – недовольно закончил юноша, пряча стыдливо глаза, когда Дерек притянул его к себе и поцеловал в висок, довольно щурясь.
– Невинность, это не какой-то изъян или недостаток, которого стоит стыдиться, Стайлз, – осторожно проговорил Дерек. И Стайлз бы удивился существованию таких успокаивающих ноток в арсенале дерзкого Хейла, но он сейчас был занят самобичеванием и подростковыми комплексами. Желание нахохлиться как мышь и скрестить руки на груди становилось уже непреодолимым. – Ты сводишь меня с ума!
– Эй! Только руки не распускай, я все еще в шоке, если что, – быстро пропел подросток.
– Я никогда не причиню тебе вреда, – Дерек серьезно заглянул в теплые глаза юноши. Стайлз даже замер, думая о том, что этот человек в лепешку расшибется, но выполнит свое обещание. Он почувствовал себя под защитой, ведь этот хмурый мужчина всецело и полностью забирает на себя ответственность за него, но Стайлз в ответ должен дать не меньше, чем, возможно, уже было дано ему! Мужчина осторожно приблизился. Теперь они не играются, как было до этого, сражаясь с сумбуром в головах и хаосом эмоций в сердцах, сейчас они не стараются сдержать порывы как непокорную лошадь. Сейчас они знают, что чувствуют, что нужно делать! Ну, по крайней мере, один из них точно научен опытом, горьким и страшным. Потому что предыдущее доверие и взятую жизнь из трепещущих ладоней он не сберег, похоронив под старым срубленным дубом, в котором осталась часть его прошлой давно забытой жизни. Эти воспоминания всегда и всюду будут его раскаленным аконитовым кнутом…
Дерек сначала осторожно погладил по гладкой юношеской щеке, успокаивая, отчего Стайлз решил закрыть глаза, довериться и чувствовать. Потом мужчина коснулся кончиком своего носа щеки Стилински, давая ему понять, насколько он близко, и чтобы контакт не стал таким уж неожиданным и шокированным. Его губы растянулись в нервной улыбке, показывая белые зубы, светлые глаза закрылись, подрагивая ресницами. Это был их первый настоящий поцелуй. Дерек осторожно поцеловал губы, одновременно обнимая парня за талию и притягивая ближе. Юноша тонко замычал, неуверенно кладя холодную руку на плечо, чтобы в определенный момент или оттолкнуть, или притянуть ближе. Мужчина оторвался от губ, поменял положение головы.
– Дыши через нос, – коротко прошептал Дерек, не смея смеяться над неопытностью и неумелостью. Горячий язык тут же очертил сжатую полоску подрагивающих губ, которые мгновенно разомкнулись. У Стайлза скулы свело от напряжения, а челюсть еле-еле не заскрипела, пока открывалась. Было страшно, но только чуть-чуть. Хейл действовал медленно, уверенно и спокойно, не пытаясь его дразнить или возбуждать, только дарить ему эту нежность и головокружение. Услышав хриплый шепот с указанием, сердце пропустило удар, а сковывающая волна тут же пролетела по конечностям, делая их совершенно, абсолютно деревянными! Дерек поцеловал его в уголок губы, и юноша почувствовал улыбку, и от этого стало немного легче. Горячий язык осторожно очертил его зубы, а Стайлз вздрогнул, не смело касаясь своим языком его. Было сладко. Дерек перекатился одним плавным движением, мягко опускаясь сверху на распростертого под ним горячего Стилински, потом перешел к более решительным действиям. Протолкнул язык, обводя небо, отстраняясь с влажным звуком и снова приникая к покрасневшим блестящим губам. Юноша замычал. Рука Стайлза зарылась в темные волосы мужчины и притянула голову ближе, чтобы контакт их губ стал максимальным. Дерек осторожно постанывал, разгонял по своему телу и телу юноши низкие приятные вибрации, которые осторожно, почти нежно щекотали. Его язык ласкал рот Стайлза тугими движениями, давая время от времени короткие передышки, но потом снова схватывал своими забавными белыми зубами припухшие губы, терзал не успевающий за движениями язычок Стайлза. Они целовались долго, не позволяя своим рукам блуждать и превращать это мгновение в нечто большее. Уже когда парень совсем выдохся, почти теряя сознание от нехватки кислорода, Дерек медленно остановился, разорвал поцелуй, касаясь своими губами щеки подростка. Слушал, как он жадно дышит, жмурясь, его сердцебиение набатом громыхало по всей округе, зарывшаяся рука никак не отпускала сжатых в кулак волос.
– Живой? – осторожно произнес Дерек, удивившись от того, насколько сел и охрип его собственный голос. Юноша лишь кивнул, нервно облизывая красные истерзанные губы. Мужчина осторожно убрал руку со своего затылка, поцеловал в ладонь, а затем коснулся губами взмокшего лба Стайлза. Неужели юноша настолько перенервничал, что от простого поцелуя покрылся потом? Он перекатился вбок уже дважды за этот вечер, привлекая к себе все еще тяжело дышащего юношу и обнимая его. – Неужели я нашел способ, как обезвредить несносный словесный поток Стайлза Стилински?!
– Плевать, шути… сколько влезет! – устало пробубнил юноша, отходя от упоительного экстаза. Это было волшебно! Даже колючая щетина приносит только удовольствие. Теплые руки обнимают его, и становится как-то спокойно и умиротворительно. Но время поджимает, ему нужно вернуться домой, потому что бедный отец все равно будет нервничать и переживать. – Д.. Дерек?
– М?
– Не говори, что ты уже уснуть успел!
– Мне просто хорошо, почему бы нет? – недовольно забубнил мужчина, возможно, чуть-чуть краснея от сложившейся ситуации.
– Мне тоже, если быть честным, – задумчиво ответил парень. – Но, отец, мой отец будет опять волноваться! Я все же несовершеннолетний, да тем более… О Господь всемогущий! – Стайлз так подлетел на кровати, что она нервно завибрировала, словно бы чем-то задели высокую пирамиду из желе, которая резко стала взволнованной и подвижной. – Что я вообще натворил-то!?
– Стилински, заткнись, – поморщился мистер Хейл, подтягиваясь на локтях. Стайлз с укором посмотрел на него через свое обнаженное плечо, и дыхание его перехватило, а вопиющие реплики застряли где-то в горле, а потом были проглочены мощным глотком. Взгляд таких светлых сейчас глаз немного растерян, затуманен, его темные волосы растрепались и торчали во все стороны, на правой щеке красный узор не то от подушки, не то от волос Стайлза. Тот неуверенно водил плечами, хмурил свои большие брови, и казалось, что Дерек не знает, какую эмоцию ему выражать. Не у одного Стилински сегодня резко были внесены коррективы в мировоззрение.
– А почему ты фамильярничаешь?
– А что еще с тобой делать? – ядовито откликнулся Дерек. Они уставились друг на друга долгими испытующими взглядами.
– Раз уж такие дела, мог бы обратиться ко мне… Э! Не знаю… «Любимый»? – выпалил юноша, свирепо уставившись в мужественное лицо.
– От поцелуя совсем башню сорвало? – не смотря на его грубоватый голос, он покраснел и отвел глаза, а Стилински и подавно уткнулся пылающим лицом в прохладные измятые подушки. Какой к черту «любимый»?! Стайлз, ты и в правду лишился последних мозгов! – Так что случилось-то?
– Я, кажется, угрожал Джексону, сбежал с тренировки, оставив там одежду и вещи, – юноша бессильно застонал. – Скотт точно расскажет все моему отцу, во всяком случае, он точно занесет мои вещи домой, а дома не окажется даже моего духу и вот тогда отец чухнет, что никакой Делфины у меня нет! Мне конец… Боги пресвятые, я точно отправлюсь к праотцам!!!
– Делфина? Ты серьезно?
– А чем тебе не нравится это божественно ангельское имя? – запыхтел юноша.
– Ты идиот, – со вздохом констатировал Дерек и фыркнул, а потом рассмеялся Стайлз и подхватил хозяин. Они препирались некоторое время, одеваясь. Дерек проводил его до края леса. Между ними возникла неловкая ситуация, когда дело дошло до прощания, потому что прощальный поцелуй сейчас казался крайне смущающим и чем-то непозволительным. Хейл так растерялся, когда Стайлз развернулся к нему всем корпусом, а темные глаза его превратились в жадные раскаленные угли. Парень был не красавцем, вроде Уиттмора, и не был страшным, вроде местного дурачка Липа Машарл. Мужчина впервые видел такого Стайлза Стилински. Он был достаточно крепким для своих лет, немного угловатым, но кто ж не был таким в шестнадцать! Юноша этот не был стыдливым или каким-то болезненно закомплексованным, хотя популярность в школе у Стилински оказалась на уровне подпольной мухи, но это его мало волновало и самооценку ну никоим образом не подпортило. Хотя, его многочисленные родинки и веснушки… Дерека они иногда зачаровывали, не сказать, что он был падок на что-то подобное, но в такие моменты ему казалось, что он рассматривает огромный холст, на котором прорисовано все до мельчайших точек, единых линий и изгибов!
Его большой рот, не девчачья форма губ, широкие шероховатые беспокойные руки, вздернутый нос, подозрительные глаза – все это было отдельным и в общей сложности не привлекательным.
Но вот его мимика и жесты! О-о-о… Прикушенные губы от досады, которые кривятся, исторгая какие-либо реплики; подвижные руки, с помощью которых он заполняет собой все пространство; а вздернутый нос добавляет азарта, особенно в те моменты, когда он спорит и вскидывает голову, сдерживая в себе смех, от которого он щурит свои темные глаза и весело скалится. И в эти определенные моменты этот юноша становится самым обаятельным, самым заботливым и дружелюбным! А в моменты грусти таким открытым, честным и эмоциональным. Дерек совсем не такой. Но он хотел бы научиться, хотел бы довериться.
И вот когда темные глаза жадно словили холодный свет месяца, мужчина взял его за руку и в легком поклоне приник горячими губами к теплой юношеской кисти, а потом коротко вскинул глаза, словно хищник, застывший и наблюдающий за реакцией на проявляемую ласку. Но Стилински лишь покраснел, что-то пробубнил на прощание и убежал домой. Реакция определенно понравилась хищнику.
====== Воспоминание 12. Тонкости затишья. ======
Стайлз летел по улицам со всех сил. Окрыленный, влюбленный до одури, зацелованный и просто счастливый. И его настроение не омрачил недельный домашний арест! Отец лишь коротко поинтересовался о том, что же такого чудесного приключилось в жизни его единственного ребенка, думая о том, не случилось ли чего противозаконного. Отец чувствовал что-то неладное, потому что атмосфера, летающая около Стайлза, была совсем странной, она искрилась и щелкала как электричество. А подобный энтузиазм сына часто оборачивался головной болью для Джона. Но юноша поюлил еще некоторое время по нижнему этажу и поднялся наверх, сообщая, что он устал и желает уже заснуть. Хотя, сном там и не пахло. Юноша залез на кровать и долго крутился в ней, а потом решил, что это все от переизбытка эмоции и не следует забывать о своей болезни, поэтому принял лекарство и опять улегся. Но сон так и не пришел, а стрелка стареньких часов на прикроватной тумбочке показывала уже третий час ночи. Юноша резко сел на постели, нервничая и психуя от того, что сон к нему не приходит. Что же не так, а?! Он взъерошил короткие волосы и устало оглядел комнату. Да-а… Не мешало бы навести порядок, хотя, теперь у него есть целая неделя, чтобы навести тут порядок раз пятнадцать! Парень взял одну подушку, встряхнул и помял в руках, а потом положил ее рядом с собой, посмотрел несколько секунд, представляя теплую гладкую кожу, сильное сердцебиение, спокойное дыхание и запах. Запах получилось воспроизвести лучше всего. Рука сама погладила белую ткань наволочки и стиснула в крепком объятии мягкую подушку. Стайлз почувствовал, как горят его уши, потому что это было слишком для него, ведь не могло так статься, что Дерек настолько задел его, что и сон становится проблемой без него. Теперь-то юноша быстро проскользнул в старое царство.
Неделя показалась ему долгой. Он прибирался в своей комнате семнадцать раз, а во всей квартире шесть. Стойла отремонтированы, лошадка по имени Гром довольно фыркала и ластилась, ведь на этой неделе ее привели в великолепный вид. Как выяснилось, в последнее время юноша и вправду был в каком-то пространстве, не имеющим ничего общего с реальным миром, потому что успел получить нагоняй от всех, кому не было лень делать ему выговоры! И первым развел истерику ни кто иной, как Скотт Маккол. Он долго махал руками, кричал, упирался руками в бока и ходил кругами, а потом по определенной траектории, напоминающую семиконечную звезду магов. Он требовал сиюминутно показать ему эту таинственную ангельскую звезду Делфину! Но Стайлз упорно не соглашался и только неловко потирал шею, краснея. От этого его веснушки становились очень яркими, а Скотт обрывался, пораженно глядя на друга и теряя весь свой запал вместе со словарным запасом.
– Да ты влюблен! – и непонятно было, что больше в этой реплике: укора или же пораженности. Скотт был в замешательстве, ведь друга он никогда настолько взволнованным не видел. Тот вел себя совершенно по-другому, нежели до этого, когда его влюбленность и привязанность была обращена к Лидии Мартин. К слову, эта самая нежная особа тонкой женской интуицией поняла, что потеряла авторитет у этого юноши и заметно оскорбилась. Игнорируя еще активнее и демонстративнее, однако, Стайлз, кажется, вообще мало что воспринимал. Ввиду наказания за побег из школы и сокрытие правды Стайлз был посажен под домашний арест, что запрещал ему общаться с кем-нибудь (со Скоттом) вне школы, а так же ходить куда-либо помимо тренировки и рынка. Но юноша совершенно не жаловался, тем более что через полторы недели будут соревнования, о которых парень совершенно, абсолютно, полностью забыл! Ведь он в стартовом составе, а играть на одном поле с Макколом это мечта всей его жизни! Поэтому все силы, огромные силы! юноши оказались нацелены на успех в лакроссе.
– Ты бездарь, ты знаешь об этом?! – свистел Финсток, отчего его волосы еще больше топорщились и казались иглами ежа. Да, скорее ежа, нежели дикобраза. Стайлз как раз и смотрел на эти тонкие, покрытые каким-то гелем, определенно гелем, волосы и совершенно не воспринимал то, что ему в очередной раз говорит тренер. – Ты слушаешь меня, Билински?!
– Так точно, тренер Финсток! – отрапортовал юноша, щелкнув пятками, отчего стоящие рядом парни тихо зафыркали, прикрываясь тяжелыми перчатками. Стилински был чем-то, напоминающим местную собачку-талисман команды, только вот как талисман он работал в обратной пропорциональности. – Я очень-очень-очень много тренируюсь! Спросите у Маккола!
– Да на кой мне его спрашивать?! Вы ж друзья там… Я надеюсь, – он подозрительно оглядел Стайлза, а потом кинул короткий взгляд на вальяжного Дени. – Так вот! Вы могли сговориться, чтобы я взял тебя в состав. НО! – резко заорал он. Дени свалился с трибун. – Ты носишься по полю как кот в весну, никакого лакросса я вообще не вижу! Марш на пробежку, чертов Билински!
– Тренер, я много работаю, честно-честно! Давайте, я вам забью! Если я забиваю, то вы без каких-либо отговорок принимается меня навсегда в основной состав, – гордо выпалил юноша, полностью ослепленный своим успехом и счастьем. – Идет?
Парни громко заулюлюкали. Тренер хотел уже накричать наглому мальчишке прямо в ухо, потом оттаскать за волосы по этому чертовому полю, чтобы не годно было вот так вот запросто бросать ему вызов на глазах у всей команды. Теперь мужчине не отделаться. Придется принять условия.
– Вот ведь наглый какой, – ощетинился мужчина. – Идет. На изготовную, засранец!
– Может, договор письменный составим, ну, чтобы наверняка вы не… – затараторил юноша, жестикулируя. Учитель остановился, подозрительно окинул заткнувшегося подростка с ног до головы, приблизил лицо, заглядывая своими круглыми голубыми глазами в самую душу. – Э? Трен…
– Совсем мозгов нет?! Инвалид несчастный! – завопил мужчина так, что юноша выронил свою сетку. – Бегом-бегом-бегом! – хлопал он, подгоняя.
– Понял-понял, никаких контрактов, никаких, – бубнил юноша.
Все гремели своими игровыми сетками, кто-то защитой и шлемами. Скотт так разнервничался, что нервно дергал ногой и кусал ногти. Они выдыхали сероватый быстро остывающий воздух, от них самих шел пар, ведь разогретые юные тела осторожно остывали от изнурительного спорта, который заставлял их необузданную горячность крови держать в узде. Уиттмор стоял с краю, наблюдал осторожно, по-змеиному, чуть ли не скалясь от своей ядовитости. Его руки сложились на груди, а мощное плечо подпирало холодное железо трибун. Мужчина, полностью без защиты, только имея в руках игральную сетку, занял свое место в воротах. Он повертел ровную гладкую поверхность сетки, осмотрел поле, посмотрел на положение солнца, а следом уперся взглядом в готовую к битве фигурку юноши. Стилински был способным, но его рассеянное внимание из-за синдрома просто портило всю игру. Этот парень был умным, смышлёным, сильным, инициативным, упорным и трудолюбивым! У него есть воля к победе, у него есть силы – есть все, но, увы. И если бы только у него не было синдрома, но успехов не наблюдалось, то в команду он бы не попал. Поэтому преподаватель, в глубине души, волнительно и серьезно отнесся к этому моменту, возможно, желая подыграть и пропустить этого назойливого дурака. Дать ему точку опоры. Сейчас самое время. В голове звенит звук свистка. Лицо юного Стилински преображается, и он бежит. Ловко и точно цепляет мяч, что оценивает приседающий тренер. Несется и извивается как кошка, делает замах, и мяч точно летит в лоб тренеру. Мах клюшки оказался такой сильный, что сбил рослого немного растолстевшего мужчину с ног, и тот валится столбом на спину.
– Тренер! – послышался дружный вздох. Команда подбежала к лежащему мужчине. Его лоб покраснел, глаз немного уже заплыл. Кто-то неподалеку откровенно засмеялся.
– Вы в порядке, тренер? Кажется, у вас будет два синяка на глазах… Нужно срочно что-то холодное, – робко сказал новичок Бобб, недавно пришедший в их команду, и пока только отрабатывающий броски и бег. Мужчина завозился, побагровел весь, глаза налились кровью, а вены на шее вздулись. – Его сейчас стошнит!
Все быстро отступили на шаг, но ничего подобного не приключилось.
– Стилински!!! – завопил во все горло мужчина, пытаясь быстро встать и накостылять косоглазому и криворукому наглецу за удавшийся прелюдный позор.
– Ух ты! Вы наконец-то назвали правильно мою фамилию, – восторженно выкрикнул юноша, подпрыгнув на месте. Все оглянулись на него, а Скотт, приоткрыв рот, сжал его плечо.
– Беги Стайлз, беги, – юноша быстро переводил взгляд с несущегося учителя на друга и обратно, он стоял, не в силах сделать хоть шаг. Но заботливый друг толкнул его, и Стайлз дал деру. Сначала он бегал по полю, думая о том, что скоро тренер выдохнется, и он спокойно извинится перед ним, но мужчина оказался крепким орешком. Поэтому спасла Стайлза школа, в которую он залетел и юлил по коридорам, пока не спрятался в шкафчике. Мужчина потерял его и, ругаясь матерными словами, громко топая, ушел восвояси. Стайлз выдохнул.
Спустя некоторое время парень вылез из своего укрытия и быстро ретировался из школы, уповая на то, что верный и переживающий друг заберет его вещи и доставит по нужному адресу. Он шел по улице, глупо улыбаясь, потому что день сегодня выдался действительно суматошным и более интересным. Жаль, конечно, тренера, ведь он серьезно не собирался его калечить! Но с другой стороны, это позволило ему правильно запомнить его вечно исковерканную фамилию юноши. Стайлз вернулся домой, но встречал его так порой непривычный тихий гул. Дома никого не было, отец снова на дежурстве, но юноша не унывал, потому что к нему вскоре должен прийти Скотт с вещами, и рассказать нечто интересное. Так и случилось.
– Эй! Привет, – улыбнулся парень, пропуская загруженного вещами юношу.
– Помоги мне, меткий негодяй! – бубнил Маккол. Стайлз сразу забрал свое барахло у друга и понесся вверх, чтобы скинуть все в корзину с грязным бельем, ведь подросток не сомневался в том, что по дороге Скотт успел пару десятков раз извалять все в земле. Конечно, не специально. – У тебя есть чего пожевать?
– Спрашиваешь еще?! – ухмыльнулся парень, перепрыгивая через ступеньки, залетая на кухню, а следом в холодную кладовую. – Нас одна дама угостила целым листом вкусных булочек с корицей и кремом… А еще можно разогреть тушеное мяско!
– Сам готовил?
– Угу, – юноша быстро поставил чайник, и принялся рыться по всем закромам в поисках того, что им нужно будет утащить в его комнату и предаваться сплетням и вкусной горячей еде. Признаться, Стайлз уже успел забыть то, как весело и привычно может быть с другом. В сердце резко вонзилась стрела, щедро смазанная ядом ностальгии. Сердце скакало от того уюта и чувства беззаботности, что всегда окружало Скотта. Может потому, что он живет с такой чудесной уютной мамой, и умеет должным образом заботиться.
– Чего-то ты пристрастился к готовке, – хмыкнул мистер Маккол, тоже присоединяясь к суете. Засвистел чайник, и Стилински быстро снял его с плиты, пританцовывая и прикладывая пальцы к мочкам ушей. Скотт уже помешивал закипающее в кастрюльке рагу. – Я даже завидую тебе, у меня мама готовит, поэтому все как-то мимо меня… Ну что, готово?
Стайлз быстро заглянул под крышечку, понюхал и закивал головой, быстро составляя все нужное на поднос.
– Ну чего, погнали? Все взяли, – хитро заулыбался Стилински. Они как мальчишки подурачились за первенство перед лестницей и быстро понеслись наверх. Расположившись на кровати, полу и учебном столе они принялись жевать еду так, словно век не видели ничего вкуснее глины.
– И вот ты убежал, а он следом погнался! У него даже зад был в земле, – еле сдерживался юноша от того, чтобы не засмеяться, а иначе еда попросту вылетела бы изо рта. Они, конечно же, обсуждали сегодняшний фееричный гол Стилински. Стайлз, глядя на усердно сдерживающегося друга просто подавился чаем и засмеялся, отчего облил свою домашнюю рубашку. Маккол уже был не в силах держаться и тоже, прикрываясь рукой, начал хохотать.
– Я думал, он меня догонит и убьет! Честно слово, у меня чуть сердце не разорвалось! Так долго я еще никогда не бегал, – признался Стайлз, пытаясь прийти в себя. Скотт махал руками.
– Да после того как он пришел, думали его инфаркт схватит, от такого марш-броска… Ан-нет! Этот демон построил нас всех и так по полю гонял, что мы подумали, будто он оглох от своих криков. Кстати, Джексону по шее прилетело, – Маккол что-то нарисовал в воздухе вилкой. – Видел бы ты его недовольное лицо! Вот умора!
Они до полночи обсуждали смешные случаи их детства, особенно опасные приключения. Вспоминали своих одноклассников и те истории, что переживали они и были связанны именно с ними. Думали о том, что они повзрослели и изменились, что, возможно, скоро уже станет все совсем по-другому, нежели было совсем недавно. И вот часа в два ночи, к великому ужасу хозяина дома, Скотт отыскал гитару. Видно, на него резко и беспощадно напало вдохновение, а поэтому верному и самоотверженному другу пришлось слушать огромную ленту баллад о любви. Хотя… Одна Стайлзу даже понравилась, было в ней что-то такое… Понятное ему.
– Кстати, – осторожно начал Скотт. Они уже лежали на широкой кровати Стайлза, смотря в темноту и лениво беседуя почти на грани сна. – Кто же эта Делфина?
– Тебе интересно, да, – хитро произнес юноша. Скотт не ответил, потому что риторическим был вопрос. – Ну, не было никакой девушки из церковной школы…
– Чего?! – вскрикнул Скотт, подлетая на кровати. – Ах ты лгун несчастный!
– Да подожди-подожди!
– А чего ты тогда такой влюбленный ходишь?! Весь светишься?! Зачем обманывал меня? И где ты, черт побери, тогда пропадал?
– Да замолчи, – гневно зашептал Стайлз, тоже подскакивая на кровати. Они не видели лиц друг друга, поэтому разговор был еще более интересным и будоражащим молодую кровь. – Сейчас все расскажу! Но ты никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если мне или еще кому-нибудь будет угрожать адская смерть, ты не раскроешь эту тайну! Клянешься?
– Нет, потому что ты засранец, каких поискать надо, – обиделся юноша. Судя по звукам, он отвернулся и скрестил на груди руки.
– Ну, не хочешь слушать, так и не…
– Хочу!
– Тогда не выпендривайся, – хохотнул Стайлз, на что получил шлепок по щеке.
– Ну что там, – голос Маккола понизился до заговорщического шёпота.
– Помнишь то дело о пропавшей девочке? – таинственно продолжил Стайлз. Спина Скотта покрылась мурашками, сидеть к двери спиной стало слишком страшно, а поэтому он улегся обратно под одеяло. – Так вот, я обнаружил синюю ленту и следы, которые привели меня к старому поместью!
– Жуть какая!
– А то еще будет, – решил напугать его Стайлз, добавляя в свой голос угрозу. – Я ходил там… Половина дома обгорела, там свистит ветер и кажется, что люди, сгоревшие там в страшном пожаре бродят и плачут. Кругом шуршащие листья, а вокруг мертвая тишина. В первый раз я никого не увидел…
– В смысле, «в первый раз»?! Как это «никого не увидел»? – голос заинтригованного друга глухо доносился из-под одеяла. Стилински был доволен произведенным эффектом, а поэтому продолжил сочинять страшную сказку, примешивая к ней частички правды.
– А вот так… Когда мы охотились с Арджентами, я сбежал и направился туда. Не было так страшно, ведь рядом были охотники, да и у меня имелось оружие. Так вот, я бродил, зашел на задний двор и тут почувствовал, что за мной наблюдают. Стало дико страшно, так, что я чуть не бросился бежать! Хотя, потом я все равно сверкал пятками, даже пару раз успел в деревья вмазаться…. Ну, не об этом! Так вот… И тут я чувствую, мне в шею дышит что-то, а я оборачиваюсь, а там… никого! Я напугался, хотел уйти, но увидел, как по второму этажу кто-то ходит, а среди завалов мелькнули красные глаза и тень. Оно смотрело на меня, и я бросил в него нож, и убежал!
– Красные глаза?! – пискнул Скотт, натянувшись как струна. Эту историю у них давно знают, да только уже значения не придают. Теперь и Стайлз знает, что это просто сказки. Возможно, Дерек так отпугивает незваных гостей и старается сохранить чистоту и тишину, а так же скрыть свое пребывание там. Но Скотт этого не знает. – Это та история про призрак волка, что охраняет поместье Хейлов?! Да?
– Оно самое. И тогда, – заговорил опять Стайлз.
– Ага-ага, – доверительно перебил его Маккол, прислоняясь в темноте к спинке кровати, подтягивая ноги и кутаясь в кокон из одеяла. Под ним было жуть как жарко, но выбраться из него оказалось смерти подобно. Все мальчишки любят пощекотать нервы такими байками в темноте пустого дома. – Я помню, как ты тогда заорал, когда я к тебе подошел! И ты извинялся перед тетушкой Кейт, за потерянный нож…
– Ну… Возможно, я не так сильно и кричал, – нахохлился Стилински, немного уязвленный. Но абсолютно довольный тем, что его друг полностью проглотил лживую наживку и попался на выдуманный крючок. – В общем. Я взял отцово оружие, что давно пылится у него в ящике, и отправился караулить его. Кстати, Уиттмор, кажется, видел этого призрачного волка, потому и не пришел в школу, и был такой весь дерганный… Хотя, я точно не знаю. Но когда я не пришел домой, в общем, сидел в засаде! Но там так никто и не появился, к сожалению! Я думаю, может это просто животное какое-то… Альбиносы же существуют и у них красные глаза, белая шерсть. Я прочитал про это, когда готовил в библиотеке доклад. Если будет светить луна, или какое-нибудь особенное солнце под определенным углом, то шерсть будет мерцать, и покажется, что это белый призрак с красными глазами. Это может быть даже белка! Слышал, что у страха глаза велики, – закончил юноша, падая рядом с замершим другом на кровать.
